Цвет из иномирья (общий файл)

— Сотрудничество с кем?

Вахлюев досадливо поморщился.

— Ну, ты ведь и сам догадываешься, правда? А вслух говорить я все равно не буду. Мне самому такой расклад не очень нравится, но никуда не денешься, придется играть по чужим правилам. Надо же, наконец, закрыть этот вопрос, даже если он и не относится непосредственно к катастрофе.

Ученый выжидающе глянул на Мареева и спросил:

— Ну, так что?

— Бери, — обреченно махнул рукой тот. — Только соизволь вернуться с результатом. Если собираешься забирать сейчас, в гостиницу будешь возвращаться пешком. Мне в автомобиле лишняя бандурина не нужна.

— Утром заберу, — быстро сказал Вахлюев. — Время до полудня у меня есть, так что пусть пока подзарядится.

— А почему именно до полудня? — насторожился Мареев, однако ученый, сообразив, что сболтнул лишнего, притворился слепоглухонемым и продолжал молчать до самых дверей гостиничного номера, за которыми и скрылся спешно, как мышь, шмыгнувшая в норку. Утром на глаза главе ликвидаторов он не попался. Дверь номера оказалась заперта, на стук Вахлюев не отвечал. Шебанов, которого Мареев, наплевав на все виды сотрудничества с кем бы то ни было, попросил проследить за светилом науки хотя бы в пределах города Тулы, подумав, заявил, что великого комбинатора проще будет выловить при получении переходника, и уехал устраивать засаду. Сам Мареев задержался в гостинице, спокойно позавтракал и только после этого отправился в Белый дом, будучи уверенным, что, в общем-то, ничего не пропустит. Как сильно он ошибался¸ выяснилось уже на месте. Впрочем, Шебанов тоже опоздал: Вахлюев прибыл за прибором минут за пятнадцать до появления полковника и уже успел удалиться в неизвестном направлении. Хотя направление оставалось неизвестным не так уж долго. Почти сразу после прибытия главы ликвидаторов, как раз когда раздосадованный Шебанов ему отчитывался, не скупясь в выражениях, от Чеха поступило сообщение, что Вахлюев замечен возле 'Княжеграда', и что вскоре после него там же появилась 'эльфийка'.

— Задержать обоих! — рыкнул полковник, прежде чем успел вмешаться Мареев. — И чтобы до моего приезда никуда не делись!

— Есть задержать обоих, — флегматично ответил Чех и отключился.

Глава 2. Незаданные вопросы

Утро добрым не бывает, особенно когда оно похмельное. Разумеется, сия нехитрая закономерность была выведена Шуриком Никитиным, в среде тульских реконструкторов более известным, как Кот, уже давно. Но в последнюю пятницу июля ему представилась возможность особенно остро прочувствовать всю прелесть этого состояния. Собственно говоря, хмурое утро попыталось начаться еще часа в два ночи, когда Шурик выплыл из тяжелого алкогольного беспамятства, лежа на продавленном диване в тихой и темной комнате, и, зарывшись лицом в пропахшие мышами обрезки синтепона, долго пытался сообразить, где он и что вообще случилось. Вспомнить так и не удалось, и Кот снова отключился. Окончательное пробуждение состоялось уже засветло, и лучше бы его не было вовсе. В следующие три часа, посвященные борьбе с собственным организмом, единственным желанием Шурика было поскорее сдохнуть, чтобы ничего не помнить и не чувствовать. Робкая мысль о том, что дохнуть, может, и не обязательно, начала оформляться только в начале одиннадцатого, когда Кот, наконец, рискнул занять вертикальное положение и, неверно ступая, доплестись до столовой. Там, примостившись на скамье — в самом уголке под кованым светильником — он трясущимися руками кое-как откупорил холодный айран, раздобытый Ленкой в каком-то из продуктовых магазинов, еще не закрывшихся в связи с пришествием в город-герой белого, пушистого и упитанного полярного зверя, и начал потягивать солоноватый напиток мелкими глотками, перебарывая заходящийся спазмами желудок. И вот как раз в этот знаменательный момент в 'Княжеграде' появилась ведьмачка.

