— Разве так можно? Пользоваться Силой, но...
— Вполне. Не так давно я предлагал этот путь одной девушке... Она отказалась, и теперь сеет в своем мире хаос и разрушение, не являясь адептом Архитектора Судеб. Правда ее действия — все равно идут на пользу его планам, но это — вопрос хорошего планирования, а никак не принуждения.
— Надо рассказать об этом Карине. А то она...
— Она и не должна доверять мне. — Прервал метания мальчика Летящий.
— Почему? — На бедного Гарри сегодня обрушилось столько откровений, что он уже устал удивляться.
— Доверие — вещь опасная... Расскажу ка я тебе одну древнюю историю... — В ментальном голосе бывшего библиария послышалась грустная улыбка. — Когда-то давно Аристотель изобрел логику. И, в качестве иллюстрации своих постулатов, выдал такое рассуждение: "У всех насекомых — шесть ног. Паук — насекомое. Значит, у паука шесть ног". Аристотелю доверяли. Сильно доверяли. И только спустя две тысячи лет нашелся человек, который пересчитал ноги паука, тыкая в каждую из них пальцем. Ног оказалось восемь.
Гарри улыбнулся этой нехитрой истории... А потом задумался. Почему-то он ощущал некую... неправильность в этом рассуждении. Некую... нет, не ложь, но... недосказанность, что ли? И что это было? То ли иллюстрация на тему "не надо доверять", то ли действительно есть еще что-то, что осталось скрытым... Гарри уже хотел задать вопрос... когда понял: адепт Меняющего пути сказал все, что хотел сказать и удалился. Гарри еще раз бросил взгляд в зеркало Еиналеж, улыбнулся, и решительно вышел из класса. В конце концов, почитать книжку вместе с Гермионой можно было и в реальности, а не только в видениях Зазеркалья.
Мальчик вернулся в гостиную, где его уже ждали Гермиона и Карина.
— Опять к зеркалу ходил, да? — улыбнулась Карина, на этот раз создавшая вполне материальную иллюзию своего тела.
— Ой, а чего вы не спите? Да, к зеркалу...
— Тогда ответь мне на один вопрос: ты сам ушел от зеркала или Летящий увел тебя?
— Сам. Я подумал, что читать книжку с Гермионой я и на самом деле могу.
Девочка покраснела, сообразив, где Гарри видел эту картину. Мальчик сначала непонимающе покосился на Гермиону, а потом тоже смутился. Карина встала и подошла к Гарри, ласковым движением ладони пригладив взъерошенные волосы.
— Ты молодец. Я опасалась, что ты не справишься с искушением самостоятельно, но так или иначе, ты смог и Летящему не пришлось утаскивать тебя оттуда силой, — женщина наклонилась и легко поцеловала малыша в лоб. Касание иллюзии было на удивление теплым. Мальчик смутился еще сильнее.
— Что тебя смущает, Гарри?
— Я же вам совсем чужой... А вы так ко мне относитесь...
— Я воспринимаю тебя, Гермиону и Невилла как своих детей. А если бы я позволила Зеркалу показать мне мои желания — я увидела бы там свою семью, как и ты. Я беспокоюсь о вас и хочу, чтобы вы были счастливы. Пусть Летящий учит тебя воевать и интриговать. Моего родного сына тоже учил воинскому искусству библиарий. Я хочу научить вас быть счастливыми даже в самые тяжелые времена. Научить видеть красоту во всем. И совершенствоваться в том, что вам по душе.
Гермиона подошла к Гарри и Карине, и женщина обняла обоих детей. Она улыбалась. Иногда иллюзии — бывают более чем истинны.
22.02.2014
Миниатюра десятая
Застегнуть браслет. Медленно подняться с пола. Аккуратно, по стеночке, пройти к выходу. Так... А теперь — самое сложное. Твердо встать, и не качаясь выйти к Гермионе. Карина, конечно, заметит мое состояние... но, если повезет — не расскажет Гермионе, чтобы не пугать ее.
— Гарри! Ну как? Ты хорошо потанцевал?
