«11-го июля. Понедельник.
Проспал подъем флага и встал в 9¼. Погода была солнечная, жаркая, со свежим SO. В 10 ч. прибыл Вильгельм к кофе. Поговорили до 12 ч. и втроем с Мишей отправились на герм. крейс. «Берлин». Осмотрел его. Показали арт. учение.»
Да…
А кто у нас «Миша»? Без вариантов — Великий Князь Михаил Александрович, родной брат последнего Императора. Который, вслед за мной отречётся от этой «должности»… Сейчас, он командует знаменитой «Дикой Дивизией», в которую собрали всех отморозков Кавказа — чтоб занять их делом и, хоть как-то контролировать. Точно не помню истории этого кадрового «назначения» — но, типа, вроде никому другому, как брату «белого» царя, абреки подчиняться категорически отказывались.
Ладно, дружно сделаем вид, что поверили…
Полистал… Вот ещё «перл» из императорского бумаготворчества: «Встал поздно. Было серо и таяло, 2® тепла. В 4½ прибыл в Киев. Поезд простоял на станции два с½ часа. Ксения, Ольга и Сандро провели со мною все это время — приятно было встретиться. В 7 ч. тронулись дальше. Вечером поиграл в домино с Нилов[ым] и Граббе…»
Полистал ещё… Потом — ещё и, ещё… Да, где здесь: «Встал рано, в 7 часов»? Короче, врут всё историки — Николай II вставал не «рано», а когда хотел.
Вообще, на редкость пупырёвые у «самонедержанца» дневники! Неужели, правителю довольно-таки приличной — хотя бы по размерам державы и, написать для потомков больше нечего — кроме как про то, с кем он играл в домино?! Ощущение, что не царь и Самодержец Всероссийский писал а, какой-то нуб в «Фейсбуке»…
Что там ещё у меня из «роялей»?
Ну, технически, я очень даже хорошо для этого времени подкован. Средняя школа, машиностроительный техникум… В армии служил в автобате учебной танковой дивизии, заочно закончил ВУЗ — факультет «автомобили и тракторы», а потом полжизни работал механиком, затем — главным инженером и наконец — директором крупного автотранспортного предприятия. После неких, всем хорошо известных событий — частного, «прихватизированного» мною лично… Ну, а что мне делать было? Ждать, когда его «прихватизирует» чужой дядя?
Не… Олигархом не стал, но «гроши» постоянно имелись — как у меня, так и у моих сотрудников.
Крутиться приходилось… Так, что — какой-никакой, а опыт выживания в неблагоприятной обстановке имеется.
Не знаю, пригодится ли — ведь, масштабы несравнимые! Не сеть заправок и шиномонтажек предстоит открывать — а, потом от конкурентов, рэкетиров да «чёрных» риелторов свой бизнес оберегать, а великую державу спасать!
Ну и, себя — любимого заодно, в этом чужом, постылом теле… А вдруг, больше никакого «вселения» не будет?!
А, ЖИТЬ ТО ХОЧЕТСЯ!!!
Как той кошке — изо всех сил цепляющейся уже сточенными когтями, за бетон панельной многоэтажки…
* * *
Итак, все «рояли» рассмотрели… Теперь, внимательно проанализируем все «кирпичи», которые обязательно прилетят мне на голову.
Самый главный из них какой? Хм…
ЭТО Я САМ!!!
Вернее, ничтожная личность последнего «помазанника», которого я сейчас… Вернее, который сейчас меня «олицетворяет» своим венценосным мурлом.
Процентов восемьдесят населения этой страны — а, то и все девяносто девять, желали бы видеть меня в гробу — причём, непременно в светлой обуви. Это не предположение, это ФАКТ!!!
Из всех русских генералов, в пиковый момент изъявших желание впрягтись за Самодержца был лишь один — да и, тот нерусский! Хан Гуссейн Нахичеванский — командир Гвардейского Кавалерийского Корпуса… Да и, то скорее всего, по собственной тупости — не поняв вовремя куда ветер дует и, всего лишь на словах2.