То есть, что это именно ведьмачка, Шурик обнаружил не сразу. Поначалу мутное сознание отреагировало очередной вспышкой головной боли на негромкий, в общем-то, лязг металлической входной двери, означавший, что нелегкая принесла на базу кого-то еще. И только потом, когда этот самый кто-то остановился возле стола, Кот сподобился-таки посмотреть, кто пришел по его душу. Ушастую недоделанную эльфийку, так наплевательски вчера отнесшуюся к гибели Глеба, ему сейчас хотелось лицезреть меньше всего — ну, разве еще Иван Есипов мог бы с ней посоперничать, но Иван предусмотрительно успел куда-то свалить еще до того, как Кот начал мало-мальски воспринимать окружающую действительность. Так что это оказалась именно эльфийка, то есть, пардоньте, ведьмачка, с хозяйским видом опершаяся ладонями о столешницу.

— Чего надо? — без особого дружелюбия прохрипел Кот.

— Камень, который вы с Глебом выкопали во дворе 'Княжеграда' позавчера вечером, — ровным голосом произнесла ведьмачка. — Где он?

Шурик тупо смотрел на беловолосую девицу. Выглядела она сегодня, надо сказать, не лучше его самого, за прошедшие сутки осунувшись так, словно все это время вкалывала без продыху. А вопросы, тем не менее, все равно задавала идиотские.

— Камень? — с трудом выговорил Кот, встряхнув опустевшую пластиковую бутылку. Половина литра айрана улетела только так, а легче все равно не становилось. — Какой еще, нафиг, камень?

— Розового цвета, — не меняя тона, ответила ведьмачка. — Возможно, полупрозрачный. Тот, который вы выкопали во дворе.

Шурик качнул головой и тут же пожалел об этом, потому что комната вместе со всеми находящимися в ней предметами сразу куда-то поплыла.

— ...ммать! — булькнул парень, выбираясь из-за стола и едва не наступив на крутившегося под ногами Змия. До улицы добежать он бы не успел, но, во всяком случае, успел заскочить на кухню, прежде чем его скрутил приступ тошноты. Недавно выпитый айран весело расплескался по раковине. Инари терпеливо дождалась, пока Шурик сладит с умывальником, и повторила:

— Камень.

— Да сдался тебе этот камень! — не выдержал Кот, обтирая лицо. — В кустах он лежит, за нашим забором, там, где раньше была автостоянка. Если еще не уполз куда-нибудь. А он ведь может.

— С какой именно стороны от дома?

— Там! — Шурик ткнул пальцем в стенку кухни. Инари помедлила, видимо, представляя расположение здания, затем кивнула и направилась к лестничной площадке. Кот провел ладонью по щеке, стирая уже не существующие капли, и тут у него в голове что-то щелкнуло — как будто включили свет.

— Погоди! — крикнул парень, почти вывалившись на лестницу и перевесившись через перила. — Да стой же! Откуда...

Стук закрывшейся входной двери явственно дал понять, что на ответ можно не рассчитывать. Кот скатился по лестнице и выскочил на крыльцо, но во дворе Инари уже не было. Кипелыч и Антоха, разминавшиеся у тренировочных манекенов, с недоумением посмотрели на приятеля — бледного, взъерошенного, с диким взглядом, бегом ломанувшегося к воротам — и вроде бы даже что-то спросили. Однако Коту было не до разговоров.

Не оказалось ведьмачки и возле схрона с камнем. Впрочем, камень тоже пропал. Присев на корточки, Шурик ощупал примятую траву, вяло раздумывая, не продолжает ли он спать. Слишком уж нереально выглядело все происходящее. Впрочем, до размышлений на тему 'а был ли мальчик' дело дойти не успело. Приближающиеся шорохи заставили парня нервно подскочить, оживив воспоминания о том, что возле базы в последние дни крутятся не только люди. И хотя сейчас это оказались именно представители гомо сапиенс, легче от данного факта не становилось. Хреновое самочувствие, равно как и странности в поведении ведьмачки, отошли на второй план. Разом подобравшись, Шурик уставился на двух мужиков в военном камуфляже и с автоматами на ремнях, запоздало жалея о том, что вообще высунул нос за пределы 'Княжеграда'.

— Эй, приятель, куда эльфа подевалась, не видел? — спросил тот, что постарше.

— Нет, — мотнул головой Кот. — А вы?

