Как Рентаро помнил цветовую дифференциацию, "двойка", мальчишка на побегушках. Он сделал еще шаг назад, грабители не торопились, убежденные, что никуда жертве не деться. И, когда он припустил вниз почти кувырком, среагировали не сразу, дали фору. Которая была нужна позарез. Рентаро летел, сломя голову, стараясь не вязнуть в песке. Мимо просвистел нож, чуть не заставив отшатнуться. Рентаро на бегу вытащил пистолет и, не глядя, выстрелил за спину. По вскрику понял, что попал. Неслись толпой, значит. На повороте оглянулся — выстрел их задержал, но разозлил. Хотя мирно и сразу бы не разобрались. Рентаро залетел в пещеру, пробежал насквозь, выскочил в смежную, подождал пять секунд и швырнул назад гранату.

На землю падать не стал, вдруг кто уцелеет, забился в угол и закрыл голову от сыплющегося песка и мелких камней. От крупных боги сохранили — здесь крепкая порода, а граната у Рентаро — дед из довоенной учебки забрал. Что сработала — уже счастье. Везенье, где бы он был, если бы не везло. Говорят, кому обычно везет, но Рентаро предпочитал жить дураком, чем сдохнуть умником. Он дождался, пока пыль осядет, и заглянул в проход. Там было... неприятно. Если такое валялось в учебках, не удивительно, что мир разнесли. Кто-то шевелился, Рентаро сглотнул и полез добивать. Ящера, быть может, он бы им простил, пусть с трудом, а вот что его видели у базы — лишнее совсем.

Кости в проводах и бег с препятствиями вымотали больше перехода до базы, но оставаться тут нельзя. Рентаро отчистил песком нож и побрел в сторону Города, делая крюк. Добрался глубокой ночью под сильным ветром. Спуск по уровням — самоубийство, только на верхнем точно не пересидеть. Поэтому рискнул лезть по трубам. На третьем уровне там обнаружилась семья, не успевшая домой до бури. К мужчине жались двое детей. Рентаро показал пустые руки и до конца лез, оглядываясь.

На пятом уровне дуло меньше, но сверху сметало песок и разносило по улицам. Рентаро был уверен, что помнит дорогу, однако быстро заблудился, и сел под низким балконом, решая, что делать. Освещения здесь нет, он никогда не отличит одну улицу от другой, пока не рассветет. Плохо. Рентаро вытащил кусок хлеба и принялся раздраженно грызть, успокаивая скачущие мысли. Плохо, но не кошмарно. Просто не хочется, чтобы видели так рано снаружи. За хлебом последовали консервы, когда вылизал банку — окончательно успокоился, отстегнул от балахона края плаща и завернулся плотнее. Спать не стоит, а отдохнуть не помешает.

За полчаса дыхательной гимнастики и группового сокращения мышц Рентаро почти вернулся в форму. Съел еще банку консервов, выплевывая кости на землю рядом, и стал прикидывать, где свернул не туда. Сначала точно шел верно, так вел его Ящер. Он мысленно представил улицы, засыпанные белым песком, и серые стены. К улице, где находится кабак Ящера, ведет переулок с коричневой плиткой, его Рентаро уже не нашел.

Еда — великая вещь, постепенно Рентаро восстановил путь и понял, где запутался. Сейчас не пойдет, но едва станет светать — сразу. Тогда может успеть до того, как на улицах появятся люди. Смешное место — он здесь, под балконом, никому неинтересен, есть тут и бездомные, и те, кто не рискнул идти дальше, а вот ранний визит подозрителен. Рентаро глубоко вздохнул, закашлялся и начал вспоминать Столицу Элара, Тетлан в Кассиде и Ауру в Карии. Вот где пески только в детских садах. Если Рентаро когда-нибудь остепенится, осядет на севере.

Первые лучи солнца он не увидел, почувствовал, что время пришло. Вернулся в начало уровня и пошел снова, тщательно представляя все запомнившиеся детали. Так добрался раньше, чем солнце пробило пылевой заслон. Стучаться не стал, тронул раму сбоку и с удивлением понял, что не закрыто. Ящер так и жил?! Рентаро с подозрением осмотрелся. Тут скрипнула дверь, и Ящер с порога тяжело вздохнул:

— Заходи уж.

