Музыка моей души

Зал стал единым существом — эмоции и мысли слились и подчинились звучанию моего инструмента. Я пытался освободиться от пылающих в душе чувств сочетанием дерзких, бьющих по ушам аккордов, которые вода тут же преобразовывала в живые картины. Властвовал над сознанием этих людей, облекая свои эмоции в резкую жёсткую форму. Физически ощущал, как дрожь пробегает по рядам концертного зала, вызывая на лицах то страдание, которое испытывал сам.

И когда закончил и опустил смычок, не услышал от зала ни звука, ни одного хлопка, одобрительного свиста. Люди молчали в каком-то оцепенении, и я подумал разочарованно, что мои усилия оказались напрасными.

Я шёл по мостику под звук своих шагов, отзывающихся гулким эхом под сводами природного зала, но все равно ощущая в душе необыкновенную лёгкость, будто сбросил с себя тяжелейшую ношу. Также молча проследовал по коридору к выходу, даже не дожидаясь выступления Беллиса и оглашения результатов.

На следующее утро я проснулся от тяжёлого грохота в дверь. На пороге увидел двух молодцов в форме ахдри, и всё понял. Они усадили меня в машину, промчались по улицам и остановились около неприметного двухэтажного здания, выкрашенного в ядовитый жёлтый цвет. В сопровождении конвоиров я поднялся на широкой лестнице, и меня завели в кабинет: светлый, совершенно не располагающий к мрачным мыслям. С широким окном, выходящим на двор, где виднелись серебряные струи большого фонтана.

Через пару минут в кабинет вошёл статный мужчина в темно-синей форме с золотой отделкой. Породистое смуглое лицо с тонкими чертами, немного раскосые глаза с живым блеском. Высокий лоб мыслителя прорезали неровные морщины. Его внешность немного портил крупный раздвоенный подбородок, скрытый под ровно постриженной каштановой бородкой.

Господин сел за стол и произнёс приятным баритоном, располагающим к доверию:

— Разрешите вначале представиться — меня зовут Вигберг Флэкс. Господин Мактайд, вы обвиняетесь в сотрудничестве с бандитами. За это полагается смертная казнь.

В желудке заворочался колючий страх, но я приложил все усилия, чтобы голос звучал уверенно:

— У вас есть доказательства?

— Разумеется. Тасголл Тодт — ваш друг детства. Вы бывали у него.

— И что? Я понятия не имел, чем он занимается.

— Вы помогли сбежать людям, которые были связаны с бандитами.

Неужели кто-то из тех, кого я спас, оказался предателем и рассказал об этом ахдри? — промелькнула мысль. Делаешь добро и потом за него расплачиваешься.

— Но мы можем смягчить наказание и просто выслать вас с планеты, если вы пойдёте на сотрудничество с нами. Вот, — он выложил на стол футляр, раскрыл его и достал фларкфон. — Мы хотим знать, как вы смогли вызвать водяной смерч. Короче говоря, расскажите, каким образом управлять этим.

— Играют на нём, как на обычной скрипке. А когда добиваешься высшей степени мастерства, фларкфон начинает c помощью воды создавать живые картины. Но они бесплотны. Скорее миражи, призраки мозговых волн.

— Да, это мы знаем, — кивнул Флэкс. — Но несколько дней назад вы смогли благодаря этому инструменту сделать нечто такое, чего до вас никто не делал. Если вы опишете технологию, вас помилуют.

— С чего вы вообще это взяли? Я ничего не делал.

Уж чего-чего, а те люди, которых я спас, знать не могли, что это произошло благодаря фларкфону. Я ведь стоял за деревом.

— Не надо лгать, господин Мактайд. Это бесполезно. У нас есть свидетель.

Он хлопнул в ладони, через пару минут дверь за моей спиной хлопнула. Я обернулся, и волосы зашевелились у меня на затылке.

— Донайд? Как ты мог?! — вырвалось у меня. — Предал отца, меня?! Я учил тебя...

На лице парня не отразилось никакого страха, раскаяния. Он выглядел спокойно и уверенно.

— Да учили, за что я вам благодарен. Но теперь я могу, и сам всё делать.

— Знаете что, господин Флэкс, — я повернулся к офицеру, взглянув прямо ему в глаза: — Даже, если бы хотел, не смог бы вам помочь. Водяной смерч стал эмоциональным ответом на мой гнев из-за того, что я увидел. А именно — казнь ни в чем неповинных людей.

— Бандитов, — поправил меня Флэкс.

— А дети? Они тоже бандиты?

— Они бы выросли и стали мстить за родителей. Вы должны это понимать.

— Я не стану сотрудничать с религиозными фанатиками, — сколько душевных сил понадобилось мне, чтобы произнести эти простые слова.

Флэкс мягко улыбнулся.

— Ах, господин Мактайд. Не стройте из себя героя с горячим сердцем. Наш Орден пришёл к власти уже много лет назад и вам очень долго не было никакого дела до людей, вашего друга Тодта и его сына. Вы даже носа сюда не казали. И прилетели лишь тогда, когда запахло большим кушем. Не правда ли?

— Вы можете обратиться к Хедду Беллису. Он тоже фларкфонист-виртуоз. И даже лучше, чем я.

— Нет, увы, не можем. Я сейчас вам покажу, на чем играет он.

Он встал и подошёл к встроенной в стену дверце сейфа, вынул футляр. Подал мне и вернулся на место. Я открыл, взял в руки, повертел. И страшная догадка озарила меня.

— Да-да, всё верно. Это не настоящий инструмент. Подделка.

