Ведьмак школы Бикон (в процессе)

Поблизости были люди.

*

Первым делом после осмотра дома и прилегающих территорий Геральт отдал дань уважения хозяину дома. Отыскав среди богатого инструментария лопату, он выкопал небольшую могилку неподалеку от ограды, куда и сгрузил бережно завернутые в холщевину останки.

— Покойся с миром, хозяин, — негромко произнес Геральт. Отвесил уважительный поклон, постоял минуту, и молча вернулся в дом. Заниматься подобным было нетипично для ведьмака, однако, поразмыслив он осознал — ему необходима какая-то база в новом мире. И давно заброшенный домик около человеческого поселения поблизости оказался невероятной удачей.

Геральту предстояло освоится на новом месте и, возможно завтра, отправиться на поиски людей.

День так и прошел в заботах. Ведьмак, оставив мечи в зоне видимости, латал домишко. Драил полы, стирал метровый слой пыли, чистил колодец. Работы тут не на один денек, очевидно, но и шансы того, что на домишко никто не позарится довольно-таки высоки.

Следующим утром собранный и сконцентрированный ведьмак взирал с холма на открывавшийся внизу город. В полнейшем изумлении и безмолвии.

Все-таки одно дело слушать рассказы Цири о летающих железных машинах, о повозках без лошадей и домах до самого неба и совсем другое — узреть это воочию.

Впрочем, именно "небоскребов" не наблюдалось, но вот огни города — непохожего ни на один в котором ранее бывал Геральт, заставляли застыть в изумлении.

Большой город, окруженный невысокой стеной. Россыпь высоких каменных многоэтажных домов вдоль главной дороги — и домов поменьше в удалённых районах. Улицы на первый взгляд чистые, запаха нечистот из города не доносится, что радует. Одна из причин почему ведьмаки терпеть не могли города — слишком там бывало невыносимо.

— Ну что, Плотва, подожди здесь, — сказал Геральт, привязывая лошадь ко пню. Заботливо похлопал по холке. — Пойдем взглянем на здешних людей. Хотя что-то мне подсказывает, что они такие же, как и везде. В любом мире.

В одном из множества рассказов об иных мирах, а ведьмаки любили послушать, дочь упоминала, что высокоразвитые общества часто запрещали открытое ношение оружия. Это означало проблемы для Белого Волка умудрись он оказаться на одной из таких улиц с мечами наперевес.

С другой стороны — входить в неизвестный город совсем безоружным не улыбалось. Мало того, что мир иной, совершенно незнакомый, так ещё не иметь возможности за себя постоять?

Геральт взвесил все за и против и решил нести котомку с мечами в руке. Таким образом он будет больше смахивать на человека, транспортирующего мечи, а не воина.

Сказано — сделано.

И вот — наконец — новый город нового мира!

Приблизившись, Геральт повел носом. Дерьмом не пахло, однако воздух свежим было не назвать — нечистый, с некоей гарью. Белые стены — неестественно ровные, вроде и каменные, но какие-то цельные, словно литые. Хотя, чему тут удивляться? Взор нечеловеческих глаз ещё с холма сумел уловить передвижения небезызвестных железных повозок. Двигающихся слишком быстро.

У ворот караулило несколько солдат, в причудливой форме, ничуть не напоминавшей доспех. Защиты от стали подобная одежка не давала. Впрочем, отсутствием вооружения Геральт не обольщался, ими вполне могли быть те продолговатые изогнуты штуки на поясе.

Сделав морду кирпичом, он двинулся прямиком к воротам. К его удивлению, стражники и ухом не повели. Некоторые продолжали переговариваться, другие все также плевали в потолок. На него лишь бросили косой взгляд, мимоходом. Чуть задержались на глазах и все. Пронесло?

Неожиданный расклад, но ведьмак привередничать не собирался. Постепенно ускоряясь, Геральт почти было миновал последнего служивого, когда услышал предупреждающий взглас.

Не пронесло?

