| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
На станции, действительно — по мне уже успели "соскучиться"!
Бойцы, "упаковав" и рядком уложив под фонарём нападавших, экипировались по всей форме и, теперь — стоя неподалёку от "пленных", шушукались — в каком географическом направлении высылать поисково-спасательную экспедицию для поиска и спасения пропавшего Заведующего "Школой подготовки и переподготовки":
— ...А я те говорю — он вон туда побёг и товарищ Заведующий за ним!
— Так там же — забор... ВО!!! Косая сажень — не меньше. Как же, так?!
— Так он и сиганул через забор — что твой кот после скипидара под хвост.
— И товарищ Заведующий?
— И товарищ Заведующий, ЗА НИМ!!! Иль не помните, как он в спортгородке...
Мда... Недаром говорят: "Врёт как очевидец".
— А вот и они! Товарищ Заведующий!
Завидев, ко мне подбежал старший группы Варфоламеев и, перейдя на чёткий строевой — доложился по всей форме. Затем поинтересовался, пристально выглядывая темень за моей спиной:
— Догнали того "шустрого", товарищ Заведующий?
Можно подумать — по моей кислой роже и, так не всё ясно!
Пересчитав по головам задержанных и, удовлетворённо кивнув — все как один здесь, нарочито фальшивлю:
— Ага, догонишь его... Чисто генно-модифицированный эфиопский страус Нанду! Как взял с места в карьер — так и ушёл намётом в сторону китайской границы. Ищи-держи его теперь где-нибудь в Синьцзяне — среди полевых бандформирований членов группировки "ИГИЛ"...
Показываю, подняв ноги:
— Только даром носки до дыр сносил и в каком-дерьме извалял!
Один из "упакованных", в коем мною был признан Фагот, завошкался и злобно прошипел:
— Ага, "ушёл"... Что ты нам свистишь, мусор?! Устроили нам тут спектаклю с дырявыми носками... Сдал, сука! Продал, тварь — я ему никогда не верил!
Варфоломеев строго прикрикнул:
— Ну-ка, ты! Рот закрыл, пока носками товарища Заведующего — его не заткнул!
Командую строго:
— Задержанных не бить — мы не царские жандармы! Поднять их на ноги и прислонить лбами к ближайшей стенке...
Кто-то из задержанных охнул, кто-то — помянув Господа стал молиться, а кто-то — заскулил по-щенячьи.
Поняв, что упорол бестактность, я поправился:
— ...Чтоб эти незадачливые налётчики — не простудились до приезда оперативных работников, на холодной земле валяясь. На лесоповале, куда они отправятся после суда — нужны здоровые работники!
Направляясь в тот клоповник чтоб обуть свои берцы, отдаю распоряжения:
— Варфоломеев, возьми с собой двоих, найди и задержи Начальника станции — пока тот тоже куда-нибудь в Канаду не сбежал. Я же пока позвоню от диспетчера в губернский отдел НКВД и сообщу об происшествии.
Не прошло после моего звонка и часа, как где-то на горизонте показался свет автомобильных фар и, вскоре обогнув станционное здание — на перрон осторожно въехала и остановилась легковушка. Кстати тот самый, один из двух "Бразье" — имеющихся в Нижнем Новгороде на момент моего "попадалова".
Из "француза" выходят трое и направляются к нам.
Приглядываюсь внимательно при недостаточной освещённости... Вот они попадают в полосу наибольшей освещённости газового фонаря... Впереди — человек в кожаной куртке и кубанке.
Опережая подбежав и подняся руку к форменному кепи, сперва представляюсь:
— Заведующий "Школой подготовки и переподготовки рядового и комсостава транспортной и ведомственной милиции" Свешников.
Человек в кубанке, небрежно козырнув в ответ:
— Начальник губернского управления НКВД Погребинский...
* * *
Да, это он!
Мы с ним достаточно хорошо знакомы, причём — я узнал про него...
Ещё задолго после его смерти!
В Советском Союзе тех лет, проводилась "чистка за чисткой". "Чистили", с целью удаления "враждебного, негодного, примазавшегося элемента" — всех и вся: коммунистическую партию целиком и по первичным ячейкам, армию и флот, педагогические коллективы, учащихся школ и студентов и, естественно — правоохранительные органы.
Последняя массовая "чистка" милиции была в 1922 году. Следующая — начнётся в этом году и продолжится до следующего.
Однако, в связи с моей попаданческой деятельностью, появились и некоторые нюансы!
После прошлогодней операции "Хулиганов нет", среди Нижегородского НКВД — прошла "локальная" чистка от "темных личностей" и "классово чуждых" элементов. Сперва сократившись как бы не на треть, а затем в течении полугода восстановившись численно — губернская милиция стала ещё более соответствующей своему "рабоче-крестьянскому" названию. На её руководящие должности выдвигались коммунисты — а, руководить был поставлен "варяг".
С превеликим удивлением, я узнал что этим "варягом" был Матвей Самойлович Погребинский . По нему, у меня имеется довольно подробная инфа — ибо он должен быть героем моего следующего попаданческого произведения. Я знал, что он дружил с Максимом Горьким — назвавшим его "ликвидатором беспризорности" и, был человеком Генриха Ягоды...
