Ах ты... дракон. Главка 19

— Заткнитесь, Мивен!

— Цыц, зелень!

— У нас практически уничтожено все поместье! Как вы это возмещать собираетесь?

— Мы?!

— Дракон ваш!

— Давайте его сюда сначала, а там посмотрим насчет возмещения...

— Ах, только посмотрим?!

— Где дракон, болото?!

— Ищите! — злобно выдал глава болотников, едва удерживаясь от приложения. Ну какие все-таки твари эти живодеры... хуже драконов! Тех хоть разобрать можно... и не обзываются. Не то что эти скоты.

Новоприбывшие "скоты" оглядели бездраконный овраг и злорадные морды "болота" и сделали, естественно, неправильный вывод:

— Уже припрятали, твари жадные? А ну, отдавайте, пока я вам тут остальное поместье не пожег.

— Так вы его попросту натравили?! — не замедлил с ответным неправильным выводом болотник. — Да вы...

Все. Группировки враждовали давно, история взаимных обид была длинна и обширна, а местами и кровава. Но вельхо и самоконтроль нераздельны, и вспыхивавшие конфликты более-менее поддавались урегулированию. Но сейчас... Разгоряченные погоней, кипевшие охотничьим азартом, разозленные потерей верной, казалось бы, добычи, маги не сдержались.

Попытки наиболее вменяемых личностей объясниться и призвать коллег к миру были безрезультатны. После яростного обвинения в воровстве и ответного — в предательстве и натравливании "кровавых тварей", в ход пошли уже оскорбления конкретных личностей, и самоконтроль вельхо полетел в бездну.

Кто первым запустил боевой Знак, уже никого не интересовало.

Столица. Макс.

Звуки, запахи, ощущения доносились до сознания урывками. Шорох, белый свет бьет по глазам, холод на висках, аромат сосны или ели, и, наконец, боль в руках — будто мне их выворачивали. На инстинктах дернулся, и голос Рита тут же матерно возрадовался, что один придурочный мальчишка наконец решил перестать трепать ему нервы и изображать из себя обморочную девицу.

Эх, жаль я его речь фрагментарно воспринимаю (чтоб его, этот лингвистический феномен!); судя по отдельным отрывкам его перлы достойны записи.

Целостное восприятие окружающего мира вернулось только после залитой в меня кружкой чего-то горячего и слабоалкогольного.

— Еще или ты уже вменяемый?

— Пчти, — я потряс головой. — Брррр, чего это со мной было?

— Приложения. Разные. Твое счастье, что Высших там не было.

— Спасибо, мне хватило. Где моя одежда? Сколько там до встречи с сусликом осталось?

— Почему сусликом?

— Потому что в норке живет...

Рит вскинул брови:

— Ты точно уже вменяемый?

Этот "суслик" жил не в норке — в Подвалах.

Люди везде одинаковые, и сколько ни огораживай тюрьму, не воздвигай стен или чар, рано или поздно в дело вступает человеческий фактор — и конец полной изоляции.

Данный конкретный суслик... то есть охранник Подвалов был достаточно слабеньким магом, чтоб пристроили на сравнительно легкую службу, нашли жену и, велев размножаться, забыли о нем. Особо честолюбивым он тоже не был, так что его все устраивало. Одно огорчало — низкий прибыток. Но, когда его стали находить родичи охраняемых "умников", он смекнул, как может это поправить. Рит меня с ним и свел. И сейчас сидел за соседним столом — на всякий случай.

— Стало быть, про родича своего разузнать желаете? — охранник со вкусом допил пиво, отставил кружку и погладил опустевшую тарелку, намекая, что не худо бы добавить. Я глянул на подавальщицу, та понятливо метнулась за добавкой. Хороший аппетит у суслика. Свою и мою порцию мел запросто. Мне кусок в горло не лез, и я цедил взвар из глиняной кружки.

— И передать ему что-нибудь.

— Ну, эт можно. Но с артефактами не связываюсь, с оружием — тем более, и одежу, извиняюсь, не возьму — порядок, стало быть. Глюшь-траву тоже побоку.

— А что можно?

— Ну, у нас главная ценность — еда да лекарства. Одежа еще, но не первогодке. За первогодками в оба глаза глядят. Не дай Пятеро во время наказаний чего усмотрят. В первое-то время, пока не обвыкнутся, они постоянно под ремешки попадают.

У меня в чашке замерз взвар.

Просто взял и замерз. В буквальном смысле — от того обыденного спокойствия, с каким маг говорил про свою... работу. Рано я успокоился насчет Славки. Рано! С его характером он нарвется быстро. Я взял кружку в руки, сжал ладонями — пальцы дрожали.

— А потом уж можно и одеяла, и душегрейки там всякие, у нас-то почитай все время холодно... Ну, и пополам, само собой, — очень кстати проговорил "суслик".

— Что?

— Будете, говорю, еству передавать — половину ему, половину мне. Тогда берусь записку передать. Только сперва сам прочитаю. Что, значит, о побеге не сговаривались. А то всякое бывает... Ваш-то вроде тихий пока, но кто его знает. Умники почти все с придурью.

— Что знаешь о нем?

— Ну... тихий, это я уже сказал. Умный. Уже первую придумку выдал, "зонтик" какой-то. Не зря доносчику за него денежки выдали. Теперь, стал быть, не отберут, как бывает при ложном доносе. Сам слыхал, хвалили, мол, и взаправду умник.

Я чуть не выпил лед из кружки. Значит, Славка сообразил! Не стал отнекиваться, согласился с тем, что он изобретатель, зонтик придумал... почему зонтик? Хотя товар доходный, хороший... Доносчик, значит, его изобретателем назвал.

А ведь я знаю одного человека, который числит в нашей сработанной паре в изобретателях именно Славку.

Витька. Землячок Витенька. Который обещал зайти, но так больше ни разу и не зашел... Именно перед ним Славка почему-то разыграл комедию, выдав меня за алкаша, себя — за изобретательного, но бестолкового по жизни типа и нас обоих — за нищих неудачников.

Если так, то понятно, почему взяли именно Славку. Если...

— Так что, остай? Передавать чего будем?

— Будем...