Конечно, хрена с два бы он им что-то сказал, даже если бы знал. Может, ребята и не имели никакого отношения к ныне покойному Сергеенко, но откровенничать с ними Шурика все равно не тянуло. Тем более, в вопросах, касающихся эльфов и ведьмаков, про которых, по-хорошему, те и знать-то не должны были ни сном, ни духом. И вообще излишняя осведомленность окружающих начинала Кота понемногу напрягать.

— Если бы видели, не спрашивали бы, — хмуро сказал второй из военных. — А чего ты тогда в лес подорвался, если не за ней?

— До ветру, — с совершенно невинным видом ответил Шурик. — На природе отливать все приятнее, чем в сортире. Знаешь, как там воняет сейчас, по жаре?

Рука у второго дернулась к прикладу.

— А не слишком ли ты борзый, парень? — нехорошо прищурившись, спросил он.

— Притормози, — остановил его первый. — Я тебе чего говорил? Сказано же было — этих не трогать, по возможности, конечно.

— Так чего, сейчас возможности нету, что ли? Ты на его морду наглую глянь... — попытался было возмутиться второй, но первый оборвал его, вскинув руку.

— Заткнись, кому сказано, и так уже ушами прохлопали. Либо сам будешь с шефом объясняться. Слышишь? Туда, живо! — он кивнул вглубь лесочка, не пойми что имея в виду, и бросил, обращаясь уже к Коту:

— А ты шел бы обратно к вашим и не путался под ногами, для твоей же пользы.

Совет, может, и был здравым, однако Шурик ему не последовал. Посмотрев, как осторожно углубляются в Бредню военные, и дождавшись, пока они исчезнут из виду, парень тоже подался в лес. Лишний раз провоцировать вооруженных людей было, конечно, глупо, но у Кота все еще имелось, о чем спросить ведьмачку. Хотя, где именно искать Инари, Шурик не представлял даже отдаленно, все-таки у него имелась надежда, что она может счесть нужным отыскаться самостоятельно. Поэтому парень побрел вглубь лесочка без какой-либо конкретной цели, заботясь только о том, чтобы выбранное направление движения не вывело его на горелое место. Разумом он, конечно, понимал, что ничего там сейчас, спустя сутки, уже нет, однако при воспоминании о том, что там находилось накануне утром, Кота снова начинал колотить озноб. Ведьмачки по дороге он так и не встретил, зато, пройдя метров двести, заметил впереди, среди деревьев, интеллигентного вида хмыря лет сорока с хвостиком, который куда-то целенаправленно брел, волоча за собой нечто среднее между металлоискателем и газонокосилкой и с подозрением озираясь. Немного помявшись, Кот двинулся за ним. Бредня сегодня утром, конечно, напоминала проходной двор, и надежда пересечься с Инари таяла столь же скоро, как снег под жаркими лучами летнего солнышка, но теперь уже Шурика гнало вперед клятое любопытство. К тому же хмырь выглядел довольно-таки безобидно, не в пример предыдущим шуриковым собеседникам... Только вот топал чересчур быстро, несмотря на приличный груз, который ему приходилось тащить с собой, так что в итоге Кот каким-то образом ухитрился упустить его из вида.

Когда за очередными кустами преследуемого не обнаружилось, Шурик остановился и прислушался, однако под сводами Бредни слышались только тихие шорохи, и разобрать среди них что-нибудь хотя бы отдаленно похожее на человеческие шаги парню не удалось. С досады он еще немного прошел вглубь леса наугад и безрезультатно, после чего повернул назад, вроде бы по уже пройденному им пути... и вскоре буквально напоролся на упущенного хмыря, вполне мирно беседующего с ведьмачкой, в руках которой был прекрасно знакомый Шурику корявый камень, пропавший из схрона. Впрочем, нет, камень, кажется, все-таки был другим. Тот, который Кот прятал двумя днями раньше, имел равномерный розоватый окрас. Цвет того, который держала Инари, определить было крайне затруднительно, поскольку он постоянно изменялся — словно какой-то шутник покрыл камень краской-хамелеоном. Хотя до такого бредового поступка, наверное, не додумался бы даже Степаныч. Значит, свою ношу ведьмачка подобрала где-то еще, только куда же тогда подевалась его собственная заначка? Неужели и в самом деле куда-то уползла? Да и скатертью дорожка. Камень, хоть ползающий, хоть пляшущий гопак, был сейчас интересен Шурику куда меньше, чем остроухая девица, которую ему все же удалось отыскать, пускай и чисто случайно.