Мясник из Блавикена поднял взор на говорившего и, чуть не сбившись с шага, уяснил сразу две вещи.

Первое — здесь жили странные люди. Громадные кроличьи уши говорившего как бы на это намекали. И Геральту стоило титанических усилий скрыть малейшую реакцию на увиденное — для всех остальных улыбающихся ребят это было в порядке вещей.

Дальше, из плохих новостей — язык он не понимал от слова совсем.

"Huntsman?" — произнес кролечеловек, или человек-кроль, кивнув на связку с оружием. Весь опыт подсказывал, что дружелюбно.

На всякий случай Геральт просто кивнул. Кроль-стражник сделал замысловатое движение руки к голове, выпрямившись по струнке. Похоже на воинское приветствие, или что-то в этом роде. В любом случае — движенья казалось полусерьезным, прочие стражники чему-то там хохотнули и... все. Проход был свободен.

И Геральт совершил свой первый шаг в город нового мира.

Следующие несколько дней мелькнули незаметно — в усердной работе по восстановлению дома и знакомстве с новым миром. Не сказать, что был достигнут какой-то особенный прогресс. Геральт беспрепятственно входил и выходил из города, или скорее, городка. Осторожно исследовал улицы, переходил через ровные, как стекло, дороги в местах, отмеченных белыми полосами. Рассматривал улочки, вывески, людей и людозверей, огни города и железные повозки.

Незнание языка было серьезной проблемой. Ведьмак понятия не имел, что означали надписи на огромных плакатах, развешенных вдоль дорог, или вывески магазинов. В остальное время он восстанавливал дом — во всю использовав доступный, оставшийся после почившего лесника инструментарий. Для ночевки подошел комфортный подвал-крепость, а питался тем, что запасла ему ещё Цири — свою сумку, тогда, она заранее готовила ему в путь. Немало порадовал также приличный запас продовольствия в подвале — бывший хозяин будто ожидал неприятностей и был тем ещё параноиком.

Неуловимо передвигаясь по окрестным лесам, Геральт изучал окрестности города, оценивал флору и фауну, во многом похожую на его родной мир, но и радикально отличавшуюся в некоторых мелочах. Уже сейчас можно было уверенно заявить — в этом мире не происходило Сопряжения Сфер. Ни единого намека на какую бы то ни было магическую тварь или же волшебную зверушку. Ни гулей, ни утопцев, ни русалок в реках — окружающий мир был беден на экзотику.

С другой стороны — с этим миром явно случилось нечто похуже.

В одну из прогулок по городу, на стене одного из высоких зданий близко к центральной площади внезапно появилось изображение той самой ночной твари. К огромным полотнищам, похожим на плоские магоскопы Геральт успел привыкнуть. Человеческий голос зачитывал что-то на своем языке, а очередность картинок показывала пошаговую инструкцию к действию для человека, столкнувшегося с опасностью. Инструкция, скорее в карикатурном, детском стиле, научала, как сбежать, как прятаться, не бояться, или куда бить, обводя красным контуром уязвимые точки на теле страшилища.

Единственное, что понял Геральт, и это уже было неплохо — Гримм. Этим словом невидимый говорун явственно подчеркнул название тварей. И люди — множество людей жили и передвигались лишь в пределах городка. Границы поселения покидал редко кто, и иномирец ни разу не заметил одиночек.

Необычные улочки, необычные люди. Некоторые со звериными чертами — на них периодически косились прохожие. Как, впрочем, и на самого Геральта. На удивление ведьмака в целом на его внешность реагировали положительно. Точнее — равнодушно, и это не могло не радовать. Если в родном мире подчас можно было нарваться на подвыпивших поборников чистоты человечества, то здесь если кто и поджимал неодобрительно губы, глядя на него, то сказать ничего не осмеливался. Люди повсеместно казались какими-то более... беспечными, что ли? Доброжелательными. Большинство — безоружны, одеты налегке, живут по-простому, постоянно куда-то спешат, носятся в своих железных "машинах".

