|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава LXII
На границе
Таривил и Луришшаэль
Снежный ком сорвался с дерева и тяжело упал рядом с Лури. Девушка подняла голову, провожая взглядом белочку, что, прыгая средь ветвей, бежала по своим делам.
Солнце переливалось в инистых кронах.
Мороз пощипывал щёки.
— Эй, подруга, не отставай! — проводница остановилась, поджидая свою зазевавшуюся подопечную. — Глянь, эльф вон уже куда умахал! Давай-давай, не задерживайся!
Лури вздохнула и, с улыбкой помахав белочке вслед, кинулась по пустынной лесной дороге догонять небольшой отряд. Спина Таривила и правда уже скрылась за поворотом.
— Эвона, чего выдумала! — распекала проводница. — Белок, что ль, не видала? Заблудишься да волкам попадёшь... Не знаешь, что ли, как волки зимой лютуют? Как маленькая!
— Простите, — прошептала русалка, не решаясь поднять взгляд на свою суровую попутчицу.
— Да чего там, "простите"! — фыркнула та. — Сама ведь лесная жительница, понимать должна... А ты глянь, защитничек-то наш... уж и не видно. Тоже — о чём думает только?..
Лури смущённо пожала плечами. Ей почему-то стало неприятно, что эта чужая грубая тётка так сказала о Таре. Он, конечно, не подарок... но он не бросил её, упавшую, в канализации Тагина, помог на привале, когда ей было плохо, и сейчас вызвался идти с ней до Золотого Леса... Выходило, он — единственный из всех, встретившихся ей за время путешествия, кто остался рядом...
Он не бросил.
Почему она должна позволять этой женщине так отзываться о нём?
— Он пошёл вперёд, чтобы посмотреть, нет ли на дороге засад... разбойничьих... — робко, но возразила девушка.
Проводница только хмыкнула.
— Защитничек... Ты смотри, я за тебя отвечаю! Спутники-то твои, видать, маги не из последних. Случись с тобой что — с кого они спросят? С эльфа, что ль, твоего недоделанного?
Луришшаэль украдкой вздохнула. Они шли под заснеженными кронами спящих лесных исполинов, и только резкий пронзительный голос спутницы нарушал снежную тишину.
— Вы сказали про волков... — Лури запнулась, переводя разговор. Она понятия не имела, что из себя представляют эти звери. Видимо, хищники... — А они сейчас не нападут?
Женщина странно на неё посмотрела.
— Могут и напасть, конечно. Но обычно стая по темноте охотится. А к закату, надеюсь, мы уж до деревни дойдём. Заночуем у добрых людей, а завтра к полудню и до Брина доберёмся...
Русалка закусила губы и поспешно кивнула.
— Догоню Таривила, — бросила она через плечо уже на бегу. Женщина только усмехнулась ей вслед.
...Эльф ушёл далеко вперёд. Никого вокруг. Лишь поскрипывает снег под ногами, да ветер иногда вздыхает в вершинах — и тогда с шуршанием вниз осыпаются холодные струйки.
Таривила не отпускали невесёлые мысли. Куда он пойдёт? К своим? На самом деле? Что ждёт его там?
Смерть — если узнают, кто он...
Или — вечная ложь. Всем. Самым близким. Ни слова правды. Никогда.
Возможно, он и сам однажды поверит в собственное враньё?.. Забудет о том, что немёртвый... Постарается вычеркнуть из памяти Храм, Атариду, Арита, полёты на Пончике — и взгляд Мортис...
Таривил с силой сжал кулаки.
Тогда ему придётся навсегда забыть и магию. Потому что первое же прикосновение к собственному Жезлу без защиты вновь отправит к богине. К его богине...
Да и как забыть?
Как забыть о спасших его Эете и Вирлиссе, чтобы, возвращаясь наваждением каждую ночь, не звучали в мыслях слова Ариэллы?..
Самая подлая раса Невенара...
А как жить с эльфами — и помнить?..
Что ему делать?..
И всё же... Всё же Таривил ни секунды не жалел о принятом решении. Это — его путь. Он должен пройти его сам. Чтобы...
Чтобы однажды... вернуться?
Из Золотого Леса — на Атариду?
Или просто — к себе?
Кто он? Где его народ? Где его дом?..
Он должен увидеть Золотой Лес. Должен пообщаться с детьми Гвариана. Именно теперь. Таким.
И тогда он сможет решить.
Частое поскрипывание снега за спиной вывело Тара из размышлений. В стремительном развороте эльф уже потянул стрелу из колчана, но тут же вернул обратно: раскрасневшаяся от бега и мороза, его догоняла Лури, и Тар вновь невольно отметил, как удивительно сочетается грациозность её движений со странной неуклюжестью...неумелостью?.. Казалось бы, вот уже дыхание перехватывает от законченности и изящества — и вдруг заминка, неверный шаг, подскальзывание... и вместо прекрасного лебедя — смешной медвежонок. И к восхищению примешивается... странное тёплое чувство. Нежность? Умиление? Желание помочь?..
Какая же ты загадочная, Лури...
Два стремительных шага — и Таривил успел поддержать поскользнувшуюся девушку за локоть.
Она улыбнулась в ответ — так, что все дурные мысли сразу вылетели из головы.
— Проводница говорит, к закату до деревни дойдём, — весело сообщила девушка. — Ты в ней бывал?
Таривил только покачал головой. И сам поразился своей реакции. Наверное, следовало собраться, задуматься, сменить тему — а то как же он, уроженец здешних мест, не знает тут деревушек! — а вместо внутренней настороженности озорство. Ну, не знает и не знает, и что теперь? Лури и сама кладезь загадок и недосказанностей. Так что ему есть, чем крыть, если она начнёт задавать вопросы... но она не станет. Они же договорились ещё в Тагине, не так ли? И до сих пор ей куда лучше удавалось придерживаться их уговора, чем ему самому.
Таривил смешливо фыркнул своим мыслям.
Сколько он ни пытался вызнать у девушки, кто она и откуда, но так ничего и не добился... Вот если бы она сама начала задавать вопросы...
Хотя... есть ведь такая старая эльфийская игра — тайны на обмен...
Если Луриэль, конечно, не всё равно. Если ей на самом деле не глубоко безразличен некий эльф по имени Тар...
Это предательски проскользнувшее по краю сознания соображение неприятно кольнуло сердце, и Таривил предпочёл выбросить его из головы.
— Лури, — проказливо начал он. — А давай поиграем?
— Поиграем? — удивлённо вскинула она брови.
— Ну... Идти ещё долго, дорога спокойная, тихая... надо же как-то скоротать время, — невинно пожал плечами спутник.
— Ну давай... А как? — растерянно спросила девушка.
— Например, тайны на обмен, — ещё невиннее предложил Таривил.
Взгляд спутницы стал насмешливым.
— Ага, — хмыкнула она. — Умный какой! На обмен, значит?
— Да я же не спрошу ничего серьёзного! — горячо заверил юноша. — Так, игра... Если не захочешь отвечать, так и скажешь...
Лури рассмеялась.
— Что ж, сыграем! — неожиданно согласилась она.
Таривил даже растерялся.
— Куда ты идёшь? — неуверенно спросил он.
— В Ишурул, — глаза девушки насмешливо блестели.
— А...
— Моя очередь! — прервала она. — Или мы играем только в одну сетку... только в твою пользу?
— Да нет... — Таривил и сам не знал, рад или нет такому интересу Лури к своей персоне. — А что ты хочешь узнать?
— Почему ты решил уйти от своих друзей? — серьёзно спросила девушка.
— Я... Я их... я им сразу сказал, что хочу вернуться к своему народу, — с трудом подбирая слова, ответил тёмный эльф. -Я должен вернуться!
Лури кивнула, принимая ответ.
— Ещё о чём-нибудь хочешь меня спросить? — насмешливо осведомилась она.
Таривил молчал. Он сам не знал, стоит ли продолжать. Он обещал Луриэль не спрашивать ничего серьёзного, а она такого обещания не давала. Но, с другой стороны, он же тоже может отказаться от ответа...
— А Ишурул... где это? — наконец решился всё же он задать вопрос.
— Полночный залив, — пожала плечами девушка.
О заливе Таривил знал, но на его памяти городов в тех суровых краях не строили. Впрочем, их сколько угодно могли навозводить на Севере за двенадцать тысяч лет — и почему бы не на побережье Полночного залива?
Юноша и девушка молча шли по дороге. Таривил не решался заговорить, боясь услышать вопрос, на который не сможет ответить.
Лури задумчиво смотрела на заснеженные деревья.
Грустила о чём-то?
О чём?
Нет уж, ну их, эти тайны на обмен...
Юноша запрокинул голову, глядя на пушистые от инея ветки. Ажурный свод над трактом... И мороз неуловимо пахнет яблоком...
Вспомнился другой лес. И плотный снег, набухший влагой, отяжелевший в преддверии весны, и заледеневший камыш в чёрной ночной речке, и белый тигр, и снежный ком, уносимый течением...
Таривил вздохнул.
В золотых эльфийских лесах зимы не было.
— Почему ты ушёл от своего народа?
Он не сразу понял, что Лури всё-таки задала свой вопрос.
— Я не уходил, — снова вздохнул молодой эльф. — Я просто... должен был выяснить кое-что. Я выяснил — и возвращаюсь...
Он опустил голову.
К кому он возвращается?
Кто станет его слушать?
Да и что он выяснил? Ещё больше запутался...
И разве это объяснишь Лури?
— Ты странный, Таривил, — вдруг негромко проронила спутница.
— Ты тоже.
Она улыбнулась и просто взяла его за руку, сжав ладонь.
Они остановились, и Тар осторожно поднёс пальчики девушки ко рту, отогревая дыханием.
— Замёрзла?
— Нет.
— А пальцы холодные...
— Это не холод, — улыбнулась девушка.
Таривил вскинул брови.
— Там, где я жила, бывает холоднее, — пояснила Лури. — Слой льда — как каменный свод над головой. И свет не проникает... Может, конечно, лёд и уберегал глубину от стужи, но на воздухе её всё равно легче переносить. А вода... она... — Лури вдруг запнулась и со смущённой улыбкой постаралась сменить тему: — А ещё из-за льда было душно!
