Морской закон, рыбья правда

Окончательная версия. В первой и второй части есть значительные изменения, в том числе касательно обычаев, религии и быта; есть дополнительные сцены.Оглавление Часть I. Обычаи моря Часть II. Выгода суши Часть III. Личная цена

ЧастьI. Обычаи моря Втемноте на исходе утихающего шторма море заполнило собой мир, и сталвместо мира жадный рев. Ледяная вода драла наждачкой, крутила ибросала без секунды роздыха. Бездна со всех сторон, куда ни дернись -проиграешь.Зуране сомневалась, что настал конец: израненные пальцы не могли большедержаться за обломок магического льда; от холода она не чувствовалани рук, ни ног, уши и нос заливало, вдохнуть было невозможно. Это всепродолжалось уже не меньше часа. Сперва она еще пыталась бороться, нотеперь позволяла волнам болтать ее как им заблагорассудится, цепляясьза жизнь из какого-то звериного упрямства. Как еще не погасла этапоследняя искра, Зура не знала и сама. Всякий раз, когда волнанакрывала ее с головой, потом удавалось вздохнуть. Бездна играла сней, не спеша поглотить, но спасения не было и быть не могло.Оначертовски устала.Браслетна запястье и серьга в ухе только тянули ко дну: неоткуда было взятьспасительный порыв силы, который вытолкнул бы ее из воды; да и ниодна сила в мире не зашвырнула бы ее на безопасный берег.Апотом гладкое тело подтолкнуло ее снизу, что-то острое ударило вруку, заставляя отпустить доску."Кракеныохотятся, — подумала Зура, пытаясь нашарить на поясе запаснойкинжал. Не нашаривался: она потеряла его к концу боя. — Трупывылавливают. Сожрут".Нощупальца не торопились обвивать ее, утаскивая на глубину. Вскоре онадогадалась, что в спину ее тыкали не макушкой панциря, а острымносом. Значит, кто-то из морского народа. Еще хуже, пытать будет...Нотак рассуждал ее рассудок, холодный и отстраненный. Ее телу хотелосьжить, и руки сами собой без раздумий вцепились в спинной плавник.Рыбина понеслась рывками, держась у самой поверхности воды. Зуравсякий раз боялась: уйдет на глубину, утащит! Но нет, держала.Хмарьгнилая знает, что она хотела с ней сделать. Может быть, утащить наглубину и пытать... да пусть ее.Норыба, удивительное дело, держала путь к берегу: Зура увидела надводой темную массу и яркую золотую точку — маяк! Но слишкоммаленький, и в каком-то странном месте, до Тервириена было плыть кудадольше...НогиЗуры ударились о дно, но стоять она еще не могла и от неожиданностиедва не захлебнулась. Ее подхватили человеческие руки. Зура этогонеизвестно откуда появившегося спасителя, наверное, убила бы, но егоспасло то, что сил у нее после многочасовой борьбы не осталосьсовсем. Да и спаситель оказался просто огромен, не человек -гора. Каждая его рука была как лопата, а Зуру он поднял легко, словноона ничего не весила. И перенес на берег: она услышала, как зашуршалпесок и мелкие камни под босыми ногами.Золотойсвет показался где-то сбоку и внизу и превратился в фонарь, которыйкто-то нес в руках.-Антуан, какой ты молодец! Достал! Положи-каее... кажется, она нахлебалась воды...Подруками и коленями у Зуры оказался песок, ее ударили по спине междулопатками, и в самом деле она обнаружила, что ее рвет морской водой,соленой и горькой.-Ну-ка, дорогая моя... — еезакутали в плащ — не гигант, а кто-то ростом куда меньше и,судя по голосу, значительно старше. Ткань была плотной, но не оченьчистой, пахла солью и водорослями.-Только не надо кидаться на мастера скулаками, — предупредил другой голос, незнакомый. Судя помощному рокоту, это был великан. — Себе дороже выйдет.-Что ты, — сказал второй. — Яуверен, она достаточно благоразумна...-Она уже пыталась меня ударить. Односпасение, что при ней нет оружия. Так что будь осторожен, мастер.-Спасибо за предупреждение. Теперь возьмиее, пожалуйста, и неси в дом — бедняге нужно отдохнуть. А ещенапиться воды, хотя это, пожалуй, прозвучит издевательством...Наэтом месте Зура наконец уговорила себя, что немедленной опасностиможно не ждать, и разрешила себе отрубиться.

* * *

Еслиты спас в шторм человека1,отбившегося от стаи, или, обессиленного, вытолкнул из глубины, помогиему найти своих и ни о чем не спрашивай. Если он не отблагодарит тебяпотом богатыми дарами или верной службой, значит, не слишком-то емуего жизнь была нужна. Но спаситель тут уже не виноват.

Антуан-путешественник."Книга волны"

* * *

Первое,что Зура увидела, проснувшись, — настежь открытая дверь, закоторой на ярком солнце покачивался незнакомый кустик с мелкимижесткими листьями. Дальше за белыми известняковыми камнями был обрыв,за обрывом виднелась сине-зеленая полоса то ли моря, то ли неба.Дверьппирал большой белый камень, поблескивая на солнце вкраплениямикварца."Значит,я не пленница, — подумала Зура. — Напоказ так непленница. Уже хорошо..."Онас трудом села. Болело все тело: больше всего ноги и руки, но еще иушибленные ребра. Хорошо, конечно, что она не получила вчера крупныхран, а то как бы еще обошлось многочасовое купание...Ничегострашного, прорвемся. Был бы еще топор под рукой, или хоть нож...Или лук...Затобраслет был на месте: полоса темного металла без застежки или швовпривычно охватывала руку. И серьга: Зура пощупала мочку уха. Каменьна ощупь был ледяным — неудивительно...Кстатио купании. Одежда была сухая, и завязки на рубашке были завязаныименно тем узлом, который Зура всегда использовала сама. Непохоже,что ее положили спать в мокром, ни в жизнь не было бы так удобнолежать. Скорее, высушили тряпки прямо на ней. Но как?Послеяркого прямоугольника двери рассмотреть обстановку оказалось тяжело:комната была очень длинной, а единственное окно, да еще забранноедеревянной решеткой, оказалось на противоположном от Зуры конце, исвет терялся, не доходя до кровати. Но кое-как она разобрала, чтопомещение просторное, что с потолка свисают вяленая рыба и сушеныеводоросли, что на стенах развешаны инструменты и рыболовные снасти, акругом расставлены бочонки и ящики — видимо, с хозяйственнымиприпасами. Сама Зура лежала на длинном сундуке или двух сдвинутыхсундуках, покрытых тюфяком.Должнобыть, тут сильно пахло рыбой, но Зура этого запаха не замечала: ужепридышалась. В потолок круто уходила винтовая лестница.Раздалсятопот, лестница заскрипела — кто-то по ней спускался.-А, вы проснулись! — воскликнул голос,который она помнила с ночи: тогда он показался ей чуть ли нестариковским, но теперь она слышала, что человек гораздо моложе.Гигант называл его мастером. -Очень рад видеть.Хозяиндома появился на лестнице и бодро соскочил с нижних ступенек на пол.Ему было, наверное, лет сорок или чуть больше. На воина он не походилни в коем разе: не с такими узкими плечами, не с такой сутулостью...Ну да, и пальцы в чернилах: книжник.Одетчеловек был в простую белую рубашку и полотняные штаны с кожанымивставками, закатанные до колен; но рубашка была из хорошего льна.Никакой обуви. У "мастера" были темные волосы до плеч,связанные сзади в хвост, и залысины, которые материковые жителииногда называют благородными, добавляя, что они признак ученых мужей(ерунда, Зура такие много у кого видела). Еще он носил очки сдиковинными проволочными дужками, чуть ли не кругом охватывающимиуши. Стекла поблескивали в полумраке.-Зачем я вам нужна? — без обиняковспросила Зура. — И кто вы?Онаотметила, что ее собеседник, как и ночью, говорил на диалектебереговых жителей, хоть и со столичным выговором, и обратилась к немутак же. Этот диалект она знала хорошо: на нем ее акцент можно былопринять за ронский, хотя на деле она все еще упрямо цеплялась заостатки степного говора.-Лин-отшельник. Можете называть менямастером. Меня многие так зовут. А вас как называть?-Зура, — бросила она. Фамилии у Зурыне было. Если нужно было для чего-то, она называла какую-нибудьпервую попавшуюся. — И в чем же вы мастер?-В магии, естественно, — ответил Лин.— Видите ли, я — самый искусный морской маг побережья."Отскромности не умрет, — подумала Зура. — Бен Лакор и ЛераяСветлая, значит, за этот титул годами сражаются... Молодец. Яуже полгода тут наемничаю, а не слышала ни о каком Лине-отшельнике".— Что касается того. зачем вы мненужны, — продолжал тем временем этот самоуверенный господин, -мы поговорим после, когда вы немного придете в себя. Серьезныеразговоры лучше вести на здоровую голову, не так ли? Не хотите лиесть, пить? Туалет, к сожалению, снаружи, позади маяка, но я могупринести вам...-Спасибо, — резко мотнула головойЗура, — сама добреду как-нибудь.Ипобрела. А что было делать.Путешествиедо сортира и обратно — говорить нечего. Но Зура еле волокланоги и, вернувшись, упала без сил на скамью у стены дома (точнее,маяка): делайте со мной что хотите, хоть режьте, только встать непросите.Ухо,понемногу отмирая, начало болеть, запястье — чесаться.Ругнувшись, Зура проговорила про себя простое заклинание, отсекая"пиявок": у нее сил не хватало сейчас драться руками иногами, не то что магией. Потом можно накачать.Дажеэто короткое путешествие дало ей представление об окружающемпространстве, так оно было невелико.Маякстоял либо на небольшом острове, либо на полуострове, глубоковыдающемся в море. Матерая земля виднелась на горизонте серо-лиловымоблаком... а может быть, то действительно были облака.Никакихдругих островов на морской глади видно не было, скал тоже. Комуприспичило передавать здесь световые сигналы?-Когда-то здесь был торговый перевалочныйпункт, — сказал маг Лин, присаживаясь рядом с ней на скамью. -Морской народ торговал с жителями побережья... Тут над водойодин маяк, другой — под водой. Его использовали как ориентир.-Маяк под водой, значит, — проворчалаЗура.-А что вас удивляет?-Дикость это. Как с морским народом можноторговать? У них ни рук, ни мозгов. Рыбы и рыбы.-Вы же с ними воевали, — укорил магтоном учителя при храмовой2школе, разочарованного невнимательностью ученицы. — А ночью ужеуспели познакомиться с Антуаном. По-моему, он не менее разумен, чеммы с вами. Хотя, должен признать, мышление у его народа своеобразное."Антуан",вспомнила Зура, это тот здоровяк, который нес ее на руках. Она готовабыла поклясться, что в него превратилась огромная рыба, котораяпомогла ей не утонуть... нет, чушь.Такона и сказала.-Да нет, не чушь. Именно превратилась.Только не рыба. Морской народ ближе к наземным животным, таким как выили я, чем к другим, живущим в океанах. Они не мечут икру, а самирожают своих детей и выкармливают их молоком. -Да как угодно. Зачем он меня вытащил, какмне добраться обратно на большую землю и чего вы хотите от меня запомощь?-Сразу хватаете за жабры, я вижу, -чуть улыбнулся маг. — Мне это нравится. Отвечу по порядку.Вытащил он вас потому, что я его просил спасать людей, попавших втакое положение, а еще потому, что вы ему понравились — оченьупорно сражались за жизнь. Обычно-то он эту мою просьбу выполняет спрохладцей... Добраться до большой земли вы можете на моей лодке, носегодня пускаться в путь не советую — вот-вот разыграетсясильный ветер, не хуже, чем вчера. Завтра и послезавтра погода будетспокойнее. Но я хочу попросить вас задержаться. Не потому что вычем-то мне обязаны — мы с Антуаном спасли вас по морскомузакону и не собираемся требовать платы. А потому, что у меня для васесть работа, и я хорошо заплачу.-Работа? — Зура посмотрела на негонедоверчиво.Нунеужели клеиться будет... Не похоже ведь.-Мне нужен телохранитель, — объяснилмаг.-От кого вас тут охранять — от чаек,что ли? — фыркнула Зура.-Не здесь. Я собираюсь нанести ряд визитов...и на берег, и в подводное царство... — Лин вздохнул,посмотрел на горизонт, кивнул чему-то своему. — Я, добрая Зура,хочу остановить эту войну.

* * *

Войнакормила Зуру, сколько она себя помнила.КогдаЗура была совсем мелюзгой, вся жизнь проходила в повозках матери и вбеготне между расставленными на бескрайней равнине шатрами. Материныбрачные сестры показывали ей роскошные кошмы, ковры, шитые шелком,золотые и стеклянные чаши, и говорили: "Все это война принесланам". Обводили рукой широкие степи кругом, высокое небо вмелких точках птиц и говорили: "Это все война принесла нам".Мыдолжны быть стойкими, рассказывали они. Мы должны быть сильными, ибоесли не убережем нашу землю, ее отберут алчные жители пустынь свостока и с запада, с севера и с юга. Всякий, кто может драться,дерется; всякий, кто не может — чинит попоны, вяжет кольчуги,делает колчаны, готовит воинам еду.Исердце Зуры билось сильнее, когда она разглядывала материнскуюкольчугу, свитую из тонкой и прочной проволоки: прикасаться к этомусвященному предмету ей не дозволялось. Аесли ей случалось увидеть, как по с лихими кличами по степи скакалипарни и девицы на горячих конях, соревнуясь, кто кинет дальше аркан,кто кинжал, кто ловчее изрубит набитый сеном тюк на полном ходу, она,случалось, не могла сразу заснуть: лежала и подолгу мечтала, чтовскоре вырастет, заплетет волосы в две косы и станет такой же какони. Какие они ладные, какие сильные были, как свистел ветер в ушах,когда брат сажал ее перед собой в седло, и как загадочно поднималисьгоры вдали, далекие, неподвижные!Иласково фыркали кони, задевая ноздрями ее щеки, когда она девочкойпряталась между их длинных узловатых ног, чтобы полюбоваться на учебумолодых."Война!"— звенело в ушах, пело в сердце.Устепного народа испокон веку девочек рождается больше мальчиков; аведь много молодых воинов еще погибает в набегах и играх. Потому сдавних времен, таких, что иного не помнят даже самые старые старики,заведено так: не все девочки учатся шить, плести циновки, выделыватькожи и мастерить повозки. Когда девочка вырастает до верхнего ободатележного колеса, старики и старухи ее осматривают — и руки, иноги, и длину их, и соразмерность, и сколько родинок, и в какихместах. Если совпадут девять секретных признаков, такую девочкууводят в общий шатер к мальчикам. Тамона с ними живет: учится скакать на коне, кидать аркан, махатьсаблей. С ними и выходит в круг костров, испытывать свою доблесть;как и мужчины, получает пояс и седло, если докажет, что достойна. Онадаже жен брать может, чтобы заботились о ее пропитании и вооружении;такие женщины зовутся ее брачными сестрами, и она распоряжается ихжизнями так же, как муж распоряжается жизнями своих жен. Одноотличие: не имеет права наказать их, если понесут ребенка от мужчины.Еслиже женщина-воин сама понесет, то отдает ребенка либо своим брачнымсестрам, либо женам мужчины, от которого понесла. Но такое случаетсяредко. Говорят, женщины-воины пьют специальные настои; а еще говорят,что от тренировок и обрядов их тела утрачивают женскую суть. Правдузнают только старики, да еще они сами.Ноиногда женщины-воины все-таки рожают детей. Зура и ее брат былидетьми боевой матери, и потому никто не удивился, когда старикисказали свое слово и ее тоже отдали в шатер к мальчикам.Апотом мать ее пошла против хана, и им с братом обоим пришлось бежать.Зуре тогда едва сровнялось восемь весен, брат был вдвое старше.-Что мы будем делать, акай? — спросилаЗура, когда они дрожали в первую ночь, съежившись вдвоем под попоной.Четыре коня, стреноженные, ржали рядом в темноте. Небо нависало надними, еще знакомое, но уже грозное и далекое. Словно чувствовало, чтоскоро они будут звать звезды чужими именами.-Воевать, — отрубил брат. — Навостоке, бывает, хорошо платят выученным бойцам. Заживем мы с тобой,акай, как ханы, будем на золоте есть, в каменных домах жить!Зуратогда не знала, что брат говорил с чужих слов, что сам он никогда навостоке не был. Но правда в этих словах тоже была. С золота они естьне стали, а спали чаще под открытым небом, чем в каменных палатах, новойна и тут их не оставила: дала кусок хлеба и глоток вина.Войнакровава и ненасытна: рыщет по земле, рвет человеческую плоть, сводитс ума.Говорят,война как степной пожар: разгорается с одной искры, тушится добудущей зимы. Говорят,война как лавина: достаточно резкого слова — и десяти деревеньне бывало.Зуревойна дала все и отняла все. Она знала войну, ее приметы и ееповадки. Чувствовала нюхом, как чуют перемену погоды.Задвадцать с лишним лет Зура не научилась ничему, кроме войны. Новойна, сказать по совести, успела ей осточертеть. А так называемаямирная жизнь не привлекала ничуть.Прибрежнаяже война, хотя Зура в ней участвовала недолго, кипела уже года три. Ипродолжит, Зура знала, еще столько же.Имаг говорит — остановить!Глупыйчеловек.Но...спас ее вместе со своей ручной рыбиной или кто он там. Морской законморским законом, а по закону степи такие долги не забывают.

* * *

Зуразнала, что война неодолима и неостановима. Пока на Полуострове будутжить люди, а морской народ будет жить на шельфе, с причалов неперестанут уходить боевые корабли. С тех пор, как столичные картелипришли на побережье, рыбы перестало хватать на всех, это-то простокак дважды два. А значит, кому-то придется уступить.Линже хотел остановить раскрученный маховик, сделать так, чтобыперестали везти на побережье оружие многочисленные мануфактурщики,рыбаки бы стали уважать интересы подводных жителей, а материперестали бы учить своих детей: "Где ты видишь подлую рыбину -там убей!"Зуране знала, о чем это говорило: о безумии или дурости. Но чем большеона думала, тем больше ей казалось, что и сама она помутиласьразумом: затея Лина начинала ее интриговать. Ее давно уже -года три, кажется, — ничего по большому счету не увлекало. Такпочему бы не попробовать помочь волшебнику? На умалишенного онвсе-таки не походил, а вовремя сбежать от нанимателя она всегдауспеет. Это едва ли не первое, чему учишься, когда начинаешьнаемничать.Темболее, Лин предложил хорошую плату — не настолько хорошую,чтобы насторожить ее, но вполне щедрую, даже торговаться незахотелось. К тому же, без понуканий выдал задаток.Онаожидала, что они отправятся в путь на следующий же день. Чегооткладывать? Но маг настоял, чтобы Зура сперва подлечилась.Этобыли странные три дня.Наемниковнельзя назвать ни занятыми, ни трудолюбивыми. Молва говорит, чтопромежутки между набегами они проводят в пьянках и кутежах. Молвасовершенно права: в самом деле, что еще делать человеку, которыйнепрерывно рискует жизнью ради чужих интересов?Нет,кое-кто бережет серебро и золото, покупает дома и наделы земли,обзаводится хозяйством. Но их мало. И Зура точно не из их числа.Ивсе же ей редко выдавался случай побездельничать в полном смыслеэтого слова. А тут она просыпалась рано утром под пропахшим солью ирыбой шерстяным одеялом и понимала, что не надо никуда идти: ниобивать подворья в поисках нового найма, ни чинить снаряжение (водном из сундуков мага нашелся хороший топорик и пара ножей, а большеничего у Зуры не было).Итак,она просыпалась и шла на берег, разгонять кровь и разминать затекшиесо сна мышцы. Потом босиком карабкалась по покрытым рыжим лишайникомскалам (в первый день сразу же закружилась голова, потом пошлогораздо легче).Каменьв ухе потеплел уже к вечеру первого дня. Запястье под браслетом ещекакое-то время чесалось, но тоже перестало: Зура восстанавливалась, имагия восстанавливалась тоже, приходила капля по капле...Интересно,каково быть таким магом, как Лин, или как эти могущественныеволшебники, что живут в белых башнях на берегу? Их чары не зависят отсилы их собственного тела: вышел к морю, опустил в него руки -и черпай сколько хочешь...Думаятак, Зура до рези в глазах вглядывалась в неразличимо фиолетовуюполосу на горизонте, казалось, мерцающую невидимым на солнце маревом.Не разобрать. А по морским меркам расстояние пустяковое.Все-такиокеан больше любого человека. Больше нее, больше мага из белой башни,больше кого угодно. Бесконечная пропасть воды, наполненная чудовищамии неведомой жизнью. Уж лучше полагаться на собственные руки, ноги инутро: они-то ее не подводили никогда.Обэтом нутре следовало заботиться, поэтому на завтрак Зура искала и еламидий: Лин питался в это время дня мерзким варевом из овсянки.Обедали и ужинали они вместе — жареной рыбой, салатом изводорослей, куда маг иногда разбивал яйцо чайки, пресными лепешкамииз муки, моллюсками, диким луком и иным здешним добром. Изматериковых продуктов имелись только овсянка и мука. Были у мага изерна кофе, из которых он варил напиток, одновременно горький икислый на вкус. Зура его не одобряла.Помимосовместных трапез Зура была предоставлена самой себе.Впервый же день, преодолевая головокружение, слабость и боль в побитомтеле, она исследовала остров. Он оказался очень невелик: не нужнобыло и половины дня, чтобы по берегу обойти его целиком, обогнувчаячью колонию. Кроме камней да редкого кустарника и дикого луканичего на нем не росло. Было, правда, два родника: один совсеммаленький на дальнем конце острова, и другой, побольше, рядом смаяком. Этот второй Лин-Отшельник запрудил.Ахнет, у мага еще был огород. Но там росли странные побеги сзаостренными концами и листьями неживого цвета. Зура и подумать немогла о том, чтобы употреблять такое в пищу.Затри дня два раза она видела, как на скалы выбирается гигант Антуан ив чем мать родила топает по камням к маяку, оставляя мокрые следы. НаЗуру он поглядывал с любопытством, но заговорить не пытался.Правильно делал: в обществе голых мужиков, да еще таких богатырскихпропорций, она сразу начинала нервничать. А нервничая, могла итопором жахнуть.Одинраз он вышел из маяка почти сразу и рыбкой нырнул с ближайшей скалы.Мускулистое тело под острым углом ушло в сине-зеленую глубину и,всего одно мгновение показавшись в ней белым, вдруг стремительнопотемнело, изменив очертания.Другойраз Антуан проболтал с магом довольно долго, и вышли они из маякаоба, причем Антуан был уже одет по-человечески — как богатыймастеровой, небогатый купец или, скажем, как доверенный слуга в домесреднего достатка. Одежду эту точно по нему шили: попробуй найдитакой размер с чужого плеча или мануфактурный!-Антуан останется на ужин, — сказалЛин-Отшельник.Ужинтак ужин. Не Зуре возражать. С кем только ей ни доводилось сиживатьза столом. Страннаяэто была трапеза.Антуаноказался парнем разговорчивым и совсем молодым — Зура решила,что, будь он человеком, ему бы едва сравнялось шестнадцать илисемнадцать. Поедая сырую рыбу, аккуратно для него нарезанную (они сЛином опять ели морского окуня, запеченного на углях, а потому срезкой морочиться не стали, разделяли прямо руками), он подробновещал, чего и как нужно, а чего не нужно делать в подводном царстве.-Первым делом, не тушуйся, — говорилон Зуре. — Тебе покажется, что мы — ну, морской народ -странные: то ли тупые, то ли легкомысленные, то ли сожрать тебяхотим. Но это не так. И магия Лина вас прикроет, — он подумал идобавил как будто без всякой связи с предыдущим. — К тому женам, морскому народу, вы, люди, кажетесь такими непонятными,костлявыми.-Как нам насекомые, — подсказал Лин.Глаза у него смеялись, и вообще он, судя по всему, наслаждался этоймаленькой лекцией. — Но ты не бойся, я не дам раздавить настуфлей.-Если все так зависеть будет от твоейзамечательной магии, то зачем вообще я-то нужна? — резоннопоинтересовалась Зура. — Под водой я никогда не дралась, ветерзнает, что я там смогу вообще.-А-а! — Антуан вновь с важным видомподнял хвост от трески. — Не в этом дело. Морской народ всегдаходит стаями. У нас такого не бывает, чтобы поодиночке. Ну там уженщины после родов может такая причуда возникнуть — и все! Илиеще маги, когда молодые и учатся, отдельно живут. Поэтому, еслимастер будет один, у него нормального разговора ни с кем не выйдет.Даже если все будут знать, какой он важный человек.-А он важный? — не удержала Зуравопрос.Антуанначал было отвечать, но Лин остановил его коротким жестом.-Да как вам сказать, Зура, дочь Зейлар, -улыбнулся он. — Впечатление производить умею.Зурастиснула челюсти.То,что у степняков принято было именно так обращаться к детям боевыхматерей — это еще маг мог где-то услышать. Но то, что мать Зурызвали Зейлар, знать ему было неоткуда. Зура уже больше десяти летникому так не представлялась.Потомона подумала, что надо было бы задать еще вопрос: а где стая самогоАнтуана? И не возражают ли его родичи против того, что он знается счеловеком?Ноони уже убрали со стола, и Зура уже сидела под крупными надокеанскимизвездами, сытая и благодушная, и колоть лишний раз шпилькой слугумага не хотелось. Он не виноват, что его работодатель -тщеславный позер.Линвышел из маяка, опустился на камень рядом с ней.-Завтра с рассветом выйдем. Поэтому советуюотправиться спать, добрая Зура.-А ты раз имя мое знаешь, значит, знаешь,как ко мне полагается обращаться, — ответила Зура, не глядя намага.Ейне нравился лицемерный здешний обычай ко всякому имени прибавлять"добрый" или "добрая".-Еще бы, акай, — маг улыбнулся, еслисудить по голосу.-Ну вот так и зови.

* * *

Торговыесуда часто выходят в море с вечерним приливом, рыбаки — сутренним. Военные корабли, а в особенности мелкие шлюпы, чтодействуют на страх и риск своих капитанов, отправляются, когда бог надушу положит.Ив этом, пожалуй, главное неудобство профессии наемника: никогда незнаешь, когда ждет наем, а значит — получится ли выспаться. Тобыла ночь, безлунная и беззвездная; шел мелкий дождь, мореволновалось, но настоящего шторма, как уверяли маги, не будет. Зура вэтом особого утешения не находила. С другой стороны, дождь или недождь — во время боя все равно вымокнешь.Вэтот раз у нее было задание: охранять магичку. На шлюпе она былаединственной, что лишний раз говорило о дурости этой военнойоперации. Дурным ветром им голову надуло, вот что. К тому же, обычнона такие рейды принято ходить хотя бы двумя-тремя кораблями, а онишли в одиночку.Видно,хотел задешево и втихую пограбить жемчужную ферму морского народа -кто-то разведал ее местоположение и продал секрет, обычное дело. Зураобычно в такие дела старалась не встревать, больно уж сомнительно(хотя и разбогатеть можно быстро). Но в этот раз пролетела: шкипернанимал ее и еще двоих воинов в помощь к кучке солдатни изофициальных войск наместника — обычно дело, ибо ни у кого изэтих бравых лучников не было браслетов. Вот Зура и подумала, что разна корабле армейцы, то вылазка официальная, при поддержке несколькихсудов.Оказалось— ничего подобного, просто командир лучников был в доле.Ноэто бы еще ничего, возьми они хотя бы двоих-троих магов. А так...Оставалось надеяться, что удастся под прикрытием ночи и дождяпроскочить по-тихому, не нарвавшись на патрули морского народа.Волшебницак тому же и выглядела несерьезно. Сущая пигалица лет четырнадцати навид. Короткие светлые волосы, пушистые такие. Кожа смуглая, как убольшинства жителей Роны, сама тощая и маленькая, Зуре едва поподбородок. А гонору столько, будто она из высшей аристократииРонельги: как поднялась на борт, так и простояла со вздернутым носом.Когдакапитан приказал Зуре ее охранять, она посмотрела на Зуру так, словнота кинула на нее живого таракана.-А получше никого прислать не могли? -сказала она. — Много женщина навоюет?Онаговорила поверх головы Зуры, но Зура только ухмыльнулась.-Побольше, чем младенец.Девчонканапряглась, глаза полыхнули обидой.-Бой возраста не разбирает!-Так и что под кимарой3,тоже не разбирает, — пожала Зура плечами. И не удержалась,добавила: — Это обычно уже после боя смотрят. У пленников. Хотелаеще сказать, что морской народ вообще любит насиловать, и не толькодевиц — по крайней мере, она так слышала — но удержалась.У девчонки и так глаза стали, словно парадные блюда, которые красотыради вешают в харчевнях над очагом.Вобщем, они друг другу не понравились, так что рейс, можно сказать,сразу не заладился. А тут еще дождь зарядил. Но Зура, конечно,собиралась выполнять свою работу на совесть и держаться рядом смагичкой, как приклеенная — деньги-то она взяла.Воттолько бой начался неожиданно.Шкиперпрокричал от руля, что до выхода к точке атаки осталось с полчаса -скопившийся на палубе народ по цепочке передал это с кормы на нос, иЗура, стоявшая рядом с волшебницей у передней мачты, услышала тоже.Она знала, конечно, что бой всегда начинается раньше, чем его ждешь,но решила, что уж завязать-то своевольный шнурок на сапоге ей временихватит.Иопустилась на одно колено.Ноне успела она разобраться со своевольной шнуровкой, как кораблькачнуло, да так сильно, что Зуру повалило на бок. Свою подзащитнуюона, конечно, свалила тоже, но это оказалось хорошо, потому что надними пыхнуло жаром, и Зура увидела краем глаза оранжевый отблеск: надголовами прошла стена огня.Кто-тозавопил: обожгло, наверное.Стрелызасвистели прямо над ухом: солдатня, видимо, принялась палить, иладно бы в белый свет, так в черную ночь.-Свет! — рявкнула Зура, садясь ипомогая магичке сесть тоже. И добавила непристойно.Волшебницаругнулась в ответ, но Зура удержала ее за плечо: над головами у нихчто-то пылало, кажется, парус. Из воды продолжали метать огонь,корабль кренился то в одну сторону, то в другую, угрожающе треща. Всчитанные секунды воцарился такой хаос, будто бой не только чтоначался, а продолжался уже пару часов.Аволшебница, идиотка, так и пыталась подняться на ноги.-Тебе обязательно вставать?! Сидя не можешь?Волшебницазакусила губу, прекратила дурить и выдала дрожащим голосом какое-тодлинное заклятье. Почтинемедленно корабль перестало раскачивать, зыбь улеглась; вокругкорабля в воздух взвились огромные круглые капли воды, и каждаясветилась удивительным зеленоватым светом.Потомволшебница сказала еще несколько слов — и воздух вокруг неезакрутился водоворотом. Зура сгоряча подумала, что она напуталачто-то, протянула руку — но поток воздуха отбросил ее, чуть несодрав кожу. Светлые волосы девчонки развивались, но сама она вцентре водоворота чувствовала себя прекрасно..-Мне не нужна нянька! — крикнула она. — Я сама себя сберегу!Стояна мокрой палубе, Зура наблюдала, как вихрь поднял девчонку в воздух,промчал над кораблем, попутно сбив огонь с паруса, — и метнул ксерой ряби океана. Лихо!Слышала она о таком, но думала раньше, что только небесный народумеет перебрасывать себя по воздуху воздушной магией. Ну да девчонка,небось, весит раза в два меньше Зуры — и раз в двадцать меньшелюбого из морского народа. Наверное, ей себя поднять легко.Зуракинулась к корме.Взеленом свете, что излучали водяные капли, вода казаласьстранно-белой, а тела морского народа в ней — пара десятков -очень темными. Известный фокус, Зура и раньше видела, как стихийныемаги вызывали такой колдовской свет. Молодец, паршивка, в одиночкуосилила. Нокак бы не сдулась раньше времени. Стихийные маги черпают свою силупрямо из стихии, да, в этом смысле им истощение прямо над морем негрозит, но перенапрячься еще как могут.Слеваи чуть дальше, позади основной массы морского народа Зура заметиластаю кракенов, которых погоняли двое рыб. Только этого не хватало. Повсему выходило, что их единственному шлюпу не повезло наткнуться набольшой отряд. Два-три стихийных мага, стая кракенов... Вот вами проскочили втихую.Ну,по крайней мере, теперь их видно.Набегу Зура подняла руку с браслетом и толкнула чистой силой в один изтемных силуэтов под водой. Попала. Вражину бросило в сторону, кровь,тоже темная в этом свете, выплеснулась в белую воду. Этого мало, ониживучи...Нотут еще одна стрела вонзилась в тушу — молодец, лучник,достал-таки. Зуравсе-таки добежала до кормы, и ей стала видна ее волшебница -маленькая бестия и не думала тонуть или биться о воду. Она как-то (вполете?!) успела наколдовать себе льдину, на которую и приземлилась.Теперь она читала заклинание, и белая поверхность льда расползаласьот ее ног все шире, сковывая мелкие волны.Зуразнала, что то не простой лед: он мало того что охлаждает воду, такеще и вытягивает растворенный в ней воздух. Вот уже рыба поплылакверху брюхом — к сожалению, пока еще обычная рыба, мелкая, ане та, с которой они сражались.-Что она делает, дурной ветер! -пробормотал какой-то лучник рядом с Зурой. — Зачем корабльбросила!"Затем,что защищать корабль — наше дело, — подумала Зура, -а ее — их бить. Первый раз, что ли?"Новслух говорить ей было некогда, потому что подводные маги ударилиопять — на сей раз ветром.Это,конечно, погано, что ветер подчиняется всем стихийным магам. С однимогнем они бы еще управились. Но оба сразу! Легкийшлюп чуть не повалило на правый борт; Зуру сшибло с ног, и ейпришлось хвататься за что попало. К счастью, шлюп строился с расчетоми на это тоже: высокие борта не дали никому вывалиться.Огненныедуги изогнулись на все небо, которое стремительно затягивали черныетучи.-Стреляйте, мудаки, небо вас разорви! -взвыл то ли шкипер, то ли командир лучников, Зура их не различала.Нокак стрелять, когда палуба уходит из-под ног?Снеба в воду ударили молнии: водные маги ими не повелевают, но могутвызывать вместе с непогодой. Выходит, девчонка пыталась поджарить ихживьем. Похвально,и паршивка молодец, конечно, талантливая, но если бы их было хотя быдвое, вторая могла бы защитить корабль!Корабль,тем временем, кое-как выровнялся, не завалившись, и Зура вскочила наноги — не только она, но и многие другие. Как выяснилось, оченькстати, потому что за борт уцепилось лоснящееся щупальце кракена:зверюга настойчиво и упорно наползала на корабль, плевать она хотелана стрелы. А где один кракен, там и другие, мать его дери.Зуравыхватила топор: этих ее простецкой магией не прошибешь, слишком онаслаба. В кракена полетело сразу несколько стрел, но что они ему -как зубочистки. Тут надо щупальца рубить...Ксчастью, кое-кто из лучников тоже оказался понятливым или простоопытным, похватали топорики. Первого кракена Зура срезала сама,окрасив палубу голубой кровью, с другим ей помогли. В сущности, нетак они и опасны: твари вроде собак, но глупее лошадей, человеку неровня. Главное — не попасть под ядовитые присоски.Даи вообще, стоило поймать ритм, как все стало просто, проще некуда.Щупальца лезли на борт, они их кромсали, вокруг все пылало -обычное дело, можно сказать, своя стихия, прямо как у мага. Ударить,повернуться, жадно глотнуть морской воздух, корабль опять качается,ухватиться за канат, ноги скользят...Вкакой-то момент Зура обнаружила себя вновь на носу, только почему-тобушприт указывал теперь на волшебницу, стоявшую посреди своейогромной магической льдины. Та казалась значительно дальше — толи шкипер сам отвел и повернул корабль, то ли (что вероятнее), ихотнесло этими волнами и ударами, хорошо еще, что не к горизонту.НоЗура заметила и кое-что похуже: на колдовскую льдину выползли кракеныи медленно, с трудом отрывая от льда радужные щупальца (красивыевсе-таки твари!), окружали волшебницу. Срединих она увидела и человеческую фигуру: кто-то из морского народапревратился, должно быть. Она слышала, некоторые это умеют, но самапрежде не видела.-Лодку! — крикнула Зура. — Лодкуспускайте на помощь волшебнице!Никтоее не слышал: те, кто не был занят сражением с кракенами, тушиликорабль, который пылал в нескольких местах. То, что эта лоханка ещедержалась на плаву, говорило, что хотя бы на защитные амулеты капитанне поскупился. Напалубе бесновался хаос: под ноги Зуре укатилась чья-то обрубленнаякисть, еще сжимающая топор.Даи пока бы лодку спустили, пока бы добрались до девчонки...Дальшеона не рассуждала. Просто собрала все свои магические силы, сколькоих ни было, разбежалась и прыгнула с корабля, оттолкнувшись и магией,и просто мышцами....Ичто ей была та волшебница? Паршивка высокомерная, Зура и имени-то еене знала. И она сама Зурино имя спросить не удосужилось. Да икапитану этому Зура тоже ничего не должна была. Одно дело взятьденьги за честную работу и честно выполнять ее; другое дело -когда тебя пытаются надуть.Ноона ни о чем таком в этот момент не думала. Просто кипела яростью.Еемагия швырнула ее на лед и оставила полностью: серьга в ухе сталагорячей, словно раскаленный уголь. Плевать! Еще хватит сил!Теперьвскочить; колдовской лед скользил под подошвами сапог, но, по крайнеймере, ее он не обжигал — ядовит был только для морского народа.Онаразрубила ближайшего кракена чуть не пополам, метнула кинжал вдругого. На льду они двигались медленно, но как же их много!Ахуже всего — человек. То есть маг морского народа вчеловеческой форме. Он подбирался к девчонке-волшебнице, а она уже,кажется, выдыхалась: ее белый вихрь почти улегся, разве волосы толькоерошил, да и молнии с небес не били.И,как на грех, он был очень далеко от Зуры, волшебница как разоказалась между ними.Зуране могла даже ее окликнуть: имени надменная магичка так ей и несказала.-Девчонка! Таобернулась к ней: белое-белое лицо и темные провалы глаз, впавшиещеки и тени на ключицах: плащ она где-то потеряла и стояла на льдутолько в кимаре с широким воротом и в штанах.Потомлед под ногами затрещал, ушел из-под ног и взорвался веером белыхосколков, полосуя кожу. Колдовской свет погас, черная вода ударилабольно.Ветер,утихший было, налетел вновь, вздымая волны; бросило сверху дождем.Иникого, ничего не было видно, только обломки магического льда сияливокруг.

* * *

Рождаясьиз соленой воды чрева, человек выходит в соленую воду океана, теплуюи солнечную, и мать его, хоть терпит неудобства, радуется, чторазрешается от бремени. Так и жизнь его проходит в радостях, играх ипеснях, когда боль и страдания недолговечны, словно облака нанебосклоне.Затоте, кто родились во время шторма, приручили огонь и построили города.

Антуан-путешественник."Книга волны"

* * *

Натретий день после ее появления на острове они снарядили лодку иотплыли в угодья морского народа.Почему-товсе это время стояла хорошая погода. Зура так думала, что это обестороны заключили перемирие и перестали осыпать друг другаподарочками в виде штормов и огненных смерчей. Можно было, конечно,спросить у Лина, но лишний раз давать ему повод покрасоваться своейосведомленностью не хотелось. Откуда он, интересно, вообще всеузнает? С рыбами, наверное, разговаривает...Итак,погода была отличная, почти полный штиль. Но, едва они с магом занялиместа в лодке, как старый, протертый кое-где до полупрозрачностипарус вспух от ветра. Лодка чуть ли не приподнялась над верхушкамиволн и полетела так споро и скоро, как будто ее твердой рукойнаправлял лучший маг Побережья.Ачто, очень может быть, так оно и было. Может быть, Лин не просто такхвастался.Ив самом деле: маг поглядывал на нее с почти мальчишеским блеском вглазах. Гордился. Ну точно ее брат, когда ему удалось первый раззавалить молодого кабанчика...-Невелик фокус, поднять ветер по желанию, -пробормотала Зура. — Кстати, Лин. Ты видел так, чтобы маг,совсем молодой, одновременно делал магический лед, швырялся молниямиот шторма и волны еще усмирял?Линпоглядел на Зуру искоса.-Насколько молодой?Судяпо голосу, он был слегка уязвлен — как будто Зура намекнула,что сам он ни на что, кроме фокусов, не способен — но видустарался не подать.-Лет четырнадцать-пятнадцать.Линприподнял брови.-Катия Марел, ученица Слепого Кина, который,в свою очередь, был учеником Лераи... Она была на том корабле,который утонул той ночью... на котором ты плыла. Шлюп "Цветокпустыни". Мне уже рассказали.Зурасперва отметила, что она так за всю дорогу название этого гребаногошлюпа и не узнала, а потом вытаращилась на Лина. Ее охватилонехорошее подозрение.-Там был какой-то маг из морского народа,который превратился в человека. Кажется, он до девчонки и добрался.Не Антуан, часом?Линвполне искренне изумился.-Нет, что ты. Антуан не маг и не можетпревращаться сам. -Врешь! Я видела, как он вылезал на скалы вчеловеческом облике.-Потому что я наложил на камни моего островазаклятье, которое позволяет ему менять облик по желанию, -терпеливо проговорил Лин. — И еще на одно местечко в скалах вокрестностях Тервириена, о котором тебе знать ни к чему. Но плаваетон всегда только в своем урожденном облике. И никогда не лезет вдраки. Антуан их вообще не любит.Зурапожала плечами. -Ладно, пусть так. Так что с той девчонкой?Линвздохнул.-Погибла, конечно. Майя выловила ее тело наследующий день, Антуан мне рассказал. Морской народ не хоронитмертвецов и не понимает, зачем это нужно, но Майя в курсе нашихобычаев, так что она растворила тело в море, как положено поступать смагами. Лучше бы вернуть семье, но я ее понимаю: транспортироватьпокойника — не самое приятное дело.Странноедело, Зуре ведь и не понравилось девчонка, но все-таки ей сделалосьнеприятно от того, что она не выжила. Будто холодным ветром повеяло.-Марел была очень способная девочка, -продолжал Лин, глядя на свои руки. — по крайней мере, такговорили. Когда-нибудь стала бы высшим магом. К сожалению, хотелавсего и сразу... так случается. Когда ты только-только заключилконтракт со стихией, магия дается очень легко. Но цена оказываетсявыше, чем поначалу думаешь.-И не боишься меня нанимать? -уточнила Зура. — Я ее, между прочим, охраняла, эту Катию Марел.И она погибла. -В бою охранять мага очень сложно, -Лин улыбнулся краем рта, — особенно если маг этомупрепятствует. Но я-то, в отличие от нее, прошу защищать меня откинжала в спину. Точнее, от стилета: их удобнее прятать в рукавах вовремя дипломатических приемов, — помолчав, он добавил: -Вот еще одна причина, по которой эта война длиться не должна: слишкоммного магов на ней гибнет, и высших, и средних, и молодых, и старых...Не говоря уже о том, что рушится равновесие.Зурене сильно-то хотелось вести диалог о разных магических заморочках, носиняя гладь моря не менялась, горизонт не приближался и заняться былорешительно нечем, разве что языком чесать. К тому же Лин говорил надиво интересные вещи. Ей как-то не приходилось общаться со стихийнымимагами вживую, а о таких, чтобы не относились к простым воинам (даеще женщинам!) свысока, и слышать не приходилось. Ее новыйнаниматель, пожалуй, говорил порой снисходительно — но какстарший с младшим, а не как аристократ с плебеем. Зуру этоустраивало: в том, что маг старше, сомневаться не приходилось.-Что это за равновесие, о котором маги всевремя говорят? — уточнила она. — Я думала, это вроде какборьба добра и зла и прочие глупости, чтобы маги во зло силу неиспользовали. Как с этим ветер-то связан?Линхмыкнул.-"Вроде как" — хорошосказано! Именно что вроде как. При чем здесь добро и зло, когда этиматерии так неуловимы, что одно от другого не отличить... Нет,тут все проще. А про "использование силы во зло" -это и впрямь сказочка. Для чародеев младшего возраста...-Так просвети неразумную, сделай милость, -предложила Зура, улыбаясь почти против воли, — таким едкимсарказмом сочился голос мага. — Или это ваш цеховый секрет?Линзасмеялся.-Никаких секретов. А был бы и секрет...— маг пересел с носа на середину лодки, к Зуре. — Простоэто не так-то легко понять. В храмовой школе ты ничего подобного неуслышишь. Смотри. Равновесие — это полоса между морем и небом.Она всегда есть, но достичь его невозможно. -А попроще?Линбросил на нее укоризненный взгляд.-Как раз объясняю. Равновесие — когдавсе идет так, как установлено от века. Когда законы природы ненарушаются и не прерывается цикл возрождения и гибели, в небе и вводе хватает воздуха для дыхания, когда земля рождает достаточно,чтобы прокормить тех, кто живет на ней... Вообще-то, ононарушается постоянно по мелочи, но потом выправляется снова. В самихнарушениях ничего страшного нет. -Так в чем тогда дело?-В том, что люди злоупотребляют этим великимпринципом, даже и без магии. Мы, двуногие, строим дома и пашем землю.Морской народ разводит одних рыб и истребляет других, устраиваеткормушки на мелководье, возводит каменные башни со дна моря,разжигает огонь под водой. Небесный народ... ну, скотоводыцентральной Роны скажут тебе, что воровство овец — это самосебе нарушение законов природы, — Лин улыбнулся, словноприглашая ее разделить с ним шутку. — Но вообще-то когда-то ониподняли землю в облака и оживили камень... Потому нам надо братьна себя ответственность за то, что мы с миром творим. А никто нехочет.-И ты что же — умеешь колдовать так,чтобы это равновесие не рушить?-Иногда умею. Не сейчас, правда. Просто унас нет двух дней добираться до форпоста морского народа своим ходом.-Что, миру осталось считанные дни?-Не всему миру. Но этому его уголку -несколько месяцев.СловаЛина, неожиданно мрачные, как-то не сочетались с его спокойным лицом.-Ты мне не веришь? — проницательноуточнил у нее Лин.Зурапожала плечами.-Я подрядилась помочь. Мне не обязательнотебе верить.Водамирно шелестела вдоль борта, покачивались в синей толще крохотныесиреневые на просвет медузки, и верить не верилось ни в какиекатастрофы.

* * *

Катастрофывообще нередко наступают внезапно.Вту зиму Зуре было одиннадцать... нет, кажется, двенадцать, и ейказалось, что самое худшее уже позади. Брат начал зарабатывать какнаемник, дела шли уже почти неплохо. Правда, осенью его подставили соплатой, а нового найма не находилось (мало кто воюет зимой), и онижили где-то в развалинах на окраине разрушенного войной Алгона,столицы княжества Тои, вместе с нищими, безработными актерами ипрочими бедолагами.Уних был свой угол и достаточно дров. Грязно, конечно, и тесно, совсемне то что в степи, но Зура считала, что ничего. Хотя брат злился.Котприходил к ним каждый день.Онбыл старый, полуседой, с бельмом на глазу и порванным ухом. Зураделилась с ним едой, конечно, но кот тощим не выглядел и съедалподношения без жадности: либо он мастерски ловил мышей, либо кто-тоеще его кормил. Поэтому Зуре нравилось думать, что приходит он к нейне за едой, а за лаской. Кот раскатисто урчал, лежа у нее на коленях,и из уголков его глаз катились слезы.Браткак-то долго смотрел, как Зура гладит его, и сказал:-Тебе уже пора убить живое существо. Этотподойдет.Зуразасмеялась.-Я не шучу, — сказал брат и шагнулвперед, чтобы схватить кота за шкирку.Тотпочуял недоброе, зашипел и забился Зуре за спину.Деньвыдался особенно холодный, солнечный, и из-за спины у брата ярко-яркосветило солнце, а сам он оставался в тени. Его темный силуэт казалсябольше, чем был на самом деле.-Только попробуй! — Зура схватилась занож на поясе. — Он мне доверился, акай! Я не буду его убивать!-Дура, — брат схватил ее за воротник,не обращая внимания на нож, и вздернул на ноги. — Добра же тебехочу. Нельзя ни к кому привязываться.-А ты ко мне не привязан?!ВЗуре стремительно набирало силу непонятное ей самой чувство, сродниобиде. Хотелось зареветь, то ли от досады, то ли еще от чего. Но этобыл недостойный повод для слез, поэтому она крепилась.-Неважно, привязан или нет. Нас двое во всеммире, вот я и забочусь о тебе. А этот кот что? Обуза!-Ты заботишься обо мне, а я буду заботится онем, когда он тут! Он приходит и уходит, тебе-то что?Братсмотрел на нее еще несколько секунд. Лица его по-прежнему Зураразобрать не могла.-Вот что, — сказал он. — Тебенужно знать, что может быть. Никогда не рано это знать. Ласкай своютварь.Иоттолкнул ее.Этобыло странно. Никогда еще брат не вел себя с ней так. Зура хотелапотребовать ответа, но брат правильно сказал — их тут двоепротив всех. А он старше. Наверное, у него на все есть причина.Двадня спустя Зура все еще не забыла об этой стычке, хотя чувствотревоги притупилось. Сперва она боялась, что брат прибьет кота. Нокот был очень осторожен (то ли понимал, что брат его не любит, то липривык беречься от врагов, то ли и то и другое) и сразу, выйдя из ихубежища, нырял в кучи мусора. А потом брат пришел как-то особеннохмурый, но принес много еды и даже вино.Обычноон не велел Зуре пить много, но в этот раз все подливал и подливалей, пока голова не закружилась. Потом взял за руку и повел куда-то.Зура уже была ему ростом по плечо: она быстро росла, у нее все времяболели от этого кости. Обычно она старалась и вести себя каквзрослая. Но тогда ей было приятно, что брат ее держит за руку, будтоона все еще маленькая.Дальшеона помнила плохо. Была какая-то темная комната, мягкая лежанка сподушками и толстый человек, который развязал одежду и начал тыкатьей в лицо своим мужским отростком. Зура не могла понять, чего он отнее хочет, а потом поняла и разозлилась.Онапомнила, что ткань подушки скользила под пальцами, и тогда онаразорвала верхний слой, а внутри оказалась вата, которая налипла налицо. Помнила, что толстяк все время хватал ее за ноги, царапалмясистыми пальцами, и ей было неудобно. Потом долго не сходилисиняки. Но брат учил ее хорошо.Виноне помешало: она давила и давила на подушку, пока толстяк, наконец,не перестал биться. Тогда Зура нашла кинжал в углу комнаты иподумала: отрезать отросток или нет? Запихать ему в рот, может?Идальше пришла в себя уже снаружи, под колкими зимними звездами. Брат,суетясь, отчищал от рвоты ее подбитую мехом зимнюю куртку.-Молодец, акай, — он говорил немногосуетливо, возбужденно, и даже в звездном свете было видно, какие унего раскрасневшиеся щеки. — Молодец! Я же говорил, тебе надо...надо учиться...Толькопозже она нашла название тому чувству, которое душило ее досадой слез— и раньше, с котом, и потом, в этот момент. Предательство.Неотделимоот войны, особенно от войны против всех.Ноглупо на это злиться или таить обиду. Все в человеческой крови. Акровь — это вам не вода.

