| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А, ЭТО ЧТО?!
Как про что-то обыденное:
— "Минивэн" — семейный автомобиль. Говоря другими словами — небольшой автобус для выездов на природу, в гости или поездок за покупками...
— Для КАЖДОЙ(!!!) семьи?!
Увы, но пока это обыкновенная "Мотыга" — мототелега "УАЗ-404ВД", то есть, с закрытым кузовом и сиденьями. Ну, а там посмотрим.
Смотрю на него недоумённо:
— Я, что? Предложил каждой семье по космической ракете — чтоб на Марс летать на каникулах, что ли?!
— Нет, но...
— Каждая семья при коммунизме будет жить в собственном двухэтажном особняке и иметь как минимум два автомобиля.
Волосы у правоверного столичного комсомольца встали дыбом:
— Кто тебе такое сказал?!
Делаю морду кирпичом:
— Я!!!
— ТЫ?!
— Хахаха! ...Что, купился?! В газетах было написано, Федя, в газетах! Если шибко интересует и тебе не в лом, сходи в избу-читальню и полистай подшивку "Нижегородца" за прошлый год.
Для хроноаборигенов, достоверность написанного в газетах — сродни сведениям полученным в "нашей" Википедии моими современниками.
Человечество в целом не меняется — лишь усложняются его "игрушки"!
Между нами: писал это я и писал, разумеется — под одним из псевдонимов. Статья вызвала острую дискуссию с неким "Товарищем Чё" — в миру больше известным как Кондрат Конофальский (он же Брат-Кондрат) и несусветный срач, сравнимый с подобным же в "наших" соцсетях.
В конце концов — возобладала всё же моя точка зрения!
Большинство респондентов желало жить в собственном доме — а не в бараке, и передвигаться на личном авто — а не на дребезжащем незакреплёнными стёклами "общественном" трамвае.
Таким образом я формировал общественное мнение и дискуссия об особняке и личном транспорте — лишь часть этой грандиозной работы, рассчитанной на пять лет.
Фридрих не нашёлся, что ответить на это и, я продолжил чесать ему по ушам дальше:
— Ещё один момент, который надо учитывать: каждый член будущего общества должен знать технику, уметь её эксплуатировать и ремонтировать. А этому лучше всего начинать учить с детства! А кто этому лучше всего научит — как не родной отец?
В этом месте Катя меня поддержала:
— У нас в Ульяновске каждый ребёнок знает: работать, воевать и даже отдыхать — будущее поколение строителей коммунизма будет на автомобилях.
Прищурившись одним глазом, как снайпер беря на прицел важную цель, Фридрих задал довольно каверзный вопрос:
— Личных? Я спрашиваю — на личных автомобилях?
Товарищу, видать — очень хорошо мозги в своё время промыли насчёт "частного" и "общественного". С господствующей идеологией шутить нельзя — пока она себя полностью не дезавуировала, поэтому ответим как можно более дипломатично:
— Не обязательно на личных, Фёдор. Воевать, уж точно — будут на казённых машинах, на работу можно ездить на ведомственных — прикреплённых от предприятия, а на отдых куда-нибудь в Крым — на взятых на прокат... Впрочем, вариантов быть может очень много! Её вопросы по автотранспорту будут?
— Ну, если так... Нет, мне всё понятно!
Далее...
Некоторые функциональные здания и сооружения в Наукограде предполагаются общими — как для учёных, так и педологов. Магазины, соцкультбыт, фельдшерский пункт, стадион, баня, крытый бассейн...
Фридрих, с крайне заинтересованным видом:
— Ясли, детские сады?
— Зачем? Наши "ячейки общества" будут считаться дошкольными учреждениями. Родителям-педологам — кроме средств на содержание "подопытных"... Извиняюсь — подопечных, будет выплачиваться зарплата и, кроме того — они при желании смогут подрабатывать в лабораториях и цехах Наукограда.
