Другой Взгляд

Глава 1 "Первое Правило Бизнеса" ch 1

— Господин... — проблеял тихий голос, перед тем как Гарри осознал хоть что-нибудь.

— Хвост, ты сделал то, что я просил? — звук этого голоса напугал всех слушателей — и того, кого назвали Хвост, и Гарри. Высокий, холодный, властный...

— Берта уже исчезла, господин... — поклонился еще ниже тот, кого назвали Хвостом.

Гарри огляделся, но не смог найти для себя хоть что-нибудь достаточно интересное — в комнате было темно, к тому же Гарри себя крайне плохо осознавал, так что даже такая малость потребовала напряжения всей силы воли, что у него была.

— Молодец, Хвост... — произнёс холодный голос. Гарри обратил на него внимание, и присмотрелся к тому, кто говорил — он уже узнал голос Лорда Волдеморта. Хвост не осмелился поднять даже глаз на своего господина, хотя тот был скрыт от маленького толстенького мага высокой спинкой кресла. Гарри ещё секунду пробыл в подвешенном состоянии, и успел услышать — "Найди мне его, Хвост, он будет нужен мне, что бы в этом году окончательно..."

Гарри выбросило изо сна так быстро, как никогда ранее — через секунду Поттер осознал себя сидящим на большой кровати. Свет луны, смешанный со светом города пробивался в окно, хотя шум не смог бы перебороть чары тишины, так что в спальне было непривычно для Гарри тихо.

Поттер тяжело дышал — пижама пропиталась потом, особенно на спине и Гарри, вспомнив, что он у себя дома, просто сбросил лишнюю одежду и вышел из спальни. Прямо напротив его спальни был кабинет, и Гарри направился туда.

Дышавший стариной кабинет нравился Поттеру своим консерватизмом — высокие окна, выходящие на зелёный сад, тяжёлые зелёные занавески, массивный стол и секретер, всё было раритетом по меркам мира маглов — на самом деле простые заклятья не давали мебели и обстановке ссохнуться, испортиться, предохраняли от пыли и тлена.

Забравшись в высокое кожаное кресло викторианской эпохи, Поттер откинулся на спинку и прикрыл глаза. Сон никак не шёл, а после того как Гарри закрыл глаза, Стоило ему отгородиться ве'ками от сего мира, как в ушах зазвучал тот же холодный, пробирающий до костей, высокий голос, от которого было не то что бы страшно — противно. Шрам ныл так, словно сейчас ко лбу Поттера приложили раскалённый докрасна пыточный инструмент, но это не так — взглянув на себя в зеркало, Гарри обнаружил тринадцатилетнего юношу, с растрёпанными со сна волосами, нагого по пояс и усталым взглядом. Недолго Гарри предавался самолюбованию — ему вообще был чужд эгоизм и эгоцентризм, так что Гарри, оставив тяжёлые мысли, щёлкнул пальцами:

— Рикки!

— Рикки здесь, хозяин! — послушно появился домовёнок.

— Принеси обезболивающее, — только и успел сказать Поттер, как эльф бесшумно исчез и через секунду появился, неся в руках маленький пузырёк с зельем. Поттер быстрым движением выхватил его у Рикки и осушил в один глоток. Неприятная жидкость скользнула по пищеводу и взорвалась магическим вихрем в районе груди, от чего на секунду Гарри выдохнул весь воздух и теперь судорожно глотал его, взволновав этим эльфа. Без слов Поттер подбросил маленькому созданию опустевшую фиалу, или скорее пузырёк, и тяжело дыша, открыл первый ящик стола. Там в идеальном порядке лежали бумаги и письменные принадлежности. Поттер, подумав немного, решил написать письмо о том, что он видел. Гарри чувствовал боль, когда рядом был Волдеморт, но совершенно исключено, что бы в дом Поттера проник посторонний — Поттер-Хаус в Лондоне был защищен едва ли не лучше Блэк-Хауса на площади Гриммо. Гарри положил перед собой пергамент и провёл по нему перьевой ручкой "паркер", которую ему подарил его же водитель, в честь дня рождения. За прошедшее время Гарри успел оценить качество ручки — зачарованная волшебниками и изготовленная с помощью гоблинских магических умений, перо не стиралось, аккуратно скользило по бумаге или пергаменту, оставляя за собой тонкий, красивый след матово-черными чернилами, коих в ручке было несколько литров, так как для неё была использована магия пространства. Гарри, глядя на след ручки углубился в воспоминания...

* * *

* * *

1992 год, Литтл-Уингинг, Тисовая Улица, дом Дурслей

.

* * *

* * *

Первое правило бизнеса — защищайте свои инвестиции

(Этикет банкира. 1775г. )

Мальчик в потрёпанной одежде убегал от своего кузена. Кузен, тяжело дыша, никак не хотел оставить Гарри в покое, — стороннему наблюдателю было бы смешно, как тяжело трясётся при каждом шаге каждый из n-ного количества подбородков Дадли — как желе, по которому ударяют вилкой. Уже порядком устав и вспотев, Дадли Дурсль продолжал бежать. Гарри Поттер, может быть и оценил бы юмор сравнения, да только не мог обернуться, со всех ног летя в неизвестном ему направлении.

Дадли потихоньку начал отставать, но тут на беду Гарри Поттера к их погоне присоединилась стая бродячих собак. Четвероногие, потрепанные жизнью на улице, собаки рванулись за двумя мальчиками. Дадли, заметив такой "хвост" тут же рванул с утроенной силой, и почти догнал Гарри, но Поттер в тот момент обернулся на повороте и, заметив с десяток разных псов, несущихся за толстым, задыхающимся кузеном, тоже припустил что было сил в неизвестном ему направлении, лишь бы подальше. Через секунду Поттер почувствовал, что проваливается куда-то, и в его голове вспыхнула картина незакрытого люка колодца...

Но мальчик-который-выжил и на этот раз сумел найти неприятности на свою голову — магнит, просто центр притяжения всех окружающих его неприятностей. Гарри хотел оказаться в безопасности, там, где нет стаи бродячих собак, нет кузена, нет опасностей и тревог, обычно преследующих его всю жизнь.

Гарри почувствовал, что лежит на чём-то тяжёлом, металлическом, почувствовал холод и услышал гробовую тишину. Вместе с кромешной тьмой это дезориентировало, и было трудно понять, где верх, а где низ. Под пальцами Гарри почувствовал металл и тут же потянулся к палочке, что предусмотрительно носил с собой.

— Люмос! — выкрикнул Гарри простейшее заклинание и свет больно резанул по глазам.

Между тем, в главном зале самого уважаемого финансово учреждения магической Британии прозвучал гонг, и гоблин, стоящий около входа, тут же среагировал, закрыв дверь перед спешащими в банк посетителями. Посетители, коими оказалась пожилая пара, в недоумении уставились на гоблина в доспехах. Мужчина спросил:

— Разве банк закрывается?

— Да, сэр, — сказал, словно обматерил гоблин. Мужчина, переглянувшись с женой, пожал плечами и поспешил убраться с места событий. Другие посетители косой аллеи, заметившие произошедшее начали глазеть, но гоблин больше не комментировал происходящее, так что им пришлось довольствоваться собственными домыслами, которые быстро превращались в слухи, так как все друг-другу пересказывали свои мысли.

Операционист зала Гринготтса уже слышал подобный звук год назад, поэтому тут же завершив обслуживание клиента, повернулся к своему коллеге, так же оторвавшемуся от своих дел:

— Грокс, что на этот раз? — спросил операционист, выставляя табличку "касса не работает" на стол.

— Не знаю, — пожал плечами гоблин и тяжело вздохнул, наверное опять какой-нибудь авантюрист...

— Ничему не учатся люди, — усмехнулся кассир.

— Не скажите, коллега, — добавил присоединившийся к беседе другой гоблин, — год назад такая авантюра удалась. Если бы мы работали в магловском мире, потеряли бы бесчисленное количество средств от падения курса акций.

— Слава магии, нам не нужно даже заботиться о таких мелочах, — поддакнул ему гоблин Грокс.

Группа гоблинов, облаченная в тяжёлые доспехи, под командованием гоблина по имени Горнора, с лязгом доспехов, мечей и алебард забиралась в тележку. Когда последний гоблин уместился, Горнора нажал на управляющий рычаг и группа выдвинулась в направлении места, откуда пришла тревога. Судя по показанием датчиков, на этот раз они смогут захватить живьем нарушителя, что сулило командиру группы солидную премию и возможно даже повышение. Гоблины неслись в направлении ячейки номер шестьсот восемьдесят семь.

Когда катание было закончено, тележка, скрипя тормозами, остановилась у широкой пристани-трапа, ведущей к небольшой площадке перед сейфом.

Горнора вылез первым и, обнажив свой меч, подбежал к сейфу. Следов взлома, которые он приготовился увидеть, он не увидел. Дело становилось всё запутанней и запутанней. Остальные гоблины из группы Горноры окружили предводителя и так же осмотрели тяжёлую дверь сейфа. Командир, приняв решение, сказал своим гоблинам:

— Так, я свяжусь с начальством... может, кто-то решил проникнуть сразу в сейф.

— "Так точно!" — ответил молодой гоблин, вооруженный тяжелым мечом, но тут же получил тычок в бок от своего более старого и опытного товарища. Оно и понятно, ведь командир пока ничего не приказывал. Остальные гоблины просто пропустили этот эпизод мимо ушей, приготовившись к бою. Не прошло и минуты, как Горнора вернулся к своей группе и начал раздавать приказы:

— Так, приказали открыть сейф. Всем приготовиться. При малейшей агрессии — рубить!

— Так точно! — гаркнули гоблины, правда тот, что помоложе, немного запоздал, так как бок от ощутимого тычка ещё ныл, и повторять ошибку он не хотел.

Группа гоблинов, не сговариваясь более, встала так, что после открытия сейфа двое самых опытных сразу же могут атаковать потенциального противника, потенциально засевшего в сейфе.

Горнора вставил золотой ключ в замочную скважину и провернул его, после чего механизмы двери пришли в движение. Через несколько секунд лязга, дверь распахнулась и гоблины рванулись внутрь.

Гарри Джеймс Поттер сидел, как Скрудж Макдак, на горе золота. Правда, ему сейчас было явно не до любования холодным металлом — сейф в Гринготтсе, в котором он оказался самым чудесным для него образом, превратился в камеру — холодно, голодно, и никакой надежды. Гарри, обойдя по периметру гору золотых монет, подсвечивая себе палочкой, пнул золотые кругляши ногой. В волшебном свете они словно золотой град посыпались обратно. Конечно, Гарри в этот момент думал только о том, как через пару месяцев, а может быть и лет, его найдут в его же сейфе, на горе его же золота, умершим от холода и голода. Настроение стремительно упало вниз, и продолжало падать в бездну. Уже через час Поттер был готов на что угодно, лишь бы оказаться обратно в Литтл-Уингинге, однако попытки переместиться обратно не увенчались успехом — Поттер, сколь бы он не старался, оставался на горе золота, которое он уже начинал ненавидеть. И почему волшебники не придумают купюры? Такие мысли отвлекли Поттера от безрадостных дум, и он несколько минут провёл, представляя себе финансовую систему магического мира. Правда, скудных знаний Гарри в области экономики и финансов не позволяли составить сколь-нибудь полноценную картину, однако Гарри решил, что лучше думать о чём-то отвлеченном. Не страшно было хоть погибать.

Тишину разорвал лязг со стороны двери. Гарри снова испугался — если это были гоблины... "гоблины недружелюбны" — прошептал про себя Гарри слова Хагрида, сказанные ему ещё в первое посещение Гринготтса. Гарри запомнил это хорошо и с тех пор побаивался этих существ, благо судьба не часто сводила с ними Поттера.

Гарри ещё раз хотел наколдовать свет, потому что провёл почти час в полной темноте, но не успел — дверь неожиданно быстро распахнулась и ворвавшийся свет ослепил Гарри, и глаза мальчика сильно заслезились. Не имея возможности действовать как-либо иначе, он поднял палочку в сторону дверей, и приготовился обороняться. Кто-то приближался к нему, и Поттер наугад попробовал ударить простейшим заклинанием ногосшибателя, но не успел — свистнула остро заточенная сталь и боль пронзила лицо Гарри, привычно, так как шрам в прошлом году болел тоже неслабо.

Вскрикнув, Поттер завалился было на спину, но удар по голове вышиб из него сознание как не вовремя попавшийся бладжер.

Следующее пробуждение Гарри Поттера мало отличалось от предыдущего путешествия — он открыл глаза, вернее левый глаз, но когда попробовал открыть правый, то боль вернулась на лицо, и ничего не получилось. Попытки пошевелить рукой так же не привели ни к чему хорошему — она оказалась забинтована. "Волшебники же быстро лечат травмы..." — подумал Поттер и вспомнил, где находился в последние часы. Потолок был освещён только слегка пробивающимся светом из оконца. Гарри, ощущая во всём теле нездоровую слабость, подавил приступ тошноты, но не смог справиться с паникой.

Он с трудом принял относительно вертикальное положение — сел на своей койке и осмотрел окружающее его пространство. Им оказалась маленькая, два на два метра камера. Помимо койки, на которой он сидел в углу слева от него был виден подозрительно грязный туалет, а по правую руку — дверь. Переведя дух, Поттер хотел было крикнуть охраннику, что они ошиблись, но охранника на месте не было, а из пересохшего горла вырвался только хрип. Гарри закашлялся и пошарил в поисках своей палочки, хотя это было бесполезно, и мальчик это прекрасно понимал.

Через полчаса он наконец набрался храбрости что бы встать, и, держась за стенку, проковылял к двери.

Охрана тюрьмы клана Гринготт, основанного незабвенным гоблином Гринготтом, ходила между камер. Хотя занята была всего одна из них, но никого не волновало, были ли узники, или нет — сказали ходить, значит ходи. Но в этот день камера была не пуста — в тюрьме был один узник, которого доставили сюда день назад. Гоблины поглядывали на дверь, и к своему удивлению увидели, что в зарешёченном оконце было какое-то движение. Гарри, привалившись к двери, отдышался и посмотрел через окно на мир снаружи. На него настороженно смотрел небольшой, даже по меркам Гарри гоблин. Поттер прокашлялся, и через секунду в окошко гоблин просунул ему флягу с водой, которую заключенным было положено давать по желанию. Гоблины не настолько жадные, что бы там не говорили.

Гарри присосался к горлышку и, когда от разницы температур пищевод скрутило судорогой, застонал, наклонившись. Гоблин усмехнулся, а Поттер, страдая, просунул флягу обратно со словами:

— Где я?

— В тюрьме, вестимо, — пожал плечами гоблин.

— Как я здесь оказался?

— Мы бы тоже хотели это знать, мистер Поттер. В любом случае, вы нарушили правила, так что я схожу, доложу... никуда не уходите! — закончил гоблин и, усмехнувшись, лязгая доспехами, отправился в неизвестном для Гарри направлении, быстро скрывшись из виду. В оконце его камеры была видна только стена напротив, так что Гарри, простонав, сел на кушетку.

Недолго оставалось ему быть узником — уже через полчаса в коридоре послышались голоса, которые стремительно приближались. Гарри вскочил с места, и менее чем через минуту, дверь распахнулась.

— С вещами на выход! — проговорил гоблин, облаченный в костюм, и развернулся, видимо предлагая Гарри двигаться за ним.

Поттер, тяжело дыша, последовал за гоблином, и они пришли в маленькую, скудно обставленную комнатку. Гоблин уселся за стол, жестом предложив Гарри последовать его примеру. Поттера не пришлось долго упрашивать, и он сел на предложенный стул. Впрочем, выбора у него не было совсем — усталость давала о себя знать и простоять Поттер не смог бы и при всём желании.

Гоблин направил свет от настольного светильника перед собой, и достал бумагу и перо. Через несколько секунд, расписав перо, он начертил несколько строчек, и начал процедуру.

— Ваше имя?

— Гарри Джеймс Поттер.

— Зачем вы проникли в банк Гринготтс?

— Не знаю, сэр, — честно недоумевая ответил Поттер.

— Как это "не знаю"? — нахмурился гоблин.

— Я понятия не имею, как очутился в своём сейфе, — покачал головой Гарри.

— Допустим, допустим... — гоблин вывел ещё пару строк на незнакомом Гарри языке и продолжил:

— Как вы обошли антиаппарационный барьер?

— Анти... что там? — поднял бровь Поттер, с недоумением посмотрев на гоблина.

— Аппарация, мистер Поттер, это способ магического перемещения, как вам известно...

— Впервые слышу, — честно сказал Гарри.

— Вот как? Странно. Впрочем, сомневаюсь, что вы учились аппарировать, — Гарри на это только кивнул.

— При каких обстоятельствах вы переместились в сейф? — продолжал допрос гоблин.

Гарри не любил жаловаться, но на кону была его жизнь, поэтому он был вынужден признаться:

— За мной гнался кузен. Я убегал от него, а потом появилась стая собак. Они погнались за нами, и через несколько секунд я уже оказался в сейфе, — честно ответил Поттер. Гоблин глянул на свет от зелёной лампы, и утвердительно кивнул.

— Бывает. Правда, после случайной аппарации мало кто выживает.

Гарри сильно испугался, так как понял, что его жизнь была в серьёзной опасности. Впрочем, прошедшая опасность была не так страшна, как будущие проблемы. Глаз по-прежнему не открывался, рука болела, и всё тело ломило от усталости и слабости.

— Почему вы атаковали нашего сотрудника? — спросил гоблин.

— Э... я не видел, сэр, кто это был. Я просидел час в темноте, поэтому ничего не видел.

Гарри было трудно различать эмоции собеседника, так как лишенный бинокулярного зрения он видел мир только в двух измерениях. Но на этот раз Гарри уловил совершенно отчетливо, что гоблин усомнился в его умственных способностях.

— Это был опрометчивый поступок... — покачал головой гоблин и ещё раз черкнул несколько строк на лист бумаги, который был уже полон непонятных Поттеру закорючек.

— Сэр, а что со мной будет? — спросил Поттер.

— Голову отрубят, — сказал гоблин, и, видя посеревшее лицо Гарри, усмехнулся. — Шучу. Может и отрубят, но сначала разберутся в произошедшем. Всё, — гоблин поставил точку на листе бумаги и поднялся. Гарри поднялся следом, покачнувшись. Видя это дело, гоблин достал откуда-то небольшой пузырёк и протянул его Поттеру:

— Выпей. Укрепляющее.

Гарри послушно проглотил зелье и почувствовал, что силы к нему стали медленно, но возвращаться.

Гоблин вышел из комнаты и, взглянув в спину уходящему Поттеру, вздохнув, пошёл в кабинет начальства. Делом с аппарацией сразу в сейф, минуя все щиты, тут же заинтересовался глава банка, и взял всё на свой контроль, так что протоколы допроса следовало отнести только ему.

Выйдя из откровенно неуютных казематов, следователь поднялся по лестнице и, пройдя несколько сотен метров по коридорам, оказался в большой приёмной.

За большими, двустворчатыми дверями сидел в своём излюбленном кресле-троне глава банка, и по совместительству — большой авторитет у гоблинов всего мира, Регарор Гринготт. Потомок древнего основателя клана "Гринготтс". Хотя молодые гоблины были уверены, что это сам великий предок, только переодетый — уж больно много для гоблина прожил Регарор, но даже перешептываться об этом предпочитали подальше от любопытных ушей — можно было и схлопотать понижение за лишнее вольнодумство.

Регарор, получив от сигнальных чар сигнал о том, что пришёл следователь, немедленно приказал открыть двери. Гоблины в церемониальных доспехах, несшие почётный караул у кабинета Гринготта тут же исполнили приказ начальника и перед следователем предстал сам Регарор.

Следователь неуверенной походкой вошёл, и под взором владельца кабинета, слегка стушевавшись, вытянул из папки, что он нёс, лист протокола.

— Сядь, — усталым и слегка хриплым голосом сказал старик.

Следователь исполнил приказ и сел на стул для посетителей. Старый гоблин встал и, заложив руки за спину, прошёлся по кабинету взад-вперед.

— Итак, мой дорогой друг, ты поговорил с Поттером? — спросил Регарор.

— Да, сэр! — отрапортовал следователь. — Вот протоколы допроса.

Регарор взял листки в руки и быстро прочитал, под конец хмыкнув:

— Не везёт же этому парню на неприятности, верно?

Следователь не ответил, сглотнув. Регарор, заметив, что посетитель нервничает, ещё более сбавил тон:

— И что же нам с ним делать... — он ещё раз прошёлся вдоль стены, и остановился прямо за спиной следователя. — Казнить? Так окончательно испортим отношения и с клиентами, и с властями.

— Помиловать?

— Сэр, я простой следователь... — начал было посетитель, но хозяин кабинета его перебил:

— Не обращай внимания. Вот что, накорми парня, вызови ему врача, а часика через два ещё раз допроси.

— Но что у него спрашивать, сэр?

— Всё, — Регарор не обратил внимания на удивлённый взгляд подчинённого и продолжил — Абсолютно всё. Начиная с самого детства, когда что куда, когда впервые узнал про волшебный мир, если воспитывался с маглами, что с ним происходило в Хогвартсе, с кем дружит, с кем враждует... ну, не мне тебя учить. Подробнейше! — уточнил Регарор.

Посетитель откланялся, а уже вечером того же дня на стол главы клана гоблинов легла увесистая стопка листов. В них была заключена жизнь Гарри Поттера, глазами самого Гарри Поттера.

Регарор начал догадываться о том, что с мальчиком-который-выжил не всё чисто, но и представить себе не мог, что всё настолько нечисто.

Начать хотя бы со сцены того, что наследника рода Поттер отдали на воспитание каким-то маглам! — перелистнув страницу, Регарор прочитал про то, как мальчика встретил добрый великан. "Да, да, добрый, глупый, верный..." — прошептал гоблин, и перелистнул ещё страницу. Там описывался отъезд Гарри Поттера с платформы девять и три четверти. Случайно встретить семью магов с магловской стороны вокзала. "Бред такой сивой кобылы, что сивее некуда" — снова прокомментировал гоблин. Очевидно, что Уизли бы не стояли около входа, крича на весь вокзал "опять эти маглы!".

Закончив чтение через час, на странном перемещении Гарри Поттера в сейф, Регарор отложил стопку листов в сторону, и, чтобы размять кости, снова заходил по кабинету. Закончив с прогулкой и размышлениями, он вызвал к себе следователя по делу Поттера. Следователь явился незамедлительно, то есть через пару минут.

— Да, сэр?

— Мальчик ещё в камере?

— Да, сэр.

— Ты, наверное понял, что происходит... да что я говорю, не за красивые глазки делают следователями.

— Да, сэр, — ещё раз сказал гоблин-следователь.

— Я решил, что мы будем делать, — сказал Регарор. — Вот только изобретать велосипед мы не будем — всё уже придумано до нас, — сказал он бегло, шаря глазами по кабинету. Гоблин-следователь не ответил, но, очевидно, ничего не понял из мыслей Гринготта. Но Регарору этого и не требовалось. Он, подумав немного, спросил:

— Как думаешь, что нужно мальчику? Что-бы он хотел?

— Не знаю... может быть ему нужна информация? Дамблдор ничего ему не говорил, так что мальчик как слепой котенок...

— Нет, не так, — тряхнул головой директор банка. — Он пока не осознает нехватки информации. Добро, друзья, приключения и всё такое... ребёнок же.

— Значит, ему хочется уйти от родственников.

— Правильно, — улыбнулся старый гоблин, и это тоже. Вот что...

— Простите, а что мы с ним делать то будем? — поднял глаза на своего шефа младший гоблин.

— Конечно же не будем казнить или делать ещё что-нибудь такого... — улыбнулся, не обнажая зубы, Гринготт. — Провернём тот же трюк, что и Дамблдор. Благо, старик уже всё, что нужно, для нас сделал.

— Простите? — не понял посетитель.

— Что тебе не понятно? Привяжем мальчика к себе...

— Это понятно. А в чём смысл, сэр?

— Политика. Нам не выгодна победа Волдеморта... как и Дамблдора. Министерство? — главный гоблин гримасой высказал всё, что думает о министерстве. — Тоже не в счёт. А нам пригодится человек, который может когда надо оказать нам поддержку. Уверен, из мальчика со временем вырастет достаточно хороший лидер. Кое-какой кредит доверия от народа у него уже есть.

— Да, сэр, — кивнул посетитель, а Гринготт продолжил:

— К тому же он обязан победить Волдеморта. Только при этом наши инвестиции в него дадут прибыль. А если и Дамблдора подвинет лет через десять — можно считать, что мы ухватили Мерлина за бороду.

— Инвестиции? — спросил посетитель.

— Ой, да не придирайся к словам. У него конечно есть деньги, а вот союзник не помешает. И информация...

— Вы думаете, ещё не поздно подорвать его веру в Дамблдора?

— Веру? Легко, всего-то высказать ему все детали по порядку. Он мальчик умный, поймёт, — Регарор был уверен в том, что сможет всё это провернуть. И получить не полоумного лорда или Дамблдора в виде лидера. Лояльного к гоблинам лидера, а не расистское министерство.

— Надеюсь на это, сэр.

— Что говорят врачи? — вспомнил о состоянии узника Гринготт.

— Жить будет. А вот с глазом проблемы...

— Да, он плохо видит, — вспомнил Гринготт.

— Я про другой глаз, сэр.

— С ним проблем нет, — улыбнулся Гринготт, — ведь не может быть проблем с тем, чего нет?

* * *

(Пипл, прежде чем критиковать, прочитайте "от автора", если ещё не успели.)

Глава 1 "Первое Правило Бизнеса" ch 2

Мальчик-который-выжил, он же Гарри Поттер лежал на своей койке в своей камере и думал о своей судьбе. Неприятности казалось сами искали его — куда бы он не пошел, и чем бы не занялся, всегда найдутся какие-нибудь неприятности на его голову — то цербер, то Волдеморт, то гоблины...

Гарри прикрыл глаз и тяжело, обреченно, в очередной раз вздохнул, обратив на себя внимание гоблина-охранника. Тот, стоя на посту, уже наслушался вздохов из камеры Поттера.

Но дальше события развивались самым необычным для Поттера образом — постовой вытянулся во фрунт, лязгнув доспехами, и щелкнув каблуками, и что-то отрапортовал. "Не иначе уже пришли за моей головой" — подумал Поттер.

Через минуту его настигло дежа-вю, так как дверь открылась и в неё вошёл всё тот же следователь, упорно не называвший своё имя.

— На выход, мистер Поттер, — сказал вошедший гоблин и тут же вышел из камеры. Мальчику не осталось ничего иного кроме как подчиниться.

Нагоняя гоблина, Гарри быстро спросил у него, так как заметил, что маршрут на этот раз отличался от обычного:

— Сэр, куда мы идем?

— В ваши покои. Вас решили оправдать, мистер Поттер, так как вы проникли в свой собственный сейф.

Мальчик от этого ослепительно улыбнулся, и если бы не его вид, это выглядело бы мило. У Поттера с души свалился камень и он, несмотря на боль, продолжал улыбаться.

Гоблин провёл Гарри Поттера по нескольким коридорам, и вывел к двери:

— Это жилой корпус. Ваша комната тут, побудьте пока здесь. Скоро прибудет вызванный врач.

— Спасибо, сэр! — воскликнул уже порядком истощенный мальчик.

— Не благодарите меня, мне лишь поручили проводить вас до ваших покоев. Пока никуда не уходите.

Поттер не ответил, так как уже вошёл в комнату, обнаружив что она большая и светлая. У стены стоял стол, а рядом — большая кровать. Не то что бы Поттеру нравилось спать на таких кроватях, но после тюремного топчана чистая и мягкая кровать была верхом изыска. Гоблин посмотрел, как Поттер запрыгнул рыбкой на перину, и покинул гостя, отправившись по своим делам — в последнее время их, дел, было всё больше и больше.

Пока мальчик-который-выжил лежал на кровати, он и не заметил, что в его комнату вошёл другой человек.

— Кхм... — прокашлялся вошедший.

Поттер, как ужаленный подскочил, но человек мягко остановил его и повалил обратно, со словами:

— Лежать! Так, что тут у нас... — Гарри, упавший обратно, скривился от боли, но разглядев что вошедший в белом халате, решил лишний раз не спорить с ним. Очки были испорчены ударом меча, так что видел Поттер очень и очень плохо.

— Сэр? — спросил Гарри, но доктор не ответил, лишь водил палочкой вдоль всего тела Поттера. Через минуту врач заговорил:

— Истощение физическое, магическое, след от заклятия "обливиэйт", гематомы, трещина в берцовой кости, шрам на лице, отсутствует один глаз.

Гарри, выслушавший диагноз, ужаснулся тому, в каком состоянии он находился. Правда, ему было не привыкать к больничной койке, так что никаких неудобств в связи с предстоящим лечением он не испытывал. Впрочем, чувствовал он себя не столько плохо, сколько это звучало. Доктор достал несколько бутылочек из принесенного саквояжа и протянул Поттеру со словами:

— Выпейте. Костерост, через пару минут трещина срастется. Я наложил шину.

Гарри послушно взял и проглотил зелье, почувствовав самый отвратительный вкус из всех возможных. Поттера начало мутить, но доктор быстро подсунул ему следующий флакон, и Гарри, чтобы избавиться от неприятнейшего вкуса на языке, проглотил зелье моментально.

— Правильно, правильно... — улыбнулся врач и принялся рыться в своём саквояже. Внутри он оказался намного больше, чем снаружи, так что на поиск нужных зелий у доктора ушло несколько минут.

Мальчик-который-выжил послушно лежал на кровати.

Доктор достал блокнот и подробно записав все детали диагноза, выждал время, пока костерост срастит руку Поттера.

Когда пришло время, он достал зелье и протянул мальчику со словами:

— Это антидот от обливиэйта. Снимает блок, если только воспоминания не стёрты совсем...

Эти слова ничего не сказали Гарри, который не знал, что такое обливиэйт, однако он послушно выпил зелье... и ничего не произошло.

— Сэр... я ничего не чувствую.

— Так и должно быть. Будете рыться в своих воспоминаниях — не удивляйтесь, если обнаружите что-нибудь новое.

— Да, сэр. — кивнул Гарри.

— В вот со зрением у вас совсем беда... — тяжело вздохнул доктор. — Левый глаз, зрение минус пять, след от магического проклятья. Так просто не вылечить. Правый глаз... отсутствует вовсе...Повязку вам менять пока не нужно. И как вы только можете так жить?

— Ужасно, сэр, но ничего поделать с этим не могу. — огорчился Поттер.

— Предположим, "сложно" не значит, что вылечить ваше зрение невозможно.

— Но... — хотел было возразить Поттер.

— Никаких "но". Я настаиваю, что бы вы посетили профессионала-окулиста и вылечили зрение. Так нельзя жить. И, кстати, мистер Регарор обещал, что займётся вашим правым глазом...

Гарри не знал, кто такой Регарор, но предположил, что это тот гоблин, который вызывал врача.

Не дожидаясь реакции от пациента, доктор резко встал, и выставил на тумбе около Поттера батарею склянок.

— Будете принимать каждые три часа по одной бутыли. Это укрепляющие и восстанавливающие зелья. Помогут вам быстрее встать на ноги. Если так дальше пойдет, к завтрашнему утру будете прекрасно себя чувствовать. А мне пора, — Врач развернулся, от чего белая пола халата чуть было не чиркнула по лицу Поттера, и по-английски, не прощаясь, ушёл.

Поттер сел на кровати и взглянул на ряд зелий, стоящих на тумбочке. Он думал о том, что вообще происходит, и не ищут ли его Дурсли... Но ответов на его, всё прибывающие вопросы не было, так что Гарри решил решать проблемы по мере их поступления — в конце концов он жив, почти здоров, его кормят, поят и вроде как не собираются убивать...

Гарри выпил ещё одну порцию зелья и уснул, решив не волноваться по поводу Дурслей...

* * *

* * *

*

1992 г. СССР, Москва, Малый Рогожский переулок. Квартира.

* * *

* * *

Немилосердный скрип кровати может бы и был неприятен присутствующим, вот только страстные женские стоны заглушали не приятный звук. На кровати лежала юная девушка, с русыми волосами и правильными чертами лица. На девушке лежал не менее красивый мужчина, высокий, мускулистый блондин с голубыми глазами, которого из-за внешности и типа характера "поручик ржевский" прозвали "Ромео". Чаще сослуживцы называли "поручик", но это было больше за глаза, когда не слышит. Стоны увеличивались, а кровать скрипела всё сильнее — мужчина умел делать своё дело, и в запале даже несильно прикусил девушке сосок, от чего она стала ещё более громкой. Оба — и он, и она были в какой-то мере не в своей тарелке из-за своих отношений, но это только больше возбуждало.

Через минуту мужчина проявил инициативу и сменил позу... Теперь девушка была на нём в позе наездницы, а он, ухватившись за аккуратную девичью попку, начал двигаться. Стоны возобновились с новой силой, пока не закончились бурным оргазмом с обеих сторон. Девушка упала на своего любовника, тяжело дыша. Сам же герой девичьих сердец потянулся за сигаретами. Не обнаружив оных он достал из валявшихся рядом брюк волшебную палочку и призвал пачку "Мальборо". Девушка тоже жестом попросила угостить её. Мужчина, с неодобрением исполнил просьбу, и несколько минут они курили. Их переглядывания и заигрывания были прерваны звонком в дверь. Девушка тут же вскочила, и с паникой сказала:

— Это папа...