От вопросов налетевшей девочки кружилась голова... но само ее присутствие давало силу преодолеть багровую муть, застилающую глаза, и слабость, требующую привалиться к стене.
— Нет, Гермиона. Я сегодня вообще не дрался с Тенями. Я... я думал.
— И до чего додумался?
Я оглянулся. Почему-то мне не хотелось, чтобы мои следующие слова услышал хоть один портрет... и тем более — тот, о ком я буду говорить, но последнее было и так очевидно.
— В лабиринте Десяти Тысяч Будущих я ни разу не увидел, чтобы Снейп протянул руку к Философскому камню.
— Это, Гарри, как раз не важно. Рассказал ли тебе Летящий о милой особенности профессора Квиррелла? С учетом этой особенности — твоя новость самоочевидна, — Карина не стала создавать иллюзию присутствия. Её голос просто прозвучал в разумах мальчика и девочки.
— Нет. — Я снова покачнулся. Надеюсь, что Гермиона не заметила... — Он сказал, что интрижка настолько проста и самоочевидна, что разобраться в ней — будет моей самостоятельной работой. Он будет помогать только в силовом противостоянии, которое пока что не по мне. Если, разумеется, я до такого доведу.
— Хорошо. Я намекну тебе — приглядись к профессору Белке. Полагаю, ты почувствуешь, что именно с ним не так. Но только приглядись — и будь осторожен. Трусливый заика — великолепная маска. А когда поймешь, что представляет из себя Квиррелл — подумай хорошенько над тем, как и зачем Дамблдор его... не заметил. Если ты хочешь служить Меняющему Пути — тебе уже сейчас стоит учиться разбираться в интригах. Особенно — таких интригах.
— Карина, ну хоть мне расскажи, а?
— Малышка, я согласна с Летящим — здесь вы можете разобраться сами. Вы у меня умные детишки, сами разберетесь.
— Ну-у, опять ты скрытничаешь... Как я могу тебе доверять, если ты скрытничаешь? — мысленно заныла Гермиона, понимая, что Гарри Карина не скажет из солидарности с Летящим. Ох уж эти взрослые!
— Миона, маленькая моя. Мы с тобой вместе исследовали Квиррелла и я тебе объясняла, что мы там увидели. Ты уже забыла?
— ... Карина!!! Это что же получается, он...
— Тише, малышка. "Он" тебя уже полгода учит "Защите от Темных Искусств".
— Я-то думаю, почему он не учит, а ерундой страдает... Но мы должны сказать Гарри!
— Ты слышала, что сказал Гарри? Летящий поддержит его в силовом противостоянии, буде такое случится. Ты же его видела — Белку он сожрет и не поморщится, а Тот-Кто-В-Белке — слишком слаб, чтобы помешать. Да и мы с тобой будем рядом с Гарри, если уж он доведет до силового противостояния. А мы тоже кое-что умеем.
— Но если с Гарри что-нибудь случится...
— Ничего с твоим Гарри не случится.
— Он не мой, — Гермиона густо покраснела.
Гарри с недоумением наблюдал за подругой. Она явно вела мысленный диалог с Кариной — очень уж ярко менялись эмоции на её лице, а потом покраснела и краем глаза посмотрела на него таким взглядом, что впору было смутиться самому.
Дети вернулись в гостиную и Гарри уселся возле камина. Конечно, рассчитывать на прямые объяснения от Карины было бы... слишком оптимистично. Похоже, что "задание для самостоятельной работы" она признала правомерным. Но хоть на какие-то подсказки мальчик рассчитывал. В конце концов, интриги и склонение нейтралов к союзу — это путь Интригана, не так ли? А Карина в данном раскладе, как ни больно было это признавать — оказывалась "благожелательно настроенным нейтралом". И получить от нее хоть какую-то помощь — было бы "действием, претендующим на оценку".
