Калейдоскоп. Эпизод 4

— Ну, ты долго будешь рукоблудить? — Хель содрал трусы и вставил.

Не до конца, еще соображал. Замер на половине, дальше входил медленно, покачиваясь, туда-сюда, до искр из глаз, до гортанного стона снизу и движения навстречу. "Ненавижу, — со слезами думал Хель, вколачиваясь, — ненавижу". Никлас кончил первым, Хель не заметил, сам по себе или дрочил. Но кончил и упал, а Хель быстро вышел, передернул два раза и обрызгал его целиком. Почти из мести — достало, что Ник очень так любит.

— А чего твои яйца об меня колотились? — подозрительно нахмурился Ник, поднимаясь на дрожащих руках.

— Я их под край выпустил. Ты сам надень и посмотри порнуху, — прохрипел Хель, сидя на полу и сжимая в мокрой руке красную залупу. — Или мне еще и кончать было нельзя?

— Я тебя так возбуждаю? — Никлас с похабной улыбкой перевернулся на спину, развел ноги и погладил себя.

Хель только хмыкнул. Не тот момент выбрал дражайший супруг — сейчас, временно, Хеля не возбуждало вообще ничего.

— Надень, говорю. Тебя и Генриетта возбудит.

Ник засмеялся и довольно потянулся.

— Ладно, куплю другой, на веревочках. Вдруг захочется снова.

Хель обидно заржал, но, видимо, правда Ника удовлетворил, тот лежал звездочкой бадьяна и мурлыкал популярную песню. Гетеросексуальный до... копчика. Хель встал и унес трусы в ванную, смыть следы преступления, точнее, их отсутствие.

Следующие дни Ник почти не появлялся, затеяв очередную авантюру, и Хель без сна сидел за планшетом. На любимом форуме — единственном медицинском во всей интрасети, а выход во внешнюю он у Никласа выпросить не сумел. Те из форумчан, которым хватало денег на внешний доступ, приносили свежие материалы, но воспользоваться ими мало кто мог: редкая клиника на Ассете оснащена нужным оборудованием. А Хель глотал теорию, вспоминая выученное раньше, и разъяснял другим непонятные термины. И его уважали. Глупо, только он подсел на это признание, пусть понимал, что не заслужил. Знать умные слова — еще не образование, любой из тех, кто его хвалит, может намного больше, потому что практика есть.

На третий день без Никласа Хель взял планшет и пошел на кухню.

— Окорок? — удивилась Генриетта, отряхивая руки от муки. — Так проголодался?

— Нет. И иголку можно? — Хель смущенно объяснил, зачем ему. Генриетта долго смеялась, но принесла и пообещала не выдавать.

Дальше он сидел в тепле возле печки, разрезая и штопая. Конечно, швейные иглы не похожи на хирургические, но ему необходимо вспомнить принцип. В союзных университетах всегда начинали с древних техник и возвращались к ним на каждом курсе, только Хель вылетел слишком рано. Свои "вышивки" он снимал на комм и высылал в личку юзеру, который согласился помочь. Разбирали недостатки, решали, чем они грозят больному, и так — пока не кончился окорок.

А после вернулся Ник, пахнущий спиртным, кинул с размаху в Хеля огромным пакетом и велел одеваться. Концерт. Не в их городе, в соседнем, поэтому нужно поторопиться... из-за Хелевой тормознутости и так опаздывают. Спорить с Никласом бесполезно, поэтому Хель надел серый кожаный костюм, застегнул воротник под горло, тугие манжеты, и мельком посмотрел в зеркало. Худой еще, скулы торчат, но в такой одежде почти человек.

Хай-рейвен, родной город Никласа, занимал три холма. Настоящих холма, и дороги в объезд построили только платные, поэтому машина то ныряла вниз, то натужно рычала, забираясь на верхотуру. Ник матерился и мечтал, что проложат наконец воздушную трассу. Без нее разрешать экспорт и производство флаеров правительство отказывалось. Глядя, как водит Ник, Хель был полностью солидарен. Еще в воздух пускать таких идиотов.

