Храм Мортис. Глава 62

Лури послушно легла, опустив голову на свою дорожную одежду и укутавшись в куртку Тара. Сам он спрыгнул с печки, легко натянул сапоги и, бесшумно пройдя мимо посапывающей хозяйки, вышел в сени.

Охотница умывалась, стоя над тазом в углу и поливая себе на руки из подвешенной лейки. Она фыркала от удовольствия, плеская на лицо студёную воду, и зябко ёжилась.

Таривил подошёл к куче поленьев, сваленных у противоположной стены, взял несколько брёвнышек и, захлопнув ногой дверь, прислонился к ней спиной, загораживая выход.

Охотница беззлобно усмехнулась.

— Что ты, парень? Никак, надумал за девчонку свою вступиться?

— Если ты ещё хоть раз... — начал Таривил. Женщина прервала его.

— Да уж такая я, какая есть, приятель. Мал ты еще — мне выговаривать. Да и дела мне нет, если честно, ни до тебя, ни до подружки твоей. Я вас в Брин веду. Ты вон лучше, коль её поберечь хочешь, в лесу девку одну не оставляй. А то умахал вчера, только тебя и видали! Разбойников выслеживать — оно дело хорошее, но ежели стая волков нападёт, одна я твою подружку не отобью.

— Не было вчера волков! — запальчиво возразил Таривил. — Я бы знал!

— Знал он, — проворчала проводница. — Слышь-ка, знающий, неча тут стоять. Изба остывает.

— Я же двери закрыл...

— Закрыл. А дров не подкинул. Стоишь тут с поленьями, да глупостями маешься. Ну-ка давай, быстро печь топи! Холод собачий. Потом умывайтесь с барышней своей, перекусим да пойдём! Не к ночи же до города дотопать, с твоими-то... разборками.

Она оттеснила Таривила плечом и зашла в избу. Он, насупившись, секунд пять ещё буровил взглядом закрывшуюся дверь, но потом взял себя в руки и вернулся в пропахшее хлебом и дымными овчинными тулупами тепло горницы.

Охотница уже открыла задвижку с вьюшкой и отвалила печную заслонку, кивком указав эльфу на закопчённое устье. Поджав губы, Таривил свалил дрова у печки и закинул туда пару-тройку брёвнышек. Щелчок пальцев — и огонь загудел, полыхнув ярко и жарко.

Женщина приподняла бровь, с новым интересом оглядев Таривила, и водрузила заслонку на место.

— А ты, никак, тоже маг? Ну надо же...

Тар, стараясь сохранять невозмутимый вид, отряхнул руки от древесного мусора и с нарочитой небрежностью пожал плечами.

— Выпускник, что ль, приятель?

— Что?

— Недавно закончил, говорю?

— А... — Таривил усмехнулся уголком рта. — Ну... Как сказать...

— А так и скажи. — Охотница хлопнула его по спине. — Неопытность — это не стыдно. Стыдно — это когда ничего не можешь, а выкорячиваешься!

— А я и не!.. — Тар задохнулся от возмущения.

— А я и не про тебя, — невозмутимо ответила проводница, не дослушав.

Таривил резко сжал губы, красный, как рак, и отвернулся.

— Давай, буди кралю свою, — велела женщина. — Хватит уже глупостями маяться.

Юноша слышал, как она за его спиной плюхнула на стол свою котомку и начала что-то выкладывать оттуда.

— Сейчас позавтракаем, и в путь. Припасы-то у вас ещё остались?

— Найдутся, — буркнул Таривил и встал на приступку.

— Лури... — осторожно, чуть ли не нежно, потряс он свою спутницу за плечо. — Лури, вставай. Снова задремала?..

Девушка сонно потянулась и улыбнулась ему сквозь упавшие на лицо пряди. И в этот момент ему отчаянно захотелось снова её поцеловать...

— Доброе утро, — вместо этого с широкой смущённой улыбкой сообщил он. — Пора... это... Встаём уже...

Лури приподнялась на локтях.

— Сейчас... — пробормотала она. И, спохватившись, зашарила вокруг. — А где моя одежда?

— У тебя под головой. Вот... — Тар потянулся, чтобы подать ей блузу с курткой, её губы оказались так близко...

