Возвышение

— Братец!!!

— Держи, — выдохнул Фу Ты, протягивая топор сестре. А сам пал на колени и отчаянно сосредоточился на поддержании вихря в своём сердце духа.

На мгновение заколебавшись, Фу Ри приняла оружие и крепко его сжала... левой рукой. Потому что её правая рука, предплечье которой пятнал кровавый укус, не годилась для боя. Хорошо ещё, что Запирающая Кровь Пилюля сработала и остановила кровотечение — но залечить укус такое средство, ограниченное начальным уровнем качества, не могло.

Свирепая Голубая Гиена захохотала и сократила дистанцию. Из-за стволов бамбука тотчас донёсся похожий, только ещё более жестокий хохот.

— Ах ты! — процедила Фу Ри, оскалившись и также активируя в своём теле Пятикратное Малое Усиление. Сохранившая больше Шо, она увеличила скорость циркуляции на восемьдесят процентов от своего максимума, причём сразу в двух кругах: четвёртом и пятом.

Почуяв, что жертва стала сильнее и быстрее, Свирепая Голубая Гиена попятилась. Однако с другой стороны показалась ещё одна хищница, что явно приободрило первую.

— Нечестно... — прошептала Фу Ри. — Мы... это не должно было закончиться так...

Торжествующий хохот со всех сторон заглушил этот жалкий звук.

И внезапно раздался испуганный визг. А сразу за этим — глухой удар и влажный треск, как будто от ломающихся костей!

Вихрь Шо в сердце духа Фу Ри не сделал и трёх оборотов, как хищники, уже почти загнавшие их с братом, обратились в паническое бегство и скрылись с глаз.

Спустя ещё десяток оборотов из-за бамбуковых стволов выступила фигура кошколюда. Не впечатляющий с виду, беспородный и практически нищий, в изодранном и окровавленном сером халате, подбитом ватой, — он мог бы вызвать со стороны простых крестьян или торговцев жалость, а то и презрение...

Но брат и сестра Фу без промедления рухнули перед ним на колени!

Будучи практиками — как они могли упустить подавляющее ощущение, излучаемое этим непритязательным путником? Притом, судя по степени подавления, их спаситель находился не менее чем на пике четвёртого этапа... а может, и вовсе на пятом!

— Ничтожные младшие благодарят за спасение их незначительных жизней, — с некоторым трудом разжав челюсти, сведённые судорогой, выдавила Фу Ри. — Надеюсь, старший спаситель не откажется сообщить своё драгоценное имя, чтобы мы с братом могли воздать ему хвалу? Имя старшего спасителя, без сомнения, достойно славы среди других практиков Шо, он являет всем нам пример безупречного милосердия...

— Этот скромный практик не стоит столь громких слов, — не спеша, но и не медля, путник шагал вперёд, заложив руки за спину. — Но если вы хотите знать моё имя, то не вижу причин скрывать его. Меня зовут Не Му... а каковы ваши имена?

Кошколюдка, продолжая стоять на коленях, склонилась в глубоком почтительном поклоне, спешно укладывая оружие наземь.

— Эту ничтожную младшую при рождении нарекли именем Ри. Мой брат зовётся Ты. Мы происходим из семьи Фу, той её ветви, что живёт в городе Утренних Туманов. Умоляю старшего спасителя не винить нас за непочтительность: мой кровный родич вовсе не дерзок, он...

— Не надо слов, я всё вижу, — оборвал её оправдания Не Му. И, протянув руку, положил правую ладонь на грудь Фу Ты — точно напротив сердца духа!

Мощь от движения Шо, хлынувшей из его ладони неудержимым приливом, наполнила тело Фу Ри инстинктивной дрожью. Даже будучи в полной силе, она испытала бы потрясение в такой ситуации, а уж сейчас, раненая и ослабленная...

