Харуно, конечно, совсем не хотела становиться наёмной убийцей, шпионом-диверсантом или телохранителем. Однако же осторожность и здравый смысл подсказывали, что заявлять подобное своему куратору-учителю не стоит, а то ведь можно лишиться более или менее неплохих перспектив, вместо этого попав в число медовых куноичи, задания которых связаны с соблазнением и постелью, либо же вовсе в число будущих суррогатных матерей (взрослые порой говорят очень интересные вещи, считая что дети их не понимают).
Завершив сушку и расчёсывание гривы, Евгений разделил её на переднюю и заднюю половины. Волосы растущие на затылке и до ушей были обмотаны вокруг шеи на манер шарфа, а затем охватили торс под руками, став напоминать необычный корсет, который почти не мешал подвижности головы. Остальные же пряди, при помощи специальных изогнутых заколок и расчёски, были превращены в корону из четырёх рогов, украшающих лоб и виски.
"Я — маленькая они. Эксцентрично, конечно, но не сильно выбивается из общего ряда чудиков Конохи".
Надев чёрную футболку и того же цвета бриджи, сверху Сакура накинула тёмно-синий сарафан с короткими рукавами и глубокими разрезами на бёдрах, после чего покинула ванную комнату и направилась на кухню, откуда доносились соблазнительные ароматы готовящейся еды. На пороге она задержалась, чтобы окинуть взглядом маленькую комнатку с электрической плитой, холодильником, шкафчиком для продуктов и посуды, маленьким столиком и двумя табуретками. На широком подоконнике стоял ящик с землёй, где росла зелень...
— Доброе утро, Сакура-чан, — добродушно поздоровалась низенькая и худощавая старушка с густыми седыми волосами, забранными в хвост на затылке, одетая в длинное серо-зелёное платье, скрадывающее фигуру. — Хорошо спала сегодня?
— Доброе утро, бабуля, — улыбнулся в ответ Евгений. — Полночи проворочалась...
— Хе-хе-хе... Понимаю, — умилённо засмеялась престарелая медовая куноичи, которой повезло дожить до своих лет и не стать калекой. — Я в твоём возрасте так хотела стать настоящей шиноби, что бывало только под утро и засыпала. Садись за стол: сейчас позавтракаем и пойдём к академии. К началу как раз успеем.
По легенде, которую составили аналитики Корня, Химавари — бывшая медовая куноичи, ушедшая со службы по причине утраты требуемых качеств — это бабушка Харуно Сакуры, которая забрала свою внучку из Конохи после нападения девятихвостого лиса и какое-то время воспитывала вместе с мужем в одной из деревень. Однако же после того как они остались одни, старушка решила перебраться обратно в поселение шиноби, тем более что у девочки обнаружился потенциал стать членом военной элиты страны. Потратив все сбережения, они купили двухкомнатную квартиру на окраине, где старушка выращивает зелень для продажи на местном рынке, попутно занимаясь сбором слухов и наблюдением за гостями Скрытого Листа.
"Проработать всю жизнь как проститутка, чтобы в старости присматривать за чужой малолеткой, которая в отличие от тебя исполнит твою мечту, при этом занимаясь шпионажем за односельчанами. Как-то это не похоже на счастливую старость. Впрочем, дедушка Данзо её хотя бы не выкинул на улицу, как отработанный материал", — поблагодарив за еду, синеглазая розововласка принялась утолять голод, в очередной раз отмечая талант Химавари в готовке (а ведь она ещё и со спицами управляться умеет, не только как с оружием).
О главе Корня можно было сказать много плохого: и к людям он относится как к инструментам, и совести не имеет, и слово своё нарушить может легко, если посчитает ущерб репутации приемлемой ценой за успех. В конце концов, те самые эксперименты, которые стали причиной гибели прежней Сакуры, происходили под его патронажем... Однако было в нём что-то, из-за чего люди шли за ним и выполняя его приказы совершали преступления, после чего их не выбрасывали а пристраивали куда-то ещё.