Я прекрасно понял, что он имел в виду. Из-за необычности этого инструмента развелось множество мошенников, которые подменяют волнующие картины, льющиеся из души музыканта, трёхмерными изображениями, созданными голографическим проектором. Подделку отличить не так просто. Разница лишь в том, что фларкфон никогда не повторяется, а картинки, которые записаны на носитель проектора, постоянны и неизменны.

— Господи Флэкс, я вам уже сказал — даже, если бы хотел, помочь бы не смог. А к тому же, я ещё и не хочу помогать палачам, — с вызовом добавил я.

По лицу Флэкса пробежала тень, уголки рта опустились. Он не оскорбился, скорее, был огорчён моим упрямством.

— Господин Мактайд, вы говорите вещи, в которые сами не верите. Мы навели на Юстинде порядок. Дали возможность людям получить работу и образование. Но не всем это нравится.

— Ну да. Но почему-то часть людей по-прежнему живёт в ужасающей нищете, — возразил я.

— Разумеется, мы смогли помочь не всем. Вы так смело ведёте себя, потому что думаете, что ваше выступление произвело впечатление на всю Галактику. Не так ли? Это было восхитительно. Никогда не видел раньше, чтобы человек мог выплеснуть столь грозные обвинения с помощью музыкального инструмента. Но вот в чем проблема, — он наклонился ко мне, с сочувствием вглядываясь в лицо. — Мы отключили во время вашей игры трансляцию и заменили её голографической картинкой, созданной из кусочков ваших других выступлений. Нам помог в этом господин Беллис. Он давно, как бы это сказать, коллекционирует ваши записи.

Этот блистательный офицер с приятными манерами, бархатным баритоном, с живым ясным умом, который светился в его глазах, загнал меня в угол и поверг в такое отчаянье, что я не мог выразить словами. Лучше бы меня избивали, подвергли пыткам, и тогда физическая боль смягчила душевную.

— И знаете, Иен, — продолжил Флэкс. — Можно я буду вас так называть? Мы же люди одного возраста, одного круга. Я принадлежу к элите армии, вы — к элите искусства. Так вот, Иен. Даже если не сможете повторить тот ваш эмоциональный порыв, будет достаточно, если вы согласитесь сотрудничать с нами.

— В каком качестве? Рекламщика вашего режима? Не пойдёт.

— Не перебивайте меня, — проронил он холодно. — Если вы согласитесь, я покажу, что мы сумели сделать для Юстинды. И что хотим сделать в дальнейшем. Ну, а если нет. Вас ждёт ужасная участь. Поверьте, Иен. Ужасная. Мы изменили метод казни. На Юстинде много не только озёр, водопадов и морей, но и вулканов.

Он сделал многозначительную паузу, чтобы я успел представить в своём живом воображении жуткую картину: меня подводят к жерлу вулкана, где кипит, пузырится огненная лава, и сбрасывают вниз.

— У вас есть время до утра. В любой момент вы можете постучать в дверь своей камеры, вызвать охранника и сообщить, что согласны. И всё. Все ваши мучения закончатся.

* * *

Я стоял на краю помоста, наскоро сколоченного из досок, стараясь не смотреть в бурлящую багрово-чёрную бездну, которая разверзлась под ногами. Ветер здесь не приносил прохлады, лишь обдавал нестерпимым жаром, от которого больно стягивало кожу и обжигал легкие.

— Иен Мактайд, одно только ваше слово... — Вигберг Флэкс смотрел на меня с надеждой.

— Нет.

Флэкс едва заметно вздохнул и сделал жест стоящим рядом палачам: — Начинайте.

— Не надо, — я оттолкнул протянутую руку с чёрной повязкой. — Я сам.

Я закрыл глаза и хотел сделать шаг, но тут услышал мелодию, поначалу нежную и спокойную, звучавшую как колыбельная. Она усилилась, превратившись в грозный рокот. Открыл глаза и с удивлением обнаружил, как из лавы поднялась огромная стена огня. А из земли рядом с жерлом один за другим вырвались алые фонтаны. Превратились в стаю огромных псов и бросились за полицейскими. Те с криками ужаса кинулись к машине, и мгновенно исчезли.

Но Вигберг Флэкс, похожий на каменное изваяние, остался. Он вытянул левую руку и хотел набрать что-то на коммуникаторе, но одним прыжком я оказался рядом и сжал ему запястье.

— Уберите руку, — спокойно, без раздражения обронил он. — Я хочу дать вам свободу.

Мерцающая рамка очертила экран, где Флэкс быстро что-то набрал, и добавил: — Вы можете покинуть Юстинду в любое время.

— Но как вы поняли, что это не настоящий огонь? — вырвалось у меня.

— Интуиция, Иен. Интуиция. Всего доброго.

Он развернулся и побрёл к своему автомобилю.

Я проводил взглядом его спину и огляделся. Кто-то всё-таки играл на фларкфоне, пытаясь меня спасти. Но кто?

И тут из-за высокого валуна выступил человек, заставив вздрогнуть. Донайд. Я подошёл ближе.

— Я хотел спасти отца, — тихо сказал он, отвечая на мой молчаливый вопрос. — Когда нас схватили ахдри, я рассказал о том случае у водопада. Я не думал, что они вас... — он всхлипнул и вытер рукавом покрасневшие заплаканные глаза. — Но они обманули меня.

Я не знал, что ответить. Лишь устало опустился на разогретый камень и бросил взгляд назад — туда, где белел помост в преисподнюю.

— Донайд, хочешь полететь со мной на Землю? Я сделаю из тебя настоящего музыканта.

На его лице отразилось изумление — не мог поверить, что я простил его.

— Такого, как вы?

— Нет, лучше. Гораздо лучше.

Он помолчал, я только слышал его тяжёлое прерывистое дыхание.

— Нет. Спасибо. Я хочу остаться. Я нужен здесь.