| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
КОНЕВ:
Хорошо. Ваше мероприятие по наступлению одобряю. Сейчас только что прочитал ваш приказ. Мне всё ясно. Ротмистрову, по выделению пяти танков, отдайте приказ сами. Ваша активность очень полезна и вызывается обстановкой. Надо провести операцию как можно с меньшими потерями. Особое внимание уделяйте, по-прежнему, разведке. Есть сведения. Передаю, что на правом крыле Вострухова, противник одним полком перешёл в наступление и потеснил один полк 247 стрелковой бригады. Видимо, это наступление есть демонстрация, это отвлечь внимание от участка будущего наступления. Есть сведения, требующие проверки, что противник готовит наступление на девятое ноября. Прошу вас учесть всё это и сделать все необходимые выводы.
МАСЛЕННИКОВ:
Хорошо. Слушаю. Сейчас ставлю задачу Ротмистрову в связи с вашим разрешением. Слушаю. Ваше указание будет выполнено.
КОНЕВ:
А теперь я лично и товарищ Лионов поздравляем вас с Великой Годовщиной Октябрьской Революции. Жму вам руку и желаю успеха в проведении предстоящей операции. У меня всё. Если вопросы?
МАСЛЕННИКОВ:
Большое спасибо. Разрешите взаимно поздравить с пожеланием успеха в нашей общей борьбе. Ваши указания поняты. О результатах первого же часа нашего наступления, немедленно донесу. Вопросов не имею. Могу ли уходить? До свидания."
Генерал-полковник Масленников снял с вешалки шинель. Знобило. Толи от нервного напряжения, толи от начинающейся простуды, толи от стылости не прогретых кирпичных стен.
Что вчера говорил комендант штаба?
Ежедневно сжигает пять конских возов дров? Плевать! Пускай, хоть на себе возит дрова из леса, но в штабе должно быть тепло! Мало пяти возов? Пусть сжигает восемь — десять. А то зажиреют его бойцы из комендантского батальона. Совсем потеряли служебный нюх и уважение к начальству. На передовую захотели?
Поворчав и приказав адъютанту передать "неудовольствие" коменданту штаба, Масленников продолжил: "Соедините меня с восьмой танковой, с Ротмистровым лично. После него, с "Вием" и с "Нарзаном".
— Что это было?
Что это было?
Кто разрабатывал и кто утверждал окончательный план наступления? Кто вносил в него последовавшие изменения?
— Без одобрения и разрешения больших начальников, на фронтах, осенью 1941 года, даже комар чихнуть боялся.
Как можно понять из текста переговоров, состоявшихся шестого ноября 1941 между командующим Калининским фронтом Коневым и командующим 29-й армией Масленниковым, удар планировался исходя из того, что "немцы думают, что русские будут праздновать свой праздник".
Поэтому:
— Наступление должно было стать неожиданностью для противника.
— Начаться на рассвете седьмого ноября.
— Одновременно.
— Без общепринятой артиллерийской подготовки.
— Артиллерия должна была начать свою работу только во время наступления, по первому требованию пехотных командиров и уничтожить снарядами вражеские цели, мешающие продвижению нашей пехоты.
— На левом фланге наступления, пехоте 245 стрелковой дивизии, атакующей силами одного полка в направлении на деревню Стружня, должны были помочь пять танков из 8 танковой бригады. (Тип танков в переговорах не назывался, но Ротмистров выделил не лёгкие или средние танки, а пятидесяти-тонные "КВ" — "Клим Ворошилов", этакие крепости на гусеницах, с мощной, практически — не пробиваемой лобовой бронёй.)
— Правее (западнее) деревни "Стружня", наступление осуществляется силами 183 стрелковой дивизии:
— Перед деревней Ерёмкино, запланирована "активная оборона" силами 285 стрелкового полка и одного батальона из состава 227 стрелкового полка, которые сковывают и отвлекают на себя противостоящие силы противника.