Юный эльф озадаченно хмурился.
— Ты что... в ледниковых пещерах где-то жила?..
Лури засмеялась, запрокидывая голову.
— А этот вопрос — он "по игре" или нет? — прищурившись, провокационно осведомилась она.
— Нет. По жизни, — серьёзно ответил юноша.
— Не в пещерах, — соизволила ответить девушка. — Но всё равно, теперь вопрос за мной.
Таривил только кашлянул. Лури снова рассмеялась.
— Только ты просто ответь и ни о чём больше не спрашивай, хорошо?
— Ну... я постараюсь...
Юноша напрягся, приготовившись к самым каверзным вопросам.
— Таривил, а что это за животные — волки?..
Полные чистого, детского интереса глаза.
Эльфийка. Ага...
...На чёрных от копоти балках танцевали блики медного света. Пахло старыми овчинами, натопленной печью. Хозяйка избы, пустившая их на постой — худая высокая женщина с измождённым, потемневшим лицом,— накрывала на стол, расставляя деревянные тарелки. В большой глиняной миске в центре стола дожидалось едоков главное блюдо: какая-то холодная похлёбка на воде, издававшая резкий непривычный запах. Сырой лук и белая гуща, тоже явно растительного происхождения — вот и все ингредиенты... Рядом, порушенный длинными ломтями, на деревянной тарелке благоухал свежий, ещё тёплый, ржаной хлеб. В расписной солонке белела соль.
— Чем богаты, — глухо вымолвила хозяйка, приглашая к ужину.
Лури и Тар, сидевшие рядом, у печки, неуверенно переглянулись.
Дети в холщовых, латаных-перелатаных одежонках и вязаных носочках, ссыпавшись с полатей и вооружившись грубо выструганными ложками, говорливой гурьбой кинулись занимать места на лавках, а проводница, скинувшая свою меховую накидку и оставшаяся в кожаных штанах и простой рубахе, улыбнулась, довольно потирая руки.
— Ага, редечка, — протянула она. — После мороза самое оно! Спасибо, хозяюшка! А это вот от меня, к столу.
Охотница передала хозяйке свёрток, от которого исходил сочный мясной дух.
— Что это? — хмуро спросила женщина.
— Варёная оленина, — ухмыльнулась постоялица. — Не только ж из своих запасов вам нас угощать?
Лицо крестьянки чуть посветлело.
— Всеблагой Отец да вознаградит вас, — тихо ответила она.
— Ну, что это мы стоим? — хмыкнула проводница. — Эльфы, вы там особого приглашения, что ли, ждёте? К столу!
Таривил, ободряюще улыбнувшись замешкавшейся Лури, встал и подал девушке руку.
Им достались места в самом конце стола.
Похлёбка оказалась, как ни странно, не только съедобной, но даже вкусной, а главное — от неё тепло растекалось по всему телу. Очень скоро щёки Лури раскраснелись, глаза заблестели, и она с интересом стала прислушиваться к разговору. Таривил, напротив, с трудом проглотив пару ложек, вяло перемешивал гущу в своей тарелке, делая вид, что ест — просто чтобы не обижать хозяйку.
— Хозяин-то твой давно умер? — смачно жуя хлеб и быстро заедая его редькой, осведомилась проводница.
— С год как, — невыразительно ответила крестьянка. Дети, не прислушиваясь к разговору взрослых, наворачивали угощенье и, изредка хихикая, шушукались о своём. — Медведь в лесу задрал. Вот с тех пор дела у нас под гору и покатились. Спасибо, люди всем миром помогают. Кто чем. Да ведь у каждого свои дела...
— Ясно, ясно, хозяюшка, — кивала проводница. — А что, караванам какие вещицы, стряпню на продажу отдавать? Холсты тёплые пассажирам, да хоть картошечки запечённой или пирожков — когда фургоны-то в Брин аль из Брина идут через деревню. Отчего ж нет?
— Делаем, — вздохнула женщина. — Да вот слух прошёл, что конец этому наступает.
— А что так? — вскинула брови охотница.
— Да эльфы, сказывают, дорогу закрывают караванам в Золотой Лес. Купцов, что туда товары везли, в Брине заворачивают. А пассажиров строго маги досматривают. Эльфов под охраной развозят по домам сами, а людей не пускают.
Таривил оцепенел. Значит, так... Значит, границу уже перекрыли. И в эльфийские караваны пассажиров принимают лишь с благословения магов. Неужели?..
Юноша судорожно сжал кулаки. С чего он взял? Чушь... Мало ли, кого они ищут? Ну, будет он осторожнее. Ведь он в любом случае не собирался устраиваться в караван, не так ли?
Через силу заставив себя сделать вдох, эльф опасливо покосился на соседку. Видела?
Луриэль сидела, прикусив губу, низко опустив голову.
Мысли её, похоже, тоже были нерадостными...
Таривил не ошибся. Сердце Луришшаэль билось, как рыба в сетях. Никакого каравана не будет. Дальше ей придётся идти одной. Куда? Она не знает дороги через эльфийские земли.
А если её там поймают, если поймут, что никакая она не эльфийка?
Сердце заныло от нехорошего предчувствия.
Что же ей теперь делать?..
Охотница между тем возмущённо фыркнула, словно не заметив ни тревожного волнения девушки, ни того, как замер, словно парализованный мгновенным холодом, молодой эльф.
— Совсем ушастые из ума выжили! — заявила она. — С чего они так?
— Да вот, кто в Брин ходил, говорят, то ли злых колдунов каких-то ищут, то ли чуть ли не нежить... А! — крестьянка махнула рукой. — Правители и маги придумывают, а страдают простые люди. Эльфам-то что, они как людей стреляли в своих лесах, ежели кто случайно, без их дозволения, туда забредал, так и продолжают. А теперь вот и вовсе придумали, что люди, дескать, чуть не пособники чёрных магов...
Таривил низко опустил голову, сжав кулаки, и скрипнул зубами.
В самом деле, не думал же он всерьёз, что их побег из-под носа эльфийских Лордов пройдёт без последствий? Эльфы — они...
Не только на животных охотятся...
Вот и люди... даже люди это понимают! Один только он все свои сто с лишним лет жил, как слепой!
Люди страдают по вине "самой совершенной расы Невенара"...
Лури осторожно, нежно дотронулась до его руки, встревоженно пытаясь заглянуть в лицо. Таривил через силу улыбнулся. Да и что ему оставалось? Не закатывать же истерику, как перед Этом и Виром!
— Мы не все такие, — мягко возразила Лури, ободряюще глядя на юношу. — И если правители Золотого Леса это делают, значит, у них есть на то веские основания. Люди и эльфы со времен императора Ламерта и Эртиона — верные друзья и союзники.
Охотница только фыркнула в кружку с элем и закашлялась. Вдова пожала плечами.
— А когда мы придём в Брин? — спросила девушка, переводя разговор. И с силой сцепила пальцы под столом.
— Завтра к полудню будем, — ещё пофыркивая в рукав от смеха, ответила проводница. — Только я не виновата, что ты теперь к каравану не пристроишься. Я тебя подряжалась лишь до Брина вести.
Луришшаэль замерла и медленно сглотнула.
Зачем же эта женщина так... по самому больному?..
— Я и без того безмерно благодарна вам, — с трудом вымолвила она. — Дальше мы с моим спутником пойдём вместе, сами.
— А и идите! — беспечно махнула рукой охотница. — Леса там вам знакомы. А то к эльфийским магам подойдёте, которые пассажиров-то досматривают, так и в какой ваш длинноухий обоз и попадёте.
Таривил хмуро посмотрел на проводницу. Та хмыкнула, поднимаясь из-за стола и, подойдя к печке, открыла заслонку, чтоб выбросить в огонь недоеденный хрящик.
— Да не со зла я, парень! Не хотела обидеть, ежели что. Давайте-ка на боковую. Завтра по ранице подниму. Где положишь, хозяйка?
— На печь полезайте. На полатях дети, а кровать моя. Печка у меня широкая, и овчины там есть. Мягко и тепло.
— Вот и ладушки, — охотница широко зевнула и, стащив с себя сапоги, легко залезла на печь. — Тогда всем доброй ночи!
Занавеска за ней задёрнулась.
Луришшаэль с любопытством взглянула наверх.
— Никогда так не спала... — прошептала она.
Таривил улыбнулся, отбрасывая хмурые мысли. Он тоже никогда не ночевал не то что на печи, но и в крестьянских домах. Что ж, тем интереснее! А караваны... Да Гвариан с ними! Что он, без караванов дорогу в лесу не найдёт?
— Помочь влезть? — улыбнулся он Лури. — Или сама справишься?
Лури рассмеялась. Ну вот как обижаться на Тара за эти слова? В конце концов, его можно понять! Её неумелость и неуклюжесть очевидны... И кто, как не Тар, помогал ей во всех невзгодах? Но...Всё же она не настолько глупа, чтобы ничему не научиться за эти дни! Впрочем, если он хочет помочь, почему бы и нет?
— Помоги, — разувшись по примеру их проводницы, разрешила она — и сама покраснела, настолько кокетливо, чуть ли не игриво, это прозвучало.
Но Таривил лишь расплылся в довольной, широкой улыбке и, подхватив Луришшаэль на руки, поднял над печной приступкой. Девушка отодвинула занавеску и сама не заметила, как оказалась на печи. Эльф, небрежно сбросив с ног сапоги, легко вскочил следом. Занавеска вновь задёрнулась.
Охотница что-то недовольно пробурчала и отвернулась к стенке. Лури на четвереньках забралась подальше, к самой трубе. Здесь, в жаркой темноте, пахло печным перегаром, овчинами, хлебом и сухим листом: над головой висели какие-то веники.
Ладони покалывала колючая шерсть тулупов, наваленных на лежанке, воздух струился от жара — и волосы Лури мгновенно прилипли ко лбу и вискам, а на носу позорно повисла капля.