Однако пришедшая в движение мощь вовсе не сокрушала и не подавляла, а... помогала? С изумлением, переходящим в трепетный восторг, Фу Ри ощутила, как несравненно плотная и мощная энергия перетекает из тела Не Му в истощённое тело Фу Ты. Всего десять оборотов сделал вихрь в её сердце духа — а объём Шо, потраченный из-за ранений и бегства, оказался восполнен до самого края, до доступных ему пределов!

Но даже тогда Не Му не прекратил вливать свою силу в Фу Ты.

— Старший! Что вы делаете?!

— Используй мою Шо для роста своего совершенствования, — сказал тот.

"Что?!"

Совершенно невозможные слова из уст старшего практика не были особенно громкими, в них не содержалось ни повеления, ни даже настойчивости. Но всё равно казалось: они оглушают!

Каждый практик, независимо от своего уровня развития и специализации, всеми силами стремится увеличить уровень своей Шо. Это общее правило, из которого почти нет исключений. Собственно, всего таковых три.

Во-первых, поделиться малой частью своей духовной энергии с нуждающимися могут целители, специалисты редкие и потому особо ценные.

Но даже целители обычно ограничиваются тем, что синхронизируют свою Шо и Шо пациента, помогая последнему усваивать плотную силу различных пилюль, экстрактов и настоев. По окончании процедуры они разрывают синхронизацию и возвращают Шо обратно в свои внутренние резервуары.

Во-вторых, духовной энергией делятся практики, вошедшие в плотный телесный и духовный контакт при парном совершенствовании.

Собственно, в том и заключён смысл подобного редкого метода возвышения: мужчина отдаёт женщине избыток своей мужской энергии, женщина же в ответ отдаёт ему избыток женской энергии. При достаточно высоком резонансе Шо в резервуарах стабильности парное совершенствование позволяет достичь отменных результатов, едва ли достижимых для любых иных методов практики... вот только совместимость партнёров разного пола обычно недостаточно для возникновения даже самого слабого резонанса. Чаще попытка парного совершенствования вообще наносит вред обоим практикам — потому-то этот метод и считается редким, полезным едва ли для одной пары из тысячи.

И наконец, третий вариант, при котором один практик делится своей Шо с другим — это глубинные ритуалы наследования.

Ограничений при этом возникает едва ли не больше, чем при парном совершенствовании. Почти обязательным требованием для ритуалов наследования служит родство по крови и родство по духу, использование объединяющих формаций и, вероятно, некие другие, строго секретные условия. Знание и успешное воплощение глубинных ритуалов наследования — ничто иное, как корень великого могущества древних кланов! Это та причина, по которой полноценные династии практиков превосходят простых практикующих и даже клановых практикующих, что наследуют лишь ресурсы, знания и методы совершенствования, но не глубинную связь Шо!

Фу Ты не мог не испытывать страха и сомнений — однако проигнорировать прямой приказ своего спасителя он также не мог. Насыщенность и плотность чужой энергии в его каналах циркуляции казались чрезмерно огромными, до такой степени, что он не мог поверить, что сумеет позаимствовать хотя бы малую часть этой пугающей Шо... но...

...но оказалось, что Не Му не только с непревзойдённой точностью подстроил энергию своего духа под энергию Фу Ты; он вдобавок словно совершенно не дорожил ею и не стремился удержать её. Фундаментальный инстинкт всякого практика — тот самый, велящий собирать Шо и удерживать в тисках воли — будто бы вовсе не коснулся сущности Не Му!

Совершенно смешной срок потребовался, чтобы Фу Ты впитал достаточно даруемой силы для формирования и стабилизации второго вихря Шо в основе духа. Немного больше времени — и вот уже ему даётся стабилизация третьего вихря Шо, что в истоке духа!

— Пока достаточно, — всё тот же негромкий голос. — Теперь ты.

И ладонь Не Му — на этот раз другая, левая — касается груди Фу Ри.

Невероятное чудо, в возможность которого она ещё вчера не поверила бы, кто бы ей о таком ни рассказал, повторяется: в самый краткий срок чужая Шо восполняет истощённые запасы, затем помогает сформировать и стабилизировать второй вихрь, а затем и третий.