Стоянка оказалась за два квартала от театра, пришлось идти по улице. Хель первый раз вышел из дома дальше, чем на осмотр в больницу, и сжимал зубы, внушая себе, что не страшно, все тут ходят, а на нем ничего не написано. Если Никлас не начнет орать, то не догадаются — рабство на Ассете официально запрещено. Да, "жена", так вокруг полно таких. И немало мужчин, причем, возле женщин. Странный, кстати, обычай. В той же газете за ужином Хель прочитал, что наследие Датарской оккупации. Как связаны эти факты, автор статьи не объяснил, а историей Ассета Хель не интересовался.

— И куда ты собрался? — Ник ухватил его за ремень. — Театр в другой стороне.

Задумавшись, Хель не туда свернул на перекрестке. С Никласа станется и бросить его тут, посмотреть, чем закончится, поэтому Хель разогнал лишние мысли и стал внимательно следить за дорогой. Страх остаться здесь одному ненормален, но он есть. Хель вообще не сказать, чтобы до конца в себе.

В роскошном вестибюле пахло цветами, играла музыка, и каждому входящему давали бокал вина и пирожное на кружевной тарелке. Вино Ник отобрал, зато отдал свое пирожное. Пока не начался концерт, Хель пристроился в закутке возле гардероба и аккуратно все съел. Ник его прикрывал, бренча уже пустыми бокалами.

В зале им досталась большая ложа напротив сцены. Два коротких ряда кресел, сзади села пожилая пара, по бокам остались пустые места.

— Я выкупил, — небрежно заявил Ник. — Сиди спокойно.

Хель и так не вертелся. Он вообще не хотел обращать на себя внимания, надеялся, среди людей заметен не будет, а тут вот — места выкупил. К счастью, даже те, кто пришел похвастаться драгоценностями, смотрели на сцену. Постепенно Хель тоже сосредоточился на ней. Прозрачный купол, внутри — танцы в невесомости под завораживающую музыку. Очень красиво, вдвойне удивительно, что и Никласу нравится.

Три часа промелькнули, потом устроители приглашали на банкет, но Ник отказался. На улице похолодало, и до машины они почти бежали, а в салоне, стоило включить отопление, Хель заснул. В голове продолжала играть тихая музыка.

Возле дома Ник не разбудил, подхватил на руки и потащил из гаража внутрь, сшибая в темноте углы, так что Хель сам проснулся. Вырываться не стал, только уклонялся от стен. И сгруппировался, когда полетел на кровать.

— Снимай штаны, — потребовал Ник, расстегнув ширинку.

Хель дернул "молнию" на куртке, но Никлас отбросил его руки, вдавил лицом в покрывало и полез к пряжке ремня. Вошел без смазки, навалившись всем телом так, что Хель не мог вздохнуть. Сопротивляться не пытался, дождался, когда Никлас кончит, и жадно набрал воздуха.

— Кайф, — Ник, валяясь рядом, шлепнул по заднице. — Понравилось?

Хель осторожно выпрямился и посмотрел, как на больного. Ник радостно заржал:

— Захотелось мне так. Зарастет, не бойся. Сегодня больше не буду.

Спасибо, мать его. Хель ушел в душ, пустил горячую воду и сел рядом. Задница саднила. Не смертельно, да и удивительного ничего. Наверное, концерт выбил из равновесия, слишком резкий контраст. Мелодии дальних миров и трах по сухому. Ну, он сам соглашался на все, что не закончится увечьями. Хель сделал воду похолоднее и забрался в ванну. Первого договора, того, в котором он менял информацию на лечение, Хель не помнил. Ник не позволил ему даже прослушать запись. Сейчас их связывает второй, потому что, как потом оказалось, лечение неэффективно без поддерживающей терапии. А это снова деньги. Зачем Нику понадобилось тело Хеля в постели, тоже выяснить не удалось. Впрочем, "приспичило" — лучшая мотивация для Никласа, возможно, иной и не было.

Хель закрыл глаза, вслушиваясь в журчание воды. Он помнил, что сидел вот так, упираясь спиной в теплую грудь. И его обнимали ласковые руки с мозолями от оружия. Было, точно было. Не одна учеба стала отрадой среди... среди всего остального. Чего ж он такой невезучий? Наверное, действует неправильно. Вспомнить бы, что натворил, чтобы в рабство попасть. Причем, третий раз, из них второй самостоятельно. Но это, кажется, тоже забыл еще до блокировки.

