Морской закон, рыбья правда

Антуан-путешественник."Книга волны"

* * *

Когдаопускаешься под воду, сначала видно очень ясно и вода прозрачна.Потом вокруг начинается синяя бездна и все мутнеет. Бывает так, что ина расстоянии вытянутой руки трудно что-то разглядеть: тольковплотную к предмету понятно, что он в точности из себя представляет.Ночистота воды тут ни при чем — все дело в солнечном свете. Еслидно глубоко и с него не поднимаются облака ила, вода в несколькихфутах от поверхности ничуть не грязнее. Однако на глубине света небывает, и убедиться в этом нельзя.Таквот сейчас Зура убедилась.Огонь,горящий под водой, — зрелище, конечно, необычное. Сперва Зураувидела и осознала только это: розовые и рыжие лепестки пламени всеребристых воздушных коконах, переливы света — от золотого кголубому и обратно...Потомона поняла, что огонь не просто так горел, заключенный в прозрачныекапли, как она видела на стене. Огонь... тек.Онис Лином вплыли в огромный круглый зал или шахту. Сравнительнонебольшой диаметр зал искупал глубиной (или высотой?). Его стеныобразовывали колонны и многоярусные арки — некоторые простоизгибались над альковами, другие, похоже, вели в коридоры. СперваЗура подумала "затопленный дворец", но нет, почти сразустало ясно, что не затопленный — эти колонны, эти плавныеизогнутые линии, эти округлые проходы сразу делались для того, чтобынаходиться под водой. Вода не сточит такой узор, мох не зацепится забороздки и впадинки...Освещензал был жидким пламенем: струями и каплями огня, что приникали кколоннам и аркам, пересекали крест-накрест все свободноепространство, плавно изгибаясь в хрустально-прозрачной воде, илипросто парили, скрутившись причудливыми фигурами... Отовсюду кокутывающим их воздушным коконам неслись цепочки мелких пузырьков,подпитывая горение.Плаватьтут, должно быть, было трудно... или не труднее, чем ходить покомнате с расставленной в ней мебелью?-Во имя предков... — пробормоталаЗура. — Это их приграничный форпост?! Как же выглядиткоролевский замок?-Куда более впечатляюще, — кивнул Лин.— Здесь они просто украсили на скорую руку к прибытию вождя...Морской народ любит огонь.-Я знала, что огонь — это красиво. Ночтобы так...-Когда я показывал Майе фонтаны Тервириена,она тоже впечатлилась. Она не думала, что вода — это таккрасиво, — улыбнулся Лин.-Кто такая Майя? — Зура сообразила,что слышит это имя уже второй раз.-Я вас познакомлю.Зураспохватилась: опять она отвлеклась на подводный мир. Пусть ничегоподобного она раньше не видела, пусть сам Лин поощряет ее считатьворон — хотя уж он-то должен лучше знать! — все равнонельзя терять бдительность.Иточно, интуиция сработала на ура. Только она более-менее собралась иприготовила заклинания на кончике пальцев, как в зал ворвалась целаястайка людей Морского Народа.Зуранемного уже различала их: она знала, что мужчины темнее, болеефиолетовые, как Антуан. Женщины же скорее серые, но с пятнами. Этакомпания почти целиком состояла из женщин. Они хороводом закружилисьвокруг их воздушного пузыря (если, конечно, бывают объемныехороводы). Одна даже ткнулась носом в воздушную стенку.Зураиспугалась, что магия Лина поддастся. Но воздушный барьер послушнорасступился перед прибывшей. Она, правда, не стала вплывать до конца,ограничилась головой и то ли вскрикнула, то ли проскрипела что-топриветственное.Сталотут же понятно:-Мастер! Рада тебя видеть!-А я-то как рад, Майя! — тепловоскликнул Лин, даже не пытаясь перейти на язык морского народа. Онсделал руками движение, как будто плывет, и мигом оказался рядом совторгнувшейся головой, обнял гостью примерно там, где должна былабыть шея, даже потерся щекой о лоснящуюся серую шкуру.-Как дела, Майя? — спросил он. -Готов ли двор к беседе с нами?-Этот двор не готов ни к чему и никогда, -ответила женщина, и даже в переводе Зура уловила презрение. -Наш нынешний Великий Вождь — полный простофиля, хорошо еще, чтоего сестры не так глупы... Но ах, Мастер, знал бы ты, каквраждуют между собой военачальники, а Вождь не способен выбратьодного из них и к одному прислушаться! Бывает ли так у вас, наземных?Мне кажется, до такой глупости способны дойти только мы! Уж лучше бывыбрал фаворита, как ваши короли!-У каждого народа своя глупость, моядорогая, — проговорил Лин. — Ты уверена, что прочие насне слышат? Не попадешь ли ты в неприятности?-А ты не увидел моего заклинания? — насей раз Майя говорила почти кокетливо. — О, Мастер, какойкомплимент! Я буду счастлива до завтрашнего вечера! Наконец-то мнеудалось хоть что-то от тебя скрыть! Кстати, кто эта твояочаровательная спутница? Для сухопутки она в самом деле хороша,прекрасный выбор!-Меня больше интересовали другие еекачества, Майя, — довольно строго произнес Лин. — ЭтоЗура, мой телохранитель.-Зачем тебе телохранитель здесь? -удивилась Майя. — Это что, еще одна штука земного народа,которую мне не понять? И что до внешности — ну, уж повредить-тоона никак не может, всегда приятнее девушка, на которую и посмотретьнравится, не так ли? Я только так выбираю себе помощниц! Пусть онатрижды умница и хороша в магии, но если нет симпатичных плавников исдобного круглого тела — она мне и даром не нужна!-Они все так много болтают? -пробормотала Зура.-Все! — жизнерадостно ответила Майя,кося в сторону Зуры черным блестящим глазом. — Мы думаемпо-другому, красавица, мой отец уже должен был тебе об этомрассказать. И у нас у всех очень хороший слух."Какойотец? — подумала Зура. — Неужели Лин — ее отец?!Никогда не слышала о полукровках! И вообще, говорят, у магов детей небывает, нет?"