Туристы икс, фантроман

Видимо Ольга весну еще не признала, так как была одета в зимнее пальто с богатым воротником из меха черно-бурой лисы, отлично сидевшее на ее точеной фигуре, и шапку из того же меха. На ногах у нее красовались новые зимние финские сапоги. Анатолий уточнил, что красуются на очень даже красивых и соблазнительных ножках. И что с зарплатой в девяносто рублей Ольга вполне умеет не только выживать в холодной Сибири, но и комфортно жить.

Ольга нравилась, чуть ли не всем мужчинам в Алтайске, соприкасавшимся с ней. Не исключением был и Анатолий. Он испытывал к Ольге определенные чувства, которые можно было назвать симпатией и мужским желанием, но не любовью. Глядя на Ольгу, Анатолий никаких розовых иллюзий не испытывал. Догадывался он как именно Ольге достаются дорогие вещи, но упрекать и осуждать не собирался. В детдоме, где он воспитывался до восьмого класса, и не такого насмотрелся: там двенадцатилетние девчонки за конфетку или яблоко отдавались любому. Да и сам он стал мужчиной в день своего двенадцатилетия за бартерную сделку — бутылку подаренного дружками лимонада "Саяны" за двадцать восемь копеек.

— Анатолий! Ты, что ко мне не подходишь, или я тебе интересна только на работе? — окрикнула Анатолия приятным голосом Ольга. — Можно тебя попросить об одном одолжении?

Анатолий быстро приблизился к Ольге.

— Можно, Оля, но только в том случае если одолжение будет не одно, а хотя бы два, — весело и озорно ответил Анатолий, с интересом рассматривая Ольгу, словно давно не видел и стал уже забывать, как та выглядит.

— А не боишься, что я попрошу больше чем одно, а ты не справишься? Стыдно не будет? Ведь говорят, что ты герой, орденоносец, хоть и скрываешь это от меня!

— А ты, вначале попробуй! Попроси. А потом сделаешь выводы. Оля, цыплят по осени считают, а не тогда, когда курицу на яйца усаживают! — Анатолий придал своему голосу максимум важности и серьезности, но глаза оставались веселыми.

— Анатолий, а ты оказывается не такой простой, как кажешься на первый взгляд. Не замечала! — как бы заинтересованно улыбнулась Анатолию Ольга.

— Может, Оля, ты не замечала потому, что езжу на служебном Уазике, а не на Жигулях последней модели, — немного резковато ответил Анатолий, смотря Ольге вызывающе в глаза.

— Даже так! Ты, кажется, решил меня поучить на кого мне смотреть, с кем общаться и на каких машинах ездить? А немного ли ты себе позволяешь? — произнесла Ольга достаточно в шутливом тоне, кажется, нисколечко не обидевшись на слова Анатолия, затем резко сменила тему разговора: — Анатолий, а я красивая девушка? Как, ты, считаешь?

— Да, красивая! — ответил сразу и, не задумываясь, Анатолий.

— Анатолий, а красивая женщина, как солнце, должна светить всем, понимаешь? — Ольга вдохнула полной грудью воздух, подняла взгляд на небо в поисках чего-то и, не найдя, продолжила: — А Солнце, разве может ходить в лохмотьях?! И еще, Анатолий, если тебе когда-то женщина скажет, что ей хватает денег, не верь ей! У нее просто отсутствует элементарная фантазия и воображение. А у меня, поверь, с этим все в полном порядке! С потерей невинности должны происходить приобретения. С каждой потерей я что-то приобретаю. Вот сапожки недавно приобрела! — прыснула Ольга, переведя вначале взгляд на свои новенькие сапоги, сияющие свежей коричневой натуральной импортной кожей, а затем с некоторой неохотой, словно отрывала взгляд от любимой игрушки, на Анатолия.

