Часть третья. Главы 54-64

— Мистер что-то желает? Чем древнейший и благороднейший Род Малфоев может помочь мистеру?

Уэлш почувствовал, что ярость застилает ему глаза. Фраза, произнесённая домовиком, являлась обычной для случаев, когда хозяева желали осведомиться, что делает у ворот их дома какой — то нищеброд.

— Ах, ты ж!

В гневе Уэлш-самый старший широко размахнувшись, ударил эльфа по голове тростью, без которой последнее время не расставался из-за болезни ног. В последний момент рука старого человека дрогнула, и удар пришёлся в шею, которая естественно не замедлила сломаться. Всё ещё находясь во власти гнева Александр, пнул ещё дёргавшееся тельце и аппарировал прочь.

Ноги его не будет больше в этом доме! А Люциус? Да Мордред с ним, этим Малфоишем. В конце концов, все обязательства перед Малфоями умерли вместе с Абракасом. А у Александра Уэлша и свои дела имеются. И поверьте гораздо важнее.

Глава шестидесятая.

Северус Снейп.

— Ах Северус, я просто не нахожу себе места!

Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк, нервно расхаживала по "васильковой" гостиной. Сидевший перед ней молодой человек послушно мотал туда — сюда головой сопровождая хозяйку дома взглядом и думая про себя: " Мордред, да когда же она, наконец, устанет и прекратит мотаться взад вперёд. Так ведь и голова отвалится". На обуревающие хозяйку проблемы молодому человеку было глубоко плевать, своих хватало с избытком.

— Северус! Ты меня совсем не слушаешь!

Леди Малфой остановилась перед ним и возмущённо топнула ножкой.

— Как ты можешь думать о постороннем, когда твой друг и благодетель попал в беду!

— С чего Вы взяли леди? Люциуса и нет то всего чуть более суток. Такое и раньше с ним случалось. Наверное, дела. Поверьте, бизнес Вашего мужа совсем нелёгок.

— Я чувствую! Чувствую!

Нарцисса снова топнула ножкой.

-У меня на душе, словно кошки скребут. Да и потом эти письма.

— Письма?

— Да, представь себе, письма! Сначала от синьора Данелли, ну ты его знаешь, это наш адвокат. А затем от какого-то Уэлша. И представляешь этот наглец, даже не будучи мне представлен, потребовал, да, да, именно потребовал немедленной конфиденциальной встречи.

-Уэлш, а кто это?

— Да откуда я знаю! Наверное, торговец, какой то. Я послала Добби встретить его у ворот. Ты ведь знаешь нашего придурочного домовика. Наверняка Люциус тебе рассказывал. Вообще— то он бесполезен, но если надо кого-то поставить на место, просто бесподобен. За это собственно и держим. Кстати, почему он до сих пор не доложил об исполнении приказа!? Рупперт! Рупперт!

— Погодите, Нарцисса. Могу я взглянуть на эти письма.

— Зачем тебе?

— Фамилия Уэлш, кажется мне знакомой, и хотел бы убедиться, что не произошло нечто неприятное.

— Да, пожалуйста. Вот они на столике. Где этот Мордредов домовик? Рупперт!

Перед хозяйкой дома с лёгким хлопком возник старший домовик и Нарцисса оставив гостя наедине с эпистолами переключилась на лопоухого.

— Рупперт! Какого Мордреда я должна тебя ждать!? Ты будешь наказан! Ты и всё твоё семейство! Где этот идиот Добби!? Почему он ещё не отчитался о выполнении приказа!? Вы совсем распустились. Хозяина нет только сутки, а вы уже манкируете своими обязанностями!

Нотация произвела на домовика неизгладимое впечатление. Он рухнул на колени и подполз к Нарциссе пытаясь поцеловать край её платья или туфельку.

— Хозяйка! Старому Рупперту нет прощения! Рупперт виноват! Виноват! Мы все накажем себя, накажем неоднократно. Много раз накажем! Все! Вся колония! Только прошу Вас, не гневайтесь. Не гневайтесь на бедного Добби! Никчемный Добби отдал жизнь, защищая хозяйские врата.

— Что!!!

— А вот с этого места поподробнее — Северус вскочил со своего места и подошёл к домовику — что там произошло, рассказывай.