Девушка невольно вытерла лицо рукавом куртки.
— Сними, — посоветовал Таривил, стаскивая с себя свою и сворачивая на манер подушки. — Положи под голову.
Лури последовала его совету, сняв не только куртку, но и шерстяную блузу, и вскоре осталась только в нижней рубашке.
Таривил лежал рядом, тоже в одной сорочке, и смотрел, как устраивается Луриэль. Темнота для него не была помехой, и в слабом отсвете, что лился внизу из печного устья, пробиваясь сквозь плотную ткань занавески, тёмный эльф увидел краем глаза нежную розовую округлость груди в просвете между пуговками, когда девушка повернулась и наклонилась, устраивая свёрнутую одежду в изголовье.
Щёки Таривила вспыхнули, он поспешно отвёл глаза, но взгляд, помимо воли, через несколько мгновений вернулся... но Лури уже легла.
Она лежала, закинув руки за голову, и смотрела в чёрный закопченный потолок. Слева, повернувшись крутой широкой спиной, сопела проводница, справа лежал неожиданно и странно притихший Таривил.
— Тар... — прошептала Лури. — А как ты думаешь, кого они ловят?
— Нас с тобой, — тихо и серьёзно ответил юноша, так же глядя в потолок и не поворачивая голову.
— Я не шучу! И в Тагине тоже ловили кого-то...
Таривил усмехнулся уголком рта. Похрапывала, отвернувшись к стенке, проводница, шебуршали мыши, на полатях, сдавленно хихикая, шушукались дети, вздыхала внизу, пытаясь уснуть, хозяйка...
И Таривил проглотил вертевшийся на языке вопрос, почему же, по мнению Лури, они выбирались из города катакомбами.
— Ты же тоже прячешься, — вместо этого обронил он.
— Тоже?.. Как и ты? — тут же подхватила Лури.
Он помолчал.
— Да, — просто ответил наконец. — Только об этом надо не здесь и не сейчас.
Луриэль молчала. Потом, спустя мгновение, юноша ощутил, как его ладонь поймала и стиснула нежная рука.
— Не надо... Вообще, — тихо сказала Лури. — Потому что я не могу открыть тебе свою тайну, а ведь, если ты откроешь мне свою, а я промолчу, это будет... Будет нечестно. Да? Так что не надо об этом. Просто... Просто я хочу сказать, что верю тебе. И очень тебе благодарна.
У Таривила ком подкатил к горлу. Верит. Она ему верит... И сердце готово забиться стремительнее от непонятной радости, но вместо этого леденеет: Луриэль не понимает до конца, что говорит. Она не знает, кто он. Если бы эта светлая, добрая девушка только узнала... если бы она узнала...
Юноша уткнулся в куртку, зарылся полностью, с головой. Но изгнать это видение, видение лица Луриэль, искажённого страхом и омерзением, не получалось.
А потом лицо Лури сменил лик Элииры...
Волосы — солнечный свет, закованный в пряди. Глаза — летнее небо... хотя нет. Зимнее. Взор Элииры мог поспорить с февральской стынью.
"Гнилая падаль", — камнем срывается с губ — мягких и ярких, как спелая черешня... как самая суть жизни.
"Гнилая падаль"...
Таривила затрясло. Он лежал, не смея открыть глаза, замерзая от жестокого внутреннего холода на жарко натопленной печи — и тут на его плечо легла нежная ладонь.
— Тар... — в голосе Луриэль звучал страх. — Прости... Я опять что-то не то сказала? Что с тобой? Я... Я просто хотела...
Эльф прерывисто вздохнул. Вот и Лури он обидел своим неумением держать эмоции при себе. Дурак...
— Ничего, — глухо ответил он, не оборачиваясь. — Ты ни при чём. Я просто... Просто твои слова напомнили мне о другой женщине. И я подумал...
Он замолчал.
— Прости, — прошептала она, отстраняясь.
Таривил стремительно развернулся к девушке. Такие тёмно-тёмно-синие глаза... Не как небо. Как ночная заводь. И боль во взгляде.
— Она давно замужем, — сам не зная, зачем, поспешно добавил он.
Лури моргнула. В глазах на краткую секунду блеснула искорка облегчения, но её быстро захлестнула новая волна боли, затушила... Девушка пожала плечами.
— Ты до сих пор её любишь, — проронила она.
— Я... — Таривил запнулся. — Да, но... Хотя... Просто... Нет, только... Я... Она...
Луриэль устало вздохнула.
— Неважно, Тар. Прости. Спокойной ночи.
Юноша тоже не сумел сдержать прерывистого вздоха. Рука его, неожиданно для самого Таривила, нежно коснулась щеки девушки, пальцы запутались в мягкой прядке, упавшей Лури на лицо...
Девушка замерла.
— Ты что?..
— Ты красивая, — с тоской прошептал Таривил.
— Тар...
— Не говори ничего. Пожалуйста.
Он обнял Луриэль, прижал к себе... Она, запрокинув голову, смотрела на него широко открытыми, настороженными глазами.
...Он целовал её. Наслаждался каждым мгновением этой запредельной мягкости губ, нежностью тёплого тела в объятьях, горячим дыханием... Удивительным чудом ответной жажды...
Луришшаэль словно накрыло горячей волной и потащило куда-то в тёмную тёплую бездну... Только шум в ушах... Гвариан... Что она делает...
Она ничего не могла поделать. Она просто пила дыхание Тара, прижимаясь к нему всё плотнее... но, когда его руки, расстегнув пуговки, коснулись её груди, девушка опомнилась.
— Тар... Тар, не надо... Я не могу, Тар... Нельзя... — шептала она, отстраняя его. — Нельзя...
Тяжело дыша, Таривил отстранился. Раскрасневшийся, с прилипшими ко лбу волосами, он, словно вынырнув из-под воды, непонимающе смотрел на девушку.
— Нельзя... — опустив смущённо ресницы, пробормотала она — и была так чиста и прекрасна в эту минуту, что Таривил не посмел возражать...
— Прости... — только и пробормотал он.
Луришшаэль помотала головой.
— Не извиняйся... Я...
Она замолчала.
— Ты права, — горько усмехнулся Таривил. — Я ведь... первый встречный. Я помню...
Лури смотрела на него. Как ей хотелось послать ко всем чертям Путешествие, обряды, законы... И просто... просто...
Нет. Она и правда сошла с ума... Неужели она готова... чтобы он был первым... Ведь Таривил завтра забудет, как её зовут... Мало ли, что он ей нравится...
Конечно. Первым у неё будет какой-нибудь похотливый жрец, который воспользуется ритуалом, чтобы отведать сладенького — вполне законно, да ещё и на глазах у всех...
Лури зажмурилась.
Нельзя об этом думать. Нельзя! Сколько Невест до неё проходили через этот ритуал...
— Расскажи о своей... ну... — попросила девушка. — О той, которая уже замужем...
Таривил лёг на спину, положив руки под голову.
— Может, и не замужем... — тихо ответил он после вечности молчания. — Может... Может, она давно умерла...
— Как так?.. — Лури привстала на локте, всматриваясь в лицо собеседника. — Ты не знаешь?
Таривил покачал головой.
— Прошло очень много лет, Лури... Очень, — просто ответил он. — Очень...
— Ты... — она в замешательстве провела языком по губам. — Ты загадочный, Тар...
Эльф улыбнулся.
— Это мне говорит самая загадочная девушка из всех, кого я когда-либо знал!
— А ты знал многих? — улыбнулась в ответ Лури, придвигаясь ближе.
Таривил негромко рассмеялся — и промолчал.
— Мне кажется — нет! — сама ответила Лури на свой вопрос. — Хотя... целуешься ты здорово!
Это вырвалось само.
Она снова непроизвольно облизнула губы.
— Я... Если не заходить слишком далеко... Мне понравилось...
Её волосы упали Таривилу на грудь, скользнули по щекам — когда она наклонилась над ним — и неумело, по-детски, поцеловала.
Таривил прикрыл глаза и с невольной улыбкой поймал её губы своими — чтобы отпустить через мгновение.
— Лури... если мы сейчас не остановимся, то я не сумею удержаться, — не выпуская девушку из объятий и не открывая глаз, прошептал он. — И, боюсь, мы всё же зайдём слишком далеко. Так что решай. Сейчас.
Лури молчала. Она замерла у него на груди — не целуя больше, но и не отстраняясь. Потом Тар ощутил нежное прикосновение к своему лбу — девушка стёрла капельки пота, поправила прядь. А потом ему на щёку упала тяжёлая капля.
Юноша быстро открыл глаза.
На лице Лури блестели влажные дорожки, губы дрожали. Таривил испугался.
— Что с тобой?..
Вот болван, неужели он её обидел?..
Она осторожно прикрыла ему рот ладошкой.
— Всё хорошо, — всхлипнула Луришшаэль.
Что ей делать?.. У неё нет права решать самой, с кем ей быть. С кем впервые узнать сладость любви и нежности. Вообще узнать, что это такое. Она не узнает. Никогда. Никогда больше не будет рядом Таривила...
А жрец и ритуал... это жрец и ритуал.
Русалка прерывисто вздохнула.
Они просто лежали в жаркой темноте — она у него на груди, он — нежно обнимая свою "светлую госпожу". Она слушала, как стучит его сердце. Он перебирал её пушистые волосы.
И рубашка на его груди намокла от беззвучных слёз, что катились из девичьих глаз — тёмно-синих, как полночная заводь...
И в этот миг наивысшего отчаяния и безысходности к Луришшаэль вдруг пришли слова преподобной матушки-настоятельницы: "Пока ты выглядишь, как земная девчонка... одно-два весёлых приключения роли не сыграют... если ты не позволишь сделать себе ребёнка...".
Она тогда выкинула их из головы, забыла. Они показались ей ужасными, не подобающими преподобной матери, чуть ли не кощунственными...
...а мать-настоятельница была мудра.
Она может... Может позволить себе... хотя бы иллюзию счастья. Пока они с Таривилом вместе идут к Золотому Лесу...
Вот только если она себе это позволит, то как ей потом жить — без Тара?
