Выжить, только с тобой # 2

— Макс, смотри, лестница на второй этаж.

— Нет. Нам не туда. Нужно идти по коридору. Там обычно комнаты для многочисленного персонала. Раздевалки, помещение для курения, столовая, ну и тому подобное.

Угол. Поворот. Вот он! Склад. Метров шесть в длину и метра четыре в ширину. Что и следовало доказать. Решётка была сварена из арматуры. Прямоугольник. С одной входящей дверью под ключ. Такую тюрьму и кабаны не пробьют. Я выдохнул. Где-то сверху пронзительно свистнули. Я резко вскинул АК и вслепую опустошил целый магазин, поливая свинцом стены. Разорванная пулями тварь, громко свища, грохнулась возле наших с Евой ног, барабаня по бетону своими лапками.

— Макс, он закрыт! Он закрыт! — Ева дёргала бешено решётку. — Макс...

— Отойди... — я навёл ствол на личинку замка. — Подсвети. Быстрей. Ну же...

Ева навела луч фонаря на замок.

— Макс, смотри, с обратной стороны торчит ключ! — она быстро просунула руку между прутьев, нащупала торчащий из замка ключ и совершила два оборота. Дверь скрипнула и медленно открылась, впуская нас в своё надёжное убежище. Первый раз в жизни я был за решёткой. Ну, не считая гауптвахты. И я этому несказанно был рад! Я сделал один оборот, и железное сердце замка приятно щёлкнуло. Всё... мы с Евой в безопасности. Чего-то я вымотался. Нервы ни к чёрту! Я присел на валявшиеся в углу картонные коробки. Ева шумно выдохнула и последовала за мной, присела рядом.

— Что дальше?

— А что дальше? Отдохнём. Выждем, когда оставшиеся две сколопендры вконец обнаглеют и подойдут ближе. Патронов у нас на них хватит. Ну и потом хладнокровно расстреляем. А свора диких псов, я не считаю, что нам будет с тобой большой помехой. Подстрелим парочку. Остальные разбегутся. Было бы их сотни две. Тогда да. Тогда проблема. Если псы сильно голодные, то мы их не удержим. Голод — штука опасная. Бесноватых котов я пока тоже не видел. Ты омаров любишь?

— Да как-то не очень... А что? — Ева по-девичьи наивно улыбнулась. — Я редко с родителями бываю. Больше с дедом. Приёмы. Банкеты. Умные люди. Это не моё. А зачем тебе?

— Да вон же смотри, сколько лапок у сколопендры! Чем тебе не омар. Я ведь их так ни разу и не попробовал...

— Макс, ты ненормальный!.. — Ева засмеялась и толкнула меня в плечо. — Псих!..

— Можно подумать, ты нормальная! — и я в отместку дружески толкнул Еву. Ева, хохоча, грохнулась с коробки в кучу мусора.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — раздался пронзительный крик Евы. Ева подпрыгнула, как дикая кошка, кинулась к решётке, зацепилась за прутья и забралась под самый потолок нашей тюрьмы. Я вскочил, вскинул автомат, сделал шаг назад, направил АК на кучу и нажал на курок. Щелчок. Но выстрела не последовало. Косяк! Я его забыл перезарядить!

— Макс! Там человек! Человек! Он мёртвый! Он в углу. Он смотрит на меня.

Так мы нашли Костю. По крайне мере, мы так думали с Евой. Парень был совсем плох.

Он лежал в углу, заваленный мусором и картонными коробками. Я присел рядом и прощупал его пульс. Сонная артерия еле пульсировала. Он был в бессознательном состоянии.

— Надо его осмотреть. Помоги.

Ева спустилась с потолка и присела рядом со мной.

— Посвети в глаза.

Ева посветила.

— Да не мне... Ему!

Зрачки парня на электрический свет не реагировали. Дыхания совсем не было слышно.

— Он тяжёлый...

Я стал его осторожно осматривать. Открытых переломов я у него не выявил. А вот его ноги оказались сильно повреждены. Щиколотка правой ноги была вырвана зверем. Скорей всего, дикой сворой. Да и бедро сильно разорвано. Он как мог, видно, свои раны перевязал. Разорвав футболку на ленты, перетянул себе ногу. Но кровь сочилась. Я ещё раз посмотрел в лицо парня. Бледный, как мел. Тело было сильно истощённо. Он много потерял крови. В этих условия ему ничего не поможет. Нужно было срочно его эвакуировать. Но как?