Нопоинтересоваться тонкостями родственных связей не успела, потому чтоЛин заговорил снова:-Еще раз: очень рад приветствовать тебя итвоих помощниц, Майя. Твой вкус действительно безупречен: насколько ямогу судить, все они красавицы.-Кроме одной, — перебила его Майя (насамом деле она произнесла имя, но имя это осталось в голове Зурытонким свистящим звуком, ничуть не похожим на человеческую речь), -она страшная, и шрамы ей не идут. Но увы, ей в самом деле нет равных.-Хорошо, кроме одной, — кивнул Лин. -А теперь не расскажешь ли ты, когда мне удастся поговорить с Вождем?Или с одним из генералов?-Так сейчас же! Я помню, что тебе сложнодолго под водой, Мастер! Пойдем же!Головапропала из стенки воздушного пузыря, и сама стена сомкнулась, какбудто и не прорывалась. Майя и прочие разом собрались в..."Косяк", — подумала Зура. Их сильные тела тенямисреди огней помчались в один из боковых коридоров, и серебряныйпузырь поплыл за ними.-Теперь смотри в оба, акай, — тихопроговорил Лин. — Морской народ думает и в самом деле не так,как мы. Иногда сложно предсказать, куда вывернут переговоры. Есличто-то пойдет не так, я постараюсь доставить нас обоих наповерхность. Может быть, потребуется и твоя боевая магия. И -будь готова задержать надолго дыхание по моей команде.-А если мы сядем там в лодку, что импомешает ее догнать?Линкак-то неприветливо улыбнулся.-Я.

* * *

Зуране помнила, сколько ей было лет, когда брат раздобыл первый браслет.Онаеще не знала, что браслет ее: брат принес его для себя. Темный,незнакомый ей металл лежал широким кольцом на его ладони. Еслиприсмотреться, казалось, что в глубине проскакиваю крошечныесине-фиолетовые молнии.-Какая красота, акай! — сказала она. -Я видела такие на некоторых наемниках. Это мода такая?-Не будь дурой, — веско сказал брат. -Это не мода, это магический предмет! Ты видела, некоторые воины могутнаходить спрятанное и отталкивать людей силой мысли?-Да. Я думала, когда мы с тобой станемдраться совсем хорошо, так, как они...-Мы хорошо деремся, акай, — перебил еебрат. — Чтобы мы — да плохо дрались! Нет, акай, непоэтому нас не берут в банды.(Зуратогда не знала, что в слово "банда" жители гериатскихкняжеств вкладывают бранную суть: для нее "банда"означало всего лишь компанию воинов, которые нанимались богатым изнатным в охрану или для какого-либо дела... но, впрочем, языкИмперии Рона и ее сопредельных княжеств она тогда знала плохо).-Все дело в том, что магия здешняя бываетдвух видов, не то что у наших шаманок, — поучал ее брат. -Одна — у могучих магов, которые повелевают водой и воздухом,обводняют пустыню и служат королю, картелям или аристократам. Другая— у таких, как мы с тобой. У могучих людей, сильных телом идухом. Нужно только раздобыть магический предмет, и можно колдоватьне хуже прочих. Этот я купил за золото у знающего человека.-Да, акай, но как же ты его наденешь? -Зура рассматривала браслет, как зачарованная.Браслетбыл очень узок: он охватил бы запястье ее брата, но тот едва липропихнул бы через него ладонь. Пожалуй, даже Зура не пропихнула бы,а у нее ведь руки были куда уже.-Тот человек сказал, что нужно накалить егона костре, — с сомнением проговорил брат. — Тащи жаровню!Тогдаони жили не в развалинах, а снимали комнату в доходном доме.Отдельную, и поэтому жаровня у них была своя, ее не приходилосьотбивать у десятка таких же как они в общем зале. Только хозяйка скряхтеньем обязательно каждый вечер поднималась на второй этаж искрипучим голосом напоминала всем постояльцам, чтобы не спалили дом.Былоеще тепло, но они раздули уголья, и брат положил браслет на решетку.Металл изменился почти сразу: сделался золотистым, теплым, засиялпригласительно и даже, кажется, стал шире.-Ну вот! — довольно сказал брат,протянув за браслетом руку. Но, не успев схватить, он уронил браслетна пол, вскрикнув при этом.Крикбыл совсем не мужественный, но из уважения к брату Зура не хихикнула,только нагнулась подобрать браслет. На всякий случай она обернулаладонь полой кимары, но через ткань металл не казался даже теплым.Зура из любопытства коснулась его свободной — левой -рукой. Самым кончиком пальца, готовая отдернуть, если показалось. Иохнула: браслет тут же разорвался, сделавшись золотистой лентой,метнулся по руке змейкой, обвил запястье и немедленно потемнел,показывая, что укрепился тут и никуда двигаться не намерен.-Ух ты! — сказала Зура. — Я емупонравилась?-Наверное, сломан, — с неудовольствиемпроговорил брат. — А я за него отдал два вырька4!Ну ничего, завтра разберусь с торговцем!Но"разобраться" с торговцем не получилось, тот стоял насвоем:-Браслеты я делаю для всех одинаковые, -сказал он. — И все они одинаковые, пока заготовки. Раз ты несмог его взять, значит, тебе вообще магом быть не суждено. Обычныелюди не могут даже коснуться тилидия, если его нагреть.-Как это я не владею магией! -подступил к нему брат. — Сам же говорил: люди, которые сильныдухом и телом! Разве я не силен и тем и другим?-По-разному бывает, — уклончиво сказалторговец, но далее объяснить отказался. Зато перевел разговор: -Так если хочешь, я сведу тебя со знающим учителем для твоей сестры.Да,стало быть, Зуре было больше тринадцати: ее уже не принимали замальчика.Братбыл недоволен, но на учителя согласился.-Смотри, Зура, — сказал он ей, -только мы двое тут настоящие люди. А значит, должны держаться друг задруга. Ты выучишься магии, я научусь, как быть помощником боевогомага — есть свои приемы и для этого. И мы с тобой наконец-тозаживем, как людям пристало! Больше не будем лить за золото своюкровь — только чужую.

