Тетрадь 105

Тим в своём углу уже достал букварь, прописи и тетрадь. Эркин и Андрей заняли свои места, приготовились к уроку. И почти сразу вошли, и расселись в привычном порядке индейцы. А вот и звучат сквозь звонок тяжёлые неровные шаги кутойса.

Оставшись в одиночестве, Женя поглядела на часы и захлопотала. Вряд ли Бурлаков приедет так рано, но порядок надо навести. И обед с расчётом на пятерых сделать. И ей ещё в Старый город к Панфиловне бежать.

Ахая и ужасаясь, что она не успеет, Женя заметалась по квартире. И наконец, оставив почти готовый обед спокойно стоять на плите, вылетела в коридор, уже в пальто и платке. Сумочка... сумка... деньги... ключи... теперь бегом в Старый город.

Суббота — день закупок, готовки, уборки, бани и начало гулянья. Улицы многолюдны и веселы. Женя то и дело здоровалась на ходу с соседями, знакомыми, сослуживцами, приятельницами...

Где живёт Панфиловна — известная на всё Загорье стряпуха — Женя знала, это ей очень толково ещё давно объяснили и девочки из машбюро, и бабушки из их дома, и потому дошла быстро.

Крепкий, аккуратно приземистый, разросшийся различными пристройками не в высоту, а вширь бревенчатый дом встретил её заботливо укрытыми еловым лапником цветочными грядками в палисаднике и разметённой, а не протоптанной дорожкой от калитки к крыльцу. Женя, как и положено в Старом городе, сначала постучалась в угловое рядом с калиткой окно, а уж затем открыла калитку и вошла, быстро взбежала на крыльцо и, уже не стучась, толкнула дверь. В сенях потопала, не так стряхивая снег с сапожек, как извещая о приходе, и уже тогда вошла в жаркую, полную вкусных запахов кухню.

Панфиловна пила чай, сидя у маленького углового столика, и встретила Женю приглашением присоединиться.

— Спасибо, — улыбнулась Женя. — Чай вам да сахар, на здоровье. Я по делу к вам.

— А с бездельем ко мне и не ходят, — с достоинством ответила Панфиловна. — Знают, что я пустых разговоров не люблю.

Она допила чашку и поставила её вверх дном на блюдце, перекрестилась на висящую над столом икону и встала.

— Ну, с богом, молодка, что за дело?

Женя улыбнулась.

— Я загорышей хочу заказать на завтра. И кулебяку.

— Понятно, — кивнула Панфиловна. — Ты распахнись, чего зазря париться, — и, когда Женя расстегнула пальто и сдвинула с головы на плечи платок, продолжила: — Праздник какой? Для именин каравай положен, а на день рождения так пирог есть, особый.

Женя улыбнулась ещё радостней, но и немного смущённо.

— Годовщина свадьбы у нас.

— Ух ты! — удивлённо восхитилась Панфиловна и с необидной насмешкой поинтересовалась: — И сколько ж лет празднуете?

— Целый год! — торжественно ответила Женя.

— Ну, совет вам да любовь, и чтоб серебряную, да золотую отпраздновать.

— И к столу тогда всё у вас заказывать будем, — очень серьёзно сказала Женя.

Панфиловна покатилась со смеху, рассмеялась и Женя. И, отсмеявшись, стали обсуждать: чего, сколько и какого.

— Сорок загорыщей?

— Да, больших. Всего десять человек будет.

— Больших хватит тогда. А мелочь на россыпь не возьмёшь? Или без хлёбова будете? К ухе такие — первое дело.

— Я знаю, но не обед, а ужин будет.

— Тогда, конечно. Кулебяку на сколько углов заводить?

— На шесть, — решительно сказала Женя.

Панфиловна задумалась.

— Ну, если к ужину... К трём пополудни поспеет... Во сколько за стол-то сядете?

— Не раньше восьми вечера.

Панфиловна решительно кивнула.

— В фольге в духовке разогреешь. Сделаю на шесть, — и зорко посмотрела на Женю. — На сотню заказала. Сдюжишь?

— Да, — Женя полезла в сумочку.

— Вперёд денег не беру, — остановила её Панфиловна. — Завтра забирать будешь, тогда и расплатишься. В три приходи.

— Муж придёт...

— Знаю его, — кивнула Панфиловна. — Вот и ладно будет. А теперь ступай, я тесто заводить буду. Ступай с богом.