В смелых планах, в посёлке сперва начальная, а затем средняя школа — тоже с "дальним прицелом":
— Кроме официальных педагогов, к обучению ребятишек следует как можно чаще привлекать научных сотрудников. Возможны даже классы с "уклонами" — математическим, химическим, педагогическим, лингвистическо-литературным или положим — физического развития. Общаясь с учёными, наши дети будут быстрее развиваться, а те — присматриваться с ним и подбирать себе учеников.
Катя справедливо замечает, заглядывая мне в глаза:
— У учёных тоже могут быть дети. Не возникнет ли, по твоим словам — "недопонимания" между ними и нашими "подопытными"?
— Совершенно верно, товарищ Олейникова — обязательно возникнет! Однако, согласись: дети учёных несколько отличаются..., — ещё одна щекотливая тема, как бы это сказать поделикатнее, — от среднего уровня... Верно?
Однако, пронесло:
— Поняла, про что ты! Да, согласна: найти общий язык с детьми учёных — им будет проще, чем с нашими ульяновцами.
Кроме того, "посёлок педологов" должен иметь свои — сугубо специфические атрибуты: молочная кухня, медицинский пункт с акушером-гинекологом и врачом-педиатром, детская спортплощадка для каждого возраста...
— И главное — лаборатория, сотрудники которой должны не отвлекаясь ни на что, вести наблюдение за экспериментом — с контрольными записями, фото— и даже кино— документированием.
Засиделись допоздна, опростав ещё один самовар и слопав весь кусковой сахар в доме, обсуждая всякие мелкие подробности.
Перед уходом, Катя слегка покраснев, водит пальчиком по генплану:
— Серафим! А в каком домике будем жить мы с Фридрихом?
Тот, бедолага, закашлялся последним куском сахара и хлопая его по спине, я одновременно округлил очи:
— "Жить"?! А вы с Феденькой, будете жить там — где жили: в этом посёлке для вас предусматривается лишь рабочее место — педологическая лаборатория. И на работу будете добираться рейсовой "мотыгой". Ведь вы оба не участники эксперимента — а всего лишь его руководители.
Переглянулись после моих слов и, в этот раз — пунцово покраснели уже оба...
По-моему, он уже готовы к зачатию собственного ребёнка!
* * *
Ну, что сказать?
Что из этой затеи получится — пока не знаю. У "реальных" Никитиных в результате выросли вполне нормальные дети, хотя и не хватающие звёзд с неба — просто немного более умственно и физически развитые, чем их сверстники. Вот и с этими, думаю — в самом скромном случае, произойдёт то же самое.
Уверен только в одном: из-за всяческих "экспериментов" с образованием и общего бардака в стране, мы в 20-е годы имели потерянное поколение. И если верны слова Отто Бисмарка "Войну выигрывает школьный учитель", то разгромное лето 1941 года — лежит в том числе и, на совести советских чинуш от педагогики .
Кто-то мне возразит: а как же "Ликбез"?
Увы, но обучить уже взрослого человека кое-как читать и писать, это не значит сделать его грамотным — имеющим хотя бы начальное образование. И собака, которую два зоофила-извращенца из произведения Михаила Булгакова превратили в кошкодава Шарикова — тоже умела читать вывески, хотя и шиворот-навыворот.
А вот обыкновенного наводчика артиллерийского орудия, например, из среднего представителя поколения 20-х годов — не сделаешь!
Для этого нужны знания математики — хотя бы в объёме восьмилетней школы. От того-то, это весьма заметное в военно-мемуарной литературе стремление наших артиллеристов по любому поводу выкатить орудия и стрелять по ворогу прямой наводкой — стрельба с закрытых позиций требует достаточно сложных расчётов.
Я отнюдь не хочу сказать, что до 1917 года — в российских гимназиях да реальных училищах сплошь и рядом "хрустели французской булкой".
Отнюдь нет: иначе бы не произошло то — что произошло!