Интересно, что бы сказали по этому поводу Лютик или Золтан? У первого, небось, тотчас началось слюноотделение на вольно разодетую женскую половину населения. Последний же с высунутым языком принялся бы изучать как тут все устроено.

Одежды — отдельная история. Геральт заранее сделал зарубку ничему не удивляться — другой мир — чужие законы. В целом людей было много больше, они одевались причудливо, цветасто. Девушки — гораздо более вычурно или откровенно. Но самое главное — все, без исключения горожане просто лучились здоровьем. Имели здоровый цвет лица, были чисты, опрятно одеты, сыты и ухожены.

"Интересно, какие проблемы у здешних людей?", — хмыкнул про себя Геральт, отстраненно взирая на оживленную суету муравейника сытых и ни в чем не нуждающихся человеков. Ведьмак предполагал, что быть может он ещё не натолкнулся на квартал бедняков, однако в его родном мире в городах бедняки повсеместно занимали большую часть города.

Странствовать прекрасно, но языковой барьер продолжал быть непреодолимой преградой. И если прогулки по городу, явно доброжелательному, были интересны и развлекательны, а ночевки в постепенно ремонтируемом доме лесоруба — комфортны, то вскоре остро встанет проблема нехватки пищи. Да и жрать похожие друг на друга мясные или рыбные запасы из погреба — осточертело.

Белый Волк уже подумывал было отправиться со своими проблемами к здешним стражникам-полицейским. Быть может, у них найдется способ помочь ему, так как надеяться на внезапное откровение свыше не приходилось. Да и вряд ли найдутся специальные словари для межмирового общения. Правда опыт общенья с представителями закона накоплен был скорее негативный, что не особо способствовало охотке ведьмака самому идти на поклон к служивым.

Так бы и блуждал Геральт по незнакомому городку чужого, незнакомого мира, если бы не одна судьбоносная встреча, не только решившая большую часть его проблем, но и вместо них породившая новые. Как же без этого?

*

Жон Арк был мечтателем. Он признавал это. Но что плохого в том, чтобы мечтать, если твои мечты благородны, и все чего ты хочешь — быть героем. Настоящим героем, что самоотверженно и бескорыстно становиться грудью на защиту человечества от извечных врагов — Гримм.

Плохо, когда твои мечты разбиваются на тысячу осколков. Ещё горше — когда виновником краха всех надежд становятся твои собственные родители.

И больнее всего, когда ты даже не можешь ни одним тебе известным способом обойти решение их воли. Его отец, сильный и известный охотник Николас Арк, которого он безусловно любил, был непреклонен:

— Работа охотника, Жон, это не геройство! Это грязная, тяжелая и неблагодарная участь. Ты постоянно рискуешь жизнью сражаясь с осточертевшими, бесконечными тварями — а вокруг горькие стоны и слёзы тех, кто лишился жилья и близких, лишь горе и смерть. Сожаления о тех, кого не сумел спасти и постоянный страх однажды не вернуться к родным. И хуже всего, что твои близкие тоже постоянно боятся того, что однажды ты просто не вернешься! Нет, Жон. Я не желаю тебе такой участи, прости. И не хочу бояться ещё и за тебя, сынок. Мы все тебя любим, и хотим, чтобы ты прожил спокойную, счастливую жизнь.

— Пап, но ведь кто-то же должен делать эту работу! — выпалил отчаянно Жон. — Да, пускай ты прав, это опасно и страшно, но по-другому никак. Кто-то должен быть там, на передовой, и должен быть охотником. И я готов взять эту ношу для себя, чтобы кто-то другой прожил счастливую и достойную жизнь!

Николас Арк судорожно сглотнул. Но не дрогнул.

— Прости Жон. Я считаю, что семья Арков положила достаточно жизней на алтарь защиты человечества. Как ни благородны твои мотивы — мы с матерью решения не изменим. Мы не благословим тебя идти по этой стезе...

