Жуан Рибейро. Трагическая история Цейлона. Часть 1

Как только было получено известие о смерти короля Кандии, император Котты и капитан Коломбо принялись обсуждать, какие меры следует предпринять, чтобы освободить эти королевства от тирании Раджу, поскольку их дела были в отчаянном положении из-за наших многочисленных кампаний; в то же время император взялся прозондировать (умонастроения) дворян этих королевств. Они приняли его предложения как с целью освободиться от тирании, так и под влиянием многочисленных обещаний императора; но поскольку у них не было оружия, и его нельзя было добыть без серьезного риска, они с большой секретностью приготовили в лесах большое количество закаленных в огне луков и стрел; и заполнили ими несколько хранилищ, которые были скрыты в зарослях.

Когда император узнал о настроении людей и о том, как они подготовили оружие, он снесся с капитаном Коломбо и сообщил ему, что дело дошло до такой степени, что нельзя допускать задержки; было желательно послать какое-нибудь осмотрительное и рассудительное лицо, чтобы возглавить восстание; ибо было бы неприемлемо приглашать донью Катарину в эти королевства, пока они не будут заново покорены. Посоветовавшись друг с другом о подходящем человеке, они остановили свой выбор на некоем Апуаме (13) императора, его фаворите, человеке талантливом, знатного происхождения и обладавшем здравым смыслом, нашем преданном друге, ставшем христианином под именем дон Жуан; одним словом, человеке, хорошо подходящем для такого рода начинания. Они дали ему двести португальцев, чтобы они сопровождали его в экспедиции с титулом мудальяра (14), — ранг, соответствующий званию Mestre de Campo (15) среди нас.

Через несколько дней он достиг Кандии, где был хорошо принят и обнаружил, что люди рады его приезду. С его прибытием все вооружились тем оружием, которое они, как было сказано, заранее запасли, и продолжали действовать с таким рвением, что не только освободили эти королевства от ярма, но и, вдохновленные содействием португальцев, вторглись на территории Раджу и опустошили их. С этим восстанием и враждебными действиями, которые мы вели против Раджу из Коломбо, удача настолько отвернулась от него, что наши люди вошли в Сейтаваку, его столицу, и дали ему битву, в которой он потерпел поражение; при отступлении ему в ногу попала колючка (estrepe), от которой он скончался (16).

Император, избавленный от Раджу, короля Сейтаваки, был немедленно провозглашен этими людьми королем: так же, как он был королем Семи коралов, Динаваки, Чилао, Гандии и Увы, которые ему подчинялись. По мере того, как он все больше старел, и не имел сыновей, которые могли бы стать его преемниками, он начал задумываться о тайнах нашей священной религии и часто беседовал о них с набожными и благочестивыми членами Ордена св. Франциско; и благодаря большой любви, которую он испытывал к португальцам за избавление от врагов, он решил стать христианином. Претворяя в жизнь свое решение (17), он крестился с такой пышностью и радостью, которую требовали важность события и положение его главного действующего лица. Его примеру последовала большая часть придворной знати; ибо, как это часто бывает, пример государя мог произвести большее воздействие, чем сила оружия. Он принял имя дон Жуан Пареа Пандар и показал себя при жизни достойным столь великого благословения от Господа Бога нашего; поскольку он был во всех отношениях верующим христианином, добрым, благочестивым, мягким и очень щедрым ко всем.

(1) Португальцы впервые достигли Индии в 1498 г., и в то время они уже знали о Цейлоне по картам, опубликованным в Европе.

(2) Это была плата, которую король обещал португальцам за охрану своего побережья. Подробнее об этом периоде см. "Portuguese Era", 1. и "Ceylon and Portugal: Kings and Christians".

(3) Бхуванаика Баху Бандар, который взошел на трон лишь несколько лет спустя. Неизвестно, кто был королем в 1505 году, хотя, вероятно, это был Дхарма Паракрама Баху; во всяком случае, он был королем во время прибытия на остров Альбегарии. Правильная дата — 1518 год.

(4) А точнее, Сильвейра.

(5) Фуста — это пинасса; приводимые Рибейро подробности крайне неточны.

(6) Виджая Баху стал преемником Дхарма Паракрама Баху и был низложен в результате успешного заговора (в 1521 г.). Ему наследовал Бхуванаика Баху, который создал удельное княжество Ситавака для своего брата Майядунне.

(7) Это похоже на португальскую форму тамильского перевода сингальского Видийе Бандара, правильного имени принца.

(8) Описка в португальском манускрипте вместо Переа Пандара. Принц, которого звали Дхармапала, был известен под этим почетным тамильским титулом.

(9) Он был убит в 1551 году рабом-мулатом тогдашнего вице-короля Индии, с которым король поссорился.

(10) Раджа Синха, "Король-Лев", последний из великих сингальских правителей, был наделен королевской властью своим отцом примерно в 1578 году.