Анатолий не мог не уловить, что с ним играют, что Ольге явно что-то от него надо, но не то, что от других. Ольга точно знала, что Анатолий, живя на трудовые доходы, подобные сапоги ей никогда не подарит, если, конечно, в ближайшие два-три года не станет откладывать по половине зарплаты в заначку. И Анатолий это знал. И разговоры про потерю невинности Ольга тоже не зря затеряла, ведь до этого вела с ним исключительно целомудренно.

— Ольга, ты не похожа на санитарку с провинциального городишка, уж больно образованна, умна и сообразительна! Ты похожа на артистку, которая пытается играть санитарку, забыв перед тем снять наряд и маску шекспировской героини!.. Оль, скажи мне честно: ты кто на самом деле? — Анатолий применил один из приемов, используемых при допросах в разведке, типа — нам давно известно кто вы, мы все про вас знаем, даже больше вас, никакой конкретной цели не преследуя, но произнес, как полагается в таких случаях, серьезно и убедительно. И это странным образом сработало: на миг, на долю секунды он увидел в глазах Ольги смятение, даже страх и растерянность, а лишь затем — собранность и концентрацию.

— Ты, от кого узнал, что я мечтаю стать актрисой? Скажи, кто проболтался? Почти никто в Алтайске не знает об этом. Моя несбыточная мечта! — грустные, печальные и не менее убедительные, чем у Анатолия, нотки звучали в Ольгином ответе.

"Как виртуозно она выкрутилась! Артистка настоящая! Я почти поверил... Как хорошо и главное быстро, практически молниеносно она сыграла смену настроения и всех декораций! Что-то много сегодня событий: вначале загадочный ночной звонок, затем "Волга" с неизвестными, а теперь Ольга — не Ольга, санитарка — не санитарка. Очень интересно! — Анатолий, сопоставив факты, сделал умозаключение: — Я нахожусь в центре каких-то событий, но ни как участник, тем более солист, а как статист или даже предмет, которым можно играть, на который можно ложить или ставить. Ладно, поглядим, что будет дальше... Когда женщина прибегает к обману, то она чувствует себя очень-очень умной, а значит и уязвимой. Подождем, — решил Анатолий, и поставил конечную оценку: — Какой-то шпионский детектив разыгрывается у нас".

— Я в детстве мечтал стать космонавтом, — решил подыграть Ольге Анатолий; о карьере космонавта у него никогда серьезных мыслей не возникало, но назвал для пущей важности. — А стал водителем санитарки. А тебе, Ольга, с твоими внешними данными обязательно надо поступать в театральный институт, ну, на крайний случай — в училище.

— Я два раза поступала. Но куда там! Без связей не пробиться. Ладно, не будем о грустном и печальном, а то испорчу себе и тебе в придачу настроение на весь сегодняшний день... А день, по всей видимости, ожидается хороший, ведь уже весна! Весна, Анатолий!

От таких эмоциональных и выразительных слов Анатолий почувствовал, что действительно стало теплее вокруг, хоть и солнце еще не показалось в обозримом пространстве, но Ольга в этот момент грела не хуже.

— Толя, если у тебя есть свободное время, помоги. У меня в регистратуре лежит сумка с продуктами. Вчера после аванса к Восьмому марта выдали праздничный продпаек курами и сгущенным молоком. Я с дуру все деньги потратила, теперь и не знаю, как переправить домой. Поможешь донести, я здесь не далеко живу?

— Нет проблем, в том смысле, что время есть свободное и желание тоже имею.

...Анатолий с большой хозяйственной сумкой, трещавшей под нешуточной тяжестью, шел рядом с Ольгой по утреннему Алтайску.

"Не думаю, что Ольге когда-то самой приходилось носить такие сумки, а накупила, килограмм двадцать, не меньше", — подумал Анатолий, с интересом ожидая продолжения событий, которые непременно должны были произойти. Чутье Анатолия не подводило.

Ольга близко к Анатолию не подходила, держала некоторую дистанцию. Наверное, ей не хотелось, чтобы кто-то мог со стороны подумать, что их что-то связывает кроме хозяйственной сумки. Но поступала она так, не из-за того, что Анатолий был некрасив или неприятен, а из-за его скромного одеяния, никак не подходящего к ее импортному наряду.