Интересно, что произойдёт, если поймут, что «я это не я»? А ведь поймут — первым делом близкие, родственники… Как на это прореагирует тот же «Миша»? Не поднимет ли он своих «диких» против самозванца — чтоб, самому усесться на престол? Да, вроде не должен — никаких амбиций у него по «реальной» истории, замечено не было…
Опять же моя дражайшая гемофильная «половина» — Императрица Александра, дочери, сын…
Ну, те пока далёко — в Петрограде, посему можно пока отложить решение этой проблемы в дальний ящик.
А, в Ставке? Конечно, заметят и, не только Миша — что царь дескать, «НЕ НАСТОЯЩИЙ»!!!
Что произойдёт?
Если законного «помазанника» в семнадцатом году поганой метлой, то меня — не имеющего никакой легитимности… Или, время пока не пришло?
Не…
Очень многие от меня зависят, замена Императора повлечёт большие кадровые подвижки: одни вверх, другие — вниз… «Верхние» не хотят, «нижние» не имеют доступа к «телу» — чтоб разоблачить… Так? Или, не так?
А с другой стороны, не начни «кадровые перестановки», не смени «верхи» — расстрельного подвала не избежать…
ЧТО ДЕЛАТЬ?!
Блин, голова идёт кругом… Я, практически, метался в панике по царскому купе-кабинету, спотыкался об мебель и напряжённо думал:
«…С другой стороны, какая «легитимность», к такой-то — вполне определённой императорской матери?! Моя царская морда — вот моя «легитимность»! А если чудю — то нам, царям, дозволено чудить! На французском престоле, ваще был разок Людовик Сумасшедший… Вот тот, ЧУДИЛ(!!!) — стеклянным прикидывался!»
А, я?
Ну, подумаешь — не то сказал, не туда пошёл, не так назвал а, этого не узнал и перепутал генерала с губернатором, а губернатора — с гувернёром.
ИМПЕРАТОР И ВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ, ПАНИМАЕШЬ!!!
Столько тяжких дум про судьбу отечества, такая ответственность на мне лежит за судьбы России — что поневоле «ку-ку» воробьям делать будешь…
«Вот только осторожно надо с «чудакованием»,— легла мне на царственное чело тень¸— а то один тут — Павел Первый, чудил-чудил — да дочудился! Вилку ему в бок воткнули или табакеркой лоб проломили? Блин, не помню: я его постоянно с его, тоже — чудаковатым папашей путаю, с Петром Третьим: тот тоже бывало чудил и, тоже — нехорошим кончил…».
* * *
А почерк? Подпись?!
Меня пробил холодный пот…Мне же указы ПОДПИСЫВАТЬ!!!
Ну, там — законы, манифесты… Что ещё? Декреты. Не, «декреты» — это не ко мне! Это — к другим товарищам.
Я громко расхохотался:
— БУГАГАГА!!!
Снова уселся за письменный стол. На столе сделанном, видимо из карельской березы и бука, стоял бронзовый позолоченный набор письменных принадлежностей из — не менее, двенадцати предметов. Куда, столько?! Нашёл среди них ручку — слава Богу со стальным а не гусиным пером, чернильницу… Это, что за хрень? «Промокательница», что ли… Не помню, как правильно называется.
Ну, сам «процесс» я немного представляю — главное, не макнуть перо слишком глубоко, иначе получится клякса… Нашёл в документах образец почерка — черновик какой-то… Ни фигасе, загогулина какая! Подумав, решительно пишу:
«Я, Николай Второй, Верховный главнокомандующий, Император всея Руси и прочая…
Подпись: Николай».
Рисунок 4. Автограф Николая Второго.