— Ни-ик! — раздался строгий женский голос из глубины дома. — Это ты не разрешаешь ему! Я всегда считала, что Жон имеет право жить так, как ему хо...

— ДЖУНИПЕР! — взревел Николас. — Ты совсем не помогаешь!

Мать демонстративно хмыкнула, а отец снова повернулся к нему.

— Поверь, сынок, однажды ты поймешь, мы тебя очень любим и желаем тебе лишь добра

— Но пап!!!

— Я все сказал.

А теперь, спустя две недели после памятного разговора, двенадцатилетний подросток с отчаяньем стискивал свой приговор. Жон горестно сгорбился на громадном плоском камне, у самых ворот Анселя, под палящими лучами полуденного солнца. В пальцах была зажата, яростно скомкана бумажка с предельно вежливым ответом от кого-то из приемной комиссии Сигнала — школы с боевым уклоном для будущих охотников. В которой сообщалось, что без разрешения родителей они не могут одобрить его документов. И даже превосходных оценок по урокам физической подготовки было недостаточно.

Конец. Это точно конец. Без школы с боевым уклоном, его ни за что не возьмут ни в одну из элитных академий охотников. Ни Атлас, ни Хейвен, ни уж тем более Бикон с легендарным директором Озпином — уж под его то носом ни одна мышь не проскользнет!

Тренироваться самому — не выход. Можно поддерживать отличную физическую форму. Жон добросовестно выкладывался на уроках физры и, даже уповая на тайный прием в Сингал, уже пару месяцев занимался самостоятельно — бегал по утрам и проводил дополнительные комплексы упражнений. Как выяснилось — все зря.

Без опытных учителей не поставить правильных навыков. Не научится сражаться. А ни один охотник в Анселе не станет обучать Жона в обход Николаса. Последнего — знали абсолютно все, как сильнейшего и наиболее уважаемого охотника их городка. И также все были осведомлены о его позиции. Смухлевать не удастся.

Жона накрыло отчаяние. Он горестно выдохнул. Скомкав, швырнул бумажку в ближайшую урну. Глаза защипало. Что толку теперь-то? Тренироваться, мечтать быть охотником — рыцарем с семейным мечом и щитом на защите рода человеческого?

И в возрасте двенадцати лет, получив письмо-отказ из Сигнала, ему предстояло познать, что не каждая мечта имеет шанс осуществиться.

— Хоть кто-нибудь, — прошептал отчаянно Жон, зарывшись лицом в ладони. — Если меня хоть кто-то слышит! Я буду хорошим, и буду стараться изо всех сил! Я буду слушать родителей и выброшу тот журнал, что лежит у меня под кроватью. И не буду смотреть на такие вещи в будущем! Буду слушать маму и папу! Ну... во всем, кроме этого. Буду делиться с сестрами поровну... если сам не буду хотеть кушать. Хоть что-нибудь, помогите...

Подросток обвел окрестности тусклым взглядом.

— Да уж, — горько посмеялся он про себя. — И на что я только надеюсь? На то, что какой-то неизвестный мастер-охотник из дальних краев внезапно появится из ниоткуда и скажет: "будь моим учеником"?

Волей случая, его взор зацепился на оказавшемся неподалеку мужчине. Неестественно бледный фавн, с кошачьим взором и белыми волосами. Высокого роста, широкоплечий, лицо пересекает шрам. Какая-то особая аура и не типичность кричали, что прибыл в Ансель издалека. Видимо он стоял здесь, уже некоторое время, осматривая окрестности, и увидев, что Жон сфокусировал на нем внимание — двинулся дальше. Хищная походка Охотника, из сумки выглядывает эфес меча, одет довольно причудливо, шрамы...

А самое главное, что для Жона, знавшего большинство охотников Анселя по редким визитам к отцу, этот охотник-фавн был совершенно незнаком!

— Спасибо! — возведя очи к небу Жон прошептал благодарность и бросился вслед. — Эй, мистер! Подождите!