Но, вот потом — после Великого Февраля с Октябрём...
Намерения большевиков по части образования — были бы вроде благими и, никто не мог тогда подумать — что ими уже выстлана дорога прямиком в ад!
Взамен царских гимназий в1918 году была создана "Единая трудовая школа" (ЕТШ) и, по новому советскому закону — отменившему знаменитый "Указ о кухаркиных детях", все без исключения дети с 8 до 17 лет были обязаны учиться. "ЕТШ" состояла из двух ступеней — четырехлетнего начального и пятилетнего среднего образования...
Пока всё ровно, да?!
Однако вместо прежнего сословного неравенства тут же возникло новое: теперь при нехватке мест в школе первой ступени — преимущество отдавали детям рабочих, в школу же второй ступени и вовсе — могли поступить только они. У детей так называемых "лишенцев" — представителей "нетрудовых" классов, вообще не было возможности получить образование официальным порядков, в случае же домашнего образования — им отказывались выдавать государственный аттестат. Пролетарское государство (которым, управляли вовсе не пролетарии), тем не менее, с настойчивостью и последовательностью достойными лучшего применения — требовало увеличить процент рабоче-крестьянских детей среди школьников и, в классах производили регулярные чистки от "враждебных" элементов.
Школ не хватало, финансирования образования — тем более и, школу первой ступени смогло закончить лишь половина детей, а второй — не более шести процентов. Чтоб исправить положение, в 23-ем году большевики "включили заднюю" — была введена плата за образование.
Однако и здесь, сцука, неравенство!
При средней зарплате пролетария в сорок рублей в месяц, за учебное полугодие надо было отдать пять, а представителям "эксплуататорских профессий" — от пятидесяти до ста.
Каково было ребёнку чувствовать себя человеком второго сорта?!
Впрочем, не помогло: большинство школ — особенно сельских, представляли собой развалины с заколоченными досками окнами, где учитель пишет на стене мелом, ученики жмутся к друг другу от холода — сидя на полу вместо парт и, выводят вслед за ним на полях газет — вместо тетрадей, каким-нибудь свекольным соком — вместо чернил: "Религия — дурман, долой попов!".
"Гладко" пишущие грозные законы да постановления, марксистские ортодоксы из большевистского руководства, не учитывали кое-какие "овраги" — глубиной с Мариинскую впадину: у большинства детей из простонародья — не было ни стимулов хорошо учиться, ни жилищно-бытовых условий — хоть для какой-то учёбы.
Крестьяне, вообще неохотно отдавали на обучение детей сроком дольше двух лет — не желая лишаться пары хоть и детских, но рабочих рук. Городские ребята и девчата тоже активно помогали взрослым по хозяйству — ведь по бытовым условиям, большинство городского жилья от деревенского — отличались совсем немногим. Когда же появлялось свободное время — подростки предпочитали праздно шататься, играть или сидеть в кино.
"Жилищный вопрос" испортил не только москвичей и, "портить" — он начинал с самых младых ногтей...
У подавляющего большинства школьников в эти времена, под родительской крышей не было условий для выполнения домашнего задания.
Да, что там — не было места, чтоб уединиться!
До всеми проклинаемых в постсоветское время "хрущёвок", или даже сталинских "коммуналок" — было ещё очень далеко и, большинство семей горожан — существовало "по углам", где на живого человека приходилось не более четырёх метров "жизненного пространства". Мало того, больше половины детей делили спальное место со взрослыми... Теснота и понимание безысходности способствовало "сближению" поколений: молодёжь эпохи НЭПа с самого раннего возраста — с 10-12 лет начинала пить, курить и заниматься половой жизнью — часто под влиянием и при участии родителей.
Здесь, разве до учёбы?
Конечно, судьба учителя в нашей с вами стране во все времена была нелегка — вплоть до перестроечного... И далее, уже — российского времени.