* * *

Зурепоказалось, что после зала, освещенного огнем, они влетели или вплылив куда более оживленную часть замка. Сопровождавший их косякпридворных "женщин" быстро разросся, появилось большефиолетовых и синих тел. Некоторые носили на головах пузыри воздуха -маги или стражи, татуировок в такой толчее не разглядеть. Зура знала,что и остальных недооценивать нельзя. Под водой у морского народаточно больше преимуществ.Аможет быть, ей только казалось, что тел стало больше. Она привыклаполагаться на зрение, слух и обоняние, но тут, под водой, все тричувства оказались почти бесполезны. Не разобрать было, кто и кудалетел, и света почти не было, только редко на стенах мерцали сполохиогня. Они плыли по чему-то вроде галереи, в стенах которой черезпочти равные промежутки появлялись отверстия; в некоторых этихотверстиях бледнели желтые пятна солнца. Два раза их процессияоказывалась в крохотных помещениях, куда нужно было вплывать черезлюк на потолке. Потом люк под ними закрывался и открывался другойлюк, наверху.-Шлюзы, — пояснил Лин. — Все,что выступает над поверхностью воды, сделано только для того, чтобыпроводить под воду вентиляционные колодцы. А тут, внизу, чтобы этиходы не затапливало, устроена система шлюзов.-Мог бы сказать раньше, — пробормоталаЗура. — Я подумала, что нас сейчас запрут. Могла кинуться вдраку.Наделе Зура так не думала: она видела, как спокоен Лин, да к тому же,никто не стал бы их запирать вместе со свитой местных. Но пусть лучшеЛин обманывается насчет ее сообразительности.-Не могла, — улыбнулся краем рта Лин,— я слежу. Но ты права. Мне стоило предупредить. Больше этогоне повторится.Обманетсятакой, как же.Зуратак и не поняла здешнюю архитектуру. Неясно было, как штурмовать этоместо, а еще меньше того — как ее охранять. У нее сложилосьвпечатление, что почти отовсюду можно было легко подняться наповерхность: ну да, ведь морскому народу нужно всплывать, чтобыподышать. Это наверняка делало крепость уязвимой для атаки споверхности, а значит, морской народ должен был защищать своивоздушные колодцы. Но ни охраны, ни амулетов она не увидела.Наконецони попали в другой зал, меньше того, где повстречали Майю. Этот былосвещен солнцем, а не огнями. Наверное, то была наполовинузатопленная водой пещера.Свитакак-то незаметно осталась "за дверью", то есть в одном изкоридоров. Зура, Лин и Майя остались в солнечной синеве втроем.Майявновь сунула голову в пузырь Лина и быстро проговорила:-Я пыталась договориться, чтобы Вождьвстретил вас в сопровождении советника по земным делам и хотя быодного из генералов, но у меня ничего не вышло, Лин! Какие бы слухи отебе ни ходили, как бы тебя ни уважали, как бы я ни поручалась затебя, пока для него ты просто курьез! Поэтому он прибудет сюда сродственниками и шутами! Прости меня.-Ничего, милая Майя, — Лин протянулруку и положил ей на лоб. — Всего этого можно было ожидать, -он чуть улыбнулся. — Но шутить я не намерен.-Но Лин, все еще хуже! Сегодня его ночнаяполовина правит!Воттут, кажется, Лин впервые дрогнул.-Как так вышло?-Не знаю, иногда такое бывает, а почему -понятия не имею!-Какая половина? — подозрительноспросила Зура. — Жена что ли?-Нет, — ответила Майя, — втораяполовина мозга! У нас, морского народа, мозг... ну, это внутриголовы, то, чем мы думаем...-Я знаю, что такое мозг, кроила черепа, -сухо перебила Зура.Майяпродолжала как ни в чем не бывало:-Так вот, у вас, наземных, он один, а у нас— две половинки, и когда одна половина спит, вторая бодрствует.Это чтобы мы могли плавать непрерывно. Ночная половина, как правило,глупее дневной..."Аможно еще глупее?" — подумалось Зуре.-Эта половина помнит все, что случилосьднем, но как сквозь толщу воды... — Майя, кажется, запуталась.-Как сон, — подсказал Линобеспокоенно.-...И иметь с ней дело трудно...Зуракраем глаза уловила какое-то движение под ногами: то есть под днищемвоздушного пузыря, созданного Лином. Если, конечно, у пузыря можетбыть днище.Повинуясьжесту мага, заключавшая их серебристая сфера отплыла в сторону: елеуспела, потому что мимо воздушной стенки выбросились вверх гибкиерыбьи тела. Они скользнули к поверхности, расплылись в разныестороны, вдоль стен... Не нужно было видеть татуировок, чтобыпочувствовать мощную, хищную силу, с которой двигался каждый из них.Воины. И, как ни печально, под водой Зуре почти нечего было импротивопоставить. Или она не знала, что.Ладно,хоть кракенов с собой не притащили...-Телохранители, — тихо сказал Лин. -Охрана. Сейчас сами придворные...Самипридворные плыли медленнее, и Зура быстро поняла, что это из-завоздушных шаров, которые все они, как один, носили на головах. "Немогут все быть магами!" — подумала Зура с некоторымвозмущением. Но не стала спрашивать Лина, быстро сама догадалась, вчем дело, увидев у многих на плавниках специальные прищепки -все яркие, разноцветные, многие украшенные еще какими-то узкимилентами или лепестками, что тащились за ними по воде. Это могли бытьпросто украшения — а могли быть и амулеты, удерживающие магию.