(11) Котте был оставлен в июле 1565 года, так как военные действия, которые вели Майядунне и его сын, больше не позволяли удерживать этот город.

(12) Фактически король и его жена умерли в Тринкомали от оспы, а его маленькая дочь была доставлена ??на Манар своим дядей.

(13) Искаженное "аппухами" — "человек благородного происхождения" (от "Appoe" (знатный) и "Hamie" (господин)). Сингальский почетный титул, первоначально применявшийся для обозначения сыновей мудальяров.

(14) Первоначально высокое воинское звание у сингальцев.

(15) Местре де кампо — ранг в португальской армии XVI-XVIII вв., обычно соответствовавший званию полковника пехоты.

(16) В 1593 году на 59-м году жизни.

(17) На самом деле он крестился в 1557 году.

Глава VI

Восстание Апуаме дона Жуана с королевством Кандия и Ува; и первое Завоевание

Апуаме дон Жуан, находившийся в Кандии, видя себя повелителем армий этих королевств, приступил к их захвату. Его первый шаг (в этом направлении) заключался в том, что он изувечил португальцев, находившихся в его власти, выколов некоторым из них глаза раскаленным железом, и отрезав носы и уши другим, которых он разослал по стране; и чтобы склонить людей к своим планам, он отступился от христианства и совершил жертвоприношения вместе с остальными язычниками. Однако, поскольку он не был членом королевской касты, он принял титул Защитника Королевств (defensor daquelle Reinos); и он действовал так искусно, что завоевал расположение людей и получил такую ??власть над ними, как если бы был их законным властителем. В то же время он вел все возможные враждебные действия против наших территорий и нанес им большой ущерб, который мы были не в состоянии исправить.

Случилось так, что Педро Лопес де Соуза (1) по пути из Малакки зашел в Коломбо и высадился там, чтобы взять на борт провизию и воду, в которых он нуждался; капитан крепости Франсишку да Сильва принял его со всеми церемониями и окружил надлежащим гостеприимством, поскольку Педро Лопес был одним из главных фидалгу, служивших в Эстадо, и пользовался большим уважением. Он рассказал Лопесу о войне, которую дом Жуан ведет против нас, о том, что, несмотря на то, что он был христианином, он вернулся к обрядам и церемониям язычников, и как он обращался с португальцами; он настаивал на том, что в интересах Его Величества было бы как можно скорее отправить экспедицию ??из Гоа, чтобы погасить пламя, которое разжег этот мятежник, прежде чем зло станет непоправимым; и он умолял Лопеса предложить Государственному Совету назначить самого капитана главнокомандующим экспедиции, так как он знал о состоянии дел и об острове в целом больше, чем любой другой человек, которому они могли доверить командование. Педро Лопес пообещал сделать все, что в его силах, чтобы выполнить его желание; он поднялся на борт и, попрощавшись, через несколько дней прибыл в Гоа.

Первое, что он сделал, — это посетил членов Совета и по очереди указал каждому из них на важность изгнания с Цейлона тирана, от рук которого мы понесли столь большие потери; если мы не остановим силу прилива как можно быстрее, возникнет серьезная опасность того, что мы потеряем остров и будем вынуждены снова завоевывать его, что было бы нелегкой задачей; не было человека, более подходящего благодаря своему огромному опыту и глубокому знанию страны, которому можно было бы поручить эту миссию, чем капитан Коломбо; более того, по своему уму, заслугам и высокому происхождению он заслужил самого лучшего от них; любой другой их кандидат, не обладающий необходимыми знаниями, мог бы скорее привести нас к гибели, а не к спасению; ибо в предприятиях такого рода к успеху ведет опыт, а не смелость.

Все поддержали предложение Педро Лопеса де Соуза, и пообещали ему свою поддержку, как только этот вопрос будет вынесен на рассмотрение Совета для принятия решения. Он был очень доволен, так как, по-видимому, он получил то, что хотел, и мог одновременно и сдержать свое слово, и послужить своему королю.

Совет собрался, чтобы обсудить этот вопрос, и было решено организовать экспедицию с наименьшими задержками; и далее единогласно проголосовали за то, чтобы ее возглавил сам Педро Лопес де Соуза в качестве капитан-генерала Завоевания. Когда ему сообщили о своем выборе, он был сильно раздосадован и привел множество причин, по которым он вынужден ответить отказом, но ни одна из них не была принята, и члены Совета повторили свою просьбу, и настойчиво требовали его согласия, как отвечающего интересам Его Величества. В ответ он выдвинул два условия — запросы, которые, как ему казалось, было невозможно удовлетворить, — исключительно с целью избавиться от предложения: поскольку они настаивали, он потребовал двух уступок: во-первых, он возьмет с собой одного из двух своих племянников в качестве капитан-майора полевых войск, — должность, соответствующую должности полевого генерал-капитана в Португалии; и во-вторых, поскольку королева донья Катарина должна была выйти замуж с согласия Его Величества или его вице-короля, она должна быть выдана замуж за этого племянника.

