У реки, задумчиво глядя на воду, Лика попыталась понять, почему у неё, никогда не видевшей столько воды, так быстро получилось научиться плавать и почему ей так нравится это делать? Вряд ли это были драконьи способности, уж очень сильно отличается то, как плавает дракон, от того, как плавает кайтра, а тем более хомо. Повинуясь какому-то шестому чувству, Лика приняла ту ипостась, которую она никому не показывала и о которой никто не знал. Это была бесполезная ипостась — зверь, размером почти с кайтру, но какой-то очень неуклюжий, с длинным, хоть и гибким телом. Короткие и широкие лапы, совсем не предназначенные для бега, и совсем бесполезный короткий лопатообразный хвост. В общем тело какого-то уродца, мало для чего пригодное. Но почему-то в этой ипостаси Лике очень захотелось нырнуть в воду, что она и проделала. Удивлению Лики не было предела, это тело как будто было создано для того, чтоб плавать! Широкий хвост и лапы, загребая воду, позволяли так разогнаться, что поймать большую рыбу, которые водились здесь в изобилии, не составило труда. На этих рыб Лика раньше только смотрела, даже дракон не мог их поймать, а сейчас... одна, вторая, третья... Лика остановилась, только выкинув на берег пять рыб. В одну зверь сразу же впился зубами, с аппетитом половину сгрыз. Но сменив ипостась, Лика с некоторым отвращением посмотрела на эту погрызенную сырую рыбу. Когда же рыба была поджарена, девочка её с удовольствием съела, а потом, сменив ипостась, долго плавала и ныряла.
Пока магический резерв не восстановился, Лика с острова не уходила, пищи в реке было достаточно, да и своё жилище надо было обустроить. Сначала, чтоб попасть туда с берега, Лика оборачивалась драконом, а потом приноровилась взбираться по скале, используя когти, которые она могла выпускать в любой ипостаси. Однажды утром, почувствовав себя полной сил, Лика отправилась исследовать окрестности. Вообще-то, такое она делала и раньше, но с большой высоты, а в этот раз решила осмотреться более подробно. Она уже знала, кто живёт на этой зелёной равнине, оказавшейся не такой уж и ровной, как это виделось с высоты. Тут были холмы, большие и маленькие, овраги и балки, заросшие лесом. Водились тут травоядные разных размеров, на них охотились серые звери, похожие на сторожевых псов, только раза в два меньше, эти звери и выли по ночам. Однажды Лика присоединилась к их хору, но они сразу замолкли, всё-таки хриплый рёв кайтры мало напоминает мелодичную песню этих зверей. В этот раз Лику интересовали не звери, а группа хомо, расположившаяся в одной из балок. Покружив некоторое время над стоянкой этих хомо, Лика, дождавшись сумерек, опустилась в балку рядом, сменила ипостась и пошла к этой группе. Она шла не прячась, не потому, что не боялась, просто она, как хомо, плохо подкрадывалась. Сначала она шла, выдерживая направление, а потом на свет костра, но не дошла до него. Чьи-то руки её подхватили и потащили к костру. Там, вытолкнув её на свет, поймавший Лику что-то громко сказал сидящим у огня. После довольно энергичного обсуждения Лику начали о чём-то спрашивать, но она, не понимая вопросов, старалась дружелюбно улыбаться.
Глава 3. Лика обретает подруг.
Отряд охотников за рабами старался незаметно пройти через земли кочевников. Шли вдоль реки, но не по берегу, а в некотором отдалении. Это был не первый рейд охотников, они знали, как избежать ненужных встреч, тем неожиданней было появление этой девчонки. Она, не скрываясь, шла прямо на дозорного, тому не составило труда её схватить. Сделав знак своему напарнику, чтоб тот продолжал наблюдение, он потащил девочку к костру, где сидели остальные ватажники. Поставив девочку на землю, крякнув при этом (этот худенький ребёнок был удивительно тяжёл), дозорный, излишне громко выдохнул:
— Вот, шла прямо на нас.