...долгий, глубокий поцелуй прервало насмешливое покашливание.

Таривил обернулся, а Лури закрыла лицо руками.

Гвариан... как так получилось?

— Мы сейчас, — ответил проводнице эльф и, вновь обернувшись к своей спутнице, осторожно отвёл её руки от жарко полыхающих щёк... и растерянной, смущённой — но счастливой улыбки.

И снова поцеловал эти нежные губы — на сей раз недолгим, почти невинным поцелуем.

А потом подхватил девушку на руки и снял с печи. Охотница улыбалась, глядя на них.

— Толком после ночи выстыть не успело, так что сенки прогрелись уже. Давай, соседка, умываться — да за стол, — хмыкнула она.

Лури, свёкольно-красная, быстренько натянула свои сапожки и прошмыгнула мимо неё. Негромко стукнула, закрываясь, дверь.

— Не обижай её, — серьёзно глядя на Тара, промолвила проводница. — Если просто хочешь поиграть, какую деваху поопытней найди. А этой жизнь не ломай, совсем ведь цветочек лесной — неопытная, чистая...

— С чего вы взяли, что я?.. — Таривил широко распахнул глаза.

Она пожала плечами.

— С того, что сам молодой ещё. Может, и не со зла — а жизнь ей поломаешь. Мужчина настоящий — это ведь не хотелки справлять на каждом углу. Это мудрость и сила. И умение за свои поступки отвечать. А похоти своей потакать любой сопляк может, дело нехитрое, знаешь...

Таривил закусил губы и отвернулся.

— Ты ведь просто ведёшь нас в Брин? — глухо спросил он. — Ну вот и веди. Сама говоришь, что тебе дела нет ни до меня, ни до неё! А вообще... нет между нами ничего!

— Вот и я об этом же, — коротко ответила женщина.

Скрипнула дверь, впуская в горницу предмет их разговора. Юноша хмуро покосился на проводницу и сел за стол, куда та уже выложила хлеб и вяленое мясо.

Завтракали в молчании.

Лури краем глаза робко косилась на Таривила. Что произошло здесь перед её возвращением? О чём шла речь? Почему Тар так замкнут и мрачен?

— Всё хорошо? — наконец решилась она спросить у спутника.

Тар коротко кивнул, даже не повернув головы.

И в сердце вошла колючая ледяная игла...

Луришшаэль стиснула губы и лишь пожала плечами, подавив вздох. Всё верно. Так и надо. Так лучше...

А потом пришло облегчение. Холодное и пронзительное, как осенний ветер. Вот всё и решилось само собой.

Таривил между тем и правда не осмеливался посмотреть в сторону Лури. Потому что...

Он мог возмущаться бесцеремонности их спутницы, но не признать её правоты он не мог. Его тянуло к Луриэль... И не только физически. Она была красива, нежна, трогательна... Но если в Золотом Лесу он повстречает Элииру...

Таривил стиснул пальцы в кулак.

Он заставлял себя не думать. Не помнить. Но...

...Лунная ночь над оврагом, и в воздухе над уютной домашней темнотой, что замерла у их ног, танцуют серебристые огоньки — светлячки... И за спинами — через луг, залитый тягучим медовым светом луны — мощные стволы, сросшиеся в великолепное здание: университет... И окошки полны тёплого золотого сияния, и хмельным лёгким можжевеловым вином пахнут губы — рубиновый жар... И смех... Кто тогда смеялся — он или Элиира?.. Оба? Пальцы утонули в золоте волос...

— Тар... — сбивчивый весёлый шёпот. — А знаешь... а Улли мне сегодня проспорила...

— Ммммм... — так сложно отрываться от губ, так сложно думать ещё о чём-то, кроме этого сладостного дурмана...

— А мы с ней поспорили, выберут тебя или не выберут... А я знала! Я же знала, какой ты талантливый! И что лучше тебя... никого... нет...

И снова всё растворяется в поцелуе...

— Люблю тебя! Люблю! — только и можно шептать в кратких паузах, когда отстраняешься, чтобы сделать вдох.

И вечность спустя:

— Ты только возвращайся поскорее. Хорошо?

Они сидели, свесив ноги в овраг, и холодные пальцы Эли сжимали его руку. Голос её был серьёзным и совсем уже не весёлым.

