— Вот представьте ситуацию: За каким, спрашивается, бесом им нужно было создавать на ровном месте в НИИ экспериментальный отдел? Однако пробили. Немалый, скажу вам по секрету, административный ресурс задействован был. И даже финансирование выделено. Приличные деньги. — Гордеев в расстройстве шлепнул ладонью по столу и продолжил. — Я переманил, сорвал с места лучших специалистов в области политологии и политического управления. Успел даже создать лабораторию прикладной политологии и социологии политологического цикла. Два года интенсивной работы. И вдруг — все закрыли. А ведь уже в одном шаге от результата были. Практически руку протяни.

-Ну да — ну да. — От обилия умных слов и напора, с каким ученый их выпалил, Сергею стало не по себе. — Вы извините, профессор, мне идти надо.

-Извините. — Петр Афанасьевич оборвал свой монолог, и словно бы даже обмяк. — Я никак не могу прийти в себя от такого, не могу даже подобрать слова, от такой некомпетентности. Вбухать миллионы и... Обидно. Понимаете?

Круглову вдруг стало жаль этого старика. — Отдать всего себя... всю жизнь посвятить, и вдруг понять, что результат никому не нужен. И вправду, обидно.

— Да, я вас понимаю. — Повторил он, и в то же время мучительно старался сообразить, почему горестная тирада неудачливого исследователя так задела его самого. — Вспоминай, вспоминай! Нет, не могу.

Круглов встал из-за стола и криво улыбнулся. — Все относительно, профессор. Да, вы огорчены, вам обидно. Только это не самое страшное в жизни. Поверьте. У вас есть дом. Надеюсь неплохая пенсия. Достаточно комфортный быт. По крайней мере, вы хоть помните. Помните, как радовались своим успехам. Как огорчались неудачам. Вы, я почти наверняка уверен, что вы прожили интересную и наполненную событиями и эмоциями жизнь...— Тут Сергею пришлось сдерживать уже себя. Он сжал губы, заставив себя замолчать.

-Пойду я. Прощайте. Двери помогите открыть?

-Слушайте? Вы точно сантехник? — спросил Гордеев. Он, похоже, и не расслышал последних слов Лехи. — Кто вы?

-Не обращайте внимания. — Отозвался Сергей, пытаясь повернуть барашек замка. — Это у меня последствия старой травмы. Иногда накатит. Но сейчас уже все прошло. Амнезия, и еще какая-то хрень. Типа социальной деградации. Не знаю, что это, но мне в больничке такой диагноз еще лет пять назад поставили и отвязались.

Петр Афанасьевич всмотрелся в Серегино лицо. — А ведь вы не сантехник. Вернее вы не всегда были простым слесарем. Я специалист и могу сказать, что ваш лексикон, словарный запас, манеры. Все это говорит понимающему человеку куда больше, чем ваша телогрейка и грязные сапоги. Может быть, я могу вам помочь? Нет, нет, совершенно бесплатно. Вы правы, я действительно получаю неплохую пенсию. А если учесть гонорары за печатные труды и консультации, то можно сказать, что мой достаток значительно выше прожиточного минимума. Куда выше.

-Тогда зачем вам это?

-Во-первых, социальная деградация — это как раз мой профиль. — Петр Афанасьевич ткнул пальцем в дужку очков. — Ну а во вторых — просто нечем заняться. Понимаете? За столько лет привыкаешь, ну выручите старика? У меня есть несколько идей, которые в свое время я так и не успел опробовать...

-Я вам, что крыса подопытная? — недобро засопел Круглов и демонстративно посмотрел на часы. — Время деньги, профессор. Прощевай, папаша.

-Да вы зря обижаетесь молодой человек. Я ведь от всего сердца...

Но Круглов, который наконец-то сумел справиться с мудреным замком, его уже не слышал.

Глава 3

Выскочив из квартиры пожилого ученого Сергей по инерции прошагал пару сотен метров, сопя и фыркая от негодования, но быстро успокоился и даже удивился своему внезапному порыву.

“ Чего это ты? Тебе человек помощь предлагает. Какого хрена кобенишься. Тоже лорд Сантехник нашелся. Только герб графский с рожи стереть не забудь”. — Голос прозвучал в мозгу настолько внезапно и отчетливо, что Сергей даже обернулся от неожиданности. Озвучив довольно нелицеприятную истину внутренний монолог прервался.