— Откуда она взялась? Мы ведь проверили окрестности, прежде чем тут остановиться, или вы там проворонили приближение кочевников? — спросил один из сидящих у костра, другой, глядя на девочку, скривившись, сказал:
— Смотрите-ка, худая какая, видно, голодала. Да и почему голая? Ограбили её, что ли? Хотя кому нужно тряпьё местных, да ещё и такого размера.
— Слышишь ты, откуда пришла? Где остальные? — спросил ещё один и, скривившись как его товарищ, продолжил: — Молчит, немая, что ли?
— Но улыбается, похоже, ничего не понимает. Если была бы постарше, то можно было бы сказать — вторая добыча, поход удачно начался, трое уже есть, а тут и четвёртая появилась. Четыре — священное число, предсказывающее удачу, — подал голос ещё один. Скривившийся возразил:
— Этот заморыш, скорее, обуза нам будет, а не добыча. Откуда она взялась? Как бы это не погоня.
— Ну ты и сказал, голая девчонка, к тому же немая, это погоня? Мы хорошо следы замели, вода всё скроет, нас не найдут. А вот с этой девчонкой надо решать, что делать. Она точно будет обузой.
— Ну, так давай её того и уходим отсюда. Только сначала я бы хотел её поиметь, ты же, атаман, тех девок запретил трогать, мол, товар попорчу, а эту, получается, можно. Ведь всё равно её зарезать придётся.
— Если так хочешь, можешь ею попользоваться, потом сам её и зарежешь. Только вот не понимаю, какое удовольствие с этого можно поиметь, только кожа и кости.
— Тут главное, чтоб щёлочка была, остальное не важно, — сказал, ухмыляясь, этот детина, развязывая пояс. Приспустив штаны, он двинулся к девочке и, продолжая скалиться, схватил её за руки, собираясь повалить на землю, но только зачем-то стал разводить эти ручки в стороны. Потом вдруг закричал и сам упал на землю, заливая её кровью из обрубков, которые до этого были его руками. Девочка, широко разведя свои руки, держала оторванные руки неудавшегося насильника.
— Убейте её, — закричал атаман, выхватывая меч и бросаясь на девочку. Он даже сумел рубануть её по вытянутой руке, но это было последнее, что он сделал, потому что ему тоже девочка оторвала руки. Кто-то попытался выполнить приказ своего атамана, а кто-то просто убежать, но все остались лежать на полянке у костра. Девочка больше руки не отрывала, она просто сворачивала шеи, делая это очень быстро. Второй дозорный, услышав крики у костра, успел к окончанию расправы над своими товарищами, он выстрелил в это маленькую девочку, оказавшуюся непонятным чудовищем из лука, последнее, что он увидел, — оскаленная пасть пардуса.
Лика улыбалась, слушая этих хомо, но когда один из них снял штаны и схватил её за руки, давая понять, что хочет сделать. Лика, выдернув свои руки из захвата, схватила чужие и потащила их в разные стороны, руки этого хомо удивительно легко оторвались от тела. В этом мире хомо оказались мягкими и очень слабыми. Второй хомо ударил её каким-то блестящим и острым предметом, явно намереваясь как-то повредить руку Лике. Вообще-то шкуру дракона трудно пробить, даже когда он в ипостаси хомо. Хотя ей кожу острый предмет не пробил, но удар Лика почувствовала, это было неприятно, девочка очень разозлилась. На неё напали, она защищается, она в своём праве! Последней каплей была стрела, ударившая в спину. Кайтра преодолела расстояние в полперелёта стрелы одним прыжком, и голова стрелка, оторванная от туловища одним ударом лапы, покатилась по траве.
Лика, сменив ипостась, вернулась к костру. Ей стало интересно, что же там в котелке, висящем над костром. К тому же она слышала испуганный вскрик и решила посмотреть, кто тут ещё есть. В темноте, под деревом (стараясь уползти за него) сидели ещё три хомо, судя по всему самки. Лика вытащила их на свет к костру и, увидев, что у них связаны руки, разрезала когтем верёвки. Эти хомо что-то залопотали и, упав на колени, упёрлись лбом в землю. Лика, решив, что пора начинать общение, заодно и обучение языку, подняла их с колен и, ткнув себя пальцев в грудь, сказала:
— Лика!