Да-да. Именно так.

От первой стадии Ну Шо к третьей! Без алхимии, без редких сокровищ, без таинственных объединяющих формаций и чего бы то ни было ещё! Прямо посреди Заповедного Леса Молодого Бамбука, после внезапного спасения от смерти — столь немыслимая щедрость старшего практика, ранее брату и сестре совершенно незнакомого! Не связанного с ними ни родством, ни долгом, ни хотя бы симпатией... да и откуда бы той симпатии взяться?

Фу Ри мучило ощущение, что она спит и видит это всё во сне. Или, быть может, — что на самом деле Свирепые Голубые Гиены всё же настигли их и растерзали, а всё происходящее — не более чем утешительный бред, рождённый угасающим сознанием.

— Ну что ж. Кажется, всё прошло... неплохо. Как ощущения?

— Как во сне, — хрипло выдохнул Фу Ты.

Одновременно Фу Ри, забыв от великого потрясения хотя бы поклониться, спросила:

— Великий старший, чем мы заслужили этот потрясающий небеса и землю дар?!

— Разве я сделал что-то особенное?

Не Му казался искренне озадаченным. Фу Ты замер и онемел, а Фу Ри с огромным жаром излила на спасителя и благодетеля причины своего удивления. Рассказала и про целителей, и про парное совершенствование, и про глубинные ритуалы наследования.

— Вот оно как, — вздохнул Не Му, когда она умолкла. — Оказывается, моё невежество куда глубже, чем мне казалось...

— Невежество? — ахнула Фу Ри. — Этот старший обладает непревзойдёнными талантами и пребывает на столь высоком этапе возвышения, что мы, ничтожные, даже не в состоянии его ощутить и измерить... как же этот старший может считаться невеждой?!

— Чего только не бывает в мире, — невесело хмыкнул Не Му.

И рассказал такое, что брат с сестрой едва ли смогли бы ему поверить... до того, как их обоих возвысили на две стадии совершенствования.

Жизнь в возвышенной Секте Тю. Прорыв к этапу А Шо — и сразу следом практика И Шо, просто ради сохранения жизни, наощупь, без какого-либо руководства, на чистых инстинктах с интуицией пополам. Медленный рост за счёт воды, насыщенной стихийной Шо — а потом резкое, неожиданное изгнание из Секты. Уединённая глубокая, скорее даже глубочайшая медитация на самом пределе возможного, если не за пределом; и в качестве непредвиденной награды за полное самоотрешение — невероятный прорыв до пятого из этапов начала, до Так Шо Вот.

— Как видите, — не без иронии закончил Не Му, — по меркам нормальных практиков, таких, как вы, я именно невежда и не иначе. Достижения мои существенны, и я ими доволен; но мало сказать, что среди фундамента моего понимания Шо зияют дыры — скорее, этот фундамент весь состоит из дыр. Я пришёл сюда, в этот низкоуровневый лес, для того, чтобы помочь кому-нибудь из собратьев на пути возвышения и в обмен на эту помощь получить начальные наставления. Те знания, которые ни в коей мере не являются секретом, но известны вообще всем практикам, обладающих уровнем совершенствования Ты Шо и Ну Шо. А также, если повезёт, я рассчитывал получить несколько уроков владения боевыми приёмами и оружием...

— Ни слова более, высокочтимый Старший! — воскликнул Фу Ты. — После того, как вы спасли мою ничтожную жизнь и жизнь моей единственной сестры; после того, как вы чудесным образом подняли нас до третьей стадии Ну Шо, и даже удостоили нас откровенного рассказа о своей жизни... да мы пали бы ниже презреннейших из презренных, если бы не сделали для вас, своего величайшего благодетеля, всё возможное! Я, Фу Ты из города Утренних Туманов, выказал бы подлую натуру, что тысячекратно хуже, чем у свиньи и собаки, если бы не отплатил вам добром за предобрейшее!

