Secunda vita. Место под солнцем. Часть 1

Словами трудно было передать то, что чувствовал в тот момент Ивар.

— Тварь! Безмозглое отродье! Родила ребенка и бросила! Не нужно тебе, отдай родным! — бушевал князь. Руки с вылезшими когтями впились в плечи дочери и трясли ее. Никогда Марисия не переживала такого ужаса, как в этот момент. Голова от тряски болталась со стороны в сторону, ноги подкашивались, но Ивар Даргон никак не мог отпустить свою жертву на свободу. Тряханув дочь еще несколько раз, он отшвырнул ее, как сломанную куклу в стоящее рядом кресло, сам же замер неподалеку, и тяжело дыша, пытаясь усмирить своего внутреннего зверя, смотрел на дочь. Марисия же буквально вдавилась в спинку кресла и с ужасом ждала, что будет дальше.

У него, Ивара Даргона была внучка, родная кровь, и он только сейчас узнал об этом! А мог и не узнать! Руки сами снова потянулись к Марисии. Та, видя, что князь готов ее прибить, тоненько заскулила и попыталась вжаться в кресло еще больше.

— Дрянь! И когда же ты собиралась поставить меня в известность о ее существовании?

-Никогда! Ты не оставил мне выбора! Я не хочу замуж! Отдай ее вместо меня!

-Ну, уж нет! Не будет, по-твоему! Замуж все равно пойдешь! За первого попавшегося, кто согласится! А чтобы не сбежала и чего не учудила, завтра же отправишься в Драконьи горы! В горный замок. И не смей покидать его до моего разрешения! Под охраной! Без права переписки и встреч с кем-либо! Пока я не решу иначе!

Отряд княжеских воинов из личной сотни получил недвусмысленный приказ — найти и привезти девчонку-полукровку по имени Витаринэль вместе со своей наставницей, бывшей нянькой Марисии Ираной. Вот только забыл в гневе князюшка уточнить, в каком виде оные должны были быть доставлены пред его светлые очи.....

Торговый обоз пришел через пару дней, после того, как Ирана приняла решение об отправке своей воспитанницы учиться, и рассказала ей правду о ее рождении. Как и думала старая травница, разговор с воспитанницей был ох, каким трудным! Только делать все равно нечего, пришлось посвятить девчонку в перипетии дворцовой жизни Миритии и Сильваны и особенности характера биологической матери.

Предположения Ираны подтвердились полностью — Витаринэль вначале не поверила ей, потом обиделась и замкнулась в себе. Однако идею ехать учиться приняла с радостью. Видимо уже думала об этом, только не знала, как попросить. Все же не в глуши сидеть, куковать. Правда подошла к Иране и завела разговор о поездке в Эйдану после двухдневного молчания, видно очень сильно её задела та информация, что Иране пришлось рассказать. Да и начав разговаривать, Вита всё же не могла простить опекуншу за то, что она это от нее скрывала, хотя инструкции Ираны выслушала внимательно, не вступая в споры.

-Витаринэль, девочка моя, послушай, что скажу! Поедешь в мужской одежде, не говори никому, что ты девочка, пока не доберешься до Эйданы, так безопаснее. Да и выдать тебя за мальчишку нетрудно. Документы твои я сложила в шкатулку, в жилетке зашито десяток золотых монет. Погляди еще пояс. Я туда немного серебра вшила. В кошель положила несколько серебряных монеток и медь. Имени своего полного никому не говори. Ежели спрашивать будут о родителях, говори, что не знаешь, подкидыш ты. А зовут тебя Витаринэль Дарн. Браслет возьми, — давала указания старая травница, с любовью гладя на девчонку.

-Помнишь, мы в город ездили, когда я этот браслет купила? Это непростое украшение. Он на тебя настроен. Видишь камешек в середине, там записано, сколько денег лежит на твоем счету в банке у куршей. Мать твоя присылала, только я не трогала их да на счет в банк положила. Как доберешься до Эйданы, найди хорошую гостиницу, остановись там да иди узнавать на счет школы да поступления. Про деньги никому не рассказывай. Да купи себе другую одежду. В этой, что на тебе, только по деревне ходить. Для города она непригодная. Да хоть пару платьев то себе купи, ты же девушка. А девушки должны ходить в платьях. Ох, что же это я говорю, все равно не послушаешься. Будь осторожна, не доверяй никому!