* * *

Городморского народа поднимался из океана обыкновенной скалой. Ну ладно,не совсем скалой: была в нем определенная симметричность форм, икамень казался глаже, чем если бы его полировали ветры и дожди. Носильного впечатления он не производил. Зура так и сказала Лину.-Кто же заботится о красоте фундамента? -риторически осведомился маг.Иобъяснил, что перед ними даже не фундамент, а вспомогательныепостройки, нужные исключительно для вентиляции.-А где у этого города предместья? -поинтересовалась Зура.-У этого нет, это просто приграничныйфорпост. В больших городах бывают поселения-спутники. Но их мало.Морской народ не строит себе отдельных домов, они ведь постояннопутешествуют. Где же Антуан?Лобастаяголова вынырнула из воды в паре метров от лодки, потом ближе. Громконе то бухнул, не то фыркнул воздух, вырываясь из дыхательногоотверстия. Зура подумала: надо же, тут наверху — рыбы рыбами, апод водой даже строят жилища. Совсем как люди. И тоже зовут себялюдьми.ЛицоЛина помягчело, напряжение морщин ослабло.-Хорошо, — сказал он. — Значит,пограничная стража нас пропустит. Антуан с ними договорился.-Так ты еще не был уверен, пропустят ли? -неприятно удивилась Зура.Могхотя бы предупредить ее, что в любой момент лодку могут поднять наподводные копья!-Я замаскировал лодку, — ответил маг.— Так называемый "водный мираж". Снизу ониразглядеть ее не могли. Но под водой эта магия не сработает.-Мы могли бы сменить обличья, -предложила Зура. — Так же, как ты превращаешь Антуана.Антуантем временем плавал вокруг лодки, время от времени игриво подталкиваяее носом, словно поторапливал. Брызги воды блестели на сизой сверху,синевато-лиловой с боков шкуре.УЛина что-то блеснуло в глазах.-Превратиться-то можно, но мы под водойбудем беспомощны, как дети. И такого же размера.-Ты о чем?-Заметила, как велик Антуан на суше? А онвообще-то размеров небольших. Взрослые мужчины его народа бывают ипотяжелее. И даже женщины... нам с тобой хватит массы изобразитьразве что малолеток.Зурасжала зубы. До сих пор она как-то не задумывалась о том, наскольковелики и сильны представители морского народа. Когда она с нимисражалась, думать было особо некогда. В воде они были смертоносны, ноне из-за размера, а из-за скорости. На суше или выпрыгивая на палубыне казались особенно большими. В длину мало кто из них превосходилчеловека. Но их литые мускулистые тела и впрямь весили немало.Потому-то они никогда и не поднимали себя из воды магией воздуха.-Не беспокойся понапрасну, акай, — Линподмигнул ей, словно мальчишка. — У меня все схвачено.Иперешагнул через борт лодки, легко, как будто там не синяя безднаготова была развернуться под его ногами, а оставалась твердая земля.Выпрямился.Встал. И в самом деле — земля.Зураперегнулась через борт. Мягкие кожаные сандалии мага словно стояли наровном стекле, море даже волнами не шло в этом месте. Под этойстеклянной поверхностью также плыла ленивая сиреневая медуза.-Возьми меня за руку, дочь Зейлар, -сказал Лин, протягивая руку.Охуж этот маг. Не нужна была Зуре его помощь, и уж тем более не бояласьона его волшебства, пусть хоть изнамекается.Онаперекинула ноги через борт и одним пружинистым движением... ушлапод воду по пояс. Ушла бы и дальше, но Лин, охнув, успел схватить ееза ткань кимары на плечах.-Я же сказал — возьми за руку! Этамагия завязана на прикосновение!-Ага, спасибо, что объяснил, -прошипела Зура сквозь зубы.Легкаяморская вода тем временем отхлынула от нее, забирая даже влагу содежды; по коже прошел холодок. Оказалось, что они с Лином, почтиобнявшись, стоят в центре воздушного кокона, а тот медленнопогружается в воду.Линбыл росту скорее среднего, чуть ниже ее (Зуре всегда говорили, чтодля женщины она очень высока), но сейчас они словно парили, воздухдержал их — и лица оказались на одном уровне."Нуточно, лет триста ему, — подумала Зура безрадостно. -Глаза старые".Синиеволны же уже затопляли их, смыкались над головой, и Зура ощутилакороткий приступ то ли паники, то ли головокружения. Она постараласьвыкинуть эту чушь из головы; но, степные ветры их подери, почемуопять вышло так, что она со всеми своими боевыми навыками спасовалаперед чертовым магом-отшельником?-Ну вот, — тихо сказал Лин, выпускаяее из объятий, — теперь можно больше не держаться. Рекомендуюосмотреться: по-моему, здесь очень красиво.Зуразавертела головой.Серебристыйвоздушный кокон, окруживший их вдруг, совсем потонул в океане. Синяямутноватая бездна не показалась Зуре красивой: если задрать голову,бело-желтые пятна света на поверхности воды начинали колыхаться,рождая намек на тошноту. Это при том, что Зуру никогда не тошнило наводе. А еще ей до зуда между ушей не нравилось, что вокруг не былоникаких звуков, если не считать дыхания Лина или шороха его одежды. Серебрянаякапля погрузилась глубже, свет отдалился, и вода вокруг из голубойпревратилась в размытый синий туман. Лин взял Зуру за плечо иосторожно направил, не разворачивая до конца.-Смотри туда, — шепнул он. — Тамсейчас будет хорошо.Подземнаячасть города надвинулась на них из этой мути сперва темным силуэтом,потом, почти внезапно — ярким ковром, искусно сложенноймногоцветной мозаикой. Розовая, желтая, сиреневая стена, во всполохахярко-оранжевых лепестков и золотых соцветий... И вся онашевелилась, выпуская серебристые россыпи мелких и крупных пузырьков,колыхалась... дышала.-Что это? — спросила Зура, пораженная,забыв, что не собиралась ни на что отвлекаться. Она продолжаланаблюдать за морем вокруг, ожидая нападения; но у всякой выучки, увсякого навыка есть предел.-Кораллы, — ответил Лин. -Обычно они в наших широтах не растут или растут не так густо. Но этотзамок подогревается магией огня... Да посмотри сама. Видишь?Онуказал рукой, и тут Зура заметила: то, что она сначала приняла заособенно причудливые растения в этом живом ковре, на деле -языки огня, заточенные в прозрачные сферы. Огонь трепетал ипотрескивал, будто настоящий; к нему со всех сторон тянулись пузырькивоздуха, подпитывая горение.-Так вот она какая, магия огня, -пробормотала Зура, — когда не летит тебе в лицо. Всегда думала,за что создатели дали такую нелепицу морскому народу.Линпоглядел на нее искоса.-А почему небесный народ владеет магиейземли, а такие, как мы, магией воды? Каждому дано то, без чего нельзявыжить, акай. Мы — жители пустынь. Только твоим родичамстепнякам повезло иметь воду близко к поверхности земли, потому вы ине знаете магии. Так и морскому народу не выжить в холодных глубинахбез огня.-А магию воды они не могут, значит? Даженаучиться? Ведь люди-то... ну, такие, как мы... учатсямагии воздуха.-Магии воздуха могут научиться все, еслиесть способности. А насчет морского народа сама подумай. Ты с нимисражалась. Если бы они владели этой магией — разве бы они невыгнали людей с Полуострова?Зураподжала губы, вспоминая против воли. Если бы морской народ еще умелнасылать по своей прихоти шторм или обрушивать цунами на прибрежныегорода, у людей не было бы никаких шансов. Словно в ответ на мысли Зуры, она увидела темные тени, скользящие к ихвоздушной сфере. Повинуясь привычке и выучке, она схватила Лина чутьпониже локтя, отодвигая его себе за спину... Хотя что она моглатут сделать со своей боевой магией — любое неосторожноедвижение разнесло бы воздушную сферу.Темныетени приблизились, закружились вокруг них, показывая то плавники, тороскошные широкие хвосты-лопасти. На мордах у них были закрепленыострые тараны — любимое оружие морского народа в ближнем бою.И, конечно, у каждого на шкуре красовалось клеймо, которое, подплывблизко, они давали хорошую возможность рассмотреть. Слабые боевыемаги, не стихийники — такие же, как Зура. Если бы не под водой,она бы, пожалуй, даже рискнула помериться с ними силами...-Не нужно лишней агрессии, — насталауже очередь Лина брать ее за запястье теплыми пальцами. — Этовсего лишь стражи ворот. Почетный караул, если хочешь.-Ты здесь заказываешь музыку, -пробормотала Зура.Ивсе-таки она изготовилась толкнуть, защитить мага, выпихнуть его наповерхность... хотя бы на это ее последнего выплеска сил должнохватить. Знать бы еще, какая тут глубина.Чтобы там ни говорил Лин, он нанял ее себя защищать, значит, в случаечего вся ответственность на ней.Однаиз рыбин издала долгий низкий звук. К своему удивлению, Зураосознала, что поняла его: стражник спросил, те ли они, о ком егопредупреждали: волшебник с супругой.Линв ответ сказал по-человечески, громко и раздельно:-Да, мы те, о ком говорил Антуан.-Тогда следуйте за мной, — сказалстражник — вернее, издал рыбий визг, который Зура тем не менеевосприняла как нормальные слова. Было от чего голове разорваться!Огромныерыбы скользнули в темный проход в коралловой стене. Серебряный пузырьвоздуха поплыл за ними. Зура крепко ухватила Лина под локоть,прижалась к нему боком и пробормотала на ухо:-Они понимают все, что мы говорим? Почему японимаю их?-Они понимают только то, что я им перевожу,— стесненно ответил Лин. — И ты понимаешь только то, чтоя тебе перевожу. Это магия, а не чудеса. Говори спокойно. Мало кто изподводных способен разбирать нашу речь. Да и нам их учить сложно."Ещебы не сложно, — подумала Зура, — одни визги".Онане стала спрашивать, где сам Лин выучил этот невозможный язык. Онотшельник на острове, чем ему еще заниматься, как не разговаривать срыбами.Линтем временем продолжал.-Не могла бы ты меня отпустить, дочь Зейлар?Я старомодно воспитан, мне неуютно.-Надо же, супруги стесняешься, — норуку Зура выпустила. Хорошо помня собственное отрочество, она никомудаже в шутку не стала бы навязывать прикосновения.Какни странно, Лин чуточку покраснел — насколько можно былоразобрать в этом освещении.-Антуан же сказал, морской народ всегдапутешествует стаями. А в стаях все родичи, по крови или по выбору.Слово, которое он использовал, означает ближайшую пару. Сейчас ты мойпартнер, Зура, нравится тебе это или нет.Зураничего не успела ответить, потому что темный короткий коридорзавершился и они попали во внутреннюю часть крепости. И слова у неекончились.

* * *

Помни,что главнее хода светил по небу — урчание твоего желудка.Потому что никто не знает доподлинно, взойдет ли завтра солнце, а вотчто ты через несколько часов захочешь есть — тут и спрашиватьникого не надо.

Антуан-путешественник."Книга волны"

* * *

Когдаопускаешься под воду, сначала видно очень ясно и вода прозрачна.Потом вокруг начинается синяя бездна и все мутнеет. Бывает так, что ина расстоянии вытянутой руки трудно что-то разглядеть: тольковплотную к предмету понятно, что он в точности из себя представляет.Ночистота воды тут ни при чем — все дело в солнечном свете. Еслидно глубоко и с него не поднимаются облака ила, вода в несколькихфутах от поверхности ничуть не грязнее. Однако на глубине света небывает, и убедиться в этом нельзя.Таквот сейчас Зура убедилась.Огонь,горящий под водой, — зрелище, конечно, необычное. Сперва Зураувидела и осознала только это: розовые и рыжие лепестки пламени всеребристых воздушных коконах, переливы света — от золотого кголубому и обратно...Потомона поняла, что огонь не просто так горел, заключенный в прозрачныекапли, как она видела на стене. Огонь... тек.Онис Лином вплыли в огромный круглый зал или шахту. Сравнительнонебольшой диаметр зал искупал глубиной (или высотой?). Его стеныобразовывали колонны и многоярусные арки — некоторые простоизгибались над альковами, другие, похоже, вели в коридоры. СперваЗура подумала "затопленный дворец", но нет, почти сразустало ясно, что не затопленный — эти колонны, эти плавныеизогнутые линии, эти округлые проходы сразу делались для того, чтобынаходиться под водой. Вода не сточит такой узор, мох не зацепится забороздки и впадинки...Освещензал был жидким пламенем: струями и каплями огня, что приникали кколоннам и аркам, пересекали крест-накрест все свободноепространство, плавно изгибаясь в хрустально-прозрачной воде, илипросто парили, скрутившись причудливыми фигурами... Отовсюду кокутывающим их воздушным коконам неслись цепочки мелких пузырьков,подпитывая горение.Плаватьтут, должно быть, было трудно... или не труднее, чем ходить покомнате с расставленной в ней мебелью?-Во имя предков... — пробормоталаЗура. — Это их приграничный форпост?! Как же выглядиткоролевский замок?-Куда более впечатляюще, — кивнул Лин.— Здесь они просто украсили на скорую руку к прибытию вождя...Морской народ любит огонь.-Я знала, что огонь — это красиво. Ночтобы так...-Когда я показывал Майе фонтаны Тервириена,она тоже впечатлилась. Она не думала, что вода — это таккрасиво, — улыбнулся Лин.-Кто такая Майя? — Зура сообразила,что слышит это имя уже второй раз.-Я вас познакомлю.Зураспохватилась: опять она отвлеклась на подводный мир. Пусть ничегоподобного она раньше не видела, пусть сам Лин поощряет ее считатьворон — хотя уж он-то должен лучше знать! — все равнонельзя терять бдительность.Иточно, интуиция сработала на ура. Только она более-менее собралась иприготовила заклинания на кончике пальцев, как в зал ворвалась целаястайка людей Морского Народа.Зуранемного уже различала их: она знала, что мужчины темнее, болеефиолетовые, как Антуан. Женщины же скорее серые, но с пятнами. Этакомпания почти целиком состояла из женщин. Они хороводом закружилисьвокруг их воздушного пузыря (если, конечно, бывают объемныехороводы). Одна даже ткнулась носом в воздушную стенку.Зураиспугалась, что магия Лина поддастся. Но воздушный барьер послушнорасступился перед прибывшей. Она, правда, не стала вплывать до конца,ограничилась головой и то ли вскрикнула, то ли проскрипела что-топриветственное.Сталотут же понятно:-Мастер! Рада тебя видеть!-А я-то как рад, Майя! — тепловоскликнул Лин, даже не пытаясь перейти на язык морского народа. Онсделал руками движение, как будто плывет, и мигом оказался рядом совторгнувшейся головой, обнял гостью примерно там, где должна былабыть шея, даже потерся щекой о лоснящуюся серую шкуру.-Как дела, Майя? — спросил он. -Готов ли двор к беседе с нами?-Этот двор не готов ни к чему и никогда, -ответила женщина, и даже в переводе Зура уловила презрение. -Наш нынешний Великий Вождь — полный простофиля, хорошо еще, чтоего сестры не так глупы... Но ах, Мастер, знал бы ты, каквраждуют между собой военачальники, а Вождь не способен выбратьодного из них и к одному прислушаться! Бывает ли так у вас, наземных?Мне кажется, до такой глупости способны дойти только мы! Уж лучше бывыбрал фаворита, как ваши короли!-У каждого народа своя глупость, моядорогая, — проговорил Лин. — Ты уверена, что прочие насне слышат? Не попадешь ли ты в неприятности?-А ты не увидел моего заклинания? — насей раз Майя говорила почти кокетливо. — О, Мастер, какойкомплимент! Я буду счастлива до завтрашнего вечера! Наконец-то мнеудалось хоть что-то от тебя скрыть! Кстати, кто эта твояочаровательная спутница? Для сухопутки она в самом деле хороша,прекрасный выбор!-Меня больше интересовали другие еекачества, Майя, — довольно строго произнес Лин. — ЭтоЗура, мой телохранитель.-Зачем тебе телохранитель здесь? -удивилась Майя. — Это что, еще одна штука земного народа,которую мне не понять? И что до внешности — ну, уж повредить-тоона никак не может, всегда приятнее девушка, на которую и посмотретьнравится, не так ли? Я только так выбираю себе помощниц! Пусть онатрижды умница и хороша в магии, но если нет симпатичных плавников исдобного круглого тела — она мне и даром не нужна!-Они все так много болтают? -пробормотала Зура.-Все! — жизнерадостно ответила Майя,кося в сторону Зуры черным блестящим глазом. — Мы думаемпо-другому, красавица, мой отец уже должен был тебе об этомрассказать. И у нас у всех очень хороший слух."Какойотец? — подумала Зура. — Неужели Лин — ее отец?!Никогда не слышала о полукровках! И вообще, говорят, у магов детей небывает, нет?"Нопоинтересоваться тонкостями родственных связей не успела, потому чтоЛин заговорил снова:-Еще раз: очень рад приветствовать тебя итвоих помощниц, Майя. Твой вкус действительно безупречен: насколько ямогу судить, все они красавицы.-Кроме одной, — перебила его Майя (насамом деле она произнесла имя, но имя это осталось в голове Зурытонким свистящим звуком, ничуть не похожим на человеческую речь), -она страшная, и шрамы ей не идут. Но увы, ей в самом деле нет равных.-Хорошо, кроме одной, — кивнул Лин. -А теперь не расскажешь ли ты, когда мне удастся поговорить с Вождем?Или с одним из генералов?-Так сейчас же! Я помню, что тебе сложнодолго под водой, Мастер! Пойдем же!Головапропала из стенки воздушного пузыря, и сама стена сомкнулась, какбудто и не прорывалась. Майя и прочие разом собрались в..."Косяк", — подумала Зура. Их сильные тела тенямисреди огней помчались в один из боковых коридоров, и серебряныйпузырь поплыл за ними.-Теперь смотри в оба, акай, — тихопроговорил Лин. — Морской народ думает и в самом деле не так,как мы. Иногда сложно предсказать, куда вывернут переговоры. Есличто-то пойдет не так, я постараюсь доставить нас обоих наповерхность. Может быть, потребуется и твоя боевая магия. И -будь готова задержать надолго дыхание по моей команде.-А если мы сядем там в лодку, что импомешает ее догнать?Линкак-то неприветливо улыбнулся.-Я.

* * *

Зуране помнила, сколько ей было лет, когда брат раздобыл первый браслет.Онаеще не знала, что браслет ее: брат принес его для себя. Темный,незнакомый ей металл лежал широким кольцом на его ладони. Еслиприсмотреться, казалось, что в глубине проскакиваю крошечныесине-фиолетовые молнии.-Какая красота, акай! — сказала она. -Я видела такие на некоторых наемниках. Это мода такая?-Не будь дурой, — веско сказал брат. -Это не мода, это магический предмет! Ты видела, некоторые воины могутнаходить спрятанное и отталкивать людей силой мысли?-Да. Я думала, когда мы с тобой станемдраться совсем хорошо, так, как они...-Мы хорошо деремся, акай, — перебил еебрат. — Чтобы мы — да плохо дрались! Нет, акай, непоэтому нас не берут в банды.(Зуратогда не знала, что в слово "банда" жители гериатскихкняжеств вкладывают бранную суть: для нее "банда"означало всего лишь компанию воинов, которые нанимались богатым изнатным в охрану или для какого-либо дела... но, впрочем, языкИмперии Рона и ее сопредельных княжеств она тогда знала плохо).-Все дело в том, что магия здешняя бываетдвух видов, не то что у наших шаманок, — поучал ее брат. -Одна — у могучих магов, которые повелевают водой и воздухом,обводняют пустыню и служат королю, картелям или аристократам. Другая— у таких, как мы с тобой. У могучих людей, сильных телом идухом. Нужно только раздобыть магический предмет, и можно колдоватьне хуже прочих. Этот я купил за золото у знающего человека.-Да, акай, но как же ты его наденешь? -Зура рассматривала браслет, как зачарованная.Браслетбыл очень узок: он охватил бы запястье ее брата, но тот едва липропихнул бы через него ладонь. Пожалуй, даже Зура не пропихнула бы,а у нее ведь руки были куда уже.-Тот человек сказал, что нужно накалить егона костре, — с сомнением проговорил брат. — Тащи жаровню!Тогдаони жили не в развалинах, а снимали комнату в доходном доме.Отдельную, и поэтому жаровня у них была своя, ее не приходилосьотбивать у десятка таких же как они в общем зале. Только хозяйка скряхтеньем обязательно каждый вечер поднималась на второй этаж искрипучим голосом напоминала всем постояльцам, чтобы не спалили дом.Былоеще тепло, но они раздули уголья, и брат положил браслет на решетку.Металл изменился почти сразу: сделался золотистым, теплым, засиялпригласительно и даже, кажется, стал шире.-Ну вот! — довольно сказал брат,протянув за браслетом руку. Но, не успев схватить, он уронил браслетна пол, вскрикнув при этом.Крикбыл совсем не мужественный, но из уважения к брату Зура не хихикнула,только нагнулась подобрать браслет. На всякий случай она обернулаладонь полой кимары, но через ткань металл не казался даже теплым.Зура из любопытства коснулась его свободной — левой -рукой. Самым кончиком пальца, готовая отдернуть, если показалось. Иохнула: браслет тут же разорвался, сделавшись золотистой лентой,метнулся по руке змейкой, обвил запястье и немедленно потемнел,показывая, что укрепился тут и никуда двигаться не намерен.-Ух ты! — сказала Зура. — Я емупонравилась?-Наверное, сломан, — с неудовольствиемпроговорил брат. — А я за него отдал два вырька4!Ну ничего, завтра разберусь с торговцем!Но"разобраться" с торговцем не получилось, тот стоял насвоем:-Браслеты я делаю для всех одинаковые, -сказал он. — И все они одинаковые, пока заготовки. Раз ты несмог его взять, значит, тебе вообще магом быть не суждено. Обычныелюди не могут даже коснуться тилидия, если его нагреть.-Как это я не владею магией! -подступил к нему брат. — Сам же говорил: люди, которые сильныдухом и телом! Разве я не силен и тем и другим?-По-разному бывает, — уклончиво сказалторговец, но далее объяснить отказался. Зато перевел разговор: -Так если хочешь, я сведу тебя со знающим учителем для твоей сестры.Да,стало быть, Зуре было больше тринадцати: ее уже не принимали замальчика.Братбыл недоволен, но на учителя согласился.-Смотри, Зура, — сказал он ей, -только мы двое тут настоящие люди. А значит, должны держаться друг задруга. Ты выучишься магии, я научусь, как быть помощником боевогомага — есть свои приемы и для этого. И мы с тобой наконец-тозаживем, как людям пристало! Больше не будем лить за золото своюкровь — только чужую.

* * *

Зурепоказалось, что после зала, освещенного огнем, они влетели или вплылив куда более оживленную часть замка. Сопровождавший их косякпридворных "женщин" быстро разросся, появилось большефиолетовых и синих тел. Некоторые носили на головах пузыри воздуха -маги или стражи, татуировок в такой толчее не разглядеть. Зура знала,что и остальных недооценивать нельзя. Под водой у морского народаточно больше преимуществ.Аможет быть, ей только казалось, что тел стало больше. Она привыклаполагаться на зрение, слух и обоняние, но тут, под водой, все тричувства оказались почти бесполезны. Не разобрать было, кто и кудалетел, и света почти не было, только редко на стенах мерцали сполохиогня. Они плыли по чему-то вроде галереи, в стенах которой черезпочти равные промежутки появлялись отверстия; в некоторых этихотверстиях бледнели желтые пятна солнца. Два раза их процессияоказывалась в крохотных помещениях, куда нужно было вплывать черезлюк на потолке. Потом люк под ними закрывался и открывался другойлюк, наверху.-Шлюзы, — пояснил Лин. — Все,что выступает над поверхностью воды, сделано только для того, чтобыпроводить под воду вентиляционные колодцы. А тут, внизу, чтобы этиходы не затапливало, устроена система шлюзов.-Мог бы сказать раньше, — пробормоталаЗура. — Я подумала, что нас сейчас запрут. Могла кинуться вдраку.Наделе Зура так не думала: она видела, как спокоен Лин, да к тому же,никто не стал бы их запирать вместе со свитой местных. Но пусть лучшеЛин обманывается насчет ее сообразительности.-Не могла, — улыбнулся краем рта Лин,— я слежу. Но ты права. Мне стоило предупредить. Больше этогоне повторится.Обманетсятакой, как же.Зуратак и не поняла здешнюю архитектуру. Неясно было, как штурмовать этоместо, а еще меньше того — как ее охранять. У нее сложилосьвпечатление, что почти отовсюду можно было легко подняться наповерхность: ну да, ведь морскому народу нужно всплывать, чтобыподышать. Это наверняка делало крепость уязвимой для атаки споверхности, а значит, морской народ должен был защищать своивоздушные колодцы. Но ни охраны, ни амулетов она не увидела.Наконецони попали в другой зал, меньше того, где повстречали Майю. Этот былосвещен солнцем, а не огнями. Наверное, то была наполовинузатопленная водой пещера.Свитакак-то незаметно осталась "за дверью", то есть в одном изкоридоров. Зура, Лин и Майя остались в солнечной синеве втроем.Майявновь сунула голову в пузырь Лина и быстро проговорила:-Я пыталась договориться, чтобы Вождьвстретил вас в сопровождении советника по земным делам и хотя быодного из генералов, но у меня ничего не вышло, Лин! Какие бы слухи отебе ни ходили, как бы тебя ни уважали, как бы я ни поручалась затебя, пока для него ты просто курьез! Поэтому он прибудет сюда сродственниками и шутами! Прости меня.-Ничего, милая Майя, — Лин протянулруку и положил ей на лоб. — Всего этого можно было ожидать, -он чуть улыбнулся. — Но шутить я не намерен.-Но Лин, все еще хуже! Сегодня его ночнаяполовина правит!Воттут, кажется, Лин впервые дрогнул.-Как так вышло?-Не знаю, иногда такое бывает, а почему -понятия не имею!-Какая половина? — подозрительноспросила Зура. — Жена что ли?-Нет, — ответила Майя, — втораяполовина мозга! У нас, морского народа, мозг... ну, это внутриголовы, то, чем мы думаем...-Я знаю, что такое мозг, кроила черепа, -сухо перебила Зура.Майяпродолжала как ни в чем не бывало:-Так вот, у вас, наземных, он один, а у нас— две половинки, и когда одна половина спит, вторая бодрствует.Это чтобы мы могли плавать непрерывно. Ночная половина, как правило,глупее дневной..."Аможно еще глупее?" — подумалось Зуре.-Эта половина помнит все, что случилосьднем, но как сквозь толщу воды... — Майя, кажется, запуталась.-Как сон, — подсказал Линобеспокоенно.-...И иметь с ней дело трудно...Зуракраем глаза уловила какое-то движение под ногами: то есть под днищемвоздушного пузыря, созданного Лином. Если, конечно, у пузыря можетбыть днище.Повинуясьжесту мага, заключавшая их серебристая сфера отплыла в сторону: елеуспела, потому что мимо воздушной стенки выбросились вверх гибкиерыбьи тела. Они скользнули к поверхности, расплылись в разныестороны, вдоль стен... Не нужно было видеть татуировок, чтобыпочувствовать мощную, хищную силу, с которой двигался каждый из них.Воины. И, как ни печально, под водой Зуре почти нечего было импротивопоставить. Или она не знала, что.Ладно,хоть кракенов с собой не притащили...-Телохранители, — тихо сказал Лин. -Охрана. Сейчас сами придворные...Самипридворные плыли медленнее, и Зура быстро поняла, что это из-завоздушных шаров, которые все они, как один, носили на головах. "Немогут все быть магами!" — подумала Зура с некоторымвозмущением. Но не стала спрашивать Лина, быстро сама догадалась, вчем дело, увидев у многих на плавниках специальные прищепки -все яркие, разноцветные, многие украшенные еще какими-то узкимилентами или лепестками, что тащились за ними по воде. Это могли бытьпросто украшения — а могли быть и амулеты, удерживающие магию.Зура сама иногда покупала такие для подмоги в бою.Тилидиевыйбраслет Зуры был совсем иной природы — он не удерживал магиюпри ней, а направлял ту, что внутри нее, — но все же она неудержалась и машинально коснулась запястья.Всегорыб появилось меньше, чем ей показалось сначала. Четверо охранников,пятеро придворных, и трое из них тут же прыснули в сторону,переговариваясь высоко и визгливо. Ни Лин, ни Зура, ни Майя незаинтересовали их ни капли. Лин, похоже, отвечал им полнойвзаимностью, потому что не озаботился переводом: Зура не понимала нислова.Двоеже приблизились к ним: темно-фиолетовый самец с непомерно разросшимсяспинным плавником, который струился за ним в воде, словно петушиныйгребень, и серо-пятнистая самка. Почему-то она сразу показалась Зуреочень старой.Ониначали медленно огибать воздушный пузырь — Зура решила, что дляних это то же самое, что для человека остановиться: ведь, в самомделе, рыбам, должно быть, трудно просто висеть в толще воды, тебя всеравно будет немного относить в сторону.-Ну, — сказал самец энергично, -это тот самый чудак, которого ты нам обещала, Майя? Выглядитпреотвратно, надо признать. А второй что? Его стая? Женщина, женщина,я вижу! Эти завитки ни с чем не перепутаешь, они, надо сказать,приятно смотрятся даже на этих уродцах. Эй, Майя, как ты думаешь, яуговорю ее остаться со мной наедине? Не хотелось бы заставлять, мнетак не нравится заставлять!-Они тут не за этим, вождь, -возразила Майя, — они пришли обсудить важное и нужное дело,безотлагательное для нас всех! Если тебе приспичило разделить страстьс двуногой женщиной, лучше отправляйся на отмели от войны подальше,там их всегда полно.-И верно, верно, — согласился вождь. -Но ни о каких важных делах я не хочу говорить с народом, которыйкрадет нашу рыбу! О развлечениях — еще куда ни шло, оразвлечениях, а пуще того о плотских утехах я готов говорить с кемугодно! — Зура невольно подумала, что этот извращенец, должнобыть, тоже едва вышел из подросткового возраста... как и Антуанвидимо. Что, у морского народа доверяют верховодить детям?Вождьже тем временем продолжал, обращаясь, по всей очевидности, к страже:-Так что выкиньте их вон или умертвите, каквам проще.Ион развернулся было плыть прочь, но тут заговорил Лин.-Постой, вождь. Ты ведь не хочешь, чтобытвой народ голодал и умер? А это может случиться уже этой зимой, еслимы ничего не сделаем прямо сейчас.-Нет, не хочу, — насторожился вождь,вновь возвращаясь к пузырю. — Но ты-то тут при чем? Уж неугрожаешь ли ты, жалкое существо, голодом мне и моим людям?-Не я угрожаю, а война, — решительнопроизнес Лин. — Я, вождь, хоть сам из наземных, но разделяютвое негодование людьми, которые воруют вашу рыбу. И я согласен, чтовы должны были дать отпор. Но война ведь не проходит без последствий.-Да! — с живостью воскликнул вождь. -Пока мы воюем, наземный народ не ловит рыбу, она плодится иразмножается, и нам потом больше достается! Поэтому это полезная инужная война, как бы меня ни пытались уверить в обратном всякиемалодушные!-Обычно бывает именно так, — кивнулЛин, — но не в этот раз. Потому что бури, которые насылает навас наземный народ, и огненные грозы, которые насылаете на наземныйнарод вы, уничтожили почти все отмели, где растут головастики-корьи.Если не успокоить небо и море и не очистить бухты от мути, этойосенью корьям негде будет отложить икру, к весне головастики неоткормятся подо льдом, и летом нелини и рекка, которыми питаетесь ивы, и земной народ, не смогут есть корью и все передохнут илиоткочуют на другие отмели. Весь шельф вымрет. Хочешь ли ты этого, обыстроумный вождь?Вождьзамедлился, словно пытаясь осмыслить слова Лина.Потомсказал:-Если это правда, то как вышло, что ты, магиз земного народа, заметил это, а никто из моих магов — нет?-Корьи мечут икру на отмелях, куда ваш народзаплывает редко, потому что опасается не уплыть обратно в море. Маговже, не в обиду будет сказано, о вождь, интересуют только человеческиепоселения, где они могут поразвлечься с легкомысленными наземцами...как ты сам недавно говорил!Лина,казалось, ничуть не утомляла необходимость постоянно поворачиваться квождю лицом: казалось, так он и будет крутиться, как волчок. Зуру жеэто все начинало раздражать.-Да, это верно! — поддакнул вождь. -Я люблю поразвлечься, и весь мой народ это любит.-Ну а война положила конец большинству изэтих развлечений. Теперь в поисках развлечений вы плаваете не вокрестности Тервириена, а к островам, или на другую сторону ЗолотогоМыса.-Верно, верно, — поддакнул вождь. -Что же делать? Что ты предлагаешь, маг?-Мое решение очень простое, — сказалЛин. — И что особенно хорошо: от тебя, вождь, оно не потребуетровным счетом ничего, всего лишь разрешение действовать.-Вы, должно быть, совсем считаете нас задураков, — вождь покачнулся в воде. — Никогда еще не былотак, чтобы маг приходил к правителю за разрешением! Будь ваша воля,вы бы вылили моря на небо, а небо опустили бы в моря!Несколькосвитских, что кружили вокруг пузыря воздуха вокруг вождя на разнойвысоте, засмеялись: ни с чем иным этот звук спутать было нельзя. Ктому же они тряслись всем телом, как припадочные.-Мне бы не хотелось говорить о моемпредложении, когда вокруг столько ушей, — продолжал Лин как нив чем не бывало. — Если угодно вождю, это следует обсудить сним и с теми людьми, чья помощь мне потребуется в воплощении моегорешения.-А, вот уже и требуется помощь! -воскликнул вождь. — Это больше похоже на правду. Но всей правдыземной народ не говорит никогда: плетут и плетут с двойным и тройнымдном.-Но ведь и вы всей правды никогда неговорите, — Лин приподнял бровь, и, наверное, зря: вряд лиморской народ мог различить тонкости человеческой мимики. — То,что ваш народ думает о нашем, то, что мы думаем о вас, — всеэто как рябь на воде в летний день, глубин не затрагивает. Ты, вождь,вижу, до сих пор не понял, что я говорю серьезно и не намерен шутитьс тобой. Ну так изволь увидеть.Онне сделал ни одного жеста, не сказал ни слова, но в воде вдруг словнопо волшебству — а как же еще? — засияли нездешние яркиекраски, задышал зноем прибрежный летний полдень. Скалы... Зура судивлением узнала бухточку неподалеку от Тервириена, в которую частоходила купаться: приметный почти круглый бассейн окружали красноватыескалы. В солнечные дни вода там сияла бирюзой и зеленью...Ивот эта бухта оказалась перед ними... точнее — под ними.Пейзаж, видимый с высоты птичьего полета, парил внизу, и у Зурымелькнула шальная мысль, что если нырнуть получше, пожалуй, можно тами оказаться.Но,конечно, такое чудо никакому магу не под силу. Да и пейзаж выгляделмутным, неярким...-Видите, — сказал Лин, — внизу,у входа в бухту.Таквот, у входа в бухту, за прибрежными скалами, вода была ощутимосветлой, совершенно зеленой. Далее начинались льды: белые и голубыеглыбы самых причудливых очертаний, сверкающие на солнце. Даже натакой нечеткой картине, с такого большого расстояния видно было, какэти глыбы обтекают слезами, сетуя на жаркое летнее солнце. Тут и тамвиднелись впадины ослепительно-сапфировой талой воды. Зуратут же пожалела, что давно не купалась в этой бухточке: по краевымскалам можно было бы добраться до самих ледяных гор, позагорать наних...-Это — плоды работы наших и вашихмагов, — сказал Лин. — Когда маги морского народа атакуютмагией огня, маги моего народа защищаются льдом. Часть этого льдатает, часть разрушается штормами, которые насылают обе стороны.Большая же часть прибивается к берегу... Вот такие бухточки -она тут не одна — они блокируют полностью. Прошлым летом боевыедействия велись не так активно, да и погода выдалась жарче. Этим желетом лед стаять не успевает. Поэтому пройдет еще несколько месяцев,и рыба на этом участке вымрет целиком.-Надо же, а я как-то никогда не думал, кудадевается весь лед! — восхитился вождь. — Ну, искусствомиллюзий ты тоже владеешь мастерски, маг. Я бы, пожалуй, позвал тебясвоим шутом. Скажи, а что, кроме тебя ни один из магов побережья незаметил этого? Или они прислали на переговоры тебя?-Меня никто не посылал, я сам по себе, -ответил Лин. — Что же до других магов и просто обычных людей,знающих повадки рыб и морских тварей, сейчас я отвечать за них неберусь. Может быть, кто-то еще пытается добиться того же, что и я, ноих голоса пока не слышны. Если так, хорошо: у нас будут союзники.-Что же это за план, маг, о котором мыстолько слышим? Что-то ты пока не торопишься его разглашать.-Еще раз говорю тебе, вождь: поговори сомной с одним-двумя приближенными — и я расскажу тебе все вподробностях. Но план мой не предназначен для чужих ушей.Вождьморского народа, ни слова не говоря, описал очередной круг вокругморского пузыря.-У меня есть слово, вождь, — сказаластарая самка... нет, женщина, поправила себя Зура. -Позволишь?-Говори, сестра. Когда же это я отказывалсятебя выслушать! — и ткнул ее носом в бок, не угрожающе, аскорее игриво.-Благодарю, вождь! На деле мы не виделиподтверждений его словам, одни только миражи в стоячей воде. Я,конечно, вождь, как и все прочие, люблю миражи и фокусы, но онихороши на ярмарках и праздниках, никак уж не перед глазами вождя!Только наводят муть, крутят, вертят, а к чему крутят? Двуногие хитрыи думают иначе, чем мы, доверять им нельзя. Пусть докажет сперва то,что не сорвал, а потом ты решишь, стоит ли говорить с ним серьезно.Но он уже и так отнял у тебя много времени. Почему бы не поступить постарому обычаю? Пусть поторопится"Услышавэто, Лин изменился в лице. Не поворачиваясь к Зуре, он вдруг схватилее руку возле локтя и сжал — человеку менее крепкому было бы,пожалуй, больно.(Непривыкни она немного к чудаку-магу за эти дни, тут бы ему и оратьиз-за сломанной руки).-Зура, дочь Зейлар, — сказал он вдругстранно формальным тоном. — Прошу вас, ничего не бойтесь и неделайте ничего опрометчивого. Я не допущу, чтобы с вами что-тослучилось. Сделаю все, что будет надо.Иот тона его, и от содержания речи у Зуры побежали мурашки, а рука -свободная, не та, за которую держал Лин — сама собой потянуласьк висевшему на поясе ножу. "Что бы он там себе ни думал, -подумала она, — я тут воин..."-Хм, а это идея... — протянулвождь.Линотпустил ее руку. Зура подумала, не пытается ли маг на самом деле ееподставить, но развить эту мысль не успела. Лин резко скомандовал:"Задержи дыхание!", и Зура набрала воздуха в грудь скореемашинально, чем повинуясь сознательному решению довериться в этомЛину. Тут же к ним метнулись фиолетовые рыбьи тени, и серебряныйпузырь лопнул, оставляя Зуру в воде на произвол судьбы.

* * *

Когдаони только бежали, у них было четверо коней: краса и радостьматеринского табуна, Ашифун, жеребенка которого Зейлар обещалапоочередно то дочери, то сыну, когда они подрастут (впрочем, уАшифуна должно было быть еще много жеребят!); Зурина кобылка Сейген,маленькая и ловкая; и две вьючные лошади, добряк Гнедко и обжораКовылек.Ещев степи к беглецам привязались разбойники-кираны, которые хотелиугнать лошадей, брата убить, а Зуру продать в рабство.Нобрату и сестре удалось отбиться от передового отряда. Ашифуни Сейген мчались по степи так, что трава ложилась не только под ихкопытами, но и рядом, а Гнедко с Ковыльком отставали. Зура хотелапоймать Гнедко за уздечку, но брат закричал ей: "Не нужно!Будут их ловить — и отстанут!"Таки случилось.ПозжеЗура узнала, что даже вьючные лошади степного народа считались ужителей соседних тараанского ханства достойными под седло если недворянам, то уж зажиточным горожанам — точно.Тойночью Зура у костра тосковала по своим друзьям и жалела их. Возможно,то были зряшные слезы: как знать, вдруг их судьба сложилась лучше,чем у Сейген и Ашифуна.Сейгенчерез пару дней охромела и, хотя брат делал припарку ей на ногу ипытался подрезать копыто, ничего не помогло. Скоро она совсем немогла нормально идти, а только ковыляла на трех ногах и жалобностонала от боли.Авокруг их костра каждую ночь бродили волки...Вобщем, кобылу они закололи и напились ее крови, как то положено пообычаю. Зура раньше никогда не пила конскую кровь — детям этоне дозволялось. Но брат сказал: ничего, акай. Выросла уже.Ашифунапотом пришлось продать богатым купцам в Черкеле. Гиблый был город,пустой; некуда деться. Только пустынные ветры выли на окраинах. Черезпустыню было не перейти в одиночку, только примкнув к каравану. Нокупцы не соглашались брать брата и сестру за отработку, ставилиусловие — коня.Зурапервый и единственный раз видела, как брат плакал: прощался сАшифуном. Ох, какой был жеребец! Статный, белогривый, как положенопородистому степняку, поджарый и быстрый как ветер! Сколько он носилмать в сражения — и не сосчитать. А какие у него сильные былиноги, какая прямая спина, как он трепетал в предчувствии славнойгонки! Было от чего заплакать.НоЗуре, честно говоря, было жальче Сейген, которую она сама кормилатравой с ладошки, когда та была жеребенком. Ашифун-то оставался вживых...НоАшифун не пережил переход через пустыню: один из оазисов замелопеском, воды не хватило, и купцы забили всю живность, включаялошадей.Поэтомутак и вышло, что, когда пришла пора наниматься в отряд, у них сбратом не было на двоих даже одной лошади. А всем известно, чтостепняки сражаются лучше всего конными.-Ну, — сказал начальник отряда, -одна запасная кобыла у нас есть. Не разучился-то ездить верхом,Камил?Браттолько презрительно раздул ноздри: легче разучиться ходить, чемдержаться на лошадиной спине!-Ты только дай мне поводья, а там увидишь,как я разучился, Олвен, — сказал брат.Олвени двое ближних его бойцов расхохотались.-Посмотрите, как отчаялся этот некогдагордый мальчишка! — сказал один. — Настолько, что готовехать в бой на кобыле!Ив Роне, и в Гериате считалось, что кобылы для битвы не годятся.Браттолько пожал плечами. И, выше насмешек, подошел к лошади: сильной икрепкой, хороших кровей и хорошей выучки, хотя и ничего особенного.Брат погладил круп и гордо изогнутую шею, потрогал уши, пошептал вних, а потом раз — и вскочил в седло. И снова стал почтинастоящий, почти как прежде.-Будешь держаться за стремя, акай, -сказал он Зуре. — И попытайся сшибить моих противников с седла.Тобыл первый бой, когда Зура дралась с браслетом. Первый же еенастоящий бой, если не считать стычек в подворотнях. Тогдачеловеческой крови впервые попробовал ее топор. Да и браслет к исходубыл в крови. И она сама.Нокутаясь потом ночью в одеяло у походного костра она вспоминала недикие стеклянные глаза человека, которого сшибла магией с коня ипотом вспорола живот; она вспоминала, как тоненько плакала Сейген.

* * *

ПланЛина явно не сработал.Пытаясьнайти, как бы уцепиться за абсолютно гладкую, словно отполированнуюкаменную стену, Зура пыталась сообразить, в чем именно он могсостоять. Но соображение работало плохо, потому что зубы стучали отхолода.Водатеплая только у поверхности. Стоит окунуться чуть глубже, и почтисразу понимаешь, что сказочки о ледяных безднах, в которых живутнеописуемые чудовища, — совсем даже не сказочки. Эти зыбкиеглубины, в которых хрен знает что прячется — вот они, совсемпод тобой. Их ледяное дыхание уже заставляет поджиматься беззащитныепальцы рук и ног.Толькопридурки, не имеющие ни капли здравого смысла, будут связываться сэтими глубинами, да еще отдавать им часть — или всех -себя. Но кто сказал, что стихийные маги — не придурки?ВотЛин, например, свихнулся совсем.Долголи поехать крышей, когда вокруг одна большая яма, наполненная чуждой,непонятной жизнью, такой же сумасшедшей, как этот долбаный морскойнарод....Зурувтолкнули в эту камеру уже совершенно обессиленную борьбой, почтиистощившую запас кислорода. Она тут же метнулась куда-то, несоображая толком, вверх или вниз — вода сопротивлялась усилиямизмученных рук совершенно одинаково. Ха. И это ей раньше казалось,что глупо думать, будто под водой можно потерять направление?Наверное,Зура плыла вниз — потому что под руками оказалась железнаядверь, нет, люк. Она заколотила в него, потом, чуть придя в себя,попыталась подцепить край ногтями — тоже бесполезное усилие, нохоть не такое отчаянное. Грудь разрывалась от горячей боли, передглазами темнело и плыло. Больше всего хотелось открыть рот ивдохнуть, ну ведь вдохнуть, пожалуйста, наверняка же можно, не можетбыть, чтобы не получилось...Вдруглюк распахнулся, и Зура отчаянно рванула туда, уже понимая, что ещераз она этот коридор не осилит: ее волокли — сколько? -минуты полторы, и она отбивалась, воздуха не хватит... Но вдруг,против всякой вероятности, наверху поплыли белые желтые пятна.Солнце!Мирв голове Зуры сразу перевернулся: она осознала, что, думая, чтоплывет вниз, на деле плыла вверх. Рванувшись к этим желтым пятнам,она очень скоро выскочила на поверхность, хватая ртом воздух. Вголове билась единственная мысль: "Спасена!"Черезминуту или около того, когда удалось отдышаться, стало понятно: нихрена она на самом деле не спаслась.Зуравынырнула в центре светового пятна посреди подводной пещеры или,может, грота. Нет, пожалуй, пещеры: у грота обычно есть пляж, которыйобнажается в отлив, а тут никакого пляжа, никакого даже повышающегосяберега не было. Все стены кругом уходили в воду на глубину где-то вполтора Зуриных роста. Сине-голубая прозрачнейшая вода мирнопокачивалась; плески эхом отражались от круто уходящих вверхкуполообразных стен. Абсолютно гладких стен. Абсолютно гладких, дажене покрытых мхом стен.Оказавшисьв смертельной опасности, люди не ругаются. Людьми овладеваетцепенящее отчаяние, которое куда опаснее водяного холода, медленнососущего из тела тепло.Зуране любила впадать в отчаяние, поэтому сначала все-таки выругалась.Потомнырнула и попыталась открыть железную дверь в полу пещеры.Ноувы, усилия под водой впрок не шли. И у Зуры не было дыхания, чтобысказать хоть одно заклинание. Да и знала она их немного. А обычныйсиловой толчок...Онатолкала дверь сырой магией, пока у нее не кончился воздух, потомвсплыла на поверхность, жадно глотая сырую затхлость пещеры. Дверьлибо была заблокирована магией, либо с той стороны ее запирал хорошийжелезный засов, против которого, как известно, нормального приеманет.Следующимпроектом Зуры были выяснить, можно ли забраться по стенам.Переводядыхание она оплыла свою пещеру (та оказалась совсем небольшой)кругом, тщательно ощупывая стены настолько, насколько доставали ееруки. Она искала хоть что-то: выступ, трещину, за что можнозацепиться и карабкаться дальше... Тщетно: трещины, конечно,были, но ухватиться за них сумела бы только муха.Дачто ты будешь делать.Линсказал ей: ничего не делать, и в особенности никаких глупостей. Чтоэтот придурок мог понимать под глупостями? Сам-то... Уверял, чтопридет за ней. Трижды ха. Таким заверениям Зура не поверила бы и вдетстве. Как мог спасти ее Лин, когда против него были не толькорядовые воины морского народа, но и маги? Такие, как он,прекраснодушные книжники, могут обещать что угодно. Будто одни ихжелания способны что-то изменить. Может быть, и способны: Зура знала,что вся магия завязана на волеизъявлении и силе мыслей. Но настоящиймир не таков, и чужая воля не подчиняет его, словно бессловеснуюводу. Лин, должно быть, забыл об этом, прожив столько лет отшельникомна крошечном острове. Или никогда и не знал.Этодаже если считать, что Лин в самом деле рассчитывал спасти ее.Прислонившиськ стене, Зура успокоила биение сердца — ничего, ничего,отставить панику, это не родная жаркая степь, но так быстро ты незамерзнешь — и припомнила всю ситуацию, которая так быстрозавершилась ее пленением в каменном мешке. Показалось ей или нет, чтоЛин сразу понял, о каком таком (кстати, о каком?) обычае говориливождь и его дряхлая спутница?Зуреочень редко казалось что-то: воину без наблюдательности не жить, адожила же она как-то до двадцати шести лет. Значит, она была права.Лин и в самом деле что-то предвидел. Можно допустить, что Зуру взялив заложницы, чтобы вынудить Лина сделать что-то, связанное с ихмиссией и с разговором, который Лин вел с вождем, надо думать...Иесли Зура действительно заложница, и если Лин действительно зналзаранее, что она может оказаться в таком положении (конечно, знал!),то можно допустить (нельзя не допустить), что именно по этой-топричине он и взял ее с собой. Не то чтобы ему не нужен телохранительсреди морского народа, просто Зура в этом качестве бесполезна.Итак,он ее попросту подставил. Чтобы она сгинула в этой ловушке. Именнопоэтому Майя, союзница Лина, за нее не вступилась и не помешалавоинам морского народа ее схватить.ААнтуан? Его-то вообще где дикие ветры носят?Дойдядо этой мысли, Зура развернулась и стукнулась лбом о гладкий камень,придерживаясь руками. Несильно — сотрясение мозга ей сейчассовсем не улыбалась. Возможно, потом и придется разбить себе голову окамень, чтобы не мучиться утоплением, но это Зура решила оставить насовсем крайний случай. Еще неизвестно, что мучительнее..."Дураты дура, — свирепо подумала она про себя. — Учит тебяжизнь, учит, а ты ничему так и не научилась!"Ейследовало куда подробнее расспросить Лина обо всех его делах. Похрен,что у воинов-наемников это не принято, похрен, что задаток взяла, -все равно расспросить. Дело-то исключительное. Чего он планируетдобиться визитом к морскому народу. Кто он вообще такой, прах егопобери. Для чего он все это затеял... Ладно,ее подвела благодарность. Все-таки не каждый день ей спасали жизньлюди, которые не мечтали получить ее в плен и содрать с нее выкуп. И— чего греха таить — Лин ей понравился. Улыбочки эти его,очки, залысины, то, что он звал ее "акай"... Зналаона таких книжников: порой капризные, порой склочные, но частобезобидные, а иные и вовсе благородные... Ей показалось, и этоттакой. Зря.Не бывает благородства, только выгода. Не бывает безобидности -только неумение ударить.Исвой выкуп, если подумать, она Лину все равно заплатила. Может, ееслужба еще и подороже обернется, чем если бы он взял деньгами.Да.Куда уж дороже. Если она потеряет тут свою жизнь...Ноона не потеряет. Никто не спасет — но ей и не надо. Зура сдетства сама за себя. За двадцать с лишним лет не пропала — итеперь не пропадет.Зураоттолкнулась от стены и в два гребка отплыла на середину помещения.Что терять время! Она начнет сейчас, пока этот гребаный холод еще невысосал из нее все силы. Начнет... и будет отдыхать, рассчитаетмагию, сделает все правильно, четко и точно. Ее жизнь зависит отэтого. А значит, магия не подведет, не может подвести.Онаподняла руки вверх, работая ногами, чтобы не пойти ко дну, переплелапальцы в нужном жесте и толкнула вперед, вкладывая точно отмеренноеколичество силы.Импульсушел куда нужно. К сожалению, Зуру оттолкнуло отдачей, и она ушлачуть дальше и вниз, чуть не нахлебавшись соленой воды.Отфыркиваясь,она всплыла на поверхность и увидела в стене напротив маленькуювыемку, над которой курился дымок.Чтож... меньше, чем она рассчитывала, но лиха беда начало. А потом, еслисделать приличный уступ, на нем можно будет отдыхать...Онподняла руки второй раз, запрещая себе сомневаться.

* * *

Укаждого моря свой вкус, и плотность воды, и глубина, и рисунок волн,и рыбы обитают в них все разные. Но все моря есть океан: можно плытьпо нему из конца в конец и обогнуть весь мир, ни разу не наткнувшисьна сушу. Как же обездолены те, что цепляются за свои острова в море ив небе, не понимая правды! Главное счастье для таких — найтисвою смерть в воде.