— Я, Фу Ри из города Утренних Туманов, полностью поддерживаю своего старшего брата и клянусь высокочтимому Старшему Не Му в своей вечной преданности. Пусть покарают нас обоих священные небеса и тайные законы кармы, если отступим мы от своего слова!

— Что ж, подобная искренность не должна столкнуться с неблагодарностью. Однако хочу заметить, что вряд ли я достоин звания высокочтимого Старшего. По уровню совершенствования — быть может; но во всём, что касается необходимых практику знаний, я — всего лишь ничтожный и невежественный начинающий, тогда как вы достойны зваться высокочтимыми наставниками. Я, скромный Не Му, прошу достойных практиков из семьи Фу оказать мне великую милость и преподать любые уроки, какие вы сочтёте нужными.

Брат с сестрой переглянулись.

"Это точно не причудливый сон?" — подумали они одновременно. "Нам — и учить практика на этапе Так Шо Вот?!"

Но тут всякая тень сомнений вылетела вон, потому что Не Му глубоко поклонился им. Не выполнить его просьбу после такого — означало покрыть себя вечным позором и воистину пасть ниже презреннейших из презренных.

— Высокочтимый Старший, умоляю вас: поскорее встаньте! Мы не заслуживаем подобного отношения даже в самой малой степени... и, конечно, в меру своего скромного разумения мы постараемся ответить на все вопросы высокочтимого Старшего! И... и... если эта просьба не покажется излишне дерзкой...

— Просьба?

— Да. Высокочтимый Старший может не знать общеизвестного, но его сознание явно очень глубоко проникло в области трансцендентного, а его чувства постигли движения Шо на уровне, о котором нам остаётся лишь мечтать. Поэтому...

— Поэтому, — подхватила Фу Ри, — я и мой брат со всем почтением примем любые наставления высокочтимого Старшего, которые он сочтёт полезными для нас с высоты своего небесного постижения путей Шо!

— Да будет так, — ответил Не Му, распрямляясь. — Хотя эта просьба была излишней, я и сам собирался помогать вам и поддерживать вас во всём. Как сказал один мастер слова, почитаемый мною превыше многих, — "мы в ответе за тех, кого приблизили".

— В этих словах есть глубокий смысл, — заметил Фу Ты. — Может ли высокочтимый Старший открыть нам, недостойным, имя упомянутого им мастера?

— К сожалению, имя его, рождённого далёким и чуждым народом, слишком сложно. Но... я немного знаю о том, как он жил и чем занимался. Этот человек родился в старинном роду с высоким статусом, получил отменное образование; ему было двенадцать лет, когда он впервые оторвался от земли, и с тех пор полёты в небесах заняли особенное место в его сердце. В возрасте двадцати одного года он уже сам мог летать и с того времени неустанно совершенствовался в этом, получив к двадцати двум годам опыт сражений в воздухе. Много раз он рисковал жизнью, много раз спасал жизни других разумных, не раз был отмечен высокими наградами от имени и по праву вышестоящих. Но его слава как мастера слова превзошла славу лётчика. А потом...

Не Му вздохнул, глядя куда-то вверх и вдаль затуманившимся взором.

Оба Фу при этом боялись дышать.

— ...потом держава, в которой он родился и вырос, вступила в войну. Друзья убеждали его воевать за родину тонкой кистью и острой мыслью, говорили, что летать могут многие, а вот вдохновлять на подвиги при помощи сказанного и написанного — единицы. Вместо ответа при помощи слов этот человек явился к месту сбора войск на второй день после объявления войны. Спустя два года его родина капитулировала перед врагом, но он не сдался и продолжил бороться, совмещая полёты и написание новых книг. На пятом году той великой войны, что пожрала десятки миллионов жизней, когда чаши весов, отмеряющих победу и поражение в противостоянии держав, качнулись в обратную сторону, и менее чем за год до краха той стороны, против которой он воевал, этот человек в последний раз поднялся в воздух, чтобы произвести разведку... но не вернулся. Пропал без вести.