Анатолий на первый взгляд выдающейся внешностью не отличался. Был чуть выше среднего роста, спортивного телосложения, жилистый, немного смугловатый, с черными короткими смолянистыми волосами и темными, как угли, глазами. Как и на большинстве советских парней тех лет на нем была одежда "Сделано в СССР", то есть безликая и серая, не поддающуюся красочному описанию, лишающая человека внешней индивидуальности, а зачастую и привлекательности. Вот если бы его принарядить во что-то более яркое, то Анатолия легко можно было принять за индийского артиста или солиста театра Кармен. Было в его внешности что-то от цыган. А может, в его венах и текла цыганская или индийская кровь, но он об этом не знал, как и не знал того, какая другая кровь течет. Он считал себя русским по национальности, алтайцем по месту жительства, сибиряком по духу.

Ольга по паспорту была на два года старше Анатолия, но возраста еще своего не стеснялась и при знакомстве могла смело его озвучивать. А могла и не называть, так как имела кучу других достоинств.

Стройная высокая шатенка с большими голубыми глазами, с утонченными чертами лица, с красивыми женственными формами, одетая в дорогую импортную одежду Ольга шла по серому городку, как белая ворона, случайно сюда залетевшая. Прохожие, спешившие на работу или учебу, а кто и в больницу за заветным бюллетенем, почти все обращали внимание на Ольгу: мужчины с вожделением, женщины с завистью, некоторые с раздражением, школьницы с интересом, школьники оценивающе. Но, к сожалению, ни один не посмотрел с восхищением или хотя бы с открытой улыбкой.

Анатолия напротив никто не замечал. Ольга, как шапка-невидимка закрывала его от взглядов, что вполне устраивало его и Ольгу.

Ольга изредка задавала Анатолию вполне банальные вопросы ни о чем и получала от него такие же пустые ответы. После нескольких минут подготовки Ольга сменила тему разговора, спросив у Анатолия:

— А ночью что случилось, куда выезжали? А то я проспала, а утром звонили с Краевой больницы, спрашивали фамилию больного, которого вы доставили, а у меня в журнале нет записи.

Анатолий шестым чувством знал, что разговор неминуемо должен перейти к событиям прошедшей ночи. Он решил ответить развернуто, чтобы максимально заинтересовать Ольгу. В нем явно просыпался дух разведчика, уснувший в тихом и спокойном городке Алтайск. Анатолий начал рассказывать с самого начала, со звонка неизвестной женщины, сообщившей о том, что возле железнодорожной столовой лежит в снегу парень без сознания и что может замерзнуть, и что женщина больше ничего не сказав, бросила трубку.

— Знаешь, Ольга, странный звонок, — Анатолий решил заострить на этом особое внимание. — Звонили глубокой ночью, а случайно найти парня, лежащего в снегу за столовой в тупичке очень сложно. С железнодорожного перрона то место не видно, а специально идти за столовую мог только алкаш в поисках стеклотары. Но ночью и алкаши не ходят. А звонившая уж точно к собирателям стеклотары отношения не имеет никакого.

— Что ты этим хочешь сказать, Анатолий? — без особого любопытства, как бы для поддержания разговора, не более того, спросила Ольга.

— Я хочу сказать, Оля, что в ночных событиях, произошедших с парнем, какое-то участие принимала звонившая незнакомка. Все хорошее и все самое плохое в жизни мужчин происходит из-за женщин. Как говорят французы: ищите женщину и...

— Ну и как она тебе? — не дав пофилософствовать Анатолию про роль женщин в жизни мужчин, спросила Ольга.

— Кто? — изобразил на лице почти искреннее удивление Анатолий.

— Как кто, женщина, которая звонила. Ты же слышал ее голос. Понравилась она тебе?