— Итак, я знаю, что в школе спрятан Философский камень. Так? — Гермиона кивнула. Понять бы еще: это сделала Гермиона или Карина? — Мы слышали, как Снейп и Квиррелл спорили о чем-то... наверное — о Камне. Так? — Снова кивок. — Но тогда не понятно: зачем Камень, за который половина волшебников Магической Британии отдали бы левую руку... а вторая половина — правую, оказался в школе, полной учеников? Кто-то хочет устроить битву магов прямо в школе? Мне кажется, что ответить на этот вопрос гораздо важнее, чем разобраться в том, почему к камню рвется Квиррелл. В конце концов, Камень — большая ценность, и в том, что один из профессоров хочет завладеть им — нет ничего удивительного. Удивительно, что такой профессор только один... если один.
— Ты упускаешь еще два момента. Первое: можешь ли ты быть уверен, что в школе спрятан камень, а не похожая безделушка, о которой распущены слухи? И второе: все лестницы в рождественскую ночь вели в запретный коридор, а после, с таким же поразительным единодушием — вели к зеркалу.
— Кто-то хотел показать нам это все? Мне подарили мантию, мы пошли её опробовать, и нас привели к церберу и зеркалу... Зачем?
— Правильный вопрос. Но есть и еще один: кто МОГ это сделать?
— Директор... Насколько я помню из истории, только у него есть достаточная связь с замком...
— А теперь еще раз, сложи кусочки.
— Директор прячет в школе, полной детей, что-то, Квиррелл и Снейп думают, что это — философский камень. Это что-то лежит в коридоре третьего этажа. В начале года он всех предупредил туда не ходить под страхом мучительной смерти, но в мантии-невидимке он нас туда привел. А потом — привел нас к зеркалу. Квиррелл рвется к камню, но не нашел способа обойти цербера. Не понимаю...
— Тогда выжидай. Выжидай и ищи новые кусочки этой головоломки.
На следующий день, в пустом классе.
— ... и тогда она посоветовала "выждать, собрать информацию".
— Хороший совет. Правильный. — Сегодня Летящий с изменчивыми ветрами принял вид тени на стене. — Не знаешь, что делать — не делай ничего. Пусть дергаются твои враги. Дергаются, совершают глупости, да хотя бы просто обозначают себя.
— Но если... — мальчик запнулся. — Если мои враги — два величайших волшебника современности... то что же мне делать?
— А в Крыму точит копья
Хан Менгли-Гирей
Конных воинов там
Непочатая сила
Надо будет стравить
Этих двух главарей
Чтоб одна злая сила
Другую сломила.
У тени нет лица... но злая усмешка все равно чувствуется.
— Но... — Гарри запинается. — Не получится ли так, что я втяну Гермиону...
— Она уже втянута. Не думаешь же ты, что тот, кто желал уничтожить ВСЕХ Обретенных пропустит ее только потому, что она "не является подругой Мальчика-который-Выжил"? А если она будет рядом с тобой, если встанет под знаменем Надежды — то все, кто будут защищать тебя — будут защищать и ее. К тому же, не забывай о Карине. Она вряд ли позволит причинить девочке хоть какой-нибудь вред.
— Я... — мальчик краснеет. — Я не буду полагаться на других. Я стану сильным, и смогу сам защитить Гермиону!
— Хорошо. — Края тени расплываются. — Это — правильный настрой. А теперь — застегивай браслет и иди в гостиную твоего Дома. Тебе надо отдохнуть. Сегодняшний урок отнял у тебя много сил.
22.02.2014
Миниатюра одиннадцатая
— Гермиона, Невилл, нам надо поговорить. — Дети расселись вокруг парты в пустом классе. — Мне очень нужна будет ваша помощь.
— Гарри, мы... — встрепенулась Гермиона.
— Подожди, Гермиона. Сначала — выслушай. — Остановил ее Гарри на лице которого боролись очень противоречивые чувства. — Это может быть очень опасно.
— Тогда — тем более.
Напугать храбрую гриффиндорку не удалось. С одной стороны — это порадовало Гарри, а с другой... Он обещал самому себе, что будет защищать Гермиону, а получается — втягивает девочку в проблемы. — Да, Гарри. Мы поможем тебе. Что тебе нужно? — Невилл, хоть временами и производил впечатление тряпки, запуганной собственной бабушкой, но на Гриффиндор попал отнюдь не зря.
— Хорошо. Я расскажу. Я... я видел Лабиринт Будущего...
