Другой Взгляд

Поттер сел на кровати и взглянул на ряд зелий, стоящих на тумбочке. Он думал о том, что вообще происходит, и не ищут ли его Дурсли... Но ответов на его, всё прибывающие вопросы не было, так что Гарри решил решать проблемы по мере их поступления — в конце концов он жив, почти здоров, его кормят, поят и вроде как не собираются убивать...

Гарри выпил ещё одну порцию зелья и уснул, решив не волноваться по поводу Дурслей...

* * *

* * *

*

1992 г. СССР, Москва, Малый Рогожский переулок. Квартира.

* * *

* * *

Немилосердный скрип кровати может бы и был неприятен присутствующим, вот только страстные женские стоны заглушали не приятный звук. На кровати лежала юная девушка, с русыми волосами и правильными чертами лица. На девушке лежал не менее красивый мужчина, высокий, мускулистый блондин с голубыми глазами, которого из-за внешности и типа характера "поручик ржевский" прозвали "Ромео". Чаще сослуживцы называли "поручик", но это было больше за глаза, когда не слышит. Стоны увеличивались, а кровать скрипела всё сильнее — мужчина умел делать своё дело, и в запале даже несильно прикусил девушке сосок, от чего она стала ещё более громкой. Оба — и он, и она были в какой-то мере не в своей тарелке из-за своих отношений, но это только больше возбуждало.

Через минуту мужчина проявил инициативу и сменил позу... Теперь девушка была на нём в позе наездницы, а он, ухватившись за аккуратную девичью попку, начал двигаться. Стоны возобновились с новой силой, пока не закончились бурным оргазмом с обеих сторон. Девушка упала на своего любовника, тяжело дыша. Сам же герой девичьих сердец потянулся за сигаретами. Не обнаружив оных он достал из валявшихся рядом брюк волшебную палочку и призвал пачку "Мальборо". Девушка тоже жестом попросила угостить её. Мужчина, с неодобрением исполнил просьбу, и несколько минут они курили. Их переглядывания и заигрывания были прерваны звонком в дверь. Девушка тут же вскочила, и с паникой сказала:

— Это папа...

— Стой, он же должен... — начал интересоваться мужчина, но девушка опередила:

— Знаю, просто он иногда раньше возвращается...

Только что показавший себя героем в постели мужчина встал во весь своей немалый рост и проявил немало паники:

— Что ж ты раньше не сказала?

Тем временем звонок повторился и загремели ключи. Девушка тут же начала натягивать на себя одежду, разбросанную по полу. Мужчина не отставал, и даже преуспел в этом — как только входная дверь открылась он уже был одет.

— Филипп, быстрее! — шепнула дама, и названный Филиппом забежал в открытую дверцу шкафа в надежде что его любовница сможет отвлечь своего папу — в такой ситуации Филипп оказался впервые.

Властный голос из гостиной напугал Филиппа до чёртиков:

— Это что такое??? Совсем стыд потеряла? — шаги приближались. "Поручик", стоя в шкафу и скрыв свою магию как только можно, молился всем кому только мог. Шаги приблизились и в комнату вошёл хозяин квартиры.

— Папа, я... — послышался панически испуганный голос девушки.

— Ты, доча, ты. Всё знаю. Кровать смята, накурено, воняет как в борделе... тыж меня позоришь! Где я по твоему служу, в минлесхозе?

— Нет. — тихо сказала девушка. Отец её был одет в мундир, немного напоминавший военный, с нарукавным гербом, на котором на красном фоне скрещены две золотые палочки, подпись золотыми буквами гласила: "МГБ".

— Ну, ты у меня, попляшешь! Давно ремня не получала? Отец только успел уехать, а она уже в койке кувыркается с... кто тут у нас... — всесильный шеф МГБ, не пользуясь палочкой махнул рукой и по комнате разлетелось сильное поисковое заклятие... Через секунду Филипп понял, что жизнь его сделала слишком крутой поворот — дверца шкафа открылась, и на него уставился тяжёлым взглядом его начальник.