Вцепившийся в край хозяйкиного платья домовик поднял полные слёз глаза на Нарциссу.

— Рассказывай уж.

— Рупперт расскажет. Всё расскажет. Хозяйка послала Добби встретить джентльмена у ворот. Добби встретил. Но джентльмен гневался на Добби и ударил его палкой. Сильно ударил. И Добби умер.

Домовик зарыдал и принялся вытирать льющиеся из глаз слёзы краем платья хозяйки.

Северу хотел было прокомментировать это Нарциссе но, подняв взгляд, непроизвольно отшатнулся от "милой" хозяйки Малфой — манора.

Проклятая Блэковская кровь! Все они одним миром мазаны. В гневе блондинка Нарцисса до дрожи в коленях напоминала свою старшую сестру.

— К-а-а-ак!!! Какой — то торговец поднял руку на имущество Малфоев!?.

Лицо леди Малфой пошло от возмущения розовыми пятнами, и Северус поспешил вложить в её руку пузырёк с собственноручно приготовленным успокоительным. Он — то прекрасно знал, что означают такие симптомы у женщин рода Блэк. Недолгое общение с Бэллой дали ему, в чём— то бесценный, опыт купирования женских истерик. Истерик заканчивавшихся жертвами и разрушениями вокруг. И которых по слухам опасался и сам Тёмный Лорд.

Зелье начало действовать, и пузырёк выпал, из ослабевших пальцев утонув в густом ворсе ковра. Нарцисса опустилась в мгновенно подставленное домовиком кресло.

— Северус! Ты немедленно должен отправиться на поиски Лорда Малфоя. Немедленно! Сейчас, когда на Малфой — манор фактически совершено нападение, он как никогда нужен в своих владениях. И не спорь!

Спорить Северус и не собирался. Испросив у грозной хозяйки разрешение, взять некоторые письма, он немедленно аппарировал из владений пропавшего Люциуса. От греха подальше.

Глава шестьдесят первая.

Люциус Малфой.

Люциус Малфой очнулся от боли. В который уже раз. Всё тело чесалось, причём чесалось жутко. Притом, что при малейшем движении лопались гнойные струпья, покрывающиё практически всё тело.

Окружающая его полная темнота давила, на психику заставляя строить версии одна ужаснее другой. Где он? Что с ним. Как он оказался в этом странном месте?

Люциус дёрнул рукой, чтобы почесаться и обнаружил, что привязан к кровати.

— Мордред!

Он дернулся сильнее , снова пытаясь освободиться. Струпья стали лопаться, выделяя мерзко пахнущий гной, тело пронзила боль и Лорд Малфой не выдержав, заорал во всё горло...

— Ну как он себя чувствует?

— Я думаю, что очень неважно, доктор. Площадь поражения очень большая.

— Кстати как такое произошло?

— Не распознали сразу поразившее заклинание. При доставке в приёмный покой раздели для осмотра.

— Н-да. Не позавидуешь бедолаге. Заклинание надеюсь не бессрочноё?

— Стандартное. На две недели. Может чуть больше.

— Уход?

— Надлежащий.

— Условия содержания?

— Без изысков. Это ведь всё — таки карцер, закреплённое за ДМП помещение. Поэтому и охрана на входе. Посетителей пока не пускают. Говорят что распоряжение самой Боунс...

Люциус лежал и внимательно слушал говоривших. Не открывая глаз, затаив дыхание. И когда они вышли из комнаты облегчённо вздохнул. Судя по всему это Мунго. Но почему изолятор ДМП. Что он такого натворил?

Дверь тихонько скрипнула, впуская посетителя.

— Люциус? Ты меня слышишь? Не надо много говорить, просто да или нет.

— Да.

— Слава Мерлину ты пришёл в себя. Мы уже извелись все. Нарцисса просто в панике. Её кстати сюда не пускают.

— А-а?

— Молчи, молчи. Меня пустили, потому что я твой поверенный в этом деле. Данелли отказался от сотрудничества с тобой. А с Уэлшем у твоей супруги конфликт и он тоже отказал тебе в помощи.