Евгений представил себя на месте Химавари и внутренне поёжился. Если бы не навыки работы со своим сознанием и память прошлых жизней, он мог бы столь же искренне верить, что любые жертвы во имя родины — это естественно, а преступления против людей — допустимо.
"Что сделала бы эта милая и заботливая старушка, если бы заподозрила меня в предательстве? Сдала бы своему куратору, или же сама ткнула отравленной спицей? И ведь она искренне сожалела бы об этом, виня себя в том, что не досмотрела за глупым ребёнком. А сколько таких как она живут по Скрытому Листу?".
Поев и помыв посуду, бабушка и внучка обулись, взяли с собой заранее собранные сумочки и вышли из квартиры в коридор старого жилого дома. Им предстояло спуститься с четвёртого этажа и пройти половину деревни, чтобы успеть на приветственную речь третьего хокаге, традиционно открывающую учебный год в академии для шиноби.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Похищать и защищать...
"Похищать и защищать, нукенинов убивать, учат в школе, учат в школе, учат в школе", — мысленно напевал Евгений, шагающий рядом с Химавари по улице просыпающейся скрытой деревни шиноби, которую можно было бы назвать открытым военным городком.
Застройка Конохи была неоднородной: в центре преобладали низкие строения, исключением из которых является только башня хокаге, возвышающаяся над иными административными зданиями словно маяк. Вокруг главной площади теснятся рестораны и магазины, там же имеется парочка гостиниц для приезжих богачей... а за внешним красивым фасадом, демонстрирующим мир и безопасное благополучие, начинаются районы кланов, отделённые незримой чертой, через которую ни один чужак переступать не рискует (как объяснила Сакуре бабушка, вместо стен и заборов в Скрытом Листе используются лёгкие гендзюцу, которые не позволяют гражданским даже задуматься о пересечении определённых границ, и только принадлежащие кланам земли отгораживаются изгородями с барьерами).
Квартира, в которой жили "бабушка и внучка" находилась в не самом дорогом районе, где преобладают длинные монотонные многоквартирные дома с достаточно дешевыми лавками. Впрочем, даже здесь поселиться могли либо семьи бесклановых пользователей чакры, являющихся шиноби, работающих в госпитале или администрации, либо владельцы какого-либо бизнеса, способные оплатить все налоги. С нищими и попрошайками здесь не церемонились, и если уж на улице встречается бездомный бродяга, то скорее всего это бывший шиноби, ставший калекой и не способный заработать на жизнь (что само по себе странно).
Часть кланов расселена по окраинам, так что их кварталы словно маленькие деревеньки среди городских построек, создают яркий контраст между уютными одно и двухэтажными домиками, и каменными коробками, похожими на муравейники. Кроме того, прямо на территории Конохи находятся несколько парков для прогулок, а также закрытые тренировочные зоны, куда гражданским вход строго запрещён, если они не жаждут лишиться своей жизни из-за случайно сработавшей ловушки, либо запущенной в мишень стихийной техники, поражающий эффект которых порой распространяется на десятки метров...
По грунтовым дорогам, вдоль центральных из которых по обочинам тянутся деревянные настилы, по своим делам сновали старики и дети, мужчины и женщины, ярко одетые и совершенно невзрачные. По крышам прыгали шиноби, похожие на смазанные силуэты... а за всем этим с невозмутимостью мифических титанов наблюдали четыре каменных лица, высеченные в огромной скале, нависающей над поселением (память о первой жизни подсказывала, что в Северной Америке есть нечто подобное).
— Сакура-чан, хочешь поиграть в наблюдение? — нарушила молчание Химавари, держащая "внучку" за руку, неторопливо шагая через снующую туда-сюда толпу.
— Хочу, бабуля, — не стал отказываться от очередного урока, замаскированного под игру Евгений.