— Стой, он же должен... — начал интересоваться мужчина, но девушка опередила:

— Знаю, просто он иногда раньше возвращается...

Только что показавший себя героем в постели мужчина встал во весь своей немалый рост и проявил немало паники:

— Что ж ты раньше не сказала?

Тем временем звонок повторился и загремели ключи. Девушка тут же начала натягивать на себя одежду, разбросанную по полу. Мужчина не отставал, и даже преуспел в этом — как только входная дверь открылась он уже был одет.

— Филипп, быстрее! — шепнула дама, и названный Филиппом забежал в открытую дверцу шкафа в надежде что его любовница сможет отвлечь своего папу — в такой ситуации Филипп оказался впервые.

Властный голос из гостиной напугал Филиппа до чёртиков:

— Это что такое??? Совсем стыд потеряла? — шаги приближались. "Поручик", стоя в шкафу и скрыв свою магию как только можно, молился всем кому только мог. Шаги приблизились и в комнату вошёл хозяин квартиры.

— Папа, я... — послышался панически испуганный голос девушки.

— Ты, доча, ты. Всё знаю. Кровать смята, накурено, воняет как в борделе... тыж меня позоришь! Где я по твоему служу, в минлесхозе?

— Нет. — тихо сказала девушка. Отец её был одет в мундир, немного напоминавший военный, с нарукавным гербом, на котором на красном фоне скрещены две золотые палочки, подпись золотыми буквами гласила: "МГБ".

— Ну, ты у меня, попляшешь! Давно ремня не получала? Отец только успел уехать, а она уже в койке кувыркается с... кто тут у нас... — всесильный шеф МГБ, не пользуясь палочкой махнул рукой и по комнате разлетелось сильное поисковое заклятие... Через секунду Филипп понял, что жизнь его сделала слишком крутой поворот — дверца шкафа открылась, и на него уставился тяжёлым взглядом его начальник.

— Э... здравствуйте, Алексей Степанович... — сказал Филипп.

— Ты! Ну, ты у меня... — Палочка Алексея Степановича прыгнула ему в руку и через секунду шкаф был взорван, но Филипп, будучи не только опытным, но и более молодым сотрудником спецназа МГБ, легко ушёл от заклинания.

— Стоять! — рявкнул шеф, и кровать, за которой прятался Филипп тут же разлетелась, оставив после себя целый снегопад из пуха перины. Пользуясь такой завесой Филипп Георгиевич Синицын нашёл один единственный правильный выход — он бросился в окно — за метр от квартиры антиаппарационный барьер уже не действовал, и поручик Казанова смог благополучно смотаться.

Правда, появление его на окраине Москвы не стало для него сильным облегчением — всё же не стоило Филиппу соблазнять несовершеннолетнюю пока дочку своего шефа, да ещё такого важного человека, а не какого-нибудь майора.

Возвращение в здание на лубянке казалось Филиппу изощрённым способом самоубийства. Подумав несколько томительных минут, он решился просто сбежать подальше — всё равно ничего такого вредного для страны не сделал, что бы его преследовали и за рубежом. Конечно, это лучше, чем жить в стране, в которой один из верховных руководителей сочтёт его личным врагом.

Филипп хоть и был патриотом, но жизнь ценил не меньше, а умирать за родину от рук разъярённого отца, или чего хуже — под венец идти он не был согласен. Выбор между свободой и жизнью его не устраивал — ладно бы за какое преступление прищучили... так ведь генеральской дочке было семнадцать, а на вид от двадцатилетней не отличишь... — предаваясь самооправданиям и гневным мысленным тирадам в адрес любовницы, поручик пошёл в свою квартиру, в надежде что успеет смотаться, прежде чем генерал его нагонит и припомнив все косяки, поставит к стенке...

Не прошло и дня, как он отметился на выезде из страны и покинул ставший опасным, персонально для него, Советский Союз.

* * *

* * *

Утро для Гарри Поттера началось не самым лучшим образом: его трясли за плечо. Гарри с удивлением заметил, что уснул прямо в одежде. Потом уже он обратил внимание на того, кто его тряс. Подслеповато щурясь, единственным глазом Поттер разглядел незнакомого ему гоблина.

— Сэр? Просыпайтесь. Время принимать зелья, — сказал гоблин, пока Гарри до хруста потянулся и зевал.

— Простите, но...

— Все вопросы позже, — сказал гоблин. — Принимайте зелья, приводите себя в порядок. Сэр Гринготт желает вас видеть.

Гарри не знал, кто такой Гринготт, но предположил, что не самый последний гоблин, раз уж банк назван в его честь... или наоборот, гоблина назвали в честь банка.

Через полчаса Гарри уже шёл по коридору, пристально следя за своим проводником, так как для Гарри было немудрено потеряться в многообразии коридоров.

Через пять минут плутания они дошли до нужного места и гоблин, попросив Гарри подождать, юркнул в большую дверь...

Уже через несколько секунд он выскочил обратно и коротко поклонившись, сказал:

— Вас ждёт мистер Гринготт, мистер Поттер. Прошу, — гоблин распахнул дверь и Гарри несмело зашёл внутрь.

* * *

*

Гарри Поттер держал в руках детальный отчет о своих финансах. Примечательно, что под управлением гоблинов находились деньги его отца и деда.

Гарри, знавший, что родители оставили ему достаточное количество денег, не волновался по поводу трат, но никогда не думал даже о количестве денег, не то что бы всерьёз разбираться с этой проблемой.

Гринготт пошёл, как он выразился, за чаем, оставив Гарри один на один с отчетом.

Интереснейшую информацию можно было получить из отчета — некто по имени Карлус Поттер так же оставил для Гарри наследство. Умер Карлус Поттер в семьдесят седьмом году, однако Джеймс Поттер, его сын, не получил ни кната из средств деда. Деньги у четы Поттеров конечно же были — авроры, особенно во время войны, зарабатывали прилично, так что смогли обеспечить Гарри всем необходимым. Даже жильем — оказалось, что дом в Годриковой впадине был куплен незадолго до нападения, что бы спрятаться, а основным жильем Поттеров должен был быть дом в Лондоне, но... не сбылось.

Теперь Гарри владел всеми финансами своего деда — в отличии от сейфа родителей, деньги деда были на обычном счету и никто не смог бы получить о них даже намёк на их наличие, не то что бы получить возможность управлять ими — ключ от его сейфа почему-то остался у Дамблдора, но вот родовые средства охранялись магией. Так было написано в отчёте. Подробностей не было.

Регарор вернулся с двумя стаканами чая, на которых лежали круасаны. Дождавшись, пока Поттер обратит на него внимание, гоблин поставил перед Поттером чашку и спросил, отхлебнув из своей:

— Ну, что-то вы поняли, мистер Поттер?

— Сэр, а почему мой отец не получил наследство от деда?

— Ходят слухи, что они были в ссоре. А ещё, что Джеймс Поттер ненавидел аристократию и не хотел становиться одним из них.

Гарри принял эту информацию к сведению. В последнее время, особенно в последний час его вдруг, можно сказать, внезапно, заинтересовала история совей семьи. Не то что бы это было важно именно сейчас, но всё же пока Гарри не слышал ничего про своих родителей кроме неумелых комплиментов, вроде "ах, какой был шалун Джеймс..." или "красавица и умница Лили..." — полные лжи слова, но другого от взрослых он не слышал, и вряд ли мог услышать.

Гарри не знал многого, да что там, он знал не более, чем ему позволяли знать. Конечно, стараниями магического общества родители Гарри были идеализированы, превращены в кумиров, но по мнению самого Гарри, раз люди так спокойно лгали о нём в книгах, то и о родителях могли легко солгать.

Узнать, что к чему Поттеру было не суждено — гоблины сами были в курсе событий постольку поскольку — кто-то что-то слышал, кто-то что-то читал, и не более того.

Зато история с наследством для Гарри стала сигналом к тому, что пора сесть и подумать. Благо, времени у него было достаточно — в тюрьме, а потом и под домашним арестом было время подумать.

— Мистер Регарор, а что за история с наследованием? Вы сказали, что я не могу получить наследство дедушки, но не сказали почему. Какие-то сложности?

— Это-то как раз очень просто и доступно, — улыбнулся Гринготт, — всё дело в правилах. А согласно правилам, во избежание вымирания рода, вернее для защиты его требуется удовлетворять некоторым условиям, чтобы вступить в наследство.

— То есть? — спросил Поттер. Мальчик уже знал из фильмов, что завещания могут быть составлены весьма свободно, в том числе и с определёнными условиями.

— Вы должны жениться. А лучше — завести себе наследника, — снова улыбнулся гоблин. Гарри потупил взгляд зелёного глаза, и порозовел, а Гринготт ковал железо, пока горячо, всё же он был старым и опытным гоблином, и мог вести словесные игры не хуже Дамблдора. — Но этим правилом в вашем случае можно пренебречь, только официально обозначить намечающуюся кандидатуру...

— То есть? — спросил Поттер, справившись со смущением.

— То и есть. Невесту себе заведёшь, а так как ты последний Поттер, то можно и без предварительной женитьбы... кстати, тебе не рассказывали, почему магические рода отличаются от обычных семей волшебников?

— Нет, сэр, — покачал головой Гарри.

— Эх, молодёжь... — чуть не пролил кофе на стол Гринготт. — Ничему вас не учат. Магия, магия родовая есть, между прочим. И это не сказка, а очень сильное магическое явление, которое может сделать волшебника намного сильнее. Хотя современные волшебники доходят до крайностей — совсем рехнулись вроде этого Волдеморта, который хочет маглов истребить, или Дамблдора, который ведёт мир к вымиранию магических мест, рас, родов...

— В смысле? — взволновался Поттер, так как его кумира кто-то обидел. — Дамблдор делает всё правильно!

— И с чего вы это взяли, молодой человек? — прищурился Гринготт. — Между прочим, именно он стабильно борется с родовой магией. Не знаю, может его в детстве обидели чистокровные волшебнички, может ещё почему, но втемяшил себе в голову, что маглорождённые и чистокровные равны, и хоть святых выноси — ничего с ним не поделаешь.

— Но разве это не так? — возмутился Гарри. — Я учусь вместе с маглорождённый, и....

— Не так, — перебил его Гринготт, — совсем не так. Пока вы люмосами светите, да петрификулусами бросаетесь, разница не видна. А вот давай возьмём волшебника маглорождённого и тебя, и посмотрим, сколько чар, скажем, "петрификус" вы сможете наколдовать подряд. Маглорождённый на первой сотне свалится от истощения, а вы, мистер Поттер, судя по эманациям на вашем сейфе и нашим артефактам, потратили на вашу аппапацию энергию, сравнимую с пятью-шестью сотнями среднестатистических "петрификус". И ничего, живы, здоровы, уже почти восстановились...

Гарри мог бы сказать гоблину всё, что думает насчёт своего здоровья, но смолчал. Повязка на лице и один выбитый глаз — это весьма сомнительное состояние "здоров".

— Так, что-то мы отвлеклись от темы, — прокашлявшись, начал Гринготт, и, прежде чем продолжить, отхлебнул чаю из своей чашки. — Давай начнём с порядка наследования. Итак, граф Карлус Поттер, весьма уважаемый человек был, оставил после себя старый особняк и внушительное состояние — во время войны он хорошо погрел руки на военных заказах, как магических, так и магловских. Однако есть одно препятствие — магия не примет вас, совершенно точно, если у вас не будет жены, детей, или невесты. Обязательное условие, ничего не поделаешь. Жениться вы де-юре имеете право с шестнадцати лет, невесту завести — в четырнадцать. Для этого необходимо прийти в банк, у нас есть хорошие специалисты, которые проведут все полагающиеся обряды с вашей избранницей... — Гринготт снова смутил мальчика. — Но об этом давайте поговорим позже, сейчас пока вам это, как я вижу, неинтересно.

Гарри кивнул, хотя всё ещё был смущён тем, какие вопросы обсуждали. На взгляд Гринготта Гарри был просто эталоном невинности — чистокровные волшебники заключают контракты в раннем возрасте, и не стесняются обсуждать такие темы, тогда как для Поттера это было почему-то как минимум — необычно. Списав все нестыковки на воспитание маглов, Гринготт решил пока не трогать эту тему, и подсластил пилюлю заранее заготовленной фразой:

— Одного я не понял, Гарри, почему ты живёшь у маглов?

— Но... — не нашёлся что возразить Поттер. — Не знаю. Они мои опекуны?

— Исключено. Противозаконно — отдавать ребёнка волшебника на воспитание маглам — чушь несусветнейшая.

— Потому что Дамблдор так хочет? Защита, я же писал...

— Опять чушь. Нет такой защиты. Наша раса всегда специализировалась на ремесленной магии — артефакторике, кузнечном искусстве, магических защитах. С уверенностью заверяю — всё, что вы сказали про якобы существующую защиту — не может существовать. Нет такой защиты, которая накладывается на дом, и что бы её надо было "заряжать" своим присутствием. Нет такой защиты, которая накладывается на дом кровного родственника, нет, понимаешь? — закончил на резкой ноте Гринготт. Гарри слушал его, широко распахнув глаз, и смотря поверх головы гоблина.

— То есть... — начал Гарри, — они мне врали?

— Не знаю, может что-то там и есть, но только если защита на тебе, а не на доме. Так что получается, что везде, где ты живёшь, защита с тобой. Никуда от неё не деться.

Гарри замолчал, и надолго.

Регарор прикончил круасан, и пока Гарри думал, допил чай.

Мальчик, сидя в высоком кресле осмотрел скудно обставленный кабинет — стол, пара кресел, шкаф с документами...

— Но почему вы мне это всё рассказали? — спросил Гарри. — Если Дамблдор обманул меня, то почему вы мне это говорите? Хотите встать на его место? — Гарри пристально посмотрел на гоблина. Регарор захотел встать и похлопать в ладоши — мальчик быстро разгадал загадку и всё понял. Гринготт не удержался, и всё же изобразил овации:

— Браво, мистер Поттер, браво!

Теперь мальчик смотрел на гоблина с недоумением. Гринготт ответил на его взгляд тут же:

— Вы совершенно правы, мистер Поттер, я предлагаю вам заключить союз с гоблинами.

— Нет, — тут же ответил Поттер.

— Не спешите так, мистер Поттер, хорошо подумайте.

— Я не возьму на себя никаких обязательств, — покачал головой Гарри.

— Мы и не требуем. Зачем? Если мы говорим про честное сотрудничество, а не взаимные попытки обмануть? Я предоставил вам информацию. Немного, но достаточно для первого раза. Теперь пришло время вам получить наследство от своей матери...

— Какое наследство? — удивился Гарри.

— Квартиру в Лондоне. Очень достойное жильё для мага — просторная, светлая, и никаких родственников...

— Боюсь, тогда у меня будут гости в виде Дамблдора. Который очень по-доброму попросит переехать обратно к "добрым и любящим" родственникам.

— Ну что вы, мистер Поттер. Не надо этого юношеского максимализма, где есть герои и злодеи, — улыбнулся гоблин. — Дамблдор не такой уж плохой, как вам кажется, но и не такой хороший. Если предположить, что он во-первых — узнает, во-вторых — найдёт вас, то вряд ли сможет убедить возвращаться обратно. Скорее всего подселит к вам своего человека-наблюдателя, и будет старательно следить за каждым вашим шагом...

— Этого мне ещё не хватало, — отвернулся Поттер.

— Но я исключаю возможность того, что он найдёт вас. Кроме Ваших родителей никто не знал о доме в Лондоне... видите ли, это был подарок от Джеймса Поттера своей будущей жене, так что всё прошло в тайне. Дамблдор, готов поспорить, тоже не знал о доме.

— То есть... — Гарри остановился на мгновение. Регарор уже праздновал про себя победу:

— Вас проводят в дом, мистер Поттер. Ваш дом, в котором вы Хозяин.

Гарри находился в крайнем смятении чувств, однако просто машинально делал то, что ему говорят — сказали проводят, значит проводят.

— И вот ещё что... — Регарор вызывал секретаря. Тут же вбежал гоблин. Развернувшись к нему, Гринготт приказал:

— Дом Поттера в Лондоне. Расконсервировать, навести порядок, подыщите домовика. На этом всё.

— Да, сэр, — поклонился секретарь.

Оцепенение Гарри сменилось радостью, даже счастьем от слов гоблина. Гарри не выдержал, и подойдя к гоблину, обнял того. Регарор, не привыкший к таким знакам внимания впервые за много лет растерялся. Гарри же, не заметив этого, отстранился, со словами:

— Я... я подумаю над вашим предложением...

— И не расскажешь Дамблдору?

— Не расскажу. Честно.

— Ну вот и славненько. Нам нужен ты, Гарри, а не твоя слава, или что-то в этом роде. Будем союзниками — вместе в прибытке окажемся.

* * *

* *

Гарри с одной стороны — был в замешательстве относительно участия гоблинов в его жизни — для Поттера они так же оставались загадкой. Мальчик уже привык к тому, что c ним постоянно происходят самые неожиданные вещи, а логика и здравый смысл почтенно отходят в сторону, чтобы не мешать своим присутствием в жизни мальчика-который-выжил.

Нынешние события не стали исключением из той вереницы событий, что завертелась в прошлом году — жил себе мальчик Гарри, никого не трогал, как вдруг — Хогвартс, Дамблдор, волшебники, Волдеморт, философский камень... Теперь вот Гоблины, снова Дамблдор, наследство...

Гарри укорил себя тем, что так и не стал интересоваться о своих родителях более, чем несмелые расспросы у тех, кто не станет говорить ничего внятного.

Укорив себя достаточно, чтобы потерять настроение, Гарри начал обживаться в доставшейся квартире.

О квартире стоит сказать отдельно — большая. Гарри она, при первом осмотре напомнила квартиру миссис Хадсон из известной книги — большая, двухэтажная, с резной деревянной обстановкой — двери, ручки, перила, начищенный до зеркального блеска паркет, хрустальная люстра, которая грозно нависает над головой, правда, достаточно высоко.

Места было достаточно — пять спален, огромная гостиная, раза в два больше гостиной факультета Гриффиндор, кухня, ещё две относительно безликих, но больших комнаты. Вообще, она напоминала Гарри большой особняк, если бы не была квартирой. Впрочем, традиционно такие квартиры(п.а: "flat") называли домом ("house"), так уж повелось.

Мальчик чувствовал себя неуютно, будучи один в таком большом и необычном для него доме, но, в отличии от всех мест, где он жил раньше, этот дом принадлежал ему, и только ему. Конечно, Поттер, в какой-то мере, потерял почву под ногами, так как гоблины, мало того, что добавили ещё один шрам на лицо, так ещё и выдали ему компромат на Дамблдора, и предложили союз с ними, попутно сдобрив это тем, чего Дамблдор так усердно пытается Гарри лишить — дом, информация, средства к безбедному существованию, независимость в конце концов. Гоблины немного настораживали Гарри тем, что проявляли к нему больше заботы, чем кто либо другой, даже Дамблдор. Хотя, в отличии от директора, они не скрывали своих корыстных интересов, предлагая Поттеру взаимовыгодную сделку вместо того что бы использовать его втёмную.

Мальчик, вместе с домовиком, пробыл в своём доме, восстанавливаясь, почти два дня. К исходу этого срока терпение Поттера иссякло — он написал просьбу о встрече для Гринготта, передав её через домовика. Магической создание быстро вернулось с ответом, что мистер Регарор посетит его, Гарри, не далее, чем на следующее утро.

Утро нового дня для Поттера началось необычно. Уже в который раз — прозвенел будильник. Правда, Поттер, не в силах больше оставаться в кровати, вскочил и убежал в душ. Оттуда мальчик вышел уже порядком похорошевшим, причёсанным. Подоспел, почувствовавший хозяина домовик.

Рикки был небольшим, как все домовики, волшебным слугой, которого для Гарри Поттера подобрали по приказу главного гоблина.

Гарри, одевшись наскоро, и проведя пару раз расчёской по волосам, не добившись при этом никакого положительного эффекта, тут же сбежал по лестнице так быстро, как только мог. Вопреки его ожиданиям, Регарор уже стоял в гостиной, и широко улыбнулся, видя, как мальчик резво пробежал пару метров после лестницы, пока не обнаружил что гоблин уже на месте, и наблюдает за ним.

— Мистер Поттер, не бегайте так, по крайней мере, по лестницам — это может быть опасно.

— Простите, сэр... — потупил взгляд Гарри. Но Регарор, хитро улыбнувшись, ответил в своей манере:

— И не извиняйтесь, вы же мне ничем не обязаны. В конце концов, это ваша шея, и ваше право её свернуть, упав с лестницы, — гоблин спрятал улыбку, и дождался, пока смущённый отповедью Гарри проведёт его в то место, которое сочтёт нужным. Гарри Поттер счёл нужным провести Регарора Гринготта в гостиную, где, как только гоблин ловко забрался в кресло, Гарри тут же обрушился на немолодого гоблина со шквалом вопросов, роившихся в голове мальчика:

— Сэр, а как же мои родственники? Дурсли? Я не вернусь к ним, и как при этом возможно обеспечить секретность?

— Шрам не скрыть... но, это мы сможем исправить через несколько дней, — Регарор посмотрел на мальчика. Левый глаз Поттера выражал заинтересованность. Гоблин смилостивился, и сказал сразу:

— Вы же слышали о волшебных глазах? Нет? Тогда дам вам парочку брошюр и книг, мистер Поттер. Волшебный глазной протез. Позволяет видеть всё, в широких спектрах и обладает кучей полезных функций...

— Так вы хотите, чтобы у меня был волшебный глаз? — спросил Поттер, не вникнув в суть.

— Мистер Поттер, я. Предлагаю. Вам. — Выделил каждое слово интонацией гоблин, показывая тем самым полную добровольность такого решения, — Хотите? Пожалуйста, любой каприз за ваши деньги. Вот только я подозреваю, что лучше вам заняться глазом поскорее. Конспирация.

— Хорошо, сэр... — кивнул мальчик, — а в остальном что?

— Хороший вопрос, мистер Поттер. Вот тут, — Регарор протянул мальчику папку, — всё, что нарыли мои гоблины по поводу вашего "опекуна" Альбуса Дамблдора. Ничего шокирующего, обычный политик, каких много, зацикленный на своих идеях.

Мальчик взял тяжёлую папку, отделанную чёрной кожей, с медными уголками, и открыл её, но не став читать сразу, снова закрыл и посмотрел на Регарора:

— Сэр? Я понимаю, но что нам делать?

— В смысле? — не понял вопроса мальчика Регарор.

— Ну... как вам сказать... — замялся Поттер, — Дамблдор наверняка узнает, что произошло от Дурслей, а дальше... будет искать меня.

— А, вы об этом... ничего страшного, мистер Поттер, пусть ищет. На это лето вам лучше не возвращаться к Дурслям, так как вы наживёте только лишних вопросов от Дамблдора. Ну, и, конечно же, проблемы с Дурслями... я не сказал вам?

— О чём?

— Собаки чуть не загрызли вашего кузена. Не думаю, что вы бы стали плакать по такому человеку, хотя он ещё не преставился, но в больницу попал. Вернон Дурсль обвиняет во всём конечно же...

— Меня. — закончил за гоблина Гарри.

— Именно. И если мы вообще хотим, чтобы вы вернулись в тот дом, следует сначала устроить сеансы обливиэйта вместе с некоторыми зельями вашим родственникам, иначе они вас убьют... — вздохнул гоблин.

— Но там мои вещи! — возмутился Поттер, — они могут навредить Хедвиг, и вообще...

— Не беспокойтесь, ваши вещи у нас. Вернон Дурсль, в гневе своём, изволил выбросить всё на мусорку, а мои гоблины-наблюдатели забрали вещи.

Гарри обрадовался, но Регарор тут же успел успокоить Поттера, и настроить на деловой лад:

— Мистер Поттер, вы подумали на счёт нашего с вами разговора?

— О сотрудничестве?

— Именно.

— Я согласен, — тут же ответил мальчик.

— Вот и прекрасно. В таком случае, если вы не против, подготовкой вашей займутся наши люди...

— "Гоблины"?

— Именно люди. Есть у меня пара человек на примете, которые могут помочь вам в вашем благородном деле вражды с Волдемортом... По крайней мере, трудно найти более грамотного учителя.

— Учителя? — удивился Поттер. — Но зачем, если я учусь в Хогвартсе?

— Я вас умоляю, Гарри, посмотри на хорватских учеников. Волдеморта не убьёшь экспелиармусом, а над подобными заклинаниями пожиратели только посмеются...

— Пожиратели? — не понял Гарри. Регарор, вздохнув, приложил руку ко лбу. Гарри не знал даже элементарных вещей.

— Позже, мистер Поттер, Гарри, позже. И лучше если тебе учитель объяснит основы...

— Хорошо — не стал возражать Гарри, видя, что Регарор уже порядком устал от разговора,

— Может, чаю?

— Не откажусь, — улыбнулся гоблин, и англичане сели пить полуденный чай.

Спустя две чашки "эрл грея" с топлёным молоком, Регарор достал ещё один лист. И начал его читать. Сразу после того как Гринготт собрал информацию по Гарри Поттеру, он решил, что если уж проводит некоторую политическую инвестицию в юного Гарри, то неплохо было бы ему дать то, что не собирается давать Дамблдор. И это не информация, а обучение настоящему искусству боя, а не школярные заклинания. Проблема была в том, что настоящих специалистов в данной области было не так уж и много — средняя европейская держава имела по несколько бойцов. В Англии в аврорате, не считая массовки были такие люди как Аластор Грюм, но это единичные экземпляры. Титанами и бесспорной военной силой в этом вопросе признавались две сверхдержавы — США и СССР. У них были сотни бойцов, обученных к самым жёстким действиям, способных дать бой любому противнику, но за своих спецов они стояли горой, и никогда не передавали их в руки других стран, и не делились спецификой подготовки. Не то что бы это было государственной тайной — простая подготовка, только настоящая, без всяких изучений законов, того, что можно, что нельзя... "задержание так задержание — зачистка так зачистка — идём вперёд, крошим всё живое" — так действовали люди из тех стран, с которыми боялись связываться всякие Англии, Франции и Швейцарии. Маленькой и политически слабой Англии было не под силу проводить по настоящему наглую внешнюю и внутреннюю политику, так что развелось более чем достаточно всяких "правозащитников", да настолько, что авроры были чуть ли не обязаны быть добрыми и ласковыми с нарушителями... Гоблины в данном вопросе всегда придерживались решительных действий и уважали правительства сверхдержав за то, что они плевать хотели на мнение "правозащитников". Потому то и не было ни в Америке, ни в России тёмных лордов и прочей швали — две самые законопослушные и процветающие страны в мире, конкуренцию им могли составить только японцы, да и то только по законопослушности, ввиду своих традиций и культуры.

Только в СССР насчитывалось магов в девять раз больше, чем в Англии, при том, что древних родов там после революции не осталось вовсе, а население страны было всего в два-три раза больше, чем в Англии. Такая динамика роста и упадка в разных странах без лишних соплей давала любому, кто имел мозги, понять, что магия в Англии если и вымирает, то только стараниями таких лидеров, как министерство, Волдеморт, Дамблдор. В спокойной стране соотношение в пользу магов растёт год от года, и обещает через десяток лет выйти на рекордный показатель в миллион магов. В Америке показатели были примерно такими же и, вроде бы, они даже начали новую гонку — кто первый наберёт миллионное магическое население... Всё же, политика маглов и магов часто сильно различалась — если у первых наметилось потепление, то у вторых только ожесточилась война за превосходство на мировой арене.

Регарор прочитал досье на Филиппа Георгиевича Синицына. Досье весьма неполное — известно было мало, а русские это не Англичане — если бы клан Гринготт перешёл дорогу комитету Магической Государственной Безопасности, то от клана Гринготт быстро бы остались только воспоминания — первоклассные бойцы МГБ уже доказали во Франции в семьдесят девятом году, что с ними шутки плохи. И французы предпочли тогда промолчать и извиниться — их три сотни средних полицейских на фоне группы полутысячи спецназа МГБ смотрелись совсем грустно...

В Америке не удалось нарыть вообще ничего ценного — все спецы на учёте, кто в отставке — под кучей клятв о неразглашении.

Зато на востоке спецы нашли Синицына. Приведённые в досье факты заставили Регарора только улыбнуться — Мачо, слабый на слабый пол. Исчез из страны месяц назад, при этом тут же был объявлен в розыск разозлённым шефом МГБ. Причины не указаны, всех спрашивающих посылал далеко и надолго. Зато дочка генерала впала в депрессию. Ситуация для старого гоблина была видна как на ладони — соблазнил, застукали, и либо под венец, либо... Умный человек решил сбежать вообще. Успел — прежде чем его перехватили, так что теперь по данным гоблинов осел во Франции. Его уже решили нанять, если не для Поттера, так для клана — спецназовцы из закрытой железным занавесом страны не частые гости в их застоявшемся европейском болоте.

— Гарри. — обратил на себя внимание Гринготт, — я понял твою мысль. Ты устал сидеть здесь без дела и ждать у моря погоды, верно?

— Так точно, сэр! — воскликнул Поттер. Гоблин тут же продолжил:

— Тогда будешь учиться. Ты понял, по настоящему. Тебе, кажется, нашли хорошего учителя.

— Кто это?

— Его зовут Филипп. Не самая неприятная личность, учитывая его профессию. Я всё же жду, что ты сможешь взять у него так много, как только сможешь, не часто удаётся поймать такую рыбку...

Гарри не понял, о чём говорил Регарор, но с его мнением насчёт учителя был согласен на все сто.

— А пока... обзаведись автомобилем. — сказал гоблин.

— Что? — не понял Поттер.

— Автомобилем, чего тут не понятного? Ты умеешь аппарировать? Нет, не умеешь. Значит тебе понадобится транспорт. Я бы не советовал пользоваться общественным или "ночным рыцарем", первый может быть слишком неудобен, особенно для одиннадцатилетнего мальчика, а второй — тут же доложат Дамблдору или министру. Тебе оно надо?

— Нет, сэр, но автомобиль...

— Не такая уж и сложность. Если хочешь, за небольшую плату, наш банк возьмёт на себя покупку авто и наём водителя...

— Согласен. — кивнул Поттер, даже не узнав цену услуги. Гринготт бы выговорил за такую невнимательность, или содрал втридорога, но решил пока не делать ничего экстраординарного.

— В таком случае, я вынужден откланяться, так как всё, что надо уже началось. Глаз тебе сделают к концу каникул, водитель будет завтра, а учитель... учитель зайдёт как получится — может завтра, а может через месяц. — Регарор откланялся и аппарировал обратно к себе в банк. Гарри остался сидеть один, размышляя о том, что ситуация, вроде бы и по его воле, но закручивается вокруг него со страшной скоростью и ещё немного, и он перестанет понимать, что вообще происходит...

Народ, не молчите! Прокомментируйте штоле, или поставьте оценку, если годно. А то ощущение, что я выкладываю в закрытый раздел...

Глава 1 "Первое Правило Бизнеса" ch 3.

(Примечание автора: Вы же помните, что это всего лишь предыстория? Я не разменивался на подробные описания всех деталей, подробностей, и мелких событий.)

Большая белая полярная сова пролетела долгий путь. Миновав Ла-Манш, она нашла маленькую уютную семейную гостиницу во французской провинции и нужное ей окно. Подлетев, она тут же постучалась. Вопреки её желаниям, окно не распахнулось тут же, и сова начала стучать всё чаще и настойчивей, наконец добившись своего. Сонный и усталый мужчина открыл окно и посмотрел на часы, зевнув. Влетевшая сова недовольно ухнула, но мужчина не обратил на её недовольство ни капли внимания. Вместо этого он вскрыл принесённый совой конверт и углубился в чтение. С третьего прочтения он, отбросив все недомолвки и политесы из текста, понял, что его приглашают на работу, причём гоблины из клана Гринготт.

(па: Мои Эвфемизмы можете смело интерпретировать как мат)

— Вот жеж сволочи, уже нашли... узнаю, кто сдал — убью нафиг, — мужчина порвал конверт и посмотрел на сову. Та опять недовольно ухнула. Тогда Филипп потянулся за палочкой и через секунду, отчаянно ухая и теряя перья, сова вылетела из окна хвостом вперёд, а вдогонку ей, вперемешку с русским матом послышалось: "Дятел хренов, в шесть, блин, утра, долбить вздумал!"

Закрыв окно, Филипп принялся думать — идти ему к гоблинам или нет... выросший в реалиях социализма, он не привык отказываться от чего бы то ни было, тем более — работы, как минимум — стоило посмотреть, что они смогут предложить... решив немедля съезжать из гостиницы, он принялся приводить себя в божеский вид, чтобы поговорить с гоблинами...

Через три часа из камина в приёмной директора банка Гринготтс вышел высокий, красивый, прекрасно сложенный человек, со славянскими чертами лица и чемоданом в руке. Он осмотрелся и, оглядев секретаря, направился к нему. Больше в приёмной никого не было, так что выбор у Филиппа был невелик.

— Простите, мне пришло письмо за авторством некоего Регарора Гринготта...

