— Дело твое, хотя я считаю, что у Саотоме будет что тебе сказать, если ты открыто нападешь на нее. Просто не впутывай в свои схемы мою ярую тигрицу. Если мы не пересечемся, у нас не будет причин мешать целям друг друга.

Кодачи безумно расхохоталась.

— Достаточной причиной помешать тебе будет то, как мне нравится причинять тебе боль. Однако моей первой заботой будет добиться любви моего Ранмы-сама. Я должна идти и… за всем присмотреть. — Она потерла ладони. — Да, нужно все подготовить. Составить планы. Та-да, дорогой брат. — Она выскочила из комнаты.

Тем временем, благодаря утренней активности Набики, весть распространилась среди учеников Фуринкан Хай, и эти ученики к настоящему времени разошлись. Многие из них собрались в кафе, кафе-мороженых и других места послешкольного сбора для обсуждения этого вопроса. Начали делать ставки на срок, как долго это продлится, прежде чем будет восстановлена помолвка между Аканэ и Ранмой, причем большинство ставило на срок в ближайшие два-три дня.

Укё делала все, чтобы игнорировать такие обсуждения, проходящие в ее ресторане. Она в основном держалась в стороне, у гриля, вынудив своего официанта Конацу разбираться с посетителями, в то время как сама она стоически делала вид, что ничего не слышит. Однако она не могла удержаться от злого взгляда в сторону Конацу, когда тот поставил на то, что Аканэ и Ранма послезавтра снова будут вместе.

В ресторане рамэна, известном как Нэкохантен, обслуживающие клиентов двое китайских амазонок услышали тот же разговор. Мус, соперник Ранмы, не знал, что и думать о таком развитии событий. С его точки зрения не похоже было, чтобы что-то изменилось, так как его любимая Шампу по-прежнему говорила о Ранме как о своем муже. Кроме того, для него не имело никакого значения, которая из дочерей семьи Тендо была помолвлена со злодеем Саотоме.

С другой стороны, упомянутая Шампу поспешила обратно на кухню, чтобы рассказать своей прабабушке Колон все, что она только что услышала. Шампу поначалу была рада, так как знала, что Тендо Касуми не была бойцом, и она давно подозревала о чувствах ее айженя к Аканэ. Колон поспешила ее немного остудить, указав, что брак по договоренности это вопрос долга, и Касуми была гораздо более придерживающейся традиций японкой, чем ее сестра Аканэ. Старуха заставила свою наследницу вернуться в столовую, пока сама она обдумывала варианты и звонила некоторым своим знакомым.

То, что узнала старейшина амазонок, ее не успокоило. Матриарх семьи Тендо уже укрепляла свои позиции. В завтрашней газете появится объявление о помолвке и предстоящей свадьбе. Совершались покупки и сделки, связанные с церемонией, которую, как ожидалось, планировали провести уже в течение месяца. Продолжая готовить, она задумчиво курила трубку, пытаясь разобраться со своим полным замешательством. Эти шаги говорили о серьезности намерений, хотя она готова была поклясться, что жених Шампу влюблен в Тендо Аканэ и наоборот. Она чувствовала, как на нее давит эта ситуация, ставя в положение, когда надо в ближайшее время принять меры, и меры, принятые без полного понимания, могут оказаться фатальны.

В конце концов Колон решила, что нанесет завтра в дом Тендо дружеский визит, в то время как младшие члены семьи будут в школе. Расслабленный разговор за чашкой чая может дать ей ответы на ряд ее вопросов. Оставалось лишь надеяться, что ее правнучка не наделает за это время каких-нибудь глупостей.

Аканэ и Ранма вместе шли из школы домой, демонстративно игнорируя друг друга, почти касаясь плечами. Они ступили на порог, и Аканэ крикнула «Мы дома!», пока они меняли туфли на тапочки.

Касуми подошла к ним, держа в руках свадебный журнал, раскрытый на странице, демонстрирующий различные варианты платьев.