Наставления сыпались с Ираны одно за другим. А Вите не терпелось быстрее отправиться в путь: опробовать себя, испытать, познакомиться с другой жизнью. Она буквально притопывала на месте, слушая вполуха, что говорит опекунша.

В дорогу обоз собрался с рассветом. Ирана заранее договорилась с купцом Лероном о месте для Виты, вот только трудно было объяснить, зачем местная травница просит за малолетнего эльфёнка. Эльфы несовершеннолетних за границы своих земель не выпускали, да и никто никогда не слышал, чтобы малолетний эльфёнок жил в человеческой деревне, даже если он полукровка. Не было на Лирее полукровок с острыми ушами, а если и рождались, то об этом никто не знал. Тут Иране очень помог острый язычок Арды, старостиной жены. Она, когда увидела, что травница договаривается с купцом да Витку в дорогу собирает, не смогла не влезть, промолчать и не капнуть ядом.

-Что же ты Ирана, от приблудыша своего решила избавиться? Может деньги перестали платить или еще чего случилось?

-Шла бы ты Арда мимо, а то не дай боги случиться с тобой несварение али удар какой, что делать будешь без моих травок? — не смогла промолчать в ответ Ирана. На что старостиха лишь зыркнула недобро из-под бровей, фыркнула и решила не гневить судьбу, мало ли? — прошла мимо с высокой поднятой головой и поджав губы.

-Вот уродилась же такая гадюка, и управы никакой на нее нет, — только покачала вслед головой травница.

-Так за кого ты просишь, Ирана? — решил полюбопытствовать купчина.

-Воспитанник у меня живёт, полукровка, — вздохнула травница, — да только магия в нем стала просыпаться не ко времени. В Эйдану ему надобно, в Школу магическую. Ты уж присмотри за ним Лерон, я в долгу не останусь. Полукровка он эльфийский, зовут Витаринэль Дарн, можно просто Вит. Он паренек простой, наивный, жизни еще не видывал.

-Да как же так вышло, что мальчишка к тебе попал? — тут же заинтересовался купец, да и остальные, рядом стоящие уши тоже насторожили. Всем было любопытно узнать, как так получилось.

— А, и не спрашивай! — махнула рукой Ирана — отдали на воспитание. Родичей моих дальних младшая девка нагуляла, вот и сплавили ко мне дитё с глаз долой. Не чужой мне, а что уши острые, так что же ему теперь прятать их что ли?

Так Витка и попала пассажиром в купеческий обоз. В пути всякое случается, приходится и есть из одного котла и спать рядом у костра, греясь о спину соседа. В обозе женщин не было, поэтому мужики особо не стеснялись друг друга. И очень скоро все заметили, что эльфёнок как — то странно отворачивается и краснеет по малейшему поводу, что тут же стало поводом для шуток и подначиваний.

— Эй, парень! А правду говорят, что вы остроухие можете определить, когда врут? Спроси Лауна жульничал он вчера в кости или нет!

— Да что ты прицепился к нему! Не видишь, что ли, он остроухий наполовину, может, не разумеет такого!

— Наполовину, это как? Одно ухо острое, другое нет? Слышь, парень, не слушай ты этих балаболок, они тебе сейчас так на балаболят, что ухи отвалятся. А правду сказывают, что у вас остроухих бабы тощие как воблы и титек почти нет?

— Слышь, Гарм, нам говоришь не слушать, а сам?

Витаринэль казалось, что это никогда не закончится. Купец со служками только посмеивались, глядя на ее красные щеки, а охрана каравана изгалялась с вопросами. И дело было даже не в том, что эльфы были редкость ими невиданная. А в том, как этот конкретный малолетний эльф, краснел да смущался, каждый раз, когда мужики пытались его о чем-то расспросить.