Да, да — "того самого"!
Когда в 1937 году "крышу" доведут до цугундера — "человек в кубанке" застрелиться.
По моему представлению, Погребинский был достаточно интересным и предприимчивым человеком и, я даже рассчитывал — что Матвея Самойловича назначат Заведующим Ульяновской "Воспитательно-трудовой колонией" (ВТК) для несовершеннолетних...
Но из Центра нам прислали Макаренко.
В этом или следующем году — сведения в разных источниках у меня разнятся, Матвей Самойлович должен будет(был) создать и возглавить "Болшевскую коммуну" под Москвой, ту самую — о которой был снят кинофильм "Путевка в жизнь".
И тут вдруг, его назначают Начальником Нижегородского губотдела НКВД!
* * *
— Вы как здесь оказались, товарищ Свешников?
Естественно, хоть мы с ним ни разу не встречались, Погребинский прекрасно знал как об моём существовании, так и об существовании "ШППРМКТВМ" — ибо через него, все подобные дела в нашей губернии делались.
Отвечаю:
— С группой курсантов проходим стажировку по сопровождению грузов.
Хотел отрапортовать об происшествии, но тот отмахнувшись, подошёл поближе к задержанным и внимательно оглядев их, с каким-то внутренним напряжением спросил:
— Все здесь?
— Нет, не все. Одному из налётчиков, в великому сожалению, удалось скрыться...
Может послышалось, но облегчённо выдохнув, Погребинский, внимательно осмотрев меня с ног до головы, затем переведя взгляд на бойцов и снова на меня:
— Что за форма одежды?
— Это — "пролетарка" производства ульяновской артели "Красная игла".
Смотрит на ноги.
— Так называемые "берцы" — ботинки с высокой шнуровкой, тачаемые ульяновской артелью "Красный Лабутен".
Его интерес вполне понятен: в эти годы милиционеры донашивали военное обмундирование. И если штанов и гимнастерок еще более-менее хватало, то с обувью было совсем плохо.
Как и армию, милицию обували даже в лапти!
Вижу, "форма" одежды" произвела на него впечатление и, как бы между прочим:
— Выдвинуто, как обмундирование для Красной Армии. Правда, из-за дороговизны...
Перебивает:
— Сколько стоят, положим эти... "Берцы"?
— Если брать у производителя, то — "партминимум". А если "с рук" — в два-три раза больше.
— Вот, как? — переводи слегка ошалевший взгляд на моих бойцов, — у вас в "Школе" всех так одевают-обувают?
— Нет, не всех, товарищ Начальник Губотдела: только "Группу экспедиторов особого назначения, имени товарища Вагнера".
Смотрит подозрительно:
— Из каких-таких средств?
— Из средств, выделяемых ульяновскими частниками и кооператорами за охрану их личного имущества.
Тоже, не должно быть для него новостью. Имея довольно скудное жалование, даже постовые милиционеры — зачастую подряжались охранять частные предприятия, склады, рестораны и так далее. Что тогда говорить об вневедомственной милиции или невооружённой охране?
Так что удивляться не приходится, что несмотря на свирепствующую в стране безработицу — в правоохранительных органах (даже в ОГПУ!), была просто невероятная текучесть кадров.
Затем, наш разговор с Матвеем Самойловичем Погребинским был приездом бригады угрозыска на убого-убитом грузовичке, воняющим некачественным отработанным топливом через выхлоп. Следственные мероприятия продолжились не особо долго: показания подозреваемых, объяснительные участников задержания — других почему-то не проводилось. Задержанных погрузили на грузовичок и отправили в "допр", их конфискованный транспорт — на штраф стоянку (хахаха!) и нам удалось даже кемарнуть часок-другой до утра. Потом, хмурые до неприязни железнодорожники нас подцели к попутному составу и отправили восвояси.
Как уже неоднократно говорил, даже на перегоне грузовые поезда двигались со скоростью забеременевшей улитки... При выезде же со станции, у всякого на нём едущего возникает желание — выйти и подтолкнуть его. Поэтому метров через триста — я смог спокойно выйти из вагона, найди привязанного к дереву Ваську-Кота, дать ему время сходить по великой и малой естественным "нуждам" и, затем вместе с ним — вполне благополучно вернуться обратно, даже не особо запыхавшись.
Оставшись же с ним наедине, вернув деньги и пачку гондонов:
— Теперь, Василий Сергеевич, у тебя лишь два пути: ко мне в друзья или в денщики к генералу Духонину. Видишь? Я даже рук тебе не завязываю — ты свободен аки вольный ветер, лети куда хошь.
Васька-Кот предпочёл стать моим другом и был оформлен на работу в "Полицейскую академию" учебным пособием.
Да, да!
Должны же курсанты учиться премудрости задерживать, обыскивать, конвоировать, допрашивать... Эээ... Выводить на прогулки, наконец.
Для него в "Школе" была построена учебная тюремная камера (как настоящая!) где он и обитал до следующей весны, когда всё-таки сбёг — подобно мартовскому коту от заботливого и любящего домашних животных хозяина.
Ну да и, ладно!
К тому времени, я узнал всё что хотел от него и соответствующим образом запротоколировал.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