Антуан-путешественник."Книга волны"

* * *

Зураплавала в середине пещеры лицом вверх, раскинув руки и ноги. Здесь, всветовом пятне, вода была (или казалась) почти теплой. Как на грех,сейчас солнце в небе скрывали легкие облака. Небо отсюда, со дназалитой водой рукотворной (или чем они там творят, эти гребаные рыбы)пещеры выглядело серым, невесомым, словно накидки, подбитыегорностаевым мехом... Вечереет. Скоро солнце скроется совсем.Эх,а хорошо бы сейчас такую накидку. Не потому что теплая — не такуж Зура и замерзла. Просто она была бы сухой. Эта дерьмовая соленаявода ей уже вот где. И одежда неприятно липла к телу. А уж сапоги онасбросила давно, они валялись где-то на дне.Хорошо,что пока не хотелось пить. Прошло всего-то часов пять. Правда,знающие люди говорили, что можно выжить, если пить морскую водупонемногу — по глотку, по два...Врядли Зура всерьез начнет страдать от жажды. Скорее, она уморит себя,пытаясь выбить себе ступеньки.Покаступени поднимались только до трети стены, где-то в рост Зуры надуровнем воды. Нечего было и думать, чтобы дотянуться с последней докрая отверстия в потолке, повиснуть на руках и выбраться наверх.Нужно еще как минимум столько же. А сил не осталось.Простая,"низшая" магия — та, для которой нужны браслеты,серьги или еще хер знает какие тилидиевые украшения с прибамбасами -тем хороша, что ею владеют многие. И учиться много не надо. Так,поупражнялся несколько недель или месяцев, смотря у кого сколькоталанта, и все, готов боец.Другоедело стихийные маги, вроде Лина: они встречаются редко, учатся долгои вообще в целом не от мира сего. Выдумали себе какое-то равновесие,целую философию, живут в беломраморных башнях (если говорить оТервириене или столице империи, городе Ронельге)... Нет, простецкаямагия, та, которая дала возможность Зуре одной стоить целого десяткаотъявленных вояк, совсем не такая. Она не обрушит ни на кого волну,не подымет ураган и не заставит землю парить в облаках. Она простотолкнет, ударит с силой и на расстоянии; может быть, если кто-тоочень искусен, позволит ненадолго отвести глаза или заморочитьголову...ИЗуре, в общем, всегда этих навыков хватало.Ихбы и сейчас хватило, умей она, как стихийные магии, черпать силы изморя или в буквальном смысле из воздуха, а то и из земли под ногами.Что-то это как-то опять было связано с равновесием, о котором болталЛин и о котором не прочь были порассуждать и другие маги в своихнаучных трактатах. Но по-простому это значило только то, что ихисточник магии не иссякал никогда.Низшаямагия — дело другое. Она расходует вполне материальную энергию,оставляя дрожь в мускулах и тянущее чувство в животе. Зура зналавоинов, которые падали замертво, израсходовав слишком много магии.Поэтому она носила серьгу: как ограничитель, сигналку,неприкосновенный запас...Сейчассерьга раскалилась уже до того, что терпеть ее в ухе было трудно. Ещепара ударов — и начнет обжигать. И тогда — то самое, отчего ее откачивал Лин три дня на острове. Ни пошевелиться, ни встать,ни сесть...ПоэтомуЗура лежала без движения в световом пятне, пытаясь расслабить ноющеетело и найти потаенные запасы. Уж чем-чем, а своим телом она владелахорошо. Если бы получилось поспать, было бы совсем прекрасно. Соночень восстанавливает силы, почти как еда. И если спать — тосейчас, пока солнце не ушло, и не похолодало.Ноона сомневалась, по совести говоря, что удастся заснуть. Любомуконтролю есть пределы. Сейчас вбитый годами тренировок навыкпослушания противился вбитому же рефлексу никогдане засыпать спиной к опасности. А внизу у нее было несколько метровэтой самой опасности, худшего сорта: зыбкой, холодной, сосущейбезнадеги. И вокруг тоже только она. И вообще опасность в воднойформе как раз заливалась в ноздри, потому что...Зурарывком изменила положение тела, погрузив ноги и наклонившись плечамивперед. Так она лучше могла контролировать свои движения и, вдобавок,видеть, что происходит внизу, у дна. Очень вовремя: вода пришла вдвижение, крутнулась воронкой, потянув Зуру с собой. Она еле успеласхватиться за одну из собственноручно пробитых выемок: ей совершенноне улыбалось оказаться пассивной участницей этого представления.Междутем вода расступилась, образовав воздушный коридор до самого низа, дожелезной двери. Дверь же с оглушительным скрежетом распахнулась.Нет,не просто распахнулось: ее выбило струей воды, такой мощной, что,находись Зура у нее на пути и не ударь ее самой этой дверью, ее бы,пожалуй, сбило или разрезало потоком. Дверь же прогрохотала где-тонаверху, внезапно стемнело. Подняв глаза, Зура увидела, что онапришлась точно в отверстие и застряла там, частично вписавшись вкруг.Неменее пораженная, Зура опустила взгляд вниз, в воду. Но вода пошларябью, и в наступившей полутьме толком ничего было не разглядеть.Поэтому когда кто-то вынырнул рядом с Зурой, она без лишних раздумийистратила на него один из последних своих зарядов — двинула отдуши.Будьона в состоянии получше, его бы отнесло к задней стене, а так -просто притопило. Отпустив выступ, Зура нырнула за нападающим:схватить в захват, достать нож — то, что у морского народа нетшеи, не значит, что им нельзя перерезать горло, а второй-то раз ониее врасплох не заставят!Но,к удивлению Зуры, одна ее рука ухватила вполне обычные человеческиеволосы, другая — поймала в захват вполне обычную человеческуюшею.Толькомноголетний опыт молниеносных решений позволил Зуре не сломать этушею тут же.Отфыркиваясь,она вынырнула бок о бок с Лином-Отшельником, ее гребаным нанимателем.-Ну, Зура, — простонал тот, пытаясьодновременно убрать со лба налипшие волосы и стереть капли с очков, -я-то думал, водная магия и дверь послужат для тебя достаточнымсигналом! Да, я опоздал... но это не повод так набрасываться!Зураиспытывала сложное чувство, которое не смогла бы даже толком описать.Ей хотелось то ли все-таки вновь схватить Лина в захват и закончитьначатое, то ли от души его расцеловать. И все это камнем прижималоогромное удивление.-Опоздал? — все, что смогла онавыдавить из себя.-Они, знаешь, сперва не хотели внимать...хорошо, что один из генералов оказался человеком вменяемым, в отличиеот вождя и его сестры... Но потом-то вечно были проволочки: тоключ не могли найти, то перепутали, в каком воздушном мешке тебязаперли... Никогда не был в одной из таких, прелюбопытноеустройство. Наконец мне все это надоело, и я попросту вышиб дверь.-То есть это ты? — прохрипела Зура(горло все-таки пересохло). — Ты и так можешь?-Конечно. Нехитрый фокус. В общем и целом,это, конечно, может отразиться на нашей миссии, но вряд ли в худшуюсторону... Зура? Зура, что с тобой?Ас Зурой было все в порядке. Зура смеялась.

ЧастьII. Выгода суши Линсобирался в посольство на сушу долго и артистично. Для начала онтаскал воду магией из океана, потом магией же ее и опреснял.Выглядело это зрелищно: представьте, над скалами взлетела этакаяогромная капля мутной морской воды со всякими там рыбешками и кускамиводорослей, а потом, выплюнув над морем рыб, ухает в огромный чан. Взавершении спектакля Лин долго и со вкусом отмывался в этом чане,жалуясь, что вода, мол, слишком холодная.-Почему бы тебе не нагреть ее? -забавляясь, поинтересовалась Зура.Линне услышал за плеском. А вот Майя, которая сидела рядом с Зурой наплоском камне, ответила, снисходительно щурясь:-Он же не владеет магией огня, милая.-То есть морозить воду они могут, аразогревать — нет?-А откуда они энергию возьмут на разогрев? -удивилась Майя. — При заморозке-то энергия выделяется. Правда,я вот в юности тоже думала: а что если двуногий маг воды наморозит, ана выделившуюся энергию остальное разогреет? Это же так просто! Нонет, у них никак не выходит. Не умеют они этими штуками управлять.Майяговорила на ронском наречии довольно медленно, с сильнейшим акцентом:неправильно ставила все ударения и делала паузы для дыхания всередине слов. Но грамматически все ее предложения выстроены былибезупречно.ДляЗуры, однако, все эти рассуждения об энергиях, заморозке и разогревезвучали бесполезным шумом.-А почему ты не погреешь? — выбралаона из речи Майи главное. — Ты-то умеешь.-Действительно, — засмеялась Майя, -почему? — но так и продолжила сидеть на теплом камне, дажепальцем не пошевелила.Зурапокачала головой. В человеческом обличье Майя выглядела типичнойжительницей Полуострова: смуглая, с выгоревшими до белизны волосами,с серо-зелеными искристыми глазищами. Ну разве что чересчур высокая икрепкая, но, пока она сидела, это было не очень заметно. Образбезыскусной рыбачки довершала домотканая кимара до середины икры,подпоясанная расшитым фартуком. На вид Майе было лет шестнадцать, ноЗура уже знала, что настоящий возраст волшебницы ближе к сорока -всплыло в разговоре. Как и прочие представители морского народа, Майяговорила много, хотя большую часть ее слов никак нельзя былоприменить к делу.-Эй, Лин! — Зура поднялась на камне вовесь рост, сделавшись, таким образом, видимой магу. — ПопросиМайю, чтобы подогрела тебе воду, а?Магохнул и тут же присел, как будто его видно было из-за чугунного краячана.-С ума сошли! — крикнул он, стучазубами. — Зачем вы за мной подглядываете?!-Мы не подглядываем, — ответила Зура вответ. — Мы тут загорали. Тебе надо было смотреть, где мытьсясобрался.Магпроизнес несколько слов — судя по интонации, непечатных, ноязык Зура не узнала, — а потом кисло ответил:-Еще не хватало магу воды попросить помощи сводой! Оставьте меня в покое, бесстыжие женщины. Кстати, Зура, тебебы тоже не мешало помыться!-Меня соль на коже не беспокоит, -пожала плечами Зура и снова вытянулась на теплых камнях.Запрокинувголову, она смотрела на башню маяка и думала, что жизнь, как это ниудивительно, хороша.

* * *

Своды Тервириен, карабкающийся по холмам к двойному пику гор, выгляделпестро: беленые кварталы простых жителей с неожиданными мазками яркихцветов уступали место богатым домам купцов и банкиров из желтого ирозового камня; из густых темно-зеленых пятен сосновых скверовпрорастали белые башни волшебников (пять с половиной штук). Снизу, отморя, отлично было видно место впадение Виры в Теру, где размытоголубел в утреннем солнечном тумане крупнейший городской храм четырехстихий. Школьный колокол как раз бил, слышно было даже отсюда. Зураподумала, что если все пройдет хорошо, нужно будет заскочить туда,оставить четвертак — на удачу.Лодка,влекомая волшебным ветром Лина, вошла в бухту Тервириена, провожаемаязавистливыми взглядами моряков. Сам Лин стоял на корме и являл собойвнушительную фигуру — на дне одного из своих сундуков оноткопал парадную одежду. Состояла она из белоснежной сорочки срасшитым воротом и обшлагами, которые выглядывали из-под болеекороткой полотняной кимары — кстати говоря, тоже с вышитыморнаментом спереди. Хотя бы штаны, слава четырем ветрам, были безвышивки. Зато на зеленом шелковом дарколете5свободного места не осталось от ромбического узора, и даже бисон6Лин скрепил на виске причудливой брошкой в виде морского конька. Нидать ни взять придворный. Кэтому всему еще прилагались длинноносые туфли на каблуках. Последниеделали Лина выше Зуры, чему, кажется, он втайне радовался. Но в лодкеобутым было очень уж неудобно, поэтому туфли, завернутые в мешковину,лежали под лавкой, а сам Лин при всем этом великолепном наряде былбосиком.Портв этот час, на исходе утра, казалось, кипел нездоровым оживлением:вернувшиеся с утреннего лова рыбаки разгружали лодки, в конце пирсаразвернулся рыбный рынок, хозяева ресторанов и харчевен отчаянноторговались за каждую паршивую вистигу... В общем, бардак стоялтот еще.Перемириес морским народом длилось уже несколько дней и должно было продлитьсяеще несколько недель, пока обе стороны зализывали раны. По условиямперемирия лов рыбы был запрещен, поэтому крупные рыболовецкие судакартелей томились на приколе. Что касается рыбаков, то они, наоборот,оживились: их низенькие лодки могли легко проскользнуть мимосторожевого судна на траверзе бухты. Кроме того, как рассказал Лин,многие отчаливали из деревень в окрестностях Тервириена — всеэти деревушки были рыбацкими, и там рыбаков никто не охранял.Война,как пояснил Зуре маг, была до некоторой степени даже выгодна этимрыбакам: раньше они не могли конкурировать с прибылями картелей, атеперь все суда компаний выходили в море с вооруженным эскортом,потому что их сделал своими мишенями морской народ. На маленькиелодки морской народ отчасти не обращал внимания, отчасти и не мог ихнайти. Поскольку цена на рыбу предсказуемо выросла — рыбакисрывали куш.-Временно, — со вздохом объяснил ейЛин. — Потом, когда рыба вымрет, им придется хуже всего. Ихсемьи будут голодать. Но мало кто из рыбаков заглядывает так далеко.Ихсуденышко приткнулось к одному из дальних причалов среди рыбацкихлодок. И легкость маневрирования, и надутый парус, и сам вид Линавыдавали в нем волшебника. Брошенную Лином веревку, не сговариваясь,подхватило сразу несколько рыбаков. Многие к тому же ему кланялись.-Мастер Лин! — воскликнул один,видимо, узнав. — Надо же, показались в городе! Чем мы заслужилитакую честь?Тобыл высокий бородатый тип слегка пиратского вида, в выцветшем красномплатке. Сперва Зура подумала, что он издевается, но вовремяраспознала искреннее уважение.-Ничего хорошего не случилось, добрый Нитар,увы, — покачал головой Лин. — Помоги-ка мне... да,вот так.Безмалейшего смущения Лин оперся на руку бородача, надевая туфли. Зуратем временем взяла из лодки их сумку — точнее, сумку Лина,потому что у самой Зуры вещей почти не было, — и протянула ему.Телохранитель — не слуга, руки у него должны быть свободны.(Сдругой стороны, много ли толку от Зуры было в пещерах морскогонарода? Может, стоило хоть вещи таскать...)Линповесил сумку на плечо, кивком поблагодарив Зуру. Рыбаки же старалисьдержаться от Зуры подальше и даже особо в ее сторону не смотреть. Ну,тут ничего нового: в Империи Рона вообще степняков недолюбливали,считали их поголовно не то умертвиями, не то колдунами. Да иженщины-воины в Роне появились всего лет десять как, когда снялизапрет на продажу женщинам тилидиевых браслетов. Среди наемников-тоЗура давно чувствовала себя своей. А вот обычные люди...-Зачем же вы приехали, мастер? -расспрашивал бородач-Нитар. — На рынок за покупками?-Нет, к сожалению, у меня дела поважнее, -вздохнул Лин. — Я держу путь к дому достопочтенного Вартиана,старшего поверенного из "Борголоды". Знаете вы такого?-Кто ж его не знает! — кивнул Нитар. -Достопочтенный Вартиан хоть и молод, но успел уже...прославиться. Спесивый больно. Если вдруг нужно страху на негонагнать — обращайся, — он недоговорил, но подмигнул.-А ведь не откажусь, добрый Нитар, -Лин ответил серьезно. — Если пять-шесть человек твоей артелисопроводят меня до этого дома...-Что это ты задумал, мастер? — Нитартоже посерьезнел и заговорил тише.-Скажи, нравится ли тебе война, добрыйНитар?-Да как тебе сказать... — Нитаруклончиво погладил бороду. — Ты и сам знаешь. Картели насприжали, что не вздохнуть. С войной стало легче. Но все-таки от этихмагических штормов, будь они неладны, мы потеряли больше хорошихпарней, чем от любых морских неурядиц! Вот если бы такие перемирияслучались почаще... — потом он напрягся. — Ты,никак, хочешь прекратить войну, Мастер? Помню, ты говорил об этом.-Хочу, — Лин кивнул. — Если онапродлится дольше, Тервириен погибнет.-Не знаю, что будет потом, — возразилНитар. — А сейчас нам живется лучше, чем пару лет назад.Картели-то, если завладеют полной властью на шельфе, церемониться небудут.-А что если не будет власти картелей? -тихо проговорил Лин. — Что если всегда будет перемирие,сплошные ограничения для картелей и никаких ограничений для вас? Какты на это смотришь.Глазау Нитара были темными, почти утонувшими в продубленной коже и сеточкеморщин. А щеки толстые, дряблые. Зура вдруг поняла, что он старше,чем показался ей сначала. Может быть, ему даже лет семьдесят.-Если так... хорошо для нас, -медленно проговорил Нитар. — Но зачем тебе это? Ты маг. Живешьна старом маяке, никто тебя не трогает. Помогаешь нам иногда спогодой и рыбой — спасибо тебе. Но в эти все дела лезть тебедля чего?Линпожал плечами.-Может, мне просто надоело, что маяк неработает? — тут Лин сделал паузу, как бы давая рыбаку осмыслитьсвои слова. Потом положил руку ему на локоть. — Подробнее мы стобой позднее поговорим. Пока же знай, что я задумал дело, нужное итебе, и мне, и твоим рыбакам, и всему Тервириену.-Только город еще не знает, да? -хмыкнул Нитар.Потомгаркнул совсем другим голосом, зычным, на весь причал:-Эгей, бездельники! Доброму мастеру Линунужна наша помощь! Бросайте свои гнилые лоханки и повеселимся какследует!

* * *

...Признаюсь,сперва я довольно долго спрашивал себя: разумны ли они?.. Потомпонял, что с тем же успехом мог бы спросить себя, разумен ли я, иуспокоился. Антуан-путешественник."Книга пыли"

* * *

Ихпроцессия производила сильное впечатление. Все рыбаки были косматы,бородаты, плечисты, многие в разноцветных платках на голове, акинжалы за широкими поясами наводили на мысли отнюдь не о потрошениирыбы.Линдержался среди этой пестрой ватаги совершенно естественно, но своимне выглядел. Разговоры и грубоватые шутки его совершенно не задевали,скользили будто бы над головой. Он вежливо улыбался, один разперекинулся парой слов с Нитаром — на этом все. Зура стараласьвсе время идти у Лина за левым плечом и бдительно смотрела посторонам — отрабатывала звание телохранителя.Ближайшиек порту улицы криво и косо скакали вверх-вниз, постепенно взбираясьвыше: Тервириен стоял у подножия гор-близнецов, Атар и Тиар. Далековперёд заглянуть было нельзя, повороты таили неожиданные сюрпризы, даи обороняться на подъеме в случае чего — приятного мало.Булыжник встречался далеко не везде, кое-где уличную грязь покрывалидеревянные доски, а где-то и досок не было. КогдаЗура первый раз прибыла в Тервириен, в здешние кварталы как разначали проводить канализацию; из-за войны работы затянулись да так ине были закончены, и это чувствовалось по благоуханию. Верхниеэтажи домов выступали над нижними, между некоторыми окнами былинатянуты веревки с мокрым бельем, мешая обзору; между домами бродилисобаки, голые дети, ящерицы разной величины и даже свиньи. -Топор остер! — вдруг громко ипронзительно закричал кто-то, и Зура тут же схватилась засобственный. -Горит костер!Нонет: это дети, видите ли, решили поиграть: собравшись на крыльце впереулке, голосили считалку:-...будешь пузыри пускать, выходи, тебеискать...Зурахмыкнула и руку опустила. Вотпоэтому она и ненавидела телохранительскую работу в городах, браласьза нее, только когда совсем припирало безденежье. Слишком сложно втакой обстановке разобрать угрозу, еще сложнее — ее устранить.Новсе же Тервириен ей всегда скорее нравился. Даже самые бедные домишкибыли белеными, а на некоторых соседей, видно, находил стих, и оникрасили несколько примыкающих друг к другу строений в ярко-синий,ярко-розовый или цвет яичного желтка. Некоторые дома раздвигалиуверенно вросшие в здешний каменистый берег сосны, которые никто ине думал срубать, а на крутых подъемах кое-где ради удобствапешеходов сделаны были ступеньки.Зуразнала, что ближе к Тере улицы одевались камнем, а набережнаявыглядела лучше, чем в столице. Там же, с видом на устье, возвышалисьзнаменитые башни тервириенских магов — пять или даже шесть,если Бен Лакор покончил уже со своим долгостроем. Но в сторону рекиони не пошли, а свернули на запад, в квартал, где раньше жили купцы иростовщики, а теперь располагались представительства картелей икрупных мануфактур. Здесь же проживали и наиболее высокопоставленныеслужащие...Здесь,конечно, булыжником было крыто уже все, а дома красовались друг переддругом причудливой лепниной. Утреннее солнце весело сверкало в мелкихстеклах старинных окон, ветер унес прочь портовые запахи — идтибы да радоваться, что не месишь грязь. Но Зура только разглядывалавстречных-поперечных и смотрела, не таит ли кто арбалет под плащом ине тянется ли к ножу на поясе.ДомВартиана стоял вторым и третьим в ряду абсолютно таких же: узкие,стиснутые с боков соседями каменные фасады с каменными ступенями.Двери в жилые помещения располагались на высоте второго этажа. Первыеэтажи, наверное, были отданы под склады — окон в них не было. Отом, кому принадлежит этот дом, говорила медная табличка с именемВартиана и стилизованным изображением ибиса — знаком картеля"Борголода".Дойдядо нужного крыльца, их орава остановилась, и Нитар твердо постучал почугунному столбу у подножия лестницы молотком.-Эй, торговец! — заорал он. — Ктебе важный гость пришел! Выходи!Навсе это остановились поглазеть несколько зевак, но близко неподходили — смотрели издалека. Лин стоял с важным и надменнымвидом — ни дать ни взять придворный. Зура подумала, не снять лией с пояса топорик и не принять ли угрожающую позу, но решила непереигрывать.Дверьраспахнулась, и на крыльцо выбежал человек — чуть постаршеЗуры, пухлощекий, рыжеволосый, в расшитом золотом атласном халате,накинутом поверх кружевной ночной сорочке, тапочках и в ночномколпаке. Зура думала, такие колпаки носят только древние старики.Ничего-то она, видимо, не понимала в жизни нормальных людей.Привиде их компании на лице у него отразились сложнейшие эмоции -удивление, страх, некоторое отчаяние, легкий расчет. Потом все этосменила довольно натуральная радостная гримаса.-Мастер Темсин Лин! — воскликнул он. -Как я счастлив, что вы посетили мой скромный дом! Входите же скорее!"Темсилин,— подумала Зура со смешком. — "Морской конек"на диалекте побережья. Понятно, почему он не пользуется этим именем!О чем только думали родители?"Тутона вспомнила, какой брошкой был заколот бисон Лина, и ей захотелосьзахихикать вслух.Толькоуже в дверях до нее дошло: если Лин — это фамилия, а не имя, товедь речь же идет об аристократическом роде! О герцогах Трелоро! Илипросто совпадение?Зуразапросто могла бы представить Лина герцогом или сыном герцога. Можетбыть, если он в самом деле из сильных мира сего по праву рождения,его миссия не так уж и безумна? Может быть, даже вполне осуществима?Как-тодаже не верилось. Зачем ему тогда она, Зура? Зачем этот торговецВартиан, если на то пошло, если он может быть вхож к самомуимператору или регентшам? Нет ответа.Кажется,именно этот вопрос занимал Вартиана. Именно его он задал первым,когда провел их в свой кабинет: мрачную и захламленную комнату, гдешторы, кажется, не раздергивались принципиально.Линбез лишних церемоний опустился в вартиановское кресло дляпосетителей, стряхнув с него грязную рубашку, и произнес:-Ты ведь получил мое письмо, Вартиан. И дажеответил согласием.-Я не успел! Я только собирался... -парень в волнении ходил туда-сюда по комнате. — Ах, мастер Лин,в недобрый момент вы явились.-Ну, собирался или уже ответил, это неважно,я видел в воде, что ты собираешься ответить согласием, — кивнулЛин. — А что касается недоброго момента — я знаю и сам.Военные действия затянулись дольше, чем предполагал адмирал Калис, ион крайне недоволен как тем, что приходится пользоваться услугаминаемников, так и тем, что эти услуги оплачивают картели. И адмиралуже был готов отправиться в столицу, чтобы добиться отправки послов кморскому народу — но занемог. Перемирие было заключено, но наэтом все. Я так понимаю, картели продолжению военных действий тоже нерады: и "Борголода", и "Троммалия" ужепотратили на войну гораздо больше денег, чем предполагали, амонополия на этом побережье им все равно не светит...-Нет-нет, — покачал головой Вартиан. -Недовольны только местные служащие картелей. Штаб-квартиры готовы ещепобороться за рыбные угодья Полуострова, и требуют от нас не жалетьусилий... Право же, вот я и говорю, в недобрый час вы явились,мастер!-Ну, раз не ты, Вартиан, отравил адмиралаКалиса, то и бояться тебе нечего, — заметил Лин легкомысленно.— Не волнуйся: я приехал, чтобы выручить и тебя, и твое прямоеначальство, и даже ваших конкурентов. Просто следуй плану, который яизложил в письме...-Кстати, больше никогда так не делайте! -перебил его Вартиан. — Может, я и новичок в этих делах, но язнаю, что такие письма открыто не рассылаются!-Ну, я уж точно не новичок. С чего ты взял,что я рассылал его открыто? — Лин приподнял брови. — Егопринес мой доверенный человек, а чернила предназначались только длятвоих глаз, никто другой бы их не увидел.-Да, вы не новичок... -пробормотал Вартиан с непонятной интонацией. — Что ж, мастер...я прикажу подготовить вам лучшую комнату. Надеюсь, вы правы. Надеюсьтакже, что вы не самоуверенный одиночка, каким мне сейчас кажетесь.Потому что если это так, никакая магия в мире вам не поможет.-Тут ты прав, — задумчиво проговорилЛин, — никакой магией не заставишь людей поступать разумно. Номой план сработает, и ты, Вартиан, в итоге окажешься главой этогофилиала или даже всей компании. Если, конечно, сам будешь следоватьразумному поведению.Первыйраз Зура видела такого Лина: не только спокойного, не толькоуверенного, но даже как будто слегка угрожающего.ДажеВартиана, кажется, проняло. Он только вздохнул и покорно вызвалслужанку.

* * *

Линаразместили в лучшей спальне особняка — длинной мрачной комнате,отделанной в старинном стиле. При спальне имелась обширнаягардеробная, где стояла кровать для слуги гостя. Зура решила, что ейтам будет в самый раз.-Не думаю, что в этом есть необходимость, -начал Лин. — У Вартиана множество комнат, он вполне найдеттебе...-Не учи меня, как тебя охранять, -оборвала его Зура, и маг не стал дальше спорить.Линотворил ставни, впуская в темноватое помещение шум и гомон городскогоутра. Единственное окно выходило не на улицу, а на внутренний двор,где у Вартиана росла старая груша и разбиты были какие-то грядки.Ниже шел склон холма, по которому опускались крыши других домов. Свысоты казалось, будто они прилегают друг к другу плотно, как чешуяна шкуре ящера. А там, ниже и дальше, синело в прозрачной дымке море.Безмятежноеи, на первый взгляд, безжизненное. Но именно море кормило этот край.Именно море служило источником сил Лина, и его он, видно, любил безпамяти, раз собрался рисковать ради него спокойной жизнью. И вообще -жизнью.Зураникогда не могла бы понять эту любовь. Другое дело — степь...Но даже степь давно стала для нее туманным воспоминанием.-Скажи, — спросила Зура, — вотты говорил о перемирии, о болезни адмирала, о том, что его отравили...о делах картелей... что ты узнал, что Вартиан согласен с твоимпланом. Как ты вообще все узнаешь на своем острове? Антуан, что ли,для тебя шпионит?-Из Антуана плохой шпион на суше, -покачал головой Лин. — Если он появляется на рынке в Тервириенеодин, без моего сопровождения, его принимают за местного дурачка.Нет. Просто я смотрю в воду. Рассказывать долго. Но если подашь вонте умывальные принадлежности, я тебе, пожалуй, покажу.Зураприподняла бровь в некотором удивлении, но послушно сняла с комодатазик и кувшин, протянула оба Лину.Тотпоставил тазик на пол, налил в него воды. Закатав рукав, маг обмакнулв тазик руку, а затем коснулся влажными пальцами лица, обведяполукружьями глаза и лоб. Зуре показалось, что водные полоски началислегка светиться.-Я предпочитаю морскую, картинка выходитстабильнее, но это личное, — заметил Лин. — Многие водныемаги, наоборот, лучше работают с пресной, тут уж кто чему учился...Но для целей демонстрации нам большая точность и не нужна. Дай-каруку.-Что, тоже работает на прикосновении? -уточнила Зура, вкладывая пальцы во влажноватую ладонь мага.-Да. Или так, или смазать твои веки водой...Но если тебе покажется, что я угрожаю, ты меня, пожалуй, придушишь,так что не буду рисковать.-Да нет, разве что руки переломаю. Ну, чтотеперь?-Смотри в тазик.Посмотретьбыло на что.Поверхностьводы, секунду назад совершенно гладкая, так, что просматривалосьмедное дно, вдруг помутилась, словно взвесь поднялась изнесуществующих глубин. Эта взвесь заклубилась, принимая разнообразныеконтуры, складываясь в очертания домов, башен...-Тервириен? — уточнила Зура.-Да, башни магов, — кивнул Лин. -Видишь, это башня Лераи Светлой... Она одна из самых старых. Носама Лерая вовсе не так стара, как заставляет всех думать. Раньше вэтой башне жил Брит из Геллано. Лерая победила его в поединке, когдаон окончательно сбрендил и начал насылать на город всякие бедствия...А до Брита башня принадлежала его учителю, легендарному чародею Асу,основателю города.-А кто учил тебя, Лин?-Меня-то? Учился всему понемногу, у того, удругого...Башняи впрямь впечатляла. Мутная взвесь не передавала цветов, но, клубясьвсе гуще, мельчайшими частицами прорисовывала все детали, вплоть долистиков плюща, которые окутывали каменные стены до высоты второгоэтажа. Картинка не была неподвижной: листики плюща шевелились.-Ты и будущее вот так в воде можешь увидеть?— спросила Зура.Ходилитакие слухи про самых старых чародеев — тех, которым океандарует неограниченную силу.-Нет, конечно, — Лин бросил на Зуруудивленный взгляд. — Как тебе это в голову пришло? Настоящее ипрошлое — сколько угодно. А будущего ведь еще не случилось. Нобудущее знать и не надо.-Что значит "не надо"? Всетолько этого и хотят.-По опыту, акай, люди боятся будущего. Как изнаний вообще, — лицо Лина погрустнело. — Будь это нетак, вряд ли понадобилось бы то, чем мы сейчас занимаемся. Но яотвлекся. Допустим, я видел в воде вчера, что каждое второе утро кледи Лерае приезжает бакалейщик и привозит ей свежей зелени, хлеба имяса, которые слуга забирает у дверей. Я также знаю, что слуга этотвчера перебрал в трактире на радостях от того, что его сварливаясестра вышла наконец замуж. И именно сейчас, вероятно, храпитбеспробудным сном... Впрочем, это можно проверить, — покаЛин это говорил, картинка действительно сменилась, показав образкакого-то небогатого дома с людьми, храпящими на полу, на столах и налавках. — Видишь, вот этот, с бородкой клинышком, поблагородной моде — это он. И значит, что?-Что?-Продукты будут так и лежать у дверей:зелень завянет на солнце, молоко в кувшине свернется... Лераеэто не понравится, но сама она вниз не спустится... Самое времянанеси ей визит, — подмигнул ей Лин.-Почему самое время?-Потому что иначе она нас и на порог непустит. Нрав у старушки крутой. А так продукты пожалеет: с возрастомона стала бережливой."Атебе-то самому сколько лет?" — ворчливо подумала Зура, новслух не спросила: побаивалась ответа.

* * *

...Самоедикое, глупое и противоестественное правило, какое я слышал уназемных: "не играй с едой". Бедняги. Сперва я думал, чтоони по темноте своей не понимают, чего лишаются. Потом уразумел, чток едокам пища попадает уже многократно мертвая. Дразнят, загоняют иумерщвляют ее совсем другие люди. Их игры называются "охота","готовка" и еще "земледелие" -последняя самая сложная и красивая (если вы видели пшеничное поле назакате, вы поймете, что я имею в виду), но интересной ее не назовешь. Антуан-путешественник."Книга пыли"

* * *

Судяпо всему, Лину было лет двенадцать — с таким заговорщицким иодновременно торжествующим видом он показал Зуре на бакалею: кувшин смолоком и какие-то свертки, аккуратно сложенные у крыльца. От одногосвертка шел аппетитный запах копченостей, но никто — дажебродячие собаки — на него не позарился. И не удивительно.Связываться с имуществом мага себе дороже.Линподхватил с заднего крыльца кувшин со сливками, небрежно бросив Зуре:-Возьми остальное.-Если ты хочешь, чтобы я тебя охраняла, рукиу меня должны быть свободны, — предостерегла она.-Если Лерая решит стереть меня в порошок, тыразве что успеешь закрыть меня своим телом, а мне бы этого нехотелось, — серьезно проговорил Лин. — Да и добраться доменя ей это не помешает.-Ты же сказал, что ты лучший волшебникпобережья, — насмешливо произнесла Зура. — А сейчасговоришь, что перед ней беспомощен.-О, я искуснее нее, — без малейшегонамека на шутку или на обиду проговорил Лин. — И потенциальногораздо сильнее. Это не значит, что прямо сейчас она не может стеретьменя в порошок. Но то, во что она превратилась... Здесь, акай,ты увидишь, что происходит с такими, как я, в конце жизненного пути.Хотя сливки ей приносят отменные, должен признать.Линприподнял крышку кувшинчика и мечтательно понюхал. Выражение лица унего было самое кошачье. Зура против воли подумала, что нужно будет ив самом деле купить ему молока: наверное, маг-отшельник его редкопьет...Первое,что ощутила Зура, шагнув через порог — это сырость и мерный,гудящий шум. Влажность тут была, как в той самой подводной пещере, иэто сразу заставило ее поежиться.Первыйэтаж башни, куда они попали через заднюю дверь, просматривалсянасквозь. Серый сумеречный свет падал непонятно откуда, скрадываярасстояние до стен; то ли они в двух шагах, то ли башня изнутрибольше, чем снаружи...Источникшума и сырости стал понятен сразу же: вся внутренняя поверхность стенпредставляла собой размеренно шумящий водопад, словно башня быласоткана из воды и только притворялась снаружи каменной.Всеэто должно было бы быть красиво. Зура же только напряглась.Короткийвзгляд на Лина сообщил ей, что и маг тоже сник, словно выцвел;дурачество его и легкомыслие словно остались снаружи, а здесь, вбашне, он как будто ссутулился.Стекающаяпо стенам вода образовывала на полу башни бассейн где-то в палецглубиной; в нем сновали какие-то тени: медузы, крошечные осьминоги,сероватые тельца рыб... Подкралось ни на чем не основанное, нонеприятное предчувствие, будто эти рыбы (и уж точно эти медузы)ядовиты. А еще из-за ряби и неверного света казалось, будто теней наполу больше, чем существ. Или не казалось — кто их, магов,знает...Отвхода к винтовой лестнице в центре зала вела приподнятая над водоймраморная дорожка, но еще прежде чем они дошли по ней, Зуре сталопонятно, отчего запил тот слуга. Поживи тут хоть месяц...Ступенилестницы были отделены друг от друга широкими промежутками, перил небыло. Белый пористый материал не скользил под ногами, но отделатьсяот мысли, что вот-вот поскользнешься и полетишь вниз, былоневозможно.Аеще этот шум постоянный...Второйэтаж был скрыт от идущих по лестнице сплошной стеной падающей воды.Водопад продолжался и на третьем этаже, и на четвертом; от случайныхбрызг во время подъема Зура успела слегка вымокнуть. Так и замерзнутьможно. Лин ее тоже беспокоил: он не сказал ни слова с тех пор, какони вошли (впрочем, прошло минуты две от силы), и в левом уголке ртау него появилась нехарактерная складка. Неприятное местечко, что ниговори. Неудивительно, что бакалею этой тетки даже собаки не трогают.Ана пятом этаже море поглотило их с головой. Или так показалось Зуре.Здесьводопад не отделял лестничный пролет от жилого пространства башни. Инаконец-то появились окна, высокие и стрельчатые, но светлее от нихне стало — солнечные лучи здесь казались зелено-голубыми итусклыми. В воздухе словно висела мелкая голубоватая взвесь илитуман. Воды, правда, не было — ни на стенах, ни на полу, ни напотолке. И появилось чувство, что каждое движение дается с трудом. Аеще — что не хватает воздуха.Затофигура волшебницы, стоявшая напротив них, в проеме между двумяокнами, словно висела в толще воды. Зелено-голубое одеяние измножества полупрозрачных слоев (Зура и названия-то для такой материине знала) обвивало высокую точеную фигуру и тихо, еле заметноколыхалось. Так же лениво шевелились в воздухе черные кудриволшебницы, будто струились в неведомом неторопливом течении.Отэтого становилось особенно не по себе. Лину, кажется, тоже. Но он безколебаний, с видимой беспечностью шагнул со ступеней на мраморный поли двинулся к хозяйке башни. Зура последовала за ним.Наее телохранительский взгляд, в комнате ничего особенно не угрожалоЛину: ни оружия на стенах, ни грозных стражников в заколдованныхдоспехах...Ивсе же, несмотря на отсутствие очевидной опасности, она кожей чуялаопасность, не менее грозную, чем если бы на Лина наставили десятокарбалетов. Она вспомнила его слова про кидаться "прикрытьсобственным телом". Куда, собственно говоря, кидаться?Прилететь магией может с любой стороны."Ого,— подумала Зура, — ты и впрямь собралась его прикрывать?А он тебе даже еще не заплатил толком..."-Лерая, — Лин, остановившись шагов задесять до волшебницы, низко, старомодно поклонился.Лераябыла высокой, статной женщиной. Выглядела она молодо, лет на сороксамое большее. Возраст виделся в мелочах: в морщинках вокруг глаз, ввысохшей коже рук. Но почему ее прозвали Светлой, Зура никак не моглапонять: разве что то была та тонкая разновидность юмора, котораятребует называть Малюткой самого дюжего бойца в отряде.Кожаее была настолько темной, что загаром это никак нельзя былообъяснить. Густой шоколадный цвет, похожий на свежую глину,встречался иногда у купцов, прибывших с востока, с Миора, хоть они иредко заплывали сюда. Зура до сих пор была знакома только с однимтемнокожим наемником, но и тот казался светлее: его отец все-таки былронцем. Откуда эта-то тетка здесь взялась? Тем более кучу лет назад...а сколько ей лет, кстати?ЛицоЛераи тоже походило на ронские не больше, чем лица степняков: слишкомрезко намеченные скулы, слишком широкий нос, слишком полные губы...Красивая женщина, да, но для напряженных нервов Зуры эта красота тожепоказалась неприятной.-Лин-отшельник, — проговорила Лерая. -Что же, ты наконец решил идти ко мне в помощники? Вдвоем с тобой мымногого можем добиться. Ты всегда ставил перед собой грандиозныецели.Вголосе Лераи чудилось что-то, похожее на шум волн в найденной напляже раковине.Зурапостаралась не выдать своего беспокойства. Неужели в этом и состоялплан Лина? Что-то ей волшебница не нравилась.-При всем моем уважении, я действительноставлю перед собой значительные цели. Но цена меня устроит не любая,— Лин поклонился.-Чрезмерна ли цена, что платят все нашитоварищи?-Как хорошо, что вы об этом заговорили,потому что я пришел поговорить именно о цене. Цене, которую придетсязаплатить за бездействие, — Лин говорил спокойно, дажевкрадчиво. — Госпожа Лерая, я знаю вашу историю. Вы были первойна этом берегу. Вы заключили союз со здешним морем и возвели своюбашню, когда Тервириен был только маленькой рыбацкой деревушкой. Вывидели падение герцогства Адисского, вы видели становление империиРоны. Я не верю, что вы хотите увидеть, как этот берег опустеет.-Берег никогда не становится пустымпо-настоящему.Линвзмахнул рукой, и в воздухе появилась уже знакомая Зуре картина:бухта, перегороженная льдом. К ее удивлению, она уменьшилась,отодвинулась в сторону, и рядом с ней возникли другие. Несколькобухт, линия побережья, какой-то остров — один, другой...Совершенно разные береговые линии, совершенно разные рельефы: где-тоскалы, где-то берег был пологим... Одинаков был толькоподступивший к берегу вплотную белой каймой лед. Зура подумала, чтоон похож на застывший жир в котелке с супом. Она любила жирные блюда,а обитатели здешних пустынь жир жалели...Лерае,кажется, не понадобилось ничего объяснять. Ее темные глаза перебегалиот изображения к изображению, потом она нетерпеливо сказала:-Да, я все это знаю. Лед несколько охлаждаетводу — ничего смертельного. Морские животные почти не замечаютбитв, бушующих на поверхности. Потому я и советую магам бить поморскому народу на глубине...-К сожалению, это они заметят, -вкрадчиво проговорил Лин. И дальше рассказал то же самое про кормежкукорьи, что Зура от него уже слышала.-Этого не будет, — решительно отмелаЛерая его доводы. — Корьи не вымрут сразу во всех бухтах.-Но их станет меньше, и рыбе придетсядобывать пропитание в других краях или умереть. Уйдет рыба -уйдут картели. Уйдут и обычные рыбаки, потому что им станет нечегоесть. Кто-то — в лучший мир... Кто-то подастсястранствовать в поисках лучшей доли. Тервириен придет в упадок,обезлюдеет. Только белые башни магов будут стоять призраками былогомогущества.-И только выжившая из ума старуха будетобитать в одной из башен, это ты хочешь сказать? — насмешливовопросила Лерая, словно волна отхлынула от галечного берега с легкимшипением. — Даже случись такое, мне-то что с того? Я тожевсегда могу уйти... в море.Зуранаконец поняла, что ей напомнило шум из раковины: голос волшебницыказался бесплотным, почти воображаемым. То ли был, то ли чудился. Ещев башне каждый раз становилось словно бы чуть темнее, когда онаговорила.-Для человека, который всегда готов уйти вморе, вы изрядно участвуете в делах людей, — заметил Лин. -Возможно, немного преждевременно говорить, будто они вас не касаются?ВопросЛина звучал не дерзко, сочувственно. Лерая ничего не ответила, новоздух как будто потемнел еще немного. Зура подавила желаниепотянуться к оружию и понадеялась, что Лин знает, что делает.ЕщеЗуру слегка удивили его слова: волшебница казалась сущей отшельницейв этой башне. Если ей даже еду носит единственный слуга, о какойвовлеченности в дела людей можно говорить?-Гораздо легче мне поверить в то, -мягко продолжал Лин, — что вы сейчас выгадываете время,собираясь отправить меня восвояси, а тем временем составитьсобственный план действий. Но нам некогда играть с правителями иторгашами. Вы уже это чувствуете, даже если еще не знаете. Навернякачувствуете. После двухсот лет в местной политике...Воздух,похожий на море, словно пошел рябью: Лерая не то смеялась, не тогневалась.-Да, двести лет в политике! Двести лет,чтобы стать первой. Я никогда не была самой сильной, мальчик; может,ты и прав, когда стоишь тут и воображаешь, что сильнее меня. Но ялучше всех умела выживать, и ни ты, ни этот наглец Бен не сможетеменя потеснить.-Я и не думал теснить вас. Вы знаете меня,Лерая; вы знали мою учительницу. Я просто живу на острове Забвения,который раньше назывался островом Встречи, и иногда зажигаю там огоньв маяке. Я бы не потревожил вас, если бы не видел опасности. И,обратите внимание, я пришел не к Бену — к вам. Я знаю, что выимеете больший вес, это правда. Но еще я знаю, что с нимразговаривать, увы, бесполезно. Он далек от каких бы то ни былосоображений о благе этих мест.Лераязадумалась. Она думала довольно долго: только колыхалась темнаявоздушная вода, и пробегали по ней солнечные блики. Зуре становилосьвсе явственнее не по себе. Почему-то ей начало казаться, что Лин ивовсе держится из последних сил.-Ладно, — сказала Лерая. — Чтоты задумал и что ты хочешь от меня?-Я хочу сплести заклинание, -проговорил Лин. — Такое, равное которому никогда не былопрежде. Это заклинание не даст ни морскому, ни наземному народувылавливать рыбы больше оговоренного. Тогда воевать будет больше неза что.Повисломолчание, и даже Зура не смогла вполне скрыть свое удивление иразочарование. И это все? Это великолепное решение предлагал Лин?Ради него он поднял столько шума, ради него Зура мариновалась стольковремени в той затопленной пещере? Да что б он! Если бы она слышалаэту его идею во время переговоров с морским народом, ни за что насвете не стала бы она сопровождать его здесь, распрощалась бы с нимна берегу и пошла бы искать нормальный подряд, только чокнутый маг ееи видел!-Ты либо наивен, либо пытаешься меняпровести, — наконец сказала Лерая. — Я помню тебяподростком, Лин. Ты всегда слишком верил в людей. Но чтобы настолько!Неужели ты думаешь, будто они примут твою идею?-О, разумеется, не слишком охотно, -безмятежно произнес Лин. — Но хорошие идеи всегда просты. Все,что мне нужно, — это участие наземного народа в переговорах сморским народом, потому что без согласия правителей я не могуналожить такое заклинание, это не приведет ни к чему хорошему.-Ты мог бы, — перебила его Лерая. -Мог бы, если бы не был глупцом и последовал бы примеру всехпорядочных магов.-Но я этого не сделал и делать пока несобираюсь, — проговорил Лин, и в тоне его на сей раз звучалалюбезная, но совершенно недвусмысленная сталь. Похлеще, чем во времяразговора с Вартианом. — И потом, ничего хорошего из этого быне вышло. Если бы я сплел такое заклинание втихую, люди все равноубивали бы друг друга.Теперьв воздухе явственно разлился смех.-А для тебя это действительно важно, Лин? Нетолько благополучие моря, не только равновесие. Но и люди? Чтобы они,как ты выражаешься, не убивали друг друга? Дело, достойное дурака!Линничего на это не ответил.-Хорошо, — ответила Лерая наконец. -Я не буду мешать тебе. Хотя затея твоя все равно пуста. Если бы можнобыло сплести заклинание, которое так бы действовало на море, мы быдавно уже повелевали не просто водой, а всем океаном. И все правителии на земле, и в море ходили бы у нас по струнке.-Я могу, Лерая, — спокойно произнесЛин. — Я — лучший маг из всех, что рождались на этомберегу, ты знаешь.-О да, вынуждена согласиться в этом с самимморем, — на сей раз Зура не смогла понять ее интонацию. -Но отдай ты ему часть себя, был бы и сильнейшим.Линтолько поклонился ей.

* * *

Когдаони вышли из башни, Лина трясло. Зуре самой было приятно выбратьсясловно бы из-под воды на яркий солнечный свет — время близилоськ полудню, и яркие лучи играли на разноцветных крышах окрестныхдомов. Ей показалось даже, что у нее закружилась голова. Но Линупришлось явно хуже: он по-настоящему пошатнулся на ногах, попыталсяопереться на старую изгородь из красного песчаника, вдоль которой онишли, промахнулся и, пожалуй, упал бы, не перехвати Зура его руку.-Вот же старая карга, — пробормоталЛин, вытирая разом взмокшее от пота лицо. — Силы тянет похлещеворонки!.. Вот уж сколько захапала, совсем ничего от нее не осталось,а все ей мало.Вего голосе звучали злость, досада и что-то похожее на восхищение.Зура уже почти оставила попытки разобраться во всех странностях этогочеловека — во всяком случае, разобраться самостоятельно.Поэтому она просто потребовала:-Объясни. Почему ты называешь ее каргой?Тебе-то самому сколько?Изих разговора Зура уже поняла, что Лин гораздо моложе Лераи: если онав политике лет двести, то он явно не больше ста.-Сорок девять... — Лин хриплозакашлялся. — Чтоб тебя! Горло дерет, как будто кричал часовдесять! Вот что значит говорить против воли архимага...Зураподавила возглас восклицания. Сорок девять! Надо же. Она былауверена, что по доброй воле моложе девяноста никто отшельничать нестанет... А то, как он покраснел, когда она шутки ради прижаласьк его руке? От старика такая реакция воспринималась как-то иначе...-Архимаг? — спросила она о другом. -Что-то я первый раз слышу, что у вас есть иерархия кроме званиясильнейшего.-Это не иерархия, это... возрастнаяградация, что ли? Только не вполне возрастная.Лин,все еще бледный, присел на подножие изгороди, из которой вырасталаболее высокая чугунная ограда. Вытер лоб и с отвращением посмотрел намокрую ладонь.-Совсем я отвык от этих штучек... Вобщем, ты знаешь, что маги могут жить дольше и получить большевласти, если они отдают часть тела океану? Они не выглядят, каккалеки, потому что море возвращает им их тело назад, но это что-товроде как арендовать собственный дом, который ты продал.-Естественно, — Зура кивнула. -Про это все знают.Онаеле успела проглотить фразу, что, мол, про Лина-то она думала, что ондавно почти весь в море растворился, потому и ведет себя так странно.-Ну вот... Двести лет назад Лерая быласлабой волшебницей. Очень слабой от природы, я гораздо сильнее еетогдашней. Но сейчас она почти всю себя отдала морю, и море вошло внее, стало ее частью. Все, что ты видела в башне — это неприхоть ее, а необходимость. Она не может жить иначе. Она дажеговорить не может — голос, который ты слышала, звучал просто утебя в голове. А ведь еще она поддерживает связь со всеми браслетами!Это воистину страшное существование.-Какими браслетами? — уточнила Зура. -Как мой? — она подняла левую руку. — Я знаю, что глинудля них делают маги.-Не делают, просто заряжают. Некоторыеслабые маги только этим и живут. Я так в молодости платил за книги...Сильный маг к тому же может сделать вот что: зарядить глину так,чтобы всегда знать, где находится браслет, серьга или кольцо, которыеиз него сделали, а иногда и получать кое-какие сведения о еговладельцах... Лерая печально знаменита тем, что у нее такихбраслетов целая армия. Она поэтому не может ни на секунду отлучитьсяиз башни.-Ого, — против воли Зура схватилась засвой браслет. — Так что, она следит за кучей народа? А может, иза мной следит? И все это войны?-Нет, за тобой не следит. Лерая дарит своибраслеты как знак великой милости. Люди носят их добровольно. Нетолько воины. Если ты не знала, люди, владеющие простецкой магией имогущие позволить себе браслеты, встречаются и среди купцов, иремесленников, и даже богатых земледельцев.-Ты меня совсем за неуча держишь? -слегка обиделась Зура. — Знаю я об этом, конечно. Даже самаподрабатывала на каменоломне, когда найма не было. Но про то, чтосреди нас, мелких магов, есть шпионы великих магов, впервые слышу.-Между тем, их довольно много. Онипоставляют Лерае и таким как она информацию, а те в обмен дарят ихсвоим покровительством. Все ее браслеты помечены литерой "Л".В Тервириене их сейчас человек восемь, в остальной области -еще пятеро, и трое в Ронельге. Политические амбиции Лераиограничиваются полуостровом, но она любит иметь глаза и уши встолице. Теперь ты понимаешь, почему я обратился к ней?-Еще как понимаю, — кивнула Зура. -Хорошо, а чего она хочет при этом раскладе? Она твоя союзница илипротивник?-На самом деле? Не знаю. Надеялся узнатьпосле нашего сегодняшнего визита, но так и не понял. По идее, Лераясовершенно нейтральна. Именно поэтому она мне пообещала не мешать.Что на деле — посмотрим...Зураругнулась.-Понятно, почему у меня всю дорогу чесалисьто ли руки — пырнуть ее ножиком, то ли ноги — драпатьоттуда.-Очень здравая реакция, — без тениюмора согласился Лин. — У тебя прекрасные инстинкты, акай.Все-такиЛин произносил словечко "акай" очень правильно, дажепридыхал на букве "к" как надо, будто знал языкстепняков. Надо будет спросить у него, где он так научился.-В общем, несмотря на влажную атмосферу,выжат я этим разговором досуха, — пожаловался Лин. — Аведь до вечера придется нанести еще визит. Если не возражаешь, я будупока опираться на твою руку... Не возражаешь? Спасибо.-Можно личный вопрос? — спросила Зура,подавая руку.-Конечно.-А ты-то сам что отдал океану? Палец? Руку?Зурарешила, что Лин все-таки выглядит моложе своего возраста, лет насорок. А значит, лет с десять назад он тоже прибег к этому путимагов.Линбросил на нее короткий взгляд.-Ничего не отдал. Поэтому у меня не хватилобы сил справиться с Лераей. И за это Лерая меня упрекала.Странно.Если бы Зура не знала лучше, она могла бы поклясться, что Лин боится.Ночего?ВдругЛин ее руку особенно крепко сжал.-Ага, — пробормотал он. — Небудет она нам мешать... Ну, бабушка, ну удружили. Не поймутолько, в каком смысле, в хорошем или плохом...Зурахотела спросить у него, что он имел в виду, но быстро поняла сама.Импреградили путь и явно не собирались пропускать просто так.