— В центре наступления, восточнее железной дороги, наступает передовая рота автоматчиков 227 стрелкового полка, а затем, когда она свяжет боем немецкий гарнизон деревни Марково, деревню атакуют ещё два батальона из состава этого полка.
— Западнее железной дороги, на деревню Мишутино, атаку проводит 295 стрелковый полк, усиленный батальоном из состава 285 стрелкового полка. После взятия Мишутино, 295 СП поворачивает на восток, пересекает железнодорожное полотно и, занимает рощу, растущую южнее д. Мартыново (восточнее д. Мишутино и железной дороги), то есть, выходит в тыл немецких войск, обороняющих д. Мартыново, которые уничтожаются совместными усилиями, 227 СП и 295 СП. Таким образом, войска 183 СД занимают район южнее деревни Мартыново и выходят на рубеж реки Тьма.
— Боеготовность артиллерии: 05-00.
— Выход стрелковых подразделений на исходные рубежи, не позднее: 07-00.
— Начало наступления: 08-00
Как говорят в народе: "Задним умом, все умные".
Легко рассуждать о давних событиях, спустя восемьдесят лет, не рискуя получить вражескую пулю в бою, или свою, по приговору военного трибунала, за неисполнение боевого приказа.
Кажется, всё было предусмотрено и подготовлено для успешного наступления. Но одни, непосредственные командиры и начальники проявили пассивность. Другие "понаехавшие" из штаба армии и даже сам командующий 29-й армией, наверняка решили продемонстрировать свои высокие полномочия и проявить активность.
В первой полосе обороны противника, всего четыре деревни, которые должны были захватить четыре полка красноармейцев. Деревни, как выяснится позднее, оборонялись, где ротой — где двумя ротами немцев, поддерживаемых артиллерией, испытывающей некоторый дефицит снарядов и стреляющих "экономно".
В течение седьмого ноября 1941года, в штаб 29 армии, было отправлено множество донесений, но утренних — всего пара, одно дневное, а большинство из них, имеют время составления от 20-00 до 24-00 часов. То есть, конец суток, когда боевые действия прекратились в связи с наступлением темноты.
Когда, после безуспешных атак, войска 29 армии возвратились на исходные рубежи.
Когда стало понятно, что уже никакими мерами и решениями нельзя исправить провал дневного наступления.
Наверное, главной причиной неудачи стала утрата фактора неожиданности.
Представьте себе человека, который пришел на пасеку ранним утром и вместо того, чтобы тихо закрыть леток со спящими пчелами и быстро переместить ульи на новое место, он начинает громко стучать по улью палкой, пока из улья не вылетит туча пчёл и не накинется на него. Пчелиный гул, стук палки и крик убегающего человека, заедаемого пчелами, обязательно разбудит всех пчел в соседних домиках и даст им возможность подготовиться к отражению нападения. После этого, несколько больших начальников посовещаются и пошлют на пасеку ещё троих человек и дадут им невыполнимую задачу — передавить пчёл из растревоженных пчелосемей, находящихся в "боевом состоянии".
Наступление пошло по похожему, "пасечному" сценарию.
Об этом говорит оперативная сводка номер 45 штаба 183 СД от 07.11.1941, с отметкой времени "07-00".
Цитирую кратко:
— "... дивизия вышла к семи часам на исходное положение.
— ... 295 СП с батальоном 285 СП вышли на исходное положение на восточную окраину кустарника, в 1 км. западнее Мишутино.
— ... 227 СП вышел на исходное положение к 06-30
— ... 285 СП, .... ведя активную оборону, сковывает противника ... одна рота, в течение ночи ведёт бой за д. Ерёмкино..."
Из других донесений видно, что упомянутая "одна рота" это ранее-упоминаемая разведывательная рота, которая вступила в бой за Ерёмкино с наступлением темноты, то есть, в начале ночи с шестого на седьмое ноября.