Правда, порадоваться своей удаче Кот не успел. Он только-только собрался окликнуть ведьмачку, как оказалось, что обнаружил ее не он один. С довольным возгласом 'Какие люди! Всем стоять, руки за голову!' и с оружием наизготовку из зарослей вывалились те самые военные, которых Кот уже встречал у забора 'Княжеграда', и парень спешно шарахнулся за ствол дерева, не дожидаясь, пока его заметят. Над тем, что делать дальше, вероятно, стоило бы подумать, но думать, как обычно, оказалось некогда, потому что солдаты двинулись прямиком на Инари. Ведьмачка попятилась, вздернув верхнюю губу.

— А ну тихо! — тут же последовало предупреждение. — Давай-ка без фокусов, детка, и будет всем счастье.

— Послушайте, это что еще за самоуправство?!? — попытался было возмутиться хмырь. — Я ведь ясно дал понять Марееву, что мне не нужна силовая поддержка. Свяжитесь с ним для подтверждения.

— А кто вам сказал, что кто-то здесь собрался вас поддерживать? — удивился старший из солдат. — У нас, собственно говоря, приказ прямо противоположный. Степа, связывайся с полковником, сообщи, что мы его ждем. Оставаться на месте, руки держать на виду.

Дуло автомата, дернувшись, замерло, глядя на ведьмачку. Того, что последует за этим, Шурик дожидаться не стал.

— Тикай, дура! — заорал он, бросаясь к тому из военных, который оказался ближе, и пытаясь засадить ему кулаком под дых. Военный крякнул от неожиданности и, развернувшись, врезал в ответ, в то время как второй взревел:

— Стоять! Стоять, кому сказано! Стрелять буду!

Однако Инари чихать хотела на подобные предупреждения. Схватив интеллигента за запястье, она утянула его за собой — в разверзшуюся чернильно-черную дыру, крайне похожую на ту, из которой она появилась чуть меньше двух недель назад в сопровождении отряда, уехавшего в Самару. Кот с удовольствием последовал бы за ней, однако дыра оказалась слишком далеко. Когда она захлопнулась, парень остался нос к носу с двумя очень недовольными типами, так и не сделавшими, вопреки собственным обещаниям, ни единого выстрела.

— Скотина! — крикнул второй военный вслед Инари.

— Сволочь! — добавил он, уже переключив внимание на Шурика и сопровождая эпитет увесистым ударом приклада. — Козел!

Не исключено, что Коту пришлось бы узнать о себе еще много чего интересного, в особенности, если бы удалось остаться в сознании, однако, перевес сил вновь изменился, и на сей раз, разнообразия ради, в пользу 'гладиаторца'. Правда, понял это парень не сразу. Поначалу тело засвидетельствовало, что его больше не бьют. Потом раздался громкий мат, причем оба добавившихся голоса — как обычный, так и заикающийся — были Шурику хорошо знакомы. Воспользовавшись моментом, Кот отполз в сторону, кое-как поднялся на ноги и, привалившись к стволу дерева, потряс головой, пытаясь собрать мозги в кучку. Помешать ему никто не пытался, потому что у солдат сейчас была другая проблема. Черт его знает, каким именно образом Кипелыч и Антоха, будучи на базе, сумели узнать, что приятелю потребуется их помощь, однако подоспели они как раз вовремя, и теперь по траве каталась куча-мала из четверых человек. Военным приходилось несладко. Антоха, хоть и ухитрился в свое время отмазаться от армии по состоянию здоровья, по физической подготовке не уступал противникам, да и Кипелыч был не лыком шит, компенсируя далеко не богатырское сложение отчаянным напором. Отметив про себя, что пивом проставляться придется, Шурик закружил вокруг лягающейся и сдавленно ругающейся кучи, выбирая место, с которого удобнее было бы дать пинка, чтобы не попасть по своим, и даже успел нанести пару ударов, прежде чем воздух разорвала короткая автоматная очередь. Кот замер, не успев опустить занесенную ногу. Из плотного переплетения тел вынырнул принадлежавший Кипелычу сжатый кулак с серебряной печаткой на среднем пальце и ткнулся напоследок в обтянутую камуфляжем спину.