Сергей смущенно потер лоб.

“И правда, чего это я? — он замедлил шаг, глянул в сторону профессорского дома, крышу которого еще было видно из-за высоких крон деревьев. Помялся, и нехотя, словно ломая себя, пошел обратно, к профессорскому дому.

-А я ведь знал, что вы вернетесь. — Сказал ученый, отворив дверь. — Не хочу хвастать, но в людях я разбираюсь, и без слов вижу, когда... Но это я так, к слову. Вы входите, входите. Вот ваши тапочки. Снимайте обувь, и проходите.

-Неловко это как-то. — Смущенно пробормотал Сергей, следуя за хозяином. — Вы человек занятой, ученый. Время ваше наверное дорого стоит, а я ведь заплатить не смогу. А впрочем, нет. Вот у меня часы есть. Дорогие, похоже. Давайте я вам их в качестве оплаты.

-Да что ты будешь делать.— От возмущения Петр Афанасьевич даже всплеснул ладонями. Повернулся к гостю с явным намерением отчитать его за неуместное предложение. Но тут его взгляд упал на Серегино запястье с часами

— Что? — голос профессора вдруг изменился, осип. — Не может быть. Ну ка, голубчик, покажите мне их. — Он, неожиданно ловко для своей комплекции и возраста, ухватил ладонь гостя и поднес ее к своему лицу, всмотрелся в блестящий циферблат.

-Не может быть. Этого просто не может быть. — Пробормотал он, не отрывая взгляда от часов.

-Так я и говорю, вещь дорогая. — Закивал головой Круглов и попытался зацепить тугую застежку браслета, что-бы снять его. Однако сколько он ни старался расстегнуть его, ничего не получилось. Довольно хлипкая на вид пластинка не отщелкивалась.

-Да чтоб тебе. — С досадой выдохнул Сергей, и потянул что было силы. Ноготь соскользнул, и обломился, а застежка осталась неподвижной.

-Вы не беспокойтесь, профессор, я его открою. Пассатижами зацеплю. Ну, в крайнем случае, порву. Вам его починят. Это недорого.

— Вот это вы меня удивили, так удивили. — Похоже, что пока Круглов возился с неуступчивым замком браслета, Петр Афанасьевич уже успел справиться с удивлением, и поэтому ответил почти нормальным голосом и слегка даже ироничным тоном. — Если я не ошибаюсь, а это вряд-ли, то снять их вы сможете теперь разве, что с рукой. Да и то... И еще раз вам повторяю. Не нужно мне от вас никаких денег. Я бы оплаты и так не потребовал, а сейчас, тем более. Но полно о ерунде.

-Скажите лучше, откуда у вас это? — Профессор с некоторой опаской указал на часы.

— Нашел. — Просто отозвался Круглов. — Утром на работу шел, а они лежат. Ну я и одел... А что?

-Ну да, ну да. Все правильно. Это я не сообразил. Конечно, нашел. Их иначе и не... — Тут профессор вдруг поперхнулся, и скомкал окончание фразы. — Давайте закончим об этом. Многие знания — многие печали. Ежели им будет угодно, вы и сами все узнаете. Не моего ума это.

— Нет, так нет. Как хотите. Но если передумаете, я всегда готов. — Круглову тоже надоело навязывать безделушку, и он неловко замер перед стоящим в коридоре хозяином. — Ну я пойду тогда. Вы мне время назначите? Когда этот сеанс, или как его, будет.

-Что значит пойду.— Вынырнул из задумчивости Петр Афанасьевич. — Я все более убеждаюсь, что наша встреча отнюдь не случайна. И теперь твердо уверен, что вы именно тот человек, которого я ждал. Идемте в комнату, начнем прямо сейчас.

— Да я ведь и не готов совсем. Вы же мне еще ничего не объяснили. Что мне делать, как? — Замялся Сергей, но под строгим взглядом профессора смешался, и послушно двинулся в указанном ему направлении.

Довольно просторная комната с широким, затянутым легкой тюлевой шторой окном.

Высокие, светлого дерева полки вдоль одной стены, диван возле другой.