* * *

Мойдруг и многократный спаситель, человеческий маг, которого я называюздесь Морским Коньком, неоднократно повторял, что в обществе двуногихлюбовные вопросы лучше не обсуждать: можно, мол, ненароком попасть внеловкую ситуацию. Не ставя под сомнение его мудрость, замечу тем неменее, что почти все разговоры у них сводятся в итоге к любовнымиграм. Антуан-путешественник."Книга пыли"

* * *

Дажепростецкой магии нельзя научиться на одних инстинктах. Нуженнаставник. Но разыскать его не так-то просто, особенно если тебешестнадцать лет и ты переползаешь из безденежья в полную нищету иобратно. Уж Зура-то знала это как никто.Тутнужно начать немного издалека.Вдольвосточной границы Империи Роны тянутся многочисленные княжества,раздираемые спорами, раздорами и приграничными дрязгами, многим изкоторых перевалило за тысячу лет и столько же еще они будутнасчитывать. Альрамо, Тессилак, Теренция, Тай-Гериат... несть имчисла. Южные княжества несколько побогаче, потому что через нихпроходят сухопутные торговые пути и они имеют выход к морю; северныегораздо беднее. Когда-то давно Рона пыталась их завоевать,польстившись на земли, плодородные даже без орошения; но тогдакняжества нашли в себе силы объединиться; с тех пор Рона не повторялапопыток. Может быть, империя сообразила, что в горах и долинахГериатских гор воевать можно бесконечно (что доказывают сами феодалыкняжеств), может быть, решила, что выгоднее оставить этот буфер: ведьс одной стороны к княжествам подходит пустыня, за которой -загадочная Степь, а с другой — Оразский Халифат, и если Халифаткаким-то образом решит все-таки перемахнуть пустыню...Таквот, княжествам перепадает от торговли с Халифатом и с лежащими заморем странами; еще здесь делают вина, ткут шерсть и... да вот,пожалуй, и все. Золото, зарабатываемое на этом, оспаривают друг удруга князья, графья и герцоги самого разного достоинства и амбиций.Каждому, разумеется, нужны личные отряды. Наемникам здесь платят нетак много, как в том же иностранном легионе Роны или в личных отрядахоразских ханов, зато работенка непыльная и по большей части ты самсебе хозяин. Нужно всего лишь прийти вовремя с оружием в нужное место— занять деревню, например, или в городе постоять возлечьего-то господского дома. Хлопот никаких, знай ешь и пей за счетнанимателя. А то еще бывает, нужно просто проучить кого-то. Илисразиться с другим отрядом, помельче (равных драк банды стараютсяизбегать).Нослучаются и ситуации экстренные. Вот как в тот раз, например, когдаих банду какой-то купец подрядил ограбить склад конкурента, а там вохране оказался самый настоящий маг! Не из великих, понятное дело,которые с водой на ты и ветру шепчут, но посильнее обычных браслетныхбойцов. А у него в помощи было, к тому же, два или три наемника.Ихвсех раскидали, как трусливых ящериц, а командира отряда маг еще иунизил, макнув лицом в нечистоты. Отряд потом ему собрать не удалось,и Зура с братом стали искать нового нанимателя.Ноникто их почему-то брать не хотел.-Это все потому, что ты плохой маг, -ворчал брат. — Вот никто и не хочет связываться."Да,— думала Зура неприязненно, — а вовсе не потому, что опоследнем нашем командире ходит дурная слава, а герцог Борийскийзаключил перемирие с советом Влавы, и теперь во всей влавской областидолгожданное перемирие! Нужно идти дальше на юг!"Новслух она ничего брату в таком случае не отвечала. Знала, что еслипросто дать ему выговориться, он покипит — и успокоится. Вселучше, чем расширять брешь. Кто у них есть кроме друг друга?Ана юг перебираться все равно не на что: за последнее дело они такзолото и не получили, старые запасы, по словам брата, подходили кконцу.Покасуд да дело, чтобы как-то заработать, брат устроился конюхом ккакому-то богатею, а Зура — таскать подносы в трактир.Лоен,молодой еще человек, но опытный, весь покрытый шрамами боец, был вэтом трактире завсегдатаем. Он первый заметил, что браслет у Зуры наруке никак не украшение.-Эй, девица, — сказал он. — Разты мелкий маг, что ж ты в харчевне работаешь?-За императора замуж хочу, уж конечно, онтут объявится, — бодро ответила Зура. Она быстро переняла удругих девушек их манеру отвечать на подобные вопросы. Хотя наимператора Роны и прочую аристократию плевать хотела.Лоенрасхохотался.-А то я не узнаю боевого товарища, которомус наймом не повезло! Мой тебе совет, сестренка: подалась бы ты в самуИмперию. На юге они вечно кого-то усмиряют, наемников хватает всегда.-Что ж ты сам не подашься? Пузо мешает?Лоенхмыкнул: пузо у него было не сказать чтобы большое, не сразузаметишь.-А если на дорогу денег нет, -продолжил он, — так мелкому магу быстрее заработать, таскаягрузы на браслете, чем кружки с пивом разносить.ТутЗура наконец сообразила, что Лоен, наверное, с самого началаиздеваться над ней не желал, а пытался поговорить почти по хорошему.Она подошла к его столу на шаг ближе.-Да я как-то... — пробормоталаона. — Разве так можно? Я только с седла кого-то скидывала...-Ну-ка, — он схватил ее за руку,подтянул браслет к себе. Зура напряглась, но позволила ему: вбесцеремонном прикосновении не было угрозы. — Ну-у, девица, тыдаешь! Браслет чистый, без насечек... Ты вообще не мерила своюсилу, не училась никак? Где ты его хоть взяла? Любовник подарил?-Брат купил, — Зура выдернула руку. -Я и не знала, что этому учатся. А что за насечки?Лоенхмыкнул.-Ну, специальной школы ты не найдешь...Некоторые бойцы поопытнее делятся с учениками. Не даром, понятноедело.-Сколько?-С тебя — час за час. Час я с тобойзанимаюсь, час ты со мной. Не бойся, в накладе не останешься.Зуране сразу поняла, что он имеет в виду. А когда поняла, только зубысцепила.-Не хочешь — бог с тобой, -пожал плечами Лоен. — Учись сама как знаешь. Или будь неумехой,мне-то что.Зураразвернулась на пятках и пошла прочь, к стойке, забыв, что несла пивок дальнему столу.Онане стала говорить с братом о предложении Лоена. Она вообще стараласьне разговаривать с ним о магии лишний раз: Зура знала, что братзавидует, и завидует тем более бессильно и отчаянно, что пропастьмежду человеком, способным к магии хоть немножко, и тем, кто неспособен к ней совершенно, не могут преодолеть никакие тренировки. Аеще...Братвсегда старался сделать, как для них лучше. Найти заказ повыгоднее,банду или "бригаду" получше. Спорил до последнего насчетих доли в добыче; выучил ради этого полдюжины наречий, которые былитут в ходу, чтобы их не облапошили (самой Зуре языки давались туго,она худо-бедно навострилась болтать только на основном ронском ипонимать еще парочку).Проситьу него денег из их скудных запасов, чтобы выучить ее магии...Новсе-таки Зура не стала полагаться на слова Лоена. Пораспрашивала инашла еще одного учителя, какого-то старичка, держащего школу вбогатом каменном доме на центральной улице. Он твердо сказал, чтовоинов они не учат, а учат только тех, кто желает использовать магиюдля мирного дела — каменотесов и тому подобное; а если бы иучили, лично он бы не взял в обучение девицу в штанах.Чтоже касается воинов, то, наверное, если воин брал ученика, то учил еговсему, и этому тоже. У Зуры же никогда воинского наставника не было:ее готовили старики еще дома, в племени. А потом учил брат.Несколькодней она все время возвращалась к мысли об учебе. Браслет, ещенедавно такой удобный, словно жег руку.Аесли поспрашивать других воинов? Но даже помыслить об этом былоневозможно. Настоящими воинами, "акай", людьми былитолько они с братом. Все остальные — жалкие недоразумения. Сними можно было сотрудничать, даже сражаться бок о бок иногда. Нообратиться за помощью без необходимости? Легче отрезать себе палец.Черезтри дня бесплодных поисков, размышлений и попыток наняться хотя быохранять груз (попадались караваны только через пустыню, в Халифат,куда ни Зура, ни ее брат не хотели), она вновь подошла к Лоену, когдатот сидел в харчевне в назначенный час.-Предложение еще в силе? — спросилаЗура безразлично. — Час за час.Бываютвремена, которые не покорить. Иногда приходится сжимать зубы ивыбирать самое неприятное — чтобы потом времена сделалисьлучше.

* * *

[1] Тервириенстоит на берегу моря, а потому даже в полдень тут нет настоящей жары.Этим вовсю пользовался вышедший им навстречу из переулка незнакомец ссамоуверенно непокрытой головой — плотный, но не толстый рослыйчеловек с благородной сединой в короткой бородке и на висках. А двоеего дюжих спутников пользовались местным климатом, чтобы носитьплотные кожаные безрукавки, из тех. что защищают от скользящего ударасаблей. У каждого были тилидиевые браслеты, а у одного еще и серьга.Собратья по ремеслу, значит.Лицоодного из них даже показалось Зуре смутно знакомым — мир тесен.Второго она не знала.Ихпредводитель (или, лучше сказать, наниматель) выступил вперед,заложив большие пальцы за широкий, расшитый бисером пояс, слегкапокачался на носках.-Молодой отшельник, — проговорил он снехорошей весомостью высокомерного ветерана в отношении подростка.Незнакомец выглядел как бы не моложе Лина, но интонации его смешнымине звучали. — Все-таки показал свой нос в Тервириен.-И вы, уважаемый Бен Лакор, обижены,конечно, за то, что я заглянул к госпоже Лерае, но не почтил своимвизитом вас, — кивнул Лин. — Объяснимо. Но, к сожалению,у меня очень мало времени. А вы не из тех людей, с которыми можнодоговориться быстро.-Поэтому ты счел, что можно меняпроигнорировать? — Лакор практически рычал. Ростом он был вышесутулого, худощавого Лина и в своем темно-красном дарколете ссеребряным шитьем поверх ярко-алой кимары выглядел гораздо ярче,внушительнее.-Нет, — ответил Лин. — Я счел,что куда проще будет тебя одолеть. Ты ведь, кажется, любишь такрешать вопросы с заезжими магами? Но, правда, я не думал, что тыбудешь сам нарываться на драку посреди городской улицы, словнопредводитель какой-нибудь банды.Зураподумала, что Лин гораздо лучше умеет обращаться со словами, чеминогда можно подумать по его речам, а еще что Бен Лакор сейчасразозлится окончательно и полезет в драку с кулаками. Но тот толькохмыкнул и скрестил руки на груди.-Что ж, — сказал он. — Тыизрядно подготовился, Отшельник. Но вывести меня из себя не так-топросто, как, должно быть, говорит молва. Жду тебя и твою... -он окинул Зуру холодным взглядом, — степнячку на дуэльном лугуперед закатом.Послечего развернулся на каблуках — хлестнули по воздуху новомодноразрезанные полы дарколета — и удалился. Телохранителиследовали за ним по пятам.-Та-ак... — пробормотала Зура. -Ты что, только что впутал меня в магическую дуэль с этой троицей?-Прошу прощения, я знаю, что для тебя этовпервые, — совершенно искренним тоном (Зура ни на миг неповерила в эту искренность) проговорил Лин. — Но все это не такстрашно, как кажется. Лакору всего семьдесят лет. Изначально он былсредненьким магом и еще не успел набрать столько силы, сколько Лерая.Мы с тобой его одолеем.Зуразакатила глаза.-Да не сомневаюсь. Но зачем он вообщеломанулся тебя вызывать?Линкоротко улыбнулся.-Я же сказал, у Лераи везде шпионы. Оназнает, как Бена раздразнить. Бен еще ни разу не пропустил ни одногонового мага, который приехал в город. Он как бойцовый петух. Ипоэтому в политике величина небольшая... Лерая же явно хотеланас прощупать.-Это плохо?-Ничуть. Лучшего способа продемонстрировать,кто я такой, чем победить его, нет. Тервириенцы обожают дуэли Бена.Вот увидишь, на закате там соберется полгорода.Зуратолько ругнулась.

* * *

Людисуши с нашей точки зрения выглядят то существами без царя в голове,то существами, нарастившими такие тяжелые панцири из запретов иобязательств, что в них и с места сдвинуться невозможно. Сколько летжил среди них, так и не понял, как это сочетается. С другой стороны,ведь страстью к пониманию заразили меня наземные жители... Антуан-путешественник."Книга пыли"

* * *

Наполяне под корявыми чахлыми соснами, что редкими группами покрывалисклон, собралось действительно очень много народу — непол-Тервириена, даже не четверть, но порядочно.Мальчишкисидели на ветках сосен, взрослые стояли и сидели на камнях и прямо наземле. Зрители растянулись аж до самого берега внизу.ЗаметилаЗура в толпе и нескольких подозрительно рослых, двухметровых господ -очень уж они напоминали превращенных выходцев из морского народа. Аеще вроде бы мелькнули под чьим-то старомодным плащом кожистые крылья— неужели кто-то из воздушного народа пожаловал? Да нет,наверняка показалось.Ближниеряды гостей были заняты публикой поважнее, кое-кто даже притащил ссобой складные стулья. Но большинство расположились прямо на земле,кое-кто — на торчащих из травы валунах. Зура как-то само собойвыхватила из толпы несколько дам и господ в почти одинаковыхтемно-синих, шитых серебром дарколетов.Однаиз них показалась Зуре главной. То была женщина примерно возрастаЛина, в таких же, как у него, очках. Она восседала на складном стулечопорно, будто проглотила аршин. Лицо ее казалось суховатым,некрасивым в общепринятым смысле: с острым вытянутым носом, с узкимигубами, с круглыми совиными глазами. Но обаяние сильной личностичувствовалось даже сквозь эти черты, даже на расстоянии.-О, гляжу, ты обратила внимание наАссоциацию волшебников Тервириена, — одобрительно произнес Лину Зуры над ухом. Точнее, "над ухом" не вполне правильноеслово, ибо волшебник только до уха ей и дотягивался."Сунулсяпод локоть" было бы точнее, потому что ей пришлось отдернутьруку, дабы не зашибить мага ненароком.-Что это еще за ассоциация? Я думала, Лераяи Бен Лакор — единственные, кого здесь нужно опасаться.-По отдельности — да. Но естьмножество более слабых магов, чья сила, однако, выгодно выделяет ихиз рядов воинов и мастеров с магическими браслетами. Именно онипреимущественно сражаются с морским народом. Именно они создают этиужасные айсберги, которые-то и причина их несчастий. Именно их впервую очередь кормит и поит война, и им больше всего терять...Сюда, в Тервириен, за последний год стянулись маги-наемники из всейРоны.-Как-то непохожи они на наемников, — ссомнением проговорила Зура.Ивпрямь, компания в синем выглядела, за неимением другого слова,сытой. Большинство людей там были уже немолоды, многие -округлых форм. Самый юный господин, где-то ровесник Зуры, стоял рядомс раскладным стулом главной дамы, по-хозяйски облокотясь на спинку.Зура дала бы ему лет около тридцати или чуть меньше.-Нет, эти-то — нет. В АссоциациюТервириена входят почтенные волшебники, которые связали себя создешним морем, а потому никуда уже отсюда не могут уйти...-Как Лерая?-Примерно. Такой же силы им не видать, хотьсовсем в морской воде растворись, но принцип тот же. Они крепкодержат в руках основные прибыли... Которые, в свою очередь, не болеечем крохи со стола картелей. Руиша Салем заправляет всей этойкомпанией, хотя номинально главой Ассоциации считается ее старшийбрат Риуна Салем. Вот он, рядом.-Этот молодой?-На самом деле он почти на десять летстарше. Видишь, какие правильные черты лица? — действительно,молодой человек был почти до неприличия красив, полнаяпротивоположность сестренке. — Говорят, он очень боялсяутратить молодость, потому устроил связь с морем куда раньше, чем этобыло бы разумно...-А в каком возрасте разумно?-Обычно рекомендуют лет сорок. Так вот,Руиша — наоборот. Она моя ровесница, даже чуть старше. И тем неменее она все еще сохраняет полную самостоятельность, единственная извсех них... К сожалению, она меня ненавидит, ну и остальные вАссоциации тоже особой любви не питают. Не знаю, удастся ли поладить.Мне с ней точно договариваться бесполезно. Если только черезпосредника...Зурапоглядела на Лина с интересом.-Слушай, ты что, трахнул ее и бросил?Линожидаемо и неудержимо заалел ушами и щеками.-Ничего подобного! — проговорил свидом оскорбленной невинности.-Отказался трахнуть?Румянецзалил и шею.-У нас, если можно так выразиться, сословныеразногласия, и не надо опошлять...-Ясно, ясно, — прервала его Зура,внутренне забавляясь. Про себя она все равно была уверена, что чье-торазбитое сердце или неудовлетворенные желания сюда затесались: напустом месте непримиримая вражда не растет. Лин же сам говорил: людиредко поступают разумно. Зато часто руководствуются своими чувствами. — Зачем же они пришли сюда? Позлорадствовать?-Скорее, Руиша хочет меня показать своимспутникам: кто я такой, и с чем меня едят. Смотри в оба, Зура. Они несамый опасный наш враг в этой игре, но неприятностей могут доставить— мало не покажется.Онахмыкнула.-Может, чего нового скажешь?Самадуэльная лужайка представляла собой широкую полосу разнотравья, где впримятой траве белели и желтели звездочки незнакомых Зуре цветов,длиной где-то в двести шагов и шириной в сто. Из-за какой-то причудырельефа здесь, на склоне холма, образовалась практически плоскаяплощадка. Этот кусок земли находился меньше чем в полумиле отсеверной окраины Тервириена; все-таки достаточно далеко от центра иэто, пожалуй, объясняло, почему людей тут не было больше.Зуразнала, что вообще-то в Империи Рона магические поединки запрещены, нознала она и то, что в каждой провинции подходили к запретам столицыпо-своему. Вот здесь, на Полуострове, видно, считалось, что если бойпроисходит не в городе, так все в порядке.Аможет, императорский советник боялся недовольства горожан, если онлишит их зрелища... Или с военными действиями ему было не дотого.Спервана середине поляны встретились Бен и Лин. Коротко поговорили очем-то, потом оба синхронно развели руки — и по поляне пронессяхолодный ветер, очерчивая ее границы. Магия воздуха, так называемая"воздушная стена". Зура слышала об этом заклятье. Егоприменяют для поединка магов, чтобы случайными рикошетами не заделопублику.Потомоба сделали знак воинам подойти.БенЛакор с изысканной вежливостью предложил Зуре выбирать, против когоиз его двух телохранителей она готова выйти. То была обычнаялюбезность, однако Зура почуяла подвох. Оба были крупными детинами,но один — ощутимо субтильнее. Другой же вообще казалсягороподобным.Видимо,большинство дуэлянтов в таких обстоятельствах выбирали сражаться стем, кто поменьше, и тут-то он и демонстрировал незадачливым, почемфунт лиха. Как раз его лицо Зуре было несколько знакомо. Представляя,Бен Лакор назвал его Эрмесом Тианом. Память подсказывала, что боец он— опытный и безжалостный. Может быть, выбрать гиганта и выбитьих из накатанной колеи?Нонет. Для женщины Зура была плечистой и высокой, но большинству вояксходной с ней профессии не доставала и до подбородка — а рост имышечная масса определяют физическую силу. К счастью, обучение,выдержка, тактические умения и выносливость несколько выравнивалишансы, а магия так и вовсе позволяла ей склонить чашу весов в своюпользу. Но все это работало только до определенной степени. Какойсмысл выбирать в противники детину, против которого толком не будетработать ни один твой силовой прием?Вобщем, взвесив все за и против, Зура выбрала "субтильного".Он тоже был выше и массивнее, чем она, но не чрезмерно. Наверное,будет шанс на победу. Лишь бы Лин не подвел.Вглазах Бена Лакора мелькнуло что-то вроде торжества, но сам Тиан иего напарник никак не изменились в лице.-Без непоправимых увечий? — уточнил ону Зуры.-Я предпочла бы еще и ноги-руки не ломать, -добавила она.Тианмрачно хмыкнул.-Попробуй сломать мне, не возражаю.Зуратолько пожала плечами.Вседисциплинированно разошлись к границам воображаемой площадки ширинойв десяток шагов. Потом полем битвы будет служить вся дуэльнаялужайка, но то потом.Магичуть поклонились друг другу. Зура и Тиан последовали их примеру.Впоследний момент Лин положил руку на запястье Зуре и сказал:-Помни, что я всегда тебя прикрою.Ибой начался.Зуреслучалось сражаться в паре с волшебником всего один раз, и было этодавно. С Лином же они парный бой до сегодняшнего дня не тренировали.Если подумать, Зуре следовало на этом настоять еще когда они были намаяке, но ей и в голову не пришло, что придется участвовать в дуэли,а в обычной схватке она привыкла полагаться на себя. Кое о чем ониусловились в доме Вартиана: Лин будет подпитывать ее через браслет исоздаст охраняющую решетку. Остальное уже на Зуре.Всеначиналось обыденно: они с Тианом медленно обходили друг друга почасовой стрелке, пробуя то один выпад, то другой. Зура сразу вытащиланож и держала его в правой руке. Не потому что не была уверена всвоих силах, просто не хотелось пижонить.Тианявно рисовался: нож его еще висел в ножнах на поясе.Впрочемпосле первых пробных выпадов Зура неохотно признала, что, пожалуй, унего есть право и на самоуверенность, и на рисовку: двигался Тианочень ловко, легко. Вот поглядев на таких ребят, как он, и создаютпотом легенды о волшебном народе из холмов, который ступает, непримяв травы. А как он бил! Даже от проверочного выпада его Зура ушлас трудом.Тианпользовался очень распространенной на побережье школой боя, нобанальное не всегда плохо. Владел он ей с блеском. Зура решила, чтокое-какие ухватки, усвоенные ею от брата, могут дать преимущество. Ноне слишком большое: степняков (и даже степнячек) среди наемников запоследние пять лет стало куда больше, кое-что из ее арсенала он могуже и видеть.Дляначала Зура попробовала самое простое — толкнуть его магией поногам, чтобы упал. Похоже, Тиан почувствовал воздушную волну, ноблокировать ее другим порывом магии не стал — попроступодпрыгнул, пропуская удар, и прямо в прыжке сам ударил магией -да так сильно, что у Зуры встали дыбом волоски на коже, и она скорееинстинктивно, чем сознательно поняла: ее сейчас снесет. Ниуклониться, ни закрыться...Онамашинально поставила простейший щит, прежде чем успела задуматься,что такая сила удара — за пределами возможностей обычного"браслетного" мага, что будь у нее такая сила в тойподводной ловушке, она бы сделала себе ступеньки вдоль стены ивыбралась бы в два счета. Так же инстинктивно она была уверена, чтощита окажется недостаточно, что он не отменит удар, самое большее,смягчит его.Нобраслет запульсировал теплом у нее на руке, и щит буквально отбросилатаку. А еще — из травы поднялись, словно змейки, гибкиесеребристые струи воды. Зура не знала, откуда эта вода — то лииз грунта, то ли доползла из ближайшего ручья — и ее это неособенно интересовало. Главное, что Лин пришел на помощь, и пришелвовремя. Энергия собственного тела не ровня энергии, которую черпаешьиз стихии.Такиеже струи воды окружили ее противника, поднялись до пояса, сплетясь врешетку из правильных ромбов. Заходящее солнце вспыхивало и сверкалов них, заставляя воду светиться изнутри золотым и нежными пастельнымитонами. Ну, это-то Зуру не особенно интересовало, это пустьинтересует живописцев... Но Тиан прыгнул вперед сам, и прыжокэтот был быстрее и дольше, чем можно было ожидать.Зураеле успела метнуться в сторону, чтобы ее солнечное сплетениеразминулось с Тиановым кулаком.Вдвижении она прошла сквозь несколько водяных струй, окруживших ее.Ничего подобного она раньше и представить себе не могла.Ейпочудилось, будто вода не обогнула ее, расступаясь, как то положеноводе, а прошла насквозь через ее тело, оставив за собой невидимый, новполне ощутимый след. Зуре как будто стало вновь пятнадцать. Всесомнения покинули ее, тело налилось упругой силой, такой свежей извенящей, что заставляла вспомнить детство. Сама от себя не ожидая,она ушла от атаки Тиана, сделав сальто через голову, хотя в этомсовсем не было нужды, и в здравом уме Зура предпочла бы что-нибудьменее зрелищное.Аеще... Нет, это вовсе было бы странно, и потом Зура даже не былауверена, что ей не почудилось. Но пригрезилось, будто Лин положилруки ей на плечи и что-то шепнул на ухо. Она даже не слышала что, носам его жест сделал ее такой счастливой, будто он был ее возлюбленными только что положил ей под ноги всю степь, свободную и открытую изконца в конец.Смешно.Она уже давным-давно не думала ни о возлюбленных, ни о степях.Зуравыпрямилась лицом к лицу с Тианом. Тот довольно неприятно усмехался,и водяные струи, словно змеи, обвивали его руки, не касаясь.Зуране видела себя, но знала, что водная решетка, оплела ее доподбородка, так же не касаясь тела.-Ну наконец-то что-то серьезное, -сказал Тиан.Насей раз Зура пошла в атаку первой.Чувствобыло удивительным. Почти как гонка верхом по равнине, когда ветербьет в лицо, от солнца слезятся глаза и приходится прижиматься квспотевшей лошадиной шее, смеясь от счастья. Или еще: будто бежатьили драться, когда много дней проходила с набитыми песком мешочками,привязанными к ногам, а потом их сняла.Лучшевсего было то, что вода повиновалась ее приказам! Будто она быланастоящим стихийным магом!Линпредупреждал ее об этом эффекте, но заодно говорил, что повиновениеэто будет очень относительным: вода будет повторять ее движения иметаться в ту же сторону, примерно так.-Я, конечно, постараюсь следить за тобой итебе помочь, — сказал он, — но, пока мы не сработаемся,ошибки неизбежны. Думаю, мои навыки в этом отношении все равно лучшенавыков Лакора, но не будь чересчур беспечной.Ивсе же к своему удивлению Зура обнаружила, что вода слушаетсямалейшего ее приказа. Это било в голову почище молодого вина.Какможно не хотеть этой силы? Чего можно тут бояться? Да она бы на местеЛина!..Эх,ей бы такие возможности в тех морских боях!Онаотдала поединку всю себя. Но битва не ограничивалась ими двумя: магисражались тоже. Несколько раз мимо Зуры и Тиана промчались водныеструи; один раз два гигантских водных бича схлестнулись прямо над ихголовами, вызвав в толпе удивленные охи и ахи и обдав всех вееромбрызг.Другойраз поляну вдруг стремительно окутал туман, но почти сразу этот туманразогнал ветер. Потом траву под ногами Тиана сковало льдом, тогда какЗура продолжала стоять на твердой земле, и тот чуть было непоскользнулся, но почти сразу льдом покрылся и участок, на которомстояла сама Зура.Онапокачнулась, чуть не потеряв равновесие, но тут водные струи,обвивавшие ее ноги, впервые пришли в движение помимо ее воли и будтоподтолкнули вперед. Зура почти сразу поняла, что имеется в виду: онавидела, как зимой мальчишки гоняют по льду в замерзших бухточках,даже сама пробовала. Раз, два...Тианне ожидал от нее такой прыти и не успел защититься; Зура наконец-тосмела его защиту и заломила руку в болевой прием — вот она,эффективность банальности. Водяная струйка скользнула с ее запястья иобвилась еще и вокруг горла Тиана, перекрывая ему дыхание.-Сдаешься? — резко спросила она. -Или проучить вас с мастером еще?-Сдаюсь, — сдавленно просипел Тиан.Зуратотчас отпустила его.Водаопала, изморозь исчезла. Зрители разразились воплями — то ливосторга, то ли возмущения. Зуре было все равно: теперь, когда водаушла, она вдруг поняла, что дышит тяжело, что взмокла не только отбрызг, но и от пота, и что спину и ноги немилосердно ломит. Еще бы!Обычный бой продолжается минуту, ну две от силы; здесь же онисражались минут десять. Что бы там ни было в воде, что помогалоподдерживать ее силы, оно, очевидно, не обладало безграничнымивозможностями.Лин,кажется, прекрасно это понимал.Онподошел к ней и опустился рядом на корточки (сама Зура все еще сиделана земле, а Тиан валялся рядом, сжимая больное запястье). Положилруку ей на плечо.-Спасибо, — сказал он серьезно. -Лакор оказался чуть более серьезным противником, чем я думал. Если быне твои навыки, ничего бы не вышло.Зурапотрогала серьгу. Нет, ощущения ее не обманули: она была нормальнойтемпературы тела, не горячей и не ледяной. Битва истощила ее обычные,физические силы, но магического резерва не затронула.-Для этого ты меня и нанял, так? -спросила она, выговаривая с трудом.Линкивнул.-Кстати, хочу поговорить с тобой на этотсчет. Когда вернемся к Вартиану. Нужно же тебя посвятить в наши планыподробнее."Уженаши?" — хотела спросить Зура, но промолчала.Магподнялся и протянул Зуре руку, чтобы помочь ей встать. Она смерилаЛина взглядом и хотела сказать ему, что ей будут помогать вставатьвсякие там хлюпики, только если у нее будут сломаны обе ноги, нопочему-то передумала.Оперласьо предложенную ладонь, резко поднялась. Лин охнул от внезапнойнагрузки, но выдержал. Улыбнулся ей.-С боевым крещением нас, акай.

* * *

Ониявились к Вартиану, овеянные славой победителей Бена Лакора.Зурадогадывалась, что Лин организовал это заранее, потому что как-то изтолпы зрителей появились давешние рыбаки, из них составилось что-товроде сопровождения, и они продефилировали через улицы Тервириена.Конечно,все это не дотягивало до какой-нибудь процессии вернувшегося с войнывладетельного князя: никто не бросал в них цветами, молодые женщиныне выглядывали на улицы и не падали в обморок... Но все-таки!Они шагали, вооруженные факелами, в вечерних сумерках, а над ними ввоздухе сверкали и переливались водяные струи, порабощенные Лином.Чтобыполюбоваться этим зрелищем, за ними вприпрыжку неслись и дети,которым давно пора было бы спать, и взрослые, которым следовалопроявлять больше осторожности.БенаЛакора многие знали, но немногие любили. Ему доставалась едва литреть того же уважения, которым пользовалась Лерая — которуюизрядно побаивались. Если бы подшучивать над ним открыто не опасалисьиз-за силы его магии, Бен Лакор находился бы на положении городскогошута.Слухо том, что он был побежден отшельником с дальнего острова, мгновенноразнесся по всему городу.Зураожидала, что Вартиан начнет их упрекать, и уже готовилась не обращатьвнимание на его бурчание. Но, к ее удивлению, молодой честолюбивыйкупец только что дорожку перед ними не разостлал.Онвстретил их на крыльце, провел в дом с поклонами и говорил таквежливо и уважительно, словно и не было недавней размолвки.-Что, Вартиан, поднял я немного твои акции свладельцами картелей? — хмыкнул Лин, когда тяжелая дверьотсекла их от веселящегося эскорта, оставшегося на улице.-Пока — да! — кивнул Вартиан, вего голосе на миг мелькнула мечтательность. — Мне уже приходилгонец от самого Главного Казначея, с просьбой... Но все ещеможет измениться!-Не изменится, — Лин хлопнул его поплечу. — Не беспокойся. И выкати моим сопровождающим бочоноквина, я знаю, у тебя есть прошлогоднее. За все будет уплачено.Вартианстрадальчески заломил брови, но только и пробормотал, что год-де былна редкость удачный и он надеялся это вино отложить про запас. Зуразнала, что это он больше для проформы: на деле прошлый год, из-запобочного воздействия высвобождаемой на побережье магии, не слишкомблагоприятствовал виноделию.Линотправился наверх, в свою комнату, и поманил Зуру за собой. Когда ониостались одни, он распахнул захлопнутые слугами ставни и жадновдохнул ночной воздух, прилетевший с моря.-Ох, Зура, — сказал он. -Все-таки город — это сущее издевательство над человеком,особенно магом! Сам не понимаю, как я мог так долго жить среди этихкаменных стен?-О чем ты хотел поговорить со мной? -спросила Зура, привычно игнорируя лишние слова, хотя могла бызаметить, например, что без каменных стен ему бы и у себя на островенегде было скрыться от непогоды.Линобернулся к ней. В комнате горела лампа со свечой, и этот огонекотражался в стеклах его очков двумя сияющими точками.-По-моему, это ты хотела поговорить, -сказал он. — Там, на лужайке... может быть, это звучитслишком выспренно, но мне показалось, что между нами наконец-товозникло... что-то вроде связи. И что ты хочешь спросить что-то...Зурапотерла руку с браслетом.-Все дело в этой штуковине, — сказалаона мрачно. — Мы с тобой очень гладко работали. Для первогораза. И ты говорил о победе, как о деле решеном, словно в моихспособностях не сомневался. Но ты ведь ни разу не наблюдал меня вделе! Не по-настоящему.-Антуан наблюдал. Тогда, до того как спас. Ипотом я видел, как ты тренируешься и разминаешься на острове.-Возможно, — согласилась Зура. -Но что он там мог разглядеть в шторм, да еще из-под воды? И работу тыпредложил мне сразу, особенно не расспрашивая. Ты вел себя так, будтоотлично знаешь, кто я такая и чего я стою. Тогда я списала все это нато, что ты каким-то образом обо мне слышал или даже видел меня...Среди наемников на этом берегу довольно мало степнячек. Но все этостранно.-А если я смотрел в воду? — не похожебыло, будто Лин пытался ей солгать. Он, скорее, подкидывал объяснениеза объяснением и смотрел, как она с ними справляется.-И об этом я тоже думала, — согласнокивнула Зура. — Но тут большой вопрос: откуда ты знал, когоискать? Я не самая лучшая из всех наемников. Нет, я хороша, лучшебольшинства, не буду скромничать. Но не настолько хороша, чтобы обомне слагали легенды. И потом, откуда ты мог знать, что я окажусьтогда в воде, и послать за мной Антуана?-Значит, ты догадалась.-И догадалась, и слышала. Ты, когда онтолько меня принес, сказал, что он молодец, что меня нашел. Или вродетого. И хочешь знать, что я думаю?-Что? — Лин с любопытством склонилголову.-Что вот этот браслет, — Зурапокрутила браслет вокруг своего запястья, — сделал ты. Что тыпочему-либо не разорвал с ним связь, так же, как Лерая Светлая. Я незнаю, почему ты это сделал и как этот браслет попал ко мне...-Я эту связь восстановил, — перебил ееЛин. — Я же сказал, я такие делал в молодости. Куда ониразошлись потом, мне неизвестно. Но когда я понял, что мне нужно...разобраться с этим делом... я сперва не знал, как к этомуподступиться. Задача представлялась мне огромной, как сам океан.Тогда я стал делить ее на этапы. Я обдумывал вероятности, я смотрел вводу... И в конце концов понял, что для того чтобы мнеосуществить все так, как я хочу, мне нужен помощник. Не слуга, ненаемник — человек, который разделит мои цели и будет мнепомогать. В идеале, воин."Тот,кто подставится вместо тебя", — подумала Зура, но беззлости. Она уже знала, что Лин этого в виду не имел. Он действительноимел в виду только это: человек, чьи навыки дополнят его собственные.-Тогда я долго пытался восстановить связь сосвоими браслетами... — продолжал маг. — Я продал ихне так уж много, — кажется, что-то нехорошее отразилось на лицеЗуры, потому что Лин торопливо добавил. — Через такую связь,устаревшую и заключенную без согласия владельца, нельзя увидетьмного. И уж точно я не мог заглянуть в твою память или прочестьмысли, не волнуйся!-Тебе надо волноваться, — процедилаЗура.-Едва ли, — Лин улыбнулся. — Яувидел обрывки. Характер, представления, принципы... Я не знал отебе почти ничего. Кроме того, что ты — подходящий мне человек.Не знал, что ты женщина, что тебе двадцать семь лет, что тебя зовутЗура, дочь Зейлар. Я, правда, понял, что ты из степей, потому что ихобраз был очень ярок, и я знал, где ты примерно находишься. Тут мнеочень помогла Майя, и рыбаки, и еще некоторые другие люди, с которымия поддерживаю время от времени контакты... Удалось навестисправки.-Для отшельника ты очень уж много знаешьлюдей.-И не говори, — поддержал Лин. -Сам удивляюсь. Этот мир куда теснее, чем кажется, — онвздохнул. — Ну и потом, когда я тебя нашел, уже выяснилось, чтоты ушла в тот боевой поход на корабле... — Лин щелкнулпальцами. — Запамятовал.-"Гнев бури", — подсказалаЗура.-Да-да, "Гнев бури". Тогда япослал Антуана на поиски и смог даже показать ему твое изображение вводе. Прости. Мне следовало сказать сразу. Но тогда ты бы точнорешила, что от меня лучше держаться подальше. Даже сейчас, уже знаяменя и зная, что ничего плохого я не хотел, ты злишься.Втот момент Зура даже не знала, сердита она на мага или нет. Также онане была до конца уверена в чистоте его намерений. Но с первым егозаявлением вынуждена была согласиться.-Поэтому ты взял меня с собой в подводныйгород? Хотя я там тебе была и не нужна?-Да. Нужно было познакомить тебя с этим всемполучше. Вот, теперь ты знакома. И лучше прочих представляешь, что ясобираюсь делать. Видишь ли, ты честна и верна до глубины души, но тыне из тех людей, которых можно привлечь рассказами о благе других илио гибели морских животных и голоде людей."Гордитьсятут нечем, — подумала Зура. — Но, пожалуй, я такая иесть".Линтем временем продолжал.-Тебя можно привлечь интересом, риском,новыми горизонтами — вот я и попытался... Прости, если все этовыглядит так, будто я хочу тобой управлять. До некоторой степени таконо и есть. Я... никогда особенно хорошо не умел обращаться слюдьми, и отшельничество не пошло мне на пользу. Но моепервоначальное предложение остается в силе. Если хочешь, я щедронагражу тебя за дни службы, и мы разойдемся.Онговорил искренне, его голос слегка дрожал. Может быть, это былоигрой. Но в любом случае нужно отдать Лину должное: если он иподталкивал Зуру к тем или иным решениям, сам он не чурался своейдоли работы и рисковал всегда не меньше нее.Иеще вот что: почему-то после поединка Зуре особенно хотелось емуверить. Будто до сих пор она шла по пустыне и высохла до самыхкостей, а Лин как-то напоил ее, напитал опять. Может быть, он ихотел, чтобы она так чувствовала. Может быть, так вышло случайно.-Ты сказал, я лучше других представляю, чтоты собираешься делать, — медленно проговорила Зура, все ещеобдумывая его предыдущую речь. — Но я не знаю главного. Какможно остановить войну? — она наконец задала вопрос, которыйзрел в ней страшно давно. — Война — это как стихия, какпожар, или как буря. Я всю жизнь иду за войной, но так и не поняла,почему она разгорается!"...Правда,и не старалась по-настоящему".-Иногда, конечно, все как сухостой: однаискра — и занялась. Но иногда этот сухостой стоит годами, игодами, и сколько помнят самые старые старики — а искры всенет. А иногда соседи вроде бы живут рядом, и мирно, и правители женятдетей. И потом на ровном месте все... вспыхивает.-Ты права, сравнивая войну со стихией, -раздумчиво ответил Лин. — И я с удовольствием расскажу тебе то,как это понимаю. Но помни, что на деле точно не знает никто.-Ты поумней меня, — пожала плечамиЗура. — Но и у меня своя голова на плечах есть, я это помню.Скажи, как думаешь, а я решу, соглашаться или нет.-Резонно, — чуть улыбнулся Лин. -Ну что ж, изволь... Из всех стихий тебе как воину ближе огонь,мне — вода. Поэтому я буду говорить о воде. Возьмем волну.Океанская волна несокрушима и способна обрушить любой дом,возведенный человеком. Но сама по себе она состоит из множествакапель, и каждая из них — прах. Я могу смахнуть эту каплюладонью, могу высушить ее теплом кожи, могу вовсе втоптать в землю.Капли вовсе не движутся все в одном направлении. Это видно, еслирассматривать воду внутренним, магическим зрением... или простовнимательно приглядеться...Говоряэто, Лин провел рукой по воздуху, и в нем соткалось то, о чем онговорил: мельтешение капель."Позер",— подумала Зура. Но смотрела, зачарованная.-Каждая капля движется сама по себе, -продолжал Лин, — но траектории большей их части совпадают.Оттого кажется, что волна монолитна и несокрушима, — каплислились в волну, которая всхлестнулась и бесшумно опала. — Таки война. Ее делают люди. Короли и маркитантки, торговцы, которыепоставляют припасы, и промышленники, что куют мечи и стрелы. Мало ктоиз них на самом деле хочет убивать. Мало кто наслаждается убийствомживого существа, даже и непохожего на нас. Но жажда наживы, иливласти, или приключений, или просто стремление выжить во многих людяхсильнее трусости или миролюбия.Оносекся. Вздохнул. Зачем-то потрогал светильник. Потом продолжил, ужеспокойнее.-Да, весь маховик не остановить. Но самосуществование этого маховика — иллюзия. Большинству людей дажев Тервириене нет до войны дела, а в Ронельге о ней и вовсе судачаттолько в светских салонах — кумушек на рынке или у колодцеввойна на побережье вовсе не трогает. Им просто нужно на что-то жить,кому-то сбывать товар... а гибели своей или других они не хотят,хотя, в общем, то, что происходит вдали от них, их не очень трогает.Таквот если найти тех немногих, кто находится на нужном месте и обладаетнужной властью... если запугать их, подкупить, предложить выбор...да что угодно! Тогда-то война и утихнет, выродится в вялые стычки, ато и вовсе сойдет на нет. Я верю, что это можно сделать, акай.Уговорами, лестью, шантажом, запугиванием... Точечнымвоздействием. Можно. Если действовать достаточно быстро и по обеимсторонам фронта разом.Линсидел на стуле, устало свесив кисти рук с колен и наклонившисьвперед. Свет от лампы падал под таким углом, что Зура словно воочиюувидела его молодым — может, своим ровесником, может, ещемоложе. Низкорослый маг с его очками и залысинами показался ейстатуей мудреца или героя. В первый раз увидев такую на постаменте вАлгоне, Зура дернула брата за край его кожаной куртки и спросила:"Акай, это его маги превратили в бронзу? За что?"Зурапротянула Лину ту свою руку, что была с браслетом.-Ну вот давай и выясним, — сказалаона. — Установи полноценную связь или как там она называется...Если уж я подрядилась тебя охранять, я тоже хочу всегда знать, где тынаходишься.Линвздохнул.-Я не то чтобы всегдазнаю, где ты находишься, я могу это узнать, если захочу...Ладно, ладно, это детали.Ион взял ее за запястье.Почему,интересно, он никогда не берет просто за руку?

* * *

Послепоединка с Беном Лакором Лин стал в городе человеком известным. Тутже поплыли слухи, что это не просто маг Лин-Отшельник, а "тотсамый" Темсин Лин, который был когда-то помощником министрафинансов; и еще слух, будто лет десять назад Лина поперли с должностиименно за то, что он противостоял нелюбимой простыми людьмифинансовой реформе. Все это повысило его популярность.Насамом деле Лин как раз за этой реформой стоял — и руководствокартелей отличнейшим образом вспомнило это. Без всякого труда емуудалось добиться встречи с главой картеля "Борголода"; наочереди были остальные трое. (Фактически делами заправляли два самыхбольших, но другие два тоже вполне могли вставлять палки в колеса).Онивыходили со званого обеда председателя картеля "Четыре Ветра",когда Лина попытались убить. Обедэтот тянулся и тянулся, а Зура даже за столом не сидела, стояла удверей, и никто ей поесть не предложить. Оттого, подсаживая Лина вколяску извозчика, Зура замешкалась, отвлеклась на проходящего мимоторговца пирожками. Дурацкая ошибка, любительская... но иногдаони случаются.Апотому стрелка она не увидела — почуяла. Тем, за кем следят,хорошо известен этот тяжелый взгляд на затылке. Каким-то чудом Зураумудрилась вовремя толкнуть Лина; тот, охнув, неуклюжеполусвалился-полусполз на пол коляски. Дротик же вонзился в обшивкусиденья, пропоров ее — и тут же растекся лужицей.-Остроумно, — ошарашенно пробормоталЛин.-Да нет, ничего особенного, — несогласилась Зура. — Видимо, Ассоциация магов встрепенулась.Нанесем визит? Ты же говорил, что это придется сделать.Линкивнул. Было видно, что ему не по себе — волшебника чуть неколотило. Но брал себя в руки он быстро, с каждой секундой он казалсявсе спокойнее и спокойнее.-Очень странно, — прошептал Лин. -Очень странно. Почему она так? Кажется, я где-то крупно ошибся...-Куда? — только и спросила Зура.Еслибы Лин спросил ее, Зура бы сказала, что нужно вернуться к Вартиану -маг явно не в состоянии был заниматься сейчас делами. Но Лин сказалей другой адрес, и Зура только кивнула.-Белая набережная три, — скомандовалаона извозчику.

* * *

Домамне частенько случалось слышать, что наземные только и хороши, чтоотлавливать их в прибрежных водах и иметь: руки, мол, удобные. Долженсказать, что те, кто так думает, многое упускают! Не только руки. Антуан-путешественник."Книга пыли"

* * *

Этотжар — тоже что-то вроде войны. Только другой. И так же нужноуметь перетерпеть, затаиться, ударить вовремя. Только так можнопобедить.Лоеноказался хорошим учителем. Во всех смыслах. Н деле он никогда ненастаивал на соблюдении их договора дословно: занимались они магиейпо вечерам, на окраине города, и иной раз он гонял Зуру там инесколько часов. Потом они шли к Лоену, в комнату на третьем этажедоходного дома, и ложились в постель. Там он иной раз Зуру имел, инойраз не имел — говорил, что устал или еще чего. Но она все равноспала рядом с ним: на этом он настаивал.-Приятно, когда рядом с тобой лежит молодаядевчонка, что ни говори.Первыйраз, услышав, что для Зуры он был действительно первый, он поскребзаросший подбородок и пробормотал:-Будь я человеком получше, тут-то я бы иотказался. Но я такой, какой есть. Но я уж постараюсь, чтобы больнотебе не было, девочка.Ибольно действительно не было. Было не бог весть как хорошо, но ничеготак. Терпимо. А потом, к исходу второй недели, даже иногдастановилось приятно. Зуре, пожалуй, даже нравилось, когда твердыеладони Лоена обхватывали ее под ребрами; когда жесткие пальцы гладилиее грудь, сжимая соски; и, когда прошел первый дискомфорт, пожалуй,даже начало нравиться ощущать его внутри себя — было в этомчто-то и от езды на лошади, и от магии, когда тело распирает изнутричисто нервное напряжение, и все мускулы дрожат.Ноначал ли нравиться ей сам Лоен? Нет.Впервую ночь она выскочила из его дома до рассвета, когда еще дажемолочники не появились на улицах и, несмотря на саднящую боль междуног, пошла обратно на пустырь, где тренировалась дробить магиейкамни, как Лоен ее научил. Потом она купила у разносчика жирнуюлепешку с лотка. Запах жира напомнил вдруг о прежнем: о купце, перьяхв подушках, о крови на ее руках, и как она вытирала пальцы о снег.Впервые в жизни Зуру немилосердно вырвало.Ладно,сказала она себе потом. Наемник всю жизнь испытывает свое тело. Всюжизнь тащит его сквозь тренировки. Всю жизнь ставит себя на край. Дляженщины продавать свое тело за деньги — позорно. Но она не заденьги. Она за науку. И, кстати, постельным делам тоже пришлось быучиться рано или поздно...Этотоже такой бой. Затаиться, обезоружить....Ввойсковых обозах следуют маркитантки, потому что где бой, там и ебля,ничего не поделаешь. Вот. Она сама себе маркитантка. Дело житейское.Она решила сама в этот раз. Никто ее не продавал и не подталкивал.Брат,кстати, ни о чем ее не спрашивал. Нет, первый раз спросил, куда этоона, когда Зура сказала, что уходит на вечер и на всю ночь. Онасказала правду: что нашла человека, который согласился учить еемагии.-Будь осторожна, — только и сказал он.— Возвращайся живой, акай.-Это уж не волнуйся, — ответила Зуранебрежно.Лоенрассказал ей про серьгу, как отслеживать свое состояние с ее помощью.Даже подарил самую первую. На исходе двух недель он сказал ей:-Ну все, чему мог, я тебя научил. Это нашапоследняя ночь.Ив эту ночь он был с ней как-то особенно, непривычно мягок. Зуре этобыло странно: она едва замечала его ласки и даже немного скучала. НоЛоену заподозрить не дала. Не сказать ведь, чтобы она совсем быланаивной идиоткой в этом смысле: они с братом всегда ютились по такимместам, что Зуре пришлось наслушаться разговорчиков всяких разных.Были среди их соседей и шлюхи, старые и молодые. Зура быстро поняла,что из подслушанного применить к делу и как. Поэтому Лоен о ее скуке,кажется, даже не догадался.Вконце он сказал, прижимая ее к себе:-Вот что, малышка... Я тут подумал...Ты девчонка хорошая, серьезная, но в наемниках пропадешь. Тут надонемножко с катушек быть слетевшим. Нет у тебя безжалостности нужной.Я видал баб в этом деле, но дело все-таки не женское. Ты у меня нетакая. У меня ферма есть... не здесь, в Оксии. От отца осталась.Там запущено все маленько, но... Может, ты б захотела тампожить?-Нет, — коротко сказала Зура.-Да ладно, не отказывайся сразу, — онприжал ее к себе ближе, зашептал в шею, обдавая горячим дыханием, иЗуре нестерпимо захотелось освободиться. Но она не знала, насколькоеще их договора хватает, поэтому лежала смирно. — Ты девицасопливая, но маг неплохой. Среди фермеров магов мало, а так мы бы тамс тобой мигом хозяйство подняли. Да плюс я еще пока мечом махать могу— это еще деньги. Вдруг у тебя живот расти начнет?-Не начнет.РазбудилиЗуру среди ночи топот сапог и стук древков алебарды. Городская стражаВлавии; они немилосердно ярко светили фонарем, грубоватоперешучивались и оттащили Лоена в тюрьму как шпиона Тай-Гериата. Зуране оказала им сопротивления только потому, что Лоен крепко сжал ееруку и велел не дергаться. А потому ее бросили в камеру спроститутками, не имеющими храмовой лицензии.Ночьбыла неприятной, но утром, когда их всех выгнали на "общественныеработы" — убирать мэрию — Зуре удалось сбежать.Большеона о Лоене не вспоминала.И,конечно, ребенка никакого не было. Ей немногое успели рассказать дотого, как она покинула род и его земли, но этому всех девочек избоевых шатров учат сразу же, как только забирают от матерей иликормилиц: боевые женщины степей не рожают детей, если сами того незахотят; и даже в этом случае не всегда.