Совет собрался для рассмотрения этого предложения и его просьбы; были высказаны различные мнения, и после всестороннего обсуждения они признали необходимость возведения на трон христианского принца и невозможность найти такого среди ее (принцессы) собственной расы; вмешательство иностранца было опасным, и всегда существовала необходимость, чтобы принцесса вышла замуж в то или иное время; более того, интересы Его Величества всегда лучше отстаивал бы его подданный, чем какой-нибудь принц, которому они отдали бы эти два королевства в качестве приданого; они также приняли во внимание тот факт, что (претендент на ее руку) был высокородным фидалгу, который верой и правдой служил в этом государстве; такая связь могла бы привлечь туземцев к постижению истинной Веры, и они могли бы научиться в результате таких браков (2) служить Его Величеству с любовью и верностью.

Соответственно, Совет решил, что условия, выдвинутые Педро Лопесом, были целесообразными, и дал согласие на обе его просьбы; однако члены Совета оговорили, что его племянник не должен жениться на королеве, пока она не вступит во владение двумя королевствами Кандия и Ува; что он должен оставаться верным и преданным интересам Его Величества, и что после того, как он станет королем, он должен стать его вассалом; что он должен принести клятву на верность, но во всех остальных отношениях быть независимым королем этих королевств.

(1) Педро Лопес де Соуза (ум. 1594 г.) — португальский дворянин, военный и государственный деятель. Сделал карьеру на службе в Эстадо да Индия, в 1591-1594 гг. занимал должность капитана Малакки. По возвращении из Малакки в Гоа, как описывает Рибейро, был назначен первым капитан-генералом завоевания Цейлона в мае 1594 г. и скончался от ран, полученных в битве при Дантуре, 9 октября того же года.

(2) Такова была политика Албукерки, но она не имела большого успеха на Цейлоне.

Глава VII

В которой рассказывается о результатах войны этого первого Завоевания

За короткое время была оснащена армада из нескольких гребных судов, и нескольких галер, способных перевезти тысячу двести португальских солдат в отличном состоянии, и все остальное, что было необходимо. Покинув Гоа при хорошей погоде, она достигла Манара, где немедленно взяли на борт королеву; и, плывя отсюда с благоприятным ветром, (армада) бросила якорь в Негумбо.

О прибытии Педро Лопеса с этой большой армадой и в сопровождении королевы доложили капитану Коломбо, который был вне себя от ярости; поскольку ему казалось, что то, что Педро Лопес пообещал ему, он получил для себя, хотя на деле произошло прямо противоположное; ибо свойства человеческой натуры таковы, что его собственный язык приводит его в ярость, не принимая во внимание то, что может быть истиной; и просто для удовлетворения всплеска страсти он превращает в оскорбление то, что является благонамеренным деянием, а послушание — в преступление. Капитан Коломбо испытывал такие чувства к Педро Лопесу де Соуза, что он не только не относился к нему как к другу, но даже забыл о своем долге по отношению к нему как к подданному короля; он не дал ему ни людей, и не оказал какой-либо другой помощи в предприятии, которое было поручено ему членами Совета Эстадо да Индия.

Через три дня после его прибытия к нему явился мудальяр (1), знатный человек среди сингальцев, чтобы принести ему клятву верности и помочь ему в его предприятии с 20000 воинов; он отдалился от дона Жуана, потому что он увидел, что, хотя он был всего лишь дворянином и частным лицом, он позволил себе относиться к себе как к королю (а это то, чего эти люди не терпят); и прибытие Педро де Соуза с его большой армией предоставило ему желанную возможность. Когда любезный политик принял его со всей любовью и доброй волей, он поклялся, что умрет на службе у португальцев; в то же время, признав донью Катарину своей королевой и госпожой и поцеловав ее руку, он предложил посвятить самого себя и свое имущество, чтобы помочь ей против ее врагов.

Этот мудальяр был настолько храбрым, учтивым и мягким, что его любил весь его народ. Педро Лопес возлагал большие надежды на его приход и с такой помощью он был полон уверенности в успешном завершении своего предприятия: и он был человеком такого большого ума, что относился к нему с большим уважением и никогда ничего не начинал, не посоветовавшись с ним и не поделившись своими планами и замыслами; ибо он нашел в нем много мудрости, и во всем его мнение было здравым.

Дон Жуан узнал о прибытии королевы и Педро Лопеса с этой огромной силой, а также о дезертирстве мудальяра, и он уже считал, что для него все потеряно; но он был проницателен и держал себя в руках в своих словах и действиях, как будто считал все эти силы ничем. Чтобы не позволить своему народу пасть духом, он быстро собрал всех воинов, каких только мог, и, продвигаясь с этой армией из Кандии, разбил свой лагерь в двух лигах от Балане (2), в том месте, где наши войска должны были вступить в его королевство; и, ничего не открывая никому из своих людей, он приступил к осуществлению задуманного им плана, который закончился гибелью нашей армии и триумфом наших врагов.