Пара глубоких кресел, обтянутых теплой кремовой кожей. Столик из блестящих хромом трубок с прозрачной столешницей из толстого стекла, расположен посредине.

-Присаживайтесь, — Петр Афанасьевич сделал плавное движение рукой, указывая на ближайшее к двери кресло, и внезапно, все таем-же плавным движением, словно завершая указующий жест, ткнул сжатыми пальцами в висок стоящего возле него гостя.

Сергей охнул, ощутив острую боль, пронзившую всю левую половину тела, запоздало отшатнулся, в тщетной попытке увернуться от коварного удара, и повалился в любезно предложенное ему кресло. В глазах потемнело, а в голове вспыхнул огненный фейерверк. А потом все пропало.

Очнулся он от яркого света, который ощутил даже сквозь плотно сжатые веки.

-Что это? — мысль, не желая формулироваться в связную конструкцию ускользнула.

Он сжал ладони, пытаясь определиться в пространстве, и вцепился пальцами в гладкую, слегка шелковистую поверхность кресла, подтянул к себе вытянутые ноги, готовый вскочить и отпрыгнуть в сторону, что бы уйти с линии атаки.

-Не двигайся. — Странно, голос прозвучал не в ушах, а прямо в голове. — Стой, тебе говорят. Иначе опять врежу. И увернуться не успеешь.

— Расслабил мышцы, и осторожно, едва заметно раскрыл веки, стараясь оценить всю обстановку сразу.

-Да не прикидывайся ты. Я же вижу, что очнулся. Открывай смело. — Голос показался отчего-то смутно знакомым. Показалось, что связано у него с этим голосом что-то явно недоброе и чужое.

Не видя смысла таиться, открыл глаза, моргнул, прогоняя невольную слезу, всмотрелся в сидящего перед ним человека.

Толстяк развалившийся в глубоком, обтянутом кожей кресле растянул губы в широкой, но слегка смахивающей на искусственный оскал, улыбке, благожелательно кивнул большой, круглой головой с пегими, словно посыпанными ржаной мукой, реденькими волосиками, всплеснул короткопалыми ладонями.

— Ну здравствуй, здравствуй. Ох и натерпелся я через тебя. Сколько пришлось пережить, что и не выскажешь. Но честно скажу, рад. Правда, рад. Искренне. — Толстячок поерзал в кресле, усаживаясь удобнее, и придвинул лобастую голову к столу. — Узнал? Ну не тяни, узнал?

Всмотрелся, прогоняя в мозгу возможные варианты предыдущих встреч с незнакомцем, одновременно оценивая окружающую обстановку, и наличие угроз.

-Нет. Хотя что-то такое вертится. Но когда и кто, не помню.

-Вот тебе бабушка и Юрьев день. — Огорчился собеседник. Скривил губы в гримасе, показав на миг белоснежные, нисколько не подходящие слегка комичному облику простоватого толстячка зубы.

— Ладно, тогда давай начнем с простого. — Благодушно произнес собеседник, но закончил неожиданно строго и отрывисто. — Фамилия, звание, должность. Смирно.

-Капитан Круглов, — Непроизвольно вырвалось у Сергея, — он едва сумел подавить в себе желание встать.

-Ну вот. Уже легче. А где ты? Кто я?

Задумался уже всерьез. Искренне пытаясь восстановить в памяти события, предшествовавшие его нынешнему состоянию. И не смог. Вертелось только что-то связанное с поездкой в штаб, какой-то поезд, совсем уже странные, словно из исторической, времен первой мировой войны хроники. Какие-то азиаты, узкоглазые, смуглые лица, снег. Бескрайнее, укрытое толстым слоем снега поле. И несколько человеческих фигурок, бегущих по белой пелене к виднеющемуся далеко впереди темному лесу.

-Смутно все. — Сергей помотал головой, ощутив непонятную боль в левом виске. Инстинктивно поднял руку и коснулся пальцами головы.

— Хоть что-то. — В голосе сидящего напротив него прорвалось скрытое недовольство. — Похоже, поспешил я. Надо было... Ну да что теперь жалеть. Будем выкручиваться с тем, что есть.