— Да, сэр, вы по какому вопросу? — переспросил его секретарь.

— Судя по всему, меня хотят нанять.

— Письмо, пожалуйста... — протянул руку гоблин. Филипп, пошарив по карманам, выудил сложенный вчетверо лист и протянул его гоблину. Тот, прочитав и удостоверившись в подлинности, проводил Филиппа к своему шефу. Они, Филипп и Регарор, оценивающе присмотрелись друг к другу.

— Проходите, присаживайтесь, сэр. Или, скорее, "товарищ"?

— Как вам будет угодно, — улыбнулся Филипп и сел на стул около стола Регарора. Тот, продолжая оценивающе на него смотреть, спросил:

— Думаю, мне не стоит долго разводить отвлекающие разговоры, мистер Синицын. Как вы смотрите на то, чтобы работать на клан Гринготт? — спросил Регарор.

— Смотрю, мистер Гринготт. А что, проходить собеседование...

— Вы его и проходите. Всё-таки факт того что вы служили, где и кем, говорит за вас. Я лишь предлагаю вам работу.

— Окей... — усмехнулся Филипп. — Что вы можете мне предложить?

— Оплата ежемесячная, восемьсот галеонов, или девять тысяч фунтов. Неплохой оклад. Обязанности — тренировка одного нашего союзника... более пока вам не могу сказать.

— То есть вы хотите, чтобы я стал учителем?

— Именно. Пока ваши... другие таланты нам не нужны, время спокойное.

— Я согласен, — тут же согласился Филипп. С его точки зрения работа была более чем простой, при этом плата вполне приличной.

— Быстро же вы. Хотя что это я, люди вашей профессии не привыкли медлить, так? — улыбнулся гоблин.

— Это точно. Теперь, если вас не затруднит, скажите, кого и чему мне учить.

— Это... — Регарор тяжело вздохнул, — трудно объяснить. Во-первых, ни факт того что вы работаете на нас, ни личность нашего союзника, а тем более факт нашего союза, не подлежат огласке вы согласны? — спросил гоблин. Филиппа это насторожило, и он выпрямился в кресле ещё больше:

— Это настораживает. И кого же я должен учить?

— Гарри Поттера, — сказал гоблин. Филиппу был известен Гарри Поттер, но не более чем мельком, из лекции, в которой объяснялось, сколько идиотизма в английском магическом мире. С точки зрения политрука идиотизм в массовых масштабах действительно присутствовал.

— Где-то слышал... — прикрыл глаза Синицын.

— Возможно, возможно... восемьдесят первый, война.

— А, вспомнил. Это тот, об которого ваш Вольдемар, или как его там, убился, верно?

— Верно, верно. — покивал, скрывая улыбку, гоблин. — Есть ещё некоторые важные детали. Давайте я вам расскажу всю историю...

* * *

* *

Час спустя

* * *

* *

— И вы, значит, решили на место старого интригана влезть сами? — спросил Филипп, отхлебнув апельсинового сока. Регарор, будучи более консервативным, предпочёл чёрный чай с бергамотом.

— Нет, что вы, совсем нет. Хотя с виду кажется и так, но наша выгода куда больше, чем мог бы извлечь Дамблдор... тут мы должны сказать спасибо старику — он всё так удачно подготовил...

— Вернее это вы так удачно использовали свой шанс.

— Молодой человек, если бы я не умел использовать шансы, которые даёт мне судьба, то до сих пор был бы кассиром, — хитро улыбнулся гоблин.

— Вот оно как... — задумался Филипп. — И что же вы для этого сделали?

— Для начала — обеспечили жильём. Ему от родителей досталось кое-что в наследство. Помимо откровенных развалин, оказалась одна квартирка, вот в неё то мы и поселили мальчика. В его возрасте пора привыкать к самостоятельности, к тому же он так не хотел быть с родственниками, что грех было не надавить на это его желание...

— Всё это дурно пахнет. А ещё что?

— А ещё я решил быть с ним честным. Ведь ничего такого нет в том, что мы поможем ему, а потом он — нам? Право слово, мальчик очень перспективный. Сильный, умом не обделён, хотя всё это надо развивать, а сейчас он обычный одиннадцатилетний ребёнок...

— Нда... — почесал подбородок Филипп. — Хорошо, что вы его спасли... не знаю, какие планы на него были у этого вашего Дамблдора, но явно он не собирался готовить его к тому, что ему предстоит.

— Это точно. А в наших интересах... ну, вы понимаете, иметь своего человека в высших эшелонах власти. Гарри Поттер на данный момент — самая перспективная кандидатура, к которой у нас был доступ.

— Хитро, хитро... вы явно умеете ждать, — склонил голову Филипп. — Какая моя задача по отношению к этому мальчику?

— Подготовка боевая и всестороннее развитие, — сказал гоблин.

— Это хорошо, это правильно... когда вы ожидаете возрождения этого Вольдемара?

— Приблизительно через четыре-пять лет, в зависимости от того, какую поддержку он получит. В худшем случае — три года.

— Это уже сложнее, — нахмурился Синицын. — За три года... конечно, курс подготовки спецназа составляет два года, но упорных ежедневных тренировок.

— Вам придётся усилить все методы до максимума и следить что бы мальчик не умер и не сошёл с ума. В остальном же — чем лучше он будет подготовлен к моменту встречи с Волдемортом, тем больше у него шансов.

— Это то понятно, — Филипп поджал губы. — Значит, мне его не жалеть? Скажите, где я могу купить кое-какие ингредиенты для зелий?

— Обычные — в косом переулке. Если что-то запрещённое, то в лютном. Могу дать адрес пары торговцев, которые нам должны, и они с радостью продадут вам любой товар.

— Это понадобится для подготовки, — сказал Филипп. — У нас используют кое-какой комплекс зелий что бы ускорить тренировки. Правда, не ручаюсь, что на одиннадцатилетнего мальчика они подействуют так же, как и на взрослого мужика... но вы понимаете, без этого никак.

— Понимаю, — кивнул Регарор, — будут вам ингредиенты. Вы уж постарайтесь. Кстати, — решил подсластить пилюлю гоблин, — жить вы будете в доме мистера Поттера, и можете пользоваться услугами его водителя.

— У него что, и водитель есть? Ну зажрались... — протянул Филипп. Регарор снова улыбнулся:

— Пока нет. Но что бы мальчик не засиживался дома, ему лучше обзавестись водителем и машиной. В магловском мире аппарация как-то не принята... Вот вам, как первое задание я и поручу — найти автомобиль и водителя. У нас есть небольшой архив по сквибам, которых можно нанять, так что имена и телефоны я вам обеспечу. Обзвоните, договоритесь...

— Шикарно, — улыбнулся Синицын. — А за чей счёт банкет?

— За счёт мистера Поттера, конечно же, — ответил Регарор. — Родители ему оставили солидное наследство, а дед — солидное состояние.

— То есть вы тратите средства Поттера, — прищурился Филипп.

— Для его же блага, — подтвердил Регарор. — Он же сам не осознаёт то, что ему нужно.

— А вы значит лучше знаете?

— Само собой, мистер Синицын, само собой. В конце концов — где-то бродит очень опасный маньяк, который очень хотел бы убить его, а Дамблдор не только не готовит Поттера к предстоящим неприятностям, но и всячески ограничивает его саморазвитие. Складывается впечатление, что старому маразматику очень нужно что бы рано или поздно Поттер просто умер...

— Не будем исключать, — Филипп допил сок и поставил стакан на стол, немного подумав. Регарор, видя, что его собеседник задумался, немного помолчал и продолжил:

— До сих пор Дамблдор показал себя довольно циничным политиком, но не злодеем. Никто, будучи в здравом уме не творит зло ради зла. Не будем исключать, но если бы Дамблдору нужна была смерть Поттера, он мог бы избавиться от него сам, или в этом году решить исход схватки Поттера и Волдеморта в пользу Волдеморта. Или просто оставить мальчика в магловском мире, а в нужный момент Волдеморт сам бы нашёл и убил Поттера. У Гарри есть достаточно средств, чтобы жить отдельно от своих родственников, и достаточно средств, чтобы нанять учителей, что бы его подготовили достаточно хорошо... вот только, помните первую заповедь продаж?

— Не знаю таких, — улыбнулся Филипп. Будучи советским человеком, капиталистические уловки ему были чужды.

— Покупатель тратит прямо пропорционально осознанию собственных потребностей. У Поттера есть много потребностей — в жилье, воспитании, обучении, но все они тщательно спрятаны Дамблдором. Можно сказать, что его мир искусственно ограничен. Поэтому я нанял вас для работы с мистером Поттером.

— Хорошо, хорошо, — покивал Синицын, — будет вам. Давайте обсудим все хитросплетения ваших английских заморочек как-нибудь в другой раз.

— Как вам будет угодно. Тогда сейчас даю вам адреса, — Регарор порылся в столе и выдал Филиппу пару листков, на которых были адреса сквибов, и торговцев в лютном переулке, которые задолжали Гринготтсу.

Через несколько минут бюрократической проволочки с подписанием договоров, Синицын уже был сотрудником Гринготтса и, получив чековую книжку, пошёл за ингредиентами...

* * *

* *

Утро следующего дня.

* * *

* *

Гарри Поттер проснулся от того, что на него вылили целый стакан ледяной воды. Подскочив на кровати, он запутался в одеяле, но быстро справился с ним. Через несколько секунд он уже гневно смотрел на своего наставника, которого прислал Регарор. Если бы Гарри мог предположить, что с ним будут так обращаться, то отказался бы от наставника вовсе.

— Подъём, соня, тут тебе не там! — рявкнул Филипп. За ночь он устал, готовя зелья, так что сейчас был не в лучшем расположении духа. Зато приготовил на всё лето впрок зелий.

— Да, наставник! — ответил Гарри и вытянулся по стойке смирно.

— Не вытягивайся так, а то ветром унесёт. Бегом-марш в ванную и через пять минут жду тебя на выходе.

Гарри тут же рванул к ванной комнате, про себя ругая Регарора за такой подарок, как Филипп. Мальчик быстро привёл себя в подобие порядка и вышел вниз, к двери. Около неё уже стоял переодетый в спортивное Синицын, а не тумбе около него стояло несколько зелий.

— Иди сюда, Поттер, — подозвал к себе Филипп. Гарри осторожно приблизился.

— Значит слушай и запоминай, второй раз повторять не буду. Эти зелья — будешь принимать перед каждой крупной тренировкой. Первое! — он переставил в сторону Поттера один пузырёк, прокомментировав. — Это зелье не даст образоваться молочной кислоте в мышцах, снабжая их кислородом в нужных объёмах, — Филипп поставил перед Поттером второй пузырёк. — Второе — препятствует переутомлению и повышает темпы роста мышц за счёт распределения и ускорения усвоения питательных веществ. Далее, — Филипп поставил третий пузырёк, — это зелье закрепит результат — большинство нагруженных мышц будут выносливые и сильные. Намного сильнее тех, что сейчас у тебя — у нас их зовут "розовыми", как у вас, не помню. Следующее, — он поставил последний, четвёртый пузырёк перед мальчиком, — это зелье будешь принимать постоянно, ежедневно в течении года. Оно влияет на нервную систему, значительно ускоряя реакцию и в общем, способствует развитию моторных навыков. Через год будет у тебя реакция почти как у мангуста, но для этого следует принимать зелья постоянно, иначе нервная система не перестроится и вернётся к исходному, не очень эффективному для бойца состоянию...

— Наставник, я должен это всё выпить? — спросил Поттер, глядя на несколько немаленьких пузырьков перед собой.

— Именно. Зелья не влияют друг на друга, так что их называют комплексом. Первое разработали в тридцатых годах, в СССР, второе в германии, во времена войны. Третье опять из СССР, а последнее — мы увели у американцев. Однако, по соглашению с ними мы не рассекречиваем зелье — слишком оно может быть опасно, попади оно не в те руки. Вообще, темой улучшения собственного тела с помощью магии занимались только в Союзе, Америке и фашистской Германии, но все наработки немцев после их поражения достались нам. Так что пляши, малой, тебе выпал уникальный шанс... — усмехнулся Филипп и передал первый пузырёк Гарри Поттеру. Мальчик залпом выпил содержимое и взялся за второй. Когда мальчик выпил все зелья, его порядком качало, но Синицын, поддержав Поттера за плечо, дождался, пока зелья смешаются в единый коктейль и начнут действовать. Через полминуты Поттер очухался и первым делом спросил:

— Наставник, а если зелья так помогают тренировкам, то почему я ничего о них не слышал? Почему их не используют в...

— Потому, — грубо перебил Поттера Синицын. — Потому что маг, подготовленный с помощью зелий намного опаснее чем обычный маг. К тому же такие способности совершенно излишни для обычного человека, и даже обычного полицейского. А распространение они не получили ещё и потому, что засекречены наглухо — за рецепт может разразиться небольшая война. К тому же создание их незаконно, по законам всех стран кроме СССР и США — только наши страны имеют достаточно политического веса, чтобы иметь таких бойцов и не превратиться в пугало для всего света. И то, в России их используют для подготовки спецназа комитета магической безопасности, МГБ, а в Америке только в особом спецподразделении Бюро Магической Безопасности, БМБ.

— И что, никто больше не... — начал было Гарри.

— Было дело — дали свои наработки немцам в двадцатых годах. Слышал про вторую мировую? Вот то-то и оно, с тех пор такие комплексы зелий только в Америке и России. Если узнают, что кто-то разрабатывает... уничтожим к чёртовой бабушке — слишком опасное оружие... Знаешь, мой бывший шеф, что б ему пусто было, даже как-то сравнивал наши подразделения с ядерным оружием. Вроде, как и есть, и сила представляется немалая, но других конкурентов на этом поприще нам не надо. А если бы ваш Вольдемар... или как его там завладел рецептом таких зелий? Его кучка недобитков-аристохратишек устроила бы всей Европе шухер, как Гриндевальд и Гитлер... — Синицын покачал головой. — Нет, Гарри, тебя я согласился готовить, и зелья тебе сварю, но даже не намекай на рецепт, это всё вместе — слишком опасное оружие.

— Удивительно, — Поттер покачал головой. — Я про СССР вообще мало что слышал. А тут такое...

— Ничего удивительного, Гарри, наша страна имеет конечно политический вес, и вся Европа с оглядкой проводит свою политику, но не лезет особо в чужие дела. Своих проблем всегда хватает.

Поттер ещё раз удивился тому, как мало знал он о ситуации в магическом мире. Всё, что он слышал о заграничных магах — так это то, что где-то в Румынии работает Чарли Уизли, и всё.

— Впрочем, — продолжил Филипп, — граждане других стран списывают все наши преимущества на хорошую подготовку. И так пусть оно и будет — в Англии разве что невыразимцы знают о том, как готовят бойцов в СССР, и других странах, так что не надо лишать людей иллюзии. Знаешь, люди не любят тех, кто от них отличается, пусть даже и в лучшую сторону, так что, если ты кому расскажешь... секрета ты конечно не выдашь, зато отношение к себе со стороны всего общества испортишь.

— Я и не собирался рассказывать! — возмутился Гарри. — Мне и так хватает "особого" отношения...

— Хорошо, что ты уже это понимаешь, Гарри, — порадовался Филипп тому, что не придётся читать длинную лекцию вместе с внушениями молчать и не болтать лишнего. — Оклемался? Так, погнали! — Филипп бодро открыл дверь и когда Гарри вышел, закрыл её беспалочковым и невербальным заклинанием. Маглоотталкивающие чары около двери заставляют прохожих думать, что на её месте глухая стена, так что никто ничего и так не заметит.

— За мной, Поттер. Сегодня будешь бегать до изнеможения, потом потратишь магический резерв полностью. Первые несколько дней начнётся рост мышечной массы, так что придётся бегать, прыгать, подтягиваться и отжиматься до состояния полутрупа, — Филипп проверил свои магловские документы и побежал выполнять своё прошлое задание — обзаводиться автомобилем, чтобы не ходить пешком по магловскому миру. Метро конечно было тоже, но он не любил общественный транспорт, тем более в капстранах, в которых и панки, и хиппи всякие разрисовывают вагоны, и врезать им по морде лица нельзя — закон-с...

* * *

Вечер того же дня.

* * *

Гарри Поттер честно бегал весь день. Первый час казалось, что ноги сами его несут — снабжаемые с помощью зелья кислородом мышцы не ведали усталости и прекрасно работали, вот только потом началось самое интересное. Гарри начал уставать. Синицын не то что бы не бежал — скорее шёл спортивной походкой, что бы Гарри от него не отставал. Взмыленный мальчик к середине дня еле переставлял ноги — бегать шесть часов подряд — это для его телосложения было слишком, даже под зельями, но Филипп, жестоко распорядившись не останавливаться, гонял Гарри ещё в течении часа. Время было летнее, так что к трём часам дня, Гарри, похожий на умирающего лебедя, и загнанную лошадь одновременно получил дозволение передохнуть. Они прибежали в парк и Гарри упал на скамейку.

— Ну что, как тебе? — спросил Синицын у глубоко и тяжело дышащего мальчика. Ответа он не дождался, так как Гарри сейчас заботило только то, как он вообще сможет дойти до дома — все мышцы ныли, но не болели, так как благодаря зелью в них не образовалась кислота.

— Не хочешь говорить? Тогда жим лёжа принять! — приказал Синицын и сам подал пример Поттеру. Гарри повторил его действия и через секунду начал считать отжимания. Сам Синицын легко отжался полторы сотни раз и, посмотрев на еле пыхтящего ребёнка, решил усилить нагрузку:

— Ещё тридцать раз, Поттер.

Со стороны Гарри послышался стон отчаяния, но мальчик упорно отжимался. Под конец он рухнул на землю. Через минуту Поттера опять распинал наставник пинками и крепким словом подняв его на ноги, продолжил пробежку. Филипп решил таки сходить, посмотреть, что предлагают в автосалоне — заниматься в Лондоне было не очень удобно, а сам он не любил аппарацию, так, как путешествия на авто. Хотя второе и было не так быстро, но зато был шанс расслабиться, ленно погладывая за дорогой, поразмышлять о своём, или просто отвлечься от всего и махнуть на дискотеку, к девочкам. Родная "волга" Синицына осталась на родине, а сам он вынужден был бежать, так что приказ обзавестись транспортом воспринял с радостью.

Гарри, заметив, что они бегут не в сторону дома, переборов тяжесть дыхания, спросил:

— Наставник! А куда мы бежим?

— В автосалон. Регарор сказал обзавестись автомобилем. К тому же я сам предпочитаю этот вид транспорта обычным аппарациям — только зачаровать его как надо, и всё, никаких проблем, — пожал плечами Синицын.

Они прибежали в автоцентр, где на них с удивлением уставился продавец. Впрочем, статная внешность старшего посетителя не дала продавцу выдворить Синицына и Поттера тут же.

— Уважаемый... — начал Филипп, — мы ищем автомобиль, новый, не покажете, что у вас есть?

— Конечно, сэр, — ответил дилер и через секунду Поттер проследовал за своим наставником в торговый зал. Пахло там автомобилями — кожей, немного бензином, но в целом здание Гарри понравилось, особенно прохладный воздух, благодаря которому мальчик смог перевести дух. Филипп, не слушая увещевания продавца сам пошёл выбирать машину на деньги Поттера. Гарри послушно ходил за наставником, но Филипп вдруг остановился, от чего Гарри врезался в него и чуть не упал, но благодаря начавшему действовать зелью, быстро сориентировался и восстановил равновесие, уставившись на наставника.

— Вот что, Поттер... — сказал Филипп, — в третий этап подготовки входит обучение вождению. Так что нужно выбирать что-то такое... — он неопределённо помазал рукой в воздухе.

— Какое?

— Молодёжное. Это же за твой счёт банкет, значит и машина де-факто твоя. Ты давай, присмотрись, может что понравится, — сказал Филипп.

Гарри честно не разбирался в автомобилях — различал только несколько марок и типов, так что тут же высказал про мечту своего детства, не надеясь на её исполнения:

— Феррари хочу.

— Фигасе у вас запросы, юный граф Поттер... — покачал головой Синицын, — может сразу формулу-один?

— У нас богатый выбор спортивных авто... — начал дилер, но Филипп, в свойственной ему манере прервал его:

— Ты это, мальчик, давай либо показывай, либо не жужжи. Уже надоел, чесслово, — Филипп его похлопал по плечу, от чего продавец чуть не упал — всё же подготовку Синицын уже прошёл и был сильным человеком. Очень сильным по меркам обычных людей.

— Хорошо, сэр... — ответил продавец и начал, как его учили, выяснять потребности посетителей, — вам для семьи?

— Да нет, я, Граф, может ещё девушек покатаю. Я или он... — Синицын кивнул на Поттера. Титулом "Граф" он называл мальчика с иронией, однако Поттер действительно, юридически был графом, так как был единственным живым Поттером.

— Тогда... — продавец провёл их к машине, — порше-911, известный спорткар, который...

— Не нравится мне его внешность, — покачал головой Синицын и посмотрел на Гарри. Гарри подтвердил мнение наставника.

— Хорошо, тогда...

Так Синицын и Поттер обошли весь салон, но либо предложенный вариант не нравился обоим, либо одному из них. Синицын не хотел единолично решать, куда потратить чужие деньги, всё же чувство ответственности в нём было велико, а Гарри соглашался с мнением наставника, так как кроме мощности в лошадиных силах и внешности не различал никаких параметров. Впрочем, для его уровня этого было достаточно что бы забраковать несколько машин — либо это были уродливые на взгляд Гарри, "без изюминки", которая была у топовых спорткаров, либо слишком банальные — вроде тех же фордов, которые не отвечали его эстетическим чувствам. Роллс-Ройс забраковали оба, так как по мнению Гарри он был слишком грузным и слабым, а Филипп ещё добавил про устаревший дизайн, расстроив продавца, любителя этой марки, чуть ли не до слёз.

Наконец они пришли к консенсусу — и Синицын решил не противиться мнению его нанимателя и взять то, что хочет Гарри, при этом не забыв и про свои планы. Всё же авто для волшебников — не средство передвижения, а причуда и игрушка, однако могущая быть очень полезной, особенно при жизни в магловском мире, кою вёл он и Поттер в последнее время.

Гарри остался сидеть в приёмной, пока его наставник оформлял все бумаги. Магическими законами, может и запрещалось подделывать обычные, магловские документы, но никто по понятным причинам за этим не следил, так что у Синицына был полный комплект нужных документов, в том числе и права, и всё что только могло понадобиться для покупки двух автомобилей...

Обратно в дом они тоже вернулись бегом, только на этот раз Синицын взял более высокий темп, и Поттеру пришлось бежать со всех ног. К моменту возвращения домой он вбежал в дверь и чуть не растянулся прямо в коридоре, так как ноги его уже почти не держали.

Наставник же чувствовал себя прекрасно и посмеявшись над первым днём тренировок, пообещав, что завтра будет ещё сложнее, ушёл к себе в комнаты. Поттер, еле дойдя до ванной, включил воду и подождав, пока наберётся ванная, свалился в неё. Отмокал он не меньше часа, после чего вызвал эльфа и приказал накрыть на стол, Мяса. Много, сочного, прожаренного мяса, и прочих вкусностей, так как после действия зелья, которое буквально высосало из него все питательные вещества, пустив всё в дело, Поттера обуревал просто ужасный голод. Одевшись в домашнее он пошёл на кухню и набросился на поданную еду, как голодный волк на убитого оленя. Эльф не успевал подавать новые блюда. К середине трапезы вниз спустился Филипп и, хлопнув себя по лбу, убежал обратно, тут же вернувшись с новой склянкой зелья.

— Это облегчит пищеварение. Сегодня можешь на ночь есть много, всё равно завтра новая порция зелья всё это пустит в дело. Так что чем больше ты ешь, тем лучше, только не забывай про сбалансированное питание. Ну, овощи, фрукты, зелень, рыбу... — наставник говорил быстро, но жующий мальчик не мог ему ответить, вместо Поттера кивками отвечал Рикки, так как это он готовил для своего хозяина.

* * *

Следующее утро отличалось от предыдущего — Гарри никто не разбудил. Проснувшись около десяти утра, Поттер поднялся, собрался и спустился вниз, однако не застал наставника в доме.

— Рикки? Где Филипп?

— Наставник сэр около дома, хозяин! — тут же ответил гоблин.

— Вот как... — Поттер, движимый любопытством, вышел из дома, но застал на улице перед дверью столпотворение. Там был большой грузовик, из которого по рампе, медленно пятясь задом, выезжала его, Гарри, машина. Правда, Филипп обещал не пускать своего подопечного за руль — смерть в ДТП не умеет лечить никакая медицина, но всё же, Гарри, нашедший новую игрушку, не замедлил подойти ближе.

— Наставник, уже привезли?

— Именно, Поттер. Привезли. Если получится, поедем сегодня заниматься в более подходящее место.

Гарри с любопытством глядел на машину, и когда её отгрузили, Филипп что-то подписал у водителя, оставил ещё несколько подписей на договорах, и грузовик уехал.

— Ну что, заправляемся и в путь? — Филипп сел за руль Феррари, завёл, и дал газ, убрав передачу. Взвыл четырёхсотсильный двигатель, заставив Поттера молча прислушаться к его вибрации.

— Ты это... если что, не пугайся, мы, русские, любим быструю езду... — с блаженной улыбкой сказал Филипп. Его чувства, как бывшего владельца Волги, не остались незамеченными. Смысл его слов дошёл до Гарри, только когда Филипп, предварительно наложив чары и руны в машине на что только можно, выехал на шоссе и дал газу. Гарри, испуганно вжался в кресло, а Филипп, не замечая этого, легко ведя машину в жиденьком потоке автомобилей, ехал на северо-восток от Лондона, в направлении Ливерпуля. Через несколько минут такого экстрима Гарри привык, и уже легче переносил характер вождения своего наставника. Ещё через полсотни миль Феррари притормозила, скрипнув тормозами, и Филипп сказал:

— Всё, Поттер, приехали.

— Но мы же...

— На дороге. Я поеду медленно, а ты побежишь, — улыбнулся наставник. Поттер сверкнул на него единственным глазом, но молча потянулся за сумкой с зельями.

Через пять минут любой проезжающий мог бы застать интереснейшую картину — по дороге едет спортивный автомобиль, водитель которого медленно едет, а рядом с ним бежит Гарри Поттер — пока ещё не уставший, но уже представляющий, что его ожидает — после первого дня тренировок Гарри захотелось лечь и отдохнуть недельку, но выхода не было, и он, не сопротивляясь позволял русскому наставнику гонять его. Сам Филипп, с блаженной улыбкой, найдя свой любимый Modern Talking, включил погромче песню "Brother Louie" и следил в полглаза за бегущим Поттером.

* * *

Через неделю занятия Поттера были прерваны на операцию — гоблины изготовили ему волшебный глаз. Правда, тут возникла заминка — Поттер рассчитывал на то, что замена будет идентичной по внешнему виду потерянному глазу, но не произошло — глаз, который гоблины достали из специального контейнера, чтобы продемонстрировать заказчику, конечно подходил по размеру, но был насыщенного голубого цвета.

— Это что такое? — спросил тут же Поттер. — Вы же говорили, замену? Он же голубой! — Поттер продолжил бы возмущаться, но гоблин его осадил:

— Других цветов не существует, мистер Поттер. Радужка — это мембрана-сенсор, которая производится из одного редкого магически обработанного металла, имеющего голубой цвет. Все волшебные глаза в мире имеют такой цвет. Если вам нравится с одним глазом... — улыбнулся гоблин.

— Ну уж нет. Ставьте! — набычился Поттер. Вечером того же дня он, недовольно взирал на себя в зеркало. Теперь в глаза не бросались повязки — всё было намного хуже — чуть выше брови начинался шрам и шёл через глаз и через скулу, заканчиваясь около челюсти. Теперь внешность привлекала излишнее внимание, а шрам ужасал всех. Правда, Филиппу понравилось, он так и прокомментировал внешность подопечного:

— Теперь все девчонки твои, Поттер!

— А зачем мне они, мне нужна нормальная внешность! Это же... это...

— Брутально и необычно. Мне нравится, а ты просто пока не понимаешь всех прелестей, — отмахнулся от ученика Филипп. — Зря ты так убиваешься. По-моему, выглядит неплохо...

— Но... — Гарри скорчил злобную мину.

— Во, — кивнул наставник. — Вот таким и должен быть воин. Это вам не аристохратишка, с белой кожей и нежными ручками! Короче, хватит убиваться.

— Но тогда все заметят! — возмутился Поттер, ища ещё причины для недовольства.

— И пофиг. Мужчина ты или нет? Если кому не нравится — их проблемы. И вообще, хватит придираться. Думаешь, шрам бы не заметили?

— Заметили, — погрустнел Гарри. Как бы он не был зол — наставник был прав — брутальности шрам и искусственный глаз добавили. Правда, теперь врагов можно было пугать простой улыбкой, но это не было таким уж недостатком... Поттер решил на это дело, как выражается учитель, "болт забить".

* * *

* * *

*

10 августа 1992 года.

* * *

* * *

*

Гарри, привычно встав утром с постели быстро оделся и спустился вниз. Наставник уже не пытал его каждое утро, сказав, что первоначально мышечная масса сформировалась и остальные тренировки будут занимать не всё время. Вместо этого началась новая пытка — разучивание заклинаний. Гарри был доволен тем, что наконец его начали учить магии, хотя под влиянием наставника признавал, что остальные тренировки тоже не менее важны.

— Филипп, что у нас на завтрак? — Гарри спустившись вниз, заметил Наставника на кухне. Через секунду до него донёсся ответ:

— Стейки, Гарри, офигенные стэйки. Садись.

Поттера не пришлось долго упрашивать, ведь он до сих пор принимал зелья, из-за которых постоянно был голоден. Правда, не толстел, зато порядком нарастил мышц, и уже не выглядел так печально, как раньше. Конечно, в его возрасте и в такой короткий срок, даже с зельями не стать Шварценеггером, но по крайней мере, рельефные мышцы уже не пугали Поттера, а вызывали желание потренироваться ещё. Наставник, наворачивающий стейки не поздоровался. В отличии от англичан, которые предпочитают не прощаться, русские, в представлении Гарри, предпочитали не здороваться. Хотя Филипп, буквально всё лето проводящий вместе со своим учеником, просто не видел смысла в политесах между ними. Гарри всё же пожелал наставнику приятного аппетита и положил в свою тарелку крупный кусок прожаренной свинины.

Пока мужчины ели, стояла относительная тишина, но как только оба закончили трапезу, появился и разговор:

— Так, Поттер, тут такое дело... — начал Филипп.

— Да? — Гарри побаивался, когда наставник обещал ему сюрпризы, ведь в большинстве случаев они были неприятными для Поттера.

— Тебе пришло письмо. То есть оно пришло Дурслям, но гоблины перехватили его и переправили к тебе...

— Обычно же они в общем, так сказать порядке... — поднял бровь Поттер. Действительно, он редко писал письма — ему было совсем не до этого этим летом из-за нагрузок, но всё же иногда он давал друзьям знать, что ещё жив.

— Но сейчас пришло от Дамблдора. Я его прочёл, если ты конечно не против. Старик хочет, чтобы ты провёл остаток лета у каких-то "Уизли" ...

— Вот чёрт... — испугался Гарри. Он, конечно, не был против навестить семью своих друзей, но зная их количество... месяц потерянного времени.

— Видимо, ты не горишь желанием... — прищурился Филипп. — Что-то не так?

— Да нет, просто Уизли — многодетная семья. Сомневаюсь, что у меня будет шанс уединиться...

— А, ты об этом... ну, ты можешь отказаться. Тем более что наши с тобой тренировки рассчитаны до двадцать седьмого числа.

— Окей, — согласился Поттер. — Это пожалуй самое лучшее решение. Хотя мне не хочется обидеть Рона...

— Сам смотри, Гарри, я тебе наставник а не родитель, — пожал плечами Филипп. — Но в любом случае у нас сегодня — Боевая магия до полудня, потом тактика, потом — обучение вождению, а с шести до восьми — Зельеварение.

Узнав, что в Хогвартсе зелья практически не преподаются, Синицын решил не изобретать велосипед и учить Поттера самостоятельно. Конечно, бывший сотрудник МГБ не был экспертов в зельеварении, но разбирался достаточно для того что бы научить Поттера.

Закончив с завтраком, мужчины пошли в гостиную, которую освободили ото всей мебели и превратили в зал для тренировок. Филипп уже приступил к передаче основ Поттеру — обучал его заклинаниям, которые трудно освоить без наставника, а так же следил за освоением новых. Гарри поражал его своей обучаемостью — всё-таки ЗОТИ в британской школе преподавалось из рук вон плохо, и мальчик впитывал новую и интересную науку как губка. Через пару дней после начала обучения Филиппу уже пришлось усиливать барьеры на стенах — не то от их спаррингов Гарри мог разнести какую-нибудь из стен или ещё что, и тогда последствия были бы непредсказуемыми.

Когда оба вышли в центр комнаты, Синицын взял в руки свою палочку и в привычном уже лекторском тоне сказал:

— Учим заклинание "Огненная плеть", — он взмахнул палочкой и из неё вырвалась струя огня, но вопреки ожиданиям не подожгла ничего, а свившись в тугой кнут, стегнула по защитным чарам комнаты. — При необходимости оно может нанести удар по нескольким врагам, — прокомментировал Филипп.

