К точке невозвращения. Глава 2

— И... что дальше? — спросила она, когда Мартин упаковал документы в папку и запаролил файлы.

— Комнату вам выделят. Думаю, вы понимаете, что домой вам лучше не возвращаться. Если только, со мной, чтобы отдать копии документов родне. Они способны поднять шум о вашем похищении и принуждении, кстати?

— Они на все способны.

— Тогда придется их убедить, что вы нашли себе богатого идиота из центральных миров.

Мартин понял, что не хочет сейчас видеть ее лица. Наверное, как-то так она о нем и думает.

— Постарайтесь, — согласилась она. — Я... не смогу. Наорать, высказать, что думаю, да, а обманывать нет сил. Не знаю, во что все это выльется, но пока вам спасибо за передышку. Без них я бы, наверное, как-нибудь справилась сама, а так... я предпочту любого из вас.

Он мог ошибаться, но лучше было сейчас оставить ее одну, и еще ненадолго занять чем-нибудь Лили. Потому что, даже если Эйлин хватит сил не сорваться прилюдно, это не значит, что она сделана из сверхпрочного сплава. Мартин протянул ей руку.

— Идемте.

— Куда?

— Ко мне. У меня полно дел, раньше вечера я не появлюсь, а вы отдохнете.

У Мартина даже была нычка из коробки конфет, а чай подогреть она сумеет. Вечером принесет ей ужин, а девочку точно накормят на неделю вперед. Их повар обожал все мелкое.

— Готовь супругу к отлету, — сообщил капитан Урджас следующим утром, поймав Мартина после дежурства. — Тебе повезло, убийства ее мужа на тебе не будет. Демон драный знает, что такое, но стрелять будет уже следующая смена. И не здесь. Так что, собирайтесь. И не пускай девчонку за пределы казармы! Тут все-таки военная база, а не лазарет для скорбных разумом. Да, если интересно, в докладе я тебя распишу так, что сам себе понравишься. Хоть ты и дурак.

— Для меня честь служить под вашим началом, — подумав, все же выговорил Мартин.

— Точно дурак, — капитан отмахнулся и пошел дальше, в обход территории.

Мартин остался стоять и думать. С какой целью прибывает следующая смена? Что опять происходит? Он не слишком хорошо разбирался в тонкостях политики, его и в разведку не взяли, хотя, он хотел одно время перевестись на курс к Дамьену, но чутье у него было. Особенно, на "термотерапию" для задниц. Хорошо, что их с Эйлин здесь уже не будет.

К мужу Эйлин после "свадьбы" больше не просилась. Мартин потом пересмотрел запись: он пропустил, а она с Мэллори попрощалась навсегда. Все, он для нее был уже мертв. И, наверное, это было лучшим вариантом. Иначе можно с инсультом слечь от боли и горя. Из комнаты — одноместного закутка — она почти не выходила, и Лили не выпускала, так что, капитан просто ворчал для порядка.

Собирать ей было нечего — вещи, переданные сестрой Мэллори, она так и не распаковала. И ела только, чтобы Лили не плакала. Девочка боялась за мать и, каждый раз, когда та отказывалась от куска, начинала хныкать. Повар и еще несколько офицеров, в основном женщины, натащили ей игрушек. Лили ни от чего не отказывалась, вежливо благодарила и утаскивала в нору — в угол между кроватью и письменным столом.

А на корабле им досталась семейная каюта, с отдельным отсеком для ребенка, только там поселился Мартин — размер койки был стандартным. Перед отлетом ничего выяснить не удалось, никаких распоряжений, кроме как сдать пост новому отряду, не поступило. Мартин писал нечто пространное Дамьену, но получал такие же лирические ответы. Другу явно не хватало прав доступа.

Мартин решил пока расслабиться и подождать до возвращения на Тилану, а там уже выяснять, что творится. Но через сутки после старта, до ухода в подпространство, пришла новая информация, и такая, что Мартин чуть не взвыл от ужаса. При переводе в другую тюрьму, заключенные сбежали, и найти их пока не удавалось. И вряд ли получится, если только выжечь регион, потому что никто здесь не выдаст офицерам Союза террористов-героев. Эйлин, хвала глубокому Космосу, уже не было на Ниверне, ее не могут обвинить, но... Могли ее обвинить, в чем угодно, было бы желание.

И, когда ее выдернули на допрос, ночью по корабельному времени, Мартин сидел в каюте, перебирая в голове сразу все варианты. И, что могло случиться, и как из этого выкручиваться, едва не до угона спасательной шлюпки. Если ужас жены обреченного он мог себе только представить, то на допросах разных степеней он присутствовал. И он их проводил. И ему не было стыдно за свой дикий страх.

Эйлин вернулась часа через два. Усталая, но умиротворенная, почти счастливая. На все вопросы Мартина отвечала только "Он жив", и смотрела сияющими глазами, почти влюблено, ей все нравилось в мире вокруг, потому что Мэллори удалось спастись. Мартин не выдержал. Шарахнул о стол кружкой, схватил Эйлин за плечи и почти закричал:

— Ты понимаешь вообще, что происходит?! Ты что-нибудь видишь за своей любовью к этому... к мужчине, который предпочел идеалы семье?! Я не знаю, где он сейчас, но это его не нашли, а ты здесь, и с тобой можно сделать, что угодно. А, останься ты в городе, и сделали бы! Ты пришла с допроса такой довольной потому, что тебе это позволили! Потому что обвинить тебя в побеге Мэллори невозможно. Но ты думаешь, твой муж об этом вспомнил? Он вообще учитывал твои интересы?! Когда он отдавал тебя мне, он заботился о тебе или искупал свою вину?

Мартин не держал Эйлин крепко, поэтому она отшатнулась, упала на кровать и сидела там, уставившись на него потемневшими глазами. Ярость исчезла сразу, как Мартин выговорился. И стало стыдно.

— Прости, — он плюхнулся на тумбочку. — Я... это просто ревность. Ты не видишь в Мэллори недостатков, и мне... обидно мне. Ты, действительно, не представляешь, что с тобой могло бы случиться. Да и теперь я тоже не могу ничего тебе гарантировать. Будет лучше, чем было бы на Ниверне, но вряд ли очень хорошо. У меня пока нет возможности проверить.

Эйлин все еще смотрела на него, но уже по-другому. Пожалуй, только теперь она окончательно поняла, что он живой мужчина, который видит в ней женщину, и альтруизм его был вполне эгоистичен. Да, медовый месяц у них будет еще любопытнее, чем свадьба. В этом на особый отряд всегда можно было рассчитывать.