— Я боюсь за тебя...

— Всё будет хорошо, Эли. — Как же её отвлечь от этой тревоги? — Может, пойдём назад, к друзьям? Выпьем ещё можжевелового вина... Или ты хочешь медового пива?

Слабая улыбка. И головой мотнула.

— Я хочу побыть с тобой... И я буду молить за тебя Гвариана...

Таривил вздохнул и опустил голову.

...По потемневшей деревянной столешнице, испещрённой давними следами ножа, рассыпались хлебные крошки.

Лури ласково стиснула его руку своей тёплой ладонью.

— Всё будет хорошо, Тар.

Он невольно улыбнулся, глянув на девушку. На сердце стало удивительно легко.

Их маленький отряд вышел из избы, не потревожив никого из хозяев, оставив на столе несколько монет. Над лесом разливалась холодная зимняя заря.

На сей раз Таривил не отходил далеко, шёл рядом, погружённый в свои мысли. Лури тоже не пыталась завязать разговор. Обоим было о чём подумать...

Так, в молчании, они и добрались до Брина: деревья резко расступились, и взору путешественников предстал город на холме, с крепостными стенами и яркими флагами на фоне ясного неба.

— Глянь ты, наместник в городе, — хмыкнула под нос охотница, кинув взгляд на стяги. — С какой радости он, интересно, королевский двор-то бросил?..

Лури и Тар переглянулись. Девушка потупилась. Оба подумали об одном и том же: король приказал помогать эльфам в поисках чёрных магов. Что же сейчас в городе творится?..

На воротах стража, впрочем, никаких препятствий не чинила. Путники самым законопослушным образом заплатили пошлину простуженному красноносому солдату с трогательно намотанным вокруг шеи шарфом. Служивый лишь слабо махнул рукой — мол, проходите! — и отправился обратно к себе, в тепло кардегарии, благо, кроме них троих, этим морозным зимним полднем никто больше не желал войти в Брин...

Над снежными улицами плыл запах свежего хлеба, ветер гнал лёгкую позёмку, звонили колокола, спешили по своим делам люди: в шубах с поднятыми к самым шапкам воротниками, кутаясь в тёплые шарфы. Только неугомонные мальчишки носились по улицам, хохоча, раскрасневшиеся и бесшабашные.

— Ох, холод собачий! — поёжилась охотница. — Сейчас доведу вас до гостиницы, там и о караване договоритесь, ежели что... и попрощаемся!

— А я не видела никаких караванов у ворот, — нерешительно промолвила Лури.

Охотница хмыкнула.

— Ты же слышала, о чём вчера говорили. Не пускают эльфы людей на свои земли. Обозы человеческие заворачивают. Вон и наместник из столицы сюда прискакал — чтобы твоим сородичам работу облегчить. Так и подумай! Или ты должен у каждой калитки магов и досмотр понатыкать, или только в одном месте... Разница есть? Через западные ворота эльфийские караваны в Золотой Лес уходят, тут и думать нечего! Там же их и снаряжают... Ну, а на главной площади, поди, сейчас и не протолкнуться: наши торговцы с вашими сделки заключают, ушастых, которые досюда в людском обозе доехали, с рук на руки родичам передают... Вас тоже возьмут, что носы повесили? — подбодрила женщина.

Таривил и Луришшаэль вздохнули одновременно. Возьмут... Руки за спину заломят и поведут прямиком в подземелья наместника.

— Давайте сначала осмотримся, — нейтрально предложил юноша. — Поедим, отогреемся, разузнаем, что и как... А там уже видно будет.

— Тоже дело! — кивнула проводница.

За разговором они и не заметили, как вышли на главную площадь перед собором. Народу тут и правда было не протолкнуться: торговцы развернули свои лотки прямо на улице, рядами. Между прилавками горели костры, сновали туда-сюда мальчишки, — эх, карманы береги! — чинно расхаживали покупатели. Запах дыма смешивался в морозном мятном воздухе с запахами сладкой сдобы, сапожного крема, новенькой выделанной кожи, горячего шоколада... Путники обратили внимание, что эльфы в разношёрстной толпе встречались едва ли не чаще людей: изящные и грациозные, они сразу выделялись красотой, изысканностью одежд и лёгкостью движений.