* * *

Выводы,сделанные Лином после посещения третьего дома по Белой набережной,заставили его поторопиться.Зурамало понимала его бормотания о железных кораблях и выжигании океанадо дна, но была абсолютно согласна с тем, что ускориться надо.Правда, скоро она выяснила, что пытаться охранять Лина, когда онкрутит хвосты всем кошкам Тервириена на предмет ловли рыбы, -дело пропащее.Малотого, что кто-то — то ли обозленные маги средней руки, то ли ихсоюзники — еще два раза покушался на жизнь Лина (а один раз -на жизнь самой Зуры), так еще ей пришлось выполнять кучу лишних,чисто распорядительских обязанностей. Ни дать ни взять, секретарь приважной особе. Иной раз не то что не хватало времени поесть и поспать:не хватало времени даже переплести косы, приходилось кое-каксмазывать их маслом и переплетать только концы.Правда,она не стала больше заниматься охраной Лина в гордом одиночестве, асколотила ему целую команду: во-первых, рыбаки за хорошую плату несливахту вокруг дома Вартиана; во-вторых, она сманила к нимтелохранителя самого Вартиана, в сопровождении которого тот ходилпорой на Биржу ("Вы не представляете, какие там нравы!").В-третьих, к ее удивлению, к ним пришел наниматься Тиан.-Бен меня выставил, — пояснил он. -Ну и ладно, не больно-то он мне нравился. Вот насчет Малыша Джасажаль: мы с ним хорошо сработались. Но и с тобой можем, ты ничего.Зурапоразмыслила, нанимать его или нет. Что ее беспокоило больше всего:Тиан был бойцом не слабее, может быть, в чем-то и посильнее ее. Какбы не отказался подчиняться женщине, еще и чужестранке.Нодержался он уважительно и казался человеком опытным и надежным -из тех, что отрабатывают свое жалование. И Зура решила рискнуть.Она,кстати, узнала, откуда у Лина деньги. Тот еще в молодости умудрилсясколотить неплохое состояние, но не торговыми делами, а какими-тодругими, более загадочными. Он действительно был из "тех самыхЛинов", но — побочная ветвь. Его отец занимал непыльнуюдолжность смотрителя государственных торговых архивов. Сам же Линсперва учился магии, потом по какой-то причине, которую он Зуре неназвал, пошел на государственную службу и дослужился там до помощникаминистра финансов.Там-тоон и прокрутил ту самую реформу, которая, по словам Лина, спаслаимперские провинции от распада (а по словам кумушек у колодцев быласущей занозой в заднице). Сама Зура судить о ней не могла, ибодореформенной Империи не видела: Лин ушел со своего поста семь летназад, как раз когда она закончила скитаться по приграничнымкняжествам и окончательно осела в Роне — если можно назватьоседлым состояние, когда тебя мотает из провинции в провинцию.Вобщем, Лин держал свои средства в каком-то банке, часть еще вкаком-то, а еще каким-то банком попросту владел, хотя всеми деламизанимался управляющий.-Наверняка он меня нещадно обворовывает, -объяснил Лин Зуре добродушно, — но дело не разваливает. В нашемдоговоре сказано так: либо я выплачиваю его наследникам солидноесодержание после его ухода на пенсию или смерти, либо он ставит сынана ту же должность, либо, если я умираю раньше, не оставивнаследника, банк уходит его семье.-Надеюсь, банк этот не в Тервириене? -только и спросила Зура. — А то еще и от них тебя охранять...Линрассмеялся.-Нет, даже не в Роне. В Северной Оксии.Зураслегка расслабилась. Действительно, даль несусветная.-На самом деле, как ты понимаешь, все этозолото мне для жизни не требуется, — серьезно проговорил Лин,когда отсмеялся наконец. — Когда-то было очень приятно егозарабатывать, но на траты даже тогда толком времени не хватало.Теперь же... Мне нужно совсем немного, только чтобы покупать наматерике те продукты, без которых на маяке сложно, да перевозить их...Но, если бы пришлось, я бы прожил и с одного моря.-Не сомневаюсь, — кивнула Зура. -Но теперь-то ты рад, небось, что от них не избавился? Столько взятокраздал — у меня голова кружится считать.-Вот и не считай, — посоветовал Лин, -потому что, когда дойдем до Ронельги, суммы станут астрономическими.ВзяткиЛин раздавал, в основном, для того, чтобы пробиться к тому или иномуважному лицу. В остальном же он действовал тоньше: уговорами иразговорами. Зура и раньше знала, что Лин горазд трепать языком, ноуже через несколько дней у нее сложилось впечатление, что он мог бы,если бы захотел, продавать морскому народу воду, в которой ониплавают... ну, может быть, всем, кроме его вождя — тот дляэтого туповат. Как объяснил Лин как-то Зуре, растирая виски послеодной утомительной беседы, "дураков убалтывать сложнее всего.Ты, вроде бы, уже все аргументы нашел, все подобрал, он со всемсогласился... а ночью поговорил с женой — и наутро всеначинай сначала!"Нотем не менее дело двигалось.Зурезапомнился разговор с одним из высокопоставленных управляющих картеля"Борголода" — того самого, где подвизался и ихгостеприимный Вартиан.Разговорпроисходил в великолепном кабинете с видом на гавань Тервириена ибашни магов на другом берегу реки. Кабинет был темен, гулок, сосводчатым потолком. Всем своим видом он напоминал о том, чторомантика морской торговли не менее жива, чем в прошлые два века: постенам здесь висели скрещенные мечи и палицы, с потолка свисалимодели кораблей.Хозяинкабинета, Роз Тейкалин, был высоким, плечистым и громогласнымчеловеком со шрамом на лице, без двух пальцев на левой руке и сдеревянной ногой. Легко можно было представить, как он ломал палубыодним из орудий, осевших потом вдоль стен. Тем не менее еще передвстречей Лин заметил Зуре, что за фасадом прямодушного рубаки,этакого бывшего пирата, прячется делец хитрый и опытный.УЛина с ним был долгий разговор, в течении которого волшебник ипоказывал ему записи, и даже рисовал что-то на стоящей в углугрифельной доске. Зура прислушивалась краем уха, но больше следила,чтобы Тейкалин, доведенный до белого каления очковтирательствамиЛина, не схватил бы один из смертоубийственных предметов и непрошелся бы магу по голове.Наконецторговец-пират сказал.-Магистр Лин, я не буду спорить с вами, чтобоевые действия, как они есть, действительно больше оттягивают у насденег, чем приносят прибыли. Но надо же думать о конкурентах."Борголода" никогда не чуралась честной битвы. Мы неможем сейчас отступиться: это только покажет конкурентам нашуслабость.-Вопрос в том, что достанется вам врезультате этой битвы, — вкрадчиво произнес Лин. — Говорювам, очень скоро тут вовсе не останется рыбы. Сейчас вы вкладываетесредства в войну в расчете на то, что лет за пять этот регион окупитвсе потраченное. Но кого вы обогащаете на деле? Уж не "Троммалию",которая продает оружие?-Мы владеем и частью "Троммалии",как вы знаете. Наши интересы не пострадают в любом случае.-Я также знаю о намечающемся браке, -улыбнулся Лин. — Одея Тралиен — чудесная девушка, ностоит ли она разделения компании?-Как вы... — Тейкалин посмотрелна Лина с удивлением, и тут же хмыкнул. — Да, мог бы и неспрашивать это у человека, за один день поставившего на уши весьТервириен. Я точно знаю, что эта сделка была защищена от магическогозрения!Линпожал плечами.-А вы также знаете, что прямое наблюдениечерез воду — еще не все. Можно о многом догадаться, если простоподумать и сделать выводы. Сейчас мои выводы говорят, что выразоритесь, если война не будет остановлена. А вот если будет, причемтем способом, о котором я говорю, через квоты... Нужно лиупоминать, что если вы поспешите, добрый Тейкалин, большая часть квотдостанется именно вам?-Вы не можете это обещать, — заметилТейкалин довольно холодно.Линпожал плечами.-А вы не хотите узнать, что еще я знаю о"Троммалии"? Или о картеле "Четыре Ветра"?ТутТейкалин рассмеялся настоящим утробным, пиратским смехом.-Вы умеете вести переговоры, магистр, -он подошел к двери, приоткрыл ее и крикнул в щель. — Эй вы,бездельники, принесите вина! — вновь обернулся к Лину. -Ну что, теперь начнется настоящий разговор.ПозжеЛин объяснил Зуре, что Одея Тралиен, довольно-таки вздорная стараядева, приходилась дочерью владельцу "Троммалии", и что еебрак с племянником одного из партнеров, стоящим во главе "Борголоды",оговаривался и откладывался уже лет десять. Роз Тейкалин, как легкобыло догадаться, принадлежал к противникам будущего свекра.Разговорс выздоравливающим адмиралом Калисом оказался далеко не такимколоритным. Признаться, Зуре немного хотелось увидеть настоящегоадмирала; ей нравилось, как звучит его титул. К тому же, сражаясьотчасти под его началом, она решила, что командир он дельный иморскую битву вести умеет.Однаков жизни адмирал оказался невзрачным человеком еще ниже Лина ростом, сжелтоватым лицом и негромким голосом. И принял он их в самомобыкновенном кабинете, заваленном бумагами — ни дать ни взятькабинет обычного клерка.Отравление— или болезнь — сильно повлияли на Калиса. У него дажеподрагивали руки. Но выслушал он Лина с непроницаемым лицом, а потомсказал:-То, о чем вы говорите, я не могу формальноподдержать. Это будет граничить с нарушением приказа моегоглавнокомандующего.-Вы можете отправить в столицу своюрезолюцию, где вы считаете, что предлагаемое мною решение болеецелесообразно, чем военные действия.-Не мое дело решать, что целесообразнеевоенных действий, что нет, — адмирал дернул плечом. Потомдобавил: — Зря вы наняли в помощь себе наемника. Их участиеплохо отражается на армии.-Понимаю, — Лин склонил голову.-И мне не нравятся маги, — продолжиладмирал. — Вы вечно крутите-вертите. Уховертки. А ведь меняобязали сотрудничать с такими как вы уховертками. Ассоциация маговТервириена. Я должен верить, что они сотрут подлых рыб в порошок. Ха.-И это мне понятно, ваше превосходительство,— кивнул Лин.-Ну раз понятно, так идите прочь, -сварливо ответил адмирал.Когдаони вышли из пропахшего чернилами и бумажной пылью помещенияадмиралтейства на жаркую улицу, Зура спросила:-Неудача? Он нас послал?-Да нет, удача, — улыбнулся Лин. -Он только что подтвердил, что Ассоциация магов что-то задумала.Подтвердил, что отправлял в столицу по крайней мере одну депешу отом, что наемники разлагающе действуют на дух флота и он не хотел быпользоваться их услугами. Ну и наконец, сказал, что ему не нравитсяэта война, и он не будет нам мешать.-Охренеть, — пробормотала Зура. -По-моему, ты ошибаешься. Ничего такого он не говорил.-Ну тогда дело плохо, — подмигнул ейЛин.Воттак, шантажом, посулами, ложью и правдой в разных долях Лину удалосьбуквально за несколько недель сделать то, что Зура никогда бы несочла возможным: он добился принципиального согласия трех основныхкартелей, имеющих интересы в Тервириене, на прекращение боевыхдействий. Прошение, составленное и подписанное их главами, должен былвезти в Ронельгу сам Лин.Онинаметили отъезд на конец недели — нужно было утрясти ещекое-какие дела с канцелярией императорского наместника, который личнотак Лина и не принял. Лин, однако, надеялся добиться аудиенции доконца недели.Нотут как-то под вечер в заднюю дверь особняка Вартиана постучалсянеобыкновенно плечистый человек в плаще с капюшоном и сообщил, что унего письмо для мастера Лина.Человекэтот оказался Антуаном, а письмо было от Майи — пергаментнаястраница, испещренная нечитаемыми для Зуры значками речи морскогонарода.Прочтяэто, Лин сказал, что его подозрения относительно Ассоциации маговподтвердились и что ехать нужно на следующее утро, бог с ним, снаместником.Иони отправились.

* * *

Заузкой полосой хорошо увлажненных земель, что идут по берегу моря наполуострове, через весь континент тянутся долгие опаленные солнцемпустыни и полупустыни. Рек здесь немного, оазисы встречаются редко.Центральная река Империи, великая Рона, на которой стоит городРонельга, в самом широком месте разливается всего на три-четыреполета стрелы; в более богатом водой крае ее бы сочли зазнавшимсяручьем. Если бы не водная магия, дарованная двуногим бескрылым людямневедомыми создателями мира, на этих равнинах неоткуда было бывозникнуть ни земледельческим поселениям, ни большим городам.Аесли бы не зариаты, люди никогда не могли бы расселиться здесь.Зуразариатов никогда не любила. Они ей казались своевольными инепонятными. Другое дело лошади — норовистее, быстрее,сообразительнее, и умеют сражаться не хуже людей. Но ни один конь немог бы пересечь пустыню так, как зариат, которые практически не пиливоды, к тому же могли питаться пустынной колючкой и идти и день иночь, отдыхая всего два-три часа.Конечно,по холке зариата не погладишь: у них вообще холки нет, толькокороподобный панцирь, из которого высовывается длинная шея с плоскойголовой да четыре стволопобные ноги.СначалаЗура попробовала уговорить Лина взять все-таки лошадей и отправитьсяхорошими дорогами, вдоль человеческих поселений, а не прямиком черезпустыню. Риска так было все-таки меньше. Но тот только головойпокачал.-До Галата и впрямь поедем на лошадях,дорога тут одна. Но потом — посмотри на карту. Зачем делатьтакой крюк? Нам нужно добраться до Ронельги как можно быстрее, покудавсе эти замороченные мною люди не опомнились. Да и морской народнужно обработать как можно быстрее. Считай как хочешь — верхомна зариатах мы сэкономим как минимум неделю, а если немного повезет,то и больше.-Ох говорили мне — не связывайся савантюристами, — пробормотала Зура. — Ну ладно, ты у насглавный. Но что будешь делать в Ронельге, если так торопишься?Думаешь, Голос голосов вот так возьмет и примет тебя? Люди месяцамиждут аудиенций!-А ты была когда-нибудь в столице? -вкрадчиво спросил Лин.-Не доводилось как-то.-А я был. Предоставь все мне, все будет впорядке.Зуратолько хмыкнула. И подивилась про себя: как это так она началаволноваться за успешный исход миссии Лина больше, чем сам Лин?Будьее воля, Зура бы собрала в дорогу отряд человек из семи. Конечно,ситуация с разбойниками на дальних дорогах в империи сейчас получше,чем десять лет назад, но все равно радужной ее не назовешь. ОднакоЛин это запретил.-Я думаю, нас постараются остановить, -сказал он. — Сейчас успех нашего плана зависит от того, какбыстро мы доберемся до столицы и добьемся назначения официальноголица для участия в переговорах. Это все, как ты понимаешь, зависит отменя. Если нашим противникам удастся меня убить по дороге или простодостаточно задержать, мои планы потерпят неудачу. А большой отрядлегче выследить.-Большой отряд также сложнее задержать.-И предателя в него подсадить легче...Нет уж. Для охраны хватит тебя и Тиана.-Откуда ты знаешь, что Тиан не предатель? Онпарень из тех, кто любит легкие деньги.-У Тиана, конечно, есть своя цена, нопродается он только один раз. Это, мне кажется, очевидно. Ты ведьсама его одобрила.Ивсе-таки Зура не могла не беспокоиться. Правда, ей стало чуть легче,когда с ними вызвался Антуан.-Я обошел все моря, но мне всегда хотелосьпосмотреть на ваши пустыни. Думаю, я уже достаточно привык кчеловеческому телу и выдержу переход.-Не вздумай только превращаться посредигорода и плескаться в фонтане! — предупредил его Лин.-До сих пор сердишься на Майю за тот случай?— хмыкнул Антуан. — Не сердись: она же совсем ещедевчонка. И потом, была ночь, никто ее не видел.Зуратолком не знала боевых качеств Антуана, но четко была уверена, что ужон-то против Лина козней строить не будет. Хотя бы потому, что еслибы морскому народу требовалось Лина убить, они бы убили егодавным-давно.

* * *

Онивыступили в путь на рассвете — в тот непродолжительный час,когда в Тервириене рыбаки уже вышли в море, пекари уже поставили хлебв печи и вкушают заслуженный завтрак, а весь остальной город еще непроснулся, и единственный слышимый звук — море, которое мерно иритмично накатывает на скалистый берег.Городцеплялся за них клочьями тумана, но в остальном задержать нестремился.-Возвращайтесь как можно быстрее, -нервно сказал Вартиан на прощание. — Вы знатно задурили имголову, Лин, но я не думаю...-О, несколько недель дурь продержится, -отвечал Лин довольно легкомысленным тоном. — Да и городпоможет. Тервириенцы вспомнили прежние, мирные времена и надеются налучшее. Нельзя сбрасывать со счетов влияние толпы...-Толпу легко повернуть.-Поэтому-то я и договорился с моими друзьямив городе. Не тревожься, Вартиан. Помни, что если уж влезаешь игратьсо взрослыми дядями, главное — уверенность. Держи лицо.Онсказал это таким тоном, что Зура думала, он вот-вот взъерошит купцуволосы — Лин сидел верхом, ему пришлось бы только слегканагнуться. Но нет.-А сам-то ты уверен? — спросила Зура унего, когда мимо них поплыли каменно-деревянные улицы города,замершие в белесом, просвеченном солнцем летнем тумане. -Уверен в этом купчишке? Что он не предаст нас?-Нет, я не уверен ни в чем, — Линповернул к ней безмятежное лицо. — Но я, скажем так, доразумных пределов полагаюсь на свое умение судить о людях. Думаю,Вартиан достаточно умен, честолюбив и при этом трусоват, чтобыследовать моему плану. Но это я тебе уже говорил. Правильный вопрос,Зура, будет такой: уверена ли ты во мне?Зурапожала плечами.-Я своих слов назад не беру.-Да, — тихо проговорил Лин. -Даже интересно, насколько именно это глубоко в тебе сидит...-Что именно? — довольно резко спросилаона.-Ты очень умна, акай. Ты умеешь наблюдать,судить о людях, делать выводы. Но когда ты принимаешь решения, тыпоступаешь, как правило, следуя вбитым в тебя в детстве правиламповедения, согласуются они с реальностью или нет... Например, тычетко видишь сейчас, когда я раскрыл перед тобой карты, что шансов науспех у меня не так уж много. И тем не менее продолжаешь следовать замной. Хотя я был полностью готов к тому, что ты уйдешь и мне придетсяискать себе другого телохранителя.-Говори потише, — посоветовала Зура. -Тиан услышит.-А ты смотри внимательней, — говорятак, Лин откинул капюшон, и Зура увидела, что губы его не шевелятся.Онговорил молча, как Лерая Светлая в ее башне!Видяее удивление, он указал на ее запястье.-Браслет, — пояснил он. -Теперь, когда связь установлена, я всегда могу поддерживать контакт стобой... более или менее. Лерая, конечно, куда сильнее меня: онаможет вот так мысленно говорить с любым на расстоянии прямойвидимости. Будь ты чуть внимательнее, то заметила, что я давно говорюс тобой о важном, не шевеля губами.-Ладно, — кивнула Зура. -Предупреждение понято. Я слишком сильно тебе доверяю.Мысленноона ругала себя последними словами: надо же было не заметить! Сдругой стороны, Лин имел дурацкую привычку заводить конфиденциальныеразговоры на ходу, глядя в сторону или в плохо освещенных помещениях.Идействительно, когда она стала так уж доверять магу, что даже неприглядывалась к нему?-Да нет же, я не это имел в виду! -расстроенным голосом проговорил волшебник, на сей раз явно вслух.Зураего проигнорировала и придержала поводья своей кобылки, чтобы чутьприотстать и оказаться замыкающей их группы — на этом месте ей,собственно, и полагалось находиться; Тиан с Антуаном, которые оченьбыстро поладили между собой, ехали впереди.Большеона до самого вечера почти не говорила с Лином, хотя нельзя сказать,что это было сделано специально.Полуостровне так уж велик: верхом, одвуконь в узком месте его можно проехатьменьше, чем за день, что они и сделали. Они избегали крупных городов,но Галат, стоявший на самом перешейке, миновать было нельзя. Онидостигли его поздно вечером, уже на закате. Человек Лина,неразговорчивый тип в пустынном "пыльном" плаще ждал ихна окраине пустыни с запасами воды и пищи, двумя помощниками и пятьюзариатами в поводу.-Хорошие звери, — сказал он, — авот эта, Звездочка, умеет искать воду.-Спасибо, — ответил Лин, награждаячеловека мешочком с монетами, — в воде недостатка не будет.Тоттолько с сомнением покачал головой. Он и его люди взяли в повод ихлошадей и были таковы. Зура провожала свою кобылку Тамрин с некоторойпечалью: ни в какое сравнение с боевыми она не шла, но ходоком былахорошим. И характер добрый...Зариаты— совсем другое дело. Они таращились на нее бессмысленнымимордами, которые, казалось, совсем ничего не выражали.-Правда, красавцы? — с любовью спросилЛин, поглаживая одну из плоских, морщинистых морд. — Я большелюблю морских, но и сухопутные одно загляденье.-Это и в море водится? -поинтересовалась Зура с отвращением.-Да, называется "черепахи", -ответил Лин. — Намного меньше. Ладно, я беру этого добряка.Разбирайте, кто больше понравится, а вот Звездочку лучше оставить подгруз — может, она и ищет воду, но характер у нее, я смотрю,строптивый.Помнению Зуры, характером они отличались все примерно одинаковым -упрямы были, что твои камни. Но Лина слушались, и с его помощью имвсем удалось навьючится и даже преодолеть первые несколько миль доночной стоянки почти без потерь. Зурино чувство собственногодостоинства (она дважды сорвалась с мягкого кожаного панциря, преждечем сумела усесться) не в счет.Закатв пустыне неимоверно красив. Воздух прозрачен и чист на много мильвперед; изломанные линии гор слоями встают на прозрачном розовом иголубом небе, а облака тянутся над головой разноцветными клиньями.Еще красивее звездное небо: ему здесь не мешают огни факелов игазовых фонарей, оно мерцает и трепещет бесчисленными звездами отгоризонта до горизонта. Только неподвижными темными глыбами висят вэтой звездной пустоте летающие острова небесного народа, будеодин-другой сюда занесет; но они тоже над пустыней летают редко,предпочитая прибрежные или поречные области, где есть чем поживиться.Ноночевать под этим небом приятного мало: если днем в пустынебезжалостный жар прожигает до костей, то ночью такой дубак, что зубна зуб не попадает.Опытныепутешественники стараются идти все-таки по ночам и первую половинудня, а отдыхать днем. Их небольшая группа торопилась, поэтому былорешено идти первую ночь, остановиться на ночлег утром и выспаться довечера; а там уже продолжить путь, сократив дневной отдых доминимума, только чтобы дать передышку зариатам. Люди могли отдохнутьи в седле.Первуюночь Зуре в седле выспаться не удалось. Может быть, потому, чтоседло, в котором можно усидеть на широкой спине зариата, совсем непоходило на лошадиное, и она чувствовала себя по меньшей меренеустойчиво. Может быть, виновато было беспокойство. Слишком ужгладко как-то складывалась эта поездка. Что, тервириенские магипросто так взяли и отпустили их? Да и остальные, кому планы Линастановились поперек горла... Рыбаки вроде поверили ему. Но есливдруг они встрепенутся, вспомнят об упущенных выгодах...Войнанужна людям, без войны они так же не могут жить, как без самой крови,что течет по их жилам, — вот что твердо знала Зура. Нельзяобмануть естество.Иуж тем более не может обмануть его Лин своими улыбочками изаявлениями, что все это плевое дело, главное — потянуть занужные ниточки.ОдноЛин точно сказал верно: проще всего устранить его на подходе кстолице.Ландшафтвокруг, однако, не баловал разнообразием: та же ровнаярастрескавшаяся земля, те же колючки... Звезды давали очень малосвета, но белесая земля слегка мерцала; позже взошла луна, обдавхолодным сиянием далекие горы впереди. Если повезет, они будут впредгорьях завтра на закате...Кутру стало совсем холодно, так, что воздух, вылетев изо рта,превращался в пар. Зура даже спрыгнула с зариата и пошла рядом с ним,чтобы согреться. Тиан и Антуан тоже поступили так, а Лин, кажется,совершенно безмятежно заснул в седле и даже не подумал проснуться.-Эй, — она догнала его зариата ипихнула мага кулаком в бедро. — Если ты заснул, то как тызнаешь, что мы идем куда надо?-Зариаты умеют ходить по прямой, -зевнул Лин. — Да и я ведь маг. Я почувствую, если мы собьемся скурса. Не волнуйся.-А даже если и собьемся, — мечтательнопроговорил Антуан, — разве это не интереснее: посмотреть новыеместа?-Эта пустыня везде одна и та же!-Не-а, — ответил Антуан, хихикая, какподросток. — И море, и пустыня везде разные.-Эй ты, рыбина, — проговорил Тиан сраздражением, — разве не боишься загнуться от жажды?-Когда мне это будет грозить, тогда я иначну этого бояться, — пожал плечами Антуан.Потомлуна зашла, и пустыня погрузилась в непроницаемую темноту. Зура,никогда не ходившая этими дорогами, надеялась, что линовское "шестоечувство" их не подведет, потому что ей начинало казаться, будтоходят они по кругу... Эх, надо было учиться ориентироваться позвездам, пока учили... Над степью-то всегда облака,бесполезно...Наконецнебо с одной стороны начало светлеть, и Зура с удивлением обнаружила,что, во-первых, рассвет по левую руку, как ему и следует быть,во-вторых, что горы на горизонте стали гораздо ближе.Самаместность тоже изменилась. По обе стороны от них поднялись высокиескалы, сложенные из слоистых разноцветных пород. Растительности сталобольше, кроме колючек появилась жесткая, как бритва, трава и дажекрошечные кустики. Это означало, что где-то тут в скалах может бытьвода.-Воды немного, — проговорил Линохрипшим со сна голосом. — Но где-то здесь должна быть пещера.В ней торговцы раньше останавливались... в некоторые годы рядомбьет источник. А если не бьет, я ему помогу.Онинапились из родника — крошечной струйки, сочившейся междукамней, — и расположились в пещере, которая, правда, былабольше похожа не на пещеру, а просто на широкий навес. Зариатовпривязали у камней возле родника. Пока солнце стояло невысоко, тениим там хватало; потом, сказал Лин, зверей придется переместить.Тианзанялся приготовлением то ли ужина, то ли завтрака, пока Зура навсякий случай обходила кругом их стоянку. Все было тихо. Дажеслишком. В степи обязательно какие-то звуки: хоть мыши в траве шуршатили змеи, над головой часто кричит какая-то птица. А тут -ничего. И моря не слышно. За прошедшие годы Зура к нему привыкла.Линперехватил ее, когда она уже возвращалась в пещеру.-Не сердись на меня, акай, — сказал онмягко. — Говорил с утра, не подумав.-Ты — и не подумав? — хмыкнулаЗура.-И правда, не похоже на меня, — Линсокрушенно покачал головой. — На тех, кто ближе, обращаешьвнимания меньше всего, хотя надо бы наоборот... В мое оправданиемогу сказать только, что друзей у меня давно уже не было.-А Антуан? А Майя?-Да, пожалуй, их я могу назвать друзьями...но слишком по-разному мы думаем. Даже при том, что для своего народаони сущие уникумы... В общем, я не хотел тебя обидеть илинамекнуть, что ты плохо справляешься со своими обязанностями.-Поняла, — кивнула Зура. — И мнене следовало обижаться на такую мелочь. Сама не знаю, почему я такрезка была. Может, не выспалась.-Тогда все в порядке? — Лин смотрел нанее снизу вверх, не только из-за роста, но еще и потому, что Зурастояла на уступе.Онаспрыгнула, чтобы оказаться почти вровень с ним.-В порядке.

* * *

-Железный корабль? — повторила Зура заЛином, переводя взгляд с него на Антуана и обратно. — Чтострашного для морского народа в железном корабле? Ну, жечь его будетсложнее, зато по раскаленному металлу люди тоже не очень-топопрыгают.-А что ты на меня смотришь, я даже сам тамне был, там были девочки Майи, а я только бумажку принес, -Антуан пожал плечами.-Дело не только и не столько в железномкорабле, — нахмурился Лин. — Меня больше пугает этастранная вода, которую они разлили там по скалам. Майя пишет, что она"меняет природу воды на обратную".-Что это значит?-У меня есть версия, но я не думаю, что этовозможно в больших масштабах... Впрочем, Майя пишет неуверенно.У меня складывается впечатление, что она и сама не понимает до конца,она ведь маг огня. Просто отдает дань поэтическому стилю.-Это она может, — со знанием делаподтвердил Антуан.-Не думаю, что "научились использоватьэнергию молний" — это поэтический стиль, -нахмурилась Зура, разглядывая листок с запиской. — Но ведь Майясама мне доказывала, что водные маги этого не умеют?-Ну, вызывать-то молнии мы можем -вместе с грозами. Только управлять ими не умеем. Может быть, оникак-то справились с ними немагическими методами? Не было печали! Влюбом случае, нужно выступать как можно быстрее.Зуране могла с этим не согласиться. На душе у нее скребли ящерицы. И безтервириенских магов, которые активно противодействовали Лину, делообещало быть сложным; а уж с ними...

* * *

Дажене знаю, беда ли их или благо, что они могут сами выбирать себесемьи... Антуан-путешественник."Книга пыли"

* * *

Вновьв путь двинулись ближе к закату.Дневнойсон на жаре не слишком-то всех освежил, даже Лин казался приунывшим.Зура чувствовала себя лучше прочих: она привыкла подолгустранствовать по солнцепеку. Тиан, который караулил вторую вахту,дремал в седле; Антуан что-то бормотал себе под нос.Совсемна закате, когда они вступили в предгорья, где от камней поднималсяособенно удушливый жар, а скалы отбрасывали длинные, обманчивые тени,Зура впервые нарушила молчание.-Расскажи мне о столице, Лин, -сказала она. — Я правда там не была ни разу. А интересно знать.Наделе ей было не так уж интересно. Просто, чувствуя себя лидером ихмаленького отряда (несмотря на старшинство Лина, тот благоразумноотдал ей руководство в вопросах безопасности), она понимала, чтодолгое молчание и жара на пользу им не пойдут. Ну не песню же былозаводить.ВЛиновом же умении рассказывать она была уверена.-Все это кажется сейчас таким далеким, -покачал головой Лин. — Я лет девять там не был... Нет,меньше, восемь. Но все-таки я с нетерпением жду.-Повидать старые места?-Не столько, нет... Помнишь, я говорил,что там, в Ронельге, почти никому нет дела до Тервириенских проблем иПолуострова в целом? Они больше переживают о бесчинствах небесногонарода... да и то эти кражи волнуют по большей части пастухов искотовладельцев...-Тебя это расстраивает? — уточнилаЗура.-Скорее, освежает. Напоминает, что мы покаеще не вершители судеб мира.-Говори за себя, — пробормотал Тиан. -Мне, может, в кои-то веки было приятно работать на вершителя судеб.-О, конечно, — улыбнулся Лин. -Если только из этих соображений, друзья, я готов повернуть колесоистории. Но вообще-то лучше гордись тем, что помогаешь Антуану.-Ага, уже начинаю, — Тиан, ехавший сАнтуаном бок о бок, пихнул его в плечо. Тот в долгу не остался.-Я серьезно. Может, через тридцать лет онашей экспедиции вспомнят только потому, что Антуан допишетнаконец-то свою "книгу земли".-Нет, мастер, — ухмыльнулся Антуан, -ты мне это название не навяжешь.-А что? Книга моря, книга земли...-Большое слишком. Какая тебе книга моря? Оморе может каждый дурак написать. Вот об одной капле...-То есть книга капли? — хмыкнула Зура.-Книга волны! Нет в нашем языке слова"капля".-Тонкое наблюдение и верное, — одобрилмаг. — Мелочи очень важны. Так что, назовешь свою книгу о суше"книга камня"?-Книга пыли, — покачал головой Антуан.— Сам же говоришь все время: пыль, прах на ветру...-Справедливо. Хорошее название.Летающийостров небесного народа объявился над ними уже ночью, и если бы нелунный свет, они могли бы его и вовсе не заметить. Но -заметили. Зура отвязала лук и заготовила на всякий случай стрелы. Нето чтобы небесный народ хорошо воевал: оружие у них было из плохогометалла, если только не ворованное, силенок натянуть лук им нехватало, и в рукопашке они бескрылым не соперники — мелкие былибольно и хилые. Но все равно, если на тебя такие налетят толпой, малоне покажется.Ксчастью, не налетали. Вообще ни одного живого человека они в небевокруг острова не увидели, и Тиан даже объявил остров вымершим -мол, видел он такие, ими никто не управлял, и они просто без толкуносились себе по небу. Но в конце концов, напрягая зрение, Зураразобрала, как от воздушной скалы отделились две крылатые фигуры.Сперва было непонятно, куда они полетели, но очень скоро Лин вдругосадил своего зариата и закричал:-Всем стоять!Магпродолжил уже другим тоном и даже на другом языке, в котором Зураопознала карканье небесного народа:-Что вы от нас хотите, уважаемые?Этотязык Зура немного знала: в отличие от языка морского народа, онвполне поддавался нормальным голосовым связкам, хоть горло потом иболело.Оналегонько постучала своего зариата по голове — голосовые командыэти твари не воспринимали — и заставила зверюгу поравняться сзариатом Лина. Тут-то она и увидела гостей: тощие, большеглазые,большекрылые, похожие на подростков в заляпанных грязью плащах, онисидели на камнях и таращились на них.-Вы — мастер Лин-отшельник? -спросил один из них пискляво.-Так меня называют, да, — кивнул Лин.-Шаманка Урсти просит сказать, что за вамипогоня, — проговорил второй. — Пятеро стихийных магов.Они упустили вас в, — тут Зура слово не поняла, — но кперевалу могут догнать.Линмолча поклонился: то еще достижение, сидя верхом. Парочка распахнула"заляпанные плащи" (на деле просто крылья, но в лунномсвете пигментные пятна казались грязью) и снялись с места так жебыстро, как и появились. Если бы от их писка у Зуры не разболеласьголова, она бы решила, что они ей почудились.-Краткость и лаконичность -несомненно, одно из их положительных качеств, — Лин невеселоулыбнулся одной стороной рта. — Ну что ж.Онразвернулся к своим спутникам.-Все слышали и поняли?-Я не понял, — поднял руку Тиан.Емупересказали.-Пятеро магов, — резюмировал Лин. -Я думаю, наша знакомая Руиша и ее подручные. Это очень опасно.Говорятак, Лин выглядел по-настоящему встревоженным.-Ты же сильнее ее как маг, — удивиласьЗура.-Когда есть вода. Когда поблизости воды нет,наши силы примерно равны... Но это ничего. Они отстают минимумна сутки. Я думаю, они не успеют нас догнать до ущелья, если мыпоторопимся.-Но отдохнуть днем надо, — возразилТиан. — Загоним зариатов иначе.Линпотер лоб.-Может быть, я смогу магически снять с нихусталость... Ладно, посмотрим, сколько нам удастся пройти дорассвета, там решим. В путь.Остатокночи, хоть мучительная жара и спала, прошел совершенно безрадостно.Они подгоняли зверей, хотя и не решались торопить их чрезмерно. Ещеодной запланированной остановки, небольшого родника в предгорьях,достигли совсем на рассвете, когда все предметы вокруг казалисьзыбкими и полупрозрачными.Этоготусклого света не хватало, и Зура попросила Лина зажечь магическийогонь.Магподнял из родника большую водяную сферу и заставил ее светитьсятусклым зелено-голубым светом. С ее помощью Зура вполнецеленаправленно осмотрела площадку.-Зачем это нужно? — удивился Антуан. -Мы же все равно не будем тут отдыхать. А ты скорпионов боишься.-Тихо, — оборвал его Тиан.Он-тосразу понял, что искала Зура, и эта мысль ему понравилась не больше,чем ей.Родникразливался в небольшую лужицу, на дне которой скопился жесткийбелесый осадок. За камнем возле лужицы Зура обнаружила пробитуюфлягу. Вытекшая из нее вода ночью превратилась в иней.-Люди тут были совсем недавно, -проговорила она.-Что, какие-то путешественники идут вперединас? — не понял Антуан.-Нет, боюсь, это не путешественники, авторая партия наших старых знакомых, — проговорил Лин. -И я думаю, они будут ждать нас в ущелье.-Вторая партия?-Они решили взять нас с двух сторон, -объяснила Зура. — Я еще удивилась, почему они нас нагоняют, какэто они так запоздали выйти за нами. Но если они вышли заранее инамереваются встретить нас спереди... На перевале Зей-Мерион яникогда не была, но судя по описанию Лина, устроить засаду там -делать нечего.-Надо же, как они нас боятся, -хмыкнул Тиан. — Целая засада! Нет бы подстеречь на равнине ивзять в тиски, раз все равно гонятся двумя отрядами...-На равнине они боялись, что я поднимугрунтовые воды, и тогда им не поздоровится, — покачал головойЛин.-Ты в самом деле мог это сделать? -удивилась Зура. Уж на что она хорошо знала мага, и то не всегдапонимала, когда он хвастается, а когда говорит серьезно.-Мог бы, но без крайней надобности не сталбы. Мы шли через такие места... там кое-где под нами былипо-настоящему большие резервуары подземных вод. Проломи я крышупещер, и там бы целые области превратились в зыбучие пески или простообвалились бы...-М-мило, — пробормотала Зура, думая,как бы приучить Лина говорить ей такие вещи заранее. Ее порядкомраздражало, когда она, вроде бы отвечающая за безопасность чертовамага, оставалась в неведении.Одноутешало: сами будучи магами, Руиша и прочие знали возможности Линалучше Зуры. А значит, до гор нападения можно было не опасаться.-Вот что, — сказала Зура. — Еслиих там хоть с десяток, а Лин может пользоваться только самой простоймагией, нам так просто не пробиться. Поэтому выход один. Вперед пойдуя и сниму их засаду, пока они этого не ждут.-Совершенно исключено! — твердо заявилЛин, поправив очки. — Это идиотский план, полный ненужного,самоубийственного героизма!Зуратолько хмыкнула.

* * *

Солнцеуже забралось по небу довольно высоко, когда Зура перешла предгорье.До сих пор она ехала верхом на зариате, нагловатом самце по прозвищуХвастун, выжимая из него всю скорость, на которую зверь был способен(то есть скорость легкого человеческого бега). Теперь же она оставиласвоего скакуна, совершенно выдохшегося, придавив его повод камнямидля проформы. Она знала, что Лин и остальные его подберут на путисюда.Спешившись,она сделала для разминки несколько упражнений; потом легким шагомпошла вверх по перевалу. Пока еще можно было держаться тропы; занесколько переходов до места, где преследователи могли разместитьзасаду, она сойдет в сторону и попытается подобраться к ним с тыла.Лин ей поможет.Магбольше всех протестовал против ее плана.Ондовольно быстро согласился, что лучший их шанс миновать засаду -отправить кого-то вперед. Согласился и с тем, что лучше отправлятьЗуру, а не Тиана, потому что с магией у нее дела обстоят получше засчет связки с Лином. Тиан тут, кстати, протестовал, но у Зурысложилось впечатление, что больше ради проформы.Наделе Зура тоже не слишком хотела рисковать. Но у нее не было другоговыбора.Малоли по каким законам живут эти разумные рыбы и сам Лин; Зура живет потем законам, что если ты взялся делать дело, то уж должен делать егодо конца.Таквот, самым существенным возражением Лина было то, что Зура, мол,совершенно не знает местность и не сможет застать тех, кто стережетих, врасплох. На это Зура ответила:-Но ты-то ведешь себя так, будто уже былздесь. Стало быть, ты все знаешь?-Я был здесь два раза, — кивнул Лин. -Мне уже случалось добираться из Ронельги до Полуострова и обратно вобход основных путей. Но тебе-то это как поможет?-Ты показал мне, что можешь говорить сомной, не размыкая губ. А на расстоянии можешь? А видеть моимиглазами?Линтолько вздохнул. И по этому вздоху Зура поняла — может. Тольконадеялся, что она не догадается.Охуж его самоуверенность. С его точки зрения лучший план -ломиться всем вместе и надеяться, что пронесет. Нет уж. Она-то знаетв этом толк, она все сделает чисто и быстро. И не погибнет. Пусть Линне надеется."Надеюсь,акай, я вовсе не на это, — довольно сухо проговорил Лин у нее вголове. — Надеюсь я на то, что нам удастся добраться доРонельги в сжатые сроки и сделать все, что положено сделать. А дляэтого мне нужна ты во главе отряда"."Спасибона добром слове. А теперь не отвлекай, если только не хочешь сказатьчто-нибудь стоящее".Нет,правда, Зура всерьез думала, что Лин пересаливает с трагичностью. Онане собиралась умирать. Даже серьезных ранений получать не собиралась.Как-то раз она сняла десяток часовых в одиночку, и хоть бы что.Просто ни Лин, ни Тиан не видели ее в настоящем деле. Поединок -это все-таки не то. А в подводном городе она и вовсе была совершеннобеспомощна. Но тут-то под руками и ногами не бесполезная сине-голубаязыбь, тут самые обычные камни и земля. Тут она не подведет."Яне думаю, что ты подведешь! Зура, если причина этой вылазки -доказать что-то...""Ш-ш-ш.Кому сказала, перестань подслушивать. Мне просто надоело, что всевеселье достается тебе".Нужноотдать Лину должное: он не соврал и действительно прекрасно знал этуместность. Благодаря его советам Зура подобралась близко к уступам,которые нависали над тропой через перевал — тропу можно былоузнать по тому, что на ней меньше прочего громоздилось обломков.Зурапоспорила сама с собой, что их еще не ждали по-настоящему.Еслибы все шло по первоначальному плану, они бы подошли к утреннемуроднику уже после восхода солнца и остановились бы там переждатьжару. Потому, решила она, они, скорее, просто коротают время,выставив одного-двух часовых."Гдебы я поставила часового?""Тыменя спрашиваешь?" — удивился Лин."Нет,себя... Ага, точно. Вон он".Первогоона сняла легко. Просто один точный выстрел из лука. Дрожь тетивы ещезамирала у нее в руках, а тот уже валился на землю, булькая кровью вгорле. Закричать он не успел."Тыв самом деле ничего не чувствуешь, когда убиваешь людей", -сказал у нее в голове Лин, и Зура даже не могла бы определить, чтобыло в его тоне больше: восхищения или отвращения."Еслипридется убивать, допустим, тебя, буду долго переживать, -пообещала она. — А этот тип мне не знаком".Лин,кажется, поперхнулся там у себя, поэтому Зура сочла нужным пояснить:"Тыне думай, что я вот так запросто могу тебя убить. Даже если ты меняодин раз предашь, ты же меня спас один раз. Нет, даже два. Так чтозаработал, считай, фору".Наэто Лин не ответил даже междометием.Второгочасового Зура сняла ножом в горло. Горло всегда было ее любимойцелью: так человек не может крикнуть. Он упал у ее ног, и онаподумала: хорошо, одним меньше, больше шансов Лину прорваться.Кажется,в этот раз незаметно не получилось: Зура увидела, как что-томелькнуло на другой стороне тропы и выше по склону, как будто крайчьего-то плаща укрылся за камнем. Неприятно. И не снимешь поганца,спрятался...Вотоно, колесо войны. Ты думаешь не о том, что будет потом, а о том, чтобудет дальше, в следующий миг, в следующий час. Не о судьбах целогогорода, или страны, или десятка деревень, а о судьбах тех, кто ближевсего к тебе. И с этого кормится война.Можетбыть, Лин и прав, что сумеет приглушить битву в одном случае, накрохотном клочке земли, на крохотный промежуток времени. Ночеловеческая натура ему не по силу.Впрочем,Зуру сейчас и не волновало, что ему под силу или нет. Строго говоря,ее не должно было даже волновать, сумеют ли Лин и двое его спутников,с ее помощью или без нее, добраться до Ронельги. У нее было дело, ией стоило торопиться.Нужнобыло, наверное, подняться выше, поискать там, где мелькнул плащ. Но,повинуясь наитию, Зура наоборот взяла ниже, туда, где над тропинкойнависал скальный козырек. Какой-то причудой судьбы там притулилосьсамое настоящее дерево — скрюченное, словно узлами завязанное,покрытое жесткими колючками вместо листьев, но все-таки дерево."Сокора,они довольствуются влагой, что выпадает на камнях, и случайнымиосадками, — проговорил Лин. — Там, должно быть, глубокиетрещины, где скапливается вода, раз дерево способно выжить. Молодец,хорошая мысль. Магу логично выбрать именно это место..."Магтам действительно оказался. Точнее, волшебница. Женщина сидела,скрестив ноги, под воздушными корнями дерева. На земле перед неюстояла чашка с мутной водой, в которой крутились какие-то смутныефигуры.Зуране успела еще изготовиться для броска ножа, как женщина закричала.-Терек! Они прямо за мной!ТутЗура нож все-таки бросила, но, к сожалению, промазала. Женщинаизвернулась, встретилась с ней взглядом. Лин был прав: Руиша, главатервириенских магов средней руки.Вследующий миг струя мутной воды из миски хлестнула Зуру по лицу, таеле успела отпрянуть."Тымогла блокировать!" — возмутился Лин.Словнов ответ на его слова Зура почувствовала, как тело наливается прежнейвеселой силой — точно так же, как во время поединка с Тианом иБеном Лакором. Зура сжала зубы.Онахотела сказать Лину, что разрешила ему установить эту связь толькоради советов по местности; что сейчас, когда из-за отсутствия водыего силы ограничены, ему не стоит расходовать их понапрасну; чтогораздо разумнее ему, Лину, сохранить нетронутый резерв, чтобы потом,когда они доберутся до этого перевала, разобраться с теми, кого несможет или не успеет прикончить Зура... Но все это они обсуждалидо ее ухода. И, честно сказать, эта тема успела ее премного утомить.ПоэтомуЗура попросту прервала контакт с Лином. Она никогда не делала этого,только теоретически знала, как примерно следует поступать в такомслучае, и не ожидала, что получится с первой попытки. Но получилось,пожалуй, даже слишком хорошо.Веселаясила тут же покинула ее. Еще заболело колено — а Зура и недумала, что стукнулась им! — и сильно захотелось пить. Да иутренняя жара, хоть и смягченная ветром здесь, на перевале, вдругнавалилась с утроенной силой. Надо же. Она и не знала, что полагаласьна связь до такой степени.Икак-то стало вдруг одиноко. На это она совсем не рассчитывала.Внизупод ней кроме Руиши появилось еще двое фигурантов. Онирассредоточились и начали огибать ее, чтобы взять в кольцо. У Зуры, ксчастью, оставалось позиционное преимущество: она была сверху. Но воттот самый плащ, который мелькнул выше по склону... Эти трое всебыли в светло-серых пустынных накидках, а Зура явственно видела крайсиней ткани...Ивообще, сколько их тут еще прячется? Они-то ее видят плохо: смотрятна свет, ее плащ сливается по цвету с камнем... Только поэтому,видимо, на нее не обрушился град их магических штучек.Зураподняла руку и выпустила заряд магии в сторону, вызвав сход потокамелких камушков и щебня. А сама бросилась в другую сторону.Предстоялопобегать.

* * *

Ониочень легко, поразительно легко теряют ориентацию в пространстве.Хотелось бы мне сказать, что они так же легко теряются вхитросплетениях своих интриг, но увы! Наземные целеустремленны ижестки. С их точки зрения мы можем быть наивны, как дети....Ноте, кто слышал, как они поют, ни за что не поверят в их серьезность. Антуан-путешественник."Книга пыли"

* * *

Белаянабережная казалась скорее серой в свете загорающихся на ней газовыхфонарей. Фонарям вторили окна выходящих на набережную одинаковыхстаринных зданий. Когда-то здесь располагались склады, позже, когдарайон облагородили, облагородили и эти фасады; и все равно ониоставались прискорбно одинаковыми, отличаясь только вывесками наддверями различных контор.Третийдом почти ничем не отличался от своих соседей, а знак Ассоциациимагов над ним — три белых диска — выглядел, пожалуй, дажебедно и неказисто.Внутривсе выглядело так, будто Ассоциация еле наскребла денег на контору вприличном месте и средств на ремонт уже не осталось: чистые беленыестены, простецкие деревянные скамьи в приемной... У картелей-топовсеместно сиденья были обиты тканью или даже кожей.Вэтой бедной приемной стоял бедлам: двое почтенных магов, полуседых ипросоленных до мозга костей, наседали на юного паренька-писаря втрадиционной черной мантии. Тот вяло отмахивался; на столе его,грозясь обвалиться, громоздились горы бумаг. На скамейке сиделаженщина в чепце — судя по всему, обыкновенная горожанка. К нейприжимался маленький мальчик.ЕдваЛин и Зура переступили порог, волшебники прекратили свою свару ивраждебно оглянулись на них. Юный писарь пискнул:-Подождите, я сейчас сообщу госпоже Салем...НоРуиша появилась и сама, распахнув тяжелую дубовую дверь кабинета.Онавыглядела точно так же, как на лужайке: сухая непреклонная женщина вочках. Даже одежду не сменила, только вместо дарколета накинула насинюю кимару черную узорчатую шаль. Зуре было удивительно, кто этомог замерзнуть в Тервириене таким теплым вечером. Но у всех своипричуды.-Проходите, — сказала она отрывисто.КабинетРуиши был таким же белым и бесприютным, как и остальные помещенияАссоциации. Еще он был очень длинным: от входа нужно было пройти кстолу, расположенному в самом конце, вдоль аллеи из книжных шкафов,забитых картонными и кожаными папками.Ау стола не предусмотрено было даже кресла для посетителей: видимо,предполагалось стоять.Руиша,впрочем, и сама не села: она встала напротив стола и посмотрела навошедших холодно.-Госпожа Салем, — мягко проговорилЛин, — совсем недавно меня попытались убить. Я полагаю, это былодин из ваших людей?-Что навело вас на эту мысль? — Руишаприподняла бровь.-Орудие преступления, стрелка из воды -она ведь создана магией. К тому же, я чувствовал, что неподалеку впереулках находилось как минимум двое сильных магов.Руишаприоткрыла было рот, но Лин мягко остановил ее.-Я понимаю, что вы хотите сейчас мнесказать. Что не все слабые стихийные маги состоят в Ассоциации. Чтовы не ведете учет приезжих магов, а очень многие приезжают вТервириен, чтобы поживиться на боевых действиях. Наконец, что безорудия преступления, которое рассыпалось в водяную пыль, доказать ивовсе ничего нельзя. Но к чему лукавить?-А я думала, вы-то лукавить как раз любите,— фыркнула Руиша.-Я чувствую, что кто-то пытается вредить мнесо времен поединка с Беном Лакором, — покачал головой Лин. -Это влияние не слишком сильное, но оно повсюду. И я знаю, что это вы,Руиша. Поговорим откровенно. Почему вы это делаете? Я знаю, что вы нелюбите меня, но вы всегда были умным и ответственным руководителем. Кчему тратить на меня ресурсы Ассоциации?-К чему тратить ресурсы Ассоциации на того,кто хочет малодушно вынудить магов Тервириена сдаться? — Руишаневесело, горько улыбнулась. — Вы представляете все последствиятого, что вы делаете, Темсин?-Мне хочется верить, что да.-Вам хочется верить! — она фыркнула. -Вы — великий маг. Вы пытаетесь предсказать, что случится черездесятилетия, через века. Но вы не понимаете. Если наши маги откажутсявоевать, мы заклеймим себя трусами и слабаками. Мы проигрываемморскому народу. Отступить — значит расписаться в том, что магиТервириена всегда будут на вторых ролях...-Не думаю, что это верно.-О да, вам, великим магам, вторые роли негрозят.-Руиша, боюсь, что это вы не понимаете. Есливаши маги путешествовали по побережью, они видели лед, блокирующийбухты. Возможно, вы не знаете, что этот лед приведет к тому, чтокорью...-Малодушные оправдания, — перебила егоРуиша, побледнев. — Вы, Темсин, жалкий пацифист, который всегдабоялся занять место, принадлежащее магам по праву. Со всеми этимивашими сказочками про равновесие. Учтите, что я не из этого лагеря. Иот меня вы не получите ничего, кроме противодействия.Теперьуже побледнел Лин.-Руиша... вы рассчитываете покорить море?Полностью подчинить его себе? Правильно я понимаю ваши слова?Волшебницастояла прямо и неподвижно, ничуть не похожая на величественную Лераю,но не менее грозная. Даже если ее грозный вид был иллюзией.-Мне надоело бояться, Темсин Лин, -сказала она. — Вас или океана.Итут Зуру осенило. Она вспомнила, каким было лицо Лина, когда онивыходили из башни Лераи. Вспомнила, как он сказал — или не он,или кто-то другой? — о морской воде, которая всегда готовапоглотить тебя. Вспомнила, как он описывал Руишу и ее брата: Руиша,мол, как я, до сих пор не связала себя с морем, а Риуна чересчурбоялся старости, и поэтому поспешил..."Таквот почему Лин до сих пор сам по себе!" — поняла Зура.Ейстало ясно: Лин до сих пор не обменял часть своего тела на большуюсилу и не прекратил стареть! Он рискует смертью или слабостью непотому, что не хочет отказываться от свободы перемещения — те,кто отдал себя океану, ведь всегда связаны с ним. И даже не изгордости, не потому, что хочет всего добиться собственнымимагическими силами. Лин попросту боялся. Будучи магом воды, общаясь сокеаном на ты и дружа с его народом, Лин в глубине души отчаяннобоялся моря.Зурахорошо понимала его. Она помнила, каково это, когда тебя швыряетчерная бездна, и когда голубая зыбь расступается под ногами и руками,и когда тебя душат многие и многие слои воды над головой.Можетбыть, отчасти именно поэтому он и затеял все это дело. Сделать что-тодля спасения хотя бы этого клочка океана. Стать с ним вровень.Показать, что у него, у человека тоже есть свои силы в сравнении состихией.Чтоже затеяла Руиша для того, чтобы справиться со своим страхом?Кажется,Лин понял, что она поняла. Они встретились глазами, и маг то ликивнул, то ли качнул головойКогдаони вышли из здания Ассоциации магов Тервириена, он спросил Зуру:-О чем ты догадалась, акай?-Руиша готовит что-то типа твоегозаклинания, но покруче и убийственное? Что-то, чтобы вырезать весьморской народ?-Не знаю, заклинание это, магическая машинаили сущность, — вздохнул Лин. — Но, по всей видимости, тыправа. Нужно попросить Майю разведать...-Она разведает, — кивнула Зура. -Майя может. А пока что?-А пока мы делаем то же самое. Толькобыстрее, — Лин вздохнул. — При всех ее недостатках, нужноотдать Руише должное: она великолепна. Как держалась!...НоМайя не разведала. По крайней мере, разведала не до конца. Все, чтоона узнала: тервириенские маги действительно задумали нечто, и онипрячут это в одной из бухт к западу от Тервириена. Все. В одном онане сомневалось: ударь они, вожди морского народа тоже приведут вдвижение более мощные силы.Инымисловами: возможно, вместо того, чтобы остановить войну, Линспособствовал тому, чтобы она вспыхнула с новой силой.Зуране собиралась этого допустить. Ей ведь тоже стало это важно. А еще -очень не нравилась эта сучка Руиша Салем, аж до дрожи.

* * *

Беготня— это не такое уж захватывающее событие, как может показаться.Зуране знала, сколько прошло времени. Ей казалось, много, но солнце неуспело забраться по небу высоко, и тени лежали примерно там же.Онаумудрилась положить еще двоих из магов, но это было нелегко. У нихбыло меньше умения, чем у нее, но больше сил. А в конечном счете всесводится к этому. К силе. К выносливости.СейчасЗура сражалась с одним из нападающих, прижатая спиной к крутомусклону. Топорик против меча: не идеальная комбинация, но сойдет. Онауже задыхалась, ее противник — невысокий мужчина с сединой нависках — выглядел немногим лучше. И остальные (а их оставалосьеще трое) не били ее магией только потому, что истощили себяпредыдущими ударами. Руиша сидела поодаль на коленях, баюкаявывихнутое запястье.Проблемабыла в том, что и Зуру уже успели ранить. Как минимум два раза.Болив ноге она не чувствовала, но в сапоге у нее хлюпала явно не вода. Авот левый бок отдавался тупым ощущением всякий раз при неловкомзамахе. Ныли натруженные мышцы. Нуи серьга.Серьгав ухе и браслет накалились, как угли. Так и казалось — ещенемного, и будут обжигать.-Может, сдашься? — крикнула Руиша сземли. — Деньгами не одарим, но оставим в живых и дадим воды.-После того, как я уложила половину ваших?Не думаю. Ах нет... — Зуре удалось задуманное: топоррубанул седого по руке и, когда тот выронил меч, она добавилапротивнику по шее. — Больше половины.Пятеро.Еще трое осталось. Кроме того, в синем плаще. Где-то он прячется?Если только он ей не показался. А ей могло показаться. Солнце...белые скалы...Руишарыкнула. Вокруг нее соткался веер крохотных капель — откуда онавзяла неиспарившуюся воду, ведомо только диким ветрам. Может быть, вофляге хранила на всякий случай, может, была у нее какая другаязаначка. Эта бешеная женщина как была, с вывихнутым запястьем,бросилась на Зуру, и та поняла в каком-то проблеске ясности, чтокапли прорежут ее насквозь. Но серьга — как уголь...Всеже Зура вздернула магический щит: почти рефлекторно. Серьга почти тутже обледенела. Все.Амежду тем, ведь было еще двое магов. Из-за боли в руке Зура неловкодержала топорик, и ей пришлось двинуть Руишу топорищем. Онаобернулась к атаковавшему ее сбоку — и вдруг чуть незахлебнулась струйкой воды, попавшей ей прямо в нос и в рот. А междутем чей-то меч вошел ей в живот.Говорят,что раненые не успевают подумать о чем-то связном. Но Зура подумала.Даже две мысли. Во-первых, что от ранений в живот умирают долго итрудно, но пустынная жара, а более того истощение всех сил ейпомогут; во-вторых, что Лин будет справедливо считать себя виноватым,хотя она, Зура, точно винить бы его не стала: все там будем. Ей хотябы удалось помочь со стоящим делом напоследок.Такона упала на камни, а потом на запястье ей, в том месте, где кожаособенно нежная, наступили каблуком.-И верно, — проговорила Руиша, -ты убила больше половины наших, сучка. После такого и впрямь легко неотделываются.