— Сколько прошло времени с его исчезновения? — я посмотрел на Еву. Ева на минуту задумалась.

— Пять суток. Да пять.

— Это слишком долго. Понюхай его рану.

Ева непонимающе расширила глаза. У меня, как у любителя сигарет, было плохое обоняние. А вот у женщин обоняние говорят в пять раз лучше, чем у мужчин, потому мы для них всегда вонючие козлы.

— Чем пахнет?

Ева немного наклонила голову к ноге Кости.

— Запах гниения...

— Я так и знал. Это гангрена. Он слишком долго находился без медицинской помощи.

— Но мы его же не бросим? Макс...

— Нет, не бросим.

Я посмотрел на худощавого парня. Он и так был, видно, некрупным, а после пяти суток, как перешёл солнечную аномалию, совсем стал похож на высохшую ветвь.

— В рюкзаке аптечка. Подай. А я попробую его хоть немного напоить.

Я осторожно приподнял голову парня и поднёс фляжку. Парень рефлекторно сделал глоток. Но больше не стал. Рядом подсела Ева.

— Возьми...

Я достал шприц и ввёл в бедро Кости промедол. Купируем болевой синдром. Нужно обработать раны.

— Осмотри его. Может, документы найдёшь. А я пока его перевяжу.

Пока Ева возилась с его карманами, я аккуратно снял пропитанные кровью и гноем тряпки. Раны были ужасны. Ужасны не оттого, что они были смертельны и обширны. Нет. Они не были смертельны, что могло бы привести человека к летальному исходу. Но они гнили! Рваные раны были воспалены. Вокруг раны тело уже имело чёрный, местами ярко-красный цвет, и источало неприятный запах гниющего мяса. Что сильно ударило в нос. Я поморщился и плеснул перекись водорода. Больше у меня с собой ничего не было. Рана закипела. Я выждал минуту. Потом наложил чистую повязку и всё это туго перевязал. Парень не очнулся. Скорее всего, он впал в кому. Я повторил такую же процедуру с его щиколоткой, какую только возможно в этих полевых условиях. Ему срочно нужна была госпитализация и профессиональная медицинская помощь хирурга. Я понимал, что ногу уже не спасти. Она сильно распухла. Спасти бы самого носителя ноги. Но я не мог. Где портал на Балканах, я не знал. А до Вира двадцать пять километров. Если даже завтра к вечеру попадём к нему, то парень не дотянет. Но Еве я этого не сказал.

— Ну что там?

— Да практически ничего. Зажигалка, полпачки сигарет. Ключи от квартиры и какой-то брелок. Никаких документов или банковских карт с собой у него нет. Две сотни рублей.

— А ты хоть его фотографию видела?

Ева задумалась и отрицательно мотнула головой.

— Я в спешке даже не подумала. Только видео. Но там качество... Ты же знаешь... Макс. Я торопилась!

— Вот и я не подумал, как мы его с тобой доставим до Вира. На велосипедах?

Мне даже в голову не пришло, что человек может быть ранен или неходячий. Тем более без сознания. Вопрос для меня стоял острей не бывает. Как?! Как на себе я его вынесу?! Может, только до Шушар. А дальше? Я, как умел, себя материл. Вот так на себе и понесу, только нашёл мальчишку, и сразу на кладбище. Долбоёб! Но всё это сказано было без свидетелей. Про себя.

— Что будем делать?

Ева, умная девочка, всё понимала сама, но вслух мои тяжёлые думы не озвучила.

— Рвать когти до Шушар. Там, может, волокуши придумаем. А сейчас посмотри, из чего можно смастерить факел.

Я поджёг сигарету и глубоко вдохнул. Сколько было с моей стороны косяков? Не счесть! Голубой дым тонкой скользящей паутинкой вырвался из моих лёгких.

— Как бы тяжело ни было, мы его не оставим... — я посмотрел на Еву.

Ева благодарно кивнула и занялась поисками. Видно, она боялась, что я его оставлю. Для неё это было дело принципа.