— Э-э, сколько ушастых понаехало, — весело хмыкнула проводница. — Ну, значит, недолго вам ждать караван! Тут, поди, каждый день обоз за обозом идёт!

— Вряд ли... — нахмурился Таривил. — Это, скорее всего, стража Золотого Леса. Помогает местным таможенникам.

— Эвона как, — вскинула брови охотница. — Странно... Что ж за птицу такую важную ищут?..

Эльф пожал плечами.

Они пересекли площадь и оказались перед высоким крыльцом гостиницы. Да, не тагинский роскошный "Отель" с его подъездными аллеями, куртинами, дворовыми пристройками, но и от обычного постоялого двора местная гостиница выгодно отличалась: три этажа, красиво отделанный фасад, резные перила... Для пограничного города совсем недурно.

Интерьеры соответствовали. Войдя, посетители попали в просторный, хорошо протопленный холл, погружённый в полумрак: занавеси на окнах были приспущены, чтобы зеваки, толкущиеся на площади, не могли глазеть на обедающих.

Правда, на складках занавесей острый глаз Таривила даже в полумраке различил солидный слой пыли, запах которой ненавязчиво примешивался к ароматам рыбного бульона, тушёного мяса и свежего хлеба, долетавшим с кухни, а обедающих, кстати, оказалось не так уж и много. Может, постояльцы предпочитали заказывать еду в номер, может, ещё не проголодались... Как бы там ни было, за столами сидело всего два-три человека в разных концах зала.

— Уютно, — улыбнулась Лури, стягивая рукавички, купленные вчера в деревне. — Скатерти... Совсем как в Тагине...

— Скажешь тоже, в Тагине! — хмыкнула проводница. — В Тагине столики-то изящные, круглые. А тут скатерти на обычные столы накинули — и считают, что столицу за пояс заткнут. А сами даже толком те столы расставить не сумели. Что парты в сельской школе — рядками!

— А ты в "Отеле" была?.. — Таривил изумлённо взглянул на спутницу. Та рассмеялась.

— Ой, парень, насмешил! Быть-то была, останавливаться — не останавливалась. Где ж мне за комнату в "Отеле" заплатить! Дичь туда сдавала — это да... Что говорить... — Она стянула шапку с волос, тряхнув мелкими кудряшками. — Ну, давайте выпьем на прощание, что ли? Да и разойдёмся. Я здесь всё равно останавливаться не стану, не люблю такие богатые заведения. В Брине и попроще есть!

— Я не буду пить, — покачала головой Лури.

— Я тоже, — поддержал Тар. — Вот, возьми, — он протянул проводнице пяток золотых монет. — Спасибо. И прощай.

Женщина, похоже, опешила. Вскинув брови, она несколько секунд изумлённо смотрела на своих подопечных, а потом криво усмехнулась и взяла деньги.

— Ну... Прощевайте тогда, приятели. Счастливой дороги!

И, вновь нахлобучив шапку, вышла на мороз. Дверь за ней глухо и тяжело хлопнула.

Лури беспомощно и смущённо посмотрела на Таривила. Вот она и осталась только с ним...

— Нехорошо как-то получилось, — пробормотала девушка, растерянно глядя вслед человеку, даже имя которого они так и не потрудились узнать...

Тар смущённо потёр переносицу.

— Да уж... Некрасиво вышло. Я не думал, что она так мои слова воспримет...

Лури приподняла бровь.

— А как ещё можно было воспринять слово "прощай"?

Таривил нахмурился.

— Намекаешь, что я её специально прогнал?

Девушка пожала плечами.

Губы эльфа зло сжались.

— Плечиками пожимаем, да? А что ж ты тогда с ней пить не стала? Что я должен был сказать? "Давай, надерёмся до свинячьего визга, и пусть нас отсюда вышвырнет охрана"?

— Что ты разошёлся? — осведомилась Лури, невозмутимо приподняв бровь. — Никто не стал бы набираться до, как ты говоришь, поросячьего визга, но ты мог бы предложить ей просто посидеть на прощанье. Мы бы взяли чаю, а она... ну, что там она обычно себе покрепче берёт?..