Бывшая медовая куноичи пусть и не обладала какой-то особой силой, но зато имела за плечами огромный опыт, позволяющий ей легко и непринуждённо читать людей, ставить ловушки, да и в бою с каким-нибудь генином, который привык недооценивать гражданских, она могла бы постоять за себя за счёт хитрых уловок и трюков. Вот и сейчас пожилая женщина осмотрела улицу впереди и кивком головы указала на лавку, где торговали цветами, совсем негромко спросив:
— Расскажи мне о собаке, которая сидит у входа.
Прищурившись на секунду Сакура запечатлела в памяти образ животного, тут же снова начав смотреть прямо перед собой. Это был ещё один трюк, о котором рассказала Химавари, который розововласка могла использовать благодаря своим навыкам работы с памятью: он заключался в том, что чтобы наблюдаемый объект не ощутил слежку, нужно не концентрировать на нём взгляд и не смотреть мимо, а скользить глазами по окружающему пространству.
Запечатлённый в памяти образ, проявившийся перед внутренним взором уже можно было изучать без какой-либо опасности. Впрочем, такой метод имел и свои недостатки, одним из коих является невозможность отслеживать действия интересующего объекта (но тут на помощь приходят разные уловки вроде зеркальца с пудренницей).
— Собака большая и ухоженная, вроде бы породистая и скорее всего дорогая; на шее у неё имеется ошейник, а значит — она принадлежит кому-то из горожан... — Харуно задумалась и начала прикусывать нижнюю губу, за что получила символический подзатыльник и укоризненный взгляд опекунши. — Хозяин, скорее всего, зашёл в магазин, а животное оставил на улице, так как пёс определённо не волновался.
— Это был нинкен, — поправила подопечную Химавари. — Особая порода собак-шиноби, которые являются напарниками членов клана Инудзука. Взгляд у пса был слишком осмысленный, да и не ждал он, а охранял. Что же касается ошейника: на нём висел значок с изображением герба клана. Твоя очередь загадывать.
Скользнув взглядом по толпе, синеглазая девочка задумалась, а после непродолжительной паузы произнесла:
— Дама с тюльпанами.
Старушка скользнула взглядом по цели и мягко улыбаясь продолжила идти молча, пока они не отдалились от незнакомки на порядочное расстояние. Пожевав губами в задумчивости, Химавари начала рассказывать:
— Это была куноичи, возможно — чунин. Возраст от двадцати пяти и до тридцати лет, специализация — выслеживание и захват цели. Скрываться особо не умеет, или не придаёт этому значения находясь в Конохе, двигается плавно и экономно, постоянно следит за периферией...
Так они "играли" до подхода к воротам на территорию Академии, которая была расположена в центре небольшой парковой зоны, закрытой для посещения гражданских лиц. Впрочем, в честь первого учебного дня нового года, даже простые горожане получили возможность посетить храм знаний военной элиты Скрытого Листа. Само здание имело четыре этажа и напоминало букву "Н", с довольно большими окнами и светлыми стенами. Передний двор занимали собой игровая площадка и площадь для официальных мероприятий, а задний двор (как знала Сакура из слов опекунши) делился на тренировочные полигоны.
Общеизвестными фактами об академии было то, что учатся в ней шесть местных лет (восемь, если считать по меркам первого мира): первые два года идёт общее образование, в течении которых определяются предрасположенности студентов, после чего их разделяют на специализированные группы и следующие четыре года обучают полевых шиноби, ирьенинов, шпионов-дознавателей, строителей-администраторов и даже садоводов (как ни странно, но и такие профессии порой встречались). Каждая из специализированных групп делится на классы от "A" до "C", в результате чего у одного наставника редко бывает более пятнадцати учеников за раз. Однако стоит учитывать, что даже шиноби-администраторов учат боевому применению своих сил, так что в случае необходимости на фронт могут отправить кого угодно.