Прорывались с боем. Мы нашли ручку от швабры и перемотали её старыми тряпками. Нужно было масло. Но масла нет. Я достал скрепя сердце фляжку из внутреннего кармана и вылил почти всё содержимое на факел. Да простят меня все боги, которые существуют в этом злом мире. Водка сразу отказывалась гореть. Но я настоял. Факел медленно разгорелся. Без масляной пропитки минут пятнадцать. Больше не протянет. Но нам должно было хватить, чтобы выбраться с этого здания. Первая многоножка сразу же появилась из-за угла и атаковала Еву. Но Ева выпустила в неё короткую очередь. А я добил её двумя выстрелами из ТТ. Я нёс парня, перекинув его через правое плечо. Ева забрала мой АК, а я взял её дружка. Одна рука у меня была занята, всё время приходилось поддерживать и поправлять сползающее тело Кости. Последняя сколопендра испуганно нырнула в темноту. Что нам с Евой с её стороны создало угрозу внезапного нападения. Торговый зал проскочили, как в сказке. Страшно, жуть! Мне всё время казалось, что исчадие канализации ужалит меня в заднюю мягкую часть моего любимого тела. Бред, конечно. Но вот моя ягодица всё время вздрагивала при любом шорохе.

Арендная зона. Пока тихо. Осторожно выходим. Полдень. Свежий ветер приятно дохнул в лицо. Псы никуда ни делись. Кружат невдалеке. Метров двести ходу, и мы на железнодорожной насыпи. Но там стая. После инвентаризации своих боезапасов у нас с Евой осталось шесть полных магазинов на АК и три на ТТ. Не густо. Но и не пусто. Дикую стаю собак нужно было сразу же напугать, чтобы псы вели себя с нами более осмотрительно.

Лохматый, с чёрно-белым окрасом, первый заметил нас, приподнял голову, оскалился и радостно взвыл, предупреждая стаю о нашем присутствии. Ева вскинула АК и выпустила короткую очередь. Стараясь его только ранить. Чтобы подранок громче выл. Тех диких псов это пугало и сдерживало. Главное, чтобы в этой стае не попался зверь, который прошёл через солнечную аномалию. Такого не удержишь ничем. Он в этом мире безумен. Конечно, с нашей стороны это было чистой воды живодёрство. Я с Евой это прекрасно понимал. Но если вся стая осмелеет и скопом на нас бросится с Евой, то нам сразу от всех не отбиться. А эта ситуация создавала угрозу для нашего с ней драгоценного здоровья. За превышение самообороны в этом мире не привлекают. Сколопендра тоже не появилась. Видимо, инстинкт самосохранения взял выше, чем жажда убийства. Подранок заметался и громко взвыл, брызгая слюной, чем насторожил стаю. Ева зацепила его бедро. Рядом стоящий дымчатый пёс оглянулся на своего сородича и злобно кинулся в нашу сторону, оскалив белозубую пасть. Ева сшибла его на повал. Тело пса три раза перевернулось, проехалось в пыли и затихло. Стая испуганно нервно затявкала и попятилась, соображая, что мы не такие белые и пушистые. Ева ещё раз выпустила короткую автоматную очередь по железнодорожной насыпи, предупреждая псов. Стальные пули выбили по щебню сноп искр и подняли маленькие облачка пыли. Стая взвыла, но откатилась. Убедили. Коллективный разум принял быстро решение, и стая метров на сто ретировалась. Ну а нам для перехода в сторону Шушар по железнодорожной насыпи этого безопасного с ними расстояния вполне было достаточно. Я поправил парня, и мы отправились в обратный путь.

Спокойно прошли железнодорожную платформу Купчино. Хищный облезлый хомяк из подземного перехода не показался. Чего я немного опасался. Первый километр мне дался легко. Но только первый. Понемногу я стал уставать. А до погоста ещё ой-ой сколько! Вышли к припрятанным припасам и оставленным нами с Евой велосипедам. Я снял парня и аккуратно положил его на холодную землю. Передохнём.

— Надо бы его напоить. Организм сильно обезвожен.

Ева кивнула и потянулась за фляжкой с водой.

— Стой! Может, это приведёт его в чувство? — я достал из внутреннего кармана плоскую фляжку и протянул Еве. — Возьми. Хуже не будет.