Через полтора часа под бдительным оком наставника, Поттер освоил это заклинание, и они перешли к тренировке следующего, коим оказался сильный порыв ветра, который мог запросто снести врага с ног. После того как закончили, Филипп показал, что случиться, если совместить эти два заклинания. Результат чуть не заставил Поттера сбежать — плеть разрослась и была толщиной с самого Филиппа, что уже выглядело пугающе.

Следующим на очереди у Поттера было обучение, смысл которого он не понимал, но наставник настоял, и пришлось мальчику сдать позиции. Наложив на "мини Купер" заклинания, что бы их не останавливали полицейские, мужчины принялись объезжать окрестности дома Поттера. За рулём сначала был Филипп, а потом и Поттер. Для мальчика пришлось придвинуть сидение как можно ближе, но рост позволял, это всё же "мини" ...

Постепенно Поттер понял прелести прогулок на колёсах, а через пару дней, окончательно въехав в управление, начал получать удовольствие. И тогда началась новая пытка — разучивание правил дорожного движения. Конечно, останавливать зачарованный автомобиль полицейские даже не подумают — магия так действует, но безопасность, по словам Филиппа, превыше всего.

Ответ семье Уизли Гарри написал с извинениями, и отказался от совместного проживания. Конечно, ему бы хотелось увидеть Рона, познакомиться с его сестрой, но занятия с наставником стали для него важнее — так Поттер мог видеть, что узнаёт новое, совершенствует своё тело, свои навыки и получает знания, которые получить больше было негде...

Народ, я опять вынужден вам сказать, что читать молча — нехорошо. Вы хоть что-то скажите, или поставьте оценку, или ещё как обозначьте своё присутствие... если конечно дочитали до конца. Ей богу, вечное "молчание ягнят"...

Глава 1 "Первое Правило Бизнеса" ch 4

* * *

Не прошло и пары дней после того как Поттер написал вежливый отказ от приглашения к семье Уизли, как началось брожение в английском магическом мире. Для Поттера это брожение было настораживающим и неприятным. Первым делом — прямо посреди тренировки Гарри и Филиппа в гостиной появился Рикки и передал Гарри письмо от Регарора. По их соглашению, всю почту адресованную Гарри Поттеру гоблины перехватывали и проверяли, во избежание. Гарри быстро вскрыл конверт и углубился в чтение. Филипп же, недовольный тем, что тренировка прервалась, спрятал палочку и тоже с любопытством подошёл к ученику.

— Что там такого?

— Это от Гермионы. Просит встретиться с ней...

— Вот как... не получилось через одного твоего друга, Дамблдор пробует через подружку? — нахмурился Филипп.

— Сомневаюсь, что она стала бы безмолвно выполнять все приказы старика... но если он так аккуратно намекнул... или соврал... — Гарри вздохнул, — тогда скорее всего она начала бы волноваться.

— Дамблдор точно хочет, чтобы ты появился на публике. И кажется, он начал подозревать...

— Мы с Регарором и не планировали полной секретности, — пояснил Гарри, — она подразумевает слишком большие ограничения. Пусть старик хотя бы думает, что я сам, без его ведома убежал от Дурслей и тому подобное...

— То есть гоблины хотят сохранить статус-кво, а тебя можно и рассекретить... — то ли спросил, то ли утвердил Филипп. — Умно. Им сохранить в тайне ваши отношения легче...

— Вопросы появятся уже потому, что я выгляжу... — Поттер махнул рукой на своё лицо. Оно и понятно — в результате тренировок, ранений, имплантации искусственного глаза вид его изменился кардинально. Филипп не ответил, и мальчик погрузился в себя, раздумывая. Через несколько секунд он надумал и ответил:

— Я должен встретиться хотя бы с Гермионой.

— Мне поехать с тобой?

— Ну... не думаю. Зачем лишний раз светиться? Она приглашает меня пойти в косой переулок с ней.

— Ну, дожил, уже дамы приглашают кавалеров... — улыбнулся Филипп, а Гарри немного покраснел.

— У нас обычная дружба! — возмутился Поттер.

— Ты уж определись, Поттер. Ты либо с ней, либо во френдзоне, и она тебя использует, чтобы плакаться в жилетку.

— У тебя, наверное, третьего варианта нет? — поднял бровь Поттер. — Либо так, либо никак?

— Ну зачем утрировать то? — пошёл на попятную Филипп. — Словно я идиот какой. Ну, дружба, пусть так.

— Вот и не надо, тут вам не там! — улыбнулся Поттер.

Гарри со своим наставником возобновили занятия, но как только закончилась тренировка и они пошли на улицу, заниматься вождением, как перед ними снова материализовался эльф.

— Хозяин, вам ещё три письма!

— Да что ж им неймётся то! — воскликнул Поттер, забирая конверты. Филипп не остановился и оба мужчины вышли на улицу. Гарри направился к своему "мини", но Филипп придержал его за плечо, выводя из раздумий:

— Стоять, Поттер. Ты, малой, быстро просёк езду на своём бобрике, так что давай теперь за руль нашего болида.

— Что? — удивился Поттер. Оно и понятно — наставник обещал ещё года два-три его не пускать. Сам же Филипп, справедливо полагая, что Поттеру нужны сейчас положительные эмоции, решил рискнуть. Чары, наложенные на авто, конечно не спасут в самом хреновом случае, однако всё-таки увеличивали безопасность красной Ф-40 до приемлемого уровня.

— Сказал давай за руль, пилот. Потом прочитаешь свои писюльки.

Гарри залез на водительское место Феррари, повозившись с настройками кресла и руля, и попробовал завести. Правда, в отличии от Купера, Феррари заводилась более сложным способом, что и продемонстрировал мальчику Филипп. После краткого инструктажа машина выехала из района Мэрилэбон и направилась на юг. Письма лежали на торпедо над приборами.

Гарри, сначала испугавшись такой мощной машины, которая на удивление туго рулилась и быстро разгонялась, к моменту выезда на Брайтон-роуд уже освоился с управлением. Выехав на означенную дорогу он дал газу, и держа скорость выше ста миль, ехал по почти прямой и пустой дороге. Но страшнее всего было Филиппу — он ехал со скоростью, до которой его "волга" разогнаться могла только под гору, а управлял машиной мальчик, которому едва исполнилось двенадцать. Бывший сотрудник МГБ успел пожалеть о своём решении дать мальчику поиграть, так как Поттер, задумавшись о своём, разогнался до полутораста миль в час и подруливая на небольших поворотах, легко вёл автомобиль. Конечно, зелье, увеличивающее реакцию Поттер уже принимал, но месяц использования ещё не давал такого результата. Сам Филипп, благодаря этому зелью мог бы ехать ещё быстрее, но предпочитал не рисковать, когда рядом Гарри.

Поттер, миновав несколько машин, а потом большой поворот налево, ещё поддал газу и через двадцать минут спорткар буквально пролетел мимо указателя "Брайтон 10 миль".

— Придержи лошадей, Поттер! — воскликнул Филипп. Это вывело мальчика из задумчивости и он, испуганно ударил по тормозам. Вернее, просто притормозил, но на их скорости...

— Учитель, это... сколько мы ехали? — вопросительно пискнул с водительского сидения Поттер.

— Двести, блин, хреновых миль в час! — разозлился Синицын, ты что, на спидометр не смотрел? Гарри, продолжая рулить виновато понурил голову, продолжая следить за дорогой, — пилот, блин!

— Простите, учитель, задумался, — виновато сказал Поттер. Гарри действительно сильно задумался, поэтому следил за дорогой внимательно, но не за скоростью.

— Задумался он... — остыл тут же Синицын. Неплохо ты, блин, задумался, полсотни миль на скорости за три сотник километров в час проехал...

Гарри, опомнившись, огляделся вокруг — машина под его управлением ехала по дороге. Непривычно тугой руль был только приятен уже натренированным рукам, хотя в Феррари было неудобно. Что поделать — излишки спортивности — хотя в суперкарах, в отличии от спорткаров и было попросторнее и удобнее, но они всё равно не отличались комфортом и Феррари было чуть ли не на уровне с обычным "мини". Правда, бортовая электроника совершеннее, но Поттер это не замечал, так как не пользовался ни кондиционером, ни навороченной магнитолой.

Филипп же, отойдя от удивления, решил подсластит пилюлю:

— Ты это... не принимай близко к сердцу. Всё же не каждый может такой заезд устроить на максимальной скорости...

— Всё равно, простите, учитель, я отвлёкся, — тряхнул головой Поттер.

В ответ Филипп лишь достал кассету с музыкой и вставил в магнитолу. Из салона донеслись ужасающие звуки "секс пистолс", но и Филипп, и Гарри искренне посмеялись над песней "God, save the queen".

Проехав на побережье западнее Брайтона, Гарри остановил машину и отстегнув ремень, потянулся за письмами.

— Так, что тут у нас... — пробормотал мальчик. — А, точно... Первое от Дамблдора, — он показал конверт Филиппу, который увидел почерк старика на нём. Мальчик достал само письмо и бормоча про себя некоторые строчки, быстро прочитал всё.

— Так, тут старик забеспокоился, решил выйти из тени. Приглашает к Уизли, беспокоится по поводу Дурслей... якобы, — усмехнулся Поттер. Гарри передал письмо наставнику и взялся за второе. — Так, это от Уизли... расстроены, надеются, что изменю своё мнение, думают, что... что за нафиг? "Дурсли наверное совсем тебя замучили, так что мы прилетим к тебе двенадцатого числа и заберём к нам..." — прочитал Гарри, чуть не рассмеявшись. Но улыбка всё равно выползла на лицо.

— Двенадцатое — это сегодня, Гарри, — подсказал Филипп. Поттер, посмотрев на часы, тут же вскрыл третье письмо.

— Это от Регарора, — сказал мальчик, — пишет про... так, так... доводим до вашего сведения что... короче, пишет подробности того, как Уизли за меня волнуются.

— В смысле? — не понял Синицын.

— В прямом. Побег с помощью близнецов отменяется — сегодня утром к Дурслям заявились Молли и Артур Уизли собственной персоной. А наблюдательница от Дамблдора ещё вчера куда-то исчезла...

— Дело пахнет керосином, Гарри, — подтвердил Филипп. — Кажется, началось веселье. Сейчас они обнаружат, что тебя нет, начнётся переполох...

— Вот только этого нам не надо, — сказал Гарри, недовольный тем, что наставник не даёт ему дочитать письмо.

— Вот, — он хлопнул по бумаге, — уже обнаружили. Утром к Дурслям заявились Уизли, Вернон их обматерил, они всё равно вошли, а через десять минут на тисовой улице был сам Дамблдор. Кажется, скоро начнётся пора писем с "вежливыми" просьбами идти к доброму дедушке...

— От этого не отвертишься, Поттер. Тебе не кажется, что наша утренняя прогулка затянулась? Мы же в Брайтоне! Это южное побережье острова! — Филипп махнул рукой на полоску пляжа, которую омывали волны Ла-Манша.

— Да ладно тебе, наставник. Сейчас в таком же темпе... — Гарри хитро улыбнулся, заводя машину, но по требованию Филиппа они приехали обратно втрое медленнее. Зато не так экстремально, как в первый раз.

Входя в дом, Поттер остановился в прихожей и спросил:

— Так, стоп, шеф, что-то я забыл...

— Наверное, про свою подружку ты забыл? — поднял бровь Филипп.

— Точно! — Гарри Поттер хлопнул себя по лбу, и спросил:

— Так что с ней делать то? Готов поспорить, Дамблдор рассчитывает меня вытянуть не с помощью Уизли, так с её помощью...

— Понятия не имею, — отмахнулся от Гарри Филипп. — Ты сам решай, Окей?

— Решай, решай... — пробубнил подросток. С одной стороны, Гарри можно было понять, так как на него навалилось много проблем за это лето, но с другой — все решения он принимал сам, чего раньше никогда не было — всё ему подавалось на блюдечке с голубой каёмочкой — в Хогвартсе его зачислили задним числом, в команду по квиддичу — даже не спрашивали, хочет ли. Камень искать? Так Поттер сколько пытался предупредить старших, но от него отмахивались.

Теперь Гарри почувствовал всю "прелесть" того, что он сам принимает решения — помимо приятных и интересных решений есть и совсем не приятные, однако их тоже следовало принять.

Гарри устраивало всё, как есть, текущий статус-кво — он живёт в своём доме, тренируется с утра до ночи, отдыхает за рулём, пока учитель учит его управлять не магическим транспортом в виде автомобиля, но сейчас... Многое изменилось — письма, сколь настойчивые, столь и лживые. Гарри не сомневался, что друзья может бы и пригласили его к себе, но это внезапно принявшее масштабы зуда желание пригласить Поттера под крылышко Уизли было целиком и полностью продиктовано Дамблдором. Устав от мыслей, Поттер решил не таиться — всё равно, хочет он или нет, лето закончится, так что ничего с ним не поделаешь — прятаться от людей — плохая идея, так как, по мнению Поттера, это только подстегнёт желание пригласить его к себе, или наоборот, прислать ему "друга", Рона, Гермиону, или ещё кого, что бы ненавязчиво наблюдать.

— Решил. — ответил Гарри. — Я должен всё-таки хоть раз появиться на публике...

— Это правильно, — поддержал ученика Филипп, — иначе будет интрига, и целый спектакль вокруг тебя. А самые глупые, особенно те, кто занимает место серых мышек в обществе, любят любых выделяющихся из толпы обвинять в саморекламе. А сейчас — марш в зал. Тренировки никто не отменял!

* * *

*

Утром, стоя перед зеркалом в гостиной, Поттер взлохматил волосы, проворчав:

— Что надеть?

— И правда... какой кошмар... — поцыкал зубом учитель. Поттер поднялся в свои комнаты и попытался одеть старую одежду, но не получилось. За лето он вырос не только вверх, но и в плечах. Гарри и не думал, как на него повлияют тренировки, но после того как порвал рубаху, просто сведя руки вместе, призадумался. Сквозь натянутые рукава были отчётливо видны бицепсы. Конечно, Поттеру до Сильвестра Сталлоне было как до луны пешком, но всё же — в тесной одежде ему было неудобно — после того как он целое лето ели и тренировался, ел и тренировался... В конец разозлившись, Гарри сбросил рубаху и нашёл в комнате зеркало. Видок у него был — то, что надо — рельефные мышцы, шрам на лице и разноцветные глаза, что было слишком заметно. Взлохматив волосы и прекратив самолюбование, он, за неимением других вариантов, оделся в спортивную одежду и спустился вниз. Наставник сидел на диване и листал какие-то записи...

— Наставник, это... — начал Поттер, но Филипп его перебил, лекторским тоном зачитав:

— Итак, Поттер! Запомни. Основные факторы, влияющие на рост — питание, сон, спорт. Приблизительно с одиннадцати до шестнадцати лет у человека наблюдается скачок роста, который трудно не заметить. Правда, у всех по-разному — кто-то начинает расти в одиннадцать лет, и вырастает до итогового роста в тринадцать-четырнадцать, а кто-то начинает расти в тринадцать, и растёт до шестнадцати. Как правило, девочки начинают рост раньше, чем мальчики. Этот скачок — основной признак полового созревания. Однако, как я и сказал, образ жизни сильно влияет на него — если будешь лежать на боку, или просто в школу ходить, по ночам пить пиво, и кушать всякую гадость, то не рассчитывай вырасти таким высоким, как я. Вот в моём безоблачном детстве следили за этим — будь здоров. Сначала мне казалось, что меня в чём-то ограничивают, решают за меня, но потом, будучи взрослым мужчиной я остался благодарен учителям за это.

— Организм человека в подростковом возрасте — одиннадцать — четырнадцать лет, растёт часто непропорционально. Грубо говоря, у кого-то мышцы растут слабо, а скелет быстро, у кого-то наоборот. Первые вырастают эльфами, а вторые — гномами... — улыбнулся Наставник, видя, что Поттер сильно загрузился лекцией. Он тут же продолжил:

— Шутка, Поттер! Первые просто тощие подростки, а вторые коренастые. Но ты у нас получал питание в лошадиных дозах — если посмотришь на список всего, что ты съел, то обнаружишь, что это раз в пять больше, чем необходимо нормальному здоровому растущему организму. И не удивительно — такие тренировки, как у нас с тобой, сильно влияют на процесс роста. Конечно, их проводят в основном в другом возрасте, но бывают исключения. Твой рост на сегодняшний день — сто пятьдесят один сантиметр, а вес — пятьдесят четыре килограмма, и они соответствуют средним показателям тринадцатилетнего подростка. Для твоего возраста это показатели стабильно-высокие, особенно если учесть, что мышечная масса значительно увеличилась на первом этапе тренировок — больше такого стремительного роста не будет, но это не значит, что можно бросать тренировки — наоборот, тебе требуется мышечный аппарат из розовых мышц и стабильно-низкие жировые запасы, чтобы не терять формы. Первое уже начло формироваться — если ты смог крутить баранку Феррари так легко, то я думаю, всё у тебя в порядке. Второе... второе со временем появится — но не сразу.

— То есть вы хотите сказать, что я выгляжу на тринадцать лет? — спросил Гарри, обходя диван и вставая напротив учителя.

— Ты выглядишь... да, старше на год-два своего возраста, из-за тренировок и влияния зелий. Я полагаю, на фоне неправильно развивающихся студентов твоего возраста, тебя даже можно назвать "бугай" или "дылда". А если учесть, что в тринадцать у девочек начинает башню рвать на почве гормонального бума... — Филипп хитро улыбнулся, а Гарри в ответ покраснел до кончиков ушей — он, конечно думал о девочках... из-за того, что режим тренировок подстегнул половое развитие, Гарри как-то обнаружил наличие в себе не совсем детского интереса к представительницам прекрасного пола, но подросток полагал, что его взгляды на аппетитно выглядящих барышень наставник не заметит. Напрасно полагал, как нетрудно догадаться.

— То есть вы знали, что мне не подойдёт та одежда?

— А что тут знать? Я сюда приехал три месяца назад, тут был хилый подросток, сейчас — типичный мальчик-спортсмен, широк в плечах, и так далее по списку... — пожал плечами Филипп. — Конечно я понял, что придётся тебя одевать. Давай бегом в машину, я поведу, — Филипп закрыл свои записи о прогрессе Поттера, а Гарри трусцой выбежал из дома и сел в Феррари. Купер он уже считал конечно неплохим, но слишком медленным автомобилем. Через пять минут вышел и Филипп, и они поехали приводить гардероб юного графа в порядок.

В первом же магазине одежды для подростков, Синицын подошёл к продавщице и, спустя минуту ожесточённой перестрелки глазами, девушка увела Поттера, чтобы выбрать ему одежду. Синицын сел на диванчик в зале и сидя, ждал, пока Поттера подвергали пыткам — сначала продавщица подобрала Поттеру довольно классическую одежду, в которой Гарри был похож на юного аристократа, но тут уже он возмутился:

— Это что такое? — вышедший Поттер сверкнул глазами в сторону продавщицы. — Нет, так дело не пойдёт, несите что-нибудь не такое вычурное. Филипп! Ты, Казанова, сказал, что мне нужны графские одежды? — громко спросил Гарри через весь зал. Синицын встал и ответил вопросом на вопрос:

— А что не так? Ты же у нас граф?

— Но блин, давай без этих аристократических замашек, а? — Гарри посмотрел на наставника, а потом на продавщицу, и стянул с себя непонравившуюся ему одежду, вызвав у продавщицы приступ покраснения, так как выглядел голый по торс Поттер более чем привлекательно. Синицын, видя реакцию девушек, гордо поднял голову, разве что только не объявив "моя школа". Продавщицы хихикая, бросали на Поттера косые заинтересованные взгляды, и даже некоторые другие покупательницы поглядывали в их сторону. А Гарри, показательно не замечая их, взял из рук подошедшей, тоже красной как рак, девушки, новый комплект и ушёл в примерочную. Там он оделся и уже согласно воскликнул:

— Ну вот, другое дело, — вышел он из примерочной в чёрных брюках и тёмно-алой сорочке, а кожаный ремень и туфли вершили картину. Таким он выглядел ещё старше своего возраста, что и заметил Филипп:

— Ну мачо, теперь ты точно разобьёшь все девичьи сердца...

— Филипп... — Поттер хотел было грубо высказать, всё, что он думает о подколках учителя, но с одной стороны, тут были дамы, а с другой — наставник был прав — несколько косо поглядывающих девушек с подозрительно красными лицами, подтверждали слова сенсея.

— Граф?

— Ничего, — покачал головой Поттер, — теперь едем домой. Расплатись.

— Как прикажете, милорд, — Филипп шутовски склонил голову и достал деньги.

Наставник и ученик тут же поехали домой, начав думать о том, каким образом им устроить выход в свет. Гарри уже согласился и Гермиона прислала ему свой домашний адрес, — в отличии от Рона она и обидится может, если Поттер её вежливо пошлёт. Да и Дамблдор от него точно не отстанет...

Приехав обратно в свой дом, Гарри почувствовал облегчение от того, что наконец оказался в своих, родных стенах. Правда омрачало эти чувства предстоящая встреча с Гермионой. Не то что бы Поттер был не рад подруге, но ему пришлось признать, что вечно сидеть дома, где ни Дамблдор, ни Волдеморт не достанет, не получится. И опять же, в Хогвартс обязательно надо вернуться...

Решив действовать самым неожиданным образом, Гарри переоделся обратно в тренировочную одежду и призвал Филиппа продолжить боевые тренировки, пока не подошло время уезжать...

* * *

* * *

*

Гермиона Грейнджер встала в шесть утра. Не то что бы ей было привычно просыпаться в такую рань, но она волновалась, так как ей вчера пришло письмо от Гарри, в котором он согласился пройтись с ней за покупками. Рону Гарри почему-то отказал, и Гермиона уже было обрадовалась, как обнаружила одну деталь — ей совершенно нечего одеть. Гарри Поттер обещал приехать в её дом, родители остались, чтобы встретить друга дочери, а ей — нечего надеть. Возмущённая до глубины души такой несправедливостью, Гермиона Грейнджер обыскала все свои шкафы, но ей хотелось что-то более... что-то более, чем синее платьице или джинсы и футболку, в которых разве что в лес и идти. Бросив всё, что могло подойти хоть чуть-чуть на кровать, она принялась рыться в одежде. Джинсы она нашла, но они из простых джинс превратились в вульгарные, так как были теперь обтягивающими. А вот всё, что выше пояса — не подходило. Во-первых, у Гермиона активно в последнее время увеличивались формы, и пора было уже обзаводиться бюстгальтером, на который она раньше, по детской привычке, не обращала внимания, во-вторых, ни одна из кофт и свитеров не подходила для встречи Гарри Поттера. Обидевшись на весь свет, Гермиона накручивала себя до десяти утра, когда встали родители. Стоило чете Грейнджеров выйти на завтрак, как спустилась пышущая недовольством Гермиона. Её отец, мистер Грейнджер пил кофе, когда девочка, встав позади него, упёрла руки в бока и сказала:

— Мне совершенно нечего одеть.

Мистер Грейнджер чуть не подавился кофе, и даже пролил немного, когда услышал самую страшную фразу для любого мужчины. Миссис Грейнджер же наблюдала за этой картиной с улыбкой. Отец Гермионы медленно повернулся, и обнаружив за спиной злую как чёрт дочь, обречённо вздохнул:

— Ну Герми, что, у тебя нет одежды?

— Ничего не подходит. Чем вы слушали? Ко мне друг приедет, я не должна выглядеть как бобёр-переросток! А Мне уже ничего не подходит по размеру!

— Доча, ну...

— Хорошо, Гермиона, папа свозит тебя в магазин. Ведь свозит? — прищурилась миссис Грейнджер.

— Дорогая... — мистер Грейнджер оказался зажат между молотом и наковальней, то есть между двумя женщинами. — Может лучше вы с Гермионой съездите... я денег дам.

— Конечно! — улыбнулась миссис Грейнджер. — И машину я возьму твою. Ты же не против?

— Нет, — недовольно буркнул Грейнджер. У него были другие планы, но ехать на розовом форде своей жены на рыбалку он точно бы не стал — друзья не поймут-с...

Миссис Грейнджер вместе с дочерью взяли кредитку мужчины и погрузившись в его "Вольво", угнали в Лондон. Через полчаса езды по лондонским лабиринтам дорог, дамы притормозили около магазина одежды и направились внутрь. Миссис Грейнджер, конечно, уже думала, насколько расширить свой гардероб так, чтобы муж не устроил скандал. В этом она была благодарна дочери, которая всё прекрасно устроила. Войдя внутрь магазина, дамы отправились по одним им ведомым лабиринтом вешалок и стеллажей, оглядывая каждую замеченную вещь.

Через пять минут миссис Грейнджер, толкнув в плечо Гермиону, с улыбкой, указала ей на замеченного мальчика. Гермиона отвлеклась и посмотрела в указанном направлении, и увидела нагого по пояс парня, злобно смотревшего голубым глазом на почти двухметрового мужчину. Впрочем, оный не привлёк внимание девочки, так как подросток повернулся к ней спиной, покраснев до кончиков ушей, девочка, отвернулась, хотя настойчивый образ мускулистого парня со шрамом на лице всё ещё стоял перед глазами. Миссис Грейнджер рассмеялась такой непосредственности — с её точки зрения ничего такого феноменального не произошло — всего-то симпатичный юноша в магазине...

Зато мисс Грейнджер, раскрасневшись, пробурчала что-то вроде "срамота" и пошла подальше, выбирать себе одежды.

Как только напольные часы пробили одиннадцать часов, Гарри и Филипп, не сговариваясь, прервали спарринг и опустили палочки. Гарри, выложившись на тренировке, посмотрел на циферблат. До назначенной встречи остался час.

— Ну что, Граф, тебя подбросить? — спросил наставник, направившись в сторону спален.

— Нет, Филипп, я там никогда не был, — покачал головой Поттер, — так что апарировать не сможем.

— Жаль, жаль... — покачал головой Филипп. — Тогда бери машину, и переоденься быстрее. Где твоя подружка живёт?

— На севере Лондона.

Мужчины, уйдя каждый в свою комнату, начали готовиться к предстоящей работе — Гарри нужно было показаться перед общественностью, а Филипп — решил сделать таки для Гарри тренажёры, что бы и в Хогвартсе Поттер не знал покоя, и не прекращал подготовку.

Гарри Поттер вышел из своего дома, в районе Мэрилэбон и оглядел автомобили — казавшаяся ему в детстве роскошью Феррари совсем не выделялась на фоне Астон-Мартинов и роллс-ройсов соседей. В конце улицы даже был припаркован один Ламборджини. Поттер и правда видел в дорогих машинах лишь игрушки, так как по сравнению с аппарацией такой вид транспорта был ущербным, но маглы всё же были иного мнения. Гарри встал перед выбором — взять красную Феррари f-40, или студентомобиль Остин Мини. Первая была эпатажная, и подходила для прожигателей жизни, коим Гарри себя не считал, а вторая — простым транспортом для рядовых англичан. Решив поиграть с более дорогой игрушкой, он выбрал Феррари и залезши в неё, завёл двигатель. Случайные свидетели на улице, быстро забыли, что вообще видели мальчика, хотя отчётливо видели машину — чары надёжно защищали, мешая людям думать о водителе этой машины, что спасало не только от полиции, но и от излишне любопытных сердобольных граждан.

Через десять минут петляния по улицам Лондона, Поттер более-менее стабильно ехал в направлении дома Гермионы. Странное дело — друзья, живут в одном городе, а за целое лето даже не увиделись ни разу... мистика.

А вот прибытие Поттера ознаменовалось заинтересованными взглядами всего района — Гарри даже успел пожалеть о своей несдержанности и желании покрасоваться — в тихом, но довольно престижном районе, где улицы раскинулись на десятки миль вокруг, а лабиринты двухэтажных домиков напоминали муравейник, рёв мотора Феррари был слышен на милю вокруг, и привлекал ненужное внимание. Правда, на самого Гарри оно направлено не было — чары исправно действовали, заставляя людей думать, что всё в порядке, ничего примечательного они не видят... Поттер свернул на нужную улицу и потянулся за кассетой с музыкой наставника — адрес он записал на внутренней стороне вкладыша. Прочитав и удостоверившись, что всё верно, Поттер свернул в сторону и остановил машину перед домом. В этот момент, привлечённый шумом, вышел мистер Грейнджер, и заметив спорткар и странного подростка, заволновался. Но Гарри, в свойственной ему непосредственной манере, успокоил мужчину:

— Простите, вы мистер Грейнджер?

— Да, я... — ответил мужчина, оглядывая подростка. Спортивное телосложение, чёрная одежда, и глаза... гетерохромия, плюс тонкая, но отчётливая полоска шрама на правой стороне лица. Движется уверенно...

— Я так и знал, вы так похожи на Гермиону... — улыбнулся Гарри и подойдя, пожал мужчине руку. — Гарри Поттер. Собственной персоной.

Себастьян Грейнджер, будучи опытным стоматологом, профессионально оценил улыбку мальчика и представился сам:

— Себастьян Грейнджер. Зови меня Себастьян.

— Ну тогда и вы меня зовите просто "Гарри", — снова улыбнулся Поттер.

— Ну у вас и машина... а сколько вам лет?

— Пока слишком рано, чтобы иметь права... но немного магии, и никто на это не обращает внимания.

— Ну и ну... — покачал головой мистер Грейнджер и сообщил пренеприятнейшее известие: — Девочки уехали... ну, то есть Гермиона и Джейн, но обещали вернуться к... — мужчина посмотрел на часы и недовольно проворчал, — час назад должны были вернуться.

Мужчины прошли в дом. Себастьян, ещё не отойдя от удивления, пригласил Гарри на кухню, которая по совместительству являлась обеденным залом, с большим столом. Но Поттер не спешил — он осматривал дом своей подруги. На стенах висели фотографии, на которых было запечатлено детство его подруги. На первой же попавшейся — маленькая пятилетняя девочка, с пышными волосами, судя по всему, после прогулки по лесу — вся испачканная, и с парой полевых цветов в руке. Дальше, интереснее — Гермиона на празднике. Себастьян, заметив интерес мальчика, повернулся к нему и прокомментировал:

— Тут Гермионе семь лет. Девятнадцатое сентября восемьдесят шестого. А тут, восемь, — Себастьян показал рукой на фото, на которой Гермиона, спрятав улыбку, по-видимому, из-за того, что немного стеснялась своих передних зубов. Вот же мистика — родители стоматологи, а не могли проследить за правильным прикусом девочки.

— А она... довольно милая, когда не в школе, — прищурился Поттер. Мистер Грейнджер стиснул зубы, так как по его мнению такие комплименты дочери может делать только он. Гарри же, осмотрев ещё фотографий, проследив по ним жизнь и взросление Гермионы Грейнджер, улыбнулся своим мыслям, и воспользовался приглашением на полуденный чай. Мистер Грейнджер провёл парня на кухню, вот только возникла заминка — Себастьян не знал, где у них хранится чай. Ароматный напиток всегда готовила жена, или дочь, а он, проводя дома только утро и вечер, не ориентировался на кухне совсем. Гарри, видя такое дело, щёлкнул пальцами и вызвал домовика, скорее по привычке, чем нарочно. Эльф тут же материализовался в комнате.

— Чего угодно хозяину?

— Чаю подай. И выпечку свежую, — подумав, сказал Поттер. Как только домовёнок исчез, Себастьян, с удивлением натуралиста, обнаружившего новый вид, тут же спросил:

— Кто это?

— Это домовые. Грубо говоря, магически выведенные существа, которые занимаются разными домашними делами.

— То есть слуги? — Себастьян присел на высокий барный стул, и посмотрел на Поттера. Гарри тоже сидел на таком же стуле и, кажется, не знал, о чём поговорить.

— Да, хотя скорее просто духи дома. Разумные, но не самостоятельные. Без волшебника, которому служат, они быстро умирают.

— Ужас какой, — вздохнул Себастьян.

Видя, что разговор не клеится, мистер Грейнджер пробовал завести разговор о машинах, так как это одна из дежурных тем для любых особей мужского пола, вида хомо-сапиенс.

— А я вот уже год как купил Вольво. А у жены форд, розового цвета, так что ездить на нём не получается. Скажи, а что за магия на твоей машине?

— Не знаю, — честно ответил Гарри, — я, конечно читал про многие из этих чар, некоторые даже научился сам накладывать... вроде бы чары против коррозии блока цилиндров, распредвала, коленвала, отдельные — для очищения цилиндра и выпуска газов, ещё тот, кто их ставил, что-то с ресивером намутил, чтобы очищать воздух внутри от воды и повышать уровень кислорода на пять-десять процентов...

— Так он не развалится? — поднял бровь Себастьян, — у Феррари такой коэффициент сжатия... а если ещё на впуск увеличить содержания кислорода, то мощность должна быть запредельная, — мужчина покачал головой.

— Пока что не разваливается. Чары укрепляют цилиндры, и все нагруженные части, и как результат — шесть с половиной сотен лошадей на семи тысячах, вместо паспортных четыреста семидесяти... — Гарри улыбнулся. Кое-что из этой темы он выучил, но только под бдительным оком наставника, что бы можно было самому зачаровать машину. Пока что Гарри и Филипп не изучили и пятой части всех деталей и наложенных на них чар, однако Поттер старался.