— Э... здравствуйте, Алексей Степанович... — сказал Филипп.

— Ты! Ну, ты у меня... — Палочка Алексея Степановича прыгнула ему в руку и через секунду шкаф был взорван, но Филипп, будучи не только опытным, но и более молодым сотрудником спецназа МГБ, легко ушёл от заклинания.

— Стоять! — рявкнул шеф, и кровать, за которой прятался Филипп тут же разлетелась, оставив после себя целый снегопад из пуха перины. Пользуясь такой завесой Филипп Георгиевич Синицын нашёл один единственный правильный выход — он бросился в окно — за метр от квартиры антиаппарационный барьер уже не действовал, и поручик Казанова смог благополучно смотаться.

Правда, появление его на окраине Москвы не стало для него сильным облегчением — всё же не стоило Филиппу соблазнять несовершеннолетнюю пока дочку своего шефа, да ещё такого важного человека, а не какого-нибудь майора.

Возвращение в здание на лубянке казалось Филиппу изощрённым способом самоубийства. Подумав несколько томительных минут, он решился просто сбежать подальше — всё равно ничего такого вредного для страны не сделал, что бы его преследовали и за рубежом. Конечно, это лучше, чем жить в стране, в которой один из верховных руководителей сочтёт его личным врагом.

Филипп хоть и был патриотом, но жизнь ценил не меньше, а умирать за родину от рук разъярённого отца, или чего хуже — под венец идти он не был согласен. Выбор между свободой и жизнью его не устраивал — ладно бы за какое преступление прищучили... так ведь генеральской дочке было семнадцать, а на вид от двадцатилетней не отличишь... — предаваясь самооправданиям и гневным мысленным тирадам в адрес любовницы, поручик пошёл в свою квартиру, в надежде что успеет смотаться, прежде чем генерал его нагонит и припомнив все косяки, поставит к стенке...

Не прошло и дня, как он отметился на выезде из страны и покинул ставший опасным, персонально для него, Советский Союз.

* * *

* * *

Утро для Гарри Поттера началось не самым лучшим образом: его трясли за плечо. Гарри с удивлением заметил, что уснул прямо в одежде. Потом уже он обратил внимание на того, кто его тряс. Подслеповато щурясь, единственным глазом Поттер разглядел незнакомого ему гоблина.

— Сэр? Просыпайтесь. Время принимать зелья, — сказал гоблин, пока Гарри до хруста потянулся и зевал.

— Простите, но...

— Все вопросы позже, — сказал гоблин. — Принимайте зелья, приводите себя в порядок. Сэр Гринготт желает вас видеть.

Гарри не знал, кто такой Гринготт, но предположил, что не самый последний гоблин, раз уж банк назван в его честь... или наоборот, гоблина назвали в честь банка.

Через полчаса Гарри уже шёл по коридору, пристально следя за своим проводником, так как для Гарри было немудрено потеряться в многообразии коридоров.

Через пять минут плутания они дошли до нужного места и гоблин, попросив Гарри подождать, юркнул в большую дверь...

Уже через несколько секунд он выскочил обратно и коротко поклонившись, сказал:

— Вас ждёт мистер Гринготт, мистер Поттер. Прошу, — гоблин распахнул дверь и Гарри несмело зашёл внутрь.

* * *

*

Гарри Поттер держал в руках детальный отчет о своих финансах. Примечательно, что под управлением гоблинов находились деньги его отца и деда.

Гарри, знавший, что родители оставили ему достаточное количество денег, не волновался по поводу трат, но никогда не думал даже о количестве денег, не то что бы всерьёз разбираться с этой проблемой.

Гринготт пошёл, как он выразился, за чаем, оставив Гарри один на один с отчетом.