Рентаро послушался, свалил к стойке рюкзак и лишь изумленно хрюкнул, когда с силой прижали к груди.

— Чабаны сказали, в пустыне взрывы, стрельба, я решил — ты, — сказал Ящер, не отпуская.

— Да куда мне взрывы, — Рентаро обнял за шею, пока позволяли. — Я их не слышал даже, так, прогулялся. Чего у тебя окно открыто?

— Я спать собирался, оставил, вдруг вернешься. Угадал, как видишь.

У губ Ящера был вкус солода. Рентаро проводил по ним языком и пьянел. Опомнился, когда прижал его к стойке и притерся к паху.

— А как же законы? — спросил он, впечатав ладони в твердый пресс.

— Да плевать. Совсем с ними жизни нет.

И Рентаро снова приоткрыл рот, понимая, с каким трудом принято это решение.

Целовались долго. Уставшего Рентаро так устраивало, Ящер изучал. Губы, подбородок, шею. Когда полез к застежкам балахона, Рентаро сжал запястья. Ему точно сейчас все равно, как оно случится, а вот Ящеру грязного, убеганного мужика предлагать нехорошо.

— Меня нужно вымыть. Можно вдвоем.

Обветренные скулы Ящера залил румянец. Хорошо, что о необходимости выспаться Рентаро промолчал. Сейчас порыв, а потом сбежит ящерка, лови под камнем.

Внизу Рентаро раздевался, путаясь в петлях и застежках. Ящер, все такой же смущенный, стоял рядом и не знал, куда деть руки. Тянулся помочь, краснел еще больше и убирал ладони за спину. У Рентаро были, конечно, мужчины и женщины, у которых он оказался вторым или третьим любовником, но чтобы второй-третий раз в жизни пришелся именно на него — это впервые. И намыливался он, так же сбиваясь. Ящер снял рубаху, чтобы не замочить, и присел на корточки рядом, отобрал дурацкое средство, размазал по натертым лямками плечам. Рентаро закрыл глаза, отдаваясь мозолистым пальцам. Ящер не ласкал, но уверенность его действий заводила не меньше.

И было любопытно, как поступит Ящер, когда отмоет выше пояса, но резко прозвенел колокольчик на стене. Рентаро сначала принял за телефон, удивился, откуда здесь.

— Торговец, — Ящер встал и вытер руки ветошью. — Он всегда приходит рано, перед тем, как объезжать уровни, я забыл совсем.

— А из-за меня даже не спал, — повинился Рентаро, стараясь дышать глубоко и ровно.

— Ничего, он оставит заказ и быстро уйдет. Высплюсь тогда.

— Ты... передумал?

— Я не настолько труслив, — засмеялся Ящер. — Нет, но тебе нужно спать не меньше. Раз так получилось — лучше воспользоваться моментом.

— Боишься, вырублюсь под тобой?

— Почему под? — удивился Ящер.

И убежал после следующего, требовательного и сердитого звонка. Рентаро поймал челюсть, домылся и тоже побежал верх, подслушивать. Если торговец не местечковый, он может рассказать интересное. Или лишнее.

Притаившись за дверью, Рентаро вслушивался в шорох, негромкий спор о скидках и сухой стук монет. Ящер торговался спокойно, никакого азарта, лишь твердое "нет". Рентаро посочувствовал торговцу. Наверное, тут еще личное знакомство, иначе нервы и убыток с таким клиентом.

— Слышал, банду Лысого засушили? — спросил торговец, когда шорох и стук утихли.

— Нет. Когда?

— Да вот, где взрывали. Парни туда добрались, а там ошметки по стенам и не дышит никто. У входа уже шакалы поглодали. Теперь там контроль возьмет Лис.

Рентаро вздрогнул. Не его имя, а привык.

— Лис на беспредел среди своих не идет, так что плакать не стану. Спасибо, Бархан.

Скрипнула входная дверь, и Рентаро прыжками понесся в спальню. Раз Ящер не передумал, то в кладовую можно не идти. Притворяться не пришлось, Рентаро действительно задремал до его прихода. Сквозь ресницы Рентаро наблюдал, как он раздевается, складывая вещи на сундук. Очень высокий, худой, казался бы нескладным, но грация движений меняла впечатление. Рентаро под одеялом прижал член к животу.

