Неудачная охота

Тропа, по которой я пробирался среди скал стала шире и привела меня к входу в город, который был обнесен каменной оградой, совсем не напоминающей стену. Сам вход представлял собой ворота, у которых не хватало одной створки. Эта створка валялась рядом почти полностью покрытая черным мхом.

Городок был небольшим, наверно, его можно было бы назвать и селом, если бы не дома. Когда-то добротные каменные строения, большей частью двухэтажные, на мой взгляд, нельзя было считать деревенскими.

После небольшого раздумья я решительно вошел в ворота и проследовал по улице, заваленной всяким хламом, Вокруг царила запустение и разруха, Полуразрушенные дома мрачно смотрели на меня черными провалами окон, казалось, что оттуда за мной наблюдают десятки враждебных глаз. Однако собаке были до лампочки темные окна, она реагировала только на конкретную опасность, а ее видимо не было. Айка весело бежала впереди меня, периодически что-то вынюхивая в кучах древнего мусора, по каким-то причинам, не заросшим растительностью.

Буквально через пару минут я вышел на небольшую площадь в ее середине был небольшой бассейн, с фонтаном виде стоявшей вертикально пузатой рыбы.

Бассейн, конечно, был без воды и заполнен до середины растительными останками. Большей частью ветками и листьями от растущих неподалеку деревьев.

Рыба была высотой около трех метров с выпученными глазами и ярко раскрашенной чешуей. Из ее широко раскрытого рта, когда-то извергалась струя воды. Сейчас же там имелось огромное птичье гнездо, но уже без жильцов.

По ходу движения я раза три зашел внутрь зданий, даже на первый взгляд было понятно, что жители собирались в дорогу не один день, потому что в комнатах не оставалось ничего, что могло бы принести хоть какую-то пользу.

В последний раз, когда я зашел, что-то блеснуло на пыльном полу. Нагнувшись, я понял, что это кусочек зеркала. Внешне оно ничем не отличалось от наших зеркал, разве только было чуть-чуть мутновато.

Взглянув в него, с удивлением увидел там отражение какого-то моложавого, довольно симпатичного субъекта лет тридцати, с ежиком коротких темных волос.

Почувствовав слабость в ногах, уселся на разломанный подоконник.

Снова глянул в зеркало.

Действительно, там было мое отражение. Вот только таким я был, если не подводит память, лет сорок назад.

-Ничего себе регенерация! — думалось мне, во время продолжительного разглядывания своего лица в мутной стекляшке, — интересно, что могло подействовать таким образом? — задавался я мучительным вопросом.

Предположений было немного и первое — это укус змеи. Но нельзя было исключать и сок неизвестного дерева, и купание в сиреневой воде.

-Вот почему по утру у меня ничего не болело,— наконец пришло ко мне понимание этого факта, — значит, скорее всего, это дело рук, вернее зубов зеленой змейки!

Хотелось бы поразмышлять над этой проблемой подольше, но начинало смеркаться, и мне пришлось думать об очередном ночлеге.

Ночевать в покинутом, мертвом городе не хотелось, поэтому я в быстром темпе прошел на берег. Здесь он был каменистый и высокий. В море метров на сто уходили два причала, отсыпанные большими каменными глыбами. Немногим дальше в океан вытекала бурлящая по камням речка с прозрачной водой, в которой хорошо просматривались большие пятнистые рыбы.

На одном причале я решил заночевать. На всякий случай натаскал побольше плавника и развел огромный костер между мной и берегом, чтобы никакое зверье не пыталось меня съесть. Хотя больше я надеялся на собачий нюх и слух, и что она не даст никому приблизится незамеченным.

Скоро в котелке варился доширак, и Айка вновь глотала слюни,

Вечер был очень теплый, я, разделся и сидел в одной майке и брюках. Все комары остались в земном лесу, а здесь, похоже, кровососущих насекомых не было вообще, по крайней мере вокруг нас никто из таких не летал. Зато с берега слышалось разноголосое стрекотание местных цикад.

