Мексиканский койот. Общий файл

— Ты мой умница. — Она ласково потрепала внука по волосам. — Знаешь, как угодить бабушке.

— Конечно, знаю. — Мигель кивнул. — Только не понимаю, как ты это пьешь. Оно же невкусное!

— А ты что, пробовал? — Гертруда подозрительно прищурилась, а Мигель покраснел.

— Ну... Чуток лизнул... Но мне не понравилось, правда! Просто было интересно, что тебе так нравится. Только маме не говори! И папе. А то их хватит этот... как его... инфаркций!

Гертруда притянула его к себе свободной рукой и чмокнула в щеку.

— Любопытный ты мой. Разумеется, не скажу. Завтра тебе в школу?

Мигель скривился так, что чупа-чупс едва не выпал изо рта.

— Ага. Я маму упрашивал-упрашивал, но она никак не согласилась дать мне прогулять денек. Будто бы там может быть что-то интересное. — Он фыркнул, но тут же просиял. — Зато она обещала забрать меня пораньше, и мне не придется сидеть на этом противном китайском!

— Замечательно. Обещаю, как только вернешься из школы, получишь сюрприз.

Глаза Мигеля загорелись двумя черными звездочками.

— Правда? Большой-пребольшой?!

— Большой-пребольшой. Только веди себя хорошо! Хотя бы до завтра. — Она глянула на часы. — Где их носит в такую погоду?

Маринелла и Игнасио вернулись спустя полчаса, нагруженные пакетами с продуктами. Торт, сказала Маринелла, будет готов завтра, после школы они заберут его из кондитерской. Мигель не мог усидеть на месте — перспектива хоть одним глазком глянуть на торт до задувания свечей чрезвычайно прельщала. Спать он укладывался с диким боем и целый час не мог заснуть.

Маринелла с Гертрудой допоздна готовили угощения, попутно обсуждая дела. Несколько лет назад Пачо Эррера сдался властям и был убит в тюрьме. Гертруда потеряла мощную поддержку, но сумела удержаться на плаву, связавшись с картелем Гальярдо — приснопамятный Флавио, как и предсказывала Маринелла, откололся и организовал прибыльный бизнес по торговле людьми. Забавно, что именно тот случай на аэродроме вынудил Флавио так поступить. Глава картеля Сильвио Гальярдо не стерпел самоуправства — ему пришлось доказывать свою невиновность в перехвате груза перед колумбийцами. Он с большим трудом и гигантскими потерями выбрался из дурно пахнущего болота, возместив картелю Кали потерянный груз. Флавио же получил пинок под зад, но, надо отдать ему должное, не растерялся. Теперь можно было его не опасаться, работорговля никак не пересекалась с кокаином и марихуаной по части конкуренции, напротив — на плантации постоянно требовалась свежая рабочая сила. В результате Флавио оказался в шоколаде. Это позволило семейству Гарсиа вернуться в Мексику, не опасаясь за свою жизнь. Впрочем, Гертруда все равно осторожничала и не раскрывала никому родственные связи. Как ни крути, семья — это слабое место.

Весь следующий день Мигель ерзал на стуле в классе, сгорая от нетерпения — подарки ему обещали выдать по возвращении. Правда, Пабло втихаря вручил ему геймбой, который Мигель незаметно сунул в рюкзак.

— МАМА!

Он бросился к Маринелле, не обращая внимания на шарахнувшихся от него одноклассников. Та схватила его и закружила.

— Ну что, как все прошло? Много пятерок нахватал? — Она поставила сына на землю и чмокнула в нос.

Мигель надулся.

— Шутишь, да? Я и думать ни о чем не мог, кроме торта!

Маринелла рассмеялась и взяла его за руку.

— Так и знала! Но так и быть, в честь дня рождения ругать не буду. Идем, папа и бабушка с Пабло уже все приготовили. Осталось только забрать торт.

Мигель шлепал по тротуару, задрав нос к небу. Его переполняло счастье. Сейчас они с мамой зайдут в кондитерскую, потом — вдоль по улице, до самого конца. А дома... дома его ждет гора подарков. Интересно, что ему подарят? Он никогда не просил что-то определенное, но мама и папа всегда попадали в точку.