Однако, участи "шкраба" периода НЭПа — даже самому злейшему врагу из каких-нибудь инопланетян-рептилоидов, не пожелаешь!
"Работник лопаты и метлы" — школьный дворник зарабатывал 70 рублей в месяц, "школьный работник" получал не более сорока пяти. При этом, собственные же его ученики — обладали в учебном заведении большей властью, чем он сам и, могли даже уволить(!) слишком требовательно по их мнению учителя по решению школьных органов самоуправления.
Я очень хорошо помню свои школьные годы, отлично помню "особую разновидность" своих — наиболее "общественно-активных" своих одноклассников и прекрасно понимаю — к какому "учебному процессу", привело бы обладание ими — хоть какой-нибудь властью!
Не я один с моими юными друзьями-педологами — такой "экспериментатор"!
Всё школьное поколение "лихих 20-х", неоднократно испытав на себе множество учебных экспериментов — являлись типичными подопытными кроликами. "Комплексный метод", затем — "Дальтон-план": хуже наверное может быть только наш "Единый государственный экзамен" — более известный по аббревиатуре "ЕГЭ".
Школьники были перезагружены "общественными поручениями" — вроде борьбы с "религиозным дурманом", а учебная программа забита уроками политграмоты и обществоведения — являющимися по факту пересказами всемирной и российской истории с точки зрения господствующей идеологии.
Традиционные предметы отменялись, каждый ученик сам выбирал предметы и объем изучаемого материала, учителя лишь консультировали учеников — а не вели уроки, а аттестация велась по "проектному методу".
Возможно, эти методики и дали бы желаемый результат после обдуманного, неспешного введения — после длительной скрупулёзной подготовки методистов, изготовления наглядных пособий и так далее. Однако, у нас привыкли всё делать методом штурмовщины, брать неприступные крепости кавалерийскими наскоками...
И всё получилось — "как всегда"!
Школьники эпохи НЭПа, часто не получали в школе даже необходимый минимум знаний. Результаты не заставили себя долго ждать: в конце эпохи НЭПа, даже в Москве — четверть всех учеников были отстающими второгодниками с лексиконом Элочки-Людоедки и с задатками записных урок. Не способными написать даже школьное сочинение, хотя бы и с ошибками.
Короче, политика большевиков в сфере образования в эпоху НЭПа, привела к катастрофическим последствиям в сфере как школьного — так и высшего образования, про которое будет отдельная "песТня".
Доводилось читать много книг про попаданцев накануне Великой Отечественной Войны... Ну и как вы, уважаемые коллеги, собираетесь прогрессировать с такими "грамотеями"? Как "заклёпки пилить" и как гудерианов на границе останавливать?
Наиболее грамотных оставят в тылу проектировать и производить оружие, ловить шпионов, "середнячков" — заберут на флот, в артиллерию, в авиацию и в другие технические войска. С оставшимися пехотинцами можно будет проделать только один трюк: собрать их толпой и бросать раз за разом на пулемёты — заваливая врага своим мясом и заливая собственной кровью. Ни на что большее — они не способны, как какие-нибудь эфиопские зулусы конца 19 века.
После жесточайшего "естественного" отбора, единицы из них станут настоящими солдатами и, возместив недостаток образования боевым опытом — дойдут-таки до Берлина и возьмут его штурмом.
Только так и никак иначе: чудес, ребятишки — не бывает!
Но, вы помечтайте, помечтайте...
После десятилетия экспериментов, в начале 30-х годов сменился политический курс: государство наконец поняло, что ему нужна не революционная — а образованная и дисциплинированная молодёжь. Советское правительство твёрдой и бесцеремонно-жёсткой сталинской рукой ввело в школе строгую дисциплину и установило железный порядок. Отныне, педагог наделялся беспрекословным авторитетом, во главу учебного процесса ставилось усвоение учебного материала — а не дискуссия с учителем по любому поводу.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