Ты потерпи. Это всё только на две недели. То есть осталось ещё двенадцать дней. Выздоравливай. Я приду ещё. Если позволят.

Утро четырнадцатого дня Люциус встречал с нетерпением. Струпья опали и теперь вместо них тело покрывали толстые розовые шрамы. Много шрамов. Но они, по крайней мере, не чесались. Свет уже не причинял нестерпимой боли, и в комнате было достаточно светло. Нестерпимо хотелось взглянуть в зеркало.

Заслышав разговоры за дверью, Малфой присел на кровати. Двери отворились, впуская целую делегацию: доктора Дитля — лечащего врача, начальника ДМП Амелию Боунс и Северуса Снейпа. Вошедшие расселись на принесённых охраной стульях, образовав вокруг постели больного полукруг.

— Мистер Малфой, я Начальник Департамента Магического Правопорядка Амелия Боунс, а это, как Вы знаете, Ваш поверенный в этом деле мистер Северус Снейп. По решению Вашего лечащего колдомедика Ваше состояние признано пригодным для проведения следственных действий. Вы имеете, что— то заявить по этому поводу?

— Нет.

-Тогда приступим. Итак, Вы обвиняетесь в попытке нападения на несовершеннолетних членов четырёх магических родов. Сам факт Вашего деяния зафиксирован показаниями свидетелей полученных в полном соответствии с действующим законодательством. Что вы можете заявить по этому поводу?

— Это совершенная чушь. Я ни на кого не нападал.

— Почему то я иного заявления от Вас и не ожидала. Но поскольку факт попытки нападения не вызывает сомнений я объявляю вас арестованным, с содержанием в изоляторе ДМП до судебного разбирательства.

Имеете ли вы заявить какие либо ходатайства?

— Амелия!?

— Значит, не имеете. Тогда позвольте откланяться. Оставляю вас с вашим поверенным.

Едва за Боунс и колдомедиком закрылась дверь, Малфой обрушился на поверенного

— Снейп, какого Мордреда! Что происходит? Какое нападение? Здесь все с ума посходили что — ли?

— Люциус, прекрати верещать как потерпевший. Тем более что ты не потерпевший, а совсем наоборот. Я всё тебе расскажу. Всё что узнал за эти две недели. Но имей ради Мерлина терпение.

Ну во первых почему я, а не Данелли или Уэлш. Как я уже говорил, мэтр Данелли от сотрудничества с тобой отказался. Мотивировал тем, что он молод, перспективен и не хочет закончить жизнь скоропостижно в компании сумасшедшего мистера Малфоя. Уэлш же иметь дело с тобой отказался категорически, но тут уже постаралась твоя жена. Что и как, разбираться будешь дома, если доживешь, конечно.

И более того, скажу честно, если бы не Долг Жизни, я тоже ни за что — бы не ввязался в это дело.

А теперь о том, что же всё — таки произошло. Скажи, пожалуйста, что последнее ты помнишь?

— Последнее? Ну, наверное, Косой переулок. Я как раз находился там по делам и проходя мимо салона Малкин увидел через витрину телохранителей Дона. Ты же знаешь, наши отношения в последнее время оставляли желать лучшего, и я решил поговорить со старой сволочью, прояснить так, сказать некоторые моменты.

Вошёл в салон и не увидев дона в главном зале направился в служебное помещение, рассудив что старый пердун находится там, ведь Малкин его племянница и он у неё в салоне как у себя дома. Вот вроде и всё.

— Нет, Люциус, не всё. Ты не рассказал о самом важном.

— О самом важном? Не было ничего такого, что можно было бы назвать важным. Хотя постой ка. Когда я направился в подсобку, на пути у меня стояли, какие — то мелкие маглорождённые. И я, решив отодвинуть их с дороги, поднял трость. И всё. Решительно всё.

— Знаешь, Люциус, я ведь тебе всё— таки друг. И как друг, а ведь кто как ни друзья скажут правду, говорю тебе — ты идиот. Самовлюбленный напыщенный идиот. И даже, знаменитая малфоевская хитрожопостость, которую вы, почему то считаете умением извлекать выгоду из любой ситуации, тебе, в данном случае, не помогла.

— Полегче, Сев, что-то ты разошёлся...