Разведчики смогли ворваться в деревню и завязали уличный бой, но немцы ввели в бой подкрепление — перекинули в деревню ещё одну свою роту. В течение суток, разведчики предпримут ещё две попытки овладеть Ерёмкино, но их сил не хватит для выполнения поставленной задачи, а 285 полк, находясь перед деревней, не предпримет никаких активных действий для развития первого успеха разведроты или для оказания ей реальной помощи в двух последующих атаках.
Естественно, что в двух соседних деревнях — в Стружне и в Мартынове, за период с наступления ночной темноты шестого ноября и до начала утренней атаки на Матышово и Мишутино, начавшейся в 08-00 седьмого ноября, у немцев было не менее десяти часов, чтобы разобраться в ситуации и подготовиться к бою. Скорее всего, они могли даже пересчитать наших бойцов, темнеющих шинелями на белой скатерти свежевыпавшего снега и дожидающихся рассвета и назначенного времени начала "неожиданной для немцев" атаки.
А что происходило у деревни Стружня, левее (восточнее) деревни Ерёмкино? О том сказано в Боевом донесении Штаба 29 армии номер 54 от 07.11.41, время 10-30. Там 246 СД начало "неожиданную" атаку в пять часов утра седьмого ноября.
Неожиданности не получилось. К тому времени, прошло около семи часов, как разведчики, ворвавшиеся в Ерёмкино, разбудили немцев в близлежащих деревнях. Кроме того, наверняка, немцы слышали, как к передовой, начиная с третьего часа ночи, выдвигались мощнейшие пятидесяти — тонные танки "КВ", грохочущие трансмиссией и ревущие двигателями.
Цитата:
"... 246 СД, начав наступление с рубежа южной опушки леса, растущего севернее Мартюково, Стружня, натолкнулась на усиленное охранение противника, выдвинутое непосредственно к опушке леса. Сбив охранение ... части дивизии ведут наступление на Стружня, взаимодействуя с 8 ТБр (5 КВ)."
Танкистам, эта ситуация виделась несколько иначе. Согласно Боевому донесению 8 Танковой бригады номер 036 от 08.11-42, рассказывающему о событиях предшествовавшего дня:
" ... группа танков в количестве пяти машин "КВ", совместно с частями 246 СД, дважды ходила 07.11.42 г. в атаку на Стружня. В результате атаки уничтожена одна батарея противника (калибр 75 мм.), 4-5 противотанковых орудий, до 10 станковых пулемётов и до 100 человек пехоты противника.
Наша пехота атаки не поддержала. В 22-00 танки вернулись в расположение бригады.
Район Стружни занимает до батальона пехоты противника с артиллерией.
Во время атаки повреждено два танка КВ, которые восстанавливаются силами полка."
— Бой за Мартынов
Красноармеец 227 стрелкового полка 183 стрелковой дивизии — Иванов Григорий Иванович готов идти в бой.
Этой ночью, с шестого на седьмое ноября выпал снег.
Лежала пехота на исходном рубеже, ногами к Торжку, головой к Бернову, Старице, Ржеву. Глазами — к деревушке.
Политрук называл эти места Пушкинскими. Святыми, для истории и русской литературы. Любил Александр Сергеевич гостить у здешних помещиков.
Лежала на поле стрелковая рота. Точнее "полурота" — рота неполного состава — шестьдесят человек, сведённых в два взвода, по причине нехватки личного и командного состава.
Каждый из них, цепочкой лежащих на белом, только что выпавшем снегу, были в это утро словно ниточка, удерживающая Родину от падения в небытие. Рядом с Григорием — сержант Попов. Они ещё под Нарвой и Кингисеппом вместе фашистов били. Уверены друг в друге. И в уроженце Алтая — в красноармейце Витвитском, и ещё в половине бойцов. Остальных, которые пополнением пришли, просто не успели узнать. Не известно, что там, в душах новоприбывших. Может быть, цельное ядро, а возможно, гнильца. Скорее всего, и того, и другого, понемногу. Как у любого нормального человека. Своя рубашка, завсегда к телу ближе, а тут не рубашку, а души свои нужно отдавать заради других. Умирать, чтобы другие могли жить.