"Жаль что меня отправят либо к штурмовикам, либо к шпионам-диверсантам-дознавателям. Впрочем, на курсы оказания помощи стоит записаться... и на основы фуиндзюцу, если таковые вообще в академии есть. Возможность себя подлатать, чтобы не истечь кровью после встречи с самурайским колобком, а также нарисовать свиток хранения, никогда не будет лишней", — решил для себя Евгений.
Химавари подвела "внучку" к другим бесклановым семьям, группа которых пестрела самыми дорогими праздничными нарядами (в памяти всплыла ассоциация с линейкой на первое сентября, куда все шли с цветами и в костюмах), а вот клановые выглядели более строго и сосредоточенно, по всей видимости не разделяя восторгов "простолюдинов" о светлом будущем их отпрысков.
— Смотри внимательно, Сакура-чан, — наставительно произнесла бабуля. — Вернёмся домой, я у тебя всё-всё распрошу.
"Смотри и делай выводы", — перевела для себя слова опекунши Сакура и стала осматривать прибывающих на площадь перед академией людей.
Пока что уроки бывшей медовой куноичи были довольно простыми и интересными, но уже сейчас Химавари начала обучать синеглазку искусству обольщения, что начиналось умением говорить, двигаться, слушать, а заканчивалось тем, о чём даже думать не хотелось. Пусть с женским телом, за все прошедшие годы жизни в этом и предыдущем мирах Евгений смирился, найдя в своём положении даже несколько плюсов, но вот представить себя, добровольно соблазняющего какого-то мужчину...
"Уж лучше попасть в команду полевых оперативников-штурмовиков, или к медикам", — промелькнула в голове категоричная мысль.
Тем временем в поле зрения попали представители клана Хьюг, которые являлись лучшими сенсорами деревни, а также считались сильнейшими бойцами-рукопашниками. В первом им помогали глаза, называющиеся бьякуган (одно из трёх великих додзюцу, передающихся через гены от родителей к детям), которые позволяют смотреть сквозь материальные объекты, да ещё и видеть всё на триста шестьдесят градусов от себя.
"Определённо, у них не только глаза мутировавшие, но и мозги от среднечеловеческих отличаются. Круговое зрение, да ещё возможность видеть сквозь твёрдые объекты... Нагрузка должна быть такая, что простым людям и не снилась. И ведь за этими глазами ещё и охотятся разные гении, желающие получить сомнительную пользу от органа, который будет жрать чакру, вызывать головные боли, да ещё и угол обзора изменит. Без длительной реабилитации после пересадки, а также тренировок необходимых для привыкания — это скорее помеха, нежели реальное подспорье", — представив себе, что было бы, имей она такие глаза, Харуно ощутила как кровь приливает к лицу и тут же отстранилась от мыслей о биологическом аналоге ренгена.
Эмоции подутихли, а воображение тем временем продолжило свою работу, подкидывая картинки целого клана с подобным додзюцу, где с малых лет дети видят то, чем и с кем занимаются взрослые, и чем мальчики отличаются от девочек. Вывод был однозначен: наготой Хьюга не смутить, как и любыми действиями интимного характера.
Сами обладатели чудоглаз не впечатляли: довольно высокий жилистый мужчина, одетый в традиционное белое кимоно, лицо которого выражало холодность и надменность, подчёркиваемые заострёнными чертами и большими глазами (минимум на четверть больше чем у бесклановых) сопровождал невысокую черноволосую девочку в серой куртке спускающейся до верхней трети бёдер и чёрные облегающие штаны. Ровесница тела Сакуры старалась копировать холодное выражение лица отца, но подрагивающие радужки фиалковых глаз, на которых невозможно было увидеть зрачки, с головой выдавали её волнение. Остальные трое сопровождающих (один взрослый и двое детей, одетые в клановые кимоно), выступали в роли телохранителей и фона.