— Круто же вы, волшебники живёте... на таких машинах ездите... — цыкнул зубом Себастьян. О волшебниках он знал очень мало, только то, что ему рассказала дочь.

— Ну, это не совсем так. Просто взрослые волшебники умеют апарировать. Что-то вроде телепортации — мой эльф так и появился тут, аппарировал. С точки зрения транспорта — это идеальное перемещение так как почти не требует энергии, мгновенное, не требует инфраструктуры, ни каких-либо других приспособлений... так что машина для волшебника — скорее причуда. Слышал я, что у мистера Уизли есть зачарованный автомобиль, но он имеет репутацию немного... чудака.

— Нда, — мистер Грейнджер посмотрел на подростка перед ним, думая, что раз уж он в свои годы ездит на таких машинах, то Гермиона точно попала по адресу в этот мир магии. Правда, их раздумья были прерваны появившимся на столе чаем и плетёной корзинкой с горячей выпечкой, не иначе как только из печи. Мистер Грейнджер удивился этаким чудесам, но Гарри, привыкший к такой картине дома и в Хогвартсе, тут же захапал себе самую аппетитно выглядящую булочку. Зелья он сегодня не принимал, кроме четвёртого, однако не завтракал, поэтому с наслаждением вгрызся в горячий пирожок, оказавшийся с клубничным вареньем. Мистер Грейнджер от него не отставал, и через несколько минут они, прикончив свои порции, переместились в гостиную.

— Гарри, не расскажешь, как ты познакомился с моей дочерью? Как вы общаетесь? Может, есть какие-то совместные воспоминания?

— О, мистер Грейнджер, этого навалом, — улыбнулся Гарри и начал свой рассказ.

Гермиона, как и Гарри не любила жаловаться, поэтому из получасового монолога Поттера мистер Грейнджер узнал много нового. Пообещав себе прочитать девочке нотацию, он выслушал про тролля, который чуть её не убил, и о том, как Гарри и некий "Рон" её спасли. С Гермионы разговор перетёк на её внешкольную жизнь, и через десять минут такого доверительного разговора Себастьян и Гарри уже вовсю смеялись над шутками Себастьяна, и историями из их жизни. Поттер совсем забыл о времени, и, выслушав ещё один анекдот из жизни про пациента Себастьяна, искренне рассмеялся. За смехом, мужчины не заметили, как загремели ключи и в дом вошли мисс и миссис Грейнджер.

Гермиона Грейнджер всю дорогу обратно до дома была задумчива. Причину этого миссис Грейнджер некоторое время не могла понять, а сама Гермиона вдруг, можно сказать, внезапно, обнаружила, что образ увиденный ею в магазине, никак не выходит из головы. Каждый раз она ловила себя на мысли, что слишком много думает о том мальчике, но каждый раз не удавалось справиться с собой. Что поделать — через месяц Гермионе исполнится тринадцать, а в этом возрасте у девочек бывают навязчивые мысли, особенно о мальчиках. Правда, всю жизнь не рассматривающая мальчиков так, как есть, и не делавшая до того большого различия между мальчиками и девочками, Гермиона обнаружила, что что-то утреннее происшествие в ней пробудило, только она сама не понимала, что.

Убедив себя не думать о том бесстыжем подростке, Гермиона сделала вид, что всё в порядке, и посмотрела на дорогу. Пока она "ушла в себя", машина миновала половину города и приехала в их район. Миссис Грейнджер, догадавшаяся о причине задумчивости дочери, конечно, была не против прочитать ей лекцию о тычинках и пестиках, и прочее, но не получилось — они уже приехали домой.

Прекрасная половина семьи Грейнджер поднялась к двери и миссис Грейнджер вошла внутрь. К её удивлению, там слышался смех. Гермиона посмотрела на часы, и поняла, что они опоздали. Стиснув зубы, она вбежала в комнату, чтобы поприветствовать Гарри, но на её удивление на неё уставился голубым глазом подросток, которого она видела совсем недавно.

Повисло молчание. Гермиона остановилась в коридоре. Гарри не понимал, что происходит, так как точно не мог знать о всём произошедшем, тем более мыслях Гермионы. Заметив знакомое лицо, она покраснела, и попятилась назад, но врезалась в свою мать.

Миссис Грейнджер подошла сзади к дочери и, глядя на кого она обратила внимание, сказала:

— О-ля-ля....

Гарри, повернувшись к Себастьяну Грейнджеру, со вздохом, констатировал:

— Полтинник твой, они опоздали на... — Гарри посмотрел на настенные часы, — час двадцать.

Немая сцена с Гермионой была разрушена, и девочка, наконец то признавшая Гарри Поттера, пятясь боком, сдвинулась в сторону лестницы и, как только Гарри отвернулся, убежала в свою комнату. Гарри и Себастьян только проводили её недоумёнными взглядами.

Глава 1 "Первое Правило Бизнеса" ch 5

Остин мини, багрового цвета и с британским флагом на крыше, остановился перед вокзалом Кингс-кросс. Сидящий за рулём Филипп заглушил мотор и повернулся в сторону Гарри:

— Вот мы и приехали. Вылезай.

Не успел мужчина договорить, как Поттер был уже снаружи. Вдвоём они извлекли из багажника все вещи Поттера и Гарри, проверив всё, повернулся к наставнику:

— Мы не увидимся до рождества. Надеюсь, ты будешь меня тренировать, как и раньше?

— Ещё сильнее, Поттер. Программу мы составили на два года с лишним, так что если будешь использовать тренажёры с умом, то не придётся навёрстывать упущенное.

Филипп пожал руку Поттеру и подросток, пообещав писать почаще, направился в сторону вокзала. Теперь возвращение в Хогвартс Гарри воспринимал как отдых, так как десятичасовые тренировки по шесть дней в неделю его более чем утомили. Громко хлопнув дверцей багажника, Филипп посмотрел вслед ученику, тащащему чемодан, и поспешил обратно — ему предстоял долгий и нудный отчёт перед нанимателем.

Гарри Поттер, легко неся чемодан, прошёл на перроны вокзала и, взглянув ещё раз на указатели, удостоверился, что идёт в правильном направлении. Свою сову на этот раз он отправил в Хогвартс своим ходом. Подросток взбежал по лестнице и, оглядев жиденькую толпу на перроне, заметил у нужного ему перехода рыжеволосое семейство ужасно нелепо одетых людей. — "блин", — выматерился по-русски Поттер и, следя своим волшебным глазом за перроном, не спешил показываться рядом с переходом на платформу.

Уизли не спешили уходить — близнецы уже достали своих родственников, особенно Рона своими шутками, но Молли настойчиво не хотела проходить, уверенная, что она обязана найти Гарри.

Поттер тут же рванул в направлении вывески "WC" и, зайдя в туалет, бросил чемодан на пол, не обращая внимания на удивлённо на него уставившегося посетителя. Посетитель счёл за лучшее уйти и Гарри остался один.

Поттер мимоходом отметил необычность комнаты раздумий — всё было сделано на удивление утилитарно — стальные умывальники, тесные кабинки с такими же металлическими унитазами, холодный синеватый свет ламп.

Гарри тут же достал из чемодана мантию и, бросив на дверь запирающее заклинание, переоделся, после чего направил на себя палочку и трансфигурировал алый шарф в зелёный, а герб факультета гриффиндор в герб слизерина. Посмотрев на себя в зеркало, он обнаружил весьма странного вида юношу — со шрамами на лице, искусственным глазом, выше на добрых пару дюймов большинства его сверстников.

Посмотрев на себя внимательнее, Гарри провёл рукой по волосам, а потом применил соответствующее заклинание, которое привело шевелюру графа в порядок — отросшие за лето чёрные, цвета воронова крыла волосы, неплохо смотрелись вместе с загорелой кожей и шрамами.

Под конец Гарри нацепил на лицо самое самодовольное выражение, которое только мог изобразить и, удостоверившись, что узнать его может одна лишь Гермиона, да и то случайно, подхватил чемодан и вышел из клозета.

Путь до переборки между платформами Гарри проделал, волнуясь, словно перед первым матчем по квиддичу — он ожидал, что Уизли его узнают или что Гермиона рассказала Рону больше, чем нужно было, но сегодня удача была на стороне мальчика-который-выжил. На Молли он посмотрел с таким презрением, что высматривающая Гарри Поттера женщина неприязненно сморщилась, но если и прокомментировала происходящее, то точно Гарри Поттер этого слышать уже не мог, так как был на платформе девять и три четверти. Гарри, как только перешёл между платформами почувствовал облегчение, словно поймал снитч, и улыбнулся своим мыслям. Только не учёл, что вкупе с его внешностью и шрамами, улыбка может выглядеть довольно пугающе — случайно ставшие свидетелями его хорошего настроения первокурсники предпочли ускорить шаг, что бы оказаться подальше от Гарри. — Выглядел он как каноничный злодей — в слизеринской чёрной мантии, со шрамами на лице и зловещей, предвкушающей улыбкой.

Гарри, не замечая такую малость, как реакция окружающих на него, тут же юркнул в ближайший вагон и, потолкавшись в тамбуре, прошёл внутрь. В первом же купе, в которое заглянул Поттер, обнаружились новобранцы — дети в обычной одежде, которые при виде Поттера застыли, как восковые фигуры. Гарри же, оглядев их, решил не издеваться над малышнёй и пошёл дальше. Но тут же услышал сзади громкие голоса близнецов Уизли, которые, судя по всему, тоже вошли в вагон. Поттер тут же юркнул в ближайшее купе и запер за собой дверь не меньше чем пятью разными заклинаниями. Когда он изолировал звуки, и остался только шум с улицы, Гарри удовлетворённо вытер пот со лба и пробормотав "пронесло..." плюхнулся на сидение.

К его удивлению, за ним наблюдали голубые глаза, которые не без любопытства смотрели на Поттера. Гарри осмотрел обладательницу странного взгляда — девочка, примерно его ровесница, со странными серьгами в форме редисок и палочкой, заткнутой за ухо. Лицо девочки если и выражало какие-то эмоции, определить их было сложно, хотя Гарри признал, что его попутчица была красива, но такой странный взгляд выбил его из колеи.

— А почему на тебе слизеринская мантия? — спросила она мечтательным голосом, глядя словно сквозь Гарри. Поттер, не успев проанализировать всё, сказал честно:

— Скрываюсь от Уизли.

— Ну тогда понятно. Их мозгошмыги держаться подальше от слизерина. На тебя они точно не перейдут. — сказала она с такой уверенностью, словно это истина в последней инстанции.

— Прости? — не понял Гарри, — мозгошмыги?

— Мозгошмыги. — кивнула девочка, — их у Уизли очень, очень много. А у тебя мало, Гарри Поттер.

Гарри понял, что был узнан и снял превращение с мантии и шарфа, избавившись от верхней одежды вовсе.

Гарри, заинтригованный своей соседкой, спросил:

— Меня ты как вижу, узнала...

— Луна. Зови меня Луна. — улыбнулась девочка. Гарри отметил что имя ей подходило, ввиду своей необычности как имени, так и его обладательницы. Подросток кивнул, а Луна продолжила:

— Почему ты прячешься от Уизли, разве вы не друзья?

Гарри, уже пришедший в себя, не растерялся и ответил в её же тоне:

— Я устал от их мозгошмыгов, Луна. Неплохо было бы просто отдохнуть от слишком навязчивой компании...

— Но я же с тобой. — не поняла Луна, — значит ты не один.

— Но ты не навязчивая. Это я навязался. — Гарри смущённо улыбнулся и, видя, что Луна что-то читала, спросил:

— А что ты читаешь?

— Газета. "Придира". — улыбнулась Лавгуд, — хочешь почитать?

Гарри не мог отказать девочке, тем более что она сама предлагала немного времени, что бы привести мысли в порядок. Взяв газету, он углубился в чтение.

Через полчаса такой пытки Гарри закрыл газету. Поезд уже тронулся и он не знал, как скрасить время, ведь год назад с ним были другие студенты. Впрочем, тогда он и познакомился с Роном и Гермионой. Гарри подумал, почему бы не познакомиться ещё и с Луной.

— А ты на каком факультете учишься? — попытался завести Гарри разговор.

— Равенкло. — мечтательно ответила Луна, посмотрев словно сквозь Поттера, — там не так много мозгошмыгов, как на твоём факультете, или у слизеринцев...

Гарри не понял, про каких именно мозгошмыгов она говорит — хотя в газете они упоминались. На свою беду мальчик спросил: "А кто такие мозгошмыги".

* * *

*

За время путешествия в Хогвартс-экспрессе не произошло вообще никаких эксцессов, которых ожидал Гарри. Потому что подросток предусмотрительно отгородился от всего остального мира запирающими чарами, и, конечно же, потому что он говорил с Луной. Гарри успел рассказать девочке свою историю, причём сам не ожидал от себя откровенности — Рон никогда не стремился узнать что-то о Гарри, а Гермиона... а Луна, казалось, с огромным любопытством слушала историю мальчика-который-выжил. Когда пришла очередь Луны рассказывать о себе, она не спешила говорить слишком много — Гарри понял только то, что у Лавгуд недавно умерла мама, и она живёт с отцом, издателем "придиры". А ещё — что её не очень то жалуют на ей факультете и считают немного чокнутой. Правда, Гарри сомневался, что сумасшедшая могла попасть на факультет умников, и не удержался от комплимента. Луна улыбнулась, от чего на порозовевших щёках появились красивые ямочки, так, что Гарри засмотрелся на её улыбку — слишком искренней она показалась Поттеру. Гарри уже не хотел поскорее приехать в Хогвартс — с Луной в купе было так уютно, спокойно, что он разомлел от ощущения спокойствия и хорошей компании.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается — когда пассажиры уже разговорились вовсю, поезд стал притормаживать и по вагонам пронеслись голоса старост:

— Прибытие через пять минут!

Луна встала и полезла в чемодан за своей мантией. Гарри тоже встал, что бы освободить купе, но девушка остановила его:

— Не надо выходить если не хочешь. Мне всего-то мантию накинуть...

— Хорошо. — Гарри потупил взгляд. Девушка улыбнулась, видя это, и накинула на плечи мантию. Гарри поднял взгляд и сказал ей только что пришедшую мысль:

— Лучше если нас не будут видеть вместе, Луна. Мало-ли что люди подумают... — Гарри поднялся на ноги, покачнувшись от толчке поезда и продолжил тем же тоном, — но я не прочь продолжить наш разговор в Хогвартсе.

— Хорошо, Гарри, — кивнула Луна Лавгуд и села обратно на сидение, вытянув ноги. Гарри боялся обидеть девочку, но сделать ничего не мог — если бы все узнали, что он и Луна общаются, то у неё могли быть проблемы, от пошлых намёков до зависти со стороны других девушек, которые могут быть весьма злопамятны. Порадовавшись тому, что Лавгуд легко согласилась закончить разговор, он подхватил чемодан и отправился на выход. И сцена повторилась во второй раз — его сторонились, опасливо поглядывая. Перед ним вышел из своего купе Рон Уизли и Гермиона, и они, оглядываясь, последовали на выход. Гарри вышел вслед за всеми на перрон, и на мгновение им завладели воспоминания — то, как он, год назад, будучи совсем уж наивным мальчиком, вышел из вагона вместе со своими новыми друзьями.

Воспоминания быстро отступили — прежде всего — уже темнело, но на этот раз было не так темно, как в прошлый. Солнце уже зашло за горизонт, но осветило лучами тучи на небе, которые, казалось, превратились в светящуюся нежно-розовым цветом вату. Темнота ещё не наступила — царили ранние сумерки, но от этого обстановка казалось стала ещё более волшебной, чем в прошлый раз, да и воздух ещё не успел остыть, хотя был приятно-прохладным, пахшем только что прошедшим дождём и землёй, ещё не начавшей желтеть листвой. С севера дул прохладный, влажный бриз, и Гарри безошибочно узнал ветер со стороны хогвартского озера — он пах иначе, чем любой другой ветер. Хагрид стоял с зажжённым фонарём около алого бока паровоза и громко произносил: "Первокурсники! Все сюда!" — к нему через толпу сходились дети — ниже Гарри на голову и, казалось, проворство ловца было в крови каждого — они, привыкши бегать и играть, нагло, порой поперёк пути старшекурсников шли и бежали в сторону Хагрида. Гарри, не спеша и не толкаясь, прошёл туда, куда шли все, и по широкой лестнице спустился вниз. Учеников в Хогвартс-экспрессе было не так уж много, так что не пришлось задерживаться. Гарри спустился на землю, заметив, что ученики идут к каретам, стоящим недалеко. Они, кареты, окончательно вершили пейзаж. Гарри пошёл вместе с остальными, смотря на странный средневековый вид транспорта. Ученики забирались по четыре человека на одну карету, так что Поттер, встав рядом с выбранным транспортом, обвёл взглядом тех, кто тоже искал, куда бы сесть. Когда глаза Поттера повернулись в сторону учеников, стало немного темно на мгновенье, и из одной крайности в другую — через секунду для Гарри стало светло, словно днём. Смотревшие на него ученики, преимущественно из хафлпаффа, резко поменяли своё направление движения и быстрым шагом направились в сторону другой кареты. Вообще, вокруг Гарри образовалась "мёртвая зона", в которую не осмелился войти ни один ученик. Поттер поднялся на подножку кареты, и залез внутрь, и, как только он достал палочку, что бы наложить чары, увидел, что в его сторону идёт Луна. Девочка, обведя карету загадочным взглядом, снова встретилась глазами с Гарри и спросила: "Можно мне поехать с тобой?"

Гарри не мог бы отказать, когда Луна так улыбнулась, так что лишь махнул рукой. Луна забралась и закрыла за собой дверь со словами:

— Обычно со мной не спешат садиться, но вижу, не только меня теперь сторонятся...

— Эм... не знаю, почему так. — пожал плечами Поттер. Она посмотрела не его лицо, шрам, слегка светящийся вблизи холодным голубым светом глаз и улыбнулась.

— Люди судят по внешности. Что поделать, у каждого свои мозгошмыги.

Гарри, уже привыкший к манере разговора своей новой знакомой, улыбнулся ей и наложил на дверь запирающее заклинание.

— Не хочется сейчас отпугивать попутчиков.

— Но твой попутчик — я, и ты меня не отпугиваешь. — не поняла Луна. Гарри мысленно чертыхнулся и перевёл тему:

— Кстати, ты не знаешь в замке какое-нибудь укромное или заброшенное место? — Гарри надеялся найти себе подходящее место для занятий. Луна заинтересованно взглянула на него и подумав, ответила:

— Хогвартс полон разных укромных мест. Уверена, оно обязательно найдётся. — Луна мечтательно улыбнулась, от чего на щёках опять появились очаровательные ямочки. Гарри, уже увлекшись противоположным полом, ни за что не обратил бы внимание на эту маленькую, казалось бы совершенно малозначимую деталь, но сейчас, вдруг, они показались Гарри прекрасными. Поттер, опять зависший, глядя на лицо Луны, вырвался из самокопания и отвешивания невысказанных комплиментов Луне, и посмотрел в окно. Их карета, как и вся процессия, двинулась с места и Луна Лавгуд мечтательно смотрела на лицо Гарри, справедливо полагая, что раз Гарри смотрит на неё, то и она может посмотреть на Гарри. Поттер, заметивший её отстранённый взгляд, улыбнулся уголками губ и несколько долгих секунд они молчали.

* * *

* * *

* * *

*

Третье сентября.

* * *

* * *

* * *

*

Учебный день закончился.

Гарри поспешно собрал вещи и пошёл на выход из аудитории, в которой проходила трансфигурация с МакГонагалл. Строгая декан гриффиндора не без раздражения посматривала в сторону своего ученика, но не спешила задавать вопросы относительно его внешнего вида и прочего, что отличалось от того Гарри, которым она помнила его четыре месяца назад. Поттер же, не обращая внимания на окружающих его учеников, быстро покидал вещи в сумку и вышел из аудитории. Гарри направился на стадион. Посмотрев на предусмотрительно приобретённые механические часы, он обнаружил, что успевает к началу тренировки. Гарри нёс плохую весть Оливеру Вуду, и хотел бы не ходить туда вовсе, но обстоятельства не оставили ему другого выбора.

Быстрым шагом проследовав по бесчисленным лестницам, Поттер вышел к выходу на стадион и, к его счастью, не увидел никого в воздухе. По тропинке Гарри прошёл к помещению команды и, ещё раз взглянув на часы, принялся ждать. Как и ожидал Поттер, Оливер, будучи очень увлечённым человеком, пришёл спустя всего минуту после Поттера. Капитан-шестикурсник вошёл в помещение и тут же принялся переодеваться, даже не заметив Поттера. Гарри пришлось кашлянуть, что бы привлечь внимание Оливера.

— Кто здесь? — капитан команды гриффиндора обернулся и встретился взглядом с Гарри Поттером. Конечно, он видел его в этом учебном году, но не так близко, так что когда на Оливера уставились разноцветные глаза Поттера, игрок вздрогнул.

— Гарри?

— Я, я, Вуд. Тут такое дело... — Гарри замялся.

— Говори, как есть.

— Я ухожу из команды. — Гарри ожидал грома и молний со стороны Вуда, и они не заставили себя долго ждать.

— Но... но ты же ловец! — воскликнул Вуд, непонимающе глядя на Поттера.

— Да, Оливер, ловец. Я ухожу.

— Это не может быть, Поттер! Что с тобой? Ты же лучший ловец, которого мы только можем пожелать!

— Я знаю, Оливер, знаю. — с тяжестью в голосе сказал Поттер, — но ничего не могу поделать. Обстоятельства вынуждают. У меня просто нет времени, что бы заниматься квиддичем. Я не такой увлечённый игрок как ты. Мне не стать профессиональным ловцом, потому что я этого не хочу, понимаешь? У меня есть дела, которые требуют кучи времени, и квиддич... — Гарри покачал головой, — это точно не моё.

— Гарри, одумайся! — не сдавался Вуд, — без тебя мы не выиграем кубок школы, понимаешь?

— Это вряд ли, Оливер, есть и другие ребята, которые могут быть ловцами не хуже. — стоял на своём Гарри, — к тому же дело не в моём желании, у меня просто нет выхода. Квиддич бесполезен для меня, забава, хобби, понимаешь?

— Понимаю. — Оливер склонил голову, — но...

— вот и замечательно. — улыбнулся Гарри и хлопнул капитана команды по плечу, — уверен, ученики обрадуются, что им выпал шанс. — Гарри развернулся на пятках и покинул раздевалку, что бы не расстраивать Вуда своим присутствием. Оливер, оставшись один, сел на скамейку и погоревав, начал думать, кем заменить Поттера.

Гарри же в это время преодолел расстояние до пятого этажа, на котором располагалась аудитория профессора Биннса и встал около портрета пожилой леди. Леди не возражала, только посмотрела косо на мальчика. Гарри же, удостоверившись, что успел вовремя, принялся ходить около портретов и насвистывать навязчивую мелодию.

Через несколько минут на лестнице послышались шаги и в коридор вошла Луна. Она огляделась, как на перекрёстке и, заметив Поттера, поспешила к Гарри. Гарри, тоже заметил Девушку и поспешил к ней. Они встретились в середине пути и Луна заговорила первой:

— Привет, Гарри. Я не опоздала?

— Что ты, Луна, совсем нет. — улыбнулся Поттер, — ты нашла?

— Да. На этом этаже в южном крыле есть несколько заброшенных кабинетов. Думаю, они нам подойдут...

Поттер, улыбнувшись своим мыслям, сказал: "Веди", и девушка повела за собой Гарри в сторону обнаруженного ею кабинета.

Внутри кабинет был таким же, как и кабинет Биннса, но только покрытым слоем пыли и грязи. Гарри, чуть не чихнув, достал палочку и применил заклинание, которое, как пылесос, уничтожило всю пыль на всех поверхностях. Правда, для этого Поттеру пришлось пожертвовать частью магии, но она, к моменту опробования новых игрушек, должна была восстановиться.

Луна прошла вдоль парт, проводя по ним руками и загадочно улыбнувшись, повернулась к Гарри:

— Надеюсь, это безопасно...

— Наверняка, Луна. — Гарри, поставив свою сумку на одну из парт, порылся в её поистине бездонном пространстве и захватил что-то тяжёлое. Через несколько секунд он, пыхча, как паровоз, достал из сумки тяжёлую даже на вид гранитную чашу, больше всего напоминавшую тарелку-переросток. Гарри Поставил её на парту, после чего полез снова в сумку. Луна подошла ближе и провела рукой по чаше — по её краям вспыхнули магические руны и девушка спешно отдёрнула руку.

Гарри, не замечая этого, начал доставать из сумки какие-то предметы, несколько книг, после чего повернулся к девушке:

— Луна, нам нужно куда-то убрать все парты? Не знаешь, куда можно их... того.

— Нет, Гарри, понятия не имею, куда можно убрать такое количество мебели. Разве что вызвать домовика...

Гарри осенило и через секунду перед ним уже стоял Рикки.

— Рикки, можешь убрать куда-то всю обстановку из комнаты? Вообще всю, и принеси сюда мою — книжный шкаф, кровать, стол.

— Будет исполнено. — подтянулся эльф и метнулся выполнять приказ. Через несколько секунд парты начали просто исчезать одна за другой. Гарри с удивлением смотрел как небольшая на вид аудитория превращается в довольно большой зал, в котором можно даже балы принимать — пространства было настолько много, вернее оно так ощущалось после того как последняя парта исчезла. А через минуту с хлопком посреди комнаты материализовалась большая кровать, два на два метра, застеленная серебряно-зелёным бельём. Гарри, видя, как задумалась Луна, смотрел дальше — появился тяжёлый дубовый стол, братья-близнецы которого, сотню лет назад наверняка украшали кабинеты английских министров и лордов, потом очередь дошла до книжного шкафа — тот появился рядом с кроватью.

Появился и Рикки, и тут же обратился с вежливым поклоном к Гарри:

— Хозяин, мастер Филипп передаёт вам следующее: "Блин, ты хоть предупреждай в следующий раз! А если бы я вечером девушку в дом привёл, а кровати нет? Э... короче, не надо так, Гарри, Окей?"

Поттер, видя, что Луна немного покраснела, поняв, о чём было сообщение, обратил взор на эльфа: — передай ответ. "Ты, Казанова доморощенный, если уж и водишь в мой дом девушек, имей совесть не спать с ними на моей кровати! И вообще, у тебя есть комната не хуже! Чёрте-что, приеду — хоть красные фонари вешай — один хрен бордель!" — Поттер договорил и кивком отправил эльфа дальше работать. Луна, слушавшая эту перебранку с учителем, порозовела, от чего, учитывая её шевелюру, приобрела такой милый вид... Гарри, заметив его, залюбовался на секунду и даже неосознанно потянулся, что бы дотронуться, но подавил движение в зародыше и отвернулся и удовлетворённо хмыкнул, глядя на Рикки, который был счастлив выполнять приказы хозяина.

— Теперь поставь кровать... К той стене — Поттер махнул рукой в сторону конца аудитории, где раньше были задние парты, — стол к окну туда же, а шкаф — рядом со столом.

— Будет исполнено. — эльф ещё немного поднапрягся и желание Гарри было исполнено. Теперь настала очередь луны задавать вопросы:

— Гарри, а зачем тебе тут кровать?

— Да чёрт его знает. Пригодится. Я еще не пробовал тренажёры...

— А что это за артефакт? — Луна опять коснулась рукой огромной каменной чаши.

— У него нет названия. Просто тренажёр, или индекс при инвентаризации.

— Вот как... — Луна улыбнулась, так как это уже о многом говорило, — а что он делает?

— Ты действительно хочешь это знать? — прищурился Поттер.

— Да, — кивнула Луна, — понимаю, что ты не хочешь раскрывать всех своих тайн...

— Да какая там тайна, — отмахнулся Поттер, — просто довольно эффективный тренажёр. Для узкого круга специалистов.

Луна не ответила, с интересом разглядывая руны.

— Если хочешь, могу рассказать, что знаю. Только если ты пообещаешь никому не говорить.

— Обещаю. — отозвалась девушка.

И Гарри Поттер начал рассказывать:

— Знаешь, полвека назад закончилась война с Гриндевальдом. После неё осталось много ветеранов, которые владели бесценным опытом самых разных боёв, и некоторые из них были несколько увлечены идеей передать свои навыки подрастающему поколению. Тогда как раз разгорался конфликт между американцами и русскими из-за ядерного оружия. Тех ветеранов и не послушали даже — послали в основном обычными учителями в разные подразделения. Но со временем, а вернее — через пять лет один из них, большой выдумщик, притащил в аудиторию омут памяти, что бы не травить ученикам байки о том, какие бои он прошёл, а показать воспоминания. К слову, уроки его имели бешеную популярность — не каждый раз можно увидеть настоящий бой с пояснениями участника-эксперта. Постепенно в тот омут он добавил другие воспоминания от других участников тех событий. Собралась приличная коллекция, и тогда то их и заметили в руководстве страны. Свыше поинтересовались успехами, а получив ответ — приказали разработать что-то более подходящее для уроков, что бы можно было сохранять и демонстрировать воспоминания. Тот наставник, вместе с учёными разработал другой омут памяти — настроенный на учёбу. В нём можно было смотреть воспоминания группой по десять учеников. Это был первый учебный тренажёр. После, в результате случайного открытия, владеющие легилименцией создатели обнаружили, что могут добавлять в него воспоминания, предварительно изменённые. Так появилась вторая версия тренажёра — в ней были удалены все ненужные отвлекающие детали, а действия разных противников стали более показательными, чем раньше. После смерти создателя первого тренажёра, проект отдали в какой-то институт, где студенты, начитавшиеся фантастики добавили самое главное — возможность влиять на создаваемый мир, то есть сделали пока ещё неполноценную версию виртуальной реальности, как у Хайнлайна. Правда, влияние ограничивалось тем, что студент мог запустить во врага специальным заклинанием, и он "выключался", то есть застывал на месте. Это было в конце шестидесятых годов, время расцвета писателей-фантастов. Позже это решение было развито профессионалами — виртуальные враги не застывали, а исчезали, и количество заклинаний для этого расширили, включив почти все известные Боевые чары. Сначала тренажёр превратился в игрушку, но в начале семидесятых неизвестный артефактор добавил возможность легко редактировать ситуации. Правда, виртуальные враги утратили всякую индивидуальность, превратившись в простых болванчиков, но перед началом тренировки наставник мог расставить фигуры так, что бы проверить действия студента. Последней каплей стало добавление почти полноценного искусственного интеллекта противникам — по мере разработки до середины восьмидесятых, интеллект рос, и в конце концов его разделили на двенадцать уровней сложности. На первом уровне враги просто как болванчики, которых можно легко отстреливать как в тире, а на двенадцатом их уровень примерно соответствует уровню диверсионной группы спецназа. Они имеют командную и индивидуальную тактику, различные личные навыки, действуют исходя из анализа обстановки и действия тренируемого. В итоге получилась настоящая виртуальная реальность, в которой можно сразиться с противниками разного уровня и отточить свои навыки боя. Говорят, это самый лучший способ обучения боевой магии.

Поттер замолчал, переводя дух. Он почти слово-в-слово повторил то, что ему сказал наставник, только опустил конкретные имена и эпитеты, которыми Филипп награждал действующих лиц этого рассказа. Луна слушала Гарри с широко распахнутыми глазами. Ей эта штука не представлялась настолько сложной — она даже не знала, что такое виртуальная реальность, но благодаря объяснениям Гарри поняла. Друга, нереальная реальность, ложный, искусственно созданный мир... — луне показалось, что она видит что-то действительно волшебное — ведь целый, пусть и искусственно созданный, мир был заключён в большой гранитной чаше.

— Гарри... а я могу посмотреть на него? На... — Луна говорила тихо, впечатлённая рассказом. — она переводила взгляд с Гарри на артефакт. А ведь у Поттера в сумке были и другие занятные вещи.

Гарри левитировал чашу в сторону своего стола, и поставив на него, взялся за сумку. В ней было пять трёхлитровых банок из под солёных огурцов. Гарри, смущённо посмотрел на Луну и пояснил:

— Обычно заговаривают фиалу, что бы поместить воспоминания, но весь комплекс не вместился бы... пришлось использовать что попало под руку. — он откупорил первую банку — в ней была странная на вид субстанция в виде белесого дымка, который, словно густой туман, перетёк через край в гранитную чашу. Луна наблюдала за наполнением чаши всеми воспоминаниями — Гарри последовательно вылил содержимое всех банок в тренажёр и сказал:

— Вот, теперь ждём, пока не успокоится.

А в чаше действительно происходила бурная реакция — дымок кипел и двигался, но через минуту подростки увидели лишь тихий белый туман над поверхностью субстанции.

— Вроде успокоилась. — прищурилась Девушка. Гарри, оглядев дело рук своих, вернее Филиппа, согласился с подругой и опять полез в сумку. Оттуда он вытащил по очереди все книги, что ему дал Филипп и, выбросив на кровать из шкафа всё, что было прочитано, либо не относилось к магии вообще, он начал расставлять книги на полки. Одна за другой, полки старого дубового шкафа заполнялись самой различной продукцией — от бесценных фолиантов по боевой магии и самосовершенствованию, до справочников чар для дома, или сборника рецептов косметических зелий. Поттер не знал, зачем Филипп положил ему американскую книгу с рецептами зелий для красоты, но не осмелился выбрасывать её — раз наставник положил, значит не просто так.