— О, вот и вы, — с улыбкой сказала она. — Я пытаюсь решить, какое хочу платье. Пожалуйста, скажи мне, что ты думаешь, Ранма-кун. — Она вручила ему журнал, несмотря на его сопротивление. — Объявление появится в завтрашней газете, а на сегодня я договорилась с флористом. Он был очень мил и предложил нам существенную скидку.

Аканэ и Ранма уставились на Касуми, полностью сбитые с толку.

Касуми беспечно продолжила:

— И еще, Ранма-кун, я договорилась с портным, он встретится с тобой завтра днем в четыре. Подогнать тебе смокинг. Постарайся прибыть вовремя. Аканэ, вы с Набики пойдете со мной на следующий день, чтобы подобрать платья подружек невесты. Конечно, я хочу, чтобы это были вы обе.

Старшая сестра тепло улыбнулась им обоим, после чего немного нахмурилась. Она постучала пальцем по странице на руках у Ранмы.

— Платья, Ранма-кун. Я спрашивала твое мнение.

Парень опустил глаза на раскрытую страницу, пытаясь увидеть платья. Голова так сильно кружилась, что сложно было что-то увидеть или о чем-то подумать. Он ведь на самом деле не женится на Касуми, да? Это лишь пока они с Аканэ со всем не разберутся. Как только Аканэ перестанет упрямиться, они снова будут помолвлены.

Аканэ попыталась сглотнуть, но обнаружила, что ее горло для этого слишком пересохло. Неужели Касуми всерьез? Взаправду ли все это? Неужели ее сестра действительно собирается выйти замуж за Ранму? Почему эта козлина ничего не говорит? Все, что ему нужно было сделать, это сказать всем, что он хочет помолвки с ней, а не с Касуми.

Ранма посмотрел на Аканэ. Поднял бровь.

Аканэ отвела взгляд.

Он попытался представить платья на Касуми. Перед его мысленным взором они продолжали появляться на Аканэ. Наконец, он ткнул в одно и сказал:

— Вот это неплохо выглядит. Мне нравится. — Он не упомянул, что ему понравилось, как оно смотрелось бы на Аканэ. Он решил, что если оно неплохо будет выглядеть на ней, то и ее сестре, наверное, оно хорошо подойдет.

— Спасибо, Ранма-кун, — радостно сказала Касуми. — Думаю, оно будет прекрасно. — Она забрала обратно журнал из его несопротивляющихся пальцев.

Аканэ медленно повернулась и посмотрела. Ее разум пытался осмыслить тот факт, что Ранма только что выбрал свадебное платье, которое оденет Касуми, когда он будет на ней жениться. Через некоторое время она, спотыкаясь, вслепую побрела по лестнице. Каким-то образом она очутилась в своей комнате. Ее школьный портфель незамеченным упал на пол, тогда как Аканэ невидяще уставилась в окно.

Это был какой-то сон, подумал он про себя, тот, от которого он скоро проснется. В конце концов, этого не может произойти, он никаким образом не может жениться на Касуми. Он добрался до гостевой комнаты, не обратив внимания на отца и мать, после чего принялся переодеваться. Его мать быстро отвела глаза, тогда как отец отвесил ему подзатыльник. Удар не возымел никакого эффекта. Ранма, продолжая их игнорировать, закончил переодеваться и вышел из комнаты, не сказав им ни слова.

Ранма с чувством облегчения вошел в додзе. Это было единственным местом, где он всегда был уверен в себе, где он всегда знал, чего ожидать. Неважно, насколько сильно переворачивалась вся его жизнь, здесь это ничего не затрагивало. Здесь он мог быть спокоен, в последнем своем убежище.

Дверь в конце комнаты отворилась, прерывая его ката. Ранма медленно обернулся взглянуть, кто это, ожидая, что это Аканэ, пришла требовать, чтобы он с ней поспарринговал. Вместо этого, что потрясло его до глубины души, он увидел Касуми, с увязанными косой волосами и одетую в ги.

