Штабс-капитан Круглов "Книга вторая"

Штабс-капитан Круглов (книга вторая)

Annotation

Продолжение истории капитана Круглова.

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Штабс-капитан Круглов (книга вторая)

Глава 1

"...Связываются эти надежды главным образом с оживлением мировой банковской системы, в восстановление которой вкладываются огромные средства.

...Именно сейчас, в условиях усиливающейся стагнации и глобального переизбытка..."

Басовито уверенный мужской голос, набатом звучавший в голове, вдруг смолк и в следующее мгновение сменился до боли привычным Зинкиным воплем:

— Вставай, синь рваная, на работу проспишь.— Далее шел набор матерных оборотов, которыми спутница жизни слесаря местного ЖЭКа, Сергея Ивановича Круглова, владела в совершенстве и мастерски применяла практически во всех жизненных ситуациях.

Сергей медленно приоткрыл набухшие веки и едва не охнул от рванувшей висок боли.

Больной попытался перевернуться на другой бок, чтобы хоть как-то уменьшить муки утреннего бытия. Увы, попытка сбежать от реальности не удалась. Помешал этому твердый предмет, упершийся в мокрый от испарины лоб.

Круглов моргнул, сгоняя с глаз мутную пелену, медленно потянул руку к лицу, ощупывая зловредную помеху.

И, с некоторым удивлением, обнаружил, что лицо его, вернее вся его левая щека, плотно впечаталось в ребристую подошву кирзового сапога. В том, что сапог собственность самого Сергея, никаких сомнений не было, поскольку...

Сообразить, что послужило основанием этой уверенности, Сергей не успел.

Остатки сна вышибла хлынувшая на голову ледяная вода.

— Так тебя, растак и этак, — рявкнул Круглов, вскакивая с продранного матраса.

Стоит отметить, что ругаться Круглов умел ничуть не хуже сожительницы.

Дело это знал до тонкостей, и мог порой изъясняться на жгучей смеси предлогов и матерных оборотов практически без вкрапления прочих слов великого и могучего.

-Какого хре?. .. — но вид закопчённого до последнего предела донышка латунного чайника, который находился в опасной близости от носа похмельного пролетария, прервал готовые сорваться слова.

Немаловажным фактором внезапной сдержанности стал тот факт, что ручку пятилитрового монстра держала здоровая Зинкина ладонь, сравнимая размерами с крупным столовским половником.

— Семь! Семь уже, говорю! — Зинкин голос вновь ушел в визг. — Выгонят нахрен! Чего делать будешь? Я тебя, дармореда, кормить не стану. Хватит и того, что на моей жилплощади живешь. Так и знай, паразит.

Пропустив риторический вопрос мимо ушей, Круглов всмотрелся в стрелку часов-ходиков, висящих на потертом плюшевом коврике.

"Ё-мое, и правда". — Сергей бросил попытки стереть с растянутого джемпера воду и попытался определиться во времени и пространстве.

Со временем проблем не было.

"Семь часов утра — время утреннего подъема в обычный рабочий день. — Это понятно. Стала бы иначе его необъятная сожительница, и сама крепко принявшая вчера "на грудь" тратить силы, чтобы разбудить спящего".

"Итак — понедельник. А это значит, что, несмотря на выламывающий мозг похмельный синдром и предательскую слабость в теле, нужно встать и хотя бы попытаться успеть к утренней планерке, которую в Жилконторе по какой-то иезуитской причине устраивали ровно в пятнадцать минут восьмого.

Отсутствие или опоздание запросто могло стать причиной увольнения. Особенно для Круглова, имевшего уже не одно "последнее" предупреждение.

— Слышь, Зин, а кто это счас тут про какую-то стангацию трындел? — вспомнились Круглову запавшие в память слова неведомого баса. — В ящике, что ль болтали?

— Охренел? — удостоверившись в том, что поставщик жизненных благ способен нормально соображать, Зинаида вернула предмет кухонной утвари на стоящую возле дивана электрическую плитку и немедленно умостила свое тело на промятые пружины дивана. — Ты ж сам, придурок, вчера телек за два пузыря какому-то барыге сплавил. Дебил. Мало тебе было.