Когда Гарри закончил с книгами, то обратил внимание на кровать, на которую скидывал обычные книги. К его немалому удивлению, он обнаружил, что посреди книг, скрестив ноги по-турецки сидит Луна и читает книгу. Острое зрение волшебного глаза позволило прочитать название — "Планета Людей". Луна так увлеклась книгой, что не замечала ничего вокруг. Гарри, вспомнив, что она с Равенкло, тяжело вздохнул: Философские, немного не от мира сего, рассуждения французского лётчика могли надолго затянуть в книгу и обычного среднестатистического человека, не говоря уж про Луну, которой свойственна некоторая необычность. Гарри собрал с кровати все книги, за исключением тех, на которых сидела Луна, но девочка даже не заметила Поттера. Гарри с тяжким вздохом сложил книги стопочкой около стенки и позвал свою подругу:

— Луна! Луна! Где ты там?

— А? — названная девушка не сразу, но оторвалась от чтения книги. С сожалением закрыв её, она заметила, что вокруг неё уже всё прибрано. Но любопытство, так свойственное Луне Лавгуд пересилило — она встала и подошла к Гарри. Поттер же стоял напротив тренажёра. Послышался щелчок пальцев и появился домовёнок.

— Рикки, принеси второй стул. Или кресло...

— Слушаюсь, хозяин! — через секунду около Поттера появилось второе кресло, точно такое же, как и его рабочее из кабинета.

Гарри поставил кресла около чаши тренажёра и сел в своё. Луна последовала его примеру.

— Так, сейчас нужно опустить голову в чашу... — подросток показал пример, и скоро Лавгуд последовала за ним.

Стоило девочке коснуться носом странной субстанции, перед глазами встал большой зал, не меньше, чем тот, в котором они с Гарри обосновались. Луна оглядела себя — она прекрасно ощущала себя, разве что только некоторая искусственность обстановки говорила о том, что они находятся не в обычном мире. Гарри обнаружился рядом с ней — он осматривал пол. Когда Поттер заметил луну, то радостно ей улыбнулся и сказал: — представляешь, тут не работает мой волшебный глаз...

— Правда? Значит это и есть... — начала она, но в этот момент появилось новое действующее лицо — мужчина в деловом костюме, похожий на Джеймса бонда. Если бы Гарри смотрел русские фильмы, то безошибочно узнал бы в мужчине сценический образ Штирлица. Мужчина посмотрел на детей и заговорил:

— Здравствуйте. Зовите меня максим. Я помогу вам пользоваться тренажёром.

— Кто вы? — тут же спросила Луна.

— Я помощник. Часть тренажёра. Инструктор, на какое-то время.

— то есть вы будете учить Гарри?

— Я? Нет, что вы. У меня просто отсутствуют почти все человеческие знания. Я лишь образ, как в волшебном потрете, и я лишь помогаю вам взаимодействовать с тренажёром. Даю подсказки, классифицирую ранги сложности, активирую или выключаю те или иные функции. Вы, простите...

— Луна. — ответила призраку девочка.

— Гарри. — представился Поттер.

— А меня вы уже знаете. Итак, это ваша первая сессия... — потёр руки мужчина.

— Первая... что? — не понял Гарри.

— Первая сессия. Каждое использование тренажёра называется сессией, сессия состоит из отработки каких-либо навыков. Так как ваши тела находятся в неподвижности, то всё, что происходит, происходит исключительно в вашем разуме.

— А это не опасно? — поднял бровь Поттер.

— Тренажёр? Конечно же нет, что вы. Это даже полезно, так как он нагружает мозг и не позволяет деградировать вашему разуму, скорее раскачивает и тренирует его. Вот увидите, со временем вам станет намного легче воспринимать новую информацию. — мужчина говорил размеренно, без передышки, так как был нематериальным.

Гарри и Луна переглянулись.

— И что дальше? — спросил Гарри.

— Я должен предупредить об ограничениях. Во-первых — так как ваша магия почти не задействуется, то даже если вы выучите новые заклинания здесь, в реальном мире вы их не сможете применить. Во-вторых — любые действия здесь не влияют на мышечную систему, только на нервную и мозг. Поэтому с течением времени вы не станете сильнее, тренажёр призван выработать у вас рефлексы и умение правильно мыслить в боевой обстановке, но не может подготовить вас качественно без участия наставника и ежедневных тренировок.

Гарри кивнул — эти ограничения были ему известны ещё из уст Филиппа.

— И последнее. Тренажёр использует ресурсы мозга пропорционально нагрузке, которую вы можете выдержать, так что со временем время сессии увеличится. За счёт снижения нагрузки в тренажёре высвобождаются ресурсы мозга и они используются для ускорения восприятия времени — вне тренажёра проходит шесть часов, а тут — Двадцать четыре. Коэффициенты использования ресурсов головного мозга студента варьируются от один к одному до один к десяти. Сейчас установлен коэффициент один к четырём, как наиболее оптимальный для новичка.

Гарри кивнул. Примерно он понял, о чём говорит этот дух. Луна же задумалась о своём и слушала отстранённо. Дух спросил:

— Вы прошли начальную подготовку?

— Да. — Гарри подтвердил свои слова кивком. Луна не ответила, и когда дух посмотрел на неё, Гарри ответил за девушку: — она зритель.

— Хорошо. — вздохнул призрак, — в таком случае, слушайте. Расписание первой сессии — первое занятие — отработка навыков атаки. Второе — отработка навыка уклонения, третий урок — отработка навыка круговой обороны. А сейчас... — призрак щёлкнул пальцами и декорации изменились, — будем отрабатывать атаку. — вокруг Гарри был большой светлый зал. Напротив него, за спиной призрака появилась фигура. Дух пояснил:

— Их назвали "Болванка", или "чурбан". Или "условный противник", как хочешь зови. Он будет уклоняться и атаковать тебя в ответ. Если за минуту уничтожишь его, то перейдём ко второй болванке...

* * *

* * *

Шесть часов субъективного времени спустя.

* * *

* * *

Луна сидела на полу в зале для тренировок и смотрела как Гарри в очередной раз проиграл противнику. Это была уже третья тренировка — на круговую оборону. Когда началось самое веселье, Луна Лавгуд неотрывно следила за Гарри — он показывал просто нечеловеческую скорость движений и реакции, но этого было слишком мало, что бы уклониться от четырёх противников сразу — Гарри не устал, разве что только морально. Поначалу для Поттера всё шло хорошо — первых противников он уложил быстро и точно, но потом Дух включил второй ранг сложности. Второй, как и все последующие ранги были рассчитаны на принимавшего зелья бойца, поэтому противники атаковали так, что у обычного человека не было и шанса увернуться. Но Гарри изворачивался, причём так быстро реагировал, что Луна не могла разгадать эту загадку. Поттер, скрипя зубами, смог преодолеть второй ранг, но как только Дух включил третий, у Гарри не было шансов — противники атаковали его с четырёх разных сторон и уклонялись от атак Гарри так, что мальчику пришлось несладко — стоило ему самому начать уклонение, как по нему били все свободные болванки. Выглядели они весьма серо — обычные люди в серых штанах и чёрных майках, с палочками в руках и обычными, однообразными лицами. Гарри как мог сопротивлялся им на третьем ранге сложности, но противник не давал ему шансов атаковать — их движения были слишком согласованы между собой. Луна поражалась тому, что Гарри вообще смог так ловко уходить от атак — но в реальности Поттер обучался этому здесь. Если в первой атаке его отправили в нокаут в первые несколько секунд, то после дела пошли лучше. Тренировку прервал призрак:

— Стоп! — по его команде болванки опустили палочки. Гарри, уже порядком уставший, обернулся в сторону Духа. Тот же, посмотрев на Поттера немигающим взглядом, сказал:

— Первый ранг рассчитан на слабо подготовленного человека. Второй — на человека физически подготовленного. Третий ранг — на человека, который может ощущать вокруг себя магию, а не только смотреть глазами. Вы сможете перейти на следующий ранг, только если сможете следить за всеми противниками сразу, и определять их намерения.

— Но как это возможно? — поразился Гарри, — они же в разных местах!

— Магия. Каждый маг может не только колдовать, но и смотреть с помощью своей магии вокруг себя. Это вырабатывает шестое чувство — чувство магии. Развив его, вы сможете определять направление и расстояние до людей и магических животных вокруг себя. Так же, при достаточном развитии, вы сможете предчувствовать момент атаки. Пока вы лишь поворачиваетесь вокруг, но постоянно теряете из виду как минимум — двух противников. Так вам не победить. — Дух покачал головой, хотя казалось, он вообще не испытывал эмоций.

— Кажется, я поняла. — сказала со своего зрительского места Луна, но у вас есть такие тренировки?

— Есть. Значит, следующая сессия будет посвящено только одной тренировке. Лучше, что бы у вас было достаточно времени. Тренировка продлится двадцать четыре часа местного времени. При текущем коэффициенте нагрузки это шесть часов реального времени.

— А меньше никак? — Поттер подошёл к духу.

— Коэффициент можно увеличить, но сократить тренировку нельзя. Всего от пяти до десяти таких тренировок. Так же — необходимо в повседневной жизни тренироваться — для начала — возьмите зачарованную вещь и обычную и попробуйте с закрытыми глазами определять, какая из них зачарована. Так вы обострите своё ощущение магии. После этого переходите на более дальние расстояния — магия должна уверенно чувствоваться за несколько десятков метров. Остальное уже здесь, на тренажёре. А сейчас... сессия окончена. — объявил дух и растворился в воздухе. Гарри и Луна были выброшены из тренажёра и обнаружили себя сидящими на креслах перед гранитной чашей.

— Никогда бы не поверила, что такое существует. — покачала головой Луна.

— Но ведь омуты памяти существуют. — возразил ей Гарри, вспомнив, что знал про этот артефакт.

— Но то омуты памяти. Они просто погружают человека в воспоминания. — не согласилась Луна.

— Не скажи. Человека чувствует себя в чужих или своих воспоминаниях так, словно находится там. Понимаешь? Разум запечатлевает не только отдельную деталь, но и всю обстановку, так что омут создаёт настоящую виртуальную реальность из воспоминания.

— Всё равно, Гарри, эта штука... — Луна не смогла подобрать подходящих слов. По правде говоря, тренажёр был обычным омутом памяти с десятками надстроек, управляющими духами внутри и регистрирующими взаимодействие, но дети этого не знали. Гарри, взглянув на часы, решил закончить дела, а Лавгуд — вернулась к чтению так её увлекшей книги.

Глава 2 "Право на звание человека" ch 1

Гарри посмотрел в окно, после чего постарался не заснуть на самом нудном уроке из всех. Профессор Биннс был прекрасным снотворным средством сам по себе — он парил в воздухе перед классом, так как был приведением и, опустив голову, монотонно бубнил что-то себе под нос. Ученики дружно спали, не в силах слушать нудный голоас призрака. Гарри Поттер сидел на последней парте, которую любезно освободили для него студенты, так как ещё побаивались.

По началу, в первые дни прибытия в Хогвартс, Гарри раздражало буквально всё — но прежде всего перешёптывания за его спиной о нём. Гарри не любил, когда о нём говорили за его спиной, но сделать ничего не мог — когда он вернулся в Хогвартс, ожидаемо, его не узнали, хотя пялились очень сильно. Шок от прибытия Поттера прошёл, сменился сплетнями, которые разносили практически все студенты. Гарри даже подивился тому, сколь много людей занимается таким неблагодарным занятием как сплетни — версии о Гарри Поттере выдвигались самые разные — от того, что он попал в племя диких шаманов-колдунов, до того, что он на самом деле ужасный чёрный маг и вообще, чуть ли не замаскированный Волдеморт. Были и те, кто не верил в то, что Гарри вообще сейчас в Хогвартсе — отказывались связывать того мальчика-первокурсника и подростка-второкурсника. Но это было не столь критично — Гарри было не привыкать к тому, что он попадает во всякие переделки и все вокруг шепчутся и переглядываются когда он входит. Вторым раздражающим фактором был новый учитель ЗОТИ. Вне всякого сомнения, в Хогвартсе первые школьные дни, в последние чёрт-знает-сколько лет, обсуждение новых учителей по этому предмету было дежурной темой. Гарри возненавидел Гилдероя Локхарта ещё во время посещения косой аллеи месяц назад, а теперь лишь убедился, что был прав в своём мнении... Локхарт умудрился на первом же занятии натравить на учеников пикси, а сам не смог сделать ничего кроме как художественно, рыбкой, нырнуть под стол. Злобные существа бесчинствовали до тех пор, пока Гарри не разозлился и не перебил более половины одним мощным "инсендио", после чего остальные существа с визгом бросились в окно. Гарри не знал, какие методы борьбы с этими существами предлагал бы нормальный учитель ЗОТИ, но здраво рассудил, что трупы убрать легче. Хотя смерть стольких пикси подействовала на учеников деморализующе — несколько девочек даже потеряли от ужаса сознание, а остальные, не глядя, рванули из класса, оставив раздражённого Гарри и Локхарта вдвоём.

Все подумали, что Гарри Поттер окончательно свихнулся...

Убрав с помощью "эванеско" трупы мерзких существ, подросток злобно зыркнул на Локхарта, и уже хотел врезать ему каким-либо заклинанием, и даже поднял палочку, от чего Гилдерой чуть не намочил штаны, но златокудрого нарцисса спас звонок, заставивший Гарри отвлечься.

После этого инцидента учитель ЗОТИ крайне осторожно поглядывал на Гарри, и перестал обращать внимание на то, что на его уроках тот читает совершенно посторонние книги.

А Гарри читал книги по трансфигурации и не обращал никакого внимания на окружающую его среду. Гермиона хотела было высказать что-то Поттеру, но Гарри лишь отмахнулся от её нотаций, раздражаясь ещё больше.

Гарри начал изучать зельеварение с утроенным упорством, выкраивая для этого время когда только мог. И единственное, что снимало с Гарри раздражение — это вечер с Луной.

Гарри закрыл глаза и отрешился, погружая себя в транс, как учил его наставник-дух. Поттер всё больше погружал себя в транс, пока не стал ощущать то, что по началу не сразу мог ощутить — он ощутил неведомо каким чувством магию вокруг себя — словно смотрел сразу во всех направлениях, хотя чувство магии Гарри не мог бы описать ни за какое золото гоблинов — оно не было похоже ни на что — мозг просто с кристальной чёткостью осознавал скопления магии, но глазами Гарри не видел их. Гарри постарался в который раз увеличить чёткость восприятия и ему это удалось — общий магический "слепой" фон стал рассыпаться на отдельные островки — находящихся в комнате людей. Все думали, что Поттер спит, поэтому пара близняшек Патил без обычного страха рассматривали его. Гарри же почувствовал на себе внимание, но не пошевелил и мускулом — он сидел как восковая статуя, просто поддавшись невиданным ранее ощущениям.

Патил, пошушукавшись в сторонке от Гарри о внешности мальчика, и бросив на него пару обворожительных улыбок, полностью проигнорированных адресатом, отвернулись, что и пробудило Поттера — внимание, направленное на него исчезло резко.

После того как он начал заниматься с духом, прошло более недели, но темпы занятий были терпимые — Гарри конечно уставал, но на занятиях он отдыхал достаточно. После сверхинтенсивного темпа занятий у Филиппа, Поттер считал уроки в Хогвартсе действительно лёгкими и простыми — на трансфигурации Гарри по прежнему зарабатывал баллы своему факультету, но меньше, чем раньше — МакГонагалл была зла на него за то, что он отказался комментировать свой побег от Дурслей и изменения, в том числе и травмы. Поттер же, с упрямством истинного гриффиндорца отказывался делиться информацией, что приводило старую ведьму к ещё большему неудовольствию. После того как Гарри отказался от места ловца, не смотря на то, что Вуд потом рвал и метал, МакГонагалл не столь бурно реагировала, но была замечена Гарри Поттером в подозрительно частых визитах к директору. Этих визитов не избежал и Гарри, но он к ним готовился, поэтому наотрез отказался открывать о себе информацию, после проговорившись, что живёт в своём доме, и что у него есть всё необходимое, правда основательно набранный вес в виде десятка килограмм и семь дюймов роста он не смог объяснить, не раскрыв всех тайн. Упёрся рогом, но не проговорился. Гарри был уверен, что директор ещё вызовет его, что бы поить чаем и выпытывать информацию, но на этот случай заготовил ещё немного информации, которую вытянет Дамблдор на следующей встрече. В том, что эта встреча будет, Гарри не сомневался.

История магии была последним предметом, поэтому, как только прозвенел звонок, который пробудил многих учеников, Поттер, не спеша, поднял свои вещи и пошёл на выход. Раздражение отступило, но было лишь одно средство, что бы избавиться от этого странного чувства, что он не понимает, что происходит, но находится в гуще событий, было лишь одно средство почувствовать уют — его комната.

Стараниями домового эльфа и защитной магии, бывший заброшенный класс быстро преобразился — по стенам встали другие книжные шкафы. И хоть Рикки притащил мебель с логотипом IKEA, Гарри был более чем доволен — шкафов было много, пять штук, и они быстро заполнялись книгами, которые использовал Гарри.

Луна облюбовала себе место — на кровати. Гарри, приходя, видел, что девочка сидела на большущей кровати, в окружении разбросанных по ней книг, и читала. Чаще всего — читала.

Другой деталью стали принадлежности зельевара — добрая четверть кабинета превратилась в уголок зельеварения — хотя это и не требовало какого-то особого оборудования — стол для готовки, горелка, шкаф с ингредиентами... вот и всё.

Гарри вошёл в кабинет и, бросив сумку на тумбу, глянул на кровать. Луна уже была здесь — сидела, поджав под себя ноги и, держа в руках книгу, с лёгкой улыбкой посмотрела на Гарри. В свете окна её волосы, казалось, светились, и Гарри, неотрывно смотря на Луну, забыл, как дышать. Правда, очарование момента продлилось всего несколько секунд, но отпечаталось в памяти чётко. Гарри наконец выдохнул и Луна спросила:

— Ты уже закончил? У тебя же история магии была, верно?

— Точно, Луна, — улыбнулся подросток и бросив взгляд на стол, на котором стояла чаша тренажёра. — Учился чувствовать магию.

— Дух уже закончил с тобой занятия по этому? — подняла Луна бровь. Гарри улыбнулся в ответ:

— Закончил, закончил. И между прочим, я уже прошёл третий уровень.

— Правда? — неверяще посмотрела Луна. — Вот здорово! — она поднялась с кровати и обняла не ожидавшего такой реакции Поттера.

Гарри скоро сориентировался, но девочка уже отпрянула и с беззаботным видом повернулась к оставленной книге.

— Слышала новости? — Сходу начал мальчик. — Драко Малфой купил себе место в слизеринской команде.

— Слышала, — кивнула Луна, улыбнувшись, — люди много что говорят. Говорят, что Локхарт не знает ни одного заклинания...

— В этом я не сомневаюсь. По крайней мере ни разу не слышал от него внятной теории, и не видел, что бы он пользовался своей палочкой по назначению, — пожал широкими плечами подросток. — Главное, что ко мне он больше не лезет, и не мешает учить другие уроки.

— Ты стал лучше учиться, — серьёзно кивнула Луна, — и больше проводишь времени за обычными уроками...

— Стараниями Локхарта, заметь. Ну, и Биннс удружил — всё равно ничего важного я от него не услышу.

— С такими учителями... — мечтательно пропела Луна, — скоро студенты совсем глупыми станут, — и улыбнулась.

— Многим нравится их преподавание, — возразил Гарри, падая на кровать рядом с сидящей луной, — мне честно говоря, тоже.

— Но ты не отдыхаешь на их уроках, — покачала девушка головой. — Знаешь, я даже рада, что пошла в Хогвартс в прошлом году.

— В смысле? — не понял Гарри.

— Ну... — Лавгуд потупила взгляд. — У меня день рождения первого сентября. И по правилам Хогвартса, я должна была идти только в этом году в школу, но папа поговорил с Дамблдором...

— И ты молчала? — вскочил Гарри, — я же тебе ничего не подарил!

— Не надо! — надулась Луна, видя, как заволновался Гарри. — Мы же познакомились первого, помнишь? Успокой своих мозгошмыгов, Гарри, они могут быть вредными.

— Но не в этом случае. Ладно, ты права, но я всё равно чувствую себя виноватым, — вздохнул Гарри, — то есть тебе двенадцать лет?

— Как и тебе. Это не справедливо, что раз ты родился на месяц раньше, то поступил в школу, а мне пришлось бы целый год пропустить.

Гарри, согласившийся с Луной, ответил:

— Наверное, не слишком удобно праздновать день рождения, когда нужно ехать в Хогвартс?

— Да нет, — отвернулась Луна, — мне нравится. Хотя меня некому поздравлять...

Гарри прикусил губу, а в сердце кольнуло сочувствие — он так же не привык праздновать свои дни рождения, ограничиваясь мысленным поздравлением самого себя с ещё одним прожитым годом. Хотя в этом году, после того как он познакомился с детьми в школе, Рон и Гермиона поздравили его, и Филипп, и даже Регарор прислал подарок.

— Понимаю. Извини, — сказал Гарри и прикоснулся к плечу отвернувшейся Луны Лавгуд. Девочка была растрогана таким вниманием, а Гарри, погладив по плечу, заговорил:

— Знаешь, мои магловские родственники никогда не поздравляли меня с днём рождения. До семи лет, когда я поступил в школу, я даже не знал, когда этот день, — Гарри говорил виноватым тоном. — Но после того как я познакомился тут, в Хогвартсе и вне его, с разными людьми, некоторые из которых стали моими друзьями, они начали поздравлять меня. Мне было довольно непривычно по началу — раньше никто и никогда мне ничего не дарил, и не поздравляли...

Луна, слушавшая эту повинную речь Гарри, развернулась и обняла Гарри, от чего мальчик во второй раз покраснел, потому что Луна прижалась к нему ближе и сказала, куда-то в район шеи:

— Ты меня извини. Ты не обязан мне это говорить!

— Нет, обязан, — сказал Гарри, и тоже обнял в ответ Луну. Поскольку опыта даже объятий у него не было, он старался случайно не сдавить девочку своими натренированными руками, от чего Луне прикосновения Гарри показались нежными. Справившись со своими чувствами Луна, поняв, что раскраснелась, уткнулась в плечо Поттера, а когда её лицо не так горело, отстранилась. Гарри почувствовал некоторое сожаление — его никто и никогда не обнимал так... впрочем, и к Луне это относилось, так что подростки были примерно в одном положении и с одними и теми же мыслями — Луне показалось, что если она настоит на продолжении, то Гарри подумает, что у неё нет гордости, хотя отчаянно нуждалась в тепле, как дружеском, так и большем, а Гарри боялся, что попробуй он когда-нибудь повторить подобное, то получит пощёчину, что его пугало — между им и Луной было что-то что трудно охарактеризовать словами. Гермиона никогда не была способна на такие порывы, да и не казалась Гарри девушкой, раз на то уж пошло... как и профессор МакГонагалл — строгая, сухая, но подумать о ней как о обычном человеке... сложно.

Другое дело — Луна — открыто демонстрирующая эмоции и немного чудаковатая, но определённо умная, сильная. Гарри не осознавая, начал ощущать к Луне что-то, что можно было бы назвать ростками чувств, но пока что ничего особенного в них не было.

Гарри, решив разрушить повисшее неловкое молчание спросил:

— А ты... читаешь?

— Да, если ты не заметил. Ты же разрешил мне брать твои книги... — Луна была благодарна Поттеру за смену темы.

— О, и что-нибудь интересное там нашла?

— Заклинания. Судя по всему, довольно опасные... — девушка вздохнула и повернулась к Поттеру. — Но для меня они бесполезны. Они явно рассчитаны на сильного и очень быстрого мага... — Луна виновато улыбнулась Поттеру, скрывая разочарование, но Поттер, поняв в чём дело, прикусил губу и уставился на Луну изучающим взглядом, от которого девочке стало не по себе.

— Я не... не могу ничего сделать. Точнее могу, но не я... — Гарри запутался в объяснениях. — Давай вернёмся к этой теме позже, ладно?

— Конечно, Гарри, — улыбнулась Луна, и тут же спросила:

— А как твои достижения с Духом?

— Неплохо. Скоро перейду к следующему рангу. Правда, каждый новый настолько сложнее следующего, что кажется, такими навыками не может обладать человек! Я даже не знаю, смогу ли залезть дальше пятого, — Гарри пытался подобрать слова, что бы не обидеть девушку, которая, по мнению Гарри, начала испытывать кроме любопытство и ущемлённость тем, что её друг так оторвался в своих навыках от неё... Гарри понимал её чувства и решил просто рассказать обо всём Филиппу, но не письмом, письмом, по мнению Гарри, наставник просто пошлёт его. А ближайшая встреча намечалась только на рождественские каникулы.

Луна, так же поняв то, что Гарри понял её, не стала наседать на него и заявила:

— Дашь мне посмотреть когда-нибудь?

— Ты тоже можешь пользоваться тренажёром, Луна! — улыбнулся Гарри. — Правда, далеко не пройти без тренировок...

— Я понимаю, — кивнула девушка.

Разговор как-то заглох, и подростки, передохнув, принялись за свои занятия — Луна разлеглась на кровати, с книжкой в руках, а Гарри пошёл на свидание с бесплотным наставником.

* * *

* * *

31.10.1992.

* * *

* * *

Хэллоуин тысяча девятьсот девяносто второго года был ожидаемым всеми учениками Хогвартса — погода как подгадала к Хэллоуину и испортилась. Недовольные сорванным походом в Хогсмид старшекурсники сидели в замке, тогда как младшекурсники, которым такие планы были чужды, коротали время в гостиных и библиотеке. Праздничный пир был через час, и Гарри, сидевший с Гермионой, вынужден был распрощаться:

— Ну всё, Гермиона, я пожалуй пойду. Встретимся на пиру.

— Гарри, почему бы тебе не рассказать, куда ты идёшь?

— Блин, Гермиона, может уже хватит требовать от меня откровенности? — поднял бровь подросток. Учитывая ярко-голубой глаз и шрамы, выглядело это весьма... необычно.

— Но я же твой друг, и могу знать, чем ты занят? — спросила она.

— Эх, Гермиона, откуда у тебя столько... — Гарри хотел сказать "бестактности", но исправился на лету, — любопытства? Может, я в туалет хочу сходить? Или в библиотеку, или просто не хочу идти на пир?

— Но... — начала было Гермиона, но Гарри её перебил:

— Если мы друзья, то почему ты требуешь от меня всё тебе рассказывать? В конце то концов, может быть у меня что-то личное?

Гермиона потупилась, но вину свою не признала, и начала дуться. Гарри же, поднявшись, покинул гостиную. Быстро ступая он преодолел расстояние до своей временной "базы" и вошёл внутрь. Посреди комнаты стояла Луна, и уперев руки в бока, смотрела на расстеленную на кровати одежду. Сама девочка была одета в жёлтую пижаму, что несколько смутило Гарри, но совсем немного. Гарри пригнулся, и ступая медленно и тихо, стал приближаться к Луне со спины. Преодолев расстояние, Гарри встал за спиной девушки и протянул руки к её талии... ещё секунда и подросток схватил девушку, которая пронзительно завизжала, но быстро развернулась и обнаружила смеющегося Поттера.

— Дурак! — девушка стукнула Гарри кулаком в грудь. Поттер, улыбнувшись, заметил, что до сих пор обнимает Луну за талию. Заметившая это же, девушка смутилась, но Гарри мгновенно убрал руки.

— Ты не можешь выбрать? — Гарри посмотрел на два очень похожих костюма — с юбкой и брюками. Гарри припомнил правила Хогвартса... брюк там не было.

— Что это? — спросил подросток.

— Костюмы. Только я не могу выбрать. Мозгошмыги уже собираются вокруг них... — нахмурилась девочка. — Если я не выберу...

— Кажется, брючного нет в правилах Хогвартса.

— Не-а. Но мне плевать.

— А... — Гарри открыл рот, что бы ответить, но осёкся и замолчал. Девочка буравила взглядом два костюма.

— Тогда бери брючный. Всё равно никто особого внимания не обратит, — сказал Гарри.

— Хорошо, — улыбнулась Луна и тут же, не предупреждая Гарри, начала раздеваться. Сначала Поттер не обратил внимания, но когда Луна сбросила жакет и белую шёлковую сорочку, он тут же пулей развернулся, так как девочка была почти голой. Для Гарри, воспитанного в строгости, да ещё и в Англии, это было мягко говоря, слишком...

— Предупреждать же надо! — возмутился Поттер.

— Предупреждать? — не поняла Лавгуд. — О чём?

— Что ты будешь переодеваться, — уточнил Поттер. Девочка посмотрела на себя:

— Ах да, точно. Предупреждаю, — девушка коварно улыбнулась, чего Гарри точно не мог увидеть. Поттер вышел из комнаты, борясь с желанием обернуться и одним глазком...

Гарри вышел, совершив подвиг, не оглянувшись.

Луна, напевая себе под нос навязчивую мелодию оделась в недопустимый школьными правилами костюм и улыбнувшись, вышла из комнаты. Почему улыбалась Луна, она и сама не смогла бы сказать, но это определённо вселяло в её душу оптимизм, отгоняя мозгошмыгов и Кизляков на порядочное расстояние, настолько, что она даже не вспоминала про их существование.

Гарри стоял в коридоре, когда из комнаты вышла Луна, которая, казалось, цвела и пахла — широкая улыбка девушки передалась Гарри, и они, не говоря ни слова, пошли вместе в большой зал.

Пир ещё не начался, но студенты уже начали приходить — в основном равенкловцы. Поттер, в компании Лавгуд прошёл в большой зал и оглядел столы факультетов.

— Луна, давай к нам? — предложил Поттер, глядя на стол гриффиндора.

— Нет, у этих слишком много мозгошмыгов, как и у слизеринцев, — покачала головой девушка, — мозгошмыги не дадут им нормально поесть.

— Ты уверена? — легко улыбнулся Поттер.

— Уверена, — сказала Луна.

Гарри ещё немного постоял в сомнении, а девушка, видя нерешительность, потянула его за руку к столу Хафлпаффцев со словами:

— У этих мозгошмыгов меньше всего. Давай к ним подсядем?

— То есть как это?

— Просто так. Возьмём и сядем, — Луна продемонстрировала это действо, сев с краю стола Хафлпаффцев. Гарри последовал её примеру, думая, как будет оправдываться перед МакГонагалл. Студенты уже заполняли зал, причём Хафлпаффцы тоже, но они, в силу своей доброты, не были против соседства с мальчиком-который-выжил и его загадочной подругой. А через пять минут Гарри уже травил анекдоты старосте Хафлпаффа Седрику Диггори. Остальные хафлпаффцы поглядывали на него с опаской, но тоже похихикивали иногда.

Со стороны преподавателей Гарри почувствовал жгучий взгляд, и был уверен на сто процентов, что это Снейп — так оно и было, и только праздник не давал зельевару снять баллы с гриффиндора за... за что-то, чем Снейп был недоволен.

Директор же, пребывая в блаженном состоянии и уже поддав рюмочку огневиски, с улыбкой взирал на своего "золотого мальчика", и только декан Хафлпаффа ничего не понимала, но предпочитала молчать. Как раз в этот момент в зал ввалился Гилдерой Локхарт. Более смешного события школа чародейства и волшебства не видела уже давно — по случаю праздника Локхарт умудрился напялить мантию жёлто-оранжевого цвета, волосы его подозрительно блестели, не иначе как были присыпаны блёстками, и улыбка вызывала отвращение даже у видавших виды студентов. Ослепительно улыбнувшись и рассыпая блёстки с причёски, Локхарт быстрым шагом проследовал к столу преподавателей, не замечая, как скривились все, а профессор МакГонагалл даже приложила руку к лицу, старательно зажмурившись. Её надеждам на то, что Локхарт окажется галлюцинацией не суждено было сбыться — он всё ещё стоял, улыбаясь всем подряд. Девочки томно смотрели на своего кумира, не замечая его убогости. Гарри как раз подумал — почему люди верят в то, во что хотят верить, и слышат лишь то, что хотят слышать, словно отключая разум и отрешаясь от действительности. Людям, по мнению Гарри, было приятнее верить, что преподаватель ЗОТИ герой, и фантазировать вместе с его насквозь пропитанной самолюбованием и самовозвеличиванием, фантазией в виде бульварного чтива под названием "Гилдерой Локхарт", чем принять жестокую правду жизни. Локхарт был ничтожеством, который только взявшись за перо мог представлять себя человеком, и показывать другим себя тем, кем он хотел бы быть, а не тем, кем он являлся. Рассказ про то, кем он является на самом деле, мог бы быть прекрасным наглядным пособием для курсов психиатров клиники св. Мунго, по крайней мере так думал Гарри, как и большинство студентов, и точно — все преподаватели кроме отсутствующей здесь Сивиллы Трелони. Но эта проспиртованная моль спускалась из своих "апартаментов" только что бы купить ещё алкоголя, плавно переходя от вина до чистого спирта... сейчас она была где-то в середине этого пути.