Зура сама иногда покупала такие для подмоги в бою.Тилидиевыйбраслет Зуры был совсем иной природы — он не удерживал магиюпри ней, а направлял ту, что внутри нее, — но все же она неудержалась и машинально коснулась запястья.Всегорыб появилось меньше, чем ей показалось сначала. Четверо охранников,пятеро придворных, и трое из них тут же прыснули в сторону,переговариваясь высоко и визгливо. Ни Лин, ни Зура, ни Майя незаинтересовали их ни капли. Лин, похоже, отвечал им полнойвзаимностью, потому что не озаботился переводом: Зура не понимала нислова.Двоеже приблизились к ним: темно-фиолетовый самец с непомерно разросшимсяспинным плавником, который струился за ним в воде, словно петушиныйгребень, и серо-пятнистая самка. Почему-то она сразу показалась Зуреочень старой.Ониначали медленно огибать воздушный пузырь — Зура решила, что дляних это то же самое, что для человека остановиться: ведь, в самомделе, рыбам, должно быть, трудно просто висеть в толще воды, тебя всеравно будет немного относить в сторону.-Ну, — сказал самец энергично, -это тот самый чудак, которого ты нам обещала, Майя? Выглядитпреотвратно, надо признать. А второй что? Его стая? Женщина, женщина,я вижу! Эти завитки ни с чем не перепутаешь, они, надо сказать,приятно смотрятся даже на этих уродцах. Эй, Майя, как ты думаешь, яуговорю ее остаться со мной наедине? Не хотелось бы заставлять, мнетак не нравится заставлять!-Они тут не за этим, вождь, -возразила Майя, — они пришли обсудить важное и нужное дело,безотлагательное для нас всех! Если тебе приспичило разделить страстьс двуногой женщиной, лучше отправляйся на отмели от войны подальше,там их всегда полно.-И верно, верно, — согласился вождь. -Но ни о каких важных делах я не хочу говорить с народом, которыйкрадет нашу рыбу! О развлечениях — еще куда ни шло, оразвлечениях, а пуще того о плотских утехах я готов говорить с кемугодно! — Зура невольно подумала, что этот извращенец, должнобыть, тоже едва вышел из подросткового возраста... как и Антуанвидимо. Что, у морского народа доверяют верховодить детям?Вождьже тем временем продолжал, обращаясь, по всей очевидности, к страже:-Так что выкиньте их вон или умертвите, каквам проще.Ион развернулся было плыть прочь, но тут заговорил Лин.-Постой, вождь. Ты ведь не хочешь, чтобытвой народ голодал и умер? А это может случиться уже этой зимой, еслимы ничего не сделаем прямо сейчас.-Нет, не хочу, — насторожился вождь,вновь возвращаясь к пузырю. — Но ты-то тут при чем? Уж неугрожаешь ли ты, жалкое существо, голодом мне и моим людям?-Не я угрожаю, а война, — решительнопроизнес Лин. — Я, вождь, хоть сам из наземных, но разделяютвое негодование людьми, которые воруют вашу рыбу. И я согласен, чтовы должны были дать отпор. Но война ведь не проходит без последствий.-Да! — с живостью воскликнул вождь. -Пока мы воюем, наземный народ не ловит рыбу, она плодится иразмножается, и нам потом больше достается! Поэтому это полезная инужная война, как бы меня ни пытались уверить в обратном всякиемалодушные!-Обычно бывает именно так, — кивнулЛин, — но не в этот раз. Потому что бури, которые насылает навас наземный народ, и огненные грозы, которые насылаете на наземныйнарод вы, уничтожили почти все отмели, где растут головастики-корьи.Если не успокоить небо и море и не очистить бухты от мути, этойосенью корьям негде будет отложить икру, к весне головастики неоткормятся подо льдом, и летом нелини и рекка, которыми питаетесь ивы, и земной народ, не смогут есть корью и все передохнут илиоткочуют на другие отмели. Весь шельф вымрет. Хочешь ли ты этого, обыстроумный вождь?Вождьзамедлился, словно пытаясь осмыслить слова Лина.Потомсказал:-Если это правда, то как вышло, что ты, магиз земного народа, заметил это, а никто из моих магов — нет?-Корьи мечут икру на отмелях, куда ваш народзаплывает редко, потому что опасается не уплыть обратно в море. Маговже, не в обиду будет сказано, о вождь, интересуют только человеческиепоселения, где они могут поразвлечься с легкомысленными наземцами...как ты сам недавно говорил!Лина,казалось, ничуть не утомляла необходимость постоянно поворачиваться квождю лицом: казалось, так он и будет крутиться, как волчок. Зуру жеэто все начинало раздражать.-Да, это верно! — поддакнул вождь. -Я люблю поразвлечься, и весь мой народ это любит.-Ну а война положила конец большинству изэтих развлечений. Теперь в поисках развлечений вы плаваете не вокрестности Тервириена, а к островам, или на другую сторону ЗолотогоМыса.-Верно, верно, — поддакнул вождь. -Что же делать? Что ты предлагаешь, маг?-Мое решение очень простое, — сказалЛин. — И что особенно хорошо: от тебя, вождь, оно не потребуетровным счетом ничего, всего лишь разрешение действовать.