— А, женщина. Ничего, голос приятный, молодой, красивый. Знаешь, Оля, ее голос чем-то похож на твой. Я, пожалуй, смог бы узнать ее по голосу. Да, точно узнаю. — "Почему я сразу не подумал о сходстве. Голос незнакомки и Ольгин сильно схожи, но в то же время совершенно разные, трудно даже это объяснить, будто учились они у одного учителя русского языка. Интересно, а есть ли внешнее сходство между ними?". — А знаешь, что в Японии есть телефоны, определяющие звонивший номер; тебе позвонили, а ты на табло видишь, кто тебе звонит. Плохо, что у нас еще нет таких!

— Толя, а ты любишь читать детективы?

— Да, а что?

— Тогда все с тобой понятно! — снисходительно улыбнулась Ольга.

— Что тебе понятно? — Анатолий изобразил на этот раз проявление новых чувств — легкую обиду.

Азарт игры пересиливал в Анатолии желание любой ценой нравиться Ольге. Мужчина всегда старается выглядеть в глазах женщины, особенно красивой, умнее, чем есть на самом деле. Но бывали и исключения. Исключением являлась мужская игра, в которую начал играть Анатолий. А в играх надо иногда казаться и глупее, чем ты есть на самом деле, даже в глазах очаровательной женщины. Майор Скворцов или ТриС, как его называли в разведроте, пробудил в Анатолии интерес к мужской Игре.

После памятного для Анатолия и Скворцова случая, когда Анатолий буквально спас Сергея Сергеевича от смерти в чайхане, расстреляв двух маджахетов, переодетых в женскую паранджу, готовивших покушение на капитана, Скворцов по-другому стал смотреть и относиться к сержанту. Постепенно отношения командира и подчиненного переросли в приятельские отношения, а затем и в настоящую мужскую дружбу.

Скворцов всего лет на десять был старше Анатолия, но разведчиком был опытным, и талантливым, как говорят от бога. В длительных совместных поездках Скворцов готовил Анатолия к разведработе, рассказывая об основах разведки: о разведопросе и наблюдении, о разведке боем, об оперативных комбинациях и разработках, об агентурной работе, о тактике и способах допроса, об истории мировой разведки и еще о многом другом, о чем формально не имел право говорить, так как такие сведения шли под грифом "совершенно секретно". Анатолий же после перевода в разведроту получил допуск только к сведениям, относящимся к грифу "секретно", о чем расписался в специальном журнале особиста. Скворцов, видя в Анатолии незаурядные способности разведчика, надеялся, что Анатолий после срочной службы продолжит карьеру и поступит в военное училище, но даже если пойдет работать в уголовный розыск, то знания и навыки пригодятся ему и там.

"Мужчина остается мужчиной до тех пор, — в очередной раз вспомнил Анатолий высказывание Скворцова, слушая пустую болтовню Ольги о детективах, — пока его организм вырабатывает тестостерон и адреналин. Без красивых женщин не может быть много тестостерона. А без мужских игр — адреналина. Спорт, война, разведка, конкуренция — это все мужские игры. Мужчина стоит на двух китах: на женщине и на азарте. В основе женской силы и женской слабости лежит только ее сексуальность, и нет грани между силой и слабостью. В силе слабость. В слабости — сила. Женщины на протяжении тысячелетий изменяют мужчин, изменяют историю через мужчин, но не история, не мужчины не изменили и никогда не смогут изменить женщин. Женщинами рождаются, а мужчиной еще надо стать".

— Толя, ты что обиделся? — Ольга обратилась к затихшему Анатолию. — Просто для нашей провинции детективная история вряд ли возможна. Здесь скучно и обыденно. Парень перепил, уснул и что-нибудь отморозил. За зиму с обморожением только в мою смену человек десять привозили, все алкаши. А обнаружить могла любая женщина с двухчасовой ночной электрички, зашла по нужде за угол, в электропоездах туалета нет. Вот и весь детектив.

"Умна, хитра, как ведет разговор! — восхитился Анатолий Ольгой. — Выводит меня в нужное для себя русло, чтобы я рассказал то, чего она еще не знает. Хорошо, Оленька, слушай!".