Ящер лег рядом, повозился, устраиваясь, и сказал в потолок:

— Банда Лысого Ястреба — это те, кто бросил меня умирать.

— Надо же, — удивился Рентаро. — А они что, сюда приходили?

В ответ раздался тихий смех, и Ящер прижался губами к его шее, добираясь вдоль челюсти до губ. Рентаро выждал, положил руку ему на бедро, погладил по кругу, затем вверх до паховой косточки, и назад, по заднице до копчика. Сухая, чуть шероховатая кожа одновременно была нежной. Еще бы, с песком вместо мочалок. Рентаро застонал, опрокинул Ящера на спину и навис над ним, всматриваясь в темные глаза.

— Тебе нравится быть снизу?

— Я не знаю, что мне нравится, — Ящер гладил его по лицу и любовался, даже скрывать не пробовал. — Но я хочу, чтобы понравилось тебе. Сделать неправильно сверху шансов больше.

— Можно без...

— Я знаю.

От Ящера пахло вездесущим средством для мытья и пряностями. На кухне Рентаро не чуял таких. Наверное, свой запах, природный. Рентаро вылизывал шею, ключицы, рисунок вен на руках. Сначала бережно — не с девственницей, но кто их тут разберет, потом смелее, как привык. Изучить тело, узнать, на что реагирует, заставить отвечать. Ящер не скрывал эмоций. Стонал, когда Рентаро ласкал живот, шипел, когда спустился к паху, орал и матерился, стоило взять в рот. Рентаро вытащил из-под подушки жестянку с мазью и ощупью сунул в нее палец. Мазь от трещин, универсальная, он даже ботинки ею мазал, для задницы точно подойдет. И тут Ящер утих, лишь всхлипывал негромко. Зажмурился, сначала не двигался, потом стал осторожно насаживаться.

Очень узкий. Рентаро нахмурился. Если не расслабится — оба взвоют. Не спешить и пальцами? Да тут ими до вечера. Рентаро вышел настолько, чтобы внутри осталась лишь головка, и нагнулся к лицу. Поцеловал веки, привлекая внимание.

— Не напрягайся, иначе будет больно. Мне тоже, — добавил он, потому что "настоящие мужики" в этом месте обычно презрительно фыркали.

Ящер честно сделал все, что мог, но следующие фрикции — много, Рентаро не считал, — были тягуче-болезненными. Рентаро не хотел останавливаться, Ящер просил продолжать, а если долго мучиться... Забывшись, Рентаро уперся лбом в потное плечо и двигался, задыхаясь. Дрожащая рука гладила его по спине, царапала шею, пока не замерла в волосах. Сперма, выплеснувшаяся Ящеру на живот, была белой, как у северян. Рентаро сам не знал, почему ожидал сиреневую.

— Я тебе не дрочил, — самодовольно улыбнулся Рентаро, размазывая капли по животу.

— Можешь вспоминать это в старости, — хмыкнул Ящер.

Он выглядел настороженно, словно прислушивался к ощущениям и делал выводы. Рентаро не стал о них спрашивать. И философствовать о том, что старость не для его профессии, тоже не стал. Деду все-таки шестьдесят девять. Только вряд ли он через столько лет вспомнит Ящера, хотя сейчас от этого и грустно.

— Ты сегодня уйдешь? — спросил тот.

— Нет, не сегодня. И не завтра, скорее всего. Мне нечего скрывать и не нужно бежать.

— Тоже правильно, — одобрил Ящер, поглаживая Рентаро по груди. — А вернешься?

— Наверняка. Здесь много интересного, что я еще... не украл.

Коробку он спрячет внизу. Целенаправленно там искать будут не сразу. Повезет, так и вовсе не станут ничего искать, а он хорошо проведет время. Но нужен тайник в пустыне. Подставлять Ящера не стоит. Рентаро перевернулся на живот и подпер кулаком подбородок.

— А еще раз у тебя встанет?

— В Городе за такие вопросы можно получить нож под ребро, — Ящер довольно жмурился, показав, куда именно, а Рентаро боялся щекотки.

Остался на три дня. К Ящеру приходили, требовали предъявить гостя, Рентаро спокойно вышел. Он не производил серьезного впечатления. Слишком молодой и тощий в одежде, слишком смазливая морда. Возможно, если бы пропали деньги, он и сгодился, а взрывы в пустыне требовали более солидных подозреваемых. Да и не похоже, что новому главарю пустынных трупоедов всерьез интересно, кто прикончил конкурентов. Спросили:

— Почему тебя не видно в Городе, раз в гости?