Интереснейшую информацию можно было получить из отчета — некто по имени Карлус Поттер так же оставил для Гарри наследство. Умер Карлус Поттер в семьдесят седьмом году, однако Джеймс Поттер, его сын, не получил ни кната из средств деда. Деньги у четы Поттеров конечно же были — авроры, особенно во время войны, зарабатывали прилично, так что смогли обеспечить Гарри всем необходимым. Даже жильем — оказалось, что дом в Годриковой впадине был куплен незадолго до нападения, что бы спрятаться, а основным жильем Поттеров должен был быть дом в Лондоне, но... не сбылось.

Теперь Гарри владел всеми финансами своего деда — в отличии от сейфа родителей, деньги деда были на обычном счету и никто не смог бы получить о них даже намёк на их наличие, не то что бы получить возможность управлять ими — ключ от его сейфа почему-то остался у Дамблдора, но вот родовые средства охранялись магией. Так было написано в отчёте. Подробностей не было.

Регарор вернулся с двумя стаканами чая, на которых лежали круасаны. Дождавшись, пока Поттер обратит на него внимание, гоблин поставил перед Поттером чашку и спросил, отхлебнув из своей:

— Ну, что-то вы поняли, мистер Поттер?

— Сэр, а почему мой отец не получил наследство от деда?

— Ходят слухи, что они были в ссоре. А ещё, что Джеймс Поттер ненавидел аристократию и не хотел становиться одним из них.

Гарри принял эту информацию к сведению. В последнее время, особенно в последний час его вдруг, можно сказать, внезапно, заинтересовала история совей семьи. Не то что бы это было важно именно сейчас, но всё же пока Гарри не слышал ничего про своих родителей кроме неумелых комплиментов, вроде "ах, какой был шалун Джеймс..." или "красавица и умница Лили..." — полные лжи слова, но другого от взрослых он не слышал, и вряд ли мог услышать.

Гарри не знал многого, да что там, он знал не более, чем ему позволяли знать. Конечно, стараниями магического общества родители Гарри были идеализированы, превращены в кумиров, но по мнению самого Гарри, раз люди так спокойно лгали о нём в книгах, то и о родителях могли легко солгать.

Узнать, что к чему Поттеру было не суждено — гоблины сами были в курсе событий постольку поскольку — кто-то что-то слышал, кто-то что-то читал, и не более того.

Зато история с наследством для Гарри стала сигналом к тому, что пора сесть и подумать. Благо, времени у него было достаточно — в тюрьме, а потом и под домашним арестом было время подумать.

— Мистер Регарор, а что за история с наследованием? Вы сказали, что я не могу получить наследство дедушки, но не сказали почему. Какие-то сложности?

— Это-то как раз очень просто и доступно, — улыбнулся Гринготт, — всё дело в правилах. А согласно правилам, во избежание вымирания рода, вернее для защиты его требуется удовлетворять некоторым условиям, чтобы вступить в наследство.

— То есть? — спросил Поттер. Мальчик уже знал из фильмов, что завещания могут быть составлены весьма свободно, в том числе и с определёнными условиями.

— Вы должны жениться. А лучше — завести себе наследника, — снова улыбнулся гоблин. Гарри потупил взгляд зелёного глаза, и порозовел, а Гринготт ковал железо, пока горячо, всё же он был старым и опытным гоблином, и мог вести словесные игры не хуже Дамблдора. — Но этим правилом в вашем случае можно пренебречь, только официально обозначить намечающуюся кандидатуру...

— То есть? — спросил Поттер, справившись со смущением.

— То и есть. Невесту себе заведёшь, а так как ты последний Поттер, то можно и без предварительной женитьбы... кстати, тебе не рассказывали, почему магические рода отличаются от обычных семей волшебников?

— Нет, сэр, — покачал головой Гарри.

— Эх, молодёжь... — чуть не пролил кофе на стол Гринготт. — Ничему вас не учат. Магия, магия родовая есть, между прочим. И это не сказка, а очень сильное магическое явление, которое может сделать волшебника намного сильнее. Хотя современные волшебники доходят до крайностей — совсем рехнулись вроде этого Волдеморта, который хочет маглов истребить, или Дамблдора, который ведёт мир к вымиранию магических мест, рас, родов...