Первым делом — порвал пером бумагу… Кляксы, просто достают… Где-то с десятой попытки удалось, подписаться более-менее похоже и чисто. Заметил — когда расслабился и подумал об постороннем. Наверное, «мышечная память» реципиента сработала.
АГА!!!
Точно! Вспомнил, что читал где-то, как-то: даже у потерявших полностью память — в результате тяжёлой контузии к примеру, почерк остаётся прежним. А безусловно видимое отличие текста — есть результат моего эмоционального состояния…
Так… Намотаем себе на ус, задумаемся об «розовых слонах» и повторим.
Ещё разок… Ещё и, ещё раз — «ещё»… Определённо, императорская подпись у меня получается! Ну, а «тексты» пускай за меня секретарь пишет или машинистка печатает — надо будет обязательно обзавестись. Как управлять государством, не имея секретаря и машинистки3? Да, он по ходу и, не управлял — само всё как-то катилось, катилось и докатилось… Коллективный разум какой-то — грёбанный «Солярис»!
Ещё минут пять поупражнялся — очень даже годно получается. Теперь, эти «художества» надо спрятать, чтоб не нашли и не подумали чего такого — «чего», подданным категорически думать не надо. Куда спрятать? Не в мусорную корзину же!
Ага… Здесь имеется небольшая библиотека. Ну и, чё «мы» — Император Российский и прочая, прочая, прочая читали?
Книги, в основном религиозные или исторические романы — несерьёзного содержания. Взял одну выбрав на русском языке, полистал… Боже мой, какая лютая графомань, картон и шлак!
ФТОПКУ!!!
Но, ничего: чтоб, что-нибудь зашкерить — вполне себе сойдёт. Вот туда — меж страниц книг и спрячем свою писанину.
А потом как-нибудь, как освоюсь немного на новом месте и в новом теле, их и эти дневники, надо будет как-нибудь втихаря сжечь. Особенно, последние — чтоб, не позориться пред потомками такими «мемуарами»…
Ведь, теперь он — это теперь Я!!!
— АЗ ЕСМЬ ЦАРЬ!!! «Не человечьим хотением, но Божьим соизволением»…
* * *
Немножко успокоился…
Но, всё равно не помешало бы придумать какой-нибудь «финт ушами» — чтоб знающий меня народ, поменьше обращал внимание на мои — возникшие вдруг ни с того, ни с чего закидоны с примбамбасами. Хотя бы первое время: потом пообвыкнутся и, будет типа — так оно и, «испокон веков» было.
Всё-таки, семьдесят пять лет, что я прожил «там», это — СРОК!!! И, жизненный опыт у меня просто наибогатейший. Неужель, не обдурю хроноаборигенов?!
Так, так, так…
«Листок дерева лучше всего спрятать в лесу, бумажные листы среди страниц книг в библиотеке, а странности в поведении…».
Я подошёл к зеркалу и присмотрелся повнимательнее к своей августейшей харе: «Ну, что за уё…ищный вид! Особенно, вот эта смердящая табачищем чмырдяйская бородка и усы — как у п…дора из сельской местности… ТЬФУ!!!»
Очень сильно захотелось плюнуть в собственное теперь отражение, но я сдержался невероятным усилием силы воли.
Взгляд, плавно скользнул ниже… Мешковато — несмотря на все аксельбанты и ордена на ней, выглядящая гимнастёрка с полковничьими погонами, отстойные шаровары, высокие — до колена сапоги:
— Тьфу… Бесовская одёжа!
«А, прикид… Мля… Ему, что? Царю, никто не говорил, что выглядит он — как последнее чмо? Как отставной прапорщик Советской Армии, устроившийся работать сторожем на колхозную бахчу? НЕТ?! Заговор, не иначе!»
Вдруг, осенило: «А перемену в поведении, можно спрятать за переменой во внешности! Последняя «перемена», не так сильно настораживает…»
ТОЧНО!!!