-Вы, должно быть, совсем считаете нас задураков, — вождь покачнулся в воде. — Никогда еще не былотак, чтобы маг приходил к правителю за разрешением! Будь ваша воля,вы бы вылили моря на небо, а небо опустили бы в моря!Несколькосвитских, что кружили вокруг пузыря воздуха вокруг вождя на разнойвысоте, засмеялись: ни с чем иным этот звук спутать было нельзя. Ктому же они тряслись всем телом, как припадочные.-Мне бы не хотелось говорить о моемпредложении, когда вокруг столько ушей, — продолжал Лин как нив чем не бывало. — Если угодно вождю, это следует обсудить сним и с теми людьми, чья помощь мне потребуется в воплощении моегорешения.-А, вот уже и требуется помощь! -воскликнул вождь. — Это больше похоже на правду. Но всей правдыземной народ не говорит никогда: плетут и плетут с двойным и тройнымдном.-Но ведь и вы всей правды никогда неговорите, — Лин приподнял бровь, и, наверное, зря: вряд лиморской народ мог различить тонкости человеческой мимики. — То,что ваш народ думает о нашем, то, что мы думаем о вас, — всеэто как рябь на воде в летний день, глубин не затрагивает. Ты, вождь,вижу, до сих пор не понял, что я говорю серьезно и не намерен шутитьс тобой. Ну так изволь увидеть.Онне сделал ни одного жеста, не сказал ни слова, но в воде вдруг словнопо волшебству — а как же еще? — засияли нездешние яркиекраски, задышал зноем прибрежный летний полдень. Скалы... Зура судивлением узнала бухточку неподалеку от Тервириена, в которую частоходила купаться: приметный почти круглый бассейн окружали красноватыескалы. В солнечные дни вода там сияла бирюзой и зеленью...Ивот эта бухта оказалась перед ними... точнее — под ними.Пейзаж, видимый с высоты птичьего полета, парил внизу, и у Зурымелькнула шальная мысль, что если нырнуть получше, пожалуй, можно тами оказаться.Но,конечно, такое чудо никакому магу не под силу. Да и пейзаж выгляделмутным, неярким...-Видите, — сказал Лин, — внизу,у входа в бухту.Таквот, у входа в бухту, за прибрежными скалами, вода была ощутимосветлой, совершенно зеленой. Далее начинались льды: белые и голубыеглыбы самых причудливых очертаний, сверкающие на солнце. Даже натакой нечеткой картине, с такого большого расстояния видно было, какэти глыбы обтекают слезами, сетуя на жаркое летнее солнце. Тут и тамвиднелись впадины ослепительно-сапфировой талой воды. Зуратут же пожалела, что давно не купалась в этой бухточке: по краевымскалам можно было бы добраться до самих ледяных гор, позагорать наних...-Это — плоды работы наших и вашихмагов, — сказал Лин. — Когда маги морского народа атакуютмагией огня, маги моего народа защищаются льдом. Часть этого льдатает, часть разрушается штормами, которые насылают обе стороны.Большая же часть прибивается к берегу... Вот такие бухточки -она тут не одна — они блокируют полностью. Прошлым летом боевыедействия велись не так активно, да и погода выдалась жарче. Этим желетом лед стаять не успевает. Поэтому пройдет еще несколько месяцев,и рыба на этом участке вымрет целиком.-Надо же, а я как-то никогда не думал, кудадевается весь лед! — восхитился вождь. — Ну, искусствомиллюзий ты тоже владеешь мастерски, маг. Я бы, пожалуй, позвал тебясвоим шутом. Скажи, а что, кроме тебя ни один из магов побережья незаметил этого? Или они прислали на переговоры тебя?-Меня никто не посылал, я сам по себе, -ответил Лин. — Что же до других магов и просто обычных людей,знающих повадки рыб и морских тварей, сейчас я отвечать за них неберусь. Может быть, кто-то еще пытается добиться того же, что и я, ноих голоса пока не слышны. Если так, хорошо: у нас будут союзники.-Что же это за план, маг, о котором мыстолько слышим? Что-то ты пока не торопишься его разглашать.-Еще раз говорю тебе, вождь: поговори сомной с одним-двумя приближенными — и я расскажу тебе все вподробностях. Но план мой не предназначен для чужих ушей.Вождьморского народа, ни слова не говоря, описал очередной круг вокругморского пузыря.-У меня есть слово, вождь, — сказаластарая самка... нет, женщина, поправила себя Зура. -Позволишь?-Говори, сестра. Когда же это я отказывалсятебя выслушать! — и ткнул ее носом в бок, не угрожающе, аскорее игриво.-Благодарю, вождь! На деле мы не виделиподтверждений его словам, одни только миражи в стоячей воде. Я,конечно, вождь, как и все прочие, люблю миражи и фокусы, но онихороши на ярмарках и праздниках, никак уж не перед глазами вождя!Только наводят муть, крутят, вертят, а к чему крутят? Двуногие хитрыи думают иначе, чем мы, доверять им нельзя. Пусть докажет сперва то,что не сорвал, а потом ты решишь, стоит ли говорить с ним серьезно.Но он уже и так отнял у тебя много времени. Почему бы не поступить постарому обычаю? Пусть поторопится"Услышавэто, Лин изменился в лице. Не поворачиваясь к Зуре, он вдруг схватилее руку возле локтя и сжал — человеку менее крепкому было бы,пожалуй, больно.