* * *

Адальше было непередаваемо ослепительное солнце. И встревоженное,белое до пепельности лицо Лина, которое это солнце закрывало, и руки,которые... которыми......онтянул кровь из ее тела и называл ее дорогой и милой, или ейпоказалось? Нет, насчет идиотки точно не показалось.

ЧастьIII. Личная цена

Если бы можно былопроваляться всю дорогу в забытьи, было бы гораздо легче.Но увы.Забытье то приходило,то отпускало. Когда оно накатывалось мертвым океаном, то погребалопод собой, оставляя только чувство тяжелого, болезненного удушья.Когда оно отпускало, Зура отлично осознавала, где она: трясется,привязанная к спине гигантской черепахи-зариата на горных тропках, ивокруг немилосердное солнце или ночной ледяной холод.От перевала доРонельги в прежнем темпе им оставалось бы меньше суток, но из-завремени, которое потратили на засаду, получилось больше. Хорошо, чтозариаты всегда идут примерно с одной и той же скоростью, не то ихнеминуемо нагнала бы погоня. Особенно рассвирепевшая, надо думать, оттого, что они расправились с засадой.В итоге их все-такинагнали, но уже в предгорьях с обратной стороне хребта, где былизеленые деревья, ручьи и даже речка — Риета, приток Роны.Поэтому атаковать погоня не решилась.Все это рассказалЗуре Тиан, который ехал вровень с ее зариатом и следил, чтобыверевки, которыми была привязана Зура, ее не задушили (или ейхотелось надеяться, что он за этим следил). Сама Зура ничего толкомне понимала, а после не могла вспомнить.— Все ты,капитан, — сказал ей Тиан уважительно, обращаясь так, будто онабыла командиром отряда наемников. — Если бы не ты, взяли бы насв клещи. А так мы с Антуаном добили засаду — ни луком, ни мечомон особо не умеет, но в рукопашке на него положиться можно...Однако раны у тебя... Ей богу, если бы не наш маг, я бы сказал,что ты не жилец. А так, может, еще подрыгаешься. Если довезем.— Спасибо...на добром слове, — пробормотала Зура, пытаясь облизнутьспекшиеся губы. — Ты ужпостарайся, — Тиан наклонился к ней низко, так, что губы чутьне задевали ее ухо.И добавил что-то ещепро Лина, но Зура уже это что-то не могла разобрать в солнечноммареве.Влаги не хватало.Никакой влаги. Весь мир был ссохшимся, растрескавшимся и пылающим,словно печь. Прекрасное сверкающее море у подножия маяка или дажевонючие волны, накатывающие на пирс Тервириена, — все этоосталось где-то очень далеко, все это было сказкой. Водные маги...не было их никогда. Была только раскаленная дичь, были только душныебазальтовые горы, где у нее кончались стрелы и приходилось орудоватьтяжелым мечом, и не было конца бою, потому что...А потом вода все-такипотекла ей в рот, влажные руки омыли ее лицо и стало легче. Это былЛин, Зура без тени сомнений знала, что это Лин. Кажется, она пыталасьпоймать его, удержать, но только не удавалось даже поднять руки...Позже Лин ейприснился.

* * *

Неизвестно, можно линазвать такое видение сном. Зура не видела Лина, если не считать рук.Эти руки, перепачканные свежими чернилами, как раз что-то писали,Зура даже смутно понимала что. Вот странно: обычно во сне Зураникогда не могла открыть книгу и прочесть ее... впрочем, книгией почти никогда и не снились. А тут, разбирая под пером Линаотдельные слова, Зура даже откуда-то знала даже то, что еще не былонаписано. То была "докладнаязаписка" — Зура в жизни не видела докладных записок -и рассказывала она о положении дел в приграничных воюющих княжествахГериатского хребта. С этим предметом Зура была как раз хорошознакома, но то, о чем писал Лин, ей как-то никогда не приходило вголову. А Лина волновало, что постоянные войны между этимикняжествами усиливают неспокойствие на границах Империи Рона. Нестолько даже из-за банд наемников, сколько из-за того, чтоприграничное население нищает, а купцы и компании, торгующие через теместа, задирают цены втридорога. Но даже не этоглавное, писал Лин. Главное, на что я должен обратить внимание Вашейсветлости, что ныне многие дворяне пользуются этими беспорядками,дабы беззастенчиво укрывать часть своих доходов или переманивать изгериатской области крестьян, которые живут на их землях безрегистрации и не платят подушную подать. Казна теряет огромныесредства.Если беспорядкипродолжатся, лет через десять они могут привести к отложению Дагата иОстии. Все это необходимо пресечь, но жесткие меры не дадут ничего,только разожгут костер недовольства сильнее. Что нам надобно по моемускромному мнению, Ваша светлость, так это реформировать системуналогообложения. Войны утихают тогда, когда воевать или поддерживатьвойну перестает быть выгодно, а потому я предлагаю..."Ну и ну, -подумала Зура, — я всегда знала, что имперцы богатеют набеспорядках в Гериате, но никогда не думала, что кто-то из нихпротив! И тем более не думала, что именно из-за Лина я потеряла тампостоянную работу..."Еще через секунду онадогадалась: "А я ведь из головы Лина смотрю... И знаю егомысли, по крайней мере, некоторые..."И в самом деле: Линподнялся, и угол зрения сместился вместе с ним. А встал он потому,что в дверь постучали. Вся остальная комнатабыла не в фокусе, Зура с трудом могла ее рассмотреть. Видела только,что обстановка здесь богатая, что окно высокое (дворец, значит?), чтоиз него видно звездное небо, и что над столом, за которым писал Лин,висит несколько крупных магически светящихся капель воды.Что-то недовольнобормоча себе под нос, Лин распахнул дверь. В освещенном обычнымисвечными светильниками коридоре за порогом стоял молодой парень -пожалуй, помладше Зуры лет на пять. Он немного походил на Тиана:такой же высокий и широкоплечий, такой же темноволосый, с такими желихими бровями. На этом сходство кончалось. Эрмес Тиан всегдавыглядел и вел себя как человек немного себе на уме. У нынешнегоночного гостя все лицо, от квадратного подбородка до светло-серыхясных глаз и высокого чистого лба дышало открытостью и добродушием.Короткая красно-зеленая кимара лейтенанта дворцовой стражи,перехваченная кожаным ремнем, совершенно не вязалась ни с егомолодостью, ни с внешностью."Щенок",— подумала Зура, а Лин подумал, что это чей-то племянник попротекции.— Добрый вечер,мастер Лин, — парень молодцевато поклонился, отчего подпрыгнуливихры у него на макушке. — Я...— Милс Тревон,начальник моей охраны, — закончил за него Лин ровным тоном. -Надо же. Я говорил, что в охране не нуждаюсь, особенно во дворце. Повсей видимости, мои слова восприняли всерьез и прислали мнецеремониального офицера.Зура никогда преждене слышала, что бы Лин говорил настолько желчно.Парня, однако, такойприем не обескуражил.— Как вамугодно, мастер, — сказал он. — А все-таки позвольте мне имоему человеку осмотреть ваши покои.— Я уже сампроверил их магией.Зура после такоготона плюнула бы, развернулась и ушла. Парню, должно быть, хорошоплатили, или он очень ответственно понимал свой служебный долг,потому что настойчиво продолжил:— Магия чуетмагические ловушки, господин, вам это известно не хуже меня. Но яд,который испаряется на воздухе или при контакте с телом, вы найти несможете. — Неужели нашудоблестную дворцовую стражу научили разнюхивать яды?— Нас -нет. А вот этих милах почти и учить не приходится.С этими словамипарень посторонился, открыв дорогу другому плечистому стражнику, тожев дворцовой кимаре, но попроще, возрастом постарше и ростом пониже.Этот стражник вел на поводке... ну, еще одну черепаху. Размеромона была куда меньше зариата, взрослому человеку по колено, сдлинным, как у ящерицы, телом и вовсе без панциря: только несколькороговых пластин вдоль позвоночника. Двигалось это создание быстро иловко.Сквозь сон-видениеЗура почувствовала, что Лин очарован. Он с детства любил этихсухокожих умных созданий, находил их морды выразительными, а манерыинтересными.— Как егозовут? — спросил Лин.Стражник с поводкомпосмотрел на Лина почти в ужасе и подтолкнул своего питомца вглубькомнаты. Милс Тревон ответил за него:— Дени. Толькоэто девочка. Я слышал, она любит печенье. У вас случайно нет?— М-м-м...мне приносили ужин, надо посмотреть, — ответил Лин рассеянно. Его неприязнь квторженцам рассеивалась, улетучивалась куда-то в раскрытое окно. И уж совсем онаулетучилась, когда Дени в самом деле нашла яд между страницами однойиз книг Лина."Да, -подумала Зура голосом Лина, просыпаясь, — в тот раз меняпытался отравить помощник премьер-министра, но не из-за налогов, аиз-за серебряных рудников..."Видение исчезло,истаяло. Но мир перестал качаться, тошнота и жар отступили, хотя инавалилась сокрушающая слабость. Вокруг теперь была плоскость чистыхпростыней — куда шире спины зариата. А за кроватью начиналаськомната, просторная, тоже очень светлая, и на стуле рядом дремаласлужанка. Надо же."У негополучилось, — подумала Зура, устало закрывая глаза. — Мыдобрались".

* * *

Когда в следующий разсознание вернулось к Зуре, сиделка бодрствовала. Она помогла ейразобраться с естественными надобностями и умыться — все этодавалось тяжело и болезненно — а еще напоила Зуру бульоном изящерицы. Телодвижения Зурусовершенно обессилили, поэтому она погрузилась в какое-то белоемарево и с трудом осознала, когда в комнату вошел Лин. У ноги егободро перебирала лапами та самая черепахо-ящерица из сна. Ну илиточно такая же: Зура их не различала.Кажется, Лин решил,что она спит, потому что постоял недолго, глядя на нее. Зураподумала, что надо как-то подать ему знак, что она бодрствует, однакоей было отчаянно лень. Хорошо было видеть Лина и знать, что с ним всев порядке, но говорить с ним ей не было совершенно никакойнадобности.Лин нагнулся оченьнизко к ее лицу — почти как для поцелуя. Но целовать в егонамерения явно не входило: лицо было напряженным и встревоженным.Потом он вздохнул с облегчением, распрямился и вышел из комнаты."Смотрел, дышули, — подумала Зура. — Ясно".И ее охватил новыйсон.

* * *

В день летнегосолнцестояния, когда Ронельга гуляет от зари до зари, все харчевни,рестораны, уличные кондитерские и кабаки откровенно низкого пошибазабиты толпой самого причудливого вида. Тут никто не удивится нистепной наемнице в кожаных штанах, ни чернокожему купцу с далекогоМиора; и уж точно двое мужчин в дешевых потрепанных накидках поверхдорогих полотняных одежд внимания не привлекали.Эта пара пробираласьсквозь толпу в молчании, но не мрачном, а скорее усталом иудовлетворенном. Они были похожи на людей, которые только чтопровернули какое-то важное и сложное дело и теперь устали настолько,что не хотят даже говорить, но при этом находятся в добромрасположении духа.Одним из них был Лин,другим — тот стражник, Тревон. В новом сне лейтенант выгляделлишь немного старше, но значительно более заматеревшим. Он дажедвигался с тяжеловесной угрозой, какая появляется с годами унекоторых бойцов.Зура больше несмотрела "из головы" Лина: она как бы выглядывала из-заплеча волшебника. Сам Лин все время выпадал из фокуса, зато онаотлично видела его одежду, простецкий белый бисон, перехваченныйшнуром из конского волоса, видела скрепленный фибулой выцветшийголубой плащ вместо щегольского дарколета, но черты лица как-тоускользали. Пожалуй, он был моложе, чем она привыкла, волос больше...а может, и нет.Ясно, что она виделапрошлое, но какие именно годы — сказать трудно.Наконец парадобралась до каменной веранды, нависшей над садами центра города.Ронельга кудрями садовой зелени убегала вниз; на далеком горизонтесмутно виднелись гребни гор. Небо плыло серым, розовым ибледно-зеленым: цвета были такие яркие и чистые, какие Зуре никогда не приходилось видеть даже над пустыней. Либо над Ронельгойдействительно удивительно красивые закаты, либо Лин по какой-топричине запомнил его таким.Здесь, прямо натеррасе, в беспорядке стояли круглые столики, и сбивающиеся с ногофициантки разносили всем желающим пиво в огромных кружках икактусовую настойку в крохотных чашечках.Лин и Тревон приселиза столик у самого парапета — тот чудом освободился перед самымих приходом — и спросили вина.— За очередноеспасение моей драгоценной жизни, мой друг, — улыбнулся Лин,поднимая бокал.— За то, чтобыты улучшил свои манеры, тогда, глядишь, не придется спасать тебя такчасто, — в тон ему ответил Тревон.— Ты видишь, яработаю над этим, — Лин пожал плечами. — Трудно всегодобиться в одночасье. Я не самый дипломатичный человек в Ронельге.— Мягко говоря!Мне удивительно, как ты до сих пор удержался на своем посту, мастер.— А ты ещепоговори, уволю, — пригрозил Лин беззлобно, и Тревон толькозасмеялся.К ним кокетливоприблизилась девушка с розой в волосах. Чересчур широкий вырезоткрытой кимары, надетой прямо на голое тело, чересчур тугой пояс,подчеркивающий бюст, и обилие побрякушек выдавали род занятий безмалейшей двусмысленности.— Желаетеприятно провести вечер, господа?Лин выпрямился искривил губы, видимо, чтобы произнести нечто довольно резкое, ноТревон его опередил.— Извини,красавица, здесь тебе ловить нечего, — сказал он, возвращая ейотработанно очаровательную улыбку. — Этот человек -стихийный маг, а я сейчас на службе.Девица смерила Линавзглядом, фыркнула и удалилась бормоча: "Маг, тоже мне! Сказалибы сразу, что мужеложцы..."Лин и Тревонпереглянулись, одновременно усмехнувшись.— Кстати,мастер, — продолжил Тревон, — мне давно очень любопытно...— он запнулся, явно подыскивая слова. — Прости, еслилюбопытство неуместное или если я и в самом деле вторгаюсь в какой-тоцеховой секрет. Я все хотел спросить...— Не мужеложецли я? — Лин приподнял бровь.— Да нет, я быузнал, если бы к тебе водили мальчиков, — махнул рукой Тревон.— Просто о магах ходит столько слухов... Стихийные магидействительно не берут любовниц и очень редко женятся, а стихийныеволшебницы, — он смущенно усмехнулся, — мягко говоря,наоборот. Ты, насколько я знаю, и вовсе блюдешь целомудрие. Либо ядаром ем свой хлеб...— Не даром, -качнул головой Лин. Вздохнул. — Не думаю, что это тайна. Трудноназвать секретом факт, который знает столько людей... Но мы нелюбим его афишировать.Он посмотрел назакат, отпил еще глоток. Почему-то Зура ощутила вкус на языке так,как будто пила сама: пряное, прохладное, обманчиво легкое -молодое вино из тех, которые ударяют в голову незаметно и подло.— Ты слышал,должно быть, что у стихийных магов и волшебниц очень редко бываютдети? Тревон кивнул.— Но иногдавсе-таки бывают. Обычно когда те очень молоды...— Да. Можностать родителем до церемонии посвящения. После этого море — илиогонь, или земля, насколько я знаю, у других рас все точно так же -отбирает наше семя. Оно перестает передавать новую жизнь, но начинаетпередавать сведения о нас самих.— То есть...— начал Тревон.Лин кивнул.— Если я возьмуженщину в свою постель, наутро она будет знать мои секреты. Можетбыть, не все, может быть, не самые опасные, но даже если один-два...Мало кто из нас может похвастаться настолько чистой душой инезапятнанным прошлым, чтобы рисковать этим с кем угодно, — Линулыбнулся краем рта. — Хм... -Тревон как будто задумался. — А если не... ну, не доводитьдело до конца? Много есть разных способов...— Магия -это не грубая механика, — покачал Лин головой. -Достаточно достаточно долгого телесного контакта. Я слышал, донекоторой степени помогают защитные средства... но все равнориск остается. У волшебниц же все, как понимаешь, наоборот. Мужчинадают, женщины принимают. Опытная волшебница, разделив с мужчинойложе, может узнать о нем все. Впрочем, об этом говорить тем более непринято.Тревон, кажется,смутился и явно пытался подобрать какие-то слова. Потом подобралнаконец-то:— Мастер, я незнаю, знаешь ли ты... То есть я не знаю, был ли ты хоть раз...— Был, -перебил его Лин.— Женщины тоже...выделяют жидкость. Как же с этим?— Полагаю, ониготовы рискнуть тем, что любовник узнает имя куклы, с которой онииграли в детстве, или кличку их домашнего питомца, — Лин пожалплечами. — Не те объемы. Но я никогда не был настольконакоротке с какой-нибудь волшебницей, чтобы спросить. У них свои...все-таки секреты, я бы сказал. — А разве тебяне женщина учила магии?Лин выгляделшокированным.— Вот именно,учила! Не могу же я говорить на такие темы с учительницей!Тревон засмеялся.— А все-такитебе бы довериться кому-нибудь, мастер, — сказал он. -Хорошая добросердечная женщина...— Да, но онадолжна быть еще и равной мне, — прервал его Лин. -Какой-нибудь честной простушки недостаточно. И потом, ты забываешьеще об одном.— О чем же?— Жизненныйсрок. Что если я полюблю ее? Не будет ли это жестоко по отношению и кней, и ко мне, когда я разделю себя с морем?— По-моему, тыусложняешь, мастер. Пока ведь ты еще человек, а не порождение моря, -Тревон проказливо прищурился. — Значит, и жить надопо-человечески. Ты с твоим влиянием можешь заполучить любую, толькоткни пальцем.— Возможно. Нодля себя этого делать не буду.То была расчетливорасставленная ловушка, и Тревон в нее попался: глаза у негопредсказуемо вспыхнули.— А для меня?Лет через пять, когда мне понадобится хорошая жена, чтобы делатькарьеру дальше?— Вот лет черезпять и поговорим, — буркнул Лин с деланой сердитостью, вновьотпивая вина.Зура чувствовала: наделе у него было легко на сердце. Словно бы он наконец поделился скем-то частью груза, который тяготил его, даже если тот, для кого онговорил, не понял и половины.Зура чувствовал: тамбыло что-то темное, что-то глубокое, похороненное за нежеланием Линаискать себе женщину. Но туда ей не было хода.

* * *

Если женаприблизилась к тебе и говорит, что хочет перейти к другому мужу,представь, что в то же самое время другая женщина приблизилась ксвоему мужу и говорит ему, что хочет стать одной из твоих жен. Морегонит одну волну к берегу, а другую — вглубь.

Антуан-путешественник."Книга волны"

* * *

В следующий раз,когда она пришла в себя, на ногах у нее лежало что-то тяжелое. Зурадернула ногами раз, другой. Неведомый груз приподнялся, переступиллапами и оказался живым.— Дени! -воскликнул голос Лина где-то за пределами поля зрения Зуры. -Брысь с кровати немедленно! Груз исчез, по полупробежали быстрые шаги.— Эта долбанаяящерица залезла на меня! — пораженно проговорила Зура, пытаясьприсесть. Лин помог ей,поддержал. Он действовал одной рукой — в другой у него былачашка с каким-то напитком, под глазами залегли тени. За окномстемнело, и только ночник на столике возле кровати давал слабыйжелтый свет.— Дени неящерица, — проговорил Лин. — Она — сут, дальняяродственница зариата. В гериатских княжествах их называют сулатами,может, ты слышала...— Не слышала ине видела, — отрезала Зура.— Ну да, ониживут в пустыне, а не в горах. И приморский, и высокогорный климат ихочень быстро убивает. А в Ронельге и других пустынных селениях ихиспокон веку приручают и держат как домашних питомцев. Они ловяткровососущих скорпионов и мелких грызунов. Очень острый нюх.— Дени, -Зура почувствовала, что мысли и память наконец-то приходят вотносительный порядок. — Как во сне. Она мне снилась, она яднашла у тебя на книжке!Лин спал с лица.— Вот как...— пробормотал он. — Ну да, этот эффект был вероятен.Зура прикрыла глаза,вспоминая остальные подробности сна... снов. Симпатичный пареньМилс Тревон, предотвращенные покушения, ящерица эта, докладнаязаписка, праздник летнего солнцестояния, надоедливая проститутка...— Так, -пробормотала Зура, — объясни пожалуйста, почему мне снится твоепрошлое, и в этом прошлом ты объясняешь, что такое бывает, если маг скем-то переспал? Когда мы с тобой успели потрахаться, и почему я обэтом ничего не помню?В голове у Зурывертелись самые дикие мысли, но она не спешила озвучивать их вслух.Дважды она в присутствии Лина валялась в полностью бессознательномсостоянии; состоянии полового коврика, если называть вещи своимиименами. Но Зура уже знала Лина достаточно, чтобы твердо понимать: онни в коем случае не стал бы насиловать израненную и истекающую кровьюженщину. Наконец, были ведь свидетели: Тиан, Антуан... Лин выпрямился, будтопытаясь за несколько секунд преодолеть многолетнюю сутулость.— Постарайся,пожалуйста, избегать этой вульгарной манеры речи, — несколькочопорно произнес он. — Мне она не нравится.— Ничего необещаю, — Зура попыталась принять положение поудобнее ипоморщилась: раны болели. К тому же, очень хотелось пить. — Чтоэто у тебя в кружке?— Общеукрепляющийтравяной настой. — А как же твоикофейные зерна?— Они бодрятхуже. На-ка.Лин подержал ееголову и помог ей напиться. Вкус был препротивный, почище кофе, но отнего действительно как-то сразу прочищалось в голове.— Зачем тыпьешь эту гадость? Так все плохо?— Очень многодел... — Лин присел на стул возле кровати, поставив кружкуна колено. — Я к тебе зашел только затем, чтобы отдохнуть. Втвоей комнате меня как-то не решаются беспокоить, Тиан всех отгоняет.Но в остальных частях дома он такого сострадания не проявляет.Говорит, что телохранитель, а не наседка.— Сочувствую, -на деле Зура сочувствия не испытывала: Лин напросился сам. И вообще,он был жив и здоров, это главное. — Ну так все-таки. Почему явдруг вспоминаю твое прошлое? И... — это ее действительнобеспокоило. — Это что, из-за связки? Потому что если ты вдругначнешь вспоминать мое...— Нет-нет, -Лин помотал головой. — Не из-за связки. Ну или... нетолько из-за нее, хотя она могла усилить эффект. Это из-за того, чтоя перелил тебе свою кровь.Зура слышала оподобных фокусах. Ходили слухи, будто некоторые врачи и магирисковали такое проделывать. Но то всегда была лотерея: никогданельзя знать, какая кровь кому подойдет. Иногда перелитая кровьвыручала больных, иногда убивала вернее всякого яда.— Ты рисковал.— На самом деленет, — Лин качнул головой. — Моей учительницей магии былаКровавая Бесс.— Ого! Эта, изсчиталки? — Зура процитировала по памяти: — "Топоростер, горит костер, кипит Кровавой Бесс котел, будешь пузырипускать, выходи, тебе искать"?Лин улыбнулся.— Я помнюдругую: "Тетка Бесс в котел бросала жаб, мышей, кусочексала..." Но это все легкое преувеличение. "Кровавой"ее прозвали в самом буквальном смысле: она изучала свойства крови.Была одержима идеей научиться контролировать людей через их кровь.— Это возможно?— Зура облизнула мигом пересохшие губы.— Если ивозможно, Бесс за всю жизнь так и не поняла, как такого добиться, -Лин пожал плечами. — Человечеству повезло. Зато она определила,что иногда встречаются такие люди, чья кровь подходит всем, а иногдатакие, которые могут принимать любую кровь. Это можно понять, еслипровести над кровью кое-какие процедуры... Меня она тожеиспользовала в качестве подопытного. Поэтому я знал, что моя кровьподойдет тебе в любом случае. — Спасибо, -Зура покачала головой. — Как ты еще об этом вспомнил... Тыже не лечил людей последние двадцать лет?— Я вообщеникогда не лечил людей. Хотя Бесс преподала мне основы. Но ты лежалатам, и я... — он поморщился и сделал такой жест, будтостряхивал с себя что-то. — Бывают моменты, когда простохватаешься за любую соломинку.Волшебник помолчалнемного, и Зура молчала тоже. Где-то далеко, за окном, негромкоиграла музыка. Наверное, было еще не слишком поздно, может быть,всего лишь вечер. А может быть, и глубокая ночь: кто-то рассказывалЗуре, что Ронельга никогда не засыпает по-настоящему.— Почему тыспросила про двадцать лет? — осторожно поинтересовался Лин. Было видно, что насамом деле он хочет знать другое: что именно видела Зура во сне исколько из этого она поняла. Но спросить прямо по каким-то причинамне решается.— Я виделавсего два каких-то кусочка с разницей лет в пять, — успокоилаего Зура. — Что первый был лет двадцать назад — это так,догадка. Ты там писал докладную записку о положении дел в гериатскойобласти. А потом стражники привели эту ящерицу, и она нашла книжку...— Семнадцатьлет назад, — кивнул Лин. — А потом?— А потом -день летнего солнцестояния, когда ты разговаривал с тем лейтенантом опроклятии магов. — Ты поняла пропроклятье? — Лин поднял брови. — Милс, кажется, тогдаподумал, что это скорее мелкое неудобство... — онзапнулся.— Ну, я слышалаоб этих рабынях, — Зура скривилась. — Сплетни, конечно. Иоб убийствах, и о борделях... Твоему другу Тревону же, наверное,и в голову ничего такого не пришло. То, что мужчинамвообще не свойственно думать с точки зрения слабого пола, Зура недобавила. Себя она к слабому полу тоже не относила, несмотря на всеперенесенные неприятности.— Да, всеверно, — скупо заметил Лин, — Милс тогда был еще немногонаивен.— Он потом тебяпредал? Ты поэтому уехал из Ронельги и стал жить на маяке?Лин поглядел на нее судивлением и со страхом, почти с паникой. Его руки задрожали, емудаже пришлось поставить кружку с отваром, которую он до сих пордержал, на столик.— Тревонникогда меня не предавал, — проговорил он с безупречнымиинтонациями и гневным напором прирожденного дипломата. — Ниразу. И я никогда не терял ни богатства, ни влияния, ни связей. Тыимеешь шанс в этом убедиться. Если видения о моем прошлом вновьпридут к тебе, а ты по каким-то причинам не будешь держать язык зазубами.С этими словами онподнялся и вышел.Разгневанный уходоскорбленного человека это напоминало мало: скорее, паническоебегство. Или что-то посередине.Еще и угроза этадурацкая. Хоть обижайся на него."Браво, -сказала Зура самой себе. — Мо-ло-дец".

* * *

Когда Зуре былодвадцать три года, брат решил осесть. Он задумал жениться на дочеривладельца трактира, обустроить свою харчевню и зажить припеваючи.Причем он несобирался держать притон для таких же как он отставных вояк, о нет!Это было бы заведение в приличном районе для приличных людей: рантье,служащих, зажиточных ремесленников... — Кудаприятнее, чем кобылам хвосты крутить, да? — белозубо смеялсяон. — Эх, еще бы можно было нескольких жен завести, совсем былобы хорошо. Но здешние женщины толсты, полногруды, мне и одной хватит.Ему тогда было летоколо тридцати; он был красив, говорил ровно и без всякого акцента -словно родился в Роне. Нездешний разрез глаз и белизна кожи, правда,не давали спутать его с местным, но в глазах той самой полногрудойдочери трактирщика они придавали ему особую прелесть. Будущий зять, видимо,счел Зуриного брата человеком оборотистым. Поладили быстро, онодолжил ему свою лучшую стряпуху и помог устроить заведение. ДенегКамилу хватало: Зура согласилась отдать ему и свою долю их общихсбережений.Правда, когдаоформляли купчую на трактир, в договоре было только имя Камила: позаконам Роны незамужняя женщина может владеть недвижимостью только ссогласия отца или брата. — Да зачем, -сказал Камил, — или думаешь, я тебя обижу?Зура не думала. Ктому времени она уже почти не сомневалась, что дай Камилу волю -он ее и подносы таскать припряжет, и замуж выдать попытается свыгодой для себя.Поэтому она простопожала плечами и сказала: — Как знаешь.На следующее утро сутра зарядил дождь: самая паскуда уезжать по раскисшим дорогам.Поэтому тот день Зура провела в недостроенном трактире, на чердаке,слушая, как молодая жена брата суетится внизу, а сам брат покрикиваетна маляров, что штукатурили стены изнутри.Жена брата пришла кней в обед, принесла супа и настойки.— Ты бы неуходила, Зура, — сказала она нерешительно, комкая передник. -Камил очень тебя сильно любит. Он сам не свой. Но гордый и не скажет.Зура хмуро на неепоглядела.— Ты тожегордая, я знаю, — поторопилась добавить невестка. — Ночто делать? Женщине нужно умнее быть, делать первый шаг. Ведь вы жеродная кровь, одни в целом мире. Сейчас уйдешь — потом всегдабудешь жалеть.— Не бойся,денег обратно требовать не буду, — хмуро сказала Зура.— Это, конечно...— невестка вновь помяла передник, неловко села на голый полрядом с Зурой (та сидела, скрестив ноги). — А если убьют тебя?В одиночку-то? Каково будет Камилу?Зура расхохоталась.— Кто, думаешь,берег его шкуру последние восемь лет? — спросила она. -Одной мне будет даже полегче.На следующий деньстояла прекрасная погода, и Зура ушла, не оглядываясь. Больше она втот город не возвращалась. И даже не увидела, какие у Камила и егожены пошли дети. А ей было немного любопытно, похожи ли они на нее.Нет ли среди них девочки, которую он назвал "Зура"(сильная) или "Зейлар" (зоркая)...Хотя куда там. В Ронедевочкам давали имена цветов.

* * *

На следующий день уЗуры разыгрался жар. Все виделось смутным, зыбким. Тени скакали постенам и говорили нечеловеческими голосами. Плыли по ветру конскиегривы, брат Камил входил и выходил прямо через стену, грозил ейчем-то. В бреду Зура вновь становилась маленькой и бессильной,пыталась спрятаться, сползти с кровати. Но кровать тянулась итянулась белым ледяным полем, все не кончаясь.Потом появился Лин,взял ее лицо холодными пальцами. Зуру вырвало, и жар отступил. Совсемкак тогда, в поездке.Впрочем, может быть,это ей привиделось. По-настоящему Линобъявился уже на следующий день. О чем они говорили, Зура толком непомнила; помнила, что маг извинялся, и довольно прочувствованно.Корил себя за вспышку темперамента, пытался что-то объяснить. Зураего останавливала. Ей все было понятно; дело житейское.Потом потянулисьодинаковые дни выздоровления.Если бы не сводящее сума безделье, Зура даже радовалась бы, что ей приходится лежать впостели, тогда как у Лина и минутки свободной не было. Он постояннопропадал в каких-то салонах, на каких-то приемах, на совещаниях -тайных и не очень. Сопровождал его почти всегда Тиан. Антуаноставался в доме с Зурой. Не то чтобы по-настоящему приглядывал заней, но общаться в огромном доме было не с кем, а Антуан, какистинный сын своего народа, толком никогда не мог заткнуться. Даже водиночестве он всегда бормотал себе под нос.Поэтому львиную долювремени он проводил у кровати Зуры, рассказывая ей разные байки. Онане возражала, хотя от некоторых историй ум заходил за разум. Думалиэти рыбы не как люди, это точно.Одна из первых,посвященная народному герою, которого Антуан, не особо мудрствуя спереводом непроизносимых имен, называл просто Героем.— ...И тогда,после совета с мудрыми старухами, Герою удалось создать пузырьвоздуха, который был тяжелее воды, и удалось ему погрузиться в самуюглубокую впадину. Там-то он увидел чудеса, равных которых мыпредставить не можем. Но все, что мы знаем об этих чудесах -это слова героя, который успел сложить свою последнюю песню. Потомвоздух у него кончился, и толща воды раздавила его.— Это сказка?!— спросила Зура, пораженная.— Нет, конечно,— пожал плечами Антуан. — Это совершенно правдивая иочень хорошая история. Просто она произошла так давно, что никто вточности не знает, случилась ли она на самом деле. — Что в нейхорошего? — поразилась Зура. — Ты ведь не рассказал, чтослучилось с героем в расщелине. К тому же он так и не спасся и неполучил в жены сестру вождя, как хотел.— Сказать, чтоон спасся — легко, — покачал головой Антуан. -Сердце радуется, когда говоришь хорошие вещи. Гораздо сложнеерассказать такое, чтобы молодые люди не захотели нырять в расщелины,очертя голову. А они устроены так, что непременно попробуют.— Ты говоришь,как старик, — сардонически заметила Зура.Антуан засмеялсясвоей белозубой улыбкой шестнадцатилетнего.— Ты знакома смоей дочерью, Зура. Как по-твоему, старик я или нет?— Что? -Зуре показалось, что она ослышалась.— Майя -моя дочь. Ты разве не поняла? Вообще-то, у нашего народа редкобывает, чтобы родители и дети оставались близки после того, как детивырастают. Но у нас с Майей особый случай. Не принято, чтобы молодыемаги росли в стае. Обычно их с родителями из стаи высылают, чтобы магбыстрее научился уму-разуму и не сбивал с толку остальных ребятишек,которым расти обычными. Но моя спутница умерла, когда Майя былакрошкой, поэтому с ней ушел один я. И ни разу об этом не пожалел...Антуан помолчал,глядя на золотые лучи, которые широкими полотнищами проникали в окна.— Раньше, -сказал он, — когда волны были молодыми, а ветры любопытными, унас было принято, чтобы маги в годы своего возмужания и их родителисовершали кругосветные путешествия. Для нашего народа это не тактрудно, как для вашего. Можно плыть и плыть, время от времени огибаясушу и острова. А чаще даже и огибать не приходится. Другое дело, чтоу нас, как и у вас, есть враждующие государства. Лин называет ихсоюзами племен. И границы этих племен не очерчены на землестолбиками.Зура хотела сказать,что на границе Роны, например, столбики тоже стоят только на дорогах,а в лесу или в поле их не найдешь, но не стала перебивать Антуана. Онтем временем продолжал.— Границы этихводных пространств меняются в зависимости от течений, времени годы икочевий косяков рыбы. Нельзя нарисовать политическую карту водныхугодий; а если можно было бы, то разноцветные пятна ползали бы поней, как ваши букашки. Чтобы понять, не заплыл ли ты случайно кврагам, нужно постоянно слушать песни, которые ветер разносит надморем. Только так можно не попасть в неприятности. Неудивительно, чтораньше путешествия были хорошей школой для магов, проверкой их напрочность... Стать родителем мага считалось делом почетным, но иопасным. Было даже такое проклятие — чтоб тебе мага родить.— На суше тожетакое есть, — кивнула Зура. — Только оно длиннее. "Чтобтебе мага родить и внуков не видать".— Наземныежители очень чадолюбивы, — кивнул Антуан. — Это всепотому, что у вас нет племен и кроме родителей о детенышах некомупозаботиться. Ну я к тому, что вот так с молодежью давно уже никто непутешествует. Это считается слишком опасным и ненадежным. Молодыемаги с родителями просто живут отдельно, но плывут теми жемаршрутами, что и их стаи... Иногда поселяются в городах,начинают учиться ремеслу раньше, чем это было принято... В городахочень много магов, без них нельзя было бы эти города построить.— Это верно, -кивнула Зура, вспомнив виденную ею крепость морского народа. -Значит, вы с Майей вот так жили вдвоем, отдельно от стаи? И потомустали ближе друг к другу?Она подумала просебя, было ли это хоть чем-то похоже на их жизнь с братом. И тут жерешила, что нет: ведь Антуана и Майю никто не объявлял изгоями. А все-таки труднобыло переварить, что Антуан — отец волшебницы. Зура долгоевремя считала его вообще слугой Лина. Потом поняла, что это не вполнетак. Антуан ему, несомненно, служил, но в том же духе, что и самаЗура. А еще он безмерно уважал волшебника и как будто... отдавалдолг чести, что ли? Может, Лин ему жизнь спас когда-то.— Не совсем, -лукаво прищурился Антуан. — Мы с ней правда отправились вкругосветку. Это было лет тридцать назад по вашему счету. Ох издорово было! Ох и намучился я с ней! Но такого рода приключения иделают человека мудрецом и героем, — добавил он без ложнойскромности.Зура расхохоталась,но быстро прекратила, потому что мешала боль в животе. Антуан на неене обиделся.

* * *

Довольны и сытыбудут те, кто следует вдоль косяков рыбы и строит города на своемпути, чтобы останавливаться в них время от времени. Поэтому детей,которые хотят изучать магию и плыть пустыми волнами, слагая песни оновых течениях и землях, следует заставлять в одиночку сражаться совсей стаей согласно древнему обычаю. Но доводить дело до конца я несоветую. Те, что вступят в такую драку, редкостные идиоты, и ихследует отпустить поступать так, как они хотят.

Антуан-путешественник."Книга волны"

* * *

Однажды, недели черездве, когда Зура уже начала худо-бедно вставать сама с кровати и дажепредприняла несколько вялых попыток исследовать особняк, Лин вечеромзашел к ней.Она сидела в кресле(постель надоела до зуда) и читала найденный в библиотеке роман. Делопродвигалось туго, потому что Зура вообще неважно читала на ронском,если речь не шла о договорах найма, а язык у этой книженции былархаичный. Но сюжет ее захватил и бросать не хотелось. Речь шла оприключениях трех друзей, которые решили во что бы то ни сталовывести на чистую воду убийцу отца одного из них. Просто убитьобидчика им почему-то показалось мало; они хотели, чтобы о егозлодеянии узнали все. Пытаясь разоблачить преступника, они нескупились на остроумнейшие трюки, и раз за разом садились в лужу.Чаще, правда, не из-за своей глупости, а по дурацкому стечениюобстоятельств.— Несогласишься поприсутствовать при одном разговоре? — мягкопоинтересовался у нее Лин. — Это не обязательно, но я хотел бы,чтобы ты увидела этого человека и составила о нем свое мнение. От егоучастия зависит осуществление нашего плана.После такоговступления Зура не могла не пойти, как бы ей ни хотелось узнать, чемзакончится предприятие героев с банковскими векселями. Тем более, доконца книги оставалось еще больше половины, а значит разумно былопредположить, что и в этот раз они успеха не добьются.Человек, который ждалЛина в его кабинете, был невысок ростом, седовлас, с очень густымичерными бровями. Глядя на такие брови, трудно бороться с желаниемдернуть за них или постричь.Он был очень богатоодет и учтиво встал при входе Зуры. Может быть, принял за кого-тодругого: чтобы не тревожить подживающие раны, она носила расшитуюрастительными узорами широченную льняную кимару до пола, а под ней -тонкую хлопковую сорочку. В таком духе одевались аристократкиРонельги, разве еще добавляли украшенный самоцветами пояс. Зуре и вголову не пришлось бы нацепить на себя такие тряпки, но других вособняке не нашлось (или Лин ей так сказал), а эти дорогие тканиоказались на диво удобными. И одежда почти подходила ей по росту.Может, самую чуточку коротко, зато ходить не мешает...— МастерГаррис, позвольте вам представить Зуру, дочь Зейлар, мою ближайшуюпомощницу и доверенное лицо по вопросам безопасности, — сказалЛин. — Зура, это его светлость Эйхель Гаррис, мой наставник вполитических вопросах и добрый друг. Ныне он занимает должностьпомощника главного казначея, которую когда-то занимал я. Именно в егодоме мы сейчас гостим.— Министрафинансов, говори уважительно, Темсин, — произнес Гаррис, вновьсадясь. — И дом этот вовсе не мой, он как был твой, так иостается. Я здесь не живу, и денег тебе за него не платил. А что моислуги за ним присматривают, так это вовсе не трудно.— Мастер Гаррис— беспринципный интриган, — проговорил Лин светскимтоном, — но ему нравится изображать из себя благородного мужастарой школы.Гаррис захихикал.Зура не знала, что наэто сказать. Наверное, решила она, ее позвали для того, дабы этимдвоим было перед кем развернуться. Многие пикировки теряют всюпрелесть от того, что их некому слушать.— Итак, -проговорил Гаррис, когда с представлениями было покончено, а Зуранеприметно расположилась в кресле в углу кабинета, — мне оченьнеприятно, что ты только сейчас соизволил посвятить меня в своюглавную проблему.— Ты уже двенедели как знаешь о моей проблеме, — не согласился Лин.— Ну, о том,что ты за нее выдавал, во всяком случае. Ты хочешь, чтобы нам вРонельге было дело до какой-то вашей шельфовой войны, с ведениемкоторой прекрасно справляется наместник провинции на деньги местныхкомпаний...— Уже несправляется, — перебил его Лин. — Уже шлет в Ронельгуодну депешу за другой, чтобы его сложности приняли во внимание.Война, ты понимаешь, не сводится к тому, чтобы проучитьрыбину-другую, как с пеной у рта утверждают патриоты. Да и ситуация скартелями... Ты правда хочешь, чтобы вопросы, вступит ли Империяв войну или нет, решали денежные мешки?— Я бы неназвал это полноценной войной. Так, полицейские операции. Тамнаемников гибнет куда больше, чем регулярных частей.Эта фраза Зурузадела, но она, естественно, не подала ни голоса, ни вида.— Очень скороона может стать таковой. А все благодаря Ассоциации магов Тервириена.— Да, -кивнул Гаррис. — Вот потому я и раздосадован, Темсин, что тытолько сейчас мне об этом говоришь. Не думал ли ты, что нам,правительству Империи, следует первыми узнать о том, что нашиподданные изобрели абсолютное оружие?— Будь мояволя, об этом бы вообще не узнал никто, — вздохнул Лин. -Уж тебе, мастер Гаррис, я думаю, не занимает опыта понять, к чему этоприведет?Гаррис печальноулыбнулся.— Я магическимиспособностями никогда не обладал. Мне никогда не было понять вашибредни о равновесии и прочих тонких материях. Поэтому, признаюсь,какое-то время я обдумывал, нельзя ли в обход тебя договориться стервириенскими магами и использовать их открытие, чтобы освободитьприбрежные области для Империи...— Я предвидел,что ты можешь так думать, Гаррис, — спокойно кивнул Лин,пропустив "мастер", — и принял меры.— Этосоображение меня и остановило... в числе прочих. Я помню, какойты хороший игрок, даже если порой позволяешь сантиментам брать надтобой верх. Во-вторых, я вспомнил ту очаровательную девушку, встречус которой ты организовал мне два года назад... волшебницу изморского народа. Майя Леро ты ее называл."Леро, -подумала Зура. — Путешественница. Ну да, конечно". Гаррис тем временемпродолжал:— До сих порпод впечатлением. Та стена... мда, — он потер бороду,улыбнулся криво, едва заметно. — Как-то никогда не наблюдалработу магов огня вблизи. Поражает, поражает. И она там не однатакая, насколько я понимаю.— Там не меньшемагов, чем у нас, — кивнул Лин. — И в связи с отсутствиему морского народа государственной системы как таковой, можно сказать,что все они на государственной службе. — Мне не большетвоего хочется, чтобы такие ребята принялись давать нам отпор илимстить, если уж на то пошло. Не сомневаюсь, что в итоге мы иходолеем... но какой ценой! Мы не готовы к опустошению всехприбрежных областей... Поэтому я согласен поддержать тебя исохранить это открытие втайне. Хотя мне не нравится, что ты придержалего.— Сам подумай,что вышло бы, если бы я стал говорить об этом в открытую? Гаррис покачалголовой.— В моемвозрасте по-настоящему думать-то уже не приходится, все заменяетжизненный опыт. И мой жизненный опыт говорит: никто не стал бызаниматься этой миссией. Голос Голосов еще молод, его регентшичестолюбивы. Они бы ухватились за возможность оставить шельфТервириена за собой... В конце концов, единственный выход кморю, если не считать Северного... но кто его считает. Все этовызывает один единственный вопрос: почему ты вообще мне рассказал?В этот момент старикпосмотрел на Лина так внимательно и остро, словно до сих пор дремал,и только в этот момент проснулся.— Я рассказалтебе только потому, что ты способен понять, что цена слишком высока,— ответил Лин. — И ты один способен использовать своевлияние, чтобы с нами в миссию послали не официальное разрешение отГолоса, но и достаточно высокопоставленного чиновника, который имелбы полномочия подписать договор от императорского имени. Пусть даже вкачестве блажи, но послали.— Ты задумалбольше, чем просто договор о количестве выловленной рыбы, -пробормотал Гаррис. — Ну да, ты всегда метил высоко... Тызадумал договор о ненападении. Но зачем тебе нужно, чтобы егоподписало официальное лицо? Ты ведь знаешь, что это не гарантия...если только... Вдруг старик глухорасхохотался, стуча себя по колену. Это были страшные каркающиезвуки. Зура подумала, что если Гаррису сделается плохо, Лин его,пожалуй, не откачает — с него же уже песок сыпется.Лин же терпеливождал, пока гость отсмеется, еле заметно улыбался и не выказывал нималейшего признака беспокойства. Зура, однако, знала, что на делеволшебник нервничает, напряжен, как струна.— Магическийконтракт, как в борделях, — снова расхохотался Гаррис. -Н-да, мой мальчик, я всегда знал, что ты невысокого мнения о нашемгосударственном аппарате, но равнять его со шлюхами...— Ваше чувствоюмора, как я вижу, не поблекло, — заметил Лин. — А вашипознания впечатляют. Я не думал, что вы разбираетесь, как устроеныбордели для магов.— Ну, учитывая,что устраивал их в свое время именно ты, грех мне было пропуститьдела своего подопечного... — Гаррис со всхлипом втянулвоздух и кое-как унял смех. — Ладно, ладно, Темсин. Я понял,чего ты от меня хочешь. Следующий вопрос: что ты готов мне за этопредложить?— То, чего выхотите больше всего, — проговорил Лин. — Мир. Вы, Гаррис,старый грязный интриган, но я-то знаю. Вы всегда были против войн.Поэтому вы помогли мне с Гериатом. Поэтому вы поможете мне сейчас. Явам на блюдечке предлагаю достойный венец всей вашей жизненнойработы, мир на всех границах. От такого не отказываются.Гаррис выпрямился,посмотрел на Лина с хитрецой.— Вот не думал,что меня, Гарриса-Вояку, кто-нибудь обвинит в миролюбии.— Вы затеялипять войн на своем веку, да, — Лин пожал плечами, — номне ли говорить вам, что все эти войны были назревшими, неизбежными иразразились ли рано или поздно без вашего участия? Сейчас я вашестественный союзник, а вы мой.Гаррис фыркнул.— А еще, -продолжил Лин, — усиление тервириенских магов вам поперекгорла. Вам всегда не нравилось, что даже слабаки оттуда сильнее, чемвся магическая гвардия Роны, но поделать с этим ничего не могли. Ивот у вас шанс утереть им нос.... — он помолчал. -Ну же, мастер, не ломайтесь. Признайте, что я пришел и протянул вамна серебряном блюде все ваши чаяния.— И перевесилна меня две трети своих проблем! Если я поставлю на тебя, а ты...— Да бросьте, -Лин пожал плечами. — Я всегда выигрываю. Так или иначе.— Один раз тыпроиграл, — Гаррис бросил на Лина короткий кинжальный взгляд. -Леди Арииса тебя уела.Лин был готов к этомууколу: он, кажется, чуть ли не пропустил его мимо ушей. — Я не совершаюодной и той же ошибки дважды. Поддержите меня — и все вашипротивники в Ронельге и за ее пределами заткнутся раз и навсегда.Быстрота его ответадала понять Зуре: на самом деле фраза про леди Ариису его задела.Несмотря на то, что он был готов к удару. Что за притча?— Что ж...— Гаррис начал с кряхтением, опираясь на трость, подниматься скресла. Лин без спешки приблизился к нему, чтобы помочь, и какое-товремя учитель и ученик сверлили друг друга взглядами. — Язык утебя всегда был хорошо подвешен, Темсин. Этому даже учить непришлось. А может, тебя твоя магичка натаскала, чтоб ей ни штиля, ниряби... Я готов попробовать. До тех пор, пока мне самому непридется прилагать никаких усилий. Ты знаешь, я стар. У меня елехватит сил добрести до могилы.Лин поклонился ему,провожая за дверь. Зура собралась было встать и пойти за ними следом— вообще-то в нынешнем состоянии толку от нее было мало, но такпросто бросить Лина без охраны она тоже не могла. Однако волшебниктолько махнул ей рукой: сиди, мол.Минут через десять,проводив гостя до выхода, он вернулся в кабинет и упал в то самоекресло, где только что сидел Гаррис. Его трясло и, кажется, ноги недержали. Он закрыл лицо руками и с силой потер, будто пытаясь стеретьс лица усталость.— Дело плохо,да? — спросила Зура. — Старик тебя обманывал. Ячувствовала, ты знаешь, что он тебя обманывает...— Да нет, -качнул головой Лин, — на самом деле поддержит. Войны ондействительно не хочет, тут я попал в точку. Другое дело, Зура, чтона нас лежит гораздо больше, чем прекращение этой самой ссоры из-зарыбы. Мы, дорогая моя, теперь призваны не допустить взаимногоуничтожения двух наших рас. Мастер Гаррис мне любезно про этонапомнил.— М-да, -только и сказала Зура в ответ.

* * *

Ночью Зуре присниласьледи Арииса Торан, та самая, которая якобы обвела Лина вокруг пальца.Никакими интригамиэта леди не занималась, магию не изучала и вообще трудно былопредставить, что она способна хоть в чем-то Лина одолеть. Это оказалосьизящнейшее создание лет шестнадцати, окутанное облаком золотистыхкудрей. Золотистыми казались и ее смуглая кожа, и даже еесветло-карие глаза — может быть, от того, что она одевалась вовсе оттенки пчелиного меда. Это солнечное видение пило вместе с Линомцветочный чай в пронизанной солнцем гостиной какого-то богатого дома.— Вы понимаете,леди, что иногда вопрос карьеры — это вопрос верности нужномучеловеку, — говорил Лин. — А кто, как не хорошая жена,способна поднять своего мужа до недосягаемых высот!Леди лукаво кивала,щурилась и прикрывала рот рукой, когда изящно откусывала от бисквита,поданного вместе с чаем."Он же еепросто сватает, — поняла Зура. — Ну надо же!"Тут же она ощутиласмутную, но тяжелую тревогу.С этой тревогой ипроснулась.