Полежав на холодной земле, на ветру и в мокром, тающем снегу, бойцы начали замерзать. Да так, что хотелось вскочить и попрыгать да побегать, для сугрева. Но нельзя. Лежат. Ждут команды о начале атаки.
В семь часов начала артиллерия обрабатывать немецкие позиции. По меркам первой военной осени, щедро слали пушкари свои гостинцы на немецкие позиции. Полчаса длился артобстрел переднего края противника. Жаль, что не каждый снаряд в цель попадает и не все цели известны пушкарям.
Немцы — нация хозяйственная. Любят они двигаться по хорошим удобным дорогам. Поэтому, без особой нужды, железные дороги, станции и мосты не уничтожают. Вот и этот железнодорожный мост через речку Рачеву — не тронули. Надеялись, что воспользуются им со дня на день, для переброски войск от Ржева, на Торжок. А ещё, под железнодорожным мостом, по берегу речки, проходит дорога от Мартыново на Мишутино. Если взорвать этот мост, то обломки бетона, искорёженные рельсы и куски арматуры рухнут на дорогу и гитлеровские войска, наступающие на Торжокском направлении, лишатся рокадной дороги, обеспечивающей сообщение и снабжение частей вермахта, противостоящих двум советским армиям. Вот и сберегли немцы мост, находящийся на западной околице деревни Мартыново.
Поднялись красноармейцы, смяли немецкое боевое охранение и этот мостик перебежали. Скатились вниз, по откосу железнодорожной насыпи, перепрыгнули через левый кювет и вот она — деревня Мартыново. Ближайшие к нам дома, совсем близко от железнодорожного полотна.
Бегут ребята, "Ура!" кричат, хрипят на бегу разинутыми ртами и стреляют со всех стволов по окнам крайних домов так, чтобы ни один фашист не мог у окна позицию занять и по ним огонь вести. Кто-то из бойцов, зацепился ногой за незаметный под снегом, полевой телефонный провод, связывающий здание школы, стоящей на отшибе, с немцами, которые в Мартынове закрепились. Упал красноармеец, потом привстал и несколькими взмахами сапёрной лопатки, перерубил линию связи деревенского гарнизона с опорным пунктом, оборудованным в школе.
Как подбежали наши бойцы к избам вплотную, начали гранаты швырять в окна, а потом и сами вломились. Смотрят, лежит в избе, на соломе, раненый немецкий офицер. Видимо, не так силён у оккупантов их воинский дух, если они своего командира бросили.
Сержант Попов к немцу, сразу с допросом о том, какими силами обороняется немчура, из какого они полка, какой дивизии? Где артиллерия стоит? Какие фашистские войска находятся слева и справа и в тылу деревни?
Немец молчит. Не понимает он, о чём спрашивает его Попов на языке Пушкина и Достоевского.
Не владел никто из наших, германским языком Гёте, Шиллера и Гитлера. В общем, не получилось разговора. Поняли только, что он "арбайтер" — рабочий и "нихт шиссен" — просит не стрелять в него.
Это все гитлеровцы так лопотать начинают, когда приходит миг расплаты.
Выскочил Григорий в сенцы дома, оценить боевую обстановку, а за его спиной грохнул резкий выстрел "мосинки". Кто-то прикончил вражину.
Выглянул Гриша из сеней на улицу и понял, что немцы воюют не по намеченному плану.
Не так, как наши штабисты замысливали.
Суть плана была в том, чтобы, атаковав деревню ротой неполного состава, захватить крайние избы. Гитлеровцы должен был контратаковать штурмовую группу, сосредоточив на ней всю огневую мощь. В это время, воспользовавшись удобным моментом, два батальона красноармейцев из 227 стрелкового полка надеялись быстро пересечь ничейную полосу, преодолеть речку и ворваться в Мартыново.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