(Непривыкни она немного к чудаку-магу за эти дни, тут бы ему и оратьиз-за сломанной руки).-Зура, дочь Зейлар, — сказал он вдругстранно формальным тоном. — Прошу вас, ничего не бойтесь и неделайте ничего опрометчивого. Я не допущу, чтобы с вами что-тослучилось. Сделаю все, что будет надо.Иот тона его, и от содержания речи у Зуры побежали мурашки, а рука -свободная, не та, за которую держал Лин — сама собой потянуласьк висевшему на поясе ножу. "Что бы он там себе ни думал, -подумала она, — я тут воин..."-Хм, а это идея... — протянулвождь.Линотпустил ее руку. Зура подумала, не пытается ли маг на самом деле ееподставить, но развить эту мысль не успела. Лин резко скомандовал:"Задержи дыхание!", и Зура набрала воздуха в грудь скореемашинально, чем повинуясь сознательному решению довериться в этомЛину. Тут же к ним метнулись фиолетовые рыбьи тени, и серебряныйпузырь лопнул, оставляя Зуру в воде на произвол судьбы.

* * *

Когдаони только бежали, у них было четверо коней: краса и радостьматеринского табуна, Ашифун, жеребенка которого Зейлар обещалапоочередно то дочери, то сыну, когда они подрастут (впрочем, уАшифуна должно было быть еще много жеребят!); Зурина кобылка Сейген,маленькая и ловкая; и две вьючные лошади, добряк Гнедко и обжораКовылек.Ещев степи к беглецам привязались разбойники-кираны, которые хотелиугнать лошадей, брата убить, а Зуру продать в рабство.Нобрату и сестре удалось отбиться от передового отряда. Ашифуни Сейген мчались по степи так, что трава ложилась не только под ихкопытами, но и рядом, а Гнедко с Ковыльком отставали. Зура хотелапоймать Гнедко за уздечку, но брат закричал ей: "Не нужно!Будут их ловить — и отстанут!"Таки случилось.ПозжеЗура узнала, что даже вьючные лошади степного народа считались ужителей соседних тараанского ханства достойными под седло если недворянам, то уж зажиточным горожанам — точно.Тойночью Зура у костра тосковала по своим друзьям и жалела их. Возможно,то были зряшные слезы: как знать, вдруг их судьба сложилась лучше,чем у Сейген и Ашифуна.Сейгенчерез пару дней охромела и, хотя брат делал припарку ей на ногу ипытался подрезать копыто, ничего не помогло. Скоро она совсем немогла нормально идти, а только ковыляла на трех ногах и жалобностонала от боли.Авокруг их костра каждую ночь бродили волки...Вобщем, кобылу они закололи и напились ее крови, как то положено пообычаю. Зура раньше никогда не пила конскую кровь — детям этоне дозволялось. Но брат сказал: ничего, акай. Выросла уже.Ашифунапотом пришлось продать богатым купцам в Черкеле. Гиблый был город,пустой; некуда деться. Только пустынные ветры выли на окраинах. Черезпустыню было не перейти в одиночку, только примкнув к каравану. Нокупцы не соглашались брать брата и сестру за отработку, ставилиусловие — коня.Зурапервый и единственный раз видела, как брат плакал: прощался сАшифуном. Ох, какой был жеребец! Статный, белогривый, как положенопородистому степняку, поджарый и быстрый как ветер! Сколько он носилмать в сражения — и не сосчитать. А какие у него сильные былиноги, какая прямая спина, как он трепетал в предчувствии славнойгонки! Было от чего заплакать.НоЗуре, честно говоря, было жальче Сейген, которую она сама кормилатравой с ладошки, когда та была жеребенком. Ашифун-то оставался вживых...НоАшифун не пережил переход через пустыню: один из оазисов замелопеском, воды не хватило, и купцы забили всю живность, включаялошадей.Поэтомутак и вышло, что, когда пришла пора наниматься в отряд, у них сбратом не было на двоих даже одной лошади. А всем известно, чтостепняки сражаются лучше всего конными.-Ну, — сказал начальник отряда, -одна запасная кобыла у нас есть. Не разучился-то ездить верхом,Камил?Браттолько презрительно раздул ноздри: легче разучиться ходить, чемдержаться на лошадиной спине!-Ты только дай мне поводья, а там увидишь,как я разучился, Олвен, — сказал брат.Олвени двое ближних его бойцов расхохотались.-Посмотрите, как отчаялся этот некогдагордый мальчишка! — сказал один. — Настолько, что готовехать в бой на кобыле!Ив Роне, и в Гериате считалось, что кобылы для битвы не годятся.Браттолько пожал плечами. И, выше насмешек, подошел к лошади: сильной икрепкой, хороших кровей и хорошей выучки, хотя и ничего особенного.Брат погладил круп и гордо изогнутую шею, потрогал уши, пошептал вних, а потом раз — и вскочил в седло. И снова стал почтинастоящий, почти как прежде.-Будешь держаться за стремя, акай, -сказал он Зуре. — И попытайся сшибить моих противников с седла.Тобыл первый бой, когда Зура дралась с браслетом. Первый же еенастоящий бой, если не считать стычек в подворотнях. Тогдачеловеческой крови впервые попробовал ее топор. Да и браслет к исходубыл в крови. И она сама.Нокутаясь потом ночью в одеяло у походного костра она вспоминала недикие стеклянные глаза человека, которого сшибла магией с коня ипотом вспорола живот; она вспоминала, как тоненько плакала Сейген.