* * *

Больше всего Зурабоялась, что ее выздоровление задержит отбытие из Ронельги. Оназнала, что им нужно спешить; что срок, который им отведен до того,как маги Тервириена не попытаются уничтожить весь морской народ нашельфе, неизвестен. А потом боялась, что ей придется остаться вРонельге, дабы не задерживать Лина.Было бы обидноухлопать столько сил и крови на это заведомо безнадежное предприятиеи не довести его до конца. У нее зубы сжимались при одной мысли.Лин ей потомрассказал другое: больше всего он боялся не уложиться в месяц. А этобыло вполне вероятно, даже более чем. Дела в Ронельге традиционноделаются неспешно, особенно дела серьезные. Даже занимай онпо-прежнему официальный дворцовый пост, и то было бы сложнопровернуть все с наскоку. Теперь же ему предстояло полагаться наГарриса, еще на нескольких старых приятелей да на компрометирующиематериалы о нескольких сановниках, что не успели устареть запоследние семь лет.— А ты непредставляешь, с какой скоростью стареет некоторый компромат, -жаловался он Зуре, забредя вечером в ее комнату с млеющей Дени наруках. — Кажется, засек ты некоего господина с танцовщицей,узнал, что он ей и дом купил, и от супруги прячет... а прошлопять лет — и семейство супруги попало в опалу, так что теперьневерный муж в своем доме полный хозяин, что бы ни творил. И как втаких условиях работать? Впрочем, — оборвал он себя, — ясам виноват, но не скажу, что жалею о перемене образа жизни.И все же каким-тообразом Лину удалось справиться всего за три недели. Узнав кое-что остоличных нравах, Зура начала считать это чудом похлеще его магии.Посольство дляотправки к "рыбам" было готово. Во главе его поставилисекретаря министерства мира, одного из протеже Гарриса. Зура сама доотъезда его не видела, но Лин ей сказал, что человек это толковый,хоть и безынициативный. Надежный, в общем. Разумеется, подорогам двигаться до Тервириена было дольше, чем через пустыню: путьдолжен был занять минимум неделю. Зура рассчитывала, что за это времяее раны заживут окончательно.— Но ведьтервириенские маги узнают, что тебе удалось, — сказала Зура. -Что помешает им нанести упреждающий удар? А потом, мол, победителейне судят?— О, -проговорил Лин, — это сложная политическая проблема, — иулыбнулся. — Видишь, с одной стороны, раз Голос голосовсогласился оказать поддержку мирным переговорам, те, ктопротиводействует им, автоматически совершат государственную измену.Потому-то магам Тервириена так важно было перехватить нас до того,как мы прибудем в столицу. С другой, многие тервириенские маги самивыходцы из Ронельги, у них тоже есть здесь связи. Поэтому они знают,что полного единодушия среди сильных мира сего нет. И если они ударятсейчас и одержат победу, то могут потом рассчитывать на снисхождение...С третьей стороны...— А бываеттретья сторона?— Бываетсколько угодно. Так вот, с третьей стороны мы убили Руишу Салем, аона была сердцем тех, кто стоял за нападение. Я надеюсь, что с еегибелью споры между магами затянутся, и это выиграет нам время. Влюбом случае, делать уже нечего. Единственный выход — добитьсяареста их всех, а это практически невозможно. Да и не за что.— Или убить, -Зура приподняла брови.Лин поглядел на нее сукоризной, грустновато улыбнулся.— Тервириен иГалат притягивают к себе всех мало-мальски сильных магов Роны. Дажепрелести столицы, даже высокая плата за поддержание каналов иорошение садов ничто по сравнению с открытой водой. Будь ты, дочьЗейлар, лучшей убийцей на континенте и будь ты способна перебить всехэтих магов в одиночку, я бы и то не стал тебя об этом просить.Зура подумала изадала другой вопрос:— Тогда негрустно ли это, что все эти маги, как ты говоришь, цвет ронскоговолшебства, решили прикончить морской народ до последней рыбины?Лин не ответилничего.А Зура думала околесах войны, что проходятся по плодородной земле, выдирая растенияс корнем. И о том, что кое-что, видимо, в человеческой природенеизменно.

* * *

За день до отъездаЛин попросил Зуру сопровождать его в город.— Это...не то чтобы необходимость, — сказал он, слегка краснея. -Просто мне до сих пор неловко, что я так вспылил, когда ты посмотреламои воспоминания. Вот и хочу тебе кое-что рассказать сам. И показатьзаодно.У Лина при этом былтакой вид, будто он не знал, то ли раздуваться от гордости, то ликраснеть от стыда. Ему очень это шло: он становился моложе и как-тоближе.Когда запряженнаялошадьми повозка, в которой они ехали, свернула в тихий центральныйрайон, где заборы были особенно высокими, а за каждым еще рос рядвысоких колючих деревьев, Зура интуитивно почувствовала, что речьпойдет об истории с борделями, на которую намекал Гаррис. Она хорошопредставляла, как выглядят из себя дешевые публичные дома. Нодорогие, оказалось, совсем на них не походили: дом себе и дом, большепохожий на обычный особняк. Стоял он в роскошном тенистом саду, дверьим открыл слуга, а встретила и предложила в гостиной чаю хозяйка -милая женщина средних лет с ямочками на щеках.— Мастер Лин! -воскликнула она, обняв волшебника и расцеловав его в обе щеки. -Сколько лет вы уже к нам не заглядывали! Да еще в такойочаровательной компании! Неужели моя новая постоялица?Зура не знала, то лией обидеться на женщину, то ли наоборот, возгордиться. Онадогадывалась, что в такое роскошное местечко брали на работу юныхкрасавиц, а не мускулистых дылд под тридцать.— Хватитдразнить мою помощницу, Лиза, ты отлично знаешь, кто она такая, -засмеялся Лин. — Уж кто как не ты в курсе всех городскихсплетен!— А вот ты, ясмотрю, наделал шуму, — укоризненно проговорила Лиза. -Куда делись все твои таланты проворачивать дела тихо, незаметно ииз-за чужих спин?— Старею,наверное, — Лин беззаботно пожал плечами. — Дорогая моя,скажи, с кем ты сейчас работаешь для составления контрактов?— Все с тем же,с Дарианом Ассольдом, как будто кто-то еще в Ронельге умеет колдоватьтак, как он, с тех пор, как ты уехал! — укоризненногопроговорила Лиза. — Хотя ему, конечно, до тебя как от земли донеба. А цены назначет немилосердные.— Да-да, всесильные маги стягиваются на Полуостров, я в курсе, — кивнулЛин. — Как только построят наконец прямую дорогу, я будупосылать тебе заготовки для контрактов сам.— Тебе же каквладельцу это будет выгоднее, — улыбнулась хозяйка. — Вот кстати.Я, наверное, теперь долго не вернусь в Ронельгу. Мне хотелось быпередать собственность над заведением тебе и девочкам. С тем, чтобыкаждая получала долю в зависимости от срока работы, и новенькие тожемогли со временем на нее претендовать.Лиза уставилась наЛина так, будто у него выросла вторая голова.— Как вторговых товариществах? У нас? Лин, я тебя обожаю, но не сошел ли тыс ума?— Увы, какпроста и приятна была бы жизнь, будь это правдой, — вздохнулЛин. — Нет, просто дело, в которое я влез, сложное и скользкое.Кто знает, чем оно кончится и когда я смогу посетить вас опять...— Ты что,пытаешься подстраховаться на тот случай, если казна заберет твоеимущество? — Лиза прикусила губу, и Зура вдруг поняла, чтонедавно распорядительница борделя сказала правду и действительнообожает Лина. — Даже не знаю, что сказать...— Просто вызовивашего законоведа и собери старших девушек, подпишем документы, -мягко проговорил Лин. — Они у меня уже с собой. А пока тыбудешь их собирать, проводи нас с Зурой в особую кладовую. Хорошо?Женщина как-тодергано кивнула, поднялась и провела их обшитыми деревянными панелямикоридорами в маленькую комнату без окон, где и оставила одних.Вдоль стен комнатыярусами шли бесчисленные полки, заставленные стеклянными флаконами -небольшими, словно для духов — на треть или около того полнымипрозрачной жидкостью. При свете свечной лампы каждый флакон имел едвауловимый оттенок: золотистый, розовый, бледно-лиловый... Будь уЗуры чуть менее острое зрение, она, пожалуй, не смогла бы егоразличить.— Этомагические контракты на неразглашение знаний и непричинение вреда, -проговорил Лин. — Заключаются между гетерами и клиентами. Моесобственное изобретение. До этого считалось, что магия не способнаповлиять на волю людей, — он говорил невесело, как будтосовершенно не хвастался достижением. — Это нужнозатем, чтобы проститутки после ночи любви не шантажировали клиентов?— уточнила Зура. — Вот удивлена, что ты уделял этомустолько внимания...— Я бы неуделил. Но так вышло, что это больная для меня тема... Ты ужезнаешь из снов, что у меня практически никогда никого не было...партнерш.— И ты придумалэтот контракт, чтобы найти себе девицу?— Нет, -прервал ее Лин, вновь слегка покраснев. — Я так и не...решился воспользоваться плодами своего открытия самостоятельно.Видишь ли, стопроцентной гарантии оно все равно не дает. Девушка несможет причинить вреда магу сознательно, а он ей. Но что еслипопадется сумасшедшая, которая будет считать, что разглашая секретымага, она оказывает ему услугу? — Лин сделал паузу, словнодавая Зуре осмыслить сказанное, затем продолжил. — Нет, ясделал это, чтобы уничтожить фундамент торговли женщинами и избавитьмногих так называемых "жен" магов от унизительногодомашнего заключения. Или, точнее, добиться, чтобы меньше появлялосьновых.Зура кивнула: об этомона слышала.— У тебяполучилось, — сказала она. — Я знаю, многие торговцыживым товаром разорились, когда начали возникать эти бордели, илипереключились на продажу преступников в каменоломни... Только яне знала, что все дело в магическом контракте.— Ну вот,теперь ты видишь, — Лин развел руками. — Конечно, ясоздал только самый первый бордель — этот. Потом-то они началивозникать, как травы в пустыне весной. Низшие и слабые маги не могутсоздавать магические контракты, но, допустим, уже наша знакомаягоспожа Руиша Салем с этим справилась бы. Поэтому в каждом городеесть хотя бы один...— Они хотьпроценты тебе платят? — хмыкнула Зура.— Я не бралпатент. Патентовать магические средства муторно, врагу не пожелаешь,— ответил Лин ей в тон. Потом добавил серьезно: — Я негоржусь этим. Бордели — тоже не лучший выход. Позорно, чтонравы в нашем обществе таковы, что приходится торговать человеческимтелом.— Ты хочешь,чтобы мы с тобой заключили такой контракт? — вдруг догадаласьЗура. — Давай, я не против.— Нет! -Лин пришел в неподдельный ужас от этого предположения. — Нет,что ты! Мне это и в голову не приходило! — он взял себя в рукии объяснил: — Я хочу, чтобы такой контракт заключили морской иназемный народы. Или хотя бы те их части, что живут на Полуострове ивозле его шельфа.Тут Зура поняла, надчем смеялся Гаррис. И чуть было не захохотала тоже.

* * *

Зура так и не узнала,какое положение Лин официально занимал в их миссии. Вроде бы главойсчитался тот самый посланный чиновник, Линиан Мариенд. Но его всюдорогу было не видно и не слышно, и как-то выходило, что распоряжалсявсем Лин. Например, безопасностью всего обоза занималась Зура сТианом в качестве помощника; глава охраны Мариенда держалсяособняком, но распоряжения ее выполнял. Однако, несмотря навсе усилия, им не удалось добраться до Тервириена быстрее, чем занеделю.В городе остановилисьна двое суток, пока Лин договаривался о чем-то с Лераей Светлой и сдругими волшебниками, слишком сильными, чтобы входить в Ассоциацию, атакже организовывал корабли для миссии. Тут пригодился наместник;Зура сама моталась к нему с письмами.Еще они с Тианомсобственноручно (для большей важности) отвезли письмо Бену Лакору -тот их, как следовало ожидать, на порог не пустил, но послание Линапринял. Вдобавок нужно былоорганизовать охрану дома Вартиана и соседнего с ним особняка, которыйЛин без лишних сложностей попросту снял в аренду — в немразместили Мариенда со свитой... В общем, на Зуру навалиласьнаконец-то часть тех хлопот, которые она пропустила в Ронельге. Вотеще один повод порадоваться ранению. Теперь-то она не только умомпоняла, но и прочувствовала, отчего Лин за последний месяц сталвыглядеть почти на десять лет старше — то есть наконец-то насвой возраст.— Чтоб я ещераз нанялась для такого дела, — пожаловалась она Тиану, когдаони возвращались от Бена Лакора. — Нет уж! Лучше буду караваныохранять.— Ты-то? -хмыкнул Тиан. — Ну-ну.— Это ты о чем?— Да никуда тыуже не денешься от волшебника, капитан. Я-то вижу, он тебя зацепил.Нет, может, и уйдешь на более спокойные хлеба, но ненадолго. Если мывсе живы останемся, а он зачем-то позовет — вернешься какмиленькая.Зуре словно плеснулигорячей воды в лицо. Вспомнился брат и сделалось мерзко. Откудасамообладание взялось, непонятно, но она умудрилась только пожатьплечами:— Как будто стобой не то же самое.— Почти, -охотно кивнул Тиан. — Я со многими магами работал, но Лин -самый интересный. Это, знаешь, даже неприятно. Я больше свободулюблю, но такого человека бросить трудно. А у тебя с ним еще исвязка... Гиблое дело, все."Хоть несказал, что я в него влюбилась, — подумала Зура с неприязнью. -Это все всегда скоры предположить".Вечером дня отбытия,когда и Мариенд, и Лин уже перебрались на корабль, Зура разбиралась споследними мелкими делами в доме Вартиана. Нужно было спешить -корабли уходили с ночным приливом.Она вышла на крыльцо,перекинув через плечо сумку с бумагами Лина, которые ей принескурьер. И увидела, что у крыльца ее дожидаются. Ожидавшего она сразуже узнала.На всем протяжениипребывания в Тервириене Зура больше всего опасалась новых покушенийсо стороны Ассоциации магов. Но ни одного не последовало. Это,признаться, тревожило больше всего.Причины для такогомолчания было две: оптимистичная и пессимистичная. Оптимистичнаязаключалась в том, что прогнозы Лина оказались верны, и что сгибелью Руиши у Ассоциации иссяк запал, а заодно они не хотелирисковать монаршьим гневом.Пессимистичная версиягласила, что удар они уже подготовили и готовы нанести его со дня надень, наплевав на любые негативные последствия.Так вот, потомустранно было увидеть Риуну Салема возле крыльца вартиановского дома.День выдалсяпасмурный, но к вечеру тучи разошлись, и клонящееся к закату солнцебросало на мощеные улицы богатой части Тервириена снопы щедрогозолотого света. В этом свете отчетливо видно было, что темно-синийплащ Риуны — именно плащ, а не дарколет, как же она раньше незаметила, что он так старомоден — точно того же оттенка, чтомерещился Зуре на горном перевале в пустыне. Кстати говоря, того типав синем плаще они так тогда и не нашли...Но нет, это не могбыть Риуна. Лин же сказал: он уже отдал часть себя морю, а значит, неможет удаляться от него.Риуна выглядел точнотаким же, каким она запомнила его во время дуэли чуть более месяцаназад: юный, почти неприлично красивый мужчина с такой улыбкой нагубах, которую Зура не постеснялась бы назвать блядской. Хотя,пожалуй, не при Лине, раз уж ему не нравится "вульгарныйлексикон".— Добрая Зура,— он чуть поклонился.— Добрый Салем,— ответила она так же вежливо. — Если вы пришлиповидаться с мастером Лином, то опоздали.Не похоже было, чтоон пришел собственноручно мстить ей за сестру. Во-первых, не лез заэтими их фирменными ледяными дротиками. Во-вторых, такие склизкиеребята вообще редко делают дела собственными руками, если можночужими.— Нет, я пришелпоговорить именно с вами. Вижу, что момент не совсем удачный, выторопитесь, — он развел руками. — Но что поделать. Моевремя тоже страшно ограничено: последнее время на меня свалились вседела Ассоциации. Однако я не отниму у вас более двух-трех минут. Ипоговорить мы можем прямо на улице, вот хоть тут, у забора.Зура спустилась скрыльца и встала в двух шагах от Риуны у решетчатой ограды. Улицабыла пустынна, только на другой ее стороне маячили еще два синихдарколета: должно быть, охрана Риуны. Что ж, браслет и серьга былипри ней. Она их не боялась. Риуна посмотрел ей вглаза, холодно, мрачно. Блядская улыбка погасла.— Да, я был наперевале, — сказал он ей уже без всякого намека на вежливость.— В виде водяного призрака. Спросите у Лина, он, вероятно,знает, что это такое. Хотя может и не знать. Высшие стихийные магивсегда относились к нашим придумкам с пренебрежением, — онскривил губы.— Зачем вы мнеэто говорите? — Зуре стоило огромных усилий не потянуться сразук мечу на поясе.— Так прощевсего объяснить, почему я пришел именно к вам, — Риунавздохнул. — Вы, конечно, считаете, что я собираюсь мстить засестру и прочая подобная чушь. Нет. Руиша всегда была прагматиком,она бы не одобрила месть. Она позволила эмоциям взять верх, вы ееобыграли, тут все честно. Но если вы думаете, что победа в однойсхватке — это победа в войне, тут вы заблуждаетесь."Ничего себе,как говорит! — промелькнуло в голове у Зуры. — А Линдумал, что он марионетка сестры... Выходит, ошибался?"— На сторонеЛина — Голос голосов, — сказала она вслух. — Выдумаете, что победите в войне против всей Роны?— Риторика, -отмахнулся Риуна, — голос — он голос и есть. Сегодняговорит одно, завтра другое. Человеческая природа — вот чтоважно. Вы идете против нее.— Знаете что, -сказала Зура, — я просто охраняю Лина. Уж не знаю, о чем выхотите со мной поговорить, но о его делах — бесполезно. Ничегонового я вам не скажу и убедить его бросить вы меня не убедите. Ну,можете попытаться убить, но тоже не советую, — она показалазубы. — Маловато вас для этого будет.— Да нет, -Риуна качнул головой, — я выбрал именно вас из-за вашейнесомненной преданности. Вы ведь готовы были умереть за него. Асейчас я предлагаю вам шанс его спасти.— От вас чтоли?— От меня илиот такого как я. Или от картелей. Или от интриганов из Ронельги. Вычто, не понимаете? Сейчас Темсин Лин очаровал их всех, околдовал,заговорил зубы — но когда договор будет заключен и войнаокончена, поднимут голову те, кто потерял доходы. Пусть даже неоткрыто, но они будут охотиться за Лином. Будут мстить. И рано илипоздно своего добьются.По уму разговорследовало прервать и слать Риуну туда, где солнце не светит. Но этотнеприятный тип озвучивал то, о чем Зура и сама думала, притом ужедовольно давно. Поэтому она не стала разворачиваться и желать емувсего хорошего сквозь зубы. Просто деланно пожала плечами:— Да ладно.Маги неуязвимы. Что сделаешь тому, кто всегда может уйти в море? Иливы сейчас грозите лично мне, как близкому лицу? Так вот, имейте ввиду, Риуна Салем...Тот ее прервал.— Да не угрожаюя вам. И даже Лину не угрожаю. Но замечу, что в море он не уйдет. Онкак моя сестра: боится его до дрожи. А жаль, была бы жива сейчас, — у него на лице мелькнула такая гримаса, будто он в самом деле любилсестру и сожалел о ее гибели. — Я просто предлагаю вам подуматьо последствиях. А еще вот о чем. Война — это нормальноесвойство всех рас, что наземной, что водной. Даров природы уже нехватает на всех. Лин может отложить неизбежное — но потом егосамого сметет. А заодно и всех, кто рядом с ним.— Что жепредлагаете вы? — спросила Зура насмешливо. — Предатьего, чтобы вы могли успеть раньше?— А вы самиподумайте, добрая Зура, — без улыбки произнес Риуна. -Счет идет на дни. Одна небольшая задержка — и позиции морскогонарода в переговорах будут сильно поколеблены.— Думаю. Изнаете, что я думаю? — Зура смотрела Риуне прямо в глаза. -Что вы вконец отчаялись, раз хватаетесь за такие соломинки. И значиту Лина все равно что получилось.С этими словами онавсе-таки отвернулась от Риуны и пошла по улице прочь. А сама гадала:что ему на самом деле надо было от нее? Может, заколдовать хотел? Давроде не похоже... Надо Лина попросить, пусть проверит.

* * *

В первую ночь накорабле Зуре снилось отрывками много разного. Больше всего -почему-то стеллажи, где в одинаковых деревянных коробках без переднейстенки лежали сложенные свитки. Она куда-то шла междуэтими стеллажами, а коридоры перекрещивались, свитки плылиочертаниями, превращаясь в ряды одинаковых толстых кожаных книг сцифрами на переплетах, а потом — не менее одинаковых папок. И двери, кругом былидвери. Они появлялись между стеллажами совершенно внезапно, поройтогда, когда их нельзя было предугадать. Некоторые светились, из-поднекоторых начинала сочиться кровь. В конце концов — а посубъективному ощущению это длилось очень долго — Зуре началоказаться, что это все одна и та же дверь."Что за чушь",— подумала она и захотела проснуться.Проснуться у неепочти получилось, но удержали всхлипывания. Она пошла на звук иувидела мальчика лет десяти, съежившегося в нише за двумя огромными,в человеческий рост глобусами. Его одежонка, очень богатая,запылилась, а на длинных, связанных на затылке волосах осела паутина.— Зура, -сказал он, подняв к ней знакомые серые глаза. — Я не хочу обэтом думать.Зура взяла его заруку, чтобы увести отсюда, но ничего у нее не вышло. Куда бы они нешли, обязательно впереди оказывалась та самая дверь. В конце концовмальчик вырвал руку из ладони Зуры и, шмыгая носом, сам решительнотолкнул ее.Там, за дверью, неоказалось ничего особенного, хотя Зура почти ожидала увидеть чье-томертвое тело. Просто темный кабинет с погасшими огнями, вроде бы тотсамый, который она видела в другом видении, когда познакомиласьпервый раз с Дени. На сей раз за окном небо светилось розовымтуманным рассветом, а бледная женщина в белом платье, что стоялавозле этого окна, казалась призраком. И, как у многих призраков, рукиу нее были в кандалах.— Зачем тысделала это? — спросила у нее Зура голосом Лина.Девушка не улыбалась.— Ты убилчеловека, который был мне дороже жизни, — сказала она. -Любить способны все, даже такие как ты. Если ты любил своего друга,то теперь знаешь, каково мне.Тут Зура ее узнала.Это была Арииса Тарон, правда, совсем-совсем другая.Она гордо вскинулаподбородок, и тут кабинет захлестнуло алым морем, солонее и горшезеленого. Море отхлынуло, выбросив Зуру прибоем на мраморный полнезнакомой спальни, уставленной вазами. Столько цветов она не виделаникогда — уж очень дорого они стояли. Срезанные, преждевременноубитые соцветия пахли тяжело и сладко, но тяжелее был запах свежейкрови, что заливала ее руки и колени.Ибо Зура стояла наколенях на полу, подставив руки под голову лежащего Милса Тревона.Совершенно зря: едва ли шишка на затылке сейчас всерьез беспокоиластражника: у него было серьезно, хоть и не до конца перерезано горло.Зура прижимала руку к ране, кровь текла ленивым потоком сквозь еепальцы, и он силился что-то сказать ей, глядел умоляюще стекленеющимиглазами, но вымолвить ни слова не мог.А потом взял ипревратился в Лина.

* * *

Зура никогда нестрадала от морской болезни, но путешествия на кораблях ее также невдохновляли. Работа — это работа, ее приходится делать, и еслидля этого нужно ходить в море, ничего не попишешь. Но что хорошего,когда весь мир вокруг тебя ужимается до узкой деревянной палубы ивонючих трюмов, да еще начинает раскачиваться! Не говоря уже, чтокорабли всегда кишели крысами, тараканами и прочей живностью, которуюона предпочитала не видеть у себя в супе.Путешествие должнобыло продлиться всего пару дней, но все равно приятного мало.И все же Зурапроснулась в своем узком неудобном гамаке, чьи веревки немилосердновпивались в тело, не от запахов, не от духоты и даже не от качки. Ееразбудил сон — кошмаре или видение — и она долгобестолково пялилась в темноту, не зная, как поступить.Наконец она села вгамаке и не без труда выбралась из него, стараясь не разбудить прочиххрапящих. В этой части кубрика, отгороженной от матросской, спали онис Тианом и Антуаном, а еще секретарь и два телохранителя Мариенда.Самому Мариенду капитан уступил свою каюту, перебравшись к штурману,а Лин спал в пустующем лазарете.Туда-то Зура инаправилась. Босиком — так удобнее ступать по деревяннойпалубе.В лазарете горелсвет: Лину тоже не спалось. Волшебник протестовал, что в открытомморе ему ничего не грозит, но Зура заметила, что во сне любой уязвим,и настояла на ночной охране. Сейчас была очередь Тиана, и они игралис Лином в карты. Судя по всему, маг проигрывал и был этимобстоятельством обескуражен.— Мне нужнопоговорить, — сказала Зура, появляясь в дверях.Вообще-то, они ужеговорили по прибытии на корабль: Зура рассказала Лину о разговоре сРиуной, тот принял к сведению. Ну и объяснил ей заодно, что "водныймираж" — это наваждение вроде того, каким он когда-тоукрывал их лодку от патрулей морского народа. Оно может приниматьформы человеческого тела и маг может наблюдать через этот мираж изразвития событий. А чтобы создать такое наваждение, много воды ненадо, можно хоть из фляжки плеснуть.Но сейчас Зуре нужнобыло обсудить вещи более серьезные.Тиан только искоса нанее посмотрел и сразу все понял.— Так уж ибыть, не считается раздача, — сказал он, складывая карты.— Я тебе будудолжен четвертушку, — покачал головой Лин.— Иди спи, -посоветовала Зура Тиану. — Следующая вахта все равно моя.— Это я всегдаготов.Тиан вышел и дверь засобой закрыл. Тут же в лазаретесделалось темно, почему-то темнее, чем на всем остальном корабле.Сиял только свечной фонарь, стоявший на койке возле кровати Лина -самой настоящей, не гамака. Ему-то, небось, никуда веревки неврезались.Лин поднял правуюруку ладонью вверх и прошептал несколько слов. Огонек свечи в лампепоколебался и затих. В комнате откуда-то потянуло прохладой.— Теперь можноговорить, — сказал Лин. — Я пустил вдоль стен ветер, онзаглушит наши слова.Удобно все-таки.После всех этих фокусов с водой немудрено и забыть, что стихийныммагам повинуется и воздух. И правильная предосторожность: на кораблеслышно далеко.— Я опятьвидела твой сон, — произнесла Зура без предисловий. -Сколько мне еще их видеть?— Ужедогадался. Не знаю, сказать по чести, — Лин покачал головой,потер лоб. Видно, спать ему хотелось еще как, но измученный разум недавал телу покоя: Зуре такое состояние было знакомо. — А сколькоувидела та женщина, с которой ты спал? — уточнила Зура. -Которая погибла потом? — Которую убиламоя учительница, Кровавая Бесс, — уточнил Лин печально. -Ты и это видела?— Так, кусками,— Зура дернула плечом. — Ну, догадалась больше. Там былатакая библиотека или архив... с дверями. И за дверями пряталисьвоспоминания.— Интересныйобраз... — Лин вздохнул. — Это, наверное, архив,смотрителем которого был мой отец. Мы жили в соседнем доме, и вдетстве я все время сбегал от нянек. Любил там прятаться. Мой отецказался удалившимся от дел, но на самом деле вел довольно насыщеннуюполитическую жизнь. Ему нравилось оставаться в тени. Разумеется, ятам видел и слышал много такого, чего маленькому мальчику не стоиловидеть и слышать... Можно сказать, интрига у меня в крови.— Что же ты тамтакого услышал?— Разное.Большая часть этих тайн уже быльем поросла — как никак, летсорок прошло или даже больше. А некоторые и до сих пор могут ужалить.Илейна видела в моей памяти как раз пару подобных эпизодов... Ябыл глупец и доверял ей. А она решила заработать. Но я бы ее пальцемне тронул, — в голосе Лина звучала искренняя боль. — Я быпопробовал купить ее молчание. Но леди Бесс рассудила по-другому.Считала эту историю своей персональной ответственностью — она,видишь ли, не предупредила меня заранее о мерах предосторожности.— Илейна? -удивилась Зура. — Не Арииса?Лин удивился тоже.— Нет, с чеготы взяла? Илейну я встретил, когда мне было пятнадцать, госпожа Таронбыла гораздо позже, и я никогда... А. Вот что ты видела и непоняла... — он осекся. — Арииса Тарон была дочерьюодного высокопоставленного сановника. Я сосватал ее за своего друга ипротеже, Милса Тревона. Он увидел ее как-то на прогулке и влюбилсябез памяти. А она убила его в первую брачную ночь.— Ну и нравы...— пробормотала Зура.Ей вспомнилсямальчик, который шептал, что не хочет об этом думать.— Она считаласебя вправе отомстить. Так вышло, что я отправил на казнь ее тайноговозлюбленного. Очень умная леди: по Ронельге даже слухов никогда неходило о ее романе. Иначе бы я знал и никогда бы не свел их с Милсом...— Лин говорил ровно, даже мягко. — Да нет, я должен былдогадаться. Обязан был. Она решила, что Милс достаточно мне дорог,чтобы отомстить. Не просчиталась. Я бы охотнее погиб сам... Зура чувствовала: еговот-вот затрясет, как того мальчишку из сна."Зачем я обэтом заговорила, — подумала она, — ну какого хрена. Немогла подождать, что ли, знать все захотелось... само бывыветрилось со временем... Подумаешь, одним перерезанным горломменьше, другим больше, мне и самой ведь не небо и облачка снились всевремя..."— Лин, -сказала она. — Дерьмо случается. Это не значит, что себя надовинить за все подряд. Этот мир не ты создавал.И сама не заметила,как, а рука лежала у него на плече — теплом под льнянойкимарой. Правильно сказал Тиан: этот маг умел цеплять.Много она встречалалюдей, а таких как он — никогда. Никто не обвинил быЗуру в чрезмерном сострадании, но впервые ей невыносима была мысль,что она никак не может помочь и что ей нечем утешить. Лин был жив, атот парень — мертв, и многие другие в жизни Зуры тоже осталисьна том свете или далеко, не докричишься. Там, где рука наплече, там и вторая рука на шее, гладит по мягкой коже, задеваящетину у края челюсти — никакой раны, никакой надорванной жилы,кровь не течет между пальцами. Идиоты говорят, что"любовь" — та любовь, что между потными телами -делает людей ближе. Зура знала лучше. Никого она не сближает и недает ничего, кроме забытья и короткого удовольствия. Это еще в лучшемслучае. А в худшем потом наступает мерзость, ибо никогда мужчина невыглядит более жалким.Но почему-то толкаетиногда, бьет под дых, и единственный верный боевой инстинкт говорит:сделай так, утешь так, а потом будь что будет. Разберетесь. Лин ведьне Лоен и не один из тех, с кем она случаем развлекалась до-послебоя. Он ей доверяет. А она ему. И пара-другая часов забытья -для него сейчас самый ценный дар. Да для нее тоже.У Зуры пару разспрашивали, можно ли ее поцеловать; она отвечала, как придется. Линаона и спрашивать не стала — кто их знает, этих мужчин, ещеобидится. Решила, что если нельзя, оттолкнет ее, да и все.Он не оттолкнул.Наоборот вцепился, как утопающий в доску, когда бездна со всехсторон, крутит и вертит, а под океанской поверхностью ходят кракены.Был жаден, неловок, неумел, но целовал ее шею и плечи так, словнонапиться не мог из родника. — Покажи, -шептал. — Скажи, как надо. Милая моя, хорошая... И Зура показывала, ивыгибалась, и подсказывала без всякого стеснения — и как надо,и как не надо. Вдруг на какой-то миг стало хорошо до головокружения.Не обычной радостью тела, а звонким, четким ощущением правильности,словно вот наконец-то она была с тем, с кем хотела быть, без всякихпреград и условий."А ведь правда,— подумала сквозь истому. — Правда. Так оно и есть. Впервый раз".И еще подумала скаким-то сладким, удивительным испугом, что будь такое возможно,этому чокнутому волшебнику она бы и ребенка родила. Может, дажедвоих. Сколько попросит. Потом наваждениесхлынуло, и стало почти как обычно. Но все-таки лучше.Она оседлала егосама, сверху, и двигалась не в такт качке, не слушая, как скрипиткойка — слушала только, как он вздыхает под ней, и стискиваетее руки и плечи до синяков, и шепчет что-то, то ли признания, то лиобрывки заклинаний.Затем Лин притянул еек себе, чтобы поцеловать так крепко, будто весь мир за пределамикорабельного лазарета кончился и истаял в небытие, одни они осталисьи одни они имели значение.У них обоих былимокрые соленые лица, но кто именно плакал, Зура так и не поняла.

* * *

В нормальных стаяхтри дела делают вместе: охотятся, растят детей и устраивают любовныеигрища. Зачем же тогда мы находим себе пары? Я так думаю, все потому,что кожа под плавниками у нас очень нежная, а сами почесать мы носомне достаем...

Антуан-путешественник."Книга волны"

* * *

Зура помнила, что спервого взгляда та крепость у берегов Тервириена, где они побывали сЛином в самом начале, не произвела на нее ни малейшего впечатления.Во всяком случае ее надводная часть.Город, к которому ониприближались сейчас, казался куда живописнее.Так же, как икрепость, он выглядел обычным скалистым островом. Но если те скалыбыли ровными, как стол, и гладко отполированными, то эти вырастали изводы в разные стороны и под самыми причудливыми углами, а выкрашеныбыли в самые яркие цвета — даже с далекого расстояния быловидно.— Ты жеговорил, они не заботятся об украшении своих фундаментов, -тихо сказала Зура. — Это город наглавном маршруте, да еще на перекрестке... — пояснил маг.— Что-то вроде столицы. Многие живут тут постоянно. И еще рядомфермы. А столичные жители любят пускать пыль в глаза, из какого бынарода они ни были.— Это уж точно,— усмехнулась Зура, и тут же сделала постную рожу, когда на нееоглянулся секретарь Мариенда.Лин, по-своемуистолковав этот взгляд, приблизился к чиновнику.— Неволнуйтесь, Линиан. Вы все поймете, я вам буду переводить.— И все же я неуверен, что нам стоит спускаться под воду, — ворчливопроговорил тот, хотя Зуре почудился за этим ворчанием настоящийстрах. — Вы мне говорили, у них нет надводных строений, новот, я же вижу скалы! Мы могли бы выйти на них, а морской народ пустьпошлет своих представителей, и тогда...Лин как-то говорилЗуре, что Мариенд хорошо хотя бы тем, что говорит "морскойнарод", а не "рыбы".— Это ведь ненастоящие постройки, к сожалению. Это верхушки вентиляционных шахт. Иходить по ним несподручно, проще провалиться. Вы будете смешновыглядеть. Мы не можем этого допустить.— А бултыхаясьв воде я не буду выглядеть смешно? — Не будете, -улыбнулся Лин. — Вы будете выглядеть величественно, я об этомпозабочусь.И в самом деле: когдапришла пора спускаться под воду, Лин не просто создал огромныепузыри. Эти пузыри еще и начали сиять, разгоняя подводный полумрак:тот, в котором находились Лин и Мариенд пылал величественно алым,тот, в котором оказались Зура и мариендовский телохранитель -ярко-голубым; ну и третий, для Тиана и мариендовского секретаря, -ярко-желтым.Зура вспомнила, чтоАнтуан рассказывал ей: морской народ очень уважает яркие цвета. Чтобыукрасить свои подводные жилища, они делают специальные сухие краски,способные выдержать многолетнее воздействие морской воды. Но краскитакие, понятное дело, стоят дорого. Разноцветное сияние, вероятно,производило на них сильное впечатление.А фокус, скореевсего, простенький: Лин ведь частенько заставлял светиться водяныекапли, чтобы при их свете читать или писать.Нельзя сказать, чтобыМариенд в такой оправе действительно начал выглядеть величественно,но и смешным тоже не казался. Под водой "столица"морского народа ничем не походила на маленький форпост. Во-первых,наружных стен не было, не было и залов или коридоров: город весь,целиком состоял из ажурных каменных структур, многие из которых былираскрашены столь же ярко, что и надводные скалы. На глубине, впрочем,эти цвета не выглядели кричащими или чрезмерно яркими: вода ихскрадывала, смягчала.У самой поверхностиих встретил почетный эскорт: штук десять рыбьих тел с печатямистражей и в этих их специальных боевых намордниках. Закружились,завертелись. Лин сделал вид, будто вовсе на них внимания не обращает.Одна из рыб безнамордников (Зура почему-то решила, что это Майя, хотя на деле она неумела различать) выплыла вперед и что-то призывнопропела-просвистела. На сей раз Зура осталась без перевода, поэтомумогла только догадываться, что она звала их следовать за собой.Позднее Зураспрашивала себя, как ей удалось запомнить так много о подводномгороде. Вроде бы она не особенно смотрела по сторонам, большестараясь держаться начеку — на случай, если их почетный эскортвыкинет что-нибудь дурацкое. Но каким-то образом все складывалось вживой образ: и подводная растительность, росшая на этих каменныхструктурах не как попало, а, она была уверена, в определенномпорядке, словно клумбы в дворцовом парке; и причудливые символы наотдельных постройках — Антуан рассказывал ей, что зажиточныесемьи пишут свои фамилии на домах несмываемой краской — ибарельфы удивительной красоты, которые изображали паукообразныхтварей с конечностями одинаковой длины — Зура почти сразупоняла, что такими морской народ видит жителей суши.Лин потом говорил ей,что они специально нырнули в таком месте, чтобы добраться до дворцамаксимально быстро, и что их путь был очищен от зевак. Но Зуре тогдапоказалось, что они плыли долго, и пресловутых зевак она увидела визобилии — морские жители чуть меньшего размера, чем ей былопривычно. Они шныряли и крутились среди ажурных построек и караулилив зарослях водорослей, если те встречались по пути, переговариваясьвысокими, ломкими вскриками.Нетрудно былодогадаться, что это дети и подростки: от них-то нигде не скрыться.Почему-то эта догадкавдруг гораздо сильнее, чем рассказы Антуана, отдававшие неуловимойчуждостью, чем сам вид этого города, заставил Зуру припомнить: рыбыведь тоже люди. Такие же, как мы. Подумалось вдруг:может, среди них есть какая-нибудь девчонка-оторва, то ли сирота, толи почти, которой нравится драться, а в куклы она не играла, потомучто кукол отродясь не видела... или что тут у них вместокукол..."На нас лежитответственность куда больше, чем кажется, — говорил ей Лингрустно всего несколько дней назад, — я думаю, всему материкупредстоят тяжелые времена. Пресной воды становится меньше, пустынянастигает, меняются морские течения. Потому мы уже не торгуем сморским народом так, как всего пару сотен лет тому назад. Но без этойторговли уже не выжить ни нам, ни им. Договорившись, мы не простоутрясем взаимоотношения на крохотном клочке суши и крохотном клочкеводы — мы, может быть, сделаем шаг навстречу новой эпохе..."Не то чтобы Зураповерила или не поверила его словам: они казались ей не болееблизкими ей, чем тогда, когда он разглагольствовал о том, что моревокруг Полуострова вымрет через пару месяцев. Но впервые она понялаих — сердцем.Хотя ей по-прежнемуказалось, что каким бы Лин ни был молодцом и дипломатом, он слишкоммного на себя берет....А они, между тем,вступили в тронный зал Вождя морского народа.

* * *

У наземных жителейтронный зал обычно предваряется дворцом. Дворец начинается с ворот,которые стараются поразить своей помпезностью; их даже открывают,словно проводят ритуал. Трубят герольды, специальный слуга стучитпосохом и объявляет вошедших...То ли у морскогонарода дворцы так и не появились, то ли они не отличались по виду отостального города, вот Зура и пропустила.Догадаться, что онивот-вот попадут "куда-то" можно было только по шлюзу,через который пришлось проплыть. Но шлюз этот не отличался от прочихпышностью отделки, а потому Зура совершенно не ожидала, что, миновавего и всплыв навстречу пятну света, они окажутся не в очередномвоздушном колодце, а в громадном рукотворном гроте.Стоило вынырнуть изтеплой бирюзовой воды, как становился виден огромный зал, чьи стеныподнимались сводом огромного купола. Но там, где у обычного куполабыла бы верхушка, находилось огромное круглое отверстие, откуда наводу падал сноп золотистого света.Все это неприятнонапоминало бы ловушку, в которой Зуре пришлось отсиживаться, если быне размеры пещеры. Она была огромна — куда больше бальных заловв особняках Ронельги. К тому же сводчатые стены украшал причудливыйорнамент из драгоценных камней и зеркал. Солнечные лучи, отраженныеот этих вкраплений, танцевали по всему гроту, ложась разноцветнымпятном на стеклянный балкон, что оказался прямо перед прибывшими.Балкон этот походилна миску, до половины погруженную в стену. Сквозь стекляннуюповерхность хорошо были видны тела нескольких людей морского народа.Они плавали там друг за другом, будто самые обычные рыбы, время отвремени всплывая. Один или двое колыхались у поверхности постоянно:может, старики, а может, просто самые важные тут. Один из них поднялголову и провизжал-прощелкал что-то.Из пузыря, гденаходились Лин и Мариенд послышался ответный визг и щелканье. Ничегобыло не понять, и Зура быстро прекратила обращать внимание. Всеравно, она знала, основные договоренности уже были достигнуты: личноЛином и через Майю. Видно, сегодня у Великого вождя в голове быланормальная, дневная половина, и сюрпризов он не не преподносил. Зура знала, что этотприем с послом от Голоса голосов — не более чем видимость,вежливая фикция. И договор уже подготовлен, и Лину позволят прочитатьсвое заклинание или что он там хотел сделать...Заскучав, она сталаоглядываться по сторонам — и увидела в стене нишу, откуда вбокуходил коридор. В этой нише, высунув над водой голову, висела Майя иделала отчаянные жесты руками. Именно руками: она была в человеческомвиде.Ну и ветры тут дуют,подумала Зура. Надо же. То ли это совершенно нормально, что какие-топосторонние голые люди плавают в королевском дворце, то ли Майю тутнастолько все знают, что ей можно вообще все, то ли она тожекакой-нибудь водный мираж на себя навела. А что. Хмарь гнилая этуволшебницу знает.Между тем, жесты еебыли совершенно недвусмысленные: подойди, мол, ко мне. Зура быстроприкинула, сможет ли выскользнуть незамеченной. По всему выходило,что сможет: их пузырь парил за пузырем Лина и посла. Их охрана внамордниках собралась по большей части вокруг волшебника, на Зуруникто и внимания не обращал. К тому же, за свечением сложноразобрать, сколько фигур внутри... Можно надеяться.— Не обращайвнимания на то, что я сейчас сделаю, — шепнула Зурателохранителю Мариенда, которого звали Крог (она не поняла, имя этоили фамилия, и не стремилась уточнить).— Эй, тыпереговоры сорвешь! Он попытался схватитьее за руку, но Зура была к этому готова и легко выскользнула извоздушной сферы, не повредив ее.Неожиданно водаоказалась холоднее, чем казалось. Да и двигаться в ней было тяжелеево много раз. Зура запоздало сообразила, что больше месяца не плавалаи только-только оправилась от ранения: тело привыкало заново.Но браслет был всееще на руке Зуры, серьга — у нее в ухе, а связь с Лином,сильная как никогда, дремала в сознании. Ей стоило только обратитьсяк ней, как вода послушно расступилась, окутав облаком пузырей. Онарванулась вперед, к стенке грота, быстрее, чем способна была плытьсама. "Зура?"— поинтересовался Лин мысленно."Твоя подружказовет, — ответила она легкомысленно. — Не знаешь, что ейнадо? Может, ревнует?""Сомнительно, -Лин казался встревоженным. — Уверен, ты разберешься, а мненужно переводить".И исчез из еесознания.Майя-в-человеческом-обличьеухватила Зуру за предплечья, утащила в тень коридора, прижала кстене. Не очень приятное ощущение: вблизи стало очевидно, наскольковолшебница крупнее. Большинство людей обнаженными кажутсябеспомощными, но на волшебницу из морского народа это правило нераспространялось. Чисто физически Зуре нечего было ейпротивопоставить, а если еще принять в расчет магию...— М-м-м,все-таки ты красавица, — промурлыкала Майя ей в ухо, — счего ты взяла, что я буду Лина к тебе ревновать? Скорее уж, наоборот... Но сейчас точно не в ревности дело. Ваши тервириенские магизашевелились. Выдвигаются.Зура ругнулась.— Вот именно, -веско подтвердила Майя. — Так что, милая Зура, я тебя у Линаодолжу. Мне нужен если уж не водный маг, то хотя бы его проводник.Скажи "пока".И в один миг она, ужев облике гигантской рыбины, потянула Зуру за собой в тоннель.

* * *

Ночью на корабле онилежали рядом, тяжело дыша. Койка была узкой, места вдвоем едвахватало: Зуре пришлось разместиться наполовину на Лине. Волшебник,впрочем, не возражал. Кажется, даже наоборот: он осторожно гладил еепо спине, по волосам, словно не мог остановиться.— Толькопопробуй относиться ко мне теперь по-другому, — пробормоталаЗура ему в шею.— О чем ты? -рука на ее спине замерла.— Толькопопробуй беречь меня или еще какую глупость в этом роде, -желчно пояснила Зура. — Я тебя охраняю, и еще сражаюсь за тебя,если нужно. Если то, что сейчас случилось, тебе помешает, лучше вовсеоб этом забудь. Это ничего не значит.Можно было сказатьпроще: "Не смей относиться ко мне, как к женщине". Нопочему-то у Зуры язык не повернулся.Лин только прижал еекрепче — откуда силы взялись.— Мне несправиться без тебя с этим делом, — пробормотал он ей в волосы.— Но... как насчет потом? Боюсь, забыть у меня неполучится. Зура, я не знаю, чего ты хочешь, но если вдруг...Зура хотела сказать:"Замуж я за тебя ни за что не пойду, если ты об этом. Жена -это собственность мужа, а я никому не принадлежу". Она дажеподобрала слова. Но в последний момент передумала.— Вот когданаступит твое "потом", тогда и подумаем.Нет, ей и в самомделе в страшном сне не привиделось бы замужество с Лином. Кроме всегопрочего, он ведь наверняка захочет вернуться на свой остров, к маяку,жрать рыбу и беседовать с чайками. Для Зуры это не жизнь, она тамсвихнется последними мозгами за пару-тройку дней... Да, она уважает Лина.Пожалуй, доверяет ему. Может быть, даже любит. Но любовь -штука неуловимая, для душевного равновесия ее маловато.И все же обижать Линаей совсем не хотелось. Даже мельком.— Разумно, -пробормотал Лин, возобновив свои поглаживания. Даже волосы перебиратьначал. Это было приятно. — А Майя тебе говорила, что я с нейспал?— Что? -Зура приподнялась на локтях, удивленно уставилась в лицо волшебнику.Ничего похожего на ревность не было, просто новость ее ошарашила. -М-да, тебе точно нравятся женщины выше ростом...Лин улыбался.Кажется, даже грустно улыбался, но в полутьме было не разобрать.— Она была всвоем изначальном обличье."Ни хренасебе... " — подумала Зура. Лин же между тем продолжал:— Это была ееидея. Я тогда недавно перебрался на остров. Я был... ну, скажемтак, не в лучшей форме. Сначала она начала разговаривать со мнойпросто из любопытства: ее интересовало, что это за чокнутый наземныймаг решил вести подобный образ жизни. Мы тогда еще не воевали сморским народом, но отношения уже были напряженными. Кончилось тем,что мы подружились. Она учила меня языку морского народа, ярассказывал ей о жизни наверху. О себе особо не распространялся, но ослучае с Илейной раз намекнул, и она догадалась. У них, как тыпонимаешь, та же проблема. — Сложнопредставить. Они и так все о себе выбалтывают первым встречным.— Ты удивишься,но нет. Те личные тайны, которые у них есть, они хранят весьматщательно... Просто личных тайн у них не так много, и многие изних для нас удивительны. Совсем не то, что мы сочли бы тайнами. Таквот, поскольку их стихия — огонь, их "проклятие"завязано не на обмен жидкостями, а всего лишь на страсть. От него вравной степени страдают и мужчины, и женщины. — Повезло, -заметила Зура с сарказмом.— Вот-вот...Майя предложила в качестве эксперимента попробовать, преодолеет ли"проклятье магов" межвидовой барьер. Мне это показалосьдикой идеей, но, с другой стороны, было практически все равно...Я думал, что и так все потерял, поэтому никакие телодвижения ненанесут большего вреда.Зура поймала себя нажелании поцеловать его. Еле сдержалась — а потом плюнула и нестала сдерживаться. Глупо, в самом деле.— Ну и как? -спросила она потом. — Майяоказалась права, — Лин попытался пожать плечами, что неочень-то удобно лежа. — Она не узнала обо мне ничего нового, ая о ней. И сам опыт прошел приятнее, чем я думал. Но повторить насобоих не потянуло. — А она точноне врала?— Маловероятно.Но это уже не так важно. Собственно, я рассказал тебе это потому,Зура, — Лин вдруг как-то извернулся, и оказалось, что они лежатбок о бок и глядят друг к другу в глаза, — не думай, что я будусмотреть на женщину как на слабое и недостойное существо толькопотому, что мы занимались любовью. Майя — мой собрат по ремеслуи несчастью, мой друг и соратник. Ты — гораздо больше, ужпрости, так вышло. Не обращать на это внимания я не могу. Но унизитьтебя недоверием? Никогда.Говоря так, он едвауловимо касался ладонью ее щеки. Зура подалась под это касание почтипротив воли, впервые чувствуя, как раскручивается, отпускает внутритугая, сведенная до боли пружина.И на слова не былобольше сил. Совсем.

* * *

Они всплыли вкаком-то тупике, где имелся воздух, и Майя превратилась снова -очевидно, чтобы поговорить.— Смотри, -она закрутила руками над головой Зуры, — ты умеешь создаватьвоздушный пузырь? Только вокруг твоей головы. Все равно будет мешатьплыть, но делать нечего. Ты как, сможешь его сама поддерживать? Тутмного магии не требуется.— Покажи как, -ответила Зура, перехватив ее руку: все эти размахивания еенервировали, пусть она и понимала, что едва ли Майя хочет принести ейвред.И еще подумала, чтоЛину стоило бы ее обучить этому фокусу перед погружением, вместо тогочтобы вести душеспасительные разговоры. И она сама хороша. Нужно былоспросить.Оказалось, чтоучиться тут и в самом деле почти нечему: одно-два слова в качествезаклинания, да представить, как пузырьки воздуха стягиваются к твоейголове. Один раз представить, потом уже про это думать не нужно.— Одиннедостаток, что у простецов это заклинание слишком много вытягиваетсил, — с тревогой сказала Майя, — нашим воинам вот прощевсплывать и дышать время от времени. Но у тебя-то связь с Лином, а онможет черпать от моря напрямую, так что все должно быть нормально.— Угу, -только и сказала Зура. — А есть какое-то заклинание, чтобы спузырем на голове еще и разговаривать?— К сожалению,нет. И нашего языка ты тоже не знаешь, верно? А я не умею такпереводить, как Лин. Все-таки он целую кучу знает нестихийных трюков,поразительно, правда? Где только их берет! Короче, когда япревращусь, мы с тобой никак не сможем общаться, разве что мнепревращаться обратно, а это в открытом море неудобно, да еще в шторм.Поэтому придется нам как следует договориться заранее, жалко, временина это толком нет, но ничего, я умею говорить быстро, да и ты девочкаумненькая, правда же?— Какой шторм?— Зура с трудом вычленила из этого потока слов важное. -Ветер был крепкий, да, но никаких примет...— Увидишь. Нуладно, давай, раз-два, заклинание — и нырнули!И Майя потащила Зурупод воду — она в самом деле еле успела сотворить вокруг головывоздушный пузырь. И вот странно: Майя,вроде, превратилась опять в рыбину, но что-то продолжало держать Зуруза запястье. Тут она впервые рассмотрела, что узкие боковые плавникиморского народа, оказывается, были не совсем плавниками; оказывается,плавники формировали длинные гибкие пальцы, которые морской народобычно держал сведенными так плотно, что даже бороздок между ними невидно. Вот только суставов больше, чем положено, словно это непальцы, а щупальца кракенов. Неприятный сюрприз,что ни говори. Но, по крайней мере, они этими обрубками не могутудержать оружие.Коридоры и проходы,которыми ее тащила Майя, казались совсем непохожими на городские"улицы" — темные и узкие. Временами казалось, будтоони плывут сквозь облако чернил; потом вдруг откуда-то сверху илисбоку прорывалось пятно света, и становились видны грубые каменныестены, иногда — какие-то прицепившиеся к ним водоросли. В воздушном пузыреплыть было страшновато: Зура старалась дышать нормально, нопреследовало чувство, будто не хватает воздуха, и все время хотелосьвздохнуть глубже или делать вдохи чаще.Ощущение верха и низапропало практически моментально: так, какое-то пространство. Поэтомукогда Майя сменила направление, Зура даже не поняла, что онивсплывают, и появление на поверхность в еще одной подводной пещерезастало ее врасплох.Тут никакой дыры впотолке не было: пещера была низкой, со сводчатым потолком. Отповерхности воды до этого потолка было не больше человеческого роста.Присмотревшись, Зура поняла, что воздух попадает сюда черезпроделанные в своде дыры. А освещалась комната алыми огнями, которыегорели прямо в воздухе над поверхностью воды — неизвестно как.Поясами вдольвнутреннего купола тянулись желоба, в которых лежали — точнее,торчали из них — причудливые приспособления.— Это моямастерская, — сказала Майя с гордостью (Зура опять не заметила,когда она превратилась). — Я ведь дочка кузнеца все-таки!— Антуан -кузнец? — удивилась Зура. — Я думала, он что-то вродебарда...— Да, папа -поэт, — кивнула Майя, — а вот мама была кузнецом. Когда якончила обучение на мага, я разыскала людей из ее гильдии, и они меняобучили. Ужасно полезные умения, особенно для магов огня, но у нассчитается неприличным, чтобы сильные стихийники этому учились, якобынедостойно, а по мне так лень и высокомерие! Чем мы, собственно, хужесредних и слабых стихийников? Зура с трудом моглапредставить, чтобы кто-то мог ковать что-то под водой, но -черт его знает, этих рыбок. Раз уж они могли зажигать под водойогонь...— Вот этойштукой могу пользоваться только я, — похвасталась Майя,стаскивая с какой-то полки массивную сбрую, состоящую из странныхжелезяк и кожаных ремней. — Нет, есть, конечно, такие, какимимогут пользоваться и те, кто послабее, но все равно быстровыдыхаются. Сил не хватает. А те маги, которые уже слились с огнем,могут попросту превратиться в огненный смерч, им такая штука ненужна...— Ты еще несливалась с огнем? — перебила ее Зура.Только сейчас онаначинала ценить, насколько спокойным собеседником был Антуан. С Майейневозможно было разговаривать, если не перебивать ее по десять раз закаждую речь.— Сливалась, -засмеялась Майя, — левый плавник огню отдала. Я ведь не Лин,чего мне бояться? Да и тянуть некуда — уже начинаю стареть.Видела бы ты меня лет двадцать назад, — она подмигнула Зуре,что было особенно удивительно, поскольку ее человеческий обликпо-прежнему выглядел лет на шестнадцать. — Но я еще пока ненастоящее чудовище, а если бы и была, тебя бы я в виде огненногосмерча никуда бы не доставила, или доставила бы головешку...короче, я сейчас превращусь обратно, а ты поможешь мне залезть в этуштуку, и потом главное держись крепче — видишь, тут есть ручкиздесь и здесь? Специально для пассажиров. Наши предпочитают держатьсязубами, но у тебя руки куда удобнее и пальцы сильнее, вот ими ихватайся. Там мы встретим магов, ваших — и, может, наших потом.От тебя нужно вот что...Майя продолжалаговорить и говорить, что-то показывала, рассказывала. Зурой жеовладело то самое ощущение пьянящей легкости, как тогда, в пустыне.Она даже не стала возражать, когда в финале Майя предложила ей снятьодежду: мол, из воды ей вылезать не придется, а без одежды удобнее,уж без ботинок точно. В самом деле, какая разница. Зура толькоповязку на груди оставила, чтоб не мешалась.Потом Майядействительно превратилась обратно в рыбину — прямо удивительностало, как это она при том же весе сделалась куда меньше, одного сЗурой размера — и с минимальной помощью влезла в свою сбрую.Эта штука охватывалаее тело кожаными кольцами, а на конце, в районе хвоста были широкиераструбы. Еще в человеческом виде Майя предупредила Зуру ни в коемслучае не совать туда ноги. Зура не поняла зачем.Но, едва она взяласьпокрепче и промычала, что, мол, готова, — как ей тут же всестало ясно.Майя рванула так, чтовскипела вода. И то, что они были вроде бы в жилом помещении, ей непомешало.