"Во как? — вспомнить детали воскресного гешефта Круглов даже не попытался. — А кто ж это тогда сейчас у меня под ухом бухтел"?

— Кто-кто. Конь в пальто. — Пробормотала Зинаида, не открывая глаз. — Дверью хлопни.

— Че сразу конь-то сразу. Сама ты лошадь. — Круглов брезгливо смахнул с розовой пластиковой расчески клок рыжих Зинкиных волос. Провел гребнем по своей влажной от утренних процедур шевелюре, охнул, ненароком задев свежую ссадину на скуле.

" А может, еще чего осталось? — без особой, впрочем, надежды толкнул Круглов ногой батарею пустых бутылок. — Ага, жди.

"Интересно, а чего это я с сапогом на морде уснул"? — Круглов вновь болезненно поморщился, изловчился и с трудом, задержав дыхание, вытянул из-под Зинкиной головы вторую часть своей повседневной обувки. Натянул сапог на серый, с громадной дырой на пятке, носок, бросил взгляд на зловредные ходики.

— Рота, подъем. Сорок пять секунд. Время пошло! — Гаркнул он, отметив, что на все утренние процедуры, включая поиски завалившейся под стол шапки, у него ушло не более пяти минут.

— Да пошел ты, козел, — донесся из-за продранного дерматина двери сонный Зинкин голос.

— Ох-ох-ох — что ж я маленький не сдох? — бездумным речитативом запричитал Сергей, перебирая ногами по стертым подъездным ступеням.

Мазнул взглядом лист злостных неплательщиков, который ежемесячно вывешивало правление ТСЖ в тщетной попытке усовестить закоренелых должников.

Без труда отыскав в списке Зинкину фамилию, Круглов воровато оглянулся и смачно плюнул на зловредное дацзыбао: — "Сами, поди, миллионы с этих платежей гребете, а я с пятнадцати штук и семью корми".

Предмет, лежащий на второй ступеньке последнего, и потому короткого пролета, ведущего к входной двери, Круглов, конечно, увидел, но едва не прошел мимо, приняв сверкнувшую вещицу за скомканный фантик.

Озарение. Так можно назвать чувство, вспыхнувшее в измученном похмельем мозгу Круглова.

Дальнейшие действия его стали отточено выверенными и скупыми, словно у разведчика, прорезающего колючую проволоку.

Не замедляя шага, и даже не повернув головы, Круглов нагнулся, одним движением зацепил тяжелый, маслянисто-желтый браслет двумя пальцами, выпрямился и, уже на возврате, словно мимоходом смахнув пыль со штанины спецовки, уронил находку в широкий раструб кирзовых сапог.

Яркое солнце ударило в глаза, ослепило. Голова тут же отозвалась мучительной болью, однако Сергей поборол секундную слабость.

Быстро пересек заваленный сухими ветками двор, нырнул в сумрак арки, а уже через пару секунд вышел на оживленную улицу.

Круглов влился в поток спешащих людей, привычным маршрутом миновал пару кварталов, свернул в сторону, стоящего чуть наособицу, здания ЖЭУ.

Войдя внутрь, остановился и потянулся к ноге, собираясь без помех рассмотреть неожиданный подарок судьбы, мысль о котором помогла ему преодолеть нелегкий для измученного похмельем организма переход. Увы. Лестница, ведущая в полуподвал, где разместилась дежурка сантехников, оказалась погружена в темноту.

— От, суки... — огорченно ругнулся Круглов в адрес неведомого соратника, свистнувшего единственную лампочку из плафона.

Осторожно спустился к обитой жестью двери, прислушался к рокоту, доносящемуся из-за хлипкой преграды.

"Так и есть, опоздал. Уже началось", — понял Круглов, без труда опознав в уверенном баритоне голос начальницы. Дебелая, с выжженным перекисью перманентом на голове, она отличалась взрывным характером и прямотой армейского прапорщика.

Слесарей Маргарита Петровна держала в ежовых рукавицах, требуя от подотчетного контингента неукоснительного соблюдения трудовой дисциплины.