Гарри комфортно чувствовал себя рядом с Лавгуд, которая уже болтала с соседними студентами. Их двоих ничуть не смущало то, что окружали их хафлпаффцы.

К Гарри обратилась девочка с двумя забавными косичками.

— Гарри, а ты не скажешь, откуда у тебя шрам? — спросила она, глядя на лицо Поттера. Гарри спешно вспомнив её имя, ответил:

— Подрался, вот и порезали. А какое было лицо... — он возвёл очи к зачарованному потолку. Ханна Аббот хихикнула, немного покраснев, а Гарри продолжил. — Зато теперь могу отпугивать врагов одним взглядом. Всегда есть что-то хорошее в любой ситуации.

— А ты оптимист, — улыбнулась Ханна. Тут Гарри легко толкнула ногой Луна, сидевшая рядом:

— Гарри, как ты думаешь, можно ли сосчитать мозгошмыгов профессора Локхарта?

Ханна посмотрела на неё удивлённо, видимо, ещё не знала о специфических терминах Луны.

— Теоритически да, но их столько, что лучше вызвать специальных счётчиков и отвезти его в учреждения для точного подсчёта, — ответил Гарри. Для него такой разговор уже не казался бессмыслицей — в понимании луны "мозгошмыг" это обобщённый термин для нехороших мыслей, стереотипов, навязчивых идей и прочих нехороших мысленно-существующих вещей. "Подсчитать мозгошмыги" — скорее всего значит наставить нарцисса на путь истинный, вылечить. И Гарри ответил в том же тоне — вызвать психиатров и в дурку, так просто такие запущенные случаи не лечатся. И хоть он был не уверен, что понял Луну правильно, девушка просияла и повернувшись к своему соседу сказала:

— Я же тебе говорила! Так просто не сосчитать, у него тяжёлый случай...

Гарри отвлёкся на другую сторону, так как Ханна Аббот толкнула его под столом ногой, и спросила, придвинувшись так, что Гарри готов был поспорить — она коснулась губами его уха:

— Она всегда такая?

Гарри, чуть было не обидевшись, подобрал слова и так же, в самое ухо Ханны, сказал:

— Она несколько нестандартно мыслит, но очень умная. И красивая. И... ну... не важно, — замялся подросток, под смущённый смех девочки с косичками.

Пир закончился так же стремительно, как и начался — не успели студенты и глазом моргнуть, как встал Дамблдор и произнёс очередную полную почти бессмысленных слов речь. Гарри и Луна решили пойти первыми, так как они не хотели, что бы кто-то видел, что они идут не в гостиную — до отбоя было ещё больше трёх часов. Драгоценное время.

Гарри и Луна вышли из большого зала и направились в сторону лестницы на свой этаж. Путь был неблизким — пришлось бы преодолеть несколько лестниц и переходов.

— Луна, тебе не кажется, что зря мы это сделали? — спросил Гарри, вспоминая жгучий взгляд МакГонагалл.

— Нет конечно. У них мозгошмыги такие, и они нас не касаются. А тебе не кажется, что эта девочка как-то странно на тебя смотрела? — невинно спросила Луна, улыбаясь Поттеру.

— Девочка? Ты про Ханну? Нет, не заметил, — честно ответил Гарри. Лавгуд была иного мнения, но промолчала.

Подростки завернули за угол и в этот момент Гарри остановился, а следом и его спутница.

— Что-то случилось? — спросила она взволнованно. Гарри прикрыл глаза, так как почувствовал чужую магию, нечеловеческую магию. В коридоре было абсолютно тихо и Луна, оглядевшись, поёжилась и подошла ближе к Гарри. Гарри же, стремительно выхватив палочку, сказал:

— Что-то не так. Что-то очень не так.

— ? — Луна без слов ещё больше распахнула глаза, оглядываясь. — Ты что-то почувствовал?

— Там, — Гарри указал палочкой в сторону поворота. Луна спряталась от неведомой опасности за спиной Гарри, чем немало польстила парню. Тот же, нахмурившись, пропустил магию через себя и был готов атаковать в любую секунду. Он медленно пошёл в сторону замеченной аномалии, а Луна следовала за ним, отстав на пару шагов.

Гарри выскочил из-за угла и наставил палочку, но не почувствовал ничего живого. На полу была вода, просто огромная лужа, а над ней, водой, висела, подвешенная за хвост, кошка. Лапы её были выставлены вперёд, а не висели, поэтому Гарри предположил, что она под каким-то заклятием. Девушка же ужаснулась картине и двинулась к миссис Норрис, но Гарри остановил её, ухватив за плечо:

— Не двигайся. Вдруг эта вода — ловушка?

— Она зачарована? — спросила Луна.

— Не чувствую, но для хорошей ловушки это нормально, — Гарри осмотрелся внимательней — около воды на стене была надпись алой кровью:

"Тайная комната открыта! Трепещите, враги наследника"

Луна прочитала послание вслух и оглянулась. Гарри наложил на воду диагностическое заклинание, но не обнаружил ничего страшного и осторожно приблизился к кошке, что бы осмотреть её поближе. Миссис Норрис совершенно очевидно, была погружена в глубокий магический стазис, но студент не может знать таких сложных заклинаний... Гарри подумал о профессоре Квиррелле, но отмёл возможность того, что Локхарт может быть пожирателем смерти. Слишком туп он для этого.

В этот момент послышались шаги — студенты нагоняли их, и через несколько секунд, пока Гарри соображал — скрыться ему или нет, из-за угла вынырнула процессия учеников. Заметив воду и кошку, и Поттера с палочкой наизготовку, они затормозили, но не все, понятное дело — сначала остановились передние студенты, а те, кто шёл сзади врезались в их спины, от чего поднялся настоящий гомон.

Комментарий к части

Немного серых будней.

Народ, я уж думал, что вы вымерли как мамонты — признаков жизни не обнаружено...

Глава 2 "Право на звание человека" ch 2 "подарки"

Гарри скидывал вещи в безразмерную сумку. Рикки старательно уносил мебель, а Луна Лавгуд сидела на стуле около стола и старательно делала домашнее задание на каникулы. Начались рождественские каникулы — время, когда все студенты уезжают из Хогвартса, за исключением разве тех, кому уезжать некуда. Гарри Поттеру совершенно определённо было куда уезжать — Филипп уже прислал ему письмо, к которому приложил график занятий на каникулы, так что Гарри совершенно точно уяснил: Хогвартс — это каникулы, а каникулы — учёба. Тренировки были распланированы по восемь часов в сутки, так, что Поттеру точно не останется время на отдых. Гарри поджав губы, прочёл письмо и бросил короткий взгляд на Луну:

— Кажется, у меня не будет время на отдых...

— Тренировки? — сразу же поняла девочка. — Но ты же вернёшься в Хогвартс? — обеспокоенно спросила она.

— Хогвартс? Безусловно, Луна, — удивился такому вопросу Гарри. — С чего бы такие вопросы? Впрочем... — он припомнил отношение к нему.

Дело в том, что два месяца назад Гарри все обвинили в том, что он зачаровал кошку Филча, Миссис Норрис. Гарри тогда ещё больше закрылся от окружающих, прекратив общаться со своими однокурсниками. Разве что только Гермиона не спешила с выводами, что радовало Гарри. А Рон разочаровал. После нападения на кошку, в начале декабря, по школе пронеслась ещё одна тревожная новость — в лазарет попал Колин Криви. Мальчик, часто раздражавший Гарри Поттера, просящий автографы и снимающий Гарри всё время. Ни у кого не появилось даже тени сомнения, что Гарри избавился от надоевшего ему поклонника. Вечером, войдя в гостиную, Гарри встретил шушукающихся студентов, которые бросали на него неприязненные взгляды. Гарри только что навестил своего поклонника в лазарете, и уже решил разобраться в произошедшем, не обращая внимания на то, что все задавались вопросом, почему Поттер до сих пор не в Азкабане.

Гарри прошёл под неприязненными взглядами в сторону спальни, как дорогу ему перегородил Рональд Уизли.

— Что, совсем обнаглел, Поттер? Вздумал, что можешь просто так нападать на учеников!? И куда только смотрит Дамблдор!

Гарри бросил на бывшего друга неприязненный взгляд, но молча, пытаясь не разозлиться, прошёл мимо Уизли. Рон однако, был настроен решительно — видимо перепутал попытку других учеников вернуть его на место и ободрение.

— Рон, я ни на кого не нападал, — сказал Гарри сквозь зубы, — ты верно думаешь, что я шляюсь по Хогвартсу и ищу себе жертв?

— Точно! — рыжий бесцеремонно ткнул пальцем в Гарри. — За что ты так с Колином, он всего-то просил у тебя автограф! Ты так хочешь привлечь к себе внимание!

— Я ни на кого не нападал, — завёлся Поттер, — и у меня нет настроения слушать твои бредни.

Рон, разозлившись на Поттера, потянулся к нему и толкнул, явно провоцируя на драку. Гарри, не поверив, что Рон нарывается на рукоприкладство, отошёл на шаг, и сказал:

— Лучше не пробуй, Уизли.

Рон, раззадоренный таким заявлением, ринулся на Поттера с кулаком. Конечно, по мнению Гарри, он двигался как черепаха, поэтому на полпути Гарри нанёс стремительный удар в нос Рону, от которого Уизли упал на спину и схватился за нос. Из под пальцев потекла кровь.

Остальные гриффиндорцы наблюдали за ними разинув рты. Уизли злобно зыркнул на Поттера, а Гарри, развернувшись, быстрым шагом покинул гостиную, направившись в тот кабинет, который он оборудовал для себя. Всё же лишний раз лучше не злить рыжего своим присутствием. Гарри всю дорогу не мог избавиться от мыслей, сколь же надо быть глупым, что бы поверить в то, что набившийся к нему в друзья Уизли действительно будет ему другом. Настоящим другом. Вот Луна его друг, они сами выбрали друг друга, а не навязывались. Гарри, расстроенный происшествием, влетел в комнату, и к своему удивлению обнаружил там Луну Лавгуд, которая лежала на кровати и читала учебник по трансфигурации.

— Луна? — спросил Гарри. Девочка подняла на Гарри удивлённый взгляд:

— Гарри? Что-то случилось?

— Случилось, — буркнул Поттер и, скинув мантию на тумбу, и туфли, повалился на кровать рядом с Луной. Девушка захлопнула книгу, и испытующе посмотрела на подростка, который разлёгся в паре дюймов от неё.

— Гарри, ты должен мне всё рассказать, — бескомпромиссно заявила Лавгуд, — у тебя мозгошмыги завелись!

— Завелись. Я подрался с Уизли, — ответил подросток.

— Подрался? — Луна нахмурилась, от чего стала выглядеть ещё более удивлённо.

— Дал ему в нос, — ответил неохотно Гарри.

— Ах, вот оно что, — Луна начала поглаживать Гарри по голове, говоря, — но тебя же считают виновным во всём произошедшем, разве нет?

— Считают, — Гарри начал успокаиваться от прикосновения рук Луны, — но я не могу поверить, что Рон поверил в эти бредни! Гермиона же не поверила.

— Гермиона — твой друг, логично, что она тебе доверяет, — пожала плечами Луна, — а Уизли? Друг?

— Не знаю. Скорее нет, — опять пригорюнился подросток, — я сегодня не вернусь в гостиную. Не хватало еще, что бы МакГонагалл меня на отработки забрала.

— Ты будешь здесь? — опять удивилась Луна. — Но здесь я.

— Что? — не понял Гарри. — А... — тут только Гарри заметил, что лежит на кровати, рядом с ногами Луны, а она гладит его по волосам. Но что важнее — девушка была в жёлтой пижаме, и улыбалась Поттеру.

— Ты ночуешь здесь? — удивился Гарри. Луна кивнула и продолжила поглаживать Гарри по волосам.

— Знаешь, это успокаивает, — показала она глазами на свои руки. Гарри покраснел, закрыв глаза, но это не помогло, поэтому он так и лежал, а Луна, разобравшись, что произошло, решила поделиться своим пофигизмом с Гарри:

— Не обращай внимания. Если Рон не был твоим другом, то так даже лучше, что ты узнал сейчас, а не тогда, когда от этого бы что-то зависело. В общем, всё хорошо.

— Но Рон! — Гарри открыл глаза. — Я не думал, что он не поверит! Он даже обвинил меня в том, что я привлекаю к себе внимание!

— У тебя есть Гермиона. Есть Невилл, да и Диггори по-моему к тебе хорошо относится после Хэллоуина!

— А ты? — спросил Гарри, хотя сам не мог бы сказать, что хотел этим выразить.

— Я? Это даже не обсуждается, Гарри, я с тобой! — нахмурилась девушка. Луна не хотела говорить об этом, в основном потому, что сама ещё не определилась, как относиться к Гарри, который стал для неё очень близок, хотя не так, как друзья... Гарри же хотел знать ответ на этот вопрос, но к сего стыду, сам не мог бы ответить что-то внятное про отношение к Луне.

Второй этап войн между Поттером и Луной был за кровать — Гарри решился и позвал домовика, хотя Луна, в силу своего необычного восприятия реальности, не понимала, почему Гарри не хочет спать на своей кровати — места, на ней хватило бы, что бы улёгся целый факультет. По крайней мере, один курс точно.

— Но я не могу! — противился Поттер.

— Почему?

— Это неправильно!

— Почему?

— Потому что... потому что неправильно, — надулся Гарри. Луна не понимала, почему Гарри упирается, ведь он же спал в одной комнате с тремя друзьями.

— Ты... ты не хочешь спать рядом со мной? — девушка применила самое страшное оружие — слёзы. Гарри, увидев в широко распахнутых голубых глазах девушки обиду, не смог больше сопротивляться:

— Нет, что ты, как ты можешь так говорить! — наигранно возмутился он. — Просто ты... девочка, да? А я — мальчик... — начал пояснять Гарри. Луна широко распахнула глаза:

— Я об этом читала, — она склонила голову в сторону, и улыбнувшись краями губ, продолжила, — но ты же не собираешься меня... со мной... — она провела рукой по своему бедру, от чего Поттер, поняв, на что намекала девушка, тут же покраснел до корней волос:

— Конечно же нет! Как ты могла такое подумать! — он нахмурился, оставаясь красным, как рак. — Пусть будет, как ты хочешь.

Луна улыбнулась своей победе, и первой залезла под одеяло. Гарри примостился с другой стороны кровати, и подростки заснули...

Наутро Гарри уже и думать забыл про Уизли, потому что когда проснулся, обнаружил, что лежит головой где-то на ногах Луны. Девочка же, свернувшись калачиком, сладко спала. Гарри было тепло и уютно, так что он не стал сразу вставать, но по обыкновению своему, покраснел, от того, что Луна дёрнулась под его головой и ещё более сладко заснула. Поттер поднялся с кровати, разбудив этим девушку. Луна проснулась и потянулась, что Гарри нашёл чрезвычайно милым, ещё более внимательно глядя на Луну. Девушка же, открыв глаза, посмотрела на Поттера. Через несколько секунд обмена взглядами, она улыбнулась и спросила:

— Понравилось?

Гарри не ответил, только отвёл взгляд и покраснел ещё больше. Лавгуд, улыбнувшись ещё больше, отметила маленькую победу над мозгошмыгами Гарри и, поднявшись, начала переодеваться, но в этот раз Гарри вышел превентивно, не став упрекать Луну в безнравственности.

Через час подростки уже как ни в чём не бывало, шли в направлении большого зала, на завтрак, и Гарри даже забыл про происшествие с Уизли.

* * *

Гарри закинул в сумку последние книги и тяжёлый, даже для него, почти в центнер весом, тренажёр — большую гранитную чашу.

— Вот и всё, — Поттер оглядел ставший снова большим и просторным зал, с которым у него были связаны приятные воспоминания.

— Не всё! — возмутилась Луна, так же, собиравшая свои вещи. — Мы же вернёмся сюда совсем скоро.

— Боюсь, придётся подыскать более подходящее место, — покачал головой Гарри. — Из-за этих нападений у меня сердце в пятки уходит, когда я думаю, что ты петляешь по замку одна, — Поттер говорил честно, не думая о каких-либо эмоциях, однако с точки зрения Лавгуд, Гарри выказал ей более чем простую заботу. Девушка ослепительно улыбнулась Поттеру.

Гарри, оставив уборку мебели на эльфа, проверил свои вещи и пошёл к выходу следом за Луной. Подростки вышли по коридорам Хогвартса к парадному выходу замка. Дамблдор уже встречал их, вернее всех студентов, но Гарри готов был поспорить, что он неожиданно решил проводить студентов именно из-за него. Рядом с высокой фигурой директора как вечная спутница стояла МакГонагалл. Гарри старательно избегал своего декана, однако баллы, которые он зарабатывал для факультета, вне всякого сомнения, перевели их отношения в холодную войну. Минерва высматривала среди студентов кого-то, понятно кого. Директор был не столь прямолинеен и смотрел на всех уходящих с улыбкой. С ним прощались, желали хорошего рождества и он желал того же в ответ и просто приветливо кивал студентам.

Наконец Поттер и Лавгуд поравнялись с директором. Деканша грифиндора тут же незаметно толкнув Дамблдора, спросила:

— Мистер Поттер, а куда вы собрались?

— Как куда? На каникулы, профессор, — посмотрел ей прямо в глаза Поттер. Тут встрял директор:

— Минни, не будь так строга к Гарри. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо. И всё же я настаиваю на том, что бы наложить лучшие защитные чары на твой дом, Гарри... — улыбнулся директор.

— В этом нет необходимости, директор, — склонил голову Поттер, — мой дом защищён немногим хуже Хогвартса.

— Но мы же волнуемся за тебя. Вдруг на тебя нападут, когда тебя не будет дома! Я не могу оставить это так... — Гарри не поверил ни единому слову директора, но ответил первое, что пришло на ум:

— Но ведь до прошлого года вы не трудились обеспечивать мою безопасность, директор. Что-то вдруг изменилось?

МакГонагалл бросила полный упрёка взгляд на директора, но Дамблдор проигнорировал его и продолжил в том же духе:

— Люди побаиваются тебя, Гарри. Ну, ты понимаешь, о чём я. Я бы не ручался за то, что найдутся те, кто решит, что за нападениями стоял ты.

Гарри этот аргумент показался железным, однако он не сдавался:

— Многие уже считают так. Зачем мешать людям заблуждаться? Не беспокойтесь, мне точно не причинят вреда.

— Как знаешь, как знаешь... — Дамблдор покачал головой, так, что Гарри дал бы ему "Оскар" за лучшую роль, столь убедительно старик играл. МакГонагалл тоже не верила ни единому слову директора, и понимала, что Дамблдору позарез нужно выяснить, где прячется мальчик-который-выжил и приставить к нему наблюдение. Весьма сомнительно, что для его охраны, но всё же наблюдение. Гарри, устав от разговора, поторопил директора:

— Вы ещё что-то хотели сказать?

— О, только пожелать тебе счастливого рождества, Гарри, — улыбнулся фальшивой улыбкой директор и проводил взглядом уходящего мальчика-который-выжил.

* * *

* * *

*

07.01.1993.

* * *

* * *

*

Гарри Поттер проснулся рано, как и обычно, когда у него "каникулы". Филипп, отметивший с учеником новый год, не будил его, но сознание само подняло Поттера и заставило пойти в душ. Потратив некоторое время на умывание, Поттер привёл себя в относительный порядок и пошёл по коридору вниз. Вниз, по большим ступенькам лестницы из полированного дуба. На полпути он оглядел с высоты свой дом — диван был сдвинут к стене, чтобы не мешал тренировкам, а вернее спаррингам. Филипп сидел на диване и листал журнал, явно порнографического характера, судя по обилию обнажённых женщин на страницах. Поттер, привыкший к закидонам своего учителя, только поприветствовал его:

— С рождеством, Филипп.

— А, ты уже проснулся? — оглянулся наставник. — Тогда и тебя с рождеством. Ну что, марш-бросок на десять километров для разминки? — улыбнулся Филипп. Гарри морально приготовился к пробежке, но напрасно — Филипп улыбнулся и продолжил. — Спокойно, мой юный ученик, обойдёмся сегодня без пробежек. Продолжим закрепление материала, но сначала подарки.

— Хорошо, наставник, — смиренно ответил Поттер и приготовился к приятному. Правда, Филипп его удивил тем, что встал, кинул в огонь камина журнал, который тут же загорелся, и вышел из комнаты. Гарри, подумав, что Филипп куда-то ушёл, пожал плечами и подошёл к ёлке, стоящей у камина. Под ёлкой лежали коробки, которые прислали ему его друзья. Гарри в первую очередь открыл его и обнаружил внутри пару шоколадок вместе с запиской и ещё одной коробочкой. Прочитав дежурную записку с поздравлениями, Поттер открыл следующий подарок. От Гермионы. В отличие от Уизли, Гермиона поддерживала с Гарри хоть какой-то контакт и не считала, что за нападениями стоит он. Под обёрткой была, конечно же, книга.

Ещё угощение прислал Дамблдор, помимо шоколадок и карамелей, пачку своих любимых лимонных долек. Гарри закатил глаза и решил, что оставит их на всякий случай. Вдруг понадобится...

Филипп между тем вышел на кухню и посмотрел на часы. Когда они показывали без десяти секунд семь, он открыл резким движением шкаф для посуды и извлёк из него картонную коробку. В коробке была одежда, которую он с большим трудом достал в магловском Лондоне. Правда, не с таким трудом, как костюм женщины-кошки для своей... ну, это к делу не относится.

Филипп извлёк розовое, воздушное, местами просвечивающее платье из коробки, и расстелил его на столе. Следом достал упаковку с белыми колготками и большой бантик.

Ровно в семь-ноль-ноль посреди кухни с треском появилась процессия из домового эльфа и Луны Лавгуд. Филипп, опытным глазом оценил подругу своего подопечного — довольно миловидная девочка, блондинка, с глазами немного навыкате, от чего лицо казалось удивлённым. Впрочем, оно и было удивлённым — девочка осматривала кухню, посреди которой она появилась. Луна заметила высокого статного мужчину, явно неанглийской наружности, который с любопытством разглядывал её.

Лавгуд встала перед ним и спросила:

— А вы — Филипп?

— Он самый. Значит, ты и есть загадочная девушка моего воспитанника... — прищурился Филипп. Из писем Гарри он между строк прочитал, что Поттер явно неравнодушен к девочке. Правда, до последнего гадал, что это за девочка, которая умудрилась за несколько месяцев сдружиться с Гарри — подросток не казался Филиппу эталоном доверчивости, да что уж там, Гарри был готов проверять на вшивость любого, кто его окружал. Филипп пристально следил за реакцией Луны на такое заявление, что бы прочесть её намерения. Луна нахмурилась, но потом, решив что-то, ответила в том же ключе:

— А вы, значит, таинственный учитель моего друга...

Филипп рассмеялся на такое заявление. Луна непонимающе уставилась на расстеленную на столе одежду.

— Что это?

— Костюм. Гарри просил меня потренировать и тебя... что я могу на это сказать? Если ты согласишься соблюдать секретность, то это вполне возможно.

— Соглашусь, — кивнула Луна, но зачем это здесь? — она указала пальцем на одежду.

— Я хотел сделать для Гарри подарок на рождество. Ну, а ты как раз самая подходящая кандидатура.

— Простите, я правильно вас поняла... — Луна говорила медленно, словно с душевнобольным, — вы хотите подарить Гарри... меня? — она уставилась прямо в глаза Филиппу.

— Совершенно верно, Луна, совершенно верно. Тебя, если ты не против, конечно, побыть подарком для Гарри... он так скучал по тебе в последние дни...

Луна, оглядев наряд, который ей предлагал Филипп, веско заметила:

— И это ещё меня считают ненормальной... мне что, надо это одеть?

— Конечно. Ты конечно красива, спору нет, но подарок должен быть в упаковке.

— В розовом почти прозрачном платье? — подняла брови Луна.

— Точно.

— Ну... если для Гарри... — девушка порозовела и начала стягивать с себя платье. Филипп уставился на неё как на восьмое чудо света. Когда девочка избавилась от платья, и осталась только в трусиках, Филипп спросил:

— А что, у вас в Англии все девочки без комплексов?

— Без чего? — не поняла Луна.

— Ты что, не стесняешься? — поднял бровь Филипп. Голый торс будущей ученицы мог его заинтересовать разве только с точки зрения оценки фронта работ по тренировкам, но всё же встреченные им англичанки были так же закомплексованы, как и многие девушки в СССР, пожалуй, даже больше. Так что в профессиональном МГБшнике проснулось любопытство при наблюдении феномена.

— Стесняюсь чего? — Луна перевела взгляд на свою грудь, вернее на то место, где она будет через год-другой. Провела по талии руками, и заключила. — Не толстая. Чего стесняться?

— Нда... а то, что я тут стою... — Филипп тяжко вздохнул. Луна же распахнула удивлённо глаза и прикрыла грудь, вернее то место, где она будет, рукой, а другой ткнула в Филиппа:

— Так вы педофил! — Луна попятилась от Филиппа подальше. Не ожидавший такого обвинения мужчина, опешил на секунду, но возмущённо ответил:

— Ты что такое говоришь! Какой я тебе к чёрту педофил!

— Но если вы не педофил... — не поняла Луна, — то почему я должна вас стесняться?

— Забей, девочка, просто забудь. Хотя обычно девочки стесняются всего, что противоположного пола... — Филипп почесал мочку уха и продолжил другим тоном:

— Так, ты ещё не оделась? Бегом, блин, одеваться!

— Есть! — Лавгуд быстро натянула белые колготки и розовое, местами прозрачное платьице, после чего надела туфли и Филипп, довольный видом своего подарка, сказал, вытягивая из коробки ленту:

— Замечательно, просто восхитительно. Ещё перевяжем ленточкой, и будет вообще шик! Кстати, ты поживёшь у нас недельку. С твоим отцом я уже договорился, — бросил Филипп.

— Вы знакомы с папой? — удивилась Луна.

— С Ксенофилиусом? Да, знакомы. Хороший мужик, правда, только после первых ста грамм...

— Ста грамм чего? — не поняла Луна.

— Не важно. Ладно... — наставник развернулся и повязал на шею Луне алый бант. Девочка выглядела настолько мило, что растопила бы любое сердце, только не Филиппа, который в силу своей любвеобильности не замечал таких деталей — раз ухватиться не за что, значит и внимания обращать незачем.

Луна переступила с ноги на ногу и подёргала бант, который ей завязал Филипп. Сам же наставник снял чары заглушающие звук и, подталкивая девушку в нужном направлении, повёл её в сторону гостиной.

Гарри Поттер уже распаковал все подарки и листал книгу, которую ему прислала Гермиона, когда сзади его окликнул наставник:

— Гарри! Мой подарок тебе на рождество! — Филипп широко улыбнулся. Луна тоже. Гарри обернулся и на несколько секунд потерял дар речи — Лавгуд, в розовом платье, сквозь которую просвечивал пупок девочки, с алым бантом на шее и в белых чулках стояла около дивана, на котором расселся Поттер.

— Привет, Гарри! — улыбнулась девочка, но Гарри не заметил этого, всё ещё зачарованный красотой своей подруги. Всё-таки за прошедшие полгода гормональные изменения дают о себе знать, и Поттеру всё больше мерещится что-то сексуальное. Например, Луна...

Девочка повисла на шее у Гарри, и пока тот был в состоянии шока, звонко чмокнула его в щёку, сказав:

— С рождеством, Гарри!

— Э... спасибо. Тебя тоже с рождеством, Луна, — всё ещё находясь в шоке, ответил он. Девочка отпрянула от Поттера, и Гарри подробнее рассмотрел свою подругу. Вопреки его ожиданиям, ему не померещилось, и платье действительно было местами прозрачное. Конечно же, это ещё скромно, но... Поттер густо покраснел, поняв, что уставился на свою подругу. Девочка, получая удовольствие от того, что она производит такой эффект, повернулась вокруг своей оси и сказала:

— Я буду неделю жить у вас!

— Офигеть, — только и сказал Поттер, — Филипп, ты что, решил и Луну потренировать?

— Да, как видишь.

— А этот наряд... — Гарри ткнул пальцем в девушку, — твоя идея? Готов поспорить, что твоя, — Гарри гневно уставился на своего наставника. Но Филипп узнал всё, что хотел, и не видел смысла отнекиваться:

— Да, да, но тебе же понравилось, разве нет?

Гарри хотел было сказать, назло наставнику, что нет, но это было бы ложью, к тому же обидело бы Луну. Так что Поттер промолчал.

— Ладно, дети, я оставлю вас тут одних, а мне ещё надо кое-кого поздравить сегодня. Гарри, я возьму твою машину? — Спросил Филипп.

— Конечно, бери, — отмахнулся Поттер, примерно представляя, кого он собрался поздравить. Если возьмёт "мини", то к деловым партнёрам, а если Феррари, то точно по бабам, и до самого утра его можно не ждать.

Филипп ещё раз поздравил Поттера и Лавгуд с рождеством и, прихватив ключи от Феррари, вышел из дома. Гарри не знал, но если бы не Луна, Филипп подарил бы ему очень схожий подарок и даже нашёл подходящую кандидатуру в Лондоне.

Судя по всему, найденной Филиппом девушке в это рождество не повезло...

Комментарий к части

Отбытие на каникулы. Поскольку никаких событий кроме оцепенения Колина Криви не произошло, тут больше флаффаромантикиэротики, это уж кто что видит.

Глава 2 "Право на звание человека" ch 3 Nokia — Connecting People

* * *

Утро.

* * *

Луна убежала на пробежку с Филиппом, а Гарри, оставшись дома, открыл учебники и начал заучивать заклинания, которые ему передал Филипп. Всего наставник требовал заучить не более десятка заклинаний за каникулы, но и это показалось Гарри карой небесной — в то время, когда другие ученики Хогвартса блаженно отдыхали, Гарри был вынужден повторять сотни раз заклинания из учебника, который дал ему Синицын. Сам наставник, не устраивая показухи, приехал с утра к детям и тут же забрал Луну, напоив девочку зельями.

Гарри поёрзал в кресле, вспоминая первое занятие у Филиппа: оно было самым трудным.

Ближе к вечеру, когда Гарри успел заволноваться, в квартиру ввалился наставник, тащащий на руках Луну. Девочка тихо стонала.

— Что с ней? — поднялся тут же Поттер.

— Устала, не видишь? — улыбнулся Филипп. — И не такое будет.

— А это не слишком? Она всё таки девочка... — с сомнением сказал Гарри.

— Ну и что? Поблажек ей не будет. Бери свою принцессу, — Синицын передал из рук в руки свою ношу и пошёл в комнату, принимать душ. Лавгуд не могла идти однозначно, но была в сознании.

— Гарри? — тихо спросила она. — Это ты?

— Я, я. Спокойно, мы дома.

— Филипп — ужасный человек, — сказала она тихо и прижалась покрепче к Поттеру. Гарри Поттер отнёс Луну в её комнату и положил на кровать.

— Тебе что-то нужно?

— Воды.

— Мигом, — Гарри взвыл домовика и уже через несколько секунд Луна жадно глотала минералку. Когда же она напилась, то немного оживилась.

— Тяжело было? — участливо спросил Гарри. Луна, которая свалилась замертво час назад, ни за что бы не сказала, что было тяжело — было кошмарно!

Гарри же, увидев эмоции своей подруги на её лице рассмеялся, что несколько оскорбило девушку. Она хотела было подняться на кровати, но к своему стыду не могла даже этого.

— Что ты смеёшься? — возмутилась Луна. — Разве так можно с людьми!? Если бы я знала...

Гарри, продолжая хихикать, сказал:

— Потерпи немного, сначала будет тяжелее. Я тебе гарантирую — не пожалеешь.

Луна и рада бы была уйти из этого сумасшедшего дома, но во-первых — не могла даже пошевелиться, а во-вторых — боялась что Гарри в ней разочаруется. Гарри же, отсмеявшись, посидел немного молча на кровати рядом с девочкой и вышел, оставив её отдыхать — после зелий сильно клонило в сон, что он прекрасно помнил, не так давно сам через это прошёл. Луна хотела было позлиться на Гарри, что не остался с ней, но не успела собрать своих мозгошмыгов в кучу, как сладко заснула. Гарри спустился в гостиную и обнаружил там Филиппа, перелистывающего какие-то книги.

— Что, загонял бедную девочку и доволен? — едко спросил Поттер.

— Да, да, доволен. И так каждый день в течении недели.

— Но со мной ты занимался ещё и дуэлями... — нахмурился Поттер. — А для Луны время на это уже не останется.

— Не останется, так ты на что, Поттер? В Хогвартсе что, не преподают дуэли?

— Какой там, — отмахнулся Гарри. — Ни разу не слышал, что бы они что-то серьёзнее чар щекотки или разоружения учили. В общем, одно разочарование, — Гарри покачал головой. Синицын захлопнул книгу и обратил всё внимание на ученика:

— Если ты думал, что я вот так просто оставлю тебя в покое и буду заниматься твоей подружкой, то сильно ошибаешься. Конечно, мне придётся пожертвовать частью личного времени, но темп занятий только возрастёт. Я — в душ, а ты иди готовься. Продолжим изучение заклинаний.