* * *

ПланЛина явно не сработал.Пытаясьнайти, как бы уцепиться за абсолютно гладкую, словно отполированнуюкаменную стену, Зура пыталась сообразить, в чем именно он могсостоять. Но соображение работало плохо, потому что зубы стучали отхолода.Водатеплая только у поверхности. Стоит окунуться чуть глубже, и почтисразу понимаешь, что сказочки о ледяных безднах, в которых живутнеописуемые чудовища, — совсем даже не сказочки. Эти зыбкиеглубины, в которых хрен знает что прячется — вот они, совсемпод тобой. Их ледяное дыхание уже заставляет поджиматься беззащитныепальцы рук и ног.Толькопридурки, не имеющие ни капли здравого смысла, будут связываться сэтими глубинами, да еще отдавать им часть — или всех -себя. Но кто сказал, что стихийные маги — не придурки?ВотЛин, например, свихнулся совсем.Долголи поехать крышей, когда вокруг одна большая яма, наполненная чуждой,непонятной жизнью, такой же сумасшедшей, как этот долбаный морскойнарод....Зурувтолкнули в эту камеру уже совершенно обессиленную борьбой, почтиистощившую запас кислорода. Она тут же метнулась куда-то, несоображая толком, вверх или вниз — вода сопротивлялась усилиямизмученных рук совершенно одинаково. Ха. И это ей раньше казалось,что глупо думать, будто под водой можно потерять направление?Наверное,Зура плыла вниз — потому что под руками оказалась железнаядверь, нет, люк. Она заколотила в него, потом, чуть придя в себя,попыталась подцепить край ногтями — тоже бесполезное усилие, нохоть не такое отчаянное. Грудь разрывалась от горячей боли, передглазами темнело и плыло. Больше всего хотелось открыть рот ивдохнуть, ну ведь вдохнуть, пожалуйста, наверняка же можно, не можетбыть, чтобы не получилось...Вдруглюк распахнулся, и Зура отчаянно рванула туда, уже понимая, что ещераз она этот коридор не осилит: ее волокли — сколько? -минуты полторы, и она отбивалась, воздуха не хватит... Но вдруг,против всякой вероятности, наверху поплыли белые желтые пятна.Солнце!Мирв голове Зуры сразу перевернулся: она осознала, что, думая, чтоплывет вниз, на деле плыла вверх. Рванувшись к этим желтым пятнам,она очень скоро выскочила на поверхность, хватая ртом воздух. Вголове билась единственная мысль: "Спасена!"Черезминуту или около того, когда удалось отдышаться, стало понятно: нихрена она на самом деле не спаслась.Зуравынырнула в центре светового пятна посреди подводной пещеры или,может, грота. Нет, пожалуй, пещеры: у грота обычно есть пляж, которыйобнажается в отлив, а тут никакого пляжа, никакого даже повышающегосяберега не было. Все стены кругом уходили в воду на глубину где-то вполтора Зуриных роста. Сине-голубая прозрачнейшая вода мирнопокачивалась; плески эхом отражались от круто уходящих вверхкуполообразных стен. Абсолютно гладких стен. Абсолютно гладких, дажене покрытых мхом стен.Оказавшисьв смертельной опасности, люди не ругаются. Людьми овладеваетцепенящее отчаяние, которое куда опаснее водяного холода, медленнососущего из тела тепло.Зуране любила впадать в отчаяние, поэтому сначала все-таки выругалась.Потомнырнула и попыталась открыть железную дверь в полу пещеры.Ноувы, усилия под водой впрок не шли. И у Зуры не было дыхания, чтобысказать хоть одно заклинание. Да и знала она их немного. А обычныйсиловой толчок...Онатолкала дверь сырой магией, пока у нее не кончился воздух, потомвсплыла на поверхность, жадно глотая сырую затхлость пещеры. Дверьлибо была заблокирована магией, либо с той стороны ее запирал хорошийжелезный засов, против которого, как известно, нормального приеманет.Следующимпроектом Зуры были выяснить, можно ли забраться по стенам.Переводядыхание она оплыла свою пещеру (та оказалась совсем небольшой)кругом, тщательно ощупывая стены настолько, насколько доставали ееруки. Она искала хоть что-то: выступ, трещину, за что можнозацепиться и карабкаться дальше... Тщетно: трещины, конечно,были, но ухватиться за них сумела бы только муха.Дачто ты будешь делать.Линсказал ей: ничего не делать, и в особенности никаких глупостей. Чтоэтот придурок мог понимать под глупостями? Сам-то... Уверял, чтопридет за ней. Трижды ха. Таким заверениям Зура не поверила бы и вдетстве. Как мог спасти ее Лин, когда против него были не толькорядовые воины морского народа, но и маги? Такие, как он,прекраснодушные книжники, могут обещать что угодно. Будто одни ихжелания способны что-то изменить. Может быть, и способны: Зура знала,что вся магия завязана на волеизъявлении и силе мыслей. Но настоящиймир не таков, и чужая воля не подчиняет его, словно бессловеснуюводу. Лин, должно быть, забыл об этом, прожив столько лет отшельникомна крошечном острове. Или никогда и не знал.