Рентаро ответил, смущенно улыбаясь:

— Боюсь радиации.

Все посмеялись, даже Ящер, на том разошлись. Рентаро шлепнулся у стойки и залпом выпил заботливо протянутое пиво.

— Правда боишься? — спросил Ящер, нацедив кружку себе.

— Еще как.

— Тогда почему не сменишь профессию?

— Она приносит самый стабильный доход. Наследственно.

— Мы хуже воспринимаем радиацию, нам она дольше не вредит. Нас не боишься? Мутантов? — Ящер выговорил слово так, словно от него свело губы.

— Мне было лет пять, когда впервые увидел. Женщину, полная мутация, насыщенно серая кожа. Я тогда закричал на всю улицу: "деда, смотри, какая красивая тетя". Ничего не изменилось — Рентаро вспрыгнул на стойку, лег между кружками. Балахон, надетый на голове тело, распахнулся. — Могу доказать.

Днем прошлись с Ящером до базара, Рентаро купил безделушек, якобы сувениры. И розу пустыни, деду над камином поставить. В Городе есть музей, но там точно фонит, потому что экспонаты в основном военные. Может, Рентаро преодолел бы себя из любопытства, однако из образа выходить не стоило.

Уходил на закате, чтобы успеть на последний "треугольник". Зацелованный, тяжело дышащий Ящер заматывал шею шарфом, чтобы проводить. Перед тем, как расстегнуть кожаный занавес у двери, обернулся к Рентаро и загородил собой проход.

— Вернись, — настойчиво попросил он.

Прозвучало как "выживи", и Рентаро легко ему пообещал.

Настоящее.

Ящер убрал рюкзак в кладовку, завалил ветошью и пошел в спальню. Он ждал Лиса, тот всегда приходил в летний сезон. И был готов, только последние вещи упаковать. Шесть лет то ли дружбы, то ли романа привели к тому, что Ящер продал свое дело. За это время оно разрослось, приобрело цену, как и он сам. На вырученные деньги сможет как-то устроиться в Эларе. Как — еще точно непонятно, сведений, доступных в Городе, мало для составления плана. Но уедет все равно, даже если ошибся, и Лису не нужен рядом постоянно.

Город может измениться, если внешний мир проявит интерес к пескам. А пока они интересны только таким, как Лис, ничего не изменится. Брать на себя миссию по возрождению пустыни Ящер точно не готов. Он достал из ящика новый паспорт. Недешево обошелся, но иначе никак. Здесь нет документов, годных для жизни в других местах. Шан Террен. Ящер прикинул на себя имя. Не хуже других, хотя непривычно, что не значит ничего. За северянина себя выдавать он не рискнул, там мутантов почти нет своих, все привозные.

С покупателем Ящер договорился, что закроет кабак перед отъездом, а ключи оставит в северной стене. Если все получится, утром они с Лисом будут далеко. Он прижал к груди раскрытую ладонь и пробормотал молитву, отводящую сглаз и неудачу. Божки с полки над кроватью смотрели снисходительно и ласково. Ящер собрал волосы в хвост и склонился над сумкой. Деньги брал сразу эларские, их везде обменяет. Немного ценностей из подаренной Лисом добычи. Мамина вышивка и нож отца. Все это вниз, сверху одежда. Частично тоже подарки Лиса. Тот привозил по просьбе Ящера, тогда еще неосознанной, просто хотелось. Потом уже сообразил, что зреет решение уехать навсегда.

Он стянул завязки и поставил сумку на кровать. Рядом положил оружие, пистолет и большой нож. Вынул из сундука аптечку — плоскую коробку, большую часть которой занимали древние лекарства и северные травяные порошки. В пустыне редко болели, потому что выздороветь мало шансов. Подумал и часть лекарств переложил в мешок, который носят на поясе. Да, еще нужен бинт. Ящер осмотрел комнату, прикидывая, из чего нарезать. В ход пошла чистая простыня, достаточно старая, чтобы быть мягкой. Получилось два больших рулона. Один в коробку, второй — на пояс. Дорожные пайки лежат в отдельном мешке, его он привяжет к основному.

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