— Гарри! Ты видишь будущее? Как... как Трелони? — Вспыхнул Невилл.
— Не знаю, что видит Трелони. Я вижу именно Лабиринт. Тысячи, если не десятки тысяч вариантов событий наслаиваются друг на друга, пересекаются, вытесняют друг друга... Десять тысяч будущих борются за право стать настоящим. Иногда я вижу несколько вариантов одного события, но не вижу, где расходятся ведущие к ним варианты. А иногда события разных нитей наслаиваются друг на друга. Однажды я увидел, как я оказался жив и мертв одновременно. Учитель еще обозвал меня Котом Шредингера.
— Учитель? Какой учитель? Дамблдор? — Гарри скривился. Невилла еще не посвятили в подробности бытия Летящего с изменчивыми ветрами и Видевшей Тьму.
— Тшш... — Шикнула охваченная любопытством Гермиона. — Потом расскажем. Продолжай, Гарри. — Хорошо. Но во всех Десяти тысячах будущих кое-что оставалось неизменным: Тот-кого-не-называют раз за разом воскресал, а Дамблдор раз за разом толкал меня навстречу ему...
— Как пешку в шахматах. — Невилл хоть и не снискал себе славы шахматиста, но играл всяко не хуже Рона.
— Да, Невилл. Именно как пешку. Дамблдор сталкивает меня с Воландемортом, а сам пытается остаться над схваткой. А я хочу сделать наоборот — столкнуть их, а самому отойти в сторону.
— И как же ты собираешься этого достичь? — Это спросила уже Карина... губами Гермионы. — Переинтриговать стодвадцатилетнего интригана смог бы Летящий, а ты...
— А вот тут мне понадобится ваша помощь. Карина, ты сможешь погрузить меня в кому? Так, чтобы любые следящие заклятья показали, что я — умираю?
Карина расхохоталась.
— Хитрый малыш. Но какой реакции ты ждешь на этот ход? Что Воландеморт обрадуется и бросится добивать, а Директор — бросится спасать? — Карина внимательно осмотрела Гарри магическим взглядом, — Ох... Малыш, а Летящий тебе ничего о твоем шраме не рассказывал? Нет? Ну значит я расскажу. В твоем шраме спит маленький кусочек Воландеморта. Думаю, именно поэтому он болит при взгляде на Квиррелла.
— Гермиона? Что с тобой? — осторожно поинтересовался ничего не понимающий Невилл. Карина материализовала иллюзию.
— Меня зовут Карина, и я волшебница примерно двухсот лет от роду. Так сложилось, что я в посмертии встретила душу девятилетней Гермионы — и помогла ей вернуться в тело. Но я смогла помочь ей только потому, что пошла с ней. И в результате мы делим её тело. Я стараюсь поменьше влиять на неё и большую часть времени ты общался с ней.
Невилл предпочел промолчать, потому что Гарри снова заговорил. Но его вид намекал, что он еще расспросит Гермиону об этом.
Гарри задумался о том, как объяснить боевому псайкеру, не знающему что такое Паутина Вероятностей, что он Видит... Так что представление Карины Невиллу прошло мимо его внимания.
— Я видел... — вступил он в разговор, не обращая внимания на то, закончили Карина с Невиллом представляться друг другу или нет. — Каждый раз, когда Тот-кого-нельзя-называть убивал меня — Дамблдор оказывался где-то неподалеку. Иногда он пытался поддержать меня, иногда — объяснял, что умирать — совсем не страшно... но чаще — бросался на Вол... — мальчик заметил, как скривился Невилл и осекся — ну, вы поняли. У меня сложилось ощущение что он то ли попал под какое-то Пророчество, то ли воплощает его своими руками...
— Хорошо, хитрый малыш. Мы поможем тебе. Ты будешь умирать, Миона — трагически разрыдается над телом героя, Невилл — может попытаться отомстить... И мы посмотрим, что предпримет Добрый Дедушка. А о том, чтобы и он, и Тот-кто поверили драматическому спектаклю, я позабочусь. В конце концов, актерская игра приятна Темному Принцу, — Карина улыбнулась, склонив голову набок и наблюдая за юным Оракулом.