Потом по очереди потыкала пальцем освобождённых пленниц, стараясь мимикой изобразить вопрос. Две продолжали дрожать, а потом снова упёрлись лбом в землю, а третья, хоть и дрожащим голосом, ответила:
— Самра.
Лика погладила её по голове и, показав на огонь, назвала его. Девушка быстро поняла, что от неё хотят, и обучение продолжилось. Дракон — не человек, запоминает с первого раза, и уже к утру Лика могла довольно сносно общаться. Но это было трудно сделать, так как девушка уже клевала носом, засыпая на ходу. Две другие, тоже хотели спать, но не решались закрыть глаза. Лика улыбнулась и скомандовала:
— Спать!
Убедившись, что девушки уснули, Лика села немного в стороне от костра, упёрлась спиной в дерево и, прикрыв глаза, стала анализировать увиденное и услышанное. Утром, услышав, что девушки проснулись, не открывая глаз, стала слушать, о чём они говорят.
— Надо бежать, пока она спит, проснётся и нас съест! — говорила одна, вторая пыталась возразить:
— Догонит, видела же как она прыгнула! Раз — и на другом конце поляны!
— Мы возьмём коней людоловов и ускачем, кони-то вон стоят, — предложила первая, вторая покачала головой:
— Услышит, как будем отвязывать. И не уверена, что она бегает медленнее коня, всё равно догонит! А ты что скажешь, ты же с ней говорила.
Вопрос был адресован Самре, та ответила:
— Не убежите, она и так нас слышит.
— Слышу, — подтвердила Лика, открывая глаза, и спросила: — Так как вас зовут? Только не надо опять кланяться, это так называется? И не надо так дрожать, я хомо, вернее, людей не ем. Если я что-то не так скажу, поправьте, а если чего не знаю и покажу на это, то скажите название, хорошо? С Самрой я уже знакома, а как вас зовут?
Девушек звали Трама и Симга, после знакомства Лика предложила что-нибудь приготовить и позавтракать (всё, что приготовили охотники-людоловы, Лика съела ночью). Самра, показав на убитых, сказала, что не может здесь есть, после чего было решено переехать в другую балку. Переехали, при этом прихватив всё имущество уничтоженного Ликой отряда людоловов. Там Трама и Симга занялись приготовлением завтрака или уже обеда, а Лика продолжила расспрашивать Самру. После обеда Лика спросила, что девушки собираются делать дальше, ей ответили, что хотят вернуться домой, в своё кочевье, но боятся, что по дороге будут снова захвачены. В степи сейчас очень опасно, кроме людоловов, беззащитных путниц могут захватить и люди другого племени. Лика выслушала и предложила помочь девушкам добраться до своих, почему-то этим их очень напугав. Почему? Стало понятно после вопроса Трамы, заданного дрожащим голосом:
— А как мы должны будем тебя отблагодарить за эту услугу.
— Будете меня учить, ну, рассказывать обо всём, что знаете, — ответила Лика и, увидев, что девушки испугались ещё больше, пояснила: — Вы же видите, что я говорю не совсем правильно, хочу научиться это делать хорошо. Кроме того, я совсем не знаю, что тут происходит и как себя надо вести. Да не бойтесь вы меня, я тоже беглянка, а там, откуда я сбежала, жить намного труднее, чем здесь, мне тут очень нравится. Но быть всё время одной, как-то... ну сами понимаете, вы же подруги или нет?
— А там, откуда ты, у тебя были друзья? — спросила осмелевшая Самра, Лика, погрустнев, ответила:
— Там, откуда я, друзей у меня не было. Мне не разрешали ни с кем общаться, кроме наставников, учивших меня.
— А чему тебя учили? — поинтересовалась Трама, у которой любопытство пересилило страх.