В кондитерской они пробыли не больше двух минут. К разочарованию Мигеля, торт вынесли в большой картонной коробке, не позволив даже одним глазком заглянуть внутрь. Но ничего, утешал он себя, осталось совсем чуть-чуть! В прошлый раз это был огромный скалящийся Тазз , что же будет сейчас?

Подпрыгивая от нетерпения, он вылетел из кондитерской и налетел на маму, которая почему-то остановилась столбом посреди тротуара.

— Мам, ты чего? — он дернул ее за полу пальто. — Опоздаем же!

Маринелла развернулась и толкнула его на землю.

Мигель упал на асфальт, пребольно ударившись головой. Хотел было захныкать, но все поглотил грохот выстрелов.

Он инстинктивно вжался в землю — бабушка с младых ногтей учила его так поступать, Мексика все же не курорт — и прикрыл голову руками. Ему казалось, что стрельба длилась вечность, на самом деле прошло несколько секунд. Постепенно он снова начал слышать — звуки извне проникали в уши, становясь громче, послышался чей-то крик, затем — вой сирены. Мигель осторожно поднял голову, и увидел расплющенную "Звезду смерти".

Прямо перед ним в раскрытой коробке валялся торт в виде смертоносной космической станции из далекой-далекой галактики. Мигеля, несомненно, восхитило бы это произведение искусства, но сейчас его стрелой пронзила мысль: мама.

Он приподнялся на локтях и огляделся. К нему уже спешили какие-то люди, громко спрашивая, все ли с ним в порядке. А впереди...

Мигель раскрыл рот и исторг самый громкий крик за всю свою жизнь:

— МАМА!!!

На похоронах он не плакал. Стоял прямо, как палка, облаченный в черный костюмчик, и не отрывал взгляд от гроба, который медленно опускали в яму. На его крышке покоились красные азалии — мама очень любила эти цветы.

Игнасио, не в силах сдерживаться, всхлипывал в платок. Гертруда обнимала его за плечи, и в ее взгляде Мигель прочел колючую жестокость. Уж бабуля этого так не оставит. Найдет этих гадов хоть на Северном полюсе, хоть в Австралии, им нигде не скрыться от ее кары!

Он стиснул кулаки и до крови прикусил губу. Два дня до похорон он слонялся по дому, пытаясь найти себе место, подарок родителей — огромная сборная космическая станция — валялся забытым в его комнате, и случайно подслушал разговор бабушки по телефону.

Мама оказалась не случайной жертвой бандитской разборки между двумя группировками.

Это было заказное убийство.

2

Семейная тайна

— Да все ты брешешь. — Вертлявый черноволосый паренек презрительно сплюнул через дырку на месте переднего зуба. — Не может твоя бабка быть La infierno madre .

— Какая мне разница, — фыркнул Мигель. — Твое дело, верить или нет, сам же спросил.

Мигель и Лусио Домингес сидели на бетонном блоке за школой. Лусио крутил в пальцах засаленную сигарету, которую стащил у старшего брата, Мигель хрустел чупа-чупсом. С последнего урока они дружно решили сбежать — математика, будь она неладна...

Солнце пригревало вовсю, и мальчишки с удовольствием подставили лица лучам. Мигель выглядел довольным, хотя это была уже седьмая школа, в которую он перевелся. После смерти мамы они с отцом частенько переезжали — на этом настояла Гертруда. Из-за гибели Маринеллы она стала настоящим параноиком во всем, что касалось семьи. Честно говоря, вся эта фигня порядком осточертела Мигелю — ни в одной школе он не мог завести хоть сколь-нибудь хороших приятелей, не говоря уже о друзьях. И постоянно перетаскивать с места на место кучу вещей тоже занятие не из приятных.

— Наркотики — зло, — пробормотал он под нос и стукнул пятками по бетонному блоку.

Лусио его не расслышал. Он не мог сидеть спокойно после того, что узнал — надо же, новенький, с которым он сдружился, оказался внуком знаменитой Гертруды Гарсиа! Конечно, нельзя сразу показать, что поверил, нечего ронять авторитет. С первого дня Мигель обаял половину класса, за что Лусио поначалу на него обозлился. Но когда на следующий день получил в качестве извинения пачку "Камальон" — новой импортной марки сигарет — мигом оттаял. Теперь ясно, откуда у новичка деньги на такую роскошь. Подумать только — La infierno madre!..