Пока готовился к ночлегу, уже совсем стемнело. На черном бархате небосвода засияли тысячи звезд, среди которых не было ни одного знакомого созвездия. Хотя это вполне ожидалось, но все равно стало грустно.

-Удастся ли мне вернуться когда-нибудь домой?— задался я вопросом, хорошо понимая, что это вряд ли произойдет.

Выхлебав жидкий бульон вместе с лапшой, и разделив, начинающий черстветь хлеб с Айкой, начал готовиться ко сну.

Для начала поднялся и подложил в костер два самых здоровых бревна, которые только смог сюда дотащить. И тут мой взгляд наткнулся на мерцающий огонек на другом берегу бухты.

-Костер! Там горит костер,— возбужденно сообщил я собаке, трепля ее по голове.

-Представляешь, старушка! Там люди!

Однако, когда первый восторг прошел, в голове появились другие мысли.

-А чего это, я обрадовался? Откуда я знаю, что там люди, да еще дружелюбно настроенные к чужеземцам? Может, мы настолько не похожи, что меня убьют при встрече, не задумываясь?

А ведь мой костер они наверняка заметили?— с замиранием сердца подумал я.

И завтра уже надо будет ждать гостей.

По дальнейшим размышлениям мне пришло в голову, что не все так плохо. Ведь в городе и около него никаких свежих следов деятельности людей не было. Может, у них есть запрет на посещение этого места?

Усталость, однако, взяла свое, я улегся, положив ружье рядом с собой, в надежде, что ничего плохого за ночь не случится.

Проснулся я от ветра. Если ночью был почти полный штиль, то под утро разыгрался нешуточный шторм. Волны начинали захлестывать причал, и мне пришлось срочно собирать вещички и перебираться на берег. Там я уселся прямо в дверном проеме, какого-то полуразрушенного склада и наблюдал за разбушевавшейся стихией. По небу буря гнала темные, рваные тучи, и из них периодически сыпало дождем с градом.

-Черт, а я надеялся рыбу половить с утра,— со злостью думал я,— жратва то практически закончилась.

Но небу не было никакого дела до жалкого человечка с его крошечными проблемами, и ветер продолжал усиливаться.

Поэтому пришлось сидеть и ждать, когда погода хоть немного наладится.

К полудню тучи слегка разошлись, начало проглядывать солнце, а вот ветер нисколько не утихал. Воспользовавшись прекращением дождя, я отправился на берег речки, где росли кусты, напоминающие иву. Там надеялся вырезать несколько веток для удилища.

Пяток тонких гибких стволиков уже были очищены от коры, когда Айка зарычала, а потом начала лаять в сторону бухты.

Я глянул в ту сторону и застыл соляным столбом.

По белым гребням волн к берегу скользила небольшая лодка, в ней ближе к корме стоял человек, одетый, как мне показалось, в темную рясу.

Никакого паруса у лодки не было, так же как и весел. Но, тем не менее, она двигалась и очень быстро. Пока я приходил в себя, лодка подошла вплотную к берегу, вокруг нее возник круг спокойной воды, диаметром метров десять. Каким-то чудом монах или кто он там был, вдруг перенесся на землю и направился прямо к нам.

Айка злобно зарычала и прижалась к моей ноге. Не обращая на нее внимания, незнакомец остановился напротив нас и уставился внимательным взглядом в мои глаза.

Ростом этот человек был примерно с меня, широкоскулый с бритой головой, и чем-то похожий на буддийского ламу. Его черная ряса была сшита из грубого материала, доходила почти до земли и была перевязана длинным кожаным поясом. Лицо покрыто татуировками красного цвета и выглядело очень неприятно. Но внимательные темные глаза и проницательный взгляд сглаживали это впечатление. И как мне показалось, лет ему было намного больше чем мне.