— Спасибо, — попрощалась женя.

На улице она посмотрела на часы и побежала на рынок. Вроде-то, да, всё есть, но вдруг углядит что-нибудь особенное. Скажем...

Субботний рынок, как обычно, многолюднее и богаче воскресного. Женя задумчиво побродила по рядам с моченьями, соленьями и прочим. Яблоки, огурцы, капуста... Всё это у неё уже есть, своё или купленное. Взять мочёной брусники? На гарнир к мясу? Но она читала, что брусника к дичи... Нет, и так много денег ушло, нельзя же на одном празднике всю ссуду проесть.

Женя опять поглядела на часы, ойкнула и побежала домой. Вдруг Бурлаков уже приехал и стоит под дверью? Стыда ж не оберёшься!

Но её записка: "Ушла на рынок, скоро вернусь. Женя", — была нетронута. Она достала её из дверной ручки, открыла дверь и вошла. Так, теперь обед, а то её ученики скоро вернутся, но главное — она успела: ведь Бурлаков может появиться в любую минуту.

На этот раз урок шауни прошёл спокойно. Никто никого не цеплял и не заводил. Написали диктант с переводом, поговорили о временах года, погодных приметах и связанных с ними различных заклинаниях, и Громовой Камень отпустил своих учеников.

Внизу Эркина уже ждала румяная и умеренно заснеженная Алиса.

— Это мы в снежки играли, — объяснила она Эркину.

Гардеробщица дала Эркину маленький веник, и он обмёл и даже слегка выбил шубку прямо на Алисе. Андрей стоял рядом и канючил:

Ну, дай мне, а? Ну, давай я её почищу.

— Фигушки тебе, — отвечала Алиса, крутясь под руками смеющегося Эркина. — Фигули на рогули.

— Ах ты, бесстыда, — смеялась и гардеробщица. — Ты что ж это дядьке родному так грубишь?

Алиса исподлобья посмотрела на Андрея, на Эркина и промолчала. А Андрей сказал:

— Ладно, племяшка, дома сквитаемся.

Эркин вернул гардеробщице веник — её внук предусмотрительно спрятался от обметания в дальнем углу, хоть и знал, что за него всё равно возьмутся, как руки дойдут — и взял свой портфель и сумку Алисы.

— Всё, пошли.

— Ага, — ухватилась за его другую руку Алиса. — До свиданья. Андрюха, ты с нами?

— С вами, с вами, — подмигнул ей Андрей.

На улице Эркин внимательно посмотрел на него.

— Мы за фруктами пойдём. Ты как?

Андрей пожал было плечами, но тут же передумал.

— А... а давай я Алиску домой отведу, чего её в центр тащить, устала небось.

— Фигушки! — возмутилась Алиса. — Эрик, я с тобой.

— Хорошо, — кивнул Эркин. — Пойдём вместе. Андрей, отнеси тогда сумки, лады?

— Давай, — согласился Андрей, забирая у него портфель и сумку. — А покупки в чём понесёшь?

— Кривич кульки даёт.

— Тогда лады. Я домой.

За разговором они как раз дошли до развилки, когда, если домой — то направо, а к Торговым Рядам — прямо. Андрей дёрнул на прощание Алису за капюшон — сегодня не холодно, и его поверх шапочки не натягивали — и повернул направо. А Эркин с Алисой пошли прямо.

Андрей шёл быстро, слегка помахивая в такт шагам портфелями и сумкой. Так, купить, что ли, чего к обеду, вон кондитерская, там пряники всегда хорошие, или... нет, пряники к чаю, всякой всячины накуплено уже, если чего и не хватит, то завтра с утра можно сбегать. Или к Махмету за курабье и шербетом завернуть? Да нет, не стоит. И до "Корабля" всего ничего осталось.

Площадь перед домом разметена старательным Конычем. Если кто и приехал, то следов не оставил. Андрей весело поздоровался с Лёлькой-Лулу, гордо катившей перед собой новенькую коляску. Вот и его подъезд, на площадке-курилке никого, только запах табака, коридор, родная дверь... Андрей остановился, перевёл дыхание и достал ключи.

В квартире тихо и светло. Их кухни в прихожую вышла Женя в новом домашнем платье и новом фартуке.

— Андрюша? Как хорошо, а...