— Сочинять ты мастер, конечно. — Мальчишка сдвинул бейсболку на затылок, усиленно сохраняя скептическую мину. — Но любопытно. Как жив до сих пор?

— А кто об этом знает? — Мигель уныло уставился в землю. — Только тебе и доверил секрет. Смотри не проболтайся, Лусито!

— Да без базара, Мигелито. — Лусио стукнул кулаком по кулаку Мигеля. — А если бабка твоя узнает, не осатанеет?

— Будешь держать язык за зубами, не узнает. Она ж отдельно живет, почитай раз в полгода-год приедет проверить, как я, за мной только ее верный пес присматривает, чтоб я чего не натворил. Да и вообще, — Мигель скривился, — достала она меня, по телефону каждый день: бла-бла-бла, туда не ходи, то не делай... Еле отговорил ее не посылать со мной в школу Пабло. Вот смехота-то была бы! Да все сразу бы поняли, что я какая-то важная птица!

— А почему тебя на домашнее обучение не перевели, если она так за тебя боится?

— Потому что тогда проболтается приходящий учитель. Проще отправить меня в обычную школу, кто заподозрит, что внук такой крутой бабы учится здесь? — Мигель пожал плечами. — В общем. Лесом ее. Я устал от ее опеки, хоть здесь подышать можно. Но помни — никому не рассказывай, иначе я труп!

— Да сказал уже, не проболтаюсь. — Лусио сделал вид, что застегивает рот на молнию.

— Это правда? — Мужчина в поношенном, протертом на локтях пиджаке вертел в руке косяк. — Мигель Гарсиа — внук Гертруды?

— Он так сказал. — Лусио переминался с ноги на ногу, стискивая в пальцах бейсболку. Он изрядно трусил, несмотря на то, что сидящий перед ним мужчина был его дядей. — Мог соврать, конечно, но одевается он не как бедняк из трущоб, да и сигареты подогнал дорогущие...

— Еще что-нибудь? Посущественней его слов? Соврать каждый может, Лусио, уж тебе ли не знать.

Лусио залился краской. Он частенько получал от отца на орехи из-за вранья, да и от дядюшки прилетало, но сейчас он искренне надеялся на похвалу.

— Сказал, что за ним присматривает ее охранник... Как его там... Пабло, что ли... Везде за ним таскается, даже в школу хотел...

Выспросив у Лусио подробности, мужчина махнул рукой, и пацан, согнувшись в поклоне, задом выбрался из комнаты, втайне разочарованный тем, что не получил хоть немного налички за информацию.

— Что думаешь, Марсело?

Соломенная шляпа опустилась на подлокотник кресла, короткие толстые пальцы задумчиво поглаживали подбородок.

— Действительно ли это внук Гертруды? Возникает закономерный вопрос: зачем ему себя раскрывать?

— Надоела тирания бабушки? Он подросток, а они в этом возрасте невыносимы. Глянь хоть на Лусио — щенок вечно доставляет неприятности.

Флавио хрипло рассмеялся.

— Давненько ты был подростком, сеньор де Вилья. Но в целом ты прав. — Он поскреб гладко выбритую щеку. — Можно попробовать использовать парнишку, чтобы подобраться к Гертруде, я за ней охочусь уже двенадцать лет. Но не приблизился ни на шаг.

— Опыта у тебя маловато. Неуж дон Сильвио Гальярдо ничему не научил?

Брови Флавио сдвинулись к переносице.

— Это был бесценный опыт, но не хочу связываться с наркотой. Слишком опасно. И потом, рабы ведь всем нужны.

— Тебе — да, — отмахнулся Алехандро де Вилья. — Пока не испытываю нужды ни в одном, я всего лишь перевозчик.

— Слишком узко ты мыслишь, — протянул Флавио. — Пора расширяться, сколько можно сидеть в одной корзине? Нужно иметь собственные плантации, чтобы диктовать условия.

— Может, ты и прав, но я считаю, что еще слишком рано.

— Дело твое, но если решишься, дам постоянную скидку.