— Полегче!? А знаешь ли ты, Люциус Малфой, что ты вляпался. По самое не могу. А может и ещё глубже. Вляпался сам, и вляпал тех, кто тебя окружает. И дело даже не в том, что тебе придётся клясться своей Магией в том, что ты не желал зла этим детям. Дело, дело... Да я не знаю, Мордред побери в чём дело, но ты вляпался. На вот, прочти.

— Что это?

— Свидетельские показания. Протокол допроса одного из телохранителей твоих "маглорождённых".

— Прочти, пожалуйста, вслух.

— А ты что читать разучился?

— Нет, но у меня что-то с глазами. Зрение ухудшилось.

— Ну да, зрение ухудшилось, волосы повылезали — совсем старый стал.

Ах, ты... Малфой вскинулся на посетителя и в помещении

— ощутимо похолодало.

Спокойно! Спокойно, это шутка. Согласен идиотская. Но, шутка. Ну, так и быть, слушай...

Глава шестьдесят вторая.

Амелия Боунс.

Если бы Амелия Боунс читала советские газеты, то чувство с которым она покидала Св. Мунго она смело могла бы назвать чувством глубокого морального удовлетворения. И, хотя она не испытывала к Люциусу Марфою столь глубокого чувства как ненависть, вид облезлой, покрытой похожими на несвежих флоббер-червей шрамами, головы некогда утончённого аристократа, вызывал в её душе, некий, непонятный даже ей самой, подъём.

" Мерлин, не магл какой, он правду видит" — думала она, перемещаясь служебным камином в Министерство и степенно, как и подобает Начальнику столь важного департамента, шествуя до своего кабинета.

Вообще вся эта история, являлась на её взгляд наглядным образчиком того, что справедливость всегда торжествует. А то, как Малфой виртуозно наскрёб себе супер неприятности, на совершенно пустом месте, наводило на мысль об участии в процессе некоей непостижимой для простых волшебников сущности. И эта сущность явно была на их стороне.

Но у директора Департамента Магического Правопорядка много дел, и скоро приятная картина облезлого аристократа уступила в её голове место рабочей рутине. Волшебники никогда не отличались законопослушностью, и работы у департамента хватало.

Ну вот, наконец, все дела переделаны, и можно сделать, немного, приятного и для себя. Амелия достала из личного сейфа тоненькую папочку и углубилась в чтение:

" Из протокола допроса Криса Джонса, чистокровного, подданного Соединённых штатов Америки, в настоящее время состоящего на службе у досточтимого сэра Теодоро Винченца, эсквайра.

... скажите допрашиваемый, как давно Вы состоите на службе у мистера Винченца?

— Около двух лет, Ваша милость.

— Какие функции Вы выполняете?

— Я, и мой товарищ, Милтон Брабек телохранители, Ваша милость.

— Имеете подтверждающие Вашу профессиональную принадлежность документы?

— Конечно Ваша милость. Диплом об окончании Шестого факультета Саалемской Академии и рекомендательные письма.

— Как давно вы охраняете молодого мистера Винченца?

— Около года, Ваша милость. Мы...

— Скажите мистер Джонс, почему Вы всё время говорите о себе во множественном числе?

— Простите Ваша милость, но я говорю не только о себе, но и о своём напарнике. Мы ведь парная единица охраны. Нам ещё в Академии произвели привязку, и теперь мы действуем как единое целое. Это обычная практика в деле охраны физических объектов. Разве у Вас так не принято?

— Боюсь я не большой специалист в этом деле, мистер Джонс, поэтому с вашего позволения продолжим. Расскажите, пожалуйста, что произошло в салоне мадам Малкин.

— Мы трое. Трое это я, Милтон и мадам Монтроуз, телохранитель мисс Морганы, сопровождали детей на прогулке в Косом. Дети решили зайти в салон, ведь мадам Малкин родственница мистера Теодоро. Дети стояли в выставочном зале и ждали мадам Малкин, когда в салон вошёл мистер Малфой. Он шёл очень целеустремлённо и сразу направился к детям, а когда до них оставалось не более двух шагов, поднял свою трость. Все знают, что в трости у него волшебная палочка, и усмотрев в его действиях угрозу подопечным мы стали действовать по инструкции.