Что лучше — не изведать никогда, или, изведав, потерять, чтобы всю жизнь помнить?..
— Я не знаю... — вырвалось у неё. Луришшаэль отвечала своим мыслям, но Таривил воспринял это как ответ на свой вопрос.
— Я же не тороплю, — мягко утешил он.
Она не смогла сдержать нервный смешок. "Не торопит"... Это значит, что с наступлением утра возникшая перед ней дилемма не исчезнет. Не исчезнет до тех пор, пока рядом Тар.
Девушка вздрогнула.
Значит... Значит, как Невесте Гвариана... ей подобает... поскорее расстаться с ним?
Наверное, самый правильный выход...
Русалка прерывисто вздохнула, отстраняясь.
— Давай попробуем уснуть, — не глядя на эльфа, прошептала она.
— Спокойной ночи, Лури, — ласково ответил он из темноты.
— Спокойной ночи! — быстро ответила она, отворачиваясь...
Если бы зелье трансформации можно было отыскать в каждой лавке! Она не колебалась бы и секунды...
"Как же я ненавижу этот обряд..." — думала девушка, засыпая.
Таривил задумчиво смотрел на неё, размышляя, не слишком ли навязчиво с его стороны будет снова обнять её.
— Ты спишь? — шепнул он.
Девушка не ответила.
Он осторожно обнял её, прижал к себе — и тоже уснул, уткнувшись в её волосы.
Казалось, не прошло и нескольких минут, а его уже тормошила проводница.
— Эльфята! Подъём!
— О Гвариан... — сонное бормотание Лури полнилось недовольством. — Только уснули...
— Сказки надо меньше друг другу ночью рассказывать, — ехидно ответила женщина. — Я вас предупреждала, что с утра подниму!
— Сказки?.. Какие сказки?.. — не поняла намёка русалка. — Мы никаких сказок...
— Вот я и говорю! — резко оборвала охотница. — Думать надо было. А теперь встаём!
Она тяжело спрыгнула с печи, обулась и пошла в сени, умываться. Таривил ласково заправил Лури за ушко выбившуюся прядь и накинул девушке на плечи свою куртку.
— Там, внизу, прохладно. Печка уже начала остывать... Погоди, пойду дров подкину, пока все спят.
— Но...
— Не хочу, чтобы ты мёрзла, — улыбнулся он.
— Так ведь эта тётка... она рассердится...
— Пять минут погоды не сделают. Подремли ещё...
Лури послушно легла, опустив голову на свою дорожную одежду и укутавшись в куртку Тара. Сам он спрыгнул с печки, легко натянул сапоги и, бесшумно пройдя мимо посапывающей хозяйки, вышел в сени.
Охотница умывалась, стоя над тазом в углу и поливая себе на руки из подвешенной лейки. Она фыркала от удовольствия, плеская на лицо студёную воду, и зябко ёжилась.
Таривил подошёл к куче поленьев, сваленных у противоположной стены, взял несколько брёвнышек и, захлопнув ногой дверь, прислонился к ней спиной, загораживая выход.
Охотница беззлобно усмехнулась.
— Что ты, парень? Никак, надумал за девчонку свою вступиться?
— Если ты ещё хоть раз... — начал Таривил. Женщина прервала его.
— Да уж такая я, какая есть, приятель. Мал ты еще — мне выговаривать. Да и дела мне нет, если честно, ни до тебя, ни до подружки твоей. Я вас в Брин веду. Ты вон лучше, коль её поберечь хочешь, в лесу девку одну не оставляй. А то умахал вчера, только тебя и видали! Разбойников выслеживать — оно дело хорошее, но ежели стая волков нападёт, одна я твою подружку не отобью.
— Не было вчера волков! — запальчиво возразил Таривил. — Я бы знал!
— Знал он, — проворчала проводница. — Слышь-ка, знающий, неча тут стоять. Изба остывает.
— Я же двери закрыл...
— Закрыл. А дров не подкинул. Стоишь тут с поленьями, да глупостями маешься. Ну-ка давай, быстро печь топи! Холод собачий. Потом умывайтесь с барышней своей, перекусим да пойдём! Не к ночи же до города дотопать, с твоими-то... разборками.
Она оттеснила Таривила плечом и зашла в избу. Он, насупившись, секунд пять ещё буровил взглядом закрывшуюся дверь, но потом взял себя в руки и вернулся в пропахшее хлебом и дымными овчинными тулупами тепло горницы.
Охотница уже открыла задвижку с вьюшкой и отвалила печную заслонку, кивком указав эльфу на закопчённое устье. Поджав губы, Таривил свалил дрова у печки и закинул туда пару-тройку брёвнышек. Щелчок пальцев — и огонь загудел, полыхнув ярко и жарко.
Женщина приподняла бровь, с новым интересом оглядев Таривила, и водрузила заслонку на место.
— А ты, никак, тоже маг? Ну надо же...
Тар, стараясь сохранять невозмутимый вид, отряхнул руки от древесного мусора и с нарочитой небрежностью пожал плечами.
— Выпускник, что ль, приятель?
— Что?
— Недавно закончил, говорю?
— А... — Таривил усмехнулся уголком рта. — Ну... Как сказать...
— А так и скажи. — Охотница хлопнула его по спине. — Неопытность — это не стыдно. Стыдно — это когда ничего не можешь, а выкорячиваешься!
— А я и не!.. — Тар задохнулся от возмущения.
— А я и не про тебя, — невозмутимо ответила проводница, не дослушав.
Таривил резко сжал губы, красный, как рак, и отвернулся.
— Давай, буди кралю свою, — велела женщина. — Хватит уже глупостями маяться.
Юноша слышал, как она за его спиной плюхнула на стол свою котомку и начала что-то выкладывать оттуда.
— Сейчас позавтракаем, и в путь. Припасы-то у вас ещё остались?
— Найдутся, — буркнул Таривил и встал на приступку.
— Лури... — осторожно, чуть ли не нежно, потряс он свою спутницу за плечо. — Лури, вставай. Снова задремала?..
Девушка сонно потянулась и улыбнулась ему сквозь упавшие на лицо пряди. И в этот момент ему отчаянно захотелось снова её поцеловать...
— Доброе утро, — вместо этого с широкой смущённой улыбкой сообщил он. — Пора... это... Встаём уже...
Лури приподнялась на локтях.
— Сейчас... — пробормотала она. И, спохватившись, зашарила вокруг. — А где моя одежда?
— У тебя под головой. Вот... — Тар потянулся, чтобы подать ей блузу с курткой, её губы оказались так близко...
...долгий, глубокий поцелуй прервало насмешливое покашливание.
Таривил обернулся, а Лури закрыла лицо руками.
Гвариан... как так получилось?
— Мы сейчас, — ответил проводнице эльф и, вновь обернувшись к своей спутнице, осторожно отвёл её руки от жарко полыхающих щёк... и растерянной, смущённой — но счастливой улыбки.
И снова поцеловал эти нежные губы — на сей раз недолгим, почти невинным поцелуем.
А потом подхватил девушку на руки и снял с печи. Охотница улыбалась, глядя на них.
— Толком после ночи выстыть не успело, так что сенки прогрелись уже. Давай, соседка, умываться — да за стол, — хмыкнула она.
Лури, свёкольно-красная, быстренько натянула свои сапожки и прошмыгнула мимо неё. Негромко стукнула, закрываясь, дверь.
— Не обижай её, — серьёзно глядя на Тара, промолвила проводница. — Если просто хочешь поиграть, какую деваху поопытней найди. А этой жизнь не ломай, совсем ведь цветочек лесной — неопытная, чистая...
— С чего вы взяли, что я?.. — Таривил широко распахнул глаза.
Она пожала плечами.
— С того, что сам молодой ещё. Может, и не со зла — а жизнь ей поломаешь. Мужчина настоящий — это ведь не хотелки справлять на каждом углу. Это мудрость и сила. И умение за свои поступки отвечать. А похоти своей потакать любой сопляк может, дело нехитрое, знаешь...
Таривил закусил губы и отвернулся.
— Ты ведь просто ведёшь нас в Брин? — глухо спросил он. — Ну вот и веди. Сама говоришь, что тебе дела нет ни до меня, ни до неё! А вообще... нет между нами ничего!
— Вот и я об этом же, — коротко ответила женщина.
Скрипнула дверь, впуская в горницу предмет их разговора. Юноша хмуро покосился на проводницу и сел за стол, куда та уже выложила хлеб и вяленое мясо.
Завтракали в молчании.
Лури краем глаза робко косилась на Таривила. Что произошло здесь перед её возвращением? О чём шла речь? Почему Тар так замкнут и мрачен?
— Всё хорошо? — наконец решилась она спросить у спутника.
Тар коротко кивнул, даже не повернув головы.
И в сердце вошла колючая ледяная игла...
Луришшаэль стиснула губы и лишь пожала плечами, подавив вздох. Всё верно. Так и надо. Так лучше...
А потом пришло облегчение. Холодное и пронзительное, как осенний ветер. Вот всё и решилось само собой.
Таривил между тем и правда не осмеливался посмотреть в сторону Лури. Потому что...
Он мог возмущаться бесцеремонности их спутницы, но не признать её правоты он не мог. Его тянуло к Луриэль... И не только физически. Она была красива, нежна, трогательна... Но если в Золотом Лесу он повстречает Элииру...
Таривил стиснул пальцы в кулак.
Он заставлял себя не думать. Не помнить. Но...
...Лунная ночь над оврагом, и в воздухе над уютной домашней темнотой, что замерла у их ног, танцуют серебристые огоньки — светлячки... И за спинами — через луг, залитый тягучим медовым светом луны — мощные стволы, сросшиеся в великолепное здание: университет... И окошки полны тёплого золотого сияния, и хмельным лёгким можжевеловым вином пахнут губы — рубиновый жар... И смех... Кто тогда смеялся — он или Элиира?.. Оба? Пальцы утонули в золоте волос...
— Тар... — сбивчивый весёлый шёпот. — А знаешь... а Улли мне сегодня проспорила...