"Была не была", — поняв, что его ближайшее будущее станет весьма поучительным примером прочим, Сергей сжал губы, стараясь дышать носом, толкнул дверь и сделал шаг вперед, невольно поморщившись от впившейся в косточку ступни находки.

— Кого мы видим? Здравствуйте, Сергей э... Иванович. — Обернулась домоуправша. — С прибытием. Выспались? Здоровы ли?

Обманчивая вежливость в её голосе не предвещала ничего хорошего для провинившегося.

— Да я это, так вышло. — Невнятно пробурчал Сергей.

— Что ты? Что это? — дама в черном добавила металла в голос. — Опять всю ночь водку жрал? Или уже с утра успел? — она потянула носом. — Ну, точно. Свежак.

— Так! Круглов. Я тебя предупреждала? — Маргарита Петровна прищурила густо накрашенный глаз, принимая некое, известное одной ей решение, и взмахнула пухлой ладонью. — Вот и не обессудь. С сегодняшнего дня ты свободен. Вообще. Без отработки, по статье. Появление на работе в нетрезвом виде и причем не в первый раз.

— Да не пил я сегодня, — возмутился Круглов. — Вчера, правда, немного выпил. Посидели с другом. Товарищ приехал. Ну а проспал из-за будильника. Просто...

— Слушай, заткнись, — посчитав разговор завершенным, Маргарита Петровна повернулась спиной к нерадивому работнику. — Рожу-то свою видел? Все. Ступай в контору и пиши заявление. По собственному. А не хочешь, то я сейчас планерку закончу и быстро приказ организую. С волчьим билетом выгоню.

— И хрен с вами! — Неожиданно даже для самого себя произнес Сергей. — Сам уйду.

Он сжал зубы, и что было силы рванул дверь: — Счастливо оставаться.

В три прыжка миновав темный пролет, выскочил на площадку первого этажа и зашел в квартиру, переделанную под приемную.

— Чего надо? — сидящая за столом делопроизводитель не сочла нужным тратить слова и время на приветствие снискавшего дурную славу сантехника.

— Шоколаду, — отрубил Круглов, который еще не отошел от стресса. — Бумажку дай. Заявление по собственному написать хочу.

— Никак увольняешься? — глумливо поинтересовалась Людмила. — Другую работу нашел? И куда, если не секрет? Может, в Газпроме сортиры чистить некому?

— А не твое дело, куда, — Сергей вытянул из стопки, лежащей на столе, чистый лист и покрутил головой, прикидывая, где примоститься, чтобы написать пресловутые строчки.

— Уж всяко лучше, чем здесь. В Мэрию ухожу, — неизвестно зачем соврал он.

-Ну конечно. С твоей-то рожей только в городскую администрацию и идти.

— Далась вам... моя физиономия, — Круглову слегка обеспокоило очередное упоминание о его лице.

Он всмотрелся в висящее на стене зеркало и едва не выдал коронную связку ненормативного жанра.

Из пыльной амальгамы на него смотрела небритая физиономия с заплывшими глазами, всклокоченными пегими волосами, но самое главное, с четким отпечатком рифленой подошвы во всю щеку.

— То-то я думаю... — ошалело протянул Сергей и начал энергично тереть щеку, пытаясь убрать следы вчерашнего буйства рукавом грязной спецовки.

— Да не мучайся, — сжалилась над ним женщина. — Вот. Попробуй, — она протянула Лехе влажную салфетку.

— Спасибо.

— Взялся бы ты, Серега, за ум, — вдруг сказала Людмила. — Я ведь твою трудовую смотрела. Что с тобой случилось? Сопьешься ведь. Молодой, в принципе, мужик. Сорок лет всего. С хвостиком. А на вид за пятьдесят можно дать. Смотреть на тебя противно.

— Так и не смотри, — по инерции огрызнулся Круглов, но смутился и закончил уже вовсе растерянно: — Поздно уже. Затянуло. Да и права ты. Некуда мне теперь идти. Только в такую же, как эта, контору. За десять тысяч дерьмо из унитазов выгребать. Был когда-то Круглов, да весь вышел.