— Не задохнётся? — Ева вопросительно вскинула брови.

— За кого ты меня принимаешь? Это водка... Спирт я не пью. Кишка тонка.

Ева утвердительно кивнула, отвинтила стальную крышку и плеснула содержимое в рот парню. Тело парня автоматически сглотнуло. Пару секунд ничего не происходило. Потом мышцы лица неуверенно дрогнули, и на Еву посмотрели голубые, как небо, чистые глаза.

— Мама?

Холодный ветер осыпал лицо парня мелкой снежной крупой. Парень явно был не в себе.

— Костя! Костя! Это я. Ева! Мы с Максом тебя нашли. Мы вытащим тебя! Ты только держись. Слышишь? Костя! — Ева аккуратно придерживала его голову.

Парень постарался сфокусировать свой взгляд на Еве.

— Мама... — еле слышно прошептали его пепельные губы, и он улыбнулся Еве. — Я знал, что ты меня найдёшь...

Парень внезапно замолчал. Тело Кости обмякло, а в глазах стала появляться белая бесконечная дымка.

— Костя, Костя. Очнись! Ну же... Не сдавайся. Держись... — Ева закрыла глаза и замолчала. А я вздохнул с облегчением. Подло. Знаю. Противно. Но для нас с Евой так было лучше. Он бы вряд ли дотянул до госпиталя. Слишком ослаб. А так было лучше для всех нас. Я отвернулся от Евы. Даже перед собой противно. Так с минуту стоял. Потом подошёл к Еве и присел рядом с ней. Ева молчала. Я забрал у неё фляжку и сделал глоток.

— Возьми. Выпей. Станет легче... — Ева не отказалась, а протянула руку.

Я провёл ладонью по лицу парня и закрыл его заледеневшие глаза. Мы так и не узнали его имени. Неизвестный. Сколько их таких? А сколько их кануло в небытие? По статистике, за 2020 год в Петербурге и Ленинградской области пропавшими считались 2 982 человека, из них 2 312 найдены живыми, 223 — погибшими, 110 числились безвестно исчезнувшими. А сколько их по всей матушке России? А по всему миру? А сколько пропало одиноких людей, которых никто не ищет? Зная "любовь" государства к неудобной статистике, можно умножить всё на пять. А то и на все двадцать пять!

— Макс, мы же его не оставим? — Ева всхлипнула и уткнулась мне в плечо. Девичье тело дрогнуло.

— У нас мало времени... Скоро стемнеет.

— Макс, ведь так нельзя... Стая...

Я видел, что Ева психологически надломлена. Это сильный стресс для её организма. Жизнь кардинально отличается от нашего восприятия, сотканного из своего же представления иллюзорного мира. Иллюзия благополучного исхода. Но исход у нас у всех один. Как бы мы себя ни убеждали и ни тешили радужными надеждами, начало и конец у нас у всех с вами предсказуемы.

Я осмотрелся по сторонам. Шушары всегда были промышленной зоной. Вокруг куча мусора и хлама. Еву нужно было срочно приводить в чувство. Сама она уже с этого паскудного состояния выбраться не сможет.

— Ева, вставай, мне твоя помощь нужна, — я повысил немного голос. Ева очнулась. — Мы не можем ему вырыть полноценную могилу. Мне придётся её копать неделю. Это не рыхлый чернозём средней полосы России. И мы не в кино. Грунт в Ленинградской области глинистый и каменистый. Без лопаты мне его не одолеть. А если неглубоко зарыть тело, то собаки разроют могилу. Унести труп на кладбище мы до темноты тоже не успеем. Да и глупо. Но и оставить парня мы не можем. Это неправильно. Мы с тобой создадим для него Крада.

Ева размазала по щекам слёзы.

— Что создадим?

— Крада.

Вот... уже лучше. Заинтересовал. Чего и добивался. В таких ситуациях нужно отвлечь человека, и желательно физическим трудом.

— Языческое Крада — это погребальный обряд древних славян. Костёр. Он не сразу погиб. Он боролся. А значит, он воин. А раз воин, значит, достоин. Мы сожжём его тело. Предадим огню. Иначе псы его растерзают и съедят.