— Ммммм... — так сложно отрываться от губ, так сложно думать ещё о чём-то, кроме этого сладостного дурмана...
— А мы с ней поспорили, выберут тебя или не выберут... А я знала! Я же знала, какой ты талантливый! И что лучше тебя... никого... нет...
И снова всё растворяется в поцелуе...
— Люблю тебя! Люблю! — только и можно шептать в кратких паузах, когда отстраняешься, чтобы сделать вдох.
И вечность спустя:
— Ты только возвращайся поскорее. Хорошо?
Они сидели, свесив ноги в овраг, и холодные пальцы Эли сжимали его руку. Голос её был серьёзным и совсем уже не весёлым.
— Я боюсь за тебя...
— Всё будет хорошо, Эли. — Как же её отвлечь от этой тревоги? — Может, пойдём назад, к друзьям? Выпьем ещё можжевелового вина... Или ты хочешь медового пива?
Слабая улыбка. И головой мотнула.
— Я хочу побыть с тобой... И я буду молить за тебя Гвариана...
Таривил вздохнул и опустил голову.
...По потемневшей деревянной столешнице, испещрённой давними следами ножа, рассыпались хлебные крошки.
Лури ласково стиснула его руку своей тёплой ладонью.
— Всё будет хорошо, Тар.
Он невольно улыбнулся, глянув на девушку. На сердце стало удивительно легко.
Их маленький отряд вышел из избы, не потревожив никого из хозяев, оставив на столе несколько монет. Над лесом разливалась холодная зимняя заря.
На сей раз Таривил не отходил далеко, шёл рядом, погружённый в свои мысли. Лури тоже не пыталась завязать разговор. Обоим было о чём подумать...
Так, в молчании, они и добрались до Брина: деревья резко расступились, и взору путешественников предстал город на холме, с крепостными стенами и яркими флагами на фоне ясного неба.
— Глянь ты, наместник в городе, — хмыкнула под нос охотница, кинув взгляд на стяги. — С какой радости он, интересно, королевский двор-то бросил?..
Лури и Тар переглянулись. Девушка потупилась. Оба подумали об одном и том же: король приказал помогать эльфам в поисках чёрных магов. Что же сейчас в городе творится?..
На воротах стража, впрочем, никаких препятствий не чинила. Путники самым законопослушным образом заплатили пошлину простуженному красноносому солдату с трогательно намотанным вокруг шеи шарфом. Служивый лишь слабо махнул рукой — мол, проходите! — и отправился обратно к себе, в тепло кардегарии, благо, кроме них троих, этим морозным зимним полднем никто больше не желал войти в Брин...
Над снежными улицами плыл запах свежего хлеба, ветер гнал лёгкую позёмку, звонили колокола, спешили по своим делам люди: в шубах с поднятыми к самым шапкам воротниками, кутаясь в тёплые шарфы. Только неугомонные мальчишки носились по улицам, хохоча, раскрасневшиеся и бесшабашные.
— Ох, холод собачий! — поёжилась охотница. — Сейчас доведу вас до гостиницы, там и о караване договоритесь, ежели что... и попрощаемся!
— А я не видела никаких караванов у ворот, — нерешительно промолвила Лури.
Охотница хмыкнула.
— Ты же слышала, о чём вчера говорили. Не пускают эльфы людей на свои земли. Обозы человеческие заворачивают. Вон и наместник из столицы сюда прискакал — чтобы твоим сородичам работу облегчить. Так и подумай! Или ты должен у каждой калитки магов и досмотр понатыкать, или только в одном месте... Разница есть? Через западные ворота эльфийские караваны в Золотой Лес уходят, тут и думать нечего! Там же их и снаряжают... Ну, а на главной площади, поди, сейчас и не протолкнуться: наши торговцы с вашими сделки заключают, ушастых, которые досюда в людском обозе доехали, с рук на руки родичам передают... Вас тоже возьмут, что носы повесили? — подбодрила женщина.
Таривил и Луришшаэль вздохнули одновременно. Возьмут... Руки за спину заломят и поведут прямиком в подземелья наместника.
— Давайте сначала осмотримся, — нейтрально предложил юноша. — Поедим, отогреемся, разузнаем, что и как... А там уже видно будет.
— Тоже дело! — кивнула проводница.
За разговором они и не заметили, как вышли на главную площадь перед собором. Народу тут и правда было не протолкнуться: торговцы развернули свои лотки прямо на улице, рядами. Между прилавками горели костры, сновали туда-сюда мальчишки, — эх, карманы береги! — чинно расхаживали покупатели. Запах дыма смешивался в морозном мятном воздухе с запахами сладкой сдобы, сапожного крема, новенькой выделанной кожи, горячего шоколада... Путники обратили внимание, что эльфы в разношёрстной толпе встречались едва ли не чаще людей: изящные и грациозные, они сразу выделялись красотой, изысканностью одежд и лёгкостью движений.
— Э-э, сколько ушастых понаехало, — весело хмыкнула проводница. — Ну, значит, недолго вам ждать караван! Тут, поди, каждый день обоз за обозом идёт!
— Вряд ли... — нахмурился Таривил. — Это, скорее всего, стража Золотого Леса. Помогает местным таможенникам.
— Эвона как, — вскинула брови охотница. — Странно... Что ж за птицу такую важную ищут?..
Эльф пожал плечами.
Они пересекли площадь и оказались перед высоким крыльцом гостиницы. Да, не тагинский роскошный "Отель" с его подъездными аллеями, куртинами, дворовыми пристройками, но и от обычного постоялого двора местная гостиница выгодно отличалась: три этажа, красиво отделанный фасад, резные перила... Для пограничного города совсем недурно.
Интерьеры соответствовали. Войдя, посетители попали в просторный, хорошо протопленный холл, погружённый в полумрак: занавеси на окнах были приспущены, чтобы зеваки, толкущиеся на площади, не могли глазеть на обедающих.
Правда, на складках занавесей острый глаз Таривила даже в полумраке различил солидный слой пыли, запах которой ненавязчиво примешивался к ароматам рыбного бульона, тушёного мяса и свежего хлеба, долетавшим с кухни, а обедающих, кстати, оказалось не так уж и много. Может, постояльцы предпочитали заказывать еду в номер, может, ещё не проголодались... Как бы там ни было, за столами сидело всего два-три человека в разных концах зала.
— Уютно, — улыбнулась Лури, стягивая рукавички, купленные вчера в деревне. — Скатерти... Совсем как в Тагине...
— Скажешь тоже, в Тагине! — хмыкнула проводница. — В Тагине столики-то изящные, круглые. А тут скатерти на обычные столы накинули — и считают, что столицу за пояс заткнут. А сами даже толком те столы расставить не сумели. Что парты в сельской школе — рядками!
— А ты в "Отеле" была?.. — Таривил изумлённо взглянул на спутницу. Та рассмеялась.
— Ой, парень, насмешил! Быть-то была, останавливаться — не останавливалась. Где ж мне за комнату в "Отеле" заплатить! Дичь туда сдавала — это да... Что говорить... — Она стянула шапку с волос, тряхнув мелкими кудряшками. — Ну, давайте выпьем на прощание, что ли? Да и разойдёмся. Я здесь всё равно останавливаться не стану, не люблю такие богатые заведения. В Брине и попроще есть!
— Я не буду пить, — покачала головой Лури.
— Я тоже, — поддержал Тар. — Вот, возьми, — он протянул проводнице пяток золотых монет. — Спасибо. И прощай.
Женщина, похоже, опешила. Вскинув брови, она несколько секунд изумлённо смотрела на своих подопечных, а потом криво усмехнулась и взяла деньги.
— Ну... Прощевайте тогда, приятели. Счастливой дороги!
И, вновь нахлобучив шапку, вышла на мороз. Дверь за ней глухо и тяжело хлопнула.
Лури беспомощно и смущённо посмотрела на Таривила. Вот она и осталась только с ним...
— Нехорошо как-то получилось, — пробормотала девушка, растерянно глядя вслед человеку, даже имя которого они так и не потрудились узнать...
Тар смущённо потёр переносицу.
— Да уж... Некрасиво вышло. Я не думал, что она так мои слова воспримет...
Лури приподняла бровь.
— А как ещё можно было воспринять слово "прощай"?
Таривил нахмурился.
— Намекаешь, что я её специально прогнал?
Девушка пожала плечами.
Губы эльфа зло сжались.
— Плечиками пожимаем, да? А что ж ты тогда с ней пить не стала? Что я должен был сказать? "Давай, надерёмся до свинячьего визга, и пусть нас отсюда вышвырнет охрана"?
— Что ты разошёлся? — осведомилась Лури, невозмутимо приподняв бровь. — Никто не стал бы набираться до, как ты говоришь, поросячьего визга, но ты мог бы предложить ей просто посидеть на прощанье. Мы бы взяли чаю, а она... ну, что там она обычно себе покрепче берёт?..
— Ну так давай, беги за ней! — Таривил резко передёрнул плечами. — Зови обратно!
Луришшаэль покачала головой и устало вздохнула.
— Ты опять истеришь.
Юноша фыркнул.
Лури снова пожала плечами, и, развернувшись, пошла через весь зал к стойке, за которой сидел распорядитель в форменной одежде — синей тунике и чёрных штанах. Из тёплой ткани, по зиме. Он давно уже время от времени кидал недоумённые взгляды на их парочку, прочно застрявшую на пороге.
— Будьте любезны, два травяных чая... и чего-нибудь горячего поплотнее, — попросила Лури, кладя на стол три серебрушки. — Тоже на двоих.
Молодой распорядитель поднял на неё карие глаза, чуть навыкате.
— Из скольки блюд "поплотнее"? — уточнил он.
— Из двух, — быстро ответила девушка.
Парень скучающе посмотрел на неё и нудным голосом произнёс:
— Дежурный обед на сегодня — стерляжья уха и жаркое из зайца с овощами.
— Хорошо, — покладисто кивнула "эльфийка".