— Как знаешь. Твоя жизнь. Насильно тебя здесь никто держать не станет. А заявление в коридоре можешь написать, — голос Людмилы вновь поскучнел. Она словно смутилась своего мгновенного участия в судьбе нескладного слесаря.

Сергей вышел из кабинета, склонился над стоящим в коридоре столом, принялся неловко выводить на листке буквы.

"А может, и правда?— закралась в душу трусливая мысль.— Попросить, может, Марго и сжалится?"

"Ну, положим, оставит она тебя? — произнес вдруг в голове внутренний голос. Четко так произнес, внятно. — О такой работе ты мечтал? Или, думаешь, что-то изменится? Пить бросишь? Или от Зинки уйти сможешь? Нет. Если хочешь что-то изменить, то рвать нужно с корнем. Так, как ты когда-то с прошлым порвал. Напрочь. Хотя, может, и зря..."

"Ладно. Пусть, — Круглов вывел размашистую подпись, поставил число. — Делай, что должен, и будь, что будет".

Он выпрямился, переступил ногами и едва не взвыл от боли в ноге.

"Ну, все... Если фуфло какое-то, не я буду, об стенку грохну", — Сергей стянул сапог и вытряхнул на ладонь довольно тяжелый предмет. Покрутил в грязных пальцах.

Браслет матово-желтого цвета, прозрачное, без малейшего следа царапин стекло, и круглый на пару сантиметров в диаметре циферблат с непонятной надписью.

— Лон... Лонгин. Нет, не так. Лонжин. Точно, — Круглов с сомнением покачал головой. Конечно, он был не настолько серым, чтобы не знать такую известную часовую фирму. Однако теперь шансов, что часы окажутся настоящим, ценой в несколько тысяч долларов, швейцарским хронометром, стало куда меньше.

"Ну не то место Зинкин подъезд для настоящего Лонжина. Не тот контингент в этом доме живет. Такие же алкаши и неудачники, как сам Круглов.

" Сто к одному — фуфло, — подвел неутешительный итог Круглов. Он почесал гудящую голову, и с надеждой глянул на закрытую дверь в приемную.

— Написал? — встретила его вопросом Людмила. — Марго уже мне звонила. Она сейчас на объекте, но сказала, что после обеда приказ подпишет. А расчет завтра, сказала, получишь.

— Слушай, Люд... — Сергей попытался придать голосу некую вкрадчивость. — Я вчера здорово... ну, выпил я. Голова раскалывается. Займи тысячу, а? Или, вот, купи? Настоящий Лонжин. Всего за штуку отдам. Идут. Почти новые.

— Да не нужны мне часы. Тем более мужские, — секретарша вздохнула. — А тебе, Сергей надо бы не с Зинкой твоей хороводиться, а...

Людмила не закончила, махнула рукой: — На тебе тысячу. Завтра я из расчетных заберу.

— Спасибо, — Сергей ловко свернул заветную купюру, сунул в карман. Посмотрел на часы. — А хочешь, я тебе их отдам. Просто так. От чистого сердца. Мужика себе найдешь, ему потом подаришь.

— Дурак ты, Круглов. Дурак и неудачник, — щеки Людмилы вспыхнули. — Вали отсюда со своими часами. Козел. Каждый алкаш жалеть меня еще будет.

— Да я ведь не это имел в виду. — смутился Круглов, помялся, не зная, как исправить неловкость, но вспомнил о лежащих в кармане деньгах и поспешил на улицу.

"Скажи кому — не поверят. — С некоторым удивлением думал Круглов, разглядывая тесные ряды спиртного.

Покупать, как он это делал обычно, самую дешевую водку сегодня отчего-то не хотелось. А хотелось ему купить пузатенькую, темного стекла бутылку с лаконичной надписью на темном фоне глянцевой этикетки. Настолько, что не удержался, и совершил явную глупость.

-Девушка. А вы мне вон ту бутылочку не покажете. — Обратился он к молоденькой продавщице, настороженно следящей за одиноким покупателем.