Ну не знала Витка как себя с ними вести, не знала. Хорошо хоть им это дело скоро надоело, и они от нее отстали. На третий день пути такие шутки и подначивания стали привычными и смущения уже не вызывали. Да и мужикам видно стало не интересно дразнить Витку.

Вот и сегодня, караван встал на ночевку недалеко от речушки, почти на берегу. Место было удобное. Лесок рядом, речка под боком. Витка котомку свою под куст закинула, схватила одежду на смену, да к речке рванула. Хотелось рыбки наловить к ужину, ну и заодно окунуться в прохладной воде, смыть с себя пот и грязь

По-быстрому соорудив наживку, Витка закинула импровизированное удилище, сделанное из длинной палки и лески, сплетенной из конского волоса в речку. Рыбка на ужин ей была сегодня обеспечена, она и с охранниками еще может быть поделится, с нее не убудет, а людям приятно.

К тому же окунуться после дня в дороге тоже было приятно. Речушка было не очень широкой, но с быстрым течением, да кустов по берегам хватало, чтобы спрятаться за ними. Что собственно и было сделано в скором времени. Быстро скинув с себя штаны и рубаху, Витка плюхнулась в воду и пару раз нырнула с головой, смывая с себя пот и грязь. Потом сполоснула волосы и решила простирнуть свои одёжки. Погода нынче тёплая, и если раскинуть постиранные вещи на ветки кустов, то за ночь всё высохнет.

Чистая, со связкой рыбы в одной руке и мокрым кулем выстиранной одежды в другой, Витка выбралась на полянку, облюбованную для стоянки, и уже хотела окликнуть караванщиков, а в следующее мгновение затылок взорвался дикой болью, в глазах потемнело и не только сознание, но кажется, и сама жизнь покинула тело незадачливой путешественницы. Виту от удара развернуло и повело в сторону и, падая на землю, последнее, что она увидела — это занесенную над головой палицу, которая должна была ее добить. Видно не судьба была Витаринэль Даргон илле Эль'раэн добраться до Эйданы и получить магическое образование. Очередной набег степняков был на редкость удачным, а добыча богатой.

* * *

Двое склонились над старинным манускриптом и разглядывали какую-то схему, на нём изображенную.

— Ликаэль, ты уверен?

— Не беспокойся, на этот раз у нас все получится. Я не ошибаюсь. Мы с магистром трижды проверили все расчеты. Сделаем привязку на твою кровь и тот, кто нам нужен, кто сможет нам помочь, появится прямо здесь, точнее его душа. Нужно будет только активировать силовую ловушку.

Ариша-Витаринэль.

"Как же сильно болит голова! Кажется, кто-то меня по ней бил кувалдой, по темечку! Малейшее движение отзывается болью в затылке. В глазах двоилось, хотя, что там можно было рассмотреть в потемках? Тошнит. Лицо покрыто какой-то коркой, пахнет землей, зеленью и почему-то кровью. Странно. Последнее что я помнила, это дорога домой и вылет с моста. Кажется, от ужаса я потеряла сознание, или от удара?

Не помню. Помню медцентр, и хорошо запомнилось, как плакала и молилась, и проклинала свою судьбу, мост помню, а дальше ничего. Что со мной? Где я? Как я смогла выбраться на берег из машины, если я даже плавать не умею? Кто меня вытащил? Что происходит? Почему я в лесу одна?

Вопросы, вопросы... Ответов нет. Голова болела зверски, мысли путались, сосредоточиться не удавалось. И в какой-то момент меня опять вырубило. А потом снились сны. Странные сны. Я и не я вовсе, и зовут меня иначе. Женщину помню старую, ее рассказ, помню дорогу, помню, как рыбу ловила. Но я же не умею рыбу ловить! И на лошади ездить не умею. И уши у меня обычные, круглые! И зовут меня Ариша! Арина Короленко! Боже, какой сон необычный!