— Они за фруктами пошли, — перебил её Андрей.

На вешалке пальто Жени и... всё. Не приехал, значит. Ну... ну, ладно, ещё невечер.

Андрей отдал Жене сумку Алисы, разделся и переобулся, и отнёс оба портфеля — свой и Эркина — в свою комнату. Надо разложить книги с тетрадями и... и чем бы заняться? Уроки на вторник сделаны, в комнате убрано, ну... инструмент, что ли, подточить и направить? Читать он сейчас всё равно не сможет. О! Эркин же ножи купил, вот он сейчас и доведёт их до ума.

Фруктовый магазин Кривича в Торговых Рядах считался лучшим в Загорье. Говорили, что и в Ижорске такого выбора нет. И всё свежее, как сейчас с ветки сорвано.

После заснеженной холодной улицы здесь было особенно тепло и пахло совсем необыкновенно. На полках и прилавке в коробках и корзинах громоздились яблоки, груши, апельсины, сливы и... Алиса вертела головой, разглядывая все эти вкусности.

Она так задумалась над важнейшим вопросом о том, чего бы ей выбрать, ведь если она попросит что-то одно, то Эрик ей обязательно это купит, но одно, а здесь столько всего разного, что очнулась только, когда позвали:

— Алиса, идём.

— Ой, — удивилась Алиса. — Эрик, уже всё?

— Да, — рассмеялся Эркин и... протянул ей апельсин. — держи.

Апельсин был маленький и оранжево-красный, как зимнее солнце. Алиса таких ещё не видела.

— Это королёк, — сказал продавец, такой же загорелый и черноусый, как восседавший в углу за высокой конторкой сам Кривич. — На здоровье.

— Спасибо, — с машинальной вежливостью сказала Алиса, разглядывая апельсин, и подняла на Эркина глаза. — До дома, да? Но я его сама понесу.

— Неси, — кивнул Эркин.

И на улице Алиса, против обыкновения, не держалась за его руку, а шла рядом, шёпотом разговаривая с апельсином

Эркин бережно нёс рогожный с верёвочными ручками пакет, куда ему уложили кульки и коробочки с покупками. Специально укладывали так, что если до завтрашнего вечера не раскрывать и держать в тепле, но не возле плиты, то, когда достанешь, будут, как свежесорванные. Дорого, конечно, но будет не хуже, чем тогда, в Бифпите, на королевском ужине.

Шли не спеша, и к дому подошли уже в сумерках. Приветливо светились цветные от штор или абажуров окна, снег разметён в ещё маленькие даже не холмики, а бугорки будущих сугробов. Прохожих нет, скамеечки у берёз пусты: не лето и не праздник. Эркин открыл дверь, и они вошли в светлый и тёплый подъезд, поднялись на свой этаж. В коридоре зазывали по домам последних играющих, и похвастаться необыкновенным апельсином Алисе не пришлось.

Эркин достал ключи и открыл дверь. Домашние обычные запахи и звуки, и — Эркин быстро поглядел на вешалку: чужого пальто нет, а куртка Андрея на месте — и весело крикнул:

— А вот и мы!

Из кухни вышла Женя, а из кладовки — Андрей.

— Эркин, как хорошо, Алиса...

— Мам, это королёк...

— Женя, до завтра пускай так в комнате и стоит...

— Ага, ну, племяшка...

— Сейчас обедать...

Всё сразу, всё вперемешку, и вот всё убрано, руки вымыты, стол накрыт, и все за столом. Женя с нескрываемым гордым удовольствием оглядела стол и едоков.

— Андрюша, ещё салата возьми.

— Мгм. Спасибо, Женя, обалдеть, как вкусно.

Женя улыбнулась: ну, Андрею всё всегда по вкусу, но и Эркин ест с удовольствием, и Алиса.

Эркин встал за кастрюлей с супом.

— Андрей, глубокие поставь.

— В момент. Племяшка, тебе самую большую.

— Фигушки! — возмутилась Алиса. — Себе бери, у тебя рот больше и глотка глубже!

Андрей покраснел и набычился, но Эркин мягко коснулся его плеча, ставя на стол кастрюлю, а Алисе сказал:

— Все тарелки одинаковые. Я тебе сам налью.

— Ага, ага! — обрадовалась Алиса.

Эрик ей всегда так наливает, что ничего не остаётся и больше не хочется. Она это уже и маме объясняла, и сейчас повторила.