«Сбрить вонючую волосню на морде царя и, переменить отстойный прикид — от которого нафталином позапрошлого века и говном солдатской казармы несёт, на какой-нибудь более продвинутый. Все будут таращиться на бритую царскую рожа и обновку и, меньше обращать внимания на то, что он делает или говорит…».
ШОК!!!
Вот что мне надо, чтоб хоть что-то изменить в ожидающей меня участи!
Засомневался… Посидел, подумал — может, что ещё что умное придумаю. Нет, как назло — ничего больше в голову не лезет…
Ладно, пора действовать! Ещё, что может спасти меня от разоблачения — это уверенность в поведении и, даже некая наглость — мол, происходящая от полной уверенности в свой правоте и безнаказанности. Столько раз она меня в той жизни — в «пост-реформенный» её период, спасала! Неуж, не спасёт и в «дореволюционный»?!
Не дай Бог, начну мямлить и сопли жевать как Иван Васильевич при «перемене профессии»:
— «Вельми понеже… Весьма вами благодарен! Поелику мы… зело… на самолёт опаздываем»!
«Неужель, не увижу никогда больше этой божественной комедии?! — всё моё естество воспротивилось, — О, НЕТ!!! Только не это!».
Впрочем, в это время Булгаков живой и… Наверное, он сейчас всё ещё простой врач и, даже не задумывается об литературной деятельности. Надо будет… Ладно, как разгребу со всем, обязательно познакомлюсь с ним и подскажу великому писателю парочку забавных сюжетов про попаданцев в прошлое и вселенцев… В животных!
ХАХАХА!!!
Глава 2. Попаданец и его команда.
«…Этот небольшой круг постоянно оптимистически настроенных придворных создавал условия для идиллии в Царском Селе. И если бы не было этих людей, скрывающих всё от царской четы, видимо, эта идиллия не завершилась бы таким страшным концом для царя и России. Все эти Фредериксы, Воейковы, Саблины и Ниловы в значительной мере способствовали наступлению страшной катастрофы…», — немецкий исследователь Рене Фюлоп-Миллер.
За окном царского вагона, едва задребезжал рассвет…
Который час, интересно? В столе видел карманные часы — не «Фаберже», конечно, всего лишь «Павел Буре» в золотом корпусе… Но, время по ним узнать можно: седьмой час.
Интересно, почему царь не носил часы постоянно с собой? …Без вариантов: потому что — бездельник. Засунул «луковицу» в нагрудный карман гимнастёрки… Или, что это? Аааа… Полковничий мундир! Гимнастёрки, они у солдат. Вот, так вот «штирлицы» и палятся… Но, я же не простой Штирлиц!
Я — БОГОМПОМАЗАННЫЙ!!!
— «Рюриковичи мы»!
Не дай Бог, конечно, вслух такое кому ляпнуть… «Романовы» мы — мать их, так-перетак и разэтак!
* * *
На письменном столе Императора — рабочий беспорядок. Пепельница, пачка — кажись турецких папирос, массивный серебряный портсигар, спички — мой Реципиент был заядлым курильщиком (кстати, уже при наших юродствующих в православии «демократах», он станет ЕДИНСТВЕННЫМ(!!!) курящим среди православных великомучеников!), бумаги, письменные принадлежности… В «той» жизни я тоже курил — но «уже» лет тридцать, как бросил… Спасибо тебе, о Боже и, сейчас не тянет!
Так… С чего начать? А начинать с чего-то нужно!
Практически, каждый первый из моих литературных коллег, «попав» — тут же, вспомнив как он в детстве или юношестве обязательно занимался каким-нибудь экзотическим видом восточных единоборств, делает себе деревянного… Нет, не коня… Этого, как его? «Микитру»?! И, начинает его изо всех сил колотить-молотить. Короче, «попав» — первым делом занимается руко— ного— машеством, а также бегает кругами вокруг стойбища хроноаборигеннов.