Заднице полегчало, озноб прекратился, а Хель лежал и думал, как действовать дальше, чтобы снова не накосячить. Новых идей не появилось, единственную пригодную он начал воплощать сразу, как вышел из больницы: восстанавливал тело и мозг.

— Вылезай нахер! — дверь с силой пнули, потом добавили кулаком.

Хель очнулся и вскочил. Зря — Никки расстарался. Пришлось аккуратно выпрямиться, выбраться на пол и найти в шкафчике таблетки. Он действительно благодарен Никласу за спасение, за то, что не обманул, но придушить хочется ежедневно.

Тренировать мозг оказалось проще, чем тело. Оно сопротивлялось и уставало куда быстрее. Хель часами пропадал в спорткомнате, то один, то с Ником, падал под конец занятия, а прогресса не замечал.

— Сопля, — комментировал Никлас, подбирал и уносил трахать. Его, оказывается, возбуждал потный Хель в красных шортах.

Между тем, он год жил у Ника, и точно нужно решать, как быть дальше, пока это не решил Ник. А его поведение — точно не тщательно замаскированная любовь до гроба. Потому Хель и отжимался восемьдесят шестой раз, хотя потом даже вилку ронял. Думать, что занятия — мера больше утешительная, он все равно не знает, как выбираться, Хель отказывался. Мешало пахать.

И звонок Ника застал его на беговой дорожке, за сто футов до пяти миль.

— Да? — отозвался Хель, тяжело дыша.

— Дрочишь, милый? — Ник почти мурлыкал. Нехороший признак, поэтому Хель выключил дорожку и сел на нее. — Заканчивай, у меня на тебя другие планы.

— И какие же?

— Я тебя завтра проиграю в карты. Сейчас думаю, кому, но ты побрей задницу, не все волосатые любят.

— Ник, ты пьян? — Хель прижал пальцами бешеный тик.

— Да, только это ничего не меняет, Дженни. Кстати, мы уже в разводе. Надоело, хочу новых впечатлений. А так я еще не развлекался.

— Ты кому-то денег должен?

Ник расхохотался:

— Дженни, ты серьезно думаешь, что я женился на тебе по любви?

— Ни минуты, но... — Хель собрался с мыслями. Да, он как-то подумал, что уговорит отпустить. — Неважно. Я тебя понял.

— Теперь сбежишь? Кстати, можешь попробовать, так я тоже не развлекался. До вечера.

Ник давно отключился, а Хель держался за пульт дорожки и смотрел в стену. Скорее всего, именно должен денег. Раб в хорошей форме — дорогое удовольствие, покроет все долги. Хель уверен, что на счетах у Никласа хватит средств, только зачем платить, когда можно так. Тут он с Ником даже согласен.

Хель принял душ и надел свежее белье. Одежды у него немного, а белья хватает, пусть половина — бордовое в цветочек. Выбрал брюки, еще одни, две рубашки, легкий свитер и ветровку. С сожалением погладил серую кожанку, увы, она приметная и займет в сумке много места. Вынул из планшета сетевую карту, убрал его под свитер. Оставил бы, да жаль книги и форумный архив.

Когда собрал все, пошел в кабинет. Здесь стояли камеры, но Никлас не подключил их к комму, а когда вернется — пусть любуется. Не так давно он сменил сейф, Хель почти случайно услышал формулу для нового. Сейчас, формируя по ней код, подумал, не подстроил ли Ник это все? Сам побег, не зря же намекал. Ладно, плевать. Пусть играет, Хель тоже не прочь. Он распахнул дверцу и осмотрел полки. Местная наличка, россыпь союзных карт, рядом — считывающее устройство. Хель проверил, часть почти пустые, но вместе — приличная сумма. Он распихал их по карманам и взял несколько купюр на такси. Стоимость реабилитации точно отработал, специально узнавал расценки на постоянных шлюх. А это... Хель подошел к столу, взял лист бумаги и задумался. О том, что все-таки поимел его в зад, лучше промолчать. Заманчиво, однако тогда Ник точно найдет и убьет. "Забрал свою долю общего имущества", написал Хель наконец. Пусть он не помнит сути первого договора, но что Ник наварился — однозначно.