— Ранма-кун? — нарушили ее слова тишину. — Полагаю, пришло время обсудить мое обучение.

Глава 2. Неостановимая.

Ранма недоуменно уставился на Касуми, когда она, одетая в ги, прошла дальше в додзе. Ему было сложно осмыслить ее слова.

— Обучение? — тупо повторил он. — Что ты имеешь в виду под обучением?

— Мое обучение боевым искусствам, конечно же, — повторила Касуми, как будто то, что она говорила, было самым естественным в мире. — Отец обучал меня основам, когда я была младше, но я далеко не столь опытна, как Аканэ. Боюсь, этому придется измениться. В конце концов, я должна помочь тебе запустить додзе, после того, как мы поженимся. В этом ведь и была цель помолвки, помнишь?

— Э-э… м-м… но…

— Кроме того, — неумолимо напомнила Касуми, — если мы будем партнерами, я могу время от времени сталкиваться с людьми, с которыми ты имеешь дело. Что если Шампу, или Укё, или Кодачи нападут на меня? Что если Чулочек Таро или кто-то вроде него попытается похитить меня, чтобы добраться до тебя? Мне нужно уметь защищаться самой.

Ранма встряхнулся.

— Э-э, я могу об этом позаботиться. Ты же знаешь, я никому не позволю тебе навредить.

Старшая девушка улыбнулась, но с намеком на печаль, вынужденная возразить взгляду на мир через розовые очки.

— Не говори глупостей. Ты не сможешь все время быть рядом. Кто-нибудь может появиться здесь, например, пока ты в школе. Во всяком случае, нам будет принадлежать додзе, и это значит, что мне придется овладеть искусством. Боюсь, у меня впереди долгий путь, но это значит, что нам лучше начать.

Она медленно подходила ближе, пока говорила все это. Теперь она была на расстоянии вытянутой руки. Ранма с обеспокоенным видом шагнул назад.

— Слушай, я ни за что тебя не ударю! — решительно, почти сердито, запротестовал парень.

Касуми остановилась, стоя с наклоненной головой и озадаченным выражением лица.

— Я знаю это. Но мы говорим об обучении, а не о том, как меня бить.

Ранма выставил перед собой руки. Лицо сморщилось, в тоне голоса проступило беспокойство:

— Это одно и то же, — несчастно сказал он ей.

Касуми стояла около минуты, ничего не говоря, стараясь удержать безмятежное выражение лица. Наконец, она заговорила, слова ее были тихи:

— Когда ты начнешь обучать в нашем додзе новых учеников — учеников, которые только начинают — ты будешь обучать их, избивая их?

Лицо парня скривилось, он был озадачен.

— Ну, нет, конечно нет. — Он сделал паузу, ненадолго задумавшись. — Сперва им нужно будет научиться основам. Стойки, затем ката. Правильно дышать. Упражнения для наращивания мышц. Им нужно…

Женщина перед ним подняла руку, заставив его остановиться. Ее губы сжались в непривычно серьезную линию.

— Боюсь, мои базовые навыки немного проржавели, так что почему бы нам с этого и не начать?

Ранма, нахмурившись, скрестил на груди руки.

— Я же сказал тебе, я не собираюсь тебя обучать.

Касуми тяжело вздохнула и опустила голову.

— Очень хорошо, — тихо сказала она. Затем она снова подняла голову, на ее лице была написана решимость. Она повернулась и подошла к стене, где она подняла катану и выдвинула ее из ножен.

Глаза Ранмы расширились от удивления, когда она начала с ней промежуточное ката. Его охватило чувство глубокого беспокойства. Его руки помимо его воли сжались в кулаки. Напряженным голосом молодой человек спросил:

— И что ты делаешь?

— Обучаюсь, — вежливо ответила Касуми.