Собеседник устало вздохнул и дёрнул за шнур, висевший рядом. Где-то за стенкой тренькнул колокольчик, и тут же из задней двери высунулась голова мальчишки в огромном белом колпаке. Он то и дело оглядывался через плечо, сдавленно хихикал и шикал на кого-то, дёргаясь, словно его щекотали.
— Два дежурных обеда и два травяных чая, — строго велел распорядитель.
— Ага, — прохихикал поварёнок. — Два травяных обеда и два дежурных чая... Сейчас всё будет!
Лури прыснула в ладошки.
— Комнату будете брать? — с невозмутимостью сома осведомился молодой человек.
— Мы подумаем, — ответила Лури, отходя от стойки.
Она вернулась к своему спутнику и, сняв тёплую куртку, аккуратно повесила её на спинку стула за ближайшим столиком, оставшись в шерстяной вязаной блузе с высоким воротом — всё же спасибо добрым матушкам, что в её мешке нашлись и такие вещи! Впрочем, оно и понятно. Настоятельница знала, по каким землям предстоит пройти Невесте Гвариана...
Да и Полночный залив не на юге находится.
— Садись, — кивнула она Таривилу на место напротив. — Я заказала обед, сейчас принесут.
Тар хмуро покосился на неё, без единого слова бросил свою куртку на спинку указанного стула и так же, молча, сел.
— Каковы наши дальнейшие действия? — спросила девушка, словно не замечая его надутого вида.
Таривил вздохнул, скрипнув зубами. Как маленькая! Будто не понимает: единственное неверное слово, единственный непродуманный шаг — и ими займутся стражи Леса. Именно — ими! Пусть бы только им, полбеды! В конце концов, кому он тут нужен — такой? Возможно, даже самому себе не нужен... А ей-то за что пропадать?.. За то, что связалась не с тем парнем?
А потом она же ему и говорит, что он готов закатывать истерику по любому поводу. Закатишь тут...
— Может, всё же попробуем устроиться в караван? — осведомилась Лури.
Он молчал. Не потому, что сердился. Он размышлял.
В конце концов, ей, может, так было бы и безопаснее... В караване. Хорошая охрана, пассажирские фургоны со всеми удобствами... Нет компрометирующего спутника...
Но какой идиот примет её за эльфийку? Тут даже на Высокое Наречие переходить не надо: девица, что называется, "ни ступить, ни молвить". Людям-то она ещё могла худо-бедно головы морочить, но у эльфов даже любой ребёнок моментально уличит девчонку во лжи, тут и прорицателем не надо быть... Чем Луриэль может это грозить по нынешним неспокойным временам, и думать не хочется. Эльфы и так-то не слишком гостеприимны, а уж если гостья такая подозрительная...
— Нет, — коротко ответил он.
— Боишься рисковать? — шутливо поддразнила она.
Таривил со свистом втянул воздух — и вскинул полыхнувшие бешенством глаза на Лури.
— Да по мне!.. — он оборвал себя на полуслове. Нет, не мог он бросить ей в лицо "Иди, куда хочешь!". А то вдруг с этой блаженной станется встать и пойти? Он же никогда себе не простит...
— Лури, — взяв себя в руки, заговорил Таривил. — Пойми. Ты можешь не рассказывать мне правды, но только не продолжай уверять, что ты эльфийка. И другие эльфы тебя тоже мгновенно поймают на вранье. Прости.
Луришшаэль опустила глаза и в задумчивости водила пальцем по неглаженной, хоть и чистой скатерти.
— А что меня выдаёт? — наконец, не глядя на собеседника, спросила она.
Тар невольно рассмеялся.
— Лури... Всё! Эльфийки не могут так ходить, так говорить... так думать! Не задают дурацких вопросов... Ну, не хмурься, — он примирительно улыбнулся и небрежным жестом установил заклятье Тишины вокруг их стола. — В конце концов, то, что ты не эльфийка, меня и спасает... Любая девушка из наших лесов не стала бы со мной даже разговаривать... — юноша вздохнул.
— Почему?.. — Брови Луришшаэль невольно поползли вверх.
— Они... Они тоже почувствовали бы, что я не тот, за кого себя выдаю... — Таривил отвёл глаза.
— Ты... тоже не эльф? — девушка озадаченно и пристально всматривалась в собеседника.
— Да нет, эльф, — неохотно ответил он. — Не такой, как другие, но эльф... Лури, не у тебя одной есть тайны...
Несколько тягостных секунд молчания...
— Хорошо, — наконец нарушила тяжёлую тишину русалка. — Значит, караван отменяется. Тогда что?
— Тогда... — Таривил задумался, глядя на пыльные складки дальней портьеры, полускрывшей окно. — Тогда мы с тобой пойдём в Золотой Лес без каравана. Как и собирались.
Он перевёл взгляд на спутницу.
— Поедим и пойдём? — оживилась та. — Тут как раз и западные ворота недалеко...
Юноша невольно улыбнулся.
— Мы выйдем из города через те ворота, которыми вошли. Восточные. Стражи там практически никакой... А на западных воротах досмотр... и маги. Может, нам и повезло бы, и мы бы проскочили, но лучше не рисковать.
— Значит... мы что? Мы город снаружи обойдём?
— Ага, — улыбнулся Таривил. — Обойдём. Только стражи Леса тоже не дураки, и этот вариант наверняка предусмотрели. Поспорим на тайну, что чуть дальше по дороге будет кордон?
— На тайну? — улыбнулась Лури в ответ. — Я бы поспорила, Тар, но, увы, тут я с тобой согласна! И как же мы поступим?
— А поступим мы очень просто... — улыбка юноши становилась всё шире и по-мальчишески проказливей. — Вот доберёмся до этого кордона и постараемся прошмыгнуть мимо...
Лури сглотнула — и стала белой, как снег.
— Не бойся, — Таривил ободряюще сжал её ладонь в своей. — Я ещё в катакомбах заметил — ползаешь ты потрясающе. Быстро и тихо. Вот мы и поползём. Ночью, а ещё лучше — перед рассветом. А ещё я, пожалуй, над нашей одеждой поколдую — сейчас, пока рядом никаких магов нет, чтобы они заклятье не почувствовали.
— Что за заклятье? — голос девушки задрожал.
— Эх ты, "эльфийка"! — Тар дружески хлопнул её пальцем по кончику носа. — Ну какая же эльфийка магии боится? Вот и запомни! А заклятье — проще не бывает. Им все наши охотники и следопыты пользуются. Отводит чужие взгляды, запах маскирует, шум от движения приглушает... А маги если его и почувствуют, то решат, что от собственных стражников несёт!
— Боюсь я... — Лури с такой силой сцепила пальцы, что они побелели.
Таривил снова, с внезапно нахлынувшей нежностью, накрыл её сцепленные в замок руки своей ладонью. Погладил, пытаясь успокоить, снять это невероятное напряжение.
— Какая же ты нежная и пугливая... — прошептал он. — А всё равно идёшь вперёд, не сдаёшься и ни перед чем не отступаешь, как бы тяжело и страшно тебе ни было... Какая же ты сильная, Лури...
Луришшаэль, не выдержав, опустила взгляд — и щёки её заалели.
— Спасибо... — только и смогла она пробормотать в ответ. — Так... когда же мы выйдем? С заклинаниями и... всё такое?..
— Часов через пять-шесть, — ответил эльф. — Отдохнём, поужинаем — и пойдём.
— Заклинание так долго плетётся? — пробормотала она.
— Нет. На заклинание у меня от силы час уйдёт — учитывая, что колдовать надо будет и над твоими вещами тоже... Говорю же — нам надо дождаться темноты. Не в сугробе же возле этого кордона зубами стучать, пока солнце не сядет!
Лури смущённо опустила глаза и невольно улыбнулась.
— Ваш заказ, — на стол между ними опустился поднос, и девушка-разносчица аккуратно расставила перед посетителями тарелки. — Стерляжья уха.
— А где?.. — начала было заказчица.
— Жаркое подам через десять минут, — с равнодушной профессиональной улыбкой ответили ей.
Вазочка с хлебом, ложки, салфетки, соль и приправы — стол сервировали быстро и красиво... но без малейшей приветливости.
Да, не "Отель"...
Лури опустила ложку в прозрачный янтарный бульон с кусочками белого разваренного мяса.
— Настоящая уха, — с одобрением кивнул Тар. — Ничего, кроме рыбы. М-м-м... И какая наваристая!
Он с аппетитом поглощал угощенье, и Лури невольно улыбалась, глядя на него.
— Да... Вкусно, — согласилась она, пригубив пару ложек. — Никогда такого не ела...
— Вот, даже и ухи не пробовала, — усмехнулся эльф. — Хотя её, по-моему, знает каждый! Откуда же ты, а? — он вздохнул. — Ведь не расскажешь...
— Там, где я жила, супы вообще есть сложно, — мягко улыбнулась русалка в ответ. — Да и вообще с горячей едой проблемы... Хотя, — девушка тряхнула головой, и её глаза азартно сверкнули: была не была! — для преподобных матушек по праздникам открывали особый зал. Там они могли поесть... — она запнулась, и улыбка стала ещё лукавей. — Поесть на воздухе, скажем так. И кухня с плитами у того зала — отдельная... И уж без магии там не обходилось...
— Ты воспитывалась в каком-то монастыре?
Луришшаэль кивнула.
— А где?.. — начал снова Таривил.
Лури с улыбкой покачала головой.
— Опять "тайны на обмен"?
— Нет, я просто...
— Монастырь стоит недалеко от Тагина, — соизволила сообщить девушка. — Просто до него не сможет добраться никто без дозволения нашего народа.
Тар даже перестал есть и через стол воззрился на спутницу. Несколько раз моргнул.
— Я готов предположить, что ты из другого мира. Что рядом с Тагином есть какой-то портал, который активируется лишь кем-то из... — он запнулся и нерешительно закончил: — ...кем-то из вас? Или... какой-то пространственный карман?..
Лури заливисто рассмеялась, запрокидывая голову.
— Ну, если тебе так спокойнее... пусть будет портал!
Таривил нахмурился.
— Что значит — "если мне так спокойнее"? Значит, я не прав?