-Мыр дыр дарен? — произнес он без интонации,

-Я пожал плечами и попытался объяснить жестами, что ничего не понял. Монах сочувственно кивнул головой, и мне показалось, что расшифровал этот жест правильно.

В следующие десять минут мы безуспешно пытались понять друг друга.

Наконец монаху это надоело, и он показал мне на лодку.

Ничего не оставалось делать, как собрать свои вещи и, взяв подмышку собаку, отправиться туда.

Мой собеседник опять каким-то чудом оказался в лодке и она, легко повернувшись, заскользила по волнам.

Путешествие оказалось недолгим, и достаточно комфортным, но я заметил, что дается оно моему новому знакомцу нелегко, На его лице явно было написано напряжение, а лоб покрылся мелкими каплями пота.

-Интересно, что в лодке за двигатель? — думал я,— наверняка управляется биотоками.

Перегнувшись через борт, хотел посмотреть, каким образом мы передвигаемся, но кроме бурлящих вдоль лодки водяных струй ничего не обнаружил.

Монах явно понял, что я высматривал и насмешливо улыбнулся.

-Это хорошо,— подумал я про себя,— похоже, эмоции мы выражаем одинаково.

Вскоре лодка подошла к высокой, нависшей над водой скале и, не останавливаясь, скользнула в темный проход открывшейся пещеры.

Но темноты в ней не было, первые метров двадцать еще хватало солнечного света, а затем на высоком своде появились зеленые фосфоресцирующие огни.

В призрачном свете этих фонарей мы медленно подошли к небольшому пирсу, в стенке которого было закреплено металлическое кольцо, к которому монах привязал свое средство передвижения. После чего жестом предложил подняться по узкой лестнице.

Опять мне пришлось тащить на себе вещи и собаку, которая не могла подняться сама.

Когда выбрался на пирс, то сразу уткнулся в развешенные на просушку рыболовные сети, воняющие рыбой со страшной силой.

Айка заскулила, пытаясь понять, откуда несет таким соблазнительным запахом. Поднявшийся вслед за мной монах усмехнулся, прошел немного дальше, снял с веревки пару сушившихся на ней рыбин и бросил их несчастной голодающей собаке.

Затем махнул рукой, приглашая меня пройти за ним.

Немного пройдя по набитой тропинке, мы уткнулись в обычную деревянную дверь.

Мой спутник, что-то пробормотал, и дверь бесшумно открылась.

-Смотри-ка,— восхитился я,— по виду вроде бы отшельник, а какие прибамбасы имеет и в лодке и в дверях. Сто процентов датчики инфракрасные стоят на движение, а у него пульт в кармане.

За открытой дверью оказалась длинная галерея, освещенная таким же зеленоватым светом.

-Такая умная техника, а освещение хилое,— мысленно удивился я,— был бы дома, решил, что это китайское барахло.

Между тем мой спутник открыл рукой ближайшую к нам дверь и предложил зайти.

По-видимому, эту комнатку он решил предоставить мне. В тесной каморке стоял небольшой столик, самая обычная деревянная табуретка и натянутый гамак с лежащим в нем легким покрывалом. Подушки и постельного белья не было. Зато вместо окна на стене висела картина с летящим серебряным драконом.

Почти силой усадив меня на табуретку, мой спутник удалился, и как я понял, ненадолго.

Действительно, пришел он обратно очень быстро, в одной руке у него была склянка с какой-то жидкостью, а в другой книга с красочными картинками.

-Ясненько,— подумал я, — в склянке, сто процентов снадобье, улучшающее память, а книжка — просто букварь.

Когда небольшой серебряный кубок с перелитым из склянки лекарством очутился в моих руках, я испытал некоторые сомнения, уж больно прегадостно пахло это варево. Но делать было нечего и, зажав нос, я одним глотком выпил всю вонючую жидкость.