Оба рассмеялись, затем ненадолго замолчали.

— Что будем делать с Гарсиа? — наконец спросил де Вилья. — Можно вытрясти из мальчишки нужную информацию, так будет быстрее.

— Не стоит торопиться. Понаблюдаем. — Марсело скривил губы в ухмылке. — Для стоящего результата всегда нужна хорошая обработка сырья. Этому меня и научил Сильвио Гальярдо.

Прошло три недели. Лусио, судя по всему, сдержал слово — никто на Мигеля не косился, не шептался за спиной. Признание еще больше сдружило ребят, и теперь после школы они отправлялись в закусочную, или на стройку, или к озеру в парке Чапультепек — неблизкий свет, отца или Пабло инфаркт бы хватил, узнай они, где носит наследника Гарсиа! Там Мигель с Лусио зависали почти до темноты, потом расходились по домам.

Вскоре Лусио познакомил его со своей тусовкой — трое парней на пару лет старше не вылезали из черных шмоток и малевали фломастерами татуировки на груди и руках, лелея мечту вскоре набить настоящие. Но попробуй сделать это без вступления в банду, горестно вздыхал Лусио. Придушат на улице, как шелудивого щенка!

— А что, вступить так сложно, что ли? — недоумевал Мигель.

— Для начала подрасти надо, — мрачно отвечал Лусио, ни словом не обмолвившись о влиятельном дяде. — Такого шкета как я только на побегушки возьмут, и то если кто-то из членов банды меня заприметит. Туда так просто не попадешь! Вон, Лопе, — он указал на долговязого, тощего, как жердь, парня с покрытым угрями лицом, — к ним вхож. Брат у него там. Но все равно его пока только по мелочи гоняют.

— Точняк, — подтвердил Лопе, тщательно раскрашивая фломастером предплечье.

— По мелочи — это как? Письма носишь, что ли?

Парни прыснули.

— Ну ты ваще не рубишь, — хихикал Пепе. Размером он был поперек себя шире, а росточку невеликого, отчего казался еще толще. Мигель серьезно задавался вопросом: его легче обойти или перепрыгнуть? — Письма! Кто щас их пишет? Не, Лопе у нас посылки доставляет. Почтальон! Да иногда на углах стоит, палит левых на районе.

— Левые — те, кто на вашу территорию забредает, что ли?

— Ага, и свой товар пытается впарить, — кивнул третий по имени Бенито. Свое имя он терпеть не мог, поэтому в первый же день потребовал, чтобы Мигель звал его Рок. Он и правда походил на камень. Очень неровно обтесанный камень. — На районе с этим не шутят, тут все строго поделено.

— А какой у вас район?

— Тепито , — ответили хором все трое.

Глаза Мигеля восторженно загорелись.

— Правда?! В самом Тепито? И не боитесь?

— Кто боится, мы? — обиженно протянул Лопе. — Да я там вообще всю жизнь живу и всех вокруг знаю! Своих не трогают!

— Кру-у-уто, — протянул Мигель. — Блин, я бы тоже хотел там побывать!

— Куда тебе. — Пепе насмешливо хлопнул его по макушке, для чего ему пришлось встать на цыпочки. — Мелкий еще слишком, зайчик!

— Какой он тебе зайчик! — вступился за друга Лусио. — Да он покруче тебя будет! Знаешь, кто его ба...

Мигель с такой силой наступил Лусио на ногу, что тот вскрикнул и волчком завертелся на месте, пытаясь высвободиться.

— Ну-ка, ну-ка. — Рок щелчком отбросил недокуренную сигарету. — Чо ты там хотел сказать? Кто твоя ба?

Мигель изобразил самую ангельскую улыбку, на которую был способен. Чертово трепло этот Лусио.

— Никто. Он просто оговорился. Да, Лусито?

Тот наконец вырвался и запрыгал на одной ноге.

— Да! — хныкал он. — Оговорился! Ну и что с того, обязательно надо ногу ломать?!

Лопе и Пепе встали с двух сторон от Мигеля, отрезав пути к бегству. Рок мрачно возвышался впереди, такую скалу уж точно не перепрыгнешь. Мигель сглотнул, но даже не попытался убежать. Крутой он или нет?