— Тар, — Лури мягко накрыла его руку своей. — Я и так сказала тебе непозволительно много. В принципе, все части моей "загадки" перед тобой, тебе надо их лишь правильно сложить... Но складывать их за тебя я не имею права.
Юноша вздохнул.
— Я попробую...
Лури серьёзно посмотрела на него — а потом кивнула.
— Попробуй.
— А если я отгадаю?.. — поддразнил Тар.
Лури изумлённо и чуть ли не гневно подняла брови.
— То?..
— Что — "то"?
— Ты заключаешь пари. Если ты отгадаешь, что я буду тебе должна?
Эльф опешил. Он и не думал, что Лури воспримет так его шутку. Он-то хотел уточнить, не навредит ли ей его отгадка, а она... Даже обидно.
— Значит, ты вот так? — поджал он губы. — А если я попрошу...
— Что? — взвинченно бросила она — словно в дуэли уколола.
— Ночь с тобой! — выпалил Таривил, не помня себя от возмущения.
Лури задохнулась.
— Вот так, да? Хорошо.
Таривил не сразу вспомнил, как закрыть рот.
— Ну и хорошо! — припечатал он в ответ.
— Ну и договорились! — запальчиво швырнула Лури.
— Ну и...
— Ваша зайчатина!
На стол опустился поднос с тарелками, в которых аппетитно благоухали кусочки мяса в обрамлении нежнейших соцветий варёной цветной капусты, ломтиков ароматной моркови, вырезанных цветочками, спаржи и долек картофеля. Рядом девушка-разносчица поставила маленькие чаши, доверху наполненные горячим густым соусом, источающим аромат пряностей и трав.
Тар и Лури оба перевели взгляд с жаркого на разносчицу — и покраснели.
Второе ели в полном молчании, не отрывая взгляд от тарелок. Так же, в молчании, выпили терпкий, насыщенный вкусом июля, чай.
Лури поднялась и сняла свою куртку со стула.
— Пойду спрошу комнату, — нейтрально обронила она.
— Прости, — вслед ей поспешно сказал юноша.
Луришшаэль обернулась, и в глазах её что-то оттаяло.
— И ты меня, — просто ответила она.
— Я с тобой, — Таривил быстро поднялся, сдёрнув свою одежду со спинки стула, подхватил сумки и вместе с девушкой подошёл к стойке.
Распорядитель всё с той же снулой невозмутимостью поднял глаза на посетителей.
— Мы снимем комнату, — выдохнула Луришшаэль, чувствуя, как жаркая краска почему-то заливает щёки, и не смея повернуть голову в сторону Тара.
— Золотой за сутки, — глядя сквозь них, скучающе обронил распорядитель. Лури только теперь рассмотрела у него на коленях книгу — которая явно интересовала его больше каких-то там надоедливых клиентов.
— Сейчас, — Лури торопливо полезла за кошельком.
— В караван будете записываться? — скучающе осведомились у неё.
— Что?
— Говорю, место в эльфийском караване надо, нет? — чуть не зевая, вздохнул распорядитель. — Вы же эльфы. В Золотой Лес собираетесь? Место в караване можно забронировать здесь...
Лури, растерявшись, наконец обернулась на Таривила, ища поддержки.
— Спасибо, мы будем иметь в виду, — вежливо ответил юноша. — А сейчас можно ключи от нашего номера?
Он достал из своего кошелька деньги, опередив девушку, и положил на стойку.
— Второй этаж, номер семнадцать, — квело сообщил распорядитель, сгребая монету и на её место кладя ключ с коряво наклеенным бумажным номерком. Таривил кивнул, забрал его и, взяв Лури за локоть, повёл вверх по лестнице.
На втором этаже оконные портьеры были подняты, и яркое, совсем зимнее солнце заливало коридор. Лури остановилась, любуясь видом на заснеженную площадь.
— Зима уже... Как быстро... — прошептала она. — Так время летит...
Таривил за её спиной открывал ключом номер.
— Ну, по календарю ещё середина осени. Просто — ну север же, Лури! Здесь зима по полгода! Поздно уходит и возвращается быстро...
Девушка вздохнула и опустила голову.
— Да. По полгода... Так же, как в Полночном заливе, да? — неожиданно спросила она.
Таривил рассмеялся.
— Ну, что значит — "как в Полночном заливе"?.. Можно подумать, Ишурул этот твой на дне стоит! А вообще — да, так оно и есть... Что Полночное побережье, что Брин. Они на одной широте находятся. А эльфам просто повезло: Золотой Лес хранит магия, вот там зимы никогда и не бывает...
Он подошёл сзади и обнял Лури за плечи.
— Отчего ты грустишь? — тихо спросил юноша.
— С чего ты взял? — с нарочитой беспечностью отозвалась Луришшаэль, с улыбкой обернувшись на Таривила.
— Я же вижу.
— Вовсе нет! Смотри! — девушка отошла к подоконнику, поскребла покрытый искристой изморозью низ окна. — Вот ты говоришь, тут не так, как в Тагине, а окна тоже стеклянные.
— Это не стекло, — спокойно ответил эльф. — Это магически очищенная слюда. Как в Золотом Лесу. Когда в городе много хороших магов, такие окна заказывать дешевле, чем у стеклодувов.
— Вот как... — смутилась девушка. — Я не знала.
Таривил снова притянул её к себе, уткнулся носом в пушистый мрак волос.
— Я столько покажу тебе у эльфов! И университет, где я учился, и Круг Духов, где собираются прорицательницы, и дворец правительницы, и...
— Тар, я иду через Золотой Лес, — безжизненно ответила Лури. — А не в него. И мне нельзя задерживаться. К зимнему солнцевороту я должна быть в Ишуруле.
— А что намечается там в этот день, что ты так спешишь? — улыбнулся он.
— Праздник в честь Гвариана, — помолчав, нехотя проронила девушка. — Мы так и будем стоять в коридоре?
Таривил подхватил её на руки — Луришшаэль только охнула от неожиданности — и так, на руках, внёс в номер, ногой захлопнув дверь.
— Вот так больше нравится? — спросил он, остановившись посреди залитой зимним светом гостиной с уютно горящим камином, парой картин на стенах и простоватой, но крепкой мебелью из тёмного бука. Пахло корицей и можжевеловой хвоей. Комод украшали белоснежные вязаные салфеточки, а концы такой же белоснежной скатерти свешивались прямо до пола. Двуспальную постель прикрывали волны воздушного полога из полупрозрачной кисеи.
Лури посмотрела на кровать и зажмурилась от смущения, уткнувшись Таривилу в грудь. Он улыбнулся.
— Я так и знала, что распорядитель подумает... — прошептала она.
— Вообще, хорошая идея... — задумчиво протянул Тар, поддразнивая. — Тем более ты ведь ничего против не имеешь, как я понял...
— А ты уже догадался, кто я? — осведомилась русалка, отстраняясь, чтобы одарить юношу насмешливым взглядом.
— Да неважно, — улыбнулся он с лёгкой грустью. — Неважно, кто ты. Важно, кто я...
Он вздохнул и осторожно поставил Лури на пол. Сапоги погрузились в ворс мягкого ковра.
— Ты не знаешь, кто я. И если я сейчас воспользуюсь твоим неведением, то никогда себе не прощу... Может, я и истеричный мальчишка, но не подлец.
— А ты...
Луришшаэль замолчала, не зная, как сказать. Впрочем, что именно хотелось сказать, девушка тоже не знала. Возможно, что ей тоже неважно, кто такой Тар. Главное, что он — это он. Верный, надёжный, заботливый... и такой родной. Такой близкий. И что ей так хочется его согреть...
Но какое у неё есть право давать Таривилу надежду? Она не властна над своей судьбой. Она дочь Подводья, и сыны Наземья не для неё...
Таривил между тем отошёл к камину, где стащил с себя сапоги и куртку.
— Раздевайся, — подмигнул он Лури.
— Что? — от неожиданности та вздрогнула.
— Раздевайся, говорю! Мне нужна твоя одежда, чтобы зачаровать её перед выходом. Снимай и складывай на кресло.
Луришшаэль снова покраснела.
— Всё снимать? — пролепетала она.
Таривил задумчиво поднял глаза к потолку.
— Ну, если ты настаиваешь... то я не против!
— Ах ты!..
В эльфа полетел сапог, который Таривил ловко перехватил за голенище.
— А где же второй?
— Да мне не жалко!
Сапожком явно целили в голову.
Тар со смехом уклонился и поймал его так же непринуждённо.
— Кинешь что-то ещё?
— Да ну тебя!
После этих слов в Таривила последовательно полетели куртка, шарф и шерстяная блуза. Тар всё поймал и аккуратно повесил на подлокотник кресла. Лури, оставшаяся только в нижней лёгкой рубашке и верхних штанах, испытующе смотрела на него из-под растрепавшихся прядей, упавших на глаза.
— Штаны тоже снимай.
— Нет!
— Они верхние, их тоже зачаровать надо.
— Но я же...
— Снимай, а то помогу! — фыркнул от смеха Таривил.
— А ты не гляди! Вот вытаращился! — Лури злилась почти всерьёз. — Отвернись!
Юноша примирительно поднял руки и отвернулся к камину. Луришшаэль быстро стащила с себя злосчастные штаны и, оставив их прямо посреди гостиной, убежала к постели, сев там и натянув одеяло до пояса. Таривил слышал, как она отдёргивала полог.
— Можно уже повернуться, светлая госпожа? — вежливо осведомился он.
— Можно, — великодушно разрешили ему.
Эльф обернулся.
Он смотрел на сидящую в кровати девушку и ловил себя на мысли, что не может отвести глаз. Такая красавица... И такая чистая. Такая манящая...
Вздохнув, Таривил тоже стянул с себя остатки верхней одежды и, сложив её с Луриной, прикрыл глаза, сосредотачиваясь на заклятье.
Лури видела, каким строгим стало лицо Тара, видела, как голубоватое свечение окутало ворох вещей на кресле, и в его сиянии кожа юноши показалась ей даже не бледной — сероватой, словно у покойника.