На какое-то время у меня перехватило дыхание, но монах подсунул второй кубок с чистой водой и я, морщась от невыносимой горечи, прополоскал рот.

Через несколько минут, слегка зашумело в голове, и окружающие звуки стали громче.

Монах, выжидающе смотревший на меня, удовлетворенно качнул головой и, указав на себя, сказал слово, потом, показав на меня, произнес его снова.

-Понятно,— сообразил я,— это слово означает — человек! И обучение началось. Вскоре пошел в ход и местный букварь.

Надо сказать, что лекарство учителя было неплохим, за три часа обучения я запомнил практически все содержимое небольшой книги. И теперь мог очень коряво, но общаться с моим хозяином. Звали его Эрон, но когда он показал мне в книге очень похожее на него изображение в учебнике, то назвал еще какое — то слово. Видимо оно означало профессию. Вот только на картинке у толстого жреца на груди сверкал белый медальон с занятным гербом, а у Эрона его не было.

На мое вопросительное тыканье в медальон на рисунке он отреагировал нервно, и пару минут громко ругался, я уже был не рад , что спросил, но монах неожиданно улыбнулся и показал знакомым жестом где он видел этих жрецов.

От неожиданности я засмеялся.

-Все-таки наши психотипы очень схожи, — сделал я вывод, — что очень странно. У нас между соседними народами бывает больше разницы в жестах, чем здесь.

Учеба продолжалась бы еще долго, поэтому мне пришлось сказать очередную фразу:

-Я, уставать, хотеть есть, пить.

-Эрон хлопнул себя по лбу, вскочил и исчез за дверью. Я же тем временем размышлял над его поведением.

-Похоже, этот отшельник живет в полном одиночестве, иначе с чего он так в меня вцепился, и занимается со мной языком. Видимо ему до смерти хочется узнать, кто я такой и откуда здесь взялся.

Эти размышления были бесцеремонно прерваны Эроном, он почти влетел в комнату и повлек меня за собой.

Мы прошло по галерее немного дальше, и вошли в большую кухню. В ней был открытый очаг с подвешенным над огнем котлом, в котором варилась рыба. Бардак стоял жуткий, огромный стол, сбитый из строганых досок, был завален горой грязной посуды, притом там было все от серебряных кубков и блюд, до грубых глиняных мисок. Видимо, моему хозяину было все равно, из чего есть и пить.

Однако мне было не все равно. Я засучил рукава и обратился к Эрону со словами:

-Вода, мыть?

Тот сделал небрежный жест рукой и из каменной мойки, стоявшей в углу, и тоже полной грязной посуды, забил небольшой фонтанчик воды.

-Вот же кадр! — восхитился я,— оборудование все по последнему слову техники, а как замаскировано! Можно подумать, что в средневековье живет.

Вода оказалась чуть теплая, но этого вполне хватило, чтобы вымыть несколько мисок для нас. С остальной посудой я решил повременить.

Со стола я тоже все убрал, а мусор вымел большой метлой в черную дыру, которую мне показал Эрон, оттуда были слышны глухие завывания ветра.

Отмытый стол, оказался приятного желтоватого цвета, оставалось только поставить на него чистую посуду и приступить к трапезе, а то у меня уже кишки сворачивались от голода.

Трапеза изобиловала морепродуктами, а на десерт был поставлен незнакомый мне сок. Тут я вспомнил о соке неизвестного дерева, который тащил с собой в рюкзаке, встал из-за стола и, сказав:

-Ходить взять пить,— отправился в комнату, где оставил свои вещи.

Когда я зашел вновь на кухню Эрон первым делом отобрал у меня контейнер и начала его рассматривать со всех сторон. Потом попытался открыть, естественно у него это не получилось.

Чтобы он ничего не сломал, мне пришлось самому открыть крышку.

По комнате сразу распространился густой дурманящий аромат.

-Сколько ты пить этот вода? — спросил внезапно озабоченный хозяин.