-А зовут меня Игнатом. — Толстяк слегка приподнялся в кресле, и плюхнулся назад, ухватившись за кожаную обивку перила, открыв взгляду запястье со старой, выцветшей от времени татуировкой.

"Memento more". — Разобрал Сергей готическую вязь. — "Что— то знакомое. Игнат, рыжие волосы, наколка. Вертится что-то. Но что"?

— Никак? — Назвавшийся Игнатом огорченно вздохнул, подпер щеку пухлой ладошкой, задумался.

-Эврика. — Хлопнул себя по лбу мыслитель. — Ты жену свою, Ольгу, помнишь?

-Олю? — Сергей наморщил лоб, и вдруг увидел задорную Олину улыбку. Но тут-же поплыл перед глазами белый снежный туман. Выплыла вновь картина снежного поля.

-Да. Помню. А где она? — хрипло отозвался Сергей, и попытался встать.

Однако подняться из коварного кресла не сумел. Тело просто отказалось слушать.

— Значит не все еще потеряно. — Расплылся Игнат в ослепительной улыбке. — Тогда будем плясать от печки. Я буду рассказывать, а ты просто слушай. Можешь даже закрыть глаза.

Сергей откинулся на мягкую спинку, и послушно прикрыл веки. Странно, ему даже не пришло в голову ослушаться странного собеседника.

-Подножье, съемная комната в старом, японской еще постройки, доме. Ты стоишь посреди этой убогой комнаты, и держишь в руках вырванный из тетради листок.

"Пропади ты пропадом со своей службой"... — Короткая фраза аккуратным почерком. Подписи нет. Да она и не нужна.

Сергей, наверное, на мгновение потерял сознание. Сравнить это можно было разве что со взрывом фугасного снаряда, разорвавшимся прямо в мозгу.

Тысячи лиц, слов, образов, запахов, чувств. Фейерверк распустился ослепительным каскадом, и вдруг потух. Но теперь Круглов вспомнил все. Свою службу, учебу в училище, свадьбу, и даже ставшую прологом к совершенно невероятным событиям, поездку на поезде Владивосток-Москва в купе со странным попутчиком. А еще и то, что случилось после. Свое путешествие в прошлое, и возвращение в новую реальность. Туда, где они с Олей, проваливаясь в снежной целине, бежали от погони. А еще много всего, не менее странного, и непонятного. Но это все было с ним. Вот в чем он был точно уверен, так в этом.

-Я вспомнил.— Произнес Сергей. — И тебя, сволочь, тоже вспомнил. Никакой ты не ангел, а простой балбес из будущего, которого, в конце концов, повязали ваши КГБшники. И они обещали, что я буду жить, как будто ничего этого не было. И что у меня..., у нас с Олей все будет хорошо. Так какого еще тебе надо? Откуда ты опять взялся? И что вообще со мной?

— Вот видишь. — Словно и не расслышал последних слов Сергея гость. — Все будет хорошо. Они пообещали? Ну-ну. И как оно вышло? Спивающийся сантехник — это ты называешь, хорошо?

Показалось, или в голосе Игната послышалась явная издевка.

— Я со службы ушел. Ну... — Сергей сжал зубы, мимоходом удивившись неприятному ощущению. Показалось, что во рту у него почти нет зубов. — Да все у нас было хоро…— Он оборвал себя.

-Не помню. — Наконец сознался Сергей. — Так что? Скажешь? Что с Олей, почему я здесь?

-Ну, нет, приятель. То балбес, то скажи, пожалуйста. А вот у тех и спроси, если они тебе обещали. У них и спрашивай.

Круглов, которому крепко хотелось хоть на мгновение обрести возможность двигаться, с грустью поглядел на коротенькую шею сидящего перед ним паразита.

-Вижу, огорчен. Но увы. Не разделяю. Тем более, что ничего тебе это не даст. И шею мне не свернешь, и про себя ничего не узнаешь. — Словно прочитал его мысли Игнат.

— Теперь я уже ничего не знаю. Я не знаю, кто ты, и кто те люди, которые ко мне приходили.

Но раз ты меня сюда выдернул, и заставлял вспомнить, то значит я тебе зачем-то нужен. — Угрюмо произнес Сергей. — Так и не выкобенивайся. Все равно придется.