Этодаже если считать, что Лин в самом деле рассчитывал спасти ее.Прислонившиськ стене, Зура успокоила биение сердца — ничего, ничего,отставить панику, это не родная жаркая степь, но так быстро ты незамерзнешь — и припомнила всю ситуацию, которая так быстрозавершилась ее пленением в каменном мешке. Показалось ей или нет, чтоЛин сразу понял, о каком таком (кстати, о каком?) обычае говориливождь и его дряхлая спутница?Зуреочень редко казалось что-то: воину без наблюдательности не жить, адожила же она как-то до двадцати шести лет. Значит, она была права.Лин и в самом деле что-то предвидел. Можно допустить, что Зуру взялив заложницы, чтобы вынудить Лина сделать что-то, связанное с ихмиссией и с разговором, который Лин вел с вождем, надо думать...Иесли Зура действительно заложница, и если Лин действительно зналзаранее, что она может оказаться в таком положении (конечно, знал!),то можно допустить (нельзя не допустить), что именно по этой-топричине он и взял ее с собой. Не то чтобы ему не нужен телохранительсреди морского народа, просто Зура в этом качестве бесполезна.Итак,он ее попросту подставил. Чтобы она сгинула в этой ловушке. Именнопоэтому Майя, союзница Лина, за нее не вступилась и не помешалавоинам морского народа ее схватить.ААнтуан? Его-то вообще где дикие ветры носят?Дойдядо этой мысли, Зура развернулась и стукнулась лбом о гладкий камень,придерживаясь руками. Несильно — сотрясение мозга ей сейчассовсем не улыбалась. Возможно, потом и придется разбить себе голову окамень, чтобы не мучиться утоплением, но это Зура решила оставить насовсем крайний случай. Еще неизвестно, что мучительнее..."Дураты дура, — свирепо подумала она про себя. — Учит тебяжизнь, учит, а ты ничему так и не научилась!"Ейследовало куда подробнее расспросить Лина обо всех его делах. Похрен,что у воинов-наемников это не принято, похрен, что задаток взяла, -все равно расспросить. Дело-то исключительное. Чего он планируетдобиться визитом к морскому народу. Кто он вообще такой, прах егопобери. Для чего он все это затеял... Ладно,ее подвела благодарность. Все-таки не каждый день ей спасали жизньлюди, которые не мечтали получить ее в плен и содрать с нее выкуп. И— чего греха таить — Лин ей понравился. Улыбочки эти его,очки, залысины, то, что он звал ее "акай"... Зналаона таких книжников: порой капризные, порой склочные, но частобезобидные, а иные и вовсе благородные... Ей показалось, и этоттакой. Зря.Не бывает благородства, только выгода. Не бывает безобидности -только неумение ударить.Исвой выкуп, если подумать, она Лину все равно заплатила. Может, ееслужба еще и подороже обернется, чем если бы он взял деньгами.Да.Куда уж дороже. Если она потеряет тут свою жизнь...Ноона не потеряет. Никто не спасет — но ей и не надо. Зура сдетства сама за себя. За двадцать с лишним лет не пропала — итеперь не пропадет.Зураоттолкнулась от стены и в два гребка отплыла на середину помещения.Что терять время! Она начнет сейчас, пока этот гребаный холод еще невысосал из нее все силы. Начнет... и будет отдыхать, рассчитаетмагию, сделает все правильно, четко и точно. Ее жизнь зависит отэтого. А значит, магия не подведет, не может подвести.Онаподняла руки вверх, работая ногами, чтобы не пойти ко дну, переплелапальцы в нужном жесте и толкнула вперед, вкладывая точно отмеренноеколичество силы.Импульсушел куда нужно. К сожалению, Зуру оттолкнуло отдачей, и она ушлачуть дальше и вниз, чуть не нахлебавшись соленой воды.Отфыркиваясь,она всплыла на поверхность и увидела в стене напротив маленькуювыемку, над которой курился дымок.Чтож... меньше, чем она рассчитывала, но лиха беда начало. А потом, еслисделать приличный уступ, на нем можно будет отдыхать...Онподняла руки второй раз, запрещая себе сомневаться.

* * *

Укаждого моря свой вкус, и плотность воды, и глубина, и рисунок волн,и рыбы обитают в них все разные. Но все моря есть океан: можно плытьпо нему из конца в конец и обогнуть весь мир, ни разу не наткнувшисьна сушу. Как же обездолены те, что цепляются за свои острова в море ив небе, не понимая правды! Главное счастье для таких — найтисвою смерть в воде.