Девушка отвела взгляд, но вскоре любопытство пересилило страх, и русалка вновь стала смотреть.
Тар колдовал, казалось, целую вечность. Свет магии менялся — то становился зелёным, как лесная хвоя, то снежным, как метель, то вновь голубым, как лунный свет... Иногда вспыхивал и алым. Лури почти не дышала.
Какой же он талантливый...
Обернувшись, Таривил увидел это восхищение в глазах девушки — и улыбнулся.
— Готово!
Луришшаэль невольно поискала глазами часы, чтобы посмотреть, сколько у них ещё остаётся времени — но часов нигде не было.
Солнце всё так же ярко светило в окно.
Таривил смотрел на неё. Она кашлянула от смущения.
— Может... Может, ты мне что-нибудь... почитаешь? — спросила она.
Тар растерянно моргнул.
— У меня есть только сборник эльфийской поэзии...
— Отлично! Сойдёт!
Эльф пожал плечами, извлёк из недр своего дорожного мешка потрёпанный серый томик, прихваченный ещё в библиотеке Сегерика, и, сев в кресло, открыл книгу наугад.
Лури слушала, прикрыв глаза и откинувшись на подушки. Пусть она ничего не понимала, но ритмика эльфийских слов, переплетаясь с мелодикой самого языка, превращалась в прекрасную музыку — ту, что звучит в шорохе речных волн на песке, в шелесте веток над головой, в тишине снегопада... И она растворялась в ней, словно плыла к центру самого Бытия...
Наверное, в какой-то момент Таривил решил, что она уснула: он прекратил читать.
— Лури?.. — шёпотом позвал он. И снова, не дождавшись ответа: — Лури?
Она молчала, не открывая глаз.
Он подошёл и присел рядом, на край кровати. Коснулся щеки.
— Устала... Спи, милая. У нас ещё есть время...
И так же, осторожно, отошёл. Судя по звукам, сел в кресло. Шелест страниц... Начал читать про себя?
Русалка глубоко вздохнула и отвернулась к стене. Боль и странное тепло свили в её сердце уютное гнёздышко и переплелись так, что Лури не смогла бы сказать, где кончается одно и начинается другое. Странным образом они составляли единое целое...
Незаметно для себя девушка уснула — наверное, сказались и переутомление, и волнения, и ранний подъём.
Разбудило её осторожное прикосновение к плечу. Над ней, уже одетый, стоял Таривил.
За окном стемнело, и только огонь камина освещал комнату.
— Пора, — Тар виновато улыбался. — Я заказал ужин в номер.
Лури кивнула и машинально взяла свои вещи, протянутые эльфом.
Он сел рядом.
— Ты так сладко спала, что даже было жалко будить.
Девушка кивнула. Ей тоже было жалко. Жалко, что всё складывается именно так. Что нельзя остаться в этой комнате до завтра... до весны... на всю жизнь! Нельзя убежать от судьбы.
Она вздохнула.
— Может... Может, ты позволишь мне одеться? — спросила, отводя взгляд. — Встань... Или отвернись, хотя бы... Пожалуйста.
— Прости, — юноша упруго поднялся и вышел из номера.
Русалка быстро оделась и вышла следом.
— Я готова.
В коридоре уже зажгли настенные светильники — свечи в полых, оправленных серебром, рогах. За окном шёл снег — белые пушистые хлопья скользили по ночному воздуху, словно в неспешном танце.
— А ужин?
— Я не голодна, — Лури покачала головой. Тар заметил, какими сухими стали её губы, какими большими — глаза...
— Волнуешься?
— Ничуть! — она помолчала секунду. — Ну ладно. Немножко.
Немёртвый улыбнулся.
— Если не хочешь есть, мы просто возьмем еду с собой. Пригодится позже.
— А её не почувствуют... там? Ну... на заставе?
— Если положим в наши сумки, которые я зачаровал, то не почувствуют.
Они помолчали.
— Ну... — Таривил нарушил неловкую тишину. — Ты подожди тут, а я спущусь вниз, посмотрю, что и как. Упакуешь ужин — и спускайся.
— Ага, — Лури рассеянно кивнула.
Тёмный эльф медленно спускался по лестнице, погружённый в свои мысли. Снизу доносился негромкий разговор. Кажется, администратор разговаривал с кем-то. Наверное, новые постояльцы...
— Да, юноша и девушка.
— Эльфы?
— Эльфы.
— Просили место в караване?
— Обычно мы не разглашаем подобные сведения, но...
— Стража Золотого Леса имеет право на некоторое исключение из правил, не так ли?
— Они сказали, что подумают.
Таривил замер, словно ноги его приросли к полу. Он сам не понял, как сделал шаг назад.
— В каком номере они остановились?..
Юный немёртвый не стал дожидаться ответа. Возблагодарив удачу и свой слух — вдвойне тонкий благодаря эльфийской крови и сущности неумершего, — он кинулся обратно.
Влетев в номер, он чуть не запнулся о тележку с изящно сервированным ужином. Лури с приветливой улыбкой благодарила девушку-горничную. Ничего не объясняя, Тар схватил одной рукой их сумки, другой — руку Лури, и вылетел в коридор.
— Что случилось? — испуганно выдохнула русалка, несясь следом за своим спутником по коридору. — Тар?
— Эльфы внизу, — бросил он на бегу, не оборачиваясь. — Стража Золотого Леса.
— А что теперь...
Таривил свернул за угол. Сзади, с лестничной площадки, уже раздавались голоса. Лури смотрела на него огромными, испуганными, полными надежды глазами.
Скрипнув зубами, юноша дёрнул ручку ближайшего номера. Если бы было заперто, он снёс бы этот кусок дерева с петель — хоть с помощью магии! Но нет — ручка легко повернулась, и они с Луриэль ввалились в чужую комнату. На постели кто-то взвизгнул, натягивая одеяло — беглецы не обратили внимания. Таривил захлопнул дверь, повернул ключ в замке и, притянув к себе Лури, крепко-крепко обнял её, сплетая заклятье Перемещения.
В конце концов, недаром же он был самым сильным магом Пространства на их курсе...
Секунду спустя лицо обжёг холод. Они стояли на перекрёстке, где с центральной улицей сливалась улочка, ведущая от восточных ворот Брина. На непокрытые волосы Лури падали, кружась, снежинки, в окошке далёкой кардегарии уютно мерцал огонёчек свечи, и в его золотом свете было хорошо видно, как бродит внутри тёмный силуэт — давешний простуженный стражник, покашливая, собирается укладываться спать...
Значит, ворота уже заперты.
Юноша устало выдохнул, утирая со лба ледяной пот.
— Держи, — протянул он девушке её сумку. — Шапку надень...
— Она... она в гостинице осталась, — виновато прошептала Луришшаэль.
Таривил молча протянул ей свою.
— Но... а как же ты?
Он усмехнулся уголком рта.
— Переживу.
Русалка молча натянула на голову слишком большую для себя шапку — та сразу сползла до самых бровей. Таривил невольно улыбнулся.
— Пойдём. У нас не так много времени.
— Они нас найдут? — робко спросила Лури, семеня следом за Таром и держась за его руку, словно маленький ребёнок.
— Если в течение десяти минут после нашего перемещения зайдут в комнату, то у них есть шанс. Не думаю, что Брин опутали отслеживающей сетью, как Тагин... но кто знает? Поэтому я и переместился на перекрёсток.
— Недалеко от ворот, — вымученно улыбнулась она.
— Уже закрытых, — парировал эльф.
— А если бы ты переместился сразу за стену?
— Тогда нам было бы сложнее спрятаться — в том случае, если стража действительно отслеживает все перемещения. Возможно, я вижу опасность там, где её нет, но, когда имеешь дело с охранниками Золотого Леса, лучше перестараться!
Они вышли на вымощенный брусчаткой пятачок перед воротами, где не было снега. Таривил развернулся и, наклонившись, словно мягко оттолкнул что-то от своих колен. По улочке змейкой пронеслась позёмка, слизывая их следы. Лури восхищённо выдохнула.
— Я и не думала, что ты такой сильный маг...
Таривил улыбнулся.
— Эет сильнее.
Она только головой покачала.
— Стражник нас в такой час не выпустит... А если и выпустит, то потом кому надо расскажет...
Юноша озорно рассмеялся.
— А нам его разрешение и не требуется!
Эльф осторожно опустился на колени перед калиткой в воротах и что-то ласково зашептал ей. А потом очень вежливо попросил:
— Пропусти нас, пожалуйста.
И замок, лязгнув, раскрылся. Задвижки засовов отодвинулись, и калитка бесшумно распахнулась — хотя Лури помнила, как скрипела она ещё сегодня днём, пропуская их в город.
Таривил кивнул девушке, и она прошмыгнула в приоткрывшуюся щель. Таривил скользнул следом.
— Спасибо, — обернувшись, поблагодарил он калитку, словно человека. И та, чуть скрипнув на прощанье, мягко закрылась. Луришшаэль услышала негромкое лязганье закрывавшихся замков и засовов.
— Это... твоя магия? — робко спросила она.
— Нет, — покачал головой юноша. — Это просто умение говорить с миром... Идём! Теперь нас не так-то просто будет найти!
— Мы что, всё-таки идём в Золотой Лес? — уточнила Лури, сбегая следом за Таром по склону.
— Ага. Действуем по плану.
— А как ты думаешь, откуда они узнали о нас?
Таривил пожал плечами.
— Хотел бы я знать... Главное, они нас так и не смогли увидеть. А значит, шанс затеряться есть.
— Ты... Ты ведь так рискуешь из-за меня, да? Потому что мне надо пройти... ты ведь, будь твоя воля, теперь бы ни за что не пошёл бы в этот самый Лес?
Лури бросала вопросы в спину легко шагавшему вперёд по дороге Таривилу, чувствуя, что на глазах у неё невольно выступают слёзы.
— Тар! Не надо... из-за меня!
— Да брось! — Тар с улыбкой обернулся. — Мне самому это нужно, Лури. Понимаешь? Самому! Но всё равно — спасибо.
Она отчаянными глазами смотрела на него.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