— В смысле? — взволновался Поттер, так как его кумира кто-то обидел. — Дамблдор делает всё правильно!

— И с чего вы это взяли, молодой человек? — прищурился Гринготт. — Между прочим, именно он стабильно борется с родовой магией. Не знаю, может его в детстве обидели чистокровные волшебнички, может ещё почему, но втемяшил себе в голову, что маглорождённые и чистокровные равны, и хоть святых выноси — ничего с ним не поделаешь.

— Но разве это не так? — возмутился Гарри. — Я учусь вместе с маглорождённый, и....

— Не так, — перебил его Гринготт, — совсем не так. Пока вы люмосами светите, да петрификулусами бросаетесь, разница не видна. А вот давай возьмём волшебника маглорождённого и тебя, и посмотрим, сколько чар, скажем, "петрификус" вы сможете наколдовать подряд. Маглорождённый на первой сотне свалится от истощения, а вы, мистер Поттер, судя по эманациям на вашем сейфе и нашим артефактам, потратили на вашу аппапацию энергию, сравнимую с пятью-шестью сотнями среднестатистических "петрификус". И ничего, живы, здоровы, уже почти восстановились...

Гарри мог бы сказать гоблину всё, что думает насчёт своего здоровья, но смолчал. Повязка на лице и один выбитый глаз — это весьма сомнительное состояние "здоров".

— Так, что-то мы отвлеклись от темы, — прокашлявшись, начал Гринготт, и, прежде чем продолжить, отхлебнул чаю из своей чашки. — Давай начнём с порядка наследования. Итак, граф Карлус Поттер, весьма уважаемый человек был, оставил после себя старый особняк и внушительное состояние — во время войны он хорошо погрел руки на военных заказах, как магических, так и магловских. Однако есть одно препятствие — магия не примет вас, совершенно точно, если у вас не будет жены, детей, или невесты. Обязательное условие, ничего не поделаешь. Жениться вы де-юре имеете право с шестнадцати лет, невесту завести — в четырнадцать. Для этого необходимо прийти в банк, у нас есть хорошие специалисты, которые проведут все полагающиеся обряды с вашей избранницей... — Гринготт снова смутил мальчика. — Но об этом давайте поговорим позже, сейчас пока вам это, как я вижу, неинтересно.

Гарри кивнул, хотя всё ещё был смущён тем, какие вопросы обсуждали. На взгляд Гринготта Гарри был просто эталоном невинности — чистокровные волшебники заключают контракты в раннем возрасте, и не стесняются обсуждать такие темы, тогда как для Поттера это было почему-то как минимум — необычно. Списав все нестыковки на воспитание маглов, Гринготт решил пока не трогать эту тему, и подсластил пилюлю заранее заготовленной фразой:

— Одного я не понял, Гарри, почему ты живёшь у маглов?

— Но... — не нашёлся что возразить Поттер. — Не знаю. Они мои опекуны?

— Исключено. Противозаконно — отдавать ребёнка волшебника на воспитание маглам — чушь несусветнейшая.

— Потому что Дамблдор так хочет? Защита, я же писал...

— Опять чушь. Нет такой защиты. Наша раса всегда специализировалась на ремесленной магии — артефакторике, кузнечном искусстве, магических защитах. С уверенностью заверяю — всё, что вы сказали про якобы существующую защиту — не может существовать. Нет такой защиты, которая накладывается на дом, и что бы её надо было "заряжать" своим присутствием. Нет такой защиты, которая накладывается на дом кровного родственника, нет, понимаешь? — закончил на резкой ноте Гринготт. Гарри слушал его, широко распахнув глаз, и смотря поверх головы гоблина.

— То есть... — начал Гарри, — они мне врали?

— Не знаю, может что-то там и есть, но только если защита на тебе, а не на доме. Так что получается, что везде, где ты живёшь, защита с тобой. Никуда от неё не деться.