Поттер вздохнул, так как наставник его тренировал очень странно — учил обычным заклинаниям, зельеварению, рунам, немного арифмантике, боевой магии, но не трудился всерьёз учить Гарри бою. Сами по себе заклинания были не столь эффективны, как теория их грамотного применения на поле боя.

Но Гарри всё таки заметил, что в спаррингах с наставником стал двигаться намного более грамотно — виной тому Дух, который учил Гарри движениям и действиям против противника.

Гарри, вспомнив про Духа, пришёл к выводу, что обучение Филиппа было рассчитано на то, что ученик использует тренажёр и сможет эффективно использовать магию. Рефлексы Гарри уже начали вырабатываться и он не раз ловил себя на том, что уклоняется и атакует, думая о совершенно посторонних вещах.

С течением времени, даже такого мимолётного и недолгого, как каникулы, Гарри заметил, что ему удаётся всё больше и больше заставить наставника попотеть. Филипп, впрочем, не выражал никакого мнения относительно тренировок подопечного — он-то точно ожидал увеличения навыков мальчика. Под конец очередного спарринга, наставник спрятал палочку в кобуру и показал жестом, что тренировка окончена. Гарри, не ожидавший этого, немного сбился с ритма и тоже спрятал палочку.

— Всё, Поттер, финита. Теперь я буду тренировать твою подругу, а ты... иди отдохни.

— Отдохнуть? — не понял Гарри.

— Да, да, — Филипп жестами показал Поттеру убираться, — иди возьми машину, прогуляйся по Лондону. Могу дать адреса пары очень хороших мест.

— Ну... — Поттер почесал мочку уха, — ладно.

Гарри побежал переодеваться, но Филипп его остановил:

— Стоять! — ученик застыл на месте, не рискуя шевельнуться. Филипп же, смягчившись, продолжил. — Можешь не переодеваться. У тебя почти что нет одежды, а ты должен выглядеть представительно...

— В каком смысле... — не понял Поттер. Синицын закатил глаза и начал объяснять:

— Ну ты же представляешь себя и в какой-то мере публичная фигура. Тебе нужно выглядеть соответствующе. Этот ужас на твоей голове более неприемлем, а из обычной одежды у тебя один комплект, который уже тебе начинает немного жать. Так что давай, не стой столбом, съезди к магловским специалистам. У них лучше всего приводить себя в порядок, а не у ваших придурошных старомодных магов, которые лет на триста отстали от моды.

— Окей, — кивнул Гарри, — будет сделано.

Поттер понятия не имел, куда ему отправиться — уж больно спонтанно Филипп поменял решение. Был полдень, обычного январского дня. Гарри однако взял ключи, деньги, бумагу от Филиппа, где были записаны разные адреса и, выйдя из дома, сел за руль своей машины, после чего крепко задумался о причине смены настроения у Филиппа.

Делать было нечего — пришлось развернуть бумагу и прочитав первый адрес, заводить мотор — первой в списке была парикмахерская.

Через несколько миль от дома, Гарри обнаружил искомую улицу и припарковался у нужного входа.

Парикмахерша быстро привела в порядок голову Гарри, посоветовав почаще пользоваться гелем. Гарри, представив в этот момент Малфоя, закашлялся и вежливо отказался от такой перспективы.

Потом Поттер попал в цепкие руки продавщиц другого магазина, и вышел только когда у него добавилось простой одежды — джинс и свитеров, рубашек как лёгких летних, так и классических английских поло.

Пока парень стоял в примерочной, в голову его закрались странные мысли — если он сам изменился так за несколько месяцев тренировок, то что же станет с Луной? Она же девочка, и ей быть мускулистой не положено. Гарри, заволновавшись, не сделает ли Филипп из Луны мускулистого монстра, поспешил закончить примерку, но, решив вернуться домой, тут же передумал — если наставник сказал отдохнуть, то не без причины, к тому же, подумал Гарри, если он помешает тренировкам Луны, влететь может — мама не горюй. Однако Гарри быстро покидал все покупки на сидение и сам, залезши в салон машины, успокоился немного.

Гарри не любил ходить по магазинам, как большинство девушек, однако выбора у него не было и он отправился в центр Лондона, Harrods.

Гарри слышал о этом здании — прадедушка всех современных крупных торговых центров, основанный аж в тысяча восемьсот двадцать четвёртом году, он отличался действительно люксовыми вещами, богатейшей обстановкой и высоченными ценами. Не то что бы Гарри был жадиной, но предпочитал вещи не кричащие о своей стоимости.

Феррари, под умелым управлением Гарри Поттера, приблизилась к торговому центру. Парковка тут была бесплатная и платная, и логика коммерции уступила логике олигархов — платная парковка для обычных посетителей, а авто подороже могли остановиться у всех на виду. Впрочем, Гарри подумал, что таким образом сохраняется лицо бренда — около здания стоят авто, многие из которых спортивные, или массивные роллс-ройсы, и прочие автомобили для состоятельных маглов, у всех на виду, создавая дополнительную рекламу всему бизнесу "Harrods". Запарковавшись между огромным "RR Phantom" и братом-близнецом в лице Феррари ф-40, Гарри вылез и оглядев здание, нашёл глазами вход. С собой подросток взял только деньги в отдельном портмоне.

Стоило ему войти внутрь здания, как Гарри понял, что по телевизору говорили правду — внутри действительно было роскошно, но не так вычурно, как он себе представлял — стены украшали египетские орнаменты, люди с деловым видом ходили около витрин...

Гарри прошёл несколько залов, пока его взгляд не привлекла витрина с мобильными телефонами. На витрине красовались несколько аппаратов, непривычно маленьких, на взгляд Поттера, который запомнил мобильники как большие кирпичи.

Гарри подошёл к витрине и придирчиво изучил рекламный проспект. Который гласил, что перед ним телефон Nokia 101, самый продаваемый телефон в Англии.

К своему удивлению Гарри обнаружил, что пока немного выпал из жизни, телефоны ориентировались на массовый рынок и цена аппарата снизилась с полутора тысяч до двух сотен фунтов.

Гарри загорелся идеей купить себе телефон, но глаза разбегались. Подошедший продавец, поздоровавшись, узнал у Гарри, что он бы хотел. Не то что бы продавец рассчитывал на покупку, но Гарри, выяснив практически всё, что хотел, указал пальцем на нужную трубку.

Продавец выдал Гарри нужный телефон, в нужном количестве после чего продал и сим-карту, не без помощи толики магии со стороны Гарри.

Поттер, проверив свои средства, отправился дальше. Дальше он ходил как в музее — дорогие вина, деликатесы, одежда от самых именитых дизайнеров...

Гарри в них действительно не разбирался, и не любил, когда на него обращали внимание — уже привык, поэтому без стеснения купил себе несколько плиток шоколада и пару бутылей хорошего вина для наставника, после чего пошёл на выход.

Не успел Гарри пройти к выходу, как его взгляд привлекла ювелирная лавка. Поттер, остановившись ненадолго, решил заглянуть и посмотреть, что могут продавать в таком магазине, расположенном в таком месте.

Гарри вошёл внутрь и огляделся — на витринах красовались кольца всех фасонов и материалов, за ними были серьги, даже одна диадема и то была. Поттер прохаживался около витрин и запоминал — хоть и не в его духе просто гулять по магазину, Гарри счёл, что лучше ознакомиться с ювелирным делом, что бы он мог при необходимости повторить стиль, трансфигурируя что-то, или просто для выработки нужного чувства вкуса.

Поттер ещё побродил меж витрин, пока взгляд его не привлекли серьги каплевидной формы, в основе которых был большой каплевидный сапфир.

Гарри прикипел взглядом к серьгам, тут же вспомнив почти такие же голубые глаза его подруги. Цена к его сожалению была тут же — тридцать тысяч фунтов. Это было практически всё, что у него оставалось, но Гарри, представив, как Луна, и без того порой заставляющая его любоваться ею, будет в них выглядеть, полез в портмоне.

— Девушка! Можно вас? — позвал он продавщицу.

— Да, да? — молодая и на редкость красивая продавщица тут же улыбнулась Поттеру.

— Заверните, — понабравшийся от своего наставника немногословности и умения разговаривать с продавцами, Поттер ткнул пальцем в серьги.

— Вот эти? — Девушка запустила руку под стекло витрины и достала оттуда коробочку.

— Да, эти. И эти. — Гарри выбрал серьги с такими же камнями, но меньше и скромнее — без обрамления из золота, просто небольшие шестигранные сапфиры. Хотя стоили они раз в пять меньше больших и украшенных россыпью бриллиантов серёг...

Рассчитавшись, получил в подарок ещё и цепочку из золота. Вообще-то при покупке покупатель мог выбрать на один процент от суммы ещё что-то, если сумма покупки была достаточна, и Гарри нашёл-таки простую цепочку за три сотни фунтов. Не то что бы она была ему нужна, но на всякий случай пригодиться — подумал он, расставаясь с семью пачками фунтов. Жаба конечно придушивала немного, но стоило ему представить Луну с этим украшением жаба тут же исчезала.

Теперь Поттер совершенно точно отправился на выход, и, сев в машину, отчалил домой.

Приехав обратно Гарри не застал никого, только домовых, которые сообщили что Филипп и Луна поспарринговавшись, убежали на пробежку.

Гарри, решив отдохнуть после тяжёлого дня, закинул покупки в шкаф и, взяв в руки учебник по чарам, начал заучивать простые и полезные заклинания.

Благо, просто забыть заклинание было бы сложно — это как язык — мозг то прекрасно помнит сотни, тысячи разных заклинаний, на все случаи жизни.

Гарри продолжал одно за другим разучивать заклинания, да так и заснул, над книгой — всё таки день вымотал его похуже любой тренировки.

Утро нового дня встретило Гарри онемевшей рукой, на которую он лёг и стуком в дверь.

— Ась? — поднял голову Поттер. Заметив, что он заснул на книге, Гарри избавился от фолианта и тут же повернулся в сторону двери:

— Войдите, чего стучать то... — Гарри задумчиво почесал мочку уха, когда в двери показалась Луна Лавгуд.

— Привет, Гарри.

— О, Луна! — обрадовался Поттер. — Наконец-то мы встретились.

— Не удивительно, у нас же разные тренировки... — погрустнела Луна. — К тому же ты всегда занимаешься сам, — девочка прошла в комнату Гарри и села на уже привычную ей кровать.

— Врут, Луна, всё врут. Я тоже с Филиппом успеваю пересечься, правда пока ты зубришь теорию, — улыбнулся Поттер. Луна ответила на его улыбку:

— Как жаль, что мы вроде бы живём в одном доме, а видимся куда меньше чем в Хогвартсе.

— Кстати, о Хогвартсе, — посерьёзнел Гарри. — У тебя есть идеи, кто мог бы нападать на миссис Норрис и Колина? — Гарри потянулся, зевнул, и наконец встал.

— Странно это всё... — покачал головой Поттер, — тогда будем ждать дальше?

— А что нам остаётся? Главное, быть самим осторожнее. Да и мозгошмыги среди учеников активизировались, — нахмурилась Луна.

Гарри не мог с ней не согласиться, хоть и бездействие учеников и персонала его пугало. Так недалеко и до настоящих смертей, которые гарантированно поставят крест на карьере Дамблдора. А если старика убрать из расклада, министерство будет слишком сильным, а независимое министерство под предводительством Фаджа как бомба с тикающим часовым механизмом без стрелок. Чёрт его знает, когда рванёт, и куда всё это приведёт — Гарри не сомневался, что Фадж готов на многое, от геноцида магических рас до откровенного пособничества Волдеморту.

Поэтому Гарри боялся за Дамблдора — пока старик и его люди контролируют министерство, или как минимум, направляют в нужное им русло, у Гарри было время и шанс подготовиться, не вступая открыто в политическую жизнь.

— Луна, я тут вчера был в магазинах... — Гарри заговорщицки прищурился, видя заинтересованный взгляд девочки, — и кое-что тебе купил...

Луна лучезарно улыбнулась, когда Гарри достал коробку с телефоном.

— А что это? — девушка с интересом разглядывала коробку.

— Телефон. Мобильный.

— Но телефон же такая штука... — она описала руками неопределённый жест.

— Прогресс не стоит на месте Я несколько лет назад видел рекламу телефонов, они были раза в три больше и в пять тяжелее этого, — Гарри достал Нокиа из коробки и вставив сим-карту запустил.

Ещё несколько минут парень объяснял превратившейся в концентрированное любопытство девочке, как пользоваться сотовым телефоном, и остальные вещи касательно мобильной связи. Луна была... впечатлена, как сложностью работы аппарата, так и прогрессом магловских средств — единственные волшебные аналоги позволяли общаться только с одним абонентом, да и то для этого им нужно было передать второе зеркало или пергамент. Возможности магловской техники на их фоне были на порядок больше, за исключением разве что того, что потребляли деньги и электричество. Гарри на пробу позвонил Луне, не выходя из комнаты, чем привёл девочку в возбуждённое (в хорошем смысле слова) состояние.

Серьги Гарри решил подарить позже — уж они явно не смотрелись бы под облегающий тренировочный костюм. Гарри, вспомнив о своих мыслях относительно того, не превратится ли Луна в качка, незаметно для себя, загляделся на руки и фигуру Луны, благо, костюм на ней был облегающий. Гарри отметил, что наоборот, Луна казалось бы приобрела более тонкую талию, хотя на руках отчётливо были видны бицепсы, но такие тонкие, и на первый взгляд незаметные.

Девушка, заметив, куда смотрит Гарри, улыбнулась:

— Мне тоже по началу было непривычно, — с улыбкой сказала она, — но потом привыкла. Зато... — Луна потянула за низ майки, оголив живот. Гарри смутился, но она его несколько грубо остановила, — да хватит уже краснеть, я же не раздеваюсь. Как будто ты не видел, в чём ходят маглы...

Гарри пришлось признать, что оголять живот стало новой тенденцией в женской одежде, так что припомнив, что часто видел их летом, вопросительно посмотрел на Луну.

— Смотри... — хотя даже в расслабленном состоянии был виден пресс, теперь он проступил отчётливо. Не выдержав взглядов, Луна со вздохом сожаления сказала:

— Да можешь потрогать... думаю, я от этого не умру, — Гарри исполнил и это, и провёл рукой по рельефному прессу девочки, которая меж тем хихикнув, продолжила: — Филипп сказал, что небольшая мускулатура всё равно будет, но не слишком большая — розовые мышцы почти не увеличиваются в объёме, как обычные. Зато теперь я могла бы тебя поднять.

— Что, уже? — не поверил Поттер, за что поплатился — Луна подхватила его и, подняв, посмеялась:

— Кажется, всё должно быть наоборот, верно?

Успокоившиеся Гарри и Луна сбежали вниз после того как Поттер привёл себя в порядок.

— Филипп ушёл на кухню, варить зелья на полгода на двоих. Теперь до вечера его не будет.

Гарри задумчиво почесал мочку уха.

— Тогда что мы будем есть? Ты же голодна? Ладно, не отвечай, это риторический вопрос — от зелий так на пожрать тянет, что сколько не ешь, остаёшься голодным... — Гарри задумчиво поглядел на Луну. — У тебя есть магловская одежда?

— Ну... эта. — Луна показала на себя пальцем. Гарри осмотрел её: Явно спортивного назначения облегающая кофта, небольшая, грудь, размера эдак первого, штаны, тоже тренировочные, в них удобно бегать, домашние белые тапочки с кроличьим мехом...

— Нет, это не пойдёт. Давай что-то тебе присмотрим... — Гарри вернулся к своему шкафу в сопровождении Лавгуд и, под её любопытным взглядом вытащил из деревянного нутра вешалки с одеждой. Отобрав от всего одетую им на встречу с Гермионой, сорочку и новые джинсы, он бросил их на кровать и сказал:

— Я думаю, это подойдёт.

— Окей, — Гарри отвернулся, что бы повесить вещи обратно, но когда обернулся, его ждал сюрприз. Луна, за отсутствием комплексов, уже разделась, оставшись в нижнем белье, и вертела в руках рубаху. Гарри на секунду засмотрелся на фигуру Луны — после он конечно не подсматривал за подругой, но сквозь пижаму видел её фигуру — недавно она была не такая сексуальная. Гарри поподробнее вспомнил — после начала тренировок, Луна вытянулась на целый дюйм, и благодаря сбросу жира и формированию мышечной массы вместе с ускорением возрастных изменений, через которые он сам прошёл, у неё отчётливо появилась талия, грудь и ягодицы, явно не напоминавшие детские. После таких мозгошмыгов Поттер густо покраснел и быстро отвернулся, однако осадочек, как говорится, остался...

Впрочем, Луна, для которой не осталась незаметной реакция Поттера, отвернувшись от него, улыбнулась — стесняться она не видела смысла, а реакция Гарри на её тело отдавалась где-то в душе приятным чувством небезразличности. Наверное, подумала она, было бы много страшнее, если бы Гарри смотрел на неё с абсолютным безразличием в глазах, как Филипп или отец.

Через пару минут Гарри закрыл дверцу шкафа и посмотрев в полированную и лакированную поверхность, увидел, что Луна пытается застегнуть последние пуговицы. Для дамских ручек было немного непривычно что одежда застёгивалась в ином направлении, нежели женская.

Гарри развернулся и всё ещё стесняясь, помог Луне справится с пуговицами, после чего, возблагодарив Мерлина за то, что вчера оглядел и женские одежды, как на манекенах и полках, так и на посетительницах, достал палочку.

Женская одежда этого же стиля отличалась только тем, что была чуть короче — по уровню ремня. Гарри, хоть и стеснялся, застегнул на Луне ремень, с которым она не справилась, чем заслужил полный благодарности взгляд. Поттер провёл палочкой над одеждой, очистив её для начала от того, что на ней могло бы скопиться за полгода, проведённые в шкафу. Надо было раньше, но... не подумал сразу. После этого Гарри принялся трансфигурировать одежду — слегка ужал талию, попутно проводя руками, что бы убедиться, что оставил немного места, и одежда не будет жать, после чего изменил форму рукавов, уменьшив их, а вот в районе груди увеличил — как Поттер уже отмечал, девочку уже пора называть девушкой.

Следующими на очереди были джинсы, которые Гарри немного укоротил, уменьшил в районе талии и ягодиц, и в итоге получил довольно стильный комплект женской одежды. Под конец Гарри бросил на него закрепляющее заклинание, которое продержит вещь трансфигурированной пару дней.

— Хм... — Гарри нахмурился. Луна ему нравилась, и работать с её внешностью было одно удовольствие. Гарри отошёл на пару шагов, осмотрев подругу и заметил не слишком ухоженные волосы. Гарри применил заклинание даже без палочки и формулы — он так часто пользовался чарами, укладывающими волосы, что стал настоящим мастером и даже начал втайне ото всех экспериментировать с укладкой волос, в чём добился немалых успехов — по крайней мере теперь шевелюра девушки не напоминала "я упала с сеновала"

Заметив, что чего-то не хватает, Поттер бросился обратно к шкафу, после чего достал оттуда небольшую коробочку, обшитую чёрным бархатом. Гарри достал оттуда серьги и сняв серёжки в форме редисок, которые точно не подходили к такой одежде, под удивлённые возгласы и хихиканье Луны, аккуратно положил "последний штрих". После всего этого Гарри наверное с минуту рассматривал Луну, глупо улыбаясь, от чего девочка сначала посмеялась, а к конце зарделась. Благо, колдокамера была под рукой, и Гарри сделал несколько интереснейших снимков, которые он себе обещал повесить в спальне и беречь как зеницу ока.

Справедливости ради стоит отметить что Луна действительно очень красивая девушка, которая ныне могла бы смело назвать себя самой красивой среди их одногодок в Хогвартсе. Разве что Дафна Гринграсс могла бы поспорить...

— Ну что, налюбовался? — игриво спросила Луна, намекая, что ей начало доставлять дискомфорт поведение Поттера.

— Нет. Но так уж и быть, делать нечего.

— На что ты так смотришь? — не поняла девушка. Когда Гарри её подвёл к зеркалу, она так же, уставилась в отражение, как и Поттер на неё.

— Это что... я? Круто! — улыбнулась Луна.

— Согласен. А теперь — пойдём завтракать. Тут неподалёку, в десяти минутах езды есть одно замечательное кафе... — Гарри улыбнулся и прихватив ключи от Феррари, вышел из дома.

Подростки поехали в кафе. Луне был непривычен магловский транспорт, но она быстро привыкла и ей даже начало нравиться, правда, они быстро приехали — кафе в районе, расположенном вдали от политического, туристического и торгового центра Лондона, в таких районах часто селятся те, кого называют "средний класс" — рабочие без сверхприбылей, но имеющие достаточно денег, что бы не испытывать нужду. Но лучше всего о районе и его обитателях говорили автомобили, густо расставленные вдоль домов — это не бюджетные, но и не самые дорогие, Рено, Форды, Вольво, Мерседесы, попадались и более редкие экземпляры вроде Кадиллаков и Линкольнов. В общем, обычная улица, по которой, кутаясь в куртки, ходили прохожие. Зелени не было — всё же начало января, но Гарри подумал, что когда покроются листвой деревья и кусты, это место будет более чем воплощением уюта. Гарри даже подумал, а не купить ли ему дом на этой улице, и был вынужден отказать сам себе — в наследство ему достался неплохой дом-квартира в старом доме и в районе Мэрилэбон, считающимся довольно старым и хорошим, так что Поттер был недостаточно недоволен своим жилищем, что бы куда-то переезжать. Хорошо ещё что премьер-министр запретил размещать в районе рекламу, что бы не нарушать архитектурный пейзаж, иначе бы Гарри чувствовал себя точно неуютно.

— Вот мы и приехали, — Поттер припарковался у входа в кафешку и помог Луне отстегнуть ремни.

Внутри было как и в прошлое посещение Гарри — не ресторан, но хорошее кафе с простыми столиками и официантками, преимущественно молодыми и симпатичными. Утром почти никого не было, так что Гарри занял место в глубине зала и подождал, пока официантка посетит их. Луне он заказал столько, что у официантки чуть не упал блокнот, а ведь ещё и сама Лавгуд не сидела столбом и добавляла заказ. В итоге Гарри ограничился стейком из лосося, салатом и чашкой чая, тогда как перед девочкой поставили два однофунтовых стейка, пару салатов, блинчики с маслом, молоко, форель и рагу. Луна, уже начавшая питаться по "особой" диете, легко сметала с тарелок всё, тогда как Гарри чинно отрезая от рыбы кусочки, подхватывал их вилкой и с видимым удовольствием смаковал.

И всё равно Гарри съел своё быстрее — Луна ещё несколько минут наслаждалась завтраком, после чего Гарри заказал чай, а Лавгуд с блаженной улыбкой откинулась на диване. Так они и просидели, пока не подали чай, под который у англичан традиционно развязывается язык.

— Что думаешь про твои тренировки? — спросил на пробу Гарри, так как чай был слишком горячим, а заклинания для остужения он не знал — только для полной заморозки или разогрева.

— Что мне повезло... — протянула Луна, — мне очень повезло. У Филиппа нет мозгошмыгов. Почти нет, в наше время и в нашей стране трудно найти человека без предрассудков. Сразу заметно отличие от англичан.

Гарри признал правоту подруги и сменил тему:

— Скучаешь по кому-нибудь в Хогвартсе?

— Друзья? Ну... у меня есть один друг, и несколько знакомых.

— И кто же он? — Гарри недобро сощурился. Луна улыбнулась, от чего Поттер смутился своего порыва.

— Ты, Гарри. Но по тебе я не скучаю, — с улыбкой сказала девушка и оглядев зал, пригубила свой чай.

— Значит, нам придётся продолжить тренировки в Хогвартсе, — прикусил губу Поттер, подумав о том, что наставник его гонял явно больше, чем пять дней.

— В Хогвартс нам уже послезавтра, Гарри, — напомнила Луна, — так что да, продолжим.

— Интересно, как? — задумался Поттер, — пробежки по коридорам? Исключено.

— Ну, хоть какой-то кабинет обставить тренажёрами можно. Ну и самим там поселиться, — девушка задумчиво покрутила на пальцах локон волос. — Тогда нам точно удастся спрятаться.

— И то хорошо, Луна, — вздохнул Гарри. Девочка, сообразив, что Поттер немного заскучал по своим товарищам, прямо спросила его:

— Скучаешь по товарищам?

— Точно. Интересно, где они сейчас... впрочем... — Гарри выудил из кармана телефон и начал вспоминать номер телефона Грейнджеров. Вспомнив то, что видел на бумажке, он набрал его. Луна не мешала Гарри говорить, просто расслабилась, пока Гарри слушал гудки, и оживилась, когда он заговорил:

— Аллё? Гермиона? ... Замечательно ... Да, да, в Лондоне, а ты ... Может, встретимся? Хочешь, за тобой заеду? ... ну, как хочешь ... адрес? — Гарри назвал адрес кафе и сказав "жду", положил трубку.

Нет, Гермиону Грейнджер никто не подговаривал интересоваться тем, где проводит своё время Гарри, для этого было достаточно её природного любопытства. Так что Гермиона, бросив трубку, тут же рванулась в свою комнату — одеваться и по пути позвала папу, что бы отвёз её по нужному адресу.

Каково же было её разочарование, когда вместо загадочного убежища Поттера она обнаружила обычное кафе в самом заурядном районе.

— Видимо, здесь, — сказал Себастьян, оглядывая местность из своего "Вольво". Гермиона ёрзала на заднем сидении, но признав, что наверняка не ошиблась адресом, вышла, вместе с отцом из машины.

— Тебя проводить? — спросил Себастьян.

— Да нет, что ты, папа, не стоит.

— Может, подождать?

— А ты ничего не замечаешь? — спросила Гермиона, указывая взглядом на ярко-красный спорткар. — Если что, попрошу Гарри меня подбросить.

— Как хотите леди, но я предлагал, — пожал плечами Себастьян Грейнджер и отправился домой.

Между тем в кафе происходил интересный разговор.

— Гарри, а ты уверен, что твоя подруга придёт? — спросила Луна, допив чай. Гарри жестом показал официантке повторить и она ушла за новой порцией чая.

— Уверен, Луна, она довольно ответственный человек.

— Хм... — Лавгуд задумчиво постучала ногтями по столешнице. Пока Луна думала, какие отношения связывают Гарри и его подругу, она не заметила, как принесли новый чай. В конце концов, Луна решила не темнить и не страдать понапрасну — её от этого отучил отец, — незачем накручивать себя и приумножать собственные страдания, особенно если это касается мужчины, куда проще говорить прямо и честно, а не играть в эмоциональные подтексты — мужчины лишены как этой стороны натуры, так и полноценного понимания её.

Гарри уже пересел на диван Луны, хотя до этого сидел напротив — просто так открывался вид на вход. Прошло уже двадцать минут с момента звонка.

— Гарри, можно задать... личный вопрос? — спросила Лавгуд.

— Задавай. У меня тайн нет.

— Хм... — Лавгуд саркастично посмотрела на Гарри взглядом, так и выражавшим "да неужели". С её точки зрения Гарри, особенно со стороны был одной большой тайной.

— От тебя, по крайней мере, — прокомментировал Поттер взгляд подруги.

— Я хотела узнать, какие у тебя отношения с Гермионой... — Лавгуд опустила взгляд в чашку с чаем и ждала ответа.

— Ну... она моя подруга, — сказал очевидное Гарри, только сейчас догадавшись, к чему клонит Луна.

— Я тоже твоя подруга, да? — спросила Луна, подняв на мгновение взгляд от чашки с чаем. Одинокая чаинка, плавающая на поверхности, уже утонула.

— Конечно, Луна! — улыбнулся Поттер.

— То есть к ней ты относишься так же, как и ко мне, — заключила Луна, стараясь, что бы не было в голосе грусти. Не то что бы она уже настроилась, но по крайней мере, надеялась, что она для Гарри ближе, чем очередной друг.

— Ну... — замялся Поттер, уже пожалев, что начал этот разговор, — не совсем.

— Как это не совсем? — вопросительно глянула Лавгуд.

— Ну... — Гарри так же опустил глаза в чашку с чаем, но поднял и смело посмотрев на Лавгуд, заявил:

— Ты мне нравишься, понимаешь? Ну... я о том, что Гермиона конечно друг, но я никогда не замечал, что бы она вызывала такие чувства, которые бывают, когда я рядом с тобой. С тобой как-то уютно и спокойно. И ты красивая. Очень, — не привыкший делать комплименты Поттер смутился, хотя на краю сознания проскочила мысль найти Филиппа и под угрозой лишения Феррари (которую тот использует исключительно для походов по бабам), попросить научить — всё же выглядеть в глазах девочки косноязычным — страшнейшая участь любого парня.

Луна, услышав это, просияла, и обняла Гарри, потянувшись к нему. На секунду их губы встретились и Лавгуд, поняв, что её друг несколько опешил, поцеловала его. Через несколько секунд Гарри ответил на спонтанный поцелуй. Луна конечно была ничуть не более опытная в поцелуях, чем Гарри, но своим поведением доказывала, что девочки взрослеют немного раньше, чем мальчики. Посетители предпочли тактично не замечать целующихся подростков — всё же кафе было приличным. Ну, все кроме одной посетительницы, дошедшей до замеченного столика и обнаружившей своих друзей страстно целующимися. Гермиона, какой бы не казалась непрошибаемой, порозовела и отвела взгляд, кашлянув.

Луна тут же отпрянула от Гарри, словно боялась собственной смелости, хотя, конечно, это не так.

— Гермиона? — заметил подругу Поттер и густо покраснел, поняв, что подруга стала явно лишним свидетелем его первого поцелуя.

— Гарри и... — Гермиона бросила взгляд на Луну. Ей предстала красивая девушка, в странно-знакомой дамской рубашке. Луна была на дюйм выше самой Гермионы, так как уже начала активно заниматься, и питаться зельями напополам с нечеловечески-большим количеством разнообразной пищи.

— Луна, — закончила Гермиона, и Лавгуд уловила в её голосе нотки удивления.

— А мы тут тебя ждали... — сказал Гарри. К его удивлению, он не особо стеснялся того, что сделал, и спокойно думал о этом. Гермиона же возвращая лицу нормальный цвет, села на диван напротив Лавгуд и Поттера.

— Гарри, это уже слишком, — всё ещё расстроенная количеством тайн у своего друга, Гермиона не сдавалась.

— Что? — не понял Поттер.

— Я тебя перестаю узнавать, — возмутилась Гермиона. — Ты не говоришь о себе ничего, Гарри! Только с Луной и общаешься, — Грейнджер бросила взгляд на обычно задумчивую Лавгуд и задержала взгляд на серьгах, которые ей подарил Гарри.

— Гермиона... что ты хочешь знать? — спросил Поттер, надеясь растопить лёд между ним и подругой.

— Для начала, где ты живёшь, почему ты так выглядишь, откуда у тебя машина, и как давно вы с Луной встречаетесь... — Гермиона перевела дух, а Гарри, показав официантке принести чашечку чая и Гермионе, рассказал всё, что мог:

— Живу я в своей квартире в Лондоне, которая досталась мне от родителей, выгляжу так, — Гарри махнул рукой на свой шрам, — потому что попал в драку и немного пострадал. Много тренировался, что бы такого не повторилось, машину купил... А с Луной не встречаюсь, — ответил Поттер.

— То есть как? И кстати, как ты живёшь один? — не поняла Гермиона. — На машине какие-то чары, их то я заметила...

— Просто мы не встречаемся, потому что я живу у Гарри, — добавила с мечтательной улыбкой Луна. Гермиона, что называется, зависла, услышав такой ответ. Гарри бросил на Лавгуд испепеляющий взгляд, а Гермиона уже и была не рада, что получила ответы на все свои вопросы — вопросов стало ещё больше, но не став повторять негативный опыт, она предпочла более не спрашивать Гарри о его жизни. Захочет-сам расскажет — так подумала Гермиона.

Окончательно смутившись, она пришла в себя только когда подали чай. Было уже время обеда.

Домой Грейнджер вернулась раздражённая и на такси — Гарри уехал с Луной в своём направлении и кажется, эти двое были вполне довольны близостью друг друга, тогда как Грейнджер никогда не получала от мальчиков таких взглядов, как Луна от Гарри, да Гермиона не могла не заметить, что Лавгуд намного красивее, чем кажется на первый взгляд — достаточно избавиться от мантии, скрывающей все прелести тела и привести в порядок шевелюру...

Луна, с её необычной логикой и поведением раздражала Гермиону, чей мир был построен на логике, анализе и расчёте, поэтому успех Луны неприятно отдавался в душе Гермионы, как успех конкурента, который выбрал правильный путь в отличии от её самой. Но поделать Грейнджер уже ничего не могла... или могла?

Гермиона, уже лёжа на постели ночью, смотрела на звёзды за окном и думала, а не ошибочный ли её путь, если Лавгуд, будучи совершенно нелогичной уже успела подружиться с Гарри и более того, весьма успешно учиться на факультете самых умных учеников... Не так хорошо, как Гермиона, но Грейнджер раздражало то, что ей для успешной учёбы нужно было жить строго по правилам и почти всё свободное время проводить в библиотеке, тогда как Лавгуд в библиотеке появлялась редко. Перевернувшись под одеялом Гермиона начала рассчитывать в уме различные магические уравнения, пока не заснула.