— Убивать, вы же видели там, на поляне, как это у меня получается, — ответила Лика, Самра снова спросила:
— Такую маленькую и учили убивать? А в зверя превращаться тебя тоже учили?
— Нет, это я всегда, сколько себя помню, умела. К тому же я не такая маленькая, мне уже восемь циклов, хотя... да, наверное, ещё маленькая.
— А сколько это — восемь циклов? И что такое цикл?
— Цикл — это время, за которое проходит двенадцать смен сезонов, ну, смена сезона — это когда пора жгучего солнца сменяется порой сильных ветров, — начала объяснять Лика, но увидев, что её не понимают, объяснила проще: — Сезон — это четыреста десять восходов солнца.
Трама наморщила лоб и долго шевелила губами, после чего с удивлением сказала:
— Не может быть! Получается, что тебе почти сто лет! Если это так, то ты должна быть немощной старухой, а ты — девочка! У тебя даже груди ещё не растут!
— Это может быть только тогда, если ты оборотень, они долго живут, — задумчиво произнесла Самра и, посмотрев на Лику, тихонько досказала: — Хотя чему я удивляюсь, сама же видела, как ты оборачиваешься и как тебя мечом ударили и не ранили, даже следа от того удара нет.
— Оборотень — это существо, имеющее несколько ипостасей и могущее их менять, но если вы знаете об этом, значит тут есть оборотни, так? — заинтересовалась Лика и, глядя на девушек, попросила рассказать, что они знают об оборотнях. Выслушав несколько жутких историй о местных существах, меняющих ипостась, сделала вывод:
— Какие-то они тут у вас ущербные. Поменяв ипостась, начинают испытывать непреодолимое желание кого-нибудь убить, то есть становятся крайне злобными и агрессивными без видимой причины. Мало того, чтоб сменить ипостась, им требуется какое-то внешнее воздействие. Если непроизвольную смену ипостаси фазами вашего ночного светила ещё как-то можно объяснить — ну там усиление магического фона, то вот это... Как ты сказала? Зажав в зубах нож, в полночь перекувырнуться через гнилой пень... ну, полночь ещё понятно, но зачем кувыркаться через пень? Да ещё с ножом в зубах? Ведь порезаться можно, хоть у оборотней ускоренная регенерация, это всё равно неприятно. Какие-то оборотни у вас странные, как их всех не выловили с такими-то приметами.
— А ты? Разве тебе ничего такого не надо? — почти шёпотом спросила Самра. Лика улыбнулась и сменила ипостась, девушки в ужасе замерли. А кайтра им подмигнула и показала язык, после чего снова сменила ипостась. Глядя на круглые глаза девушек, Лика спросила:
— Ну как?
— Ты — пардус? — свистящим шёпотом сказала Самра, Лика покачала головой:
— Нет, это кайтра, а кто такой пардус, какой он?
— Ну такой, как ты была только что, очень быстрый и опасный зверь. Я не слышала, чтоб были оборотни — пардусы, это только волки. Это те, которые по ночам воют, — пояснила Самра, увидев, что Лика не поняла, кто такие волки. Лика кивнула и сказала:
— Ну вот, если ваши оборотни имеют только ипостась, одинаковую для них всех, то это только подтверждает их ущербность. Но должна признать — воют они очень душевно, мне понравилось. Хотя это, может, выли не оборотни, а обычные звери. Надо будет разобраться. Но что-то мне ваши оборотни не нравятся, давайте вы никому не будете рассказывать, что у меня есть вторая ипостась, обещаете?
Девушки дружно закивали, а Лика покачала головой, вряд ли они выполнят обещание, когда расстанутся. А жить с местными хомо такой жизнью, как они (о ней девушки довольно красочно рассказывали, когда говорили об оборотнях), Лике явно не хотелось, но, похоже, других вариантов не было. Вот так за разговорами прошёл остаток дня, но девушки не только разговаривали, они собрали и подготовили к поездке все вещи людоловов, как сказала Самра — негоже добром разбрасываться.