Генриетту Никлас уволил два месяца назад, когда в моду вошли шеф-повара из столицы, так что прощаться не с кем. Хель нацепил сумку, застегнул поверх куртку и вышел через черный ход. Никто его не ждал, до проезжей части дошел без помех. Такси ездили часто — здесь не было системы заказа, кого подхватил, тот и клиент.

— В центр, — сказал он водителю и сразу протянул деньги.

Вышел около центрального торгового комплекса. Не путал следы, решил купить хорошую аптечку и кепку, но затеряться тут много проще, чем в маленьких магазинах окраины. Уложился в двадцать минут, выпил кофе возле остановки автобуса и на нем уехал в космопорт, изредка оглядываясь на по-прежнему незнакомый город.

Цивильную часть, где опускались челноки с огромных лайнеров, Хель обошел задворками. Его интересовал вольный порт: мелкие торговцы, контрабандисты, прочие уголовники. Он слушал Ранмару в пол уха, и все же кое-что отложилось, а эта структура была одинаковой везде, включая Хассалех. Три капитана ему отказали, не брали пассажиров, но последний посоветовал, к кому обратиться. Хель сомневался, что разбирается в людях, однако придется рискнуть. Запомнив облезлый желтый борт, на который ему указали, Хель пошел извилистой тропой к этому кораблю. Никлас по-прежнему не объявлялся. Хороший это признак, да и признак ли вообще — проверит опытным путем.

— Ну, вожу иногда, — пожилой капитан сидел на трапе и курил длинную зеленую сигару. Хель, на всякий случай, стал с наветренной стороны. — А тебе куда?

— По пути с вами, если там есть кислород.

Сизое облако проплыло над Хелем и скрылось за погнутой антенной.

— Я на Вирру лечу, — капитан замолчал.

— Это плохо? — осторожно уточнил Хель.

Новое облако разлетелось сизым "пухом" — капитан засмеялся.

— Смотря кому. Кислород там есть. Десять тысяч.

— Кредитов?!

"Пух" осыпался, а капитан безудержно закашлялся.

— Ох, парень, если бы и да, тебе сделал бы скидку. Марок, в кредитах тысяча вроде, по свежему курсу. Столько найдешь?

На языке вертелось: "Как же скидка?", но Хель сдержался. Он и больше найдет, у него документов нет. Бумажка на имя Джеральда Рихтера, скорее, товарный чек, а не гражданский паспорт.

— Тысячу двести, если провезете без регистрации.

Капитан долго рассматривал, только покрутиться не заставил. Хель ждал отказа или дополнительных условий, не связанных с деньгами, и, наверное, у него все на лице отразилось.

— Расслабься. У меня, видишь ли, союзное гражданство, мне торговля людьми дорого встанет. Пойдем внутрь, обсудим.

Облезлая снаружи посудина оказалась вылизанной изнутри. Даже кнопки на пультах непотертые. Капитан заметил интерес, пояснил:

— Капремонт закончил месяц назад. Потому и согласен на пассажира. Хоть левую бумажку тебе сделали?

— Такую, — Хель достал из кармана.

Капитан рассмотрел на ходу, сложил, а на мостике сунул в сканер. Через минуту имя и фамилия поменялись на Альфреда Сойера, а Хель подумал, что имен у него — как у особиста под прикрытием. Но настоящее говорить не стал. Не хотел, чтобы его нашли. Из прошлой жизни ему нужен только Ранмару. С Вирры или откуда-то еще напишет письмо, если друг жив — даст о себе знать.

— Внуком будешь, — капитан снова закурил, Хель отпрянул, но заработала вытяжка, оттягивая дым к потолку.

— А он существует?

— Еще как. И довольно громко, если напьется. На Кирене живет, был там?

— Нет. У меня это... я вообще редко летаю.

Если все сложится правильно, то Хель первый раз попадет в космос с открытыми глазами.