Ранма беспомощно смотрел, как она продиралась через упражнение, причем ясно было, что ее память о нем была в лучшем случае смутной. Он вздрогнул, когда бритвенно-острое лезвие прошло неуютно близко от ее плеча. От беспокойства он принялся кусать губы, когда она делала следующие ошибки, всерьез думая подойти и выхватить меч у нее из рук. Когда лезвие аккуратно прорезало штанину ее ги, Ранма сдавленно вскрикнул и в один прыжок оказался рядом с ней, выхватив катану, прежде чем она могла бы причинить дальнейший ущерб.

— Ты спятила? — выкрикнул он, наклоняясь, чтобы изучить аккуратный разрез, выдохнув с облегчением, когда увидел, что кожа под ним была не повреждена. Ему даже в голову не пришло, что он впервые накричал на Касуми.

— Что-то не так, Ранма-кун? — ласково спросила молодая женщина.

Ранма выпрямился после осмотра, стараясь удержать голос под контролем.

— Ты чуть не порезала себе ногу, вот что не так!

Касуми снова склонила голову.

— Мне казалось, что при обучении травмы вполне ожидаемы.

С чувством разбивающейся надежды Ранма провел рукой по волосам.

— Это не значит, что ты… Слушай, ты не готова к… Черт возьми, нужно начать с более простого…

Она с вежливым замешательством продолжала смотреть на него.

— Прости, если я сделала что-то неправильно. Но если никто не будет направлять мое обучение, мне придется самой догадываться, в каком направлении двигаться.

Слегка нахмурившись, Касуми вновь повернулась к стене. Затем ее глаза загорелись. Она снова подошла к стене, на этот раз выбрав боевой топор, и лишь одному Богу было известно, где Соун его достал. Она на пробу приподняла его, в то время как Ранма с ужасом на это смотрел.

— И что ты собираешься с ним делать? — хриплым шепотом спросил он.

Касуми скользнула на него взглядом, затем снова посмотрела на топор. Она отошла от стены и приняла стойку.

— Обучаться, — ответила она ему полным решительности голосом.

Скользнув в первое движение, Касуми в замешательстве нахмурилась. Топор не двигался вместе с ней. Из-за этого и ее руки не двигались, что привело к тому, что она немного споткнулась. Повернув голову, она увидела, что рукоять схватила другая рука. Повернувшись чуть дальше, она посмотрела на бледное лицо Ранмы. Он облизнул губы и раскрыл рот, но не издал ни звука. Он откашлялся и снова облизнул губы.

— Ты победила, — прошептал он, осторожно забирая у нее топор и вешая его обратно на стену. Повернувшись обратно к ней, он продолжил уже более ровным тоном: — Я поработаю с тобой над базовым ката, если ты пообещаешь не пытаться обучаться самостоятельно.

Она внимательно, изучающе посмотрела на него.

— Я очень серьезно отношусь к этому, Ранма-кун. Если ты думаешь тратить на это по несколько минут в день, то я посчитаю, что ты отступил от своего слова, и сама займусь своим обучением.

Ранма закрыл глаза, собираясь с мыслями. Когда он снова открыл их, он ответил:

— Ладно. Пару часов каждый день, после школы. По выходным больше. Этого достаточно?

Касуми пронизывающе посмотрела ему в глаза, после чего широко улыбнулась. Улыбка была совсем не такой, как у Аканэ, хотя она почти так же хорошо осветила додзе.

— Это будет прекрасно. Тогда приступим?

Она перешла на середину додзе и встала, ожидая. Ранма тяжело вздохнул, затем подошел и начал объяснять, на этот раз он был серьезен. Через несколько минут Касуми приняла стойку и под его бдительным взглядом начала ката.

Следующим утром, за завтраком, Соун, как обычно, читал газету, держа ее перед собой, как будто прячась за ней. Семья не обращала на него внимания, единственным звуком со стороны мужчины был шелест перелистываемых страниц. Но эту привычную ситуацию прервал его неожиданный вздох. Соун медленно опустил газету, глаза устремились на его старшую дочь, только чтобы столкнуться с любопытными взглядами всех вокруг. Нервно откашлявшись, он объяснил: