Абсолютно невозможно

Время в Неподконтрольной Зоне текло для Мэри-Ли очень странно. Каждый день в отдельности тянулся ужасно медленно, куча дел громоздилась перед не особо привыкшей к роли обслуги девушкой, приходилось перебарывать усталость уже через час после начала смены. Холодильник, стойка, кран кега, полки, ящики... Монотонность убивала особенно.

К середине ночи руки и плечи ныли, спина кричала, ноги визжали. Мэри-Ли мечтала дожить до утра, когда можно будет упасть в подсобке на длинный узкий ящик и провалиться в забытье, где перед ней калейдоскопом вертелись бесконечные кадры: лица смеющихся, флиртующих с парнями девушек, откровенные наряды, перепалки не поделивших симпатичного клиента, драки парней из-за реальных или надуманных обид, а чаще и вовсе без повода, обнимающиеся парочки, забывавшие о свидетелях вплоть до предела откровенности, а свидетелям, кстати, было абсолютно наплевать.

Хоть бар и вымирал с утра, когда все отсыпались, в ушах у Мэри-Ли продолжала грохотать музыка, пальцы болели от мелких порезов — стаканы неумолимо выскальзывали из рук по несколько штук за смену, а хозяйка не забывала вычитать их стоимость из заработка.

Вместе с тем, оглядываясь назад, курсант Фостер видела, что десять дней пронеслись, как метеоры, не оставив почти никакого следа.

Здесь, на Рэд-стрит, важное не обсуждалось. Наверное, этим занимались "У Дэна", в загадочном центре Underworld, а не тут, где голова у всех посетителей занята другим, более приземленным и специфическим. Она не узнала практически ничего полезного и начала не на шутку переживать, что зря теряет время.

Осторожно повыспрашивала у сменщицы, можно ли попасть в бар на Triple Cross, может, там нехватка персонала, и вообще? Нарвалась на издевательскую речь в стиле: ты не одна такая умная. Сменщица, развязная девчонка с жутким неопознаваемым акцентом, горько вздохнула, выдавая этим собственную грусть и безнадегу, но ответила грубо: пусть сперва ее, бестолочь обнаглевшую, примут хотя бы на Фэктори, тогда и с Triple Cross не сразу взашей выкинут.

Мэри-Ли спросила, правда ли у Заводских больше шансов. Коллега обидно фыркнула — дура, что ли, не разбираешься, где живешь? Заводские, в основном, отстой, но, сидя в этой дерьмовой дыре, о Хосте мечтать просто глупо.

— Постой, а девушки, что раньше тут работали, как раз туда и ушли, разве нет?

— Знала б ты, copine, сколько они в те края дорогу искали... Всё, будь прокляты эти сучки, а ты попробуй только оставить мне грязный пол — убью.

Итак, сменить место работы — не выход. Чтобы попасть в хорошее заведение, нужна протекция или планомерная длительная осада, а времени не так уж много. Не всю же молодость Мэри-Ли стоять за стойкой в ожидании новостей и сведений? Результативность должна радовать руководителей проекта, а пока она просто аховая.

Одно хорошо, федеральный компьютер не ошибся, действительно, никого не волновало, кто конкретно там подает выпивку, пока процесс идет без перебоев. Девушка носилась на пределе скорости, молчала, стараясь угодить всем и не обратить на себя возмущенное внимание, и это удавалось, а сугубо мужской интерес посетителей полностью удовлетворялся посетительницами.

Задание буксовало. Мэри-Ли не видела ничего, кроме ненавистных бутылок, не слышала ничего, кроме пьяного визга и смеха. Ее не считали за человека, общения не получалось — некогда, узнать что-то стоящее в разговоре — не с кем. Мэри-Ли казалось, что она разучилась говорить, "привет — пока — я всё сделала — проваливай" со сменщицей не в счёт.

Underworld остался закрытым для курсанта Фостер.

В тот вечер, как обычно, бар был забит, вертеться приходилось быстро, люди всё подходили и подходили, но у Мэри-Ли уже выработался определенный навык, и она автоматически выставляла на стойку наполненные бокалы.

Где-то ближе к полуночи дверь уже родного ненавистного заведения открылась, пропуская очередную группу посетителей, и вдруг из-за одного из крайних столиков поднялся пьяный парень, заорал кому-то из вошедших:

— Эй, Шон, здорово! Давай к нам!

Мэри-Ли сразу замерла и напряглась. Насколько полиции было известно, это имя в Underworld носил только один человек, от которого здесь зависело всё: Дэлмор, лидер Хоста. И если сегодня вечером именно он оказался здесь, то у нее есть отличный долгожданный шанс подарить аналитикам хоть какую-то ценную информацию об этой легенде. Как ни странно, по нему на тот момент было очень мало данных, даже точная внешность под вопросом — перед копами он не позировал, а мутные черно-белые стоп-кадры с камер слежения давали лишь общее впечатление.

Она вгляделась в толчею у двери и заметила, что один из вновь прибывших, смутно различимый в рваной цветной полутьме, приветственно махнул рукой в ответ на окрик и шагнул на освещенное пространство в центре зальчика.

Очередной стакан выпал из ее ослабевших пальцев.

В голове его голос — "школьница"... и его усталая снисходительность той ночью в катакомбах.

"Господи боже мой, ведь я же держала на прицеле самого Дэлмора..."

Парень будто почувствовал ее лихорадочный столбняк, так же, как тогда ее ствол на уровне своего лица. Он уже направлялся к друзьям, но резко остановился и безошибочно нашел в толпе и сутолоке ее оцепеневшую фигурку за стойкой. Взгляды сплелись: ее — растерянный, потрясенный, и его — заинтересованный, где узнавание сменилось чем-то, похожим на ироническое восхищение.

Наконец, Мэри-Ли сообразила исчезнуть. Идея опуститься на пол якобы за остатками стакана вполне согласовалась с непреодолимой слабостью в ногах. Сидя под стойкой, среди пустых коробок и мусора, девушка боролась со стуком зубов. Рвануть через подсобку на выход? А там? Чтобы продраться через тамошние завалы хлама, нужно время, даже если успешно — на улице что? Угонять машину и валить поскорее? Нет, не успеть. Мэри-Ли как никогда ясно ощутила жуткую вещь — она находится посередине вражеской территории, глубоко в тылу чужих земель. Бегство не прокатит, это глупо, безнадежно и только послужит окончательным доказательством против...

Но что же делать?! Ледяные ладони не помогали пылающим щекам. Ее узнали! И... кто! Единственный человек из Зоны, видевший на курсанте Фостер полицейскую форму... Невероятно. Единственный человек, которому не придется никого убеждать, ему достаточно отдать приказ. Такое невезение просто из разряда фантастики.

Никакие разумные идеи в голову не приходили, от ужаса вся заготовленная легенда испарилась, как и не было, Мэри-Ли даже не сказала бы сейчас, как согласно этой легенде ее зовут. Худший вариант взял и издевательски сыграл в реальности, провал — дело считанных секунд.

Надо взять себя в руки и приготовиться вдохновенно убедительно врать. Раз уж сдержаться, не выдать себя поведением у нее не получилось, да и у кого бы получилось, скажите! — но всё равно надо бороться до конца.

Пусть этот явно ее тоже узнал. Но, может, вблизи его обманут крашеные волосы и цветные контактные линзы, на которых настояли федеральские спецы? Может, удастся заболтать его и доказать, что обознался? А ее несдержанная реакция — лишь шок от осознания близости первой фигуры в здешней иерархии.

Так. Многословно гнать как можно больше о его величии и проситься в Хост. Или хоть на Triple Cross. Вот, хоть какая-то стратегия.

А если повезет, он вообще не подойдет. Его там кто-то звал и ждал. Вдруг померещилось и всё как-то само собой устроится?

Вставать-то всё равно придется.

Первое, что она увидела, распрямившись — Дэлмор на расстоянии полуметра от нее, сидящий на барном стуле напротив. Между — только стойка.

В общем, у Мэри-Ли как-то сразу не осталось ни малейших иллюзий насчет сохранения своего инкогнито. Нет, он точно не обознался. Смотрит пристально, не злобно вроде, но насмешливо, спокойный, не возмущенный и даже расслабленный. Ну да, чего ему-то напрягаться... он-то на своей земле. А что от нее он опасности не ждет, уже давно ясно, с тех пор еще.

— Привет.

Какие же у него на самом деле светлые глаза... и неожиданно приятный низкий голос.

Титаническим усилием Мэри-Ли уговорила себя держаться ровно, хотя голова кружилась не на шутку, и непослушными губами предложила:

— В-выпьешь что-нибудь, э?

Он тут же среагировал:

— Охотно.

Да, с таким состоянием речевого аппарата только кого-нибудь забалтывать. Особенно этого — просвечивает насквозь, наверняка он видел ее и сквозь стойку, сидящей на корточках... А сейчас внимательно наблюдает, как она пытается не упустить еще одну посудину, ходящими ходуном руками сковыривает пробку, совмещает горлышко бутылки с краями стакана, что весьма нелегко.

Дэлмор, казалось, наслаждался зрелищем. Придвинув к себе плод ее усилий, осведомился:

— Сменила работу?

Мэри-Ли безнадежно выдавила:

— Не з-знаю, о чем ты.

— Брось. Не хуже меня знаешь, — уверенно парировал он и безмятежно сделал глоток, ожидая ответа.

На ее счастье с дальнего конца стойки послышались вопли негодования нерасторопностью обслуги, и она окрыленно дернулась туда:

— Я должна идти!

Тут же застыла на месте, потому что ладонь Дэлмора мгновенным жестом накрыла ее запястье, а сам он негромко властно приказал:

— Не спеши.

Одного короткого взгляда в сторону недовольных было достаточно, чтобы крики сразу же прекратились, а Мэри-Ли осталась перед ним окаменевшая, загипнотизированная его глазами и теплом его руки.

Он убрал ладонь, вернулся к выпивке, несколько секунд просто изучал лицо девушки, потом протянул:

— Да-а, изобретательно. Это Карпентер тебя сюда послал, что ли? — Не вопрос, скорее, утверждение. — Похоже, он или сильно в тебя верит, или абсолютно тобой не дорожит, курсант... м-м... Фостер.

Он рассмотрел в темных подвалах даже ее фамилию на нашивке. Мэри-Ли нашла в себе силы обреченно пожать плечами и со странной улыбкой уточнить:

— Карпентер? А кто это?

Парень улыбнулся в ответ... и вдруг резко наклонился вперед, почти вплотную к ней.

— Хватит. Глупо выглядит, понимаешь? Надо уметь признавать очевидное, девочка.

Она не знала, что ответить, только старалась не отвести взгляд, словно от этого что-то зависело.

Дэлмор снова отстранился, а Мэри-Ли гадала, как ей придется умирать — прямо здесь, среди пустых бутылок, от его руки, или как-нибудь более изощренно. Как по их законам принято убивать шпионов? Прилюдно или приватно, с пытками или без, долго или сразу... Неприятная ватная отстраненность, следствие шока, позволяла спокойно это обдумывать.

Она очнулась от его голоса:

— Неужели здесь можно разузнать что-то интересное?

Устав трястись, девушка совершенно неожиданно расслабилась — как будто порвалась в груди не дающая дышать пленка, не выдержав давления. Вполне естественно Мэри-Ли ответила, пожав плечами:

— Не-а... не получается. То есть я теперь, конечно, готовый консультант широкого профиля для "Хастлера" или "Пентхауза", но аналитики это почему-то не ценят.

Парень глянул на нее с удивленным одобрением.

— Жаль. Толку было б больше. И от тебя, и от них.

Взболтал остатки жидкости в бокале. Она профессионально подлила ему еще. Дэлмор счел своим долгом просветить:

— Знаешь, здесь дела не делаются, сюда приходят за другим. Твое начальство могло бы сообразить, прежде чем пихать сюда своего человека, да еще такого.

От этих слов Мэри-Ли вспыхнула.

Чёрт побери, опять?! Та же интонация, та же оценка, это проклятое презрение — пусть теперь-то ясно, кто он такой, но всё равно это не дает ему никакого права так свысока мешать ее с грязью! Плевать на факты, она реально не справилась, но терпеть такое уже совершенно невозможно!

— Не стоит так ко мне относиться, слышишь, ты?!

Громко, пусть все слышат. Игра проиграна, терять нечего, почему бы напоследок не удовлетворить свою уязвленную гордость?

— Да, знаю, мне многого не хватает, но.... Я не школьница, понял?! А теперь можешь застрелить меня, или что ты там еще задумал!

Ее глаза сияли вызовом, девушка прямо, без тени страха стояла перед здешним хозяином среди десятков его вооруженных людей, готовых на что угодно по одному звуку его команды, а у нее из оружия под рукой только хрупкое стекло... Она нашла в себе силы на последнее слово, и пусть оно будет таким.

А он помолчал и кивнул:

— Я понял. Ты права. Извини.

Без тени усмешки.

Мэри-Ли задохнулась от собственной дерзости — она ведь только что наорала на Дэлмора! — и его сверхнеожиданной реакции, а он отодвинул пустой стакан, встал:

— Ладно. Продолжай. — И отвернулся, чтобы уйти.

— Что? — она не узнала своего голоса.

Парень глянул с иронией:

— А, ты всё-таки настаиваешь на стрельбе и крайних мерах? Вреда от тебя здесь не будет, курсант Фостер. — После паузы тихо добавил: — Твоя же смелость вызывает нечто вроде уважения.

И растворился в толпе, бросив напоследок не верящей в происходящее Мэри-Ли:

— Еще увидимся. Я здесь бываю.

* * *

Курсант Фостер снова сидела в кабинете Карпентера, а тот восстанавливал дыхание и смотрел на нее округлившимися глазами.

— Что? То есть как это — тебя узнали? В каком смысле, как личность или как полицейского?

— Как полицейского, сэр.

Он не смог удержаться:

— И ты еще жива?!

Мэри-Ли еле заметно усмехнулась:

— Да, сэр. Дело в том, что во время облавы в районе бывшего промкомплекса произошел досадный инцидент — мне пришлось столкнуться лицом к лицу с одним из них. По ряду причин... задержание оказалось невозможным, но он меня запомнил, как выяснилось. Вчера он пришел в мой бар.

— Но ты не говорила!

— Я считала это незначительным эпизодом.

Было чертовски стыдно, да, но не заявлять же об этом во всеуслышание.

— Не тебе судить! Личный контакт... проклятье, успех того, что тебе поручили, зависел от его полного отсутствия!

— Сэр, я виновата. Но есть определенные обстоятельства...

— К дьяволу всё! — нервно прервал начальник. — Я снимаю тебя с задания, пусть выкручиваются, как хотят, я до их шефа дойду, не хватало еще... — Тут Карпентер осёкся и внимательно на нее посмотрел: — И всё-таки? Как у тебя получилось выжить после краха легенды?

— Я пытаюсь вам рассказать, сэр. Вы еще не знаете главного. Тот парень, который не убил меня в подвалах, а впоследствии опознал на Рэд-стрит... — она понизила голос, — это Шон Дэлмор, сэр. Тот самый.

Воцарилось молчание. Карпентер медленно кивал, глядя в стол, потом вдруг выдал, несказанно шокировав девушку:

— А-а... ну тогда понятно. Это всё проясняет.

Теперь уже она застыла в изумлении.

— Что понятно?

Карпентер вяло отмахнулся:

— Долго объяснять. Я занимался этой фигурой, пробовал создать модель личности. Ничего достоверного у меня не вышло. Просто поверь — такое в его стиле. Этот человек умеет поступать неожиданно. — Помолчав, закончил: — Тебе фантастически повезло, что ты натолкнулась именно на него.

Мэри-Ли не могла не согласиться. И, набравшись храбрости, вернулась к делу:

— Сэр, насчет задания... Я понимаю, что виновата, я допустила личный контакт, но, может, это как раз и пойдет на пользу?