Такое чувство, что я брежу. Хотя нет, было у меня однажды похожее, когда мне аппендицит удаляли. Как уснула на операционном столе, не помню, но вот как меня из наркоза выводили, запомнила на всю жизнь. Мне снился сон, яркий чудесный сон, волшебный сон. И было очень обидно, когда в самом интересном месте меня, похлопывая по щекам, стали будить. Помню, тогда попыталась возмутиться и потребовать, чтобы не мешали смотреть сон, и не смогла вздохнуть.

Ты лежишь совершенно беспомощная, пытаешься схватить глоток воздуха и понимаешь, что не можешь, что задыхаешься и все, это конец. Ты пытаешься сказать, что тебе нечем дышать, а из груди выдавливаешь только хрип, да ноги в судороге бьются, и приходит Ужас. После сон вылетел из головы, но осталось очень приятное воспоминание на душе, о том, что он был. И еще одно, о том страхе, который довелось испытать. Но этот сон не похож на тот. Этот какой-то неправильный.

И присниться же такое! А голова болит даже во сне! Или я хорошо ей долбанулась или болезнь решила начать прогрессировать. Так я сплю или не сплю? Ой, как мне плохо! Сейчас сдохну."

Утро встретило Аришу все той же головной болью, слабостью и жаждой. Пить хотелось неимоверно! Кажется, что за глоток воды она готова была отдать все, что у нее есть. Глаза открылись с трудом. Веки были тяжелые, а взгляд никак не мог сфокусироваться ни на чем. Кружилась голова, каждый раз, когда Арина открывала глаза. Наконец, ей удалось осмотреться. Вокруг был лес. Арина с трудом, где ползком, а где, держась за деревья, попыталась выбраться на полянку, видимую в просвете кустов. Лучше бы она этого не делала! Тошнота вернулась с новой силой. Да и кого-бы не вывернуло от такого зрелища?

Вокруг были одни трупы. Отрубленные руки, вспоротые животы, раскроенные черепа. Было видно, что караванщиков застали врасплох. Именно этих людей Арина видела во сне, с ними она путешествовала. Она что, сошла с ума? Она Арина Короленко! Ей тридцать лет! Она переводчик по образованию. У нее мама врач, папа инженер. Она жительница двадцать первого века! Откуда здесь люди, вооруженные мечами, телеги и лошади?

Уши! Ощупывание подтвердило, что уши у нее теперь длиннее и острые. А еще тощие руки и ноги длинные, маленькие ладошки с неровно обгрызенными ногтями, худое плоское тело. Похожее было у ее соседа Лешки, который в 15 лет вытянулся резко вверх и стал на голову выше ее Арины, даже когда она была на каблуках. Это было не ее тело, не ее мир, в ее мире солнышко желтенькое, а не голубоватое, это был бред какой-то! А она вообще хоть девочка?

— Ау! Кто ни будь! Где я? Помогите! Помогите! — голос сорвался на сиплый хрип.

— Люди! Кто-нибудь! Эй! я здесь! Помогите!

Ответом Арине была тишина, шелест листвы да стрекот насекомых. Из своего сна Арина знала, что где-то рядом речка. Нужно было добраться до воды. Арина попыталась встать, держась за ствол ближайшего дерева, голова вновь начала кружиться, перед глазами мелькали черные мухи, а земля вдруг быстро полетела навстречу. Спасительное беспамятство в очередной раз одолело девушку

Деревня Выселки была небольшой, но богатой. Недалеко проходил торговый тракт, по которому регулярно шли обозы. Сами же крестьяне часто промышляли торговлей в Тирисе, небольшом городишке на пути в Эйдану. Тирис хоть и был маленьким городком, но торговля в нем шла бойкая.

Зирг и Васил возвращались домой после удачной поездки в Тирис. Зирг продал все шкурки, добытые в последнее время, а Васил возил на продажу овощи со своего огорода, да жене кусок ткани красивой сторговал у приезжего купца. На полянку, где произошла трагедия, они въехали как раз к ночи. До деревни оставалось еще пару часов пути.

Зрелище, преставшее перед селянами, было ужасным. Трупы, пролежавшие на жаре уже больше суток, начали разлагаться. Запах был невыносимый, облака жирных черных мух кружили вокруг погибших.