— Ну, тогда и мне налей, — заставил себя улыбнуться Андрей.

Эркин посмотрел на Женю.

— Всем налью, да?

— Конечно, Эркин, — улыбнулась Женя. — Раз это у тебя так хорошо получается.

Эркин разлил суп по тарелкам и убрал кастрюлю на плиту. Ещё на одну тарелку точно хватит. Андрей покосился на него, на кастрюлю и промолчал.

На второе было тушёное мясо с картошкой. Раскладывала Женя, но и Эркин, и Андрей заметили, что она оставила ещё на одну порцию. Оба поняли для кого это, и оба промолчали. Против обыкновения добавки сегодня не предлагали. И не спрашивали.

После компота Алиса, рассказавшая уже о всех своих сегодняшних подвигах и достижениях на занятиях, спросила:

-Мам, а ещё конфету можно?

— Слишком жирно компот с конфетой, — ответил за Женю Андрей и встал. — Женя, спасибо, очень вкусно, я к себе.

— В "Холостяжник" или в гости? — спросила Алиса, протягивая Эркину апельсин. — Эрик, очисти мне.

— А тебе какое дело?! — совсем неожиданно огрызнулся Андрей, выходя из кухни.

Алиса удивлённо посмотрела ему вслед, потом на Эркина и Женю.

— Мам, Эрик, чего это он?

— А ты не задавай глупых вопросов, — Женя стала собирать со стола посуду.

Эркин очистил апельсин и отдал его Алисе.

— На дольки сама разбирай.

— Ага.

Алиса осторожно, стараясь не порвать тоненькую плёнку, разделила апельсин на дольки и стала их считать. Эркин встал помочь Жене. Чего Андрей дёргается — понятно: вечер уже, темно, а Бурлакова всё ещё нет. И что это только к лучшему, тоже не скажешь, Андрею-то Бурлаков родной, даже кровный, отец. И Алисе ничего не объяснишь.

Алиса наконец закончила подсчёты и решительно слезла со стула.

— Мама, Эрик, вот вам по две дольки, а мне и Андрюхе по три, я мириться пошла.

И вышла из кухни.

Женя рассмеялась, и сразу улыбнулся Эркин.

Прежде, чем войти к Андрею, Алиса постучалась. На всякий случай.

— И чего? — спросил из-за двери хмурый, но не сердитый голос.

Алиса толкнула дверь и вошла.

— Андрюха, это я. Давай мириться, я апельсин принесла, это королёк.

Лежавший на диване навзничь, Андрей с интересом посмотрел на Алису и сел.

— Ну, раз так, давай.

Алиса села рядом с ним, они сцепились мизинцами и сказали формулу примирения, не уточняя, на что же Андрей обиделся. Чему тот был в душе рад: ну, не объяснять же малявке, что за шутки про глубокую глотку самое малое — это кровью умыться, рано ей ещё про такое слушать. И про остальное, хоть и не такое страшное, тоже говорить неохота.

К удивлению Алисы, Андрей съел только одну дольку, а от остальных отказался.

— Тебе не вкусно?

— Давай, племяшка, наворачивай, раз пофартило.

— Фарт — дело ненадёжное, — кивнула Алиса, засовывая в рот дольку.

— А ты откуда знаешь? — поинтересовался Андрей.

— Все говорят, — пожала плечами Алиса.

Андрей кивнул, явно думая о своём. Алиса доела апельсин и молча сидела рядом.

— Андрюха, а почему? — вдруг спросила она.

— Что? — вздрогнул Андрей. — Ты о чём?

— Ну, фарт. Почему он ненадёжен?

— А! — Андрей усмехнулся. — Кончается он быстро. Вот он есть, и нет его. Как ветром сдуло.

— Ага, — кивнула Алиса, — понятно. Андрюха, а во что игнрать будем? Ну, мы же помирились, давай играть

Андрей тряхнул шевелюрой.

— Ладно, уговорила. Давай в лото.

— Ура-а! — завопила Алиса, срываясь с места и вылетая из комнаты. — Эрик, мама, давайте в лото играть!

Женя с Эркином как раз закончили ревизию закупленного и заготовленного на завтра и обсуждение завтрака и обеда: праздник начнётся вечером, а утром и днём тоже есть надо. И предложение сыграть в лото оказалось вовремя.