* * *

У них с Лином многобыло разговоров о морском народе — и тема сама по себезанимательная, и обсудить ее казалось важным для дела. Например, наобратном пути из Ронельги до Тервириена Лину случилось завестирассказ о том, как они мыслят и чего боятся.Зура хорошо запомнилаэтот разговор: небо было тогда особенно звездное и очень близкое,почти как над ее родной степью — там оно почти задевало вершиныгор. Она вышла во двор постоялого двора размяться после целого дня вседле. Лин встретил ее там: вроде как решил прогуляться перед сном. Зура упомянулаАнтуана; слово за слова, разговорились.— Они боятсястраданий, физических и душевных, — рассказывал Лин очень тихо,чтобы среди ночи его слова не потревожили спящих постояльцев. -Куда сильнее, чем мы. Всю жизнь они избегают любой тени боли илитревоги, только тем и занимаются. — Значит, исмерти тоже боятся?— А вот с этимсложнее. С одной стороны, смерть для них словно бы не существует. Она— краткий миг после жизни, наполненной радостью и весельем. Сдругой стороны, память о мертвых причиняет боль живым, поэтому у нихиррациональный страх смерти — но не своей, а чужой. Своихмертвецов они просто бросают, чтобы какой-нибудь морской хищникизбавил семейство от похорон. — Оченьразумно, — проворчала Зура. — По мне так пусть меня послесмерти сожрут, все лучше, чем гнить и вонять.— Еще можносжечь.— Тоже вонища.И дым едкий.— Превратитьсяв экскременты животного лучше?— Ты дерьмоимеешь в виду? Мы и при жизни дерьмо на две трети, ничего нового ятут не вижу.Лин засмеялся исказал, что если бы все было так просто, императорская армия искалабы новых добровольцев на дне сортира. Зура ответила, что, судя потому, как дерутся необученные новички, их где-то там и набирают. Наэтой ноте разговор и кончился.Сейчас Зура вспомнилаэти слова в связи с тем, что морской народ, мол, не боитсясобственной гибели. Судя по Майе и ее лихачеству, это былоохренительно верно. Странные раструбы,которые она к себе прицепила, извергали странное синее пламя. Отэтого пламени рыбья волшебница рванулась вперед быстрее арбалетногоболта. Хорошо, что она велела держаться крепче; но все равно первымрывком Зуре чуть руки не вывихнуло.Если бы имприходилось пробираться назад теми же узкими темными коридорами,которыми они плыли ранее, Майя, наверное, все бы разнесла. Но, ксчастью, был какой-то более короткий путь — всего несколькосекунд спустя они вылетели из каменных переходов в открытое,светящееся серым море.Под ними колыхалисьровные грядки водорослей — во всяком случае, ошибиться в том,что это именно грядки, было невозможно, несмотря на то, что всерастения росли кругами, а не полосами. Зура ничего не понимала вкрестьянском труде, но даже ей сразу стало понятно, что так морскомународу, наверное, проще сеять — плавая все более широкимикругами. Эта мысль у нее вголове не задержалась: Майя прибавила ходу, вырвавшись ближе кповерхности, но на нее не поднимаясь. Встречный поток ударил Зуре влицо, норовя снести воздушный пузырь; тут же дышать стало тяжелопо-настоящему, а не только в воображении. Руки заболели еще сильнее,и чтобы снять с них часть нагрузки, Зура обхватила волшебницу еще иногами — вот и хорошо, по крайней мере, в сопла не попадут. Морская гладьзаскользила у них над головами, такая же серо-белая, не солнечная.Наверное, Майя была права, и в их части океана собирался шторм. И тут до Зурынаконец-то дошло: тервириенские маги. Выступают в поход. Ну да, нуда. Они, должно быть, и тучи нагнали, и ветер подняли.Втроем-вчетвером, может, и не справились бы, но их там целая толпа. Ох, блин, а вдруг Линне успеет?И, если уж на топошло, вдруг не успеет Майя? Они-то на кораблях плыли два дня...Видимо, кузнецом Майябыла еще более толковым, чем магом: их путешествие к месту нападениязаняло никак не два дня. Зура сама не знала, сколько: уж очень быстровсе неслось мимо, а неприятная дрожь, сотрясавшая тело волшебницы,путала мысли.В какой-то момент сней, кажется, мысленно связался Лин, но ошарашенная и потерявшаявсякие представления о чем бы то ни было Зура не смогла толком ничемуего ответить.А потом все разомкончилось.Они выскочили наповерхность, словно пробка из бутылки, и закачались на волнах переднаступающей армадой. Воздушный пузырь Зуры лопнул сам собой, и Майяпрекрасно услышала ее, когда она произнесла:— Блядь.

* * *

Обычный рейд противморского народа выглядит так: несколько кораблей, обычно от трех допяти, самого разного размера — поскольку не приходится уходитьдалеко в море, то и припас вести не надо. На каждом корабле несколькомагов, от одного до двух-трех, и куда больше воинов с браслетами -неважно, наемников или на службе. Но среди простых армейских лучниковлюди с браслетами попадаются редко, чаще среди офицеров -во-первых, их стараются продвигать, а во-вторых, на вольных хлебах стаким талантом все-таки лучше.Корабли расходятсявеером, но держатся в виду друг друга. Маги создают шторм, а потомначинают вымораживать воду и лупить по ней молниями, чтобы разбитькрупные формации морского народа. Морской народ в свою очередьначинает нападать на корабли, и тут в дело вступают воины сбраслетами: даже простецкая магия дальнобойнее топоров и абордажныхсабель и куда точнее луков. На такой дистанции особенно непоборешься.Впрочем, дажевыбросившись на палубу корабля, морские жители отнюдь не беспомощны;у Зуры от одной такой схватки на палубе остался шрам на боку.На поселения обычноне нападали: в самом начале войны их еще старались разыскать, нопотом выяснили, что морской народ своими городами дорожит мало.Другое дело, например, посевы или загоны с рыбой на развод -такие потери для них действительно ощутимы."Поганые рыбы"поднимаются из глубины, напускают на магов огненные смерчи, пытаютсярастопить лед, вызывают собственные бури — в общем, стараютсякак могут.Если первым атакуетморской народ, все происходит примерно так же, за тем исключением,что они нападают на рыбацкие суда людей. В последнее время догадалисьнападать на прибрежные деревушки. Но после начала атак почти всеосновные поселения на берегу были защищены магами или магическимищитами.Лин рассказывал Зуре,что многие из этих щитов создала Лерая. А некоторые принадлежали ещеКровавой Бесс, их просто требовалось активировать.В общем, военныедействия текли настойчиво, но вяло, и Зура оценивала верно, когдаговорила, что война продлится еще года три без какого-либо перевесатой или другой стороне; а там либо у морского, либо у наземногонарода должны были кончиться ресурсы.Но такого поворота,как сейчас, она не могла представить.Лин пытался ейобъяснить, что именно создают маги Ассоциации в уединенной бухте, ното ли она невнимательно слушала, то ли толком представить не могла.Он говорил: "железный корабль" — и она кивала. Онговорил — "научились использовать энергию молний" -и она глубокомысленно спрашивала, с каких это пор: Майя, мол, не такдавно ей доказывала, что это совершенно невозможно. А Лин пускался вразъяснения, которые сводились к тому, что он сам толком не понимает,поэтому так важно их остановить до того, как...Как выяснилось, досих пор она не имела ни малейшего представления.Думая о гигантскомжелезном корабле, она представляла себе обычную лодку -неважно, шлюп, фрегат или галеру, — обшитую листовым железом.Она еще удивлялась, как ему удалось бы держаться на плаву: всемизвестно, что доспехи тонут. Разве что магией... Ну, тогда этоткорабль и в самом деле должен быть невелик, вроде галеры: большой-товода не удержит, хоть десять магов колдуй.Ну вот теперьоказалось, что корабль этот был куда громаднее, чем ей воображалось.Настолько, что она сперва не признала в нем плавучее судно. Ейпоказалось, что это скала, внезапно выросшая среди моря -словно тервириенские маги каким-то чудом научились повелевать землей.Потом — что это замок, который вытолкнули на воду.Корабль закрывалполнеба, и он был настолько велик, что, будь живым существом, и Зураи Майя могли бы стать разве что букашками на его шкуре. Он пер прямона них острым носом, и хотя Зура понимала умом, что в крайнем случаеони могут просто нырнуть или уплыть в сторону, ее охватило оцепенениеи страх перед этой огромностью, равных которым она не знала сдетства.Хорошо, что корабльбыл еще далеко... а, блин, нет. Ближе, чем ей бы хотелось.Потому что с небес по кораблю ударило ослепительное белое сияние,прокатилось по корпусу и перетекло в воду. И тут же вода сжала телоЗуры, скрутило до боли чуть не остановив сердце. Рядом жалко, как-топо-кошачьи закричала Майя.Нет, это не был удармолнии... во всяком случае, она так не думала. Говорят, еслимолния попадает в воду рядом с тобой, выжить просто невозможно. Можетбыть, врут?В любом случае, Зуравидела, как молния бьет в океан, но никогда после этого вода нестановилась мраморно-белой, колючей и жгучей, не сжимала тебя, словнопереставая быть водой вообще.Вот хрень, не былодаже сил кричать.В голове остро и ярковспыхнуло беспокойство Лина:"Зура! Зура?!Что с тобой?! Что там у вас?! Что творит Майя?!"Зура понятия неимела, что там делает Майя и может ли она что-то сделать. Что вообщеможно сделать с такой громадой? Понятное дело, Майя рассчитывалавоспользоваться Зурой, как проводником, чтобы поднять волны илисотворить еще какое волшебство, но какого размера должна быть волна,способная опрокинуть эту хреновину?! Не бывает таких волн.Белая жидкость,больше не бывшая водой, отказывалась держать ее, проседала, и Зурачувствовала, что погружается в нее, как в мелкую прозрачную крупу;чувствовала, что та обжигает лицо и кожу.Угу, Лин. Вода,которая меняет свои свойства на обратное.Неужели все? Неужели— конец? Да ни в жизнь — без единого ответного удара! Сцепив зубы, Зурапотянулась мыслью к своему браслету. Призвать воду... настоящуюживую воду... пусть смоет эту белесую дрянь, пусть...И вода пришла: ещепрежде, чем Зура успела ее призвать, и в гораздо большем количестве,чем можно было надеяться.Огромная волна,пришедшая ниоткуда, вынесла ее из белой отравы и поднялавысоко-высоко. Зура не могла толком проморгаться, глаза все ещещипало, но ощущение неизмеримой высоты и силы прошло сквозь все еетело. Кое-как распахнув глаза, она толком не поняла, что перед ней -какие-то горы и бугры, и плотик, который крутит водоворотом.Потом с ужасом онапоняла, что находится на гребне волны, что выше, чем любая гора, накоторую ей доводилось подниматься. Внизу же в огромный водоворотзатягивает тот самый железный корабль, который недавно казался ейогромным, как скала или замок; затягивает в самую глубь, и белуюжидкость вокруг него тоже.Вот оно, море. Тосамое, которого Лин боится больше смерти. Непредставимо огромныепустые пространства и скрытая в них непонятная сила; что там ейчеловек — дунет, плюнет и разотрет...А над всей этойгрозной мощью, над чудовищными волнами, под рваным одеялом грозовыхоблаков висел в небе огромный глаз с алыми жилками сосудов -просто висел, ни на чем не держась. Но пристально смотрел: и на Зуру,и на то, что внизу."Бля... "— успела вновь подумать Зура, когда волна со свистом понесла еевниз."Воздушныйпузырь, быстро!" — взволнованно выкрикнул Лин у нее вголове.И, повинуясь егоприказу, язык действительно вывернул нужные два слова. Очень вовремя,потому что волна обрушила ее с громадной высоты и утащила на глубину.

* * *

Роман, который Зураначала читать в особняке у Лина, она, немного стесняясь, положила вседельную сумку, отправляясь в обратный путь. Пару раз дажеоткрывала: во время переходов, когда дремать в седле ей надоедало.Времени отчаянно не хватало, куда там читать, но прочитанное не шлоиз головы.Там часто встречалисьтакие эпизоды: три неразлучных товарища — Пеоль, Таол и Дамиан— попадали в какую-нибудь передрягу, и одного из них или дажевсех троих вырубало ударом по голове или каким-нибудь чудодейнымснадобьем (а иногда обыкновенным ядом). Придя в чувства, герой обычнообнаруживала себя на мягких простынях и заплетающимся языком имелвозможность спросить у друзей, все ли в порядке. А те потом нарадость читателю (то есть Зуре) объясняли, чем разрешилось очередноеприключение и как им удалось спастись.Было бы неплохо, еслибы в жизни все складывалось так же. Во всяком случае, Зура неотказалась бы получать передышку каждый раз, когда получала потемечку. Вместо этого чащевсего оказывалось, что придется еще цепляться за жизнь, выдирая своебудущее по клочкам. А то и вовсе отряхиваться, сжимать зубы ивступать в драку еще раз.Сегодня был, похоже,такой случай.Она очнулась откороткого забытья внутри прозрачной воздушной сферы, лицом,по-видимому, вниз. Толщу воды то тут, то там прорезали золотые снопысвета — колдовские тучи над головой рассеивались, обнажаячистое небо. Вода, взбаламученная штормом, успокаивалась, и сделалосьвидно дно — белое и чистое, совершенно не затронутоеповерхностными бурями."Слава всемвысшим силам, ты очнулась", — с облегчением выдохнулголос Лина у нее в голове."Не пора литебе возвращаться к переговорам?""Не пора, у насперерыв. Не может же великий вождь вот так сразу сдаться и всеподписать. Для порядка хоть пару дней подумать надо, даже если всебыло заранее согласовано... Раньше придворные нравы морскогонарода были куда проще, но кое-какие замашки они у нас уже переняли"."Ясно. Чтотолько что случилось?""Наконецокупился мой союз с Лераей. Ты разве ее не узнала? По-моему, у нееочень красивый глаз, да и он тебе чуть не в лицо влетел...""Это сарказм?Что значит в лицо? Он же был огромный и висел под облаками...""Нет, он былобычного размера, просто оказался у тебя перед самым носом".В этот момент Зуручуть не стошнило. Она видывала всякое -и отрубленные конечности, и эти самые глаза выдавленные и вырезанные,видела катящиеся с плеч головы. Она была уверена, что уже никакиечасти тела ни в каком сочетании напугать ее не могут. Но что-то былоособенно отвратительное в глазе, который вот так висел, вращался, даеще и у самого ее лица.Может быть, потому,что она догадалась: только этот глаз и остался от Лераи Светлой,великой волшебницы Тервириена. Все остальное растворилось,превратилось во влагу и морскую пыль. "Не волнуйся, -проговорил Лин, — она ушла. Разобралась с этими магами -наглыми недоучками, как она выразилась — и ушла. Где Майя? Тыее не видела?"Зура завертелаголовой, пытаясь обнаружить волшебницу. Ее нигде не было -возможно, волна действительно отнесла Майю куда подальше. Можетбыть, даже она была мертва, кто ее знает. А может быть, просто вода,даже ясная и чистая, не позволяла видеть далеко.Но, оглядываясь, оназаметила кое-что еще — блеск солнца на металле.Сперва ей показалось,что это просто обломки опускающегося на дно гигантского корабля маговАссоциации. Потом — что детали того механизма, который Майянавьючивала на себя. И только потом Зура поняла, что это нечтонаходится на дне, что оно слишком далеко, слишком высокое, да еще ищетинится во все стороны какими-то орудиями...И она приближалась.Вроде бы. И вода дрожала вокруг...Зура сосредоточиласьна пузыре — как это она умудрилась создать такой большой вокругвсего тела, не только головы? — и постаралась пожелать, чтобыон двинулся с места. Представила это. Она была уверена, чтоничего не выйдет и придется опять обращаться за советом к Лину илиснимать заклинание, но сфера послушно двинулась вперед, к страннойтемной массе.Еще несколько минут,и Зура поняла, что это такое. Закономерный ответ магов морскогонарода магам народа наземного."Мы с Майейговорили о том, что это может случиться, — пробормотал Лин унее в сознании, — но она даже не предполагала... Она былауверена, что ей и ее ученицам удастся отследить все попытки созданиятакой штуковины... Кстати, где ее ученицы? Ты их-то видишь? Онидолжны были приплыть следом за вами".Зура сцепила зубы -опять ее посвятили самой последней. Что за дерьмо?Видимо, она подумалаэто достаточно четко, потому что Лин ответил извиняющимся тоном:"Вообще-то,план еще только в набросках, мы думали все рассказать тебе сегодня,после первого раунда переговоров. Они выступили раньше, чем мыдумали... По первой версии плана с Майей должны были отправитьсямы оба или я один".Но факт оставалсяфактом: бирюзовая солнечная вода вокруг нее была пуста, и ни Майи, нидругих рыбин из ее свиты не было. А внизу, на дне целеустремленнодвигалась к берегу железная, пышущая жаром громадина, котораяпосрамила бы даже огромный корабль тервириенских магов.Зуре было сложноописать, что это такое. Можно было бысказать, что это железный гигант на зубчатых колесах со вздувшимисямышцами "ног" и "рук". Можно было сказать,что это огромное хитросплетение непонятных механизмов, зубчатыхпередач, цепей и шестеренок, кое-где прикрытых броней, а кое-гдеоставленных на всеобщее усмотрение. Гиганта окутывалипузырьки воздуха, и из некоторых его сочлений вырывалось пламя.Должно быть, оно и двигало его вперед — как те сопла, которыеМайя надела на себя.Лин у нее в головевыругался.Впервые Зура слышалатакое от мага и даже замерла, восхищенная. Однако то, что он говорилпомимо брани, восхищения не заслуживало."Хотел бы ясказать тебе, что их маги совершили инженерный просчет, — Зуране стала спрашивать, что такое "инженерный", — иэта штука не выкатится на сушу, а если выкатится, то сразу рухнет. Нобоюсь, что они все рассчитали совершенно точно. Тут прямо по курсукак раз есть одна бухточка, где берег повышается достаточно полого.Там большая рыбацкая деревня, магический щит против такой штуковиныне устоит...""И они будутиспользовать эту штуку, чтобы испепелять людей на берегу? Да смешно,ее любой маг с колес волной опрокинет и надает сверху...""Я бы с тобойсогласился, но ты можешь поручиться, что у них в запасе неткакого-нибудь фокуса? Тервириенские маги додумались обращатьструктуру воды вспять — я думал, об этом знала только КроваваяБесс, да и то она могла разве что чашку так заколдовать...Интересно, может ли у магов огня быть что-нибудь в таком же духе? Икак это действует? Бесс позволила бы им это продемонстрировать -хотя бы просто из любопытства. Но я не думаю, что нам стоит заходитьтак далеко..."Зуре очень ненравилось, как тараторил Лин. Он говорил не хуже представителяморского народа: верный признак, что ему здорово не по себе. Можетбыть, он даже по-настоящему напуган."...И ктознает, сколько выжило тервириенских магов? — взволнованнопродолжал Лин у нее в голове. — Нет, я не думаю, что все онипогибли в том водовороте, если только Лерая не ставила целью ихубить. Но она не кровожадна. Просто Тервириен и окрестные деревнисейчас беззащитны... — Лин помедлил, потом, словно принявкакое-то решение, заговорил приказным тоном. — Зура, плывибыстрее к берегу, предупреди людей, тут до берега недалеко! Я тожепостараюсь добраться быстрее, думаю, моих сил хватит...""Чушь несешь",— рявкнула Зура и уничтожила свой воздушный пузырь,одновременно создав воздушный шлем вокруг головы. Так-то лучше. Исвободы движений больше. И...Браслет послушноуколол руку легким теплом. Как всегда при контакте с Лином, она дажеблизко не растратила свой резерв... А впрочем, она и не делалапочти ничего, разве что поддерживала вокруг себя воздушную сферу.Чувство, когда тыобращаешься к стихии через связанного с тобой мага, удивительно.Звонкая, поющая сила от кончиков ногтей до кончиков волос. Ощущениеполной неуязвимости.Впрочем, Зура знала,что неуязвимости не бывает. От этих бредней новички избавляются впервую очередь. Или не избавляются — тогда гибнут."Зура, что тызадумала? — крикнул Лин. — Зура, не смей!""Там внутри -люди, — ответила она. — В смысле, рыбы. Этой штукойуправляют маги морского народа изнутри. И я их всех перебью"."Всех?!""Ну, может,всех и не придется. Но ты сам говорил, что они боятся чужой смерти.Как ты думаешь, трети хватит, чтобы они отступили?""Так не пойдет!Они тебя убьют! У них наверняка есть средства защиты, это слишком..."Но Зура уже влетела водно из верхних отверстий на корпусе чудовищного механизма.Паршиво, но защитатам действительно оказалась.

* * *

Смешно же. Лин кудалучше нее знал, что она никогда, даже в отрочестве не рисковалажизнью от того, что кто-то мог ей предложить золото, почести или иныенаграды. Сама-то Зура поняла это только сейчас.Но и благородные целиее никакие особенно не толкали. Она не защищала угнетенных илислабых, не отстаивала принципы. Патриотизм для нее был пустым звукомс тех пор, как они с Камилом покинули родные степи.Кроме брата онаникого не любила, а любовь к нему давно превратилось в колкое,выжженное чувство. Поэтому нельзя сказать, что она боролась радиблизких людей.Лин говорил: этопотому, что так тебе интересно жить.Может быть.Но еще, думала Зура,сейчас я рвусь в этот огненный ад не только потому, что жажда битвывскружила мне голову. А потом что Лин всегда старался сделать больше.Самонадеянный,смешной, тщеславный маг, он ставил свою жизнь и свое достояние након, чтобы переиграть саму судьбу и человеческую натуру. Что ему доэтой войны? Что ему до тервириеновского побережья и Полуострова?Давно мог удалиться куда подальше, такому сильному магу везде гдеморе, там и дом.А он вместо этогозапутался вновь в интриги, с которыми зарекся иметь что-то общеепосле гибели друга. Не потому что хотел благодарности и даже непотому, что хотел что-то исправить. Просто не мог иначе.Зура видела его сны,уж она-то знала.Ей хотелось -странное желание, но такое сильное — чтобы если Лин увидел еесны, он мог бы гордиться ими.

* * *

Наверное, онапрорвала эту, первую, защиту на чистой ярости.Она не помнила, как.Помнила, что вода вскипела вокруг, опаляя щеки и голые плечи.Помнила, что барьер, поставленный магами огня, напрягся, и она злоподумала: "Нихрена! После того, как Лин и я столько сил на этоугробили!" А потом упругая преграда поддалась, пропустилавнутрь, и Зура вломилась в адскую машину, окутанная языками огня иструями кипящей воды.И тут же нос к носустолкнулась с первым из... извозчиков? Управляющих? Она незнала, как их назвать. Она только увидела одного из морского народа,видимо, мага, судя по окутывающему его дыхало пузырю воздуха. Онсидел прямо за этим отверстием, в которое она ворвалась. Должно быть,оно служило чем-то вроде амбразуры.У Зуры не былоникакого оружия — Майя ей про него ни слова не сказала, а самаЗура не подумала, что оно может понадобиться.Но магия Лина (или еесобственная магия, в этот момент уже трудно было различить) никуда неделась. Вода обступала ее, и легче легкого было сформировать лезвиена конце руки, чтобы перерезать этим лезвием противнику жилу на шее.Тот даже ничего не успел понять.Кровь, темная приэтом свете, выплеснулась в воду туманным облаком; пузырек воздухавокруг дыхала лопнул, когда исчезла поддерживающая его сила.Ну вот. Вот оно. То,чего она так долго ждала. Наконец-то настоящая битва с этими хмырями.Она же привыклаубивать их. Она научилась это делать хорошо. И сейчас наконец-то онапокажет, чего стоит.Лин может сколькоугодно призывать к миру, но правда — истинная правда, хотьрыбья, хоть человеческая! — состоит в том, что война в нашейкрови. Все эти долгие переговоры, все эти интриги без конца и края,все это чувство бессилия перед многочисленными магами, такимигрозными, такими непостижимыми, воистину заели Зуру. Но теперьнастало ее время.Оскалившись, онаметнулась вниз, в сплетение внутренней структуры адской машины. Там громоздилиськакие-то балки, вращались шестеренки — слишком близко, чтобыпротиснулся кто-то из морского народа с их гладкими, широкими,неподатливыми телами. И вполне достаточно, чтобы пролез кто-то вродеЗуры: цепкий, ловкий и опьяненный возможностью драться.Она только один разбольно ударилась локтем и слегка ободрала бок обо что-то -говорить не о чем.Следующий операторждал ее: может быть, услышал возню сверху (Зура нырнула в верхнюючасть башенки и двигалась вниз), может быть, у рыб был какой-тоспособ связываться друг с другом. Он ударил ее светящимися алымиплетьми, и Зура закричала бы от боли, но под водой ей не хватило наэто воздуха.Все-таки онадобралась до гаденыша. Этому горло перерезать было неудобно, поэтомуона ударила по нему столпом воды, разнося в фарш всю середину еготела. Самое то. Хотите воевать с людьми? Узнайте, каково это.Третий... нет,кажется, третья, если она правильно разобрала оттенок шкуры. Онапопыталась о чем-то с Зурой заговорить, но та не знала их языка.Потом попыталась сбежать, вырвалась из механизма прочь черезотверстие вроде того, в которое попалась Зура. Удивительно, какпротиснулась: окошко было для нее маловато.Зура не стала еепреследовать — ее уже ждал следующий. И, наверное, следующий. Ачто потом — она не хотела загадывать...Но эта, сбежавшая,вдруг снаружи полоснула по Зуре "обращенным огнем" -прах побери этого Лина, он опять умудрился предсказать, что моглипридумать эти маги, вот уж всезнайка!Этот неогненный огоньосел льдом на лице, плечах и груди, сдирая кожу. Разбил ее воздушныйпузырь, сорвал все водные щиты. Все, что Зура смогла — необращая внимания на боль, метнуться по линии белого огня, связавшегоее и нападающую, чтобы последним усилием дотянуться, вцепиться,убить...И вдруг отпустило.Внезапно, сразу, будто тело перестало выжигать изнутри. Зураудивилась этому, попыталась вдохнуть, и вдохнула, естественно, воду.Ее захлестнуладурацкая, новичковая паника — та самая, которая губит вернеевражьих клинков и заклинаний. Она вдруг поняла, что над ней метры иметры воды, а руки у нее изранены, лицо горит огнем, и нет никакихсил подняться.Но вдруг моревзорвалось под ней, а эти метры и метры воды понеслись навстречу.Следующимсознательным ощущением было то, что Зура пыталась прокашляться,качаясь на волах под золотистым предзакатным небом. Как она всплыла,она не помнила, но вода вокруг была горячей почти непереносимо ипочти не держала.Лин кричал.Конечно, дурак -он дурак и есть. Тут уж кричи не кричи.

* * *

Потом произошло многовсего.Зура бы, наверное, невыплыла, потому что ее руки, лицо и тело кровоточили нещадно. Но ееподобрала Майя. Она никуда не делась, просто и ее, и ее учениц,которые все-таки приплыли, унесло во время вызванного Лераей шторма.А все потому, что одна из них оказалась предательницей и вывела всюгруппу прямо под атаку тервириенских магов.А потом, когда из-задействий Зуры маги, управлявшие адской машиной, запаниковали ивзорвали свое творение, Майя Зуру нашла. По взрыву.Майя же отвезла ее наостров с маяком — лечиться. Задним числом Зура поняла, что ейочень повезло, что Майя взялась за нее: маги огня как никторазбирались в лечении ожогов. Ее мази и припарки сделали чудеса:через неделю Зура встала на ноги, а через две уже стало ясно, что онасможет рано или поздно восстановить подвижность в левой руке.Ну и шрамы на лице -пустяки.Хотелось бы думать,что пустяки.Лин появился насобственном острове далеко не сразу. Он исправносвязывался с Зурой каждый день и, по его словам, страшно переживал,что не может прибыть. Но дел у него было еще больше, чем раньше, еслитакое только возможно.Во-первых, оставалосьподписать договор с вождем морского народа. Это отняло еще два дня:инцидент с обоюдным нападением удалось замять, замолчать и списать вархив, но, по словам Лина, это было совсем нелегко.Во-вторых, послетого, как договор был подписан, нужно было еще разобраться с этимибухтами, заблокированными льдом. Из-за несостоявшейся битвы двухмашин по обе стороны баррикад осталось очень мало магов, готовыхпомогать Лину; по словам волшебника, ему пришлось заниматься этимльдом чуть ли не в одиночку. Ему помогали разве что Майя с ученицами(но маги огня плохо растапливают чародейский лед), да паратервириенских магов, не состоявших в Ассоциации. По их словам, преждеони считали затею Лина гиблой, но, когда договор был подписан, изаклинание, ограничивающие вылов рыбы, сплетено над морем, онипризнали его правоту.Но все равно этогобыло невероятно мало.Когда три неделиспустя лодка Лина ткнулась в старенький причал у подножия маяка, магказался серым от усталости и еле держался на ногах.Зура встречала его наберегу, закутавшись в старый плащ мага, который нашла в одном изсундуков. Он был ей коротковат, но ее порой еще била дрожь от ветра сморя, а пахнущая солью шерсть давала защиту.— Ну как корью?— спросила она Лина. — Начали нерест?— Нерестятсятолько рыбы в пресных реках, — покачал маг головой. Он не смогвылезти на причал нормально, просто сел на почерневшие доски. -Но корью отложили икру, я видел. Не думаю, что...Он впервые посмотрелЗуре на лицо и осекся.— Хороша? -она опустила уголки губ вниз, изображая то ли сарказм, то ли иронию.— Прелестна, -Лин почему-то улыбнулся так, будто говорил серьезно. — Тыпрости. Это мои ошибки. Я должен был предусмотреть...— Ничего, -Зура помогла ему встать. — Ничего ты был не должен. Но сделалдаже больше, чем мог.Вместе они пошли кмаяку. Зура все еще прихрамывала, но несмотря на это (а может, именнопоэтому) она забрала у Лина сумку — маг чуть ли не шатался.Сумка показалась подозрительно тяжелой, хотя, насколько ей былоизвестно, у волшебника было немного вещей.— Я прихватилтвою книгу с корабля, — пояснил Лин.— Какую? -удивилась Зура: казалось невозможным, чтобы у нее была книга. Потомдо нее дошло: — А, "Три друга-мстителя"? Вообще-то,это твоя книга. В смысле, я взяла ее в твоем доме.— Именно, -кивнул Лин. — Помню, в детстве я ее обожал. — Я уже вряд либуду дочитывать.— Могурассказать, чем все кончится.Зура хотела былоотказаться. Но до маяка было идти еще довольно много, и хромая ноганачинала неприятно ныть. Нужно было не лениться, а разрабатывать. Сцепив зубы, ностараясь, чтобы Лин не заметил, она сказала:— Ну давай.Трави.Лин, какой бы серыйон ни был, охотно послушался. Вот есть же люди, для которых работатьязыком — главное развлечение.— В концеоказалось, что отца Пеоля убил сам Пеоль. И даже не совсем случайно.А маг Дериан был виновен только в том, что разорил беднягу...Все это так подействовало на чувствительного Таола, что он тут жеслился с океаном, не дожидаясь положенного срока, а Дамиан вызвалПеоля на дуэль.— Жуть какая, -совершенно искренне сказала Зура. — Такие друзья! А еще онимне так нравились, особенно Пеоль. Таол какой-то слишком...неземной даже для мага. А Дамиан простоватый. — Да? -удивился Лин. — А мне Дамиан нравился больше других.— И чемкончилась дуэль?— Книгакончается, не дойдя до дуэли. Они просто сидят на скале над морем, вкоторое навеки ушел их друг, молчат и не знают, как глядеть друг вдругу в глаза.— А такаявеселая история была...— На самом делевесьма характерная концовка для романа той эпохи. В прошлом векесчиталось, что чем меньше концовка соответствует началу и чем болеенезаметно совершился переход, тем выше мастерство автора.Зура много чего моглабы рассказать про этих бессердечных писателей, которых не заботят нигерои, ни читатели, но они, к счастью, добрались до маяка.Линова спальня, гдеЗура никогда не была, находилась на втором этаже, и маг настоял,чтобы подняться туда.Там оказалосьпустынно: воздух был сырой, даже затхлый.Не обращая вниманияна пасмурную погоду, Лин распахнул единственное окно.— Мне оченьхочется поговорить с тобой, — проговорил он извиняющимся тоном,— но сейчас, боюсь, я способен только спать. Ты подождешь?— Подожду, -деланно зевнула Зура, — я не тороплюсь особо. Нога с рукой ещене долечились. Это, конечно, уже никуда не денется... -она махнула рукой на щеку и лоб.Лин поймал еезапястье. Удивительное дело: обычно-то он ловкостью не отличался. — Ты самаякрасивая, — пробормотал он, хотя она видела, что смотреть нанее ему неприятно. — Лучше всех.Потом, укладываясь,он еще долго бормотал что-то о том, как, может быть, они сейчасзаложили основы взаимопонимания между народами, и маяк этот рано илипоздно заработает снова.Зура дотемна сидела вкресле-качалке в его спальне, смотрела в тускнеющем свете из окна,как маг спит. Она понимала, что надо уходить.Дело, конечно, не вшрамах. Она же не какая-то смазливая вертихвостка, у которой ничегокроме личика нет и не будет. А Лин, наверное, прав: сейчас он еще непривык, да и винит себя за ожоги. Потом привыкнет.Просто... Лин всего себя вложилв этот договор, в это заклятье. В то, чтобы между морем и сушейустановился мир. А Зура убивала этих рыб, и убивала их с дикарским,животным наслаждением. Это были ее враги, и они должны были умереть.Можно сражаться сдругими, но себя победить нельзя. Можно выгнать войну отовсюду, но изчеловеческой души она никуда не денется.Поэтому Зуре и нечегоделать рядом с магом. Ничего. Эта историязакончилась. Начнется другая.Такова жизнь. В неймного историй.

* * *

В заключениимагического контракта нет ни пафоса, ни пышности.Когда он совершаетсямежду двумя людьми, они смешивают свою кровь в чаше с морской водой,потом отпивают по глотку из этой чаши. Чуть-чуть отливается воткрытую воду: в реку или в море. Остаток разливается в три флакона.Можно и в один, но три — безопасней.Один флакон хранит усебя посредник (в случае проститутки и клиента это бордель), двадругих забирают себе стороны и размещают по своему усмотрению.Рекомендуется поместить в банк.Чтобы разорватьконтракт, необходимо уничтожить все три флакона.По крайней мере,столичные гетеры и их клиенты в это верят.Они не знают того,говорил Лин, что эти три флакона — обманка, камуфляж. Значениеимеют не они, а те три глотка: по одному для договаривающихся сторони один для стихии, чтобы она была свидетелем. С остальными флаконамипотом можно делать что угодно: хоть бить их, хоть жечь, хоть чтоугодно.Когда Зурапоинтересовалась у Лина, почему он не расскажет это всем, тот толькоброви поднял:— Кто бызаключал договор, зная, что его нельзя разорвать? А чем меньше улюдей возможностей вредить друг другу, тем лучше... К тому же, ясовсем не уверен, что договор не изнашивается со временем.Заключениемагического контракта между Мариендом, поверенным Голоса голосов, иВеликим вождем морского народа, Зура не видела. Не знала, мешали литам кровь, не знали, куда эту кровь потом отливали. Но Майя описывалаей это так, будто золотистая пелена легла на волны, берег и горы. — И все, -сказала она, — ни морскому народу, ни наземному сталоневозможно вредить друг другу на этом участке шельфа. Мы должны житьв мире и пользоваться дарами моря совместно, — потом оназасмеялась. — Все-таки только Лин мог придумать такую чушь, даеще и в жизнь ее претворить! Это как в сказках.— Думаешь,будут неприятные последствия? — спросила Зура.— Будут, -ответила Майя уверенно. — И для Лина в первую очередь.Потом помялась, будтосомневалась, сказать или не сказать, и добавила просительно:— Ты уж небросай его...

* * *

Должно быть, Зуразадремала в кресле, потому что ее разбудил какой-то шорох или стуквнизу, за стенами маяка.Это было странно: завремя своего пребывания здесь Зура привыкла, что на острове никогдане бывает по-настоящему тихо. Море шумело всегда: ворочалось,вздыхало, шелестело. Может быть, это всемаги, что растворились, ушли в море прежде, голосили и шептали вскладках волн, пытаясь на что-то намекнуть или о чем-то предостеречь?А может быть, это былвовсе не звук, а что-то сродни уколу предчувствия...— Лин, -она ткнула мага рукой в плечо, и он сразу же проснулся, сна ни водном глазу, растерянно сел на постели.— В чем дело?— По-моему, наострове кто-то есть. Кроме нас.— Антуан? -проговорил Лин чуть растерянно. — Он говорил, что заглянет.Может, Тиана притащил сюда? Они подружились...Но чутье Зуры в голосвопило: никакой это не Антуан, и его дружба с Тианом тут не причем.От Тиана не исходило такой угрозы, неприятной и как будто знакомой.Да что там знакомой... Такое было ощущение, что Зура совсемнедавно сталкивалась с той же опасностью.Ей казалось, онаподумает и поймет. Вот-вот поймет. Майя говорила: остерегайтесьпоследствий. И еще было что-то, какой-то разговор...И тут в окно надголовой Лина ворвался язык пламени.Если бы маг несутулился, тут бы ему и пришел конец. Но, к счастью, он всего лишьохнул и скатился с кровати.Оконная рамавспыхнула, будто пропитанная каким-то составом.Зура схватила Лина заруку и вздернула на ноги. Босиком, но не обувь же искать! Ничего, имбы только спуститься на первый этаж, а там до моря рукой подать. Вморе водного мага не одолеть......Если толькопротивник не из морского народа. А он точно из морского народа -кто еще владеет магией огня?И тут прямо из люка вполу ударила струя морской воды, ломая перекрытия и затопляя пол.Зура этого не ожидала, и вода ударила ее прямо в лицо, сломав,наверное, нос — она упала навзничь, захлебнувшись соленым; повкусу то была наполовину морская вода, наполовину кровь.Боль была адская.Миг спустя под нейпроломился пол, и она рухнула на нижний ярус маяка.Наверное, ей сказочноповезло, что она не пересчитала спиной все ступени винтовой лестницы,а упала рядом с ней. Наверное. В тот момент из нее вышибло дух, инесколько секунд она не думала ни о чем и не воспринимала ничего,только боролась с невидимой темной рукой, сжимающей грудь. Это быладаже не боль, нечто за гранью боли, что выламывало тело и душу.Буквально у лица Зураувидела сандалии и по какому-то капризу сознания даже различила ихцвет: темно-синяя замша, серебристые застежки на щиколотке. ЦветаАссоциации Тервириена. Вот дерьмо, а она была уверена, что из нихникого не осталось...— А я говорил,что это очень самонадеянно, — произнес над головой холодныйголос Риуны Салема. — И вдвойне самонадеянно, Темсин Лин, чтоты так и не слился с морем. Поэтому сейчас проиграешь, а твоезаклятье разрушится.— Боюсь, ничегоу тебя не выйдет, — тихо и хрипло сказал Лин где-то сверху. -Даже если я погибну, магический договор не будет отменен.— Ну что ж, -кажется, Риуна улыбнулся, — тогда это означает, что нам с моимисоюзниками просто-напросто придется пытать тебя, пока ты его неснимешь. Я слышал, у тебя всегда есть туз-другой в рукаве."Мать вашу",— подумала Зура, пытаясь дотянуться до кинжала на поясе. Руки не слушались.Совсем. Неужели хребет перебила? Лучше умереть.Вдруг Риуна сдавленновскрикнул и рухнул на пол, рядом с Зурой. Она вновь поразилась, какоеже у мерзавца красивое лицо — чудо просто. — А вы, смотрю,развлекаетесь без нас с дочкой? — спросил веселый голосАнтуана. — Могли бы и раньше позвать.И Зура с чистойсовестью потеряла сознание от боли.

* * *

Если ты сложилпесню, а она обошла моря от края до края, и вернулась к тебе, и ты неможешь ни слов распознать, ни ритма, и говорится там вовсе не о том,что ты хотел сказать, а о вещах противоположных, и узнал ты ее толькопо началу или по окончанию, и тебе от этого солнце стало не мило, аволны не радостны, пойди налови рыбы, поешь хорошенько, а потом спойеще со своими ближними. Только земной народ переживает из-за такихпустяков.

Антуан-путешественник."Книга волны"

* * *

Все-таки иногдавыходит, как в книжках: очухиваешься после ранений где-нибудь влежачем положении и слабым голосом просишь воды, а потом спрашиваешь,сколько времени прошло и целы ли у тебя руки-ноги. В Зурином случае -спина. (Кстати, со спинойвсе оказалось все относительно в порядке, просто мышцы потянула -из нее вышибло дух, когда она упала, так сильно, что и пальцемпошевелить было нельзя.)Но все-таки открыватьглаза и первым делом видеть перед собой Сердечный Пик в створе дверей— это совершенно особенное дело.Тогда она, конечно,не знала, что это Сердечный Пик. И подумала просто: что за хрень,почему горы сияют хрусталем?А теперь она дажекак-то раз, превозмогая боль во всем теле, вскарабкалась до серединыи полюбовалась на сверкающие под солнцем водопады, что, пенясь,вырывались из вершины, словно игристое вино из горлышка бутылки.Сбегая по склонампика, ручьи разливались шире, орошая узкие зеленые долины, а потомсбегали в желоб, тянущийся вдоль Края. Поэтому над Краем вечноклубился водяной дым и пар, словно у подножия водопада.Зуре раньше и вголову не могло прийти, что на голых каменных валунах небесногонарода так красиво. Правда, холодно: она все время куталась в дваподбитых мехом плаща, и все было мало. Шаманка Урсти говорила, чтоэто нормально. Телу не хватает здоровья, вот оно и не можетудерживать тепло.Но при этом, будтожалея Зуру, шаманка опустила каменный остров небесного народа пониже,где ветер был не так силен и холод не так донимал.В тот день Зураоправилась настолько, что с утра ходила только в одном плаще. Ничего,терпимо.Урсти, котораяперетирала пестиком в ступке сухие травы, сидя перед своей хижиной,неодобрительно покачала головой.— То же самое,— пробормотала она. — Козью шерсть ткать научись сначала,а потом лечи себя сама.Зура засмеялась ипоклонилась старушке.Небесный народкланялся по любому поводу — им это заменяло кучу слов. Ипоклоны у них, в отличие от обычаев наземного народа, не были знакомунижения. Просто они так общались. Зура быстро этот обычай переняла:он ей нравился куда больше, чем рыбье многословие.Решив, что посленеодобрения Урсти ей ничего не страшно, она отправилась поговорить сЛином.Волшебника можно былоособенно и не искать: он не уединялся и не прятался. Каждый деньобязательно навещал Зуру и говорил с ней ласково, расспрашивая оздоровье; старался есть всегда вместе. Но то были разговоры здоровогос больной. Даже, пожалуй, даже разговоры опекуна с опекаемым. А ейсейчас хотелось поговорить с ним по-другому.Сил уже не быловидеть боль и вину у него в глазах. Хуже собаки.Она нашла его на еголюбимом месте: этот пригорок вырос своевольно возле самого края, и,сидя на небольшом уступе, можно было заглянуть вниз. Сегодня погодане баловало: все вокруг было затянуто облаками. Их серая клочковатаяплоть проплывала сейчас под каменным островом."А ведь оченьхорошо видно отсюда, — подумала Зура, — что облака -это тоже водяной пар. Может ли Лин управлять облаками? Или для этогонужно больше могущества, нужно слиться с океаном?"Лин, увидев ее, началподниматься на ноги, но Зура только махнула рукой и уселась рядом сним, свесив ноги через край.Упасть с острова такбыло нельзя: всего в паре метров под ними, невидный отсюда, былдовольно пологий, поросший жесткой травой склон. Но казалось, будтоты летишь над бездной. — Знаешь, -начал Лин вдруг, не глядя на Зуру, — а я ведь не знал на самомделе, как зовут твою мать. — Что? -не поняла Зура.— У меня былприятель, Нис Мериоль. Ты вряд ли слышала это имя. Лет десять назадон посетил Степи, составил что-то вроде словаря, записал предания ипоэмы. Я помогал ему их издать. Естественно, прочел... Словечко"акай" я подцепил именно от Мериоля... — Да, -сказала Зура. — Произношение у тебя хорошее.— Я всегдалегко учил языки. Так вот, в этой книге было предание о непокорнойвоительнице Зейлар, бросившей вызов хану Томаку. У нее было двоедетей, которые бежали от гнева хана. Я назвал тебя ее дочерью скореенаобум.— Ясно, -ответила Зура.Она не знала, какначать.— Ты знаешь,что потом становится с этой водой? — продолжил Лин темвременем, будто собрался целью собрать все малозначительные темы -лишь бы не говорить о том, что волновало их обоих. — Той,которая опадает за Край?— Да, -кивнула она. — Подземными протоками она попадает в резервуар вцентре острова. А там каменная сердечная жила, что бы это ни значило,пульсирует и загоняет воду на самый верх Сердечного Пика. Мне Урстирассказала. Местные говорят про камни, будто они живые.Лин слабо улыбнулся.— Ну, онизнают, что острова составлены из тел магов, окаменевших в концежизни. Поэтому ничего удивительного, что камни для них — живаяплоть и ведут себя так же.— Ты думаешь,это правда? Мрачновато как-то. Есть, пить, выращивать овец и ложитьсяспать на трупах...— Пить трупы,вдыхать трупы, — Лин продолжал улыбаться. — Весь мир -круговорот мертвецов. Почему, собственно, нет?— Ты можешь несливаться с морем, если не хочешь, — произнесла Зура в ответ наслова, которые так и не прозвучали. — Это ведь не обязательно.Никто не запрещает тебе прожить жизнь человеком."Со мной"— этого она не добавила.— Ты неполучила бы столько ран, если бы я имел больше власти над морем, -покачал головой Лин. — Более того, если бы я был слит с моремдостаточно, я имел бы силы, чтобы в одиночку провернуть всю эту затеюс магическим контрактом. А теперь... я даже не знаю. Погибломножество людей с обеих сторон. И главное — обе стороны открылимагические секреты, которые без этой войны оставались бы тайнами...Кто знает, как они теперь их применят?— Ну, тут уж тыне при чем, — Зура пожала плечами. — Во время войнывсегда всякое придумывают. Ты-то пытался все предотвратить.— Да. Пытался.Я... правда не знаю, насколько хватит моего контракта, если иназемный, и морской народ будет упорно пытаться его разрушить. Иглавное... — он вздохнул. — Ты понимаешь, что мытеперь — персоны нон-грата в Тервириене и окрестностях? Нет, насловах-то мы герои, но на деле слишком много людей с обеих стороноказались недовольны. И даже те, кто поддерживали нас, со временемтоже поймут, что во многом их одурачили. Картели все-таки потерялизначительные прибыли, у военных оказались связаны руки, у Голосаголосов — тоже... Мы выиграли только за счет скорости.— Я заранеезнала, что так будет. И ты знал. Ну, меня теперь не очень-то узнаешь.Лин повернулся к ней,потянулся, коснулся пальцами ее щеки.— К сожалению,— тихо сказал он, — таких людей, как ты, слишком мало, ивас видно слишком далеко.Зура подумала, что оней льстит. Это Лина видно далеко; это таких, как он, мало. Но опять,как раньше, она не стала противиться искушению.У волшебника былисухие обветренные губы, и целовал он ее именно так, как и должен был,дважды чуть не похоронив. Зура с острым, отчаянным сожалениемподумала, что надо было вцепиться в него гораздо раньше -глядишь, ее выздоровление это ускорило бы. Уже третьевыздоровление за последние пару месяцев; и шло оно медленнеепредыдущих двух.— Я... -проговорил Лин, когда они отпустили друг друга. — Я бы охотноостался здесь надолго. Переход ли бы с острова на остров. Урсти мнеуже изнамекалась, что маг воды им пришелся бы очень кстати. Но японимаю, что тебе тут делать нечего.Зура нахмурилась.Неужели он намекает, что...Но Лин говорил прямопротивоположное.— Я хочуотправиться далеко, — продолжил он тихо, — где ещеникогда не бывал и где меня никто не знает. Посетить дальние северныеморя, которые полгода подо льдом — там морской народ не живет,и мстителей мне нечего опасаться. Или даже наведаться в Степи -мне всегда интересно было, правда ли, что они появились вследствиезлоупотребления стихийной магии... Ты... тебе по душе этотплан?— Скучно точноне будет, — ответила Зура.

* * *

В ту ночь они заснуливдвоем в холодной, продуваемой ветрами хижине. Зуре снился сон,который казался их общим. Он менялся, путался и вился, выхватывая изнебытия то сута, нежащегося в солнечном пятне на мозаичном полу, тостарого рыжего кота без глаза и без уха.— А все-таки,мастер, — говорил Милс Тревон, и его открытое лицо светилосьтакой любовью, что делалось больно сердцу, — а все-таки и тыкогда-нибудь найдешь женщину, которая тебе сердце вылечит. Нежную,тоненькую, словно солнечный цветок...— Найду, -отвечал ему Лин, постаревший, потрепанный, в мокрых и грязныходеждах. — Имя у нее будет как гром, а сама она будет подобнамолнии в грозовом небе.— Еще невстретил, а уже стихи сочиняешь? — улыбался Тревон.— Не я. Это изстарой баллады степняков.— Не знал, чтоу этих дикарей стихи бывают.— Еще какие,мой друг. Еще какие.

Июль 2014 -январь 2015

1 Здесь и далее "человек" означает представителя любого из трех разумных народов, в зависимости от того, кто говорит. 2 Большинство региональных религий континента Гесия больше похожи на философские учения. Их основной догмат - поклонение четырем стихиям. Исключение степные племена с их культом предков и небесный народ, который напрямую поклоняется своим умершим магам.

3 Кимара — верхняя рубаха, которую обычно надевают поверх сорочки. Женщины носят ее до пят и подпоясывают широким поясом, чтобы подчеркнуть фигуру, мужчины носят до середины бедер поверх штанов. 4 Вырек — золотая монета. Называют так по мелкой пустынной птице, изображение которой гравируется на обороте. Официально валюта империи Рона, имеющая хождение и в приграничных гериатских княжествах, именуется "гелот". 5 Дарколет — прямая парадная одежда, как мужская так и женская, носится поверх кимары. Летняя шьется из шелка или полотна, без рукавов и застежек. Зимняя делается из шерсти, бывает с рукавами и пуговицами на петлях. 6 Бисон — квадратный головной платок. Мужской, как правило, меньше, завязывается сбоку на виске или сзади. Женский больше, завязывается по обстоятельствам (знатные дамы охватывают им только прическу и не закрывают шею, простые женщины, особенно во время хозяйственных работ, завязывают вокруг шеи). Еще его носят на арабский манер, перехватив бечевой или металлическим обручем. В помещениях носить не обязательно.