Противостояние

— Какой номер берешь себе? — поинтересовался Тони, останавливаясь у первой двери. — Угловой или предпоследний?

— Мне без разницы, — честно ответила я. — Главное — чтобы там были кровать и умывальник.

— Тогда я забираю себе угловой, — тряхнул волосами братик, всучив мне в руки один из ключей, и направился к своему номеру. Он уже открыл в него дверь, когда заметил, что я все так же стою посреди коридора с зажатым в ладони ключом. — Эй, Ками, ты чего?

— Что? — Я снова вынырнула из задумчивости. — Нет, все в порядке.

Не говорить же ему, что мне очень не хочется завтра идти в представительство Академии, а потом и вовсе переселяться в общежитие? Казалось, что стоит открыть дверь в этот гостиничный номер — и пути назад точно не будет. Этого пути не было, в принципе, с того самого момента, как я захотела пройти Распределение, но все это время я тешила себя иллюзией. И вот осталась последняя ночь относительно свободной жизни, и мне страшно переступать порог моего временного пристанища. Потому что дверь в мой прежний мир сегодня закроется — и откроется утром в совершенно другой, тот, где себе я принадлежать перестану.

— Тогда будь умной девочкой, сделай шаг по направлению к двери, вставь ключик, который зажимаешь в руке, в замочную скважину, поверни два раза — и топай в кроватку. Перестань изображать столб посреди коридора.

Странные люди мои братья. Никогда не поймешь, обидеть тебя хотят — или подбодрить. Буду исходить из того, что Тони — мой родственник, а потому плохого мне вряд ли пожелает, и приму его слова за неудавшуюся попытку поднять мне настроение, к тому же хмурая складочка на высоком лбу моего брата говорила о том, что он тоже переживает и беспокоится за меня.

Кивнув, послушно проделала все названные Тони действия. Кроме, разве что, последнего. Перед тем, как упасть на кровать, мне хотелось умыться и хоть как-то привести себя в порядок.

Номер, как и вся гостиница, был добротным, уютным, чистым. Нет, определенно, "Кружка-подушка" — исключение из правил. В книгах еще никогда не встречалось чистой таверны или постоялого двора. Все номера в них были грязными, темными, мало чем отличающимися от собачьей конуры, а тонкие матрасы на кособоких кроватях кишели клопами и тараканами. Хозяйка данного заведения, видимо, была незнакома с правилами содержания гостиниц, а про тараканов или клопов разве что слышала где-то краем уха. Не то что бы я была разочарована, просто... как-то не так моя жизнь идет последние полгода, и еще одно разрушение привычного заблуждения радости не добавляло. В ночевке с клопами, конечно, мало приятного, но зато это было бы как в книгах, так, как я себе это и представляла.

Дурацкие мысли в голову лезут. Стянув пыльное дорожное платье — и как только эта вездесущая пыль пробиралась в магически защищенную карету? — я бросила его на пол и подошла к стоящей в дальнем углу ширме. Осторожно заглянула за нее, облегченно выдохнула. Глубокий таз с водой, еще один такой же, пустой, стоял под столом, в нем аккуратной горкой высились греющие камни. Бросив один из них в воду, взялась за косу, осторожно распутывая пряди. Наконец-то человеческие условия! Беспокойные короткие сны в тряской карете и получасовые остановки на пунктах смены лошадей вымотали меня, и горячая вода, чистое постельное белье и мягкий матрас сделали меня на несколько минут самым счастливым человеком на земле. Ровно до тех пор, пока я не вспомнила, зачем терпела все эти неудобства и почему так сейчас радуюсь элементарным вещам.

* * *

Просыпалась я неохотно и с удовольствием повалялась бы в кровати еще пару-тройку часов, но громкий, настойчивый стук в дверь лишал меня этой возможности. Даже подушка, под которой я надеялась избавиться от жуткого звука, меня не спасла, поэтому пришлось вставать.

До двери я добрела кое-как, спотыкаясь на каждом шагу и поглядывая на пол, приоткрыв один глаз. Стоявший в коридоре с подносом в руках Тони, встреченный моим широким зевком, не удержался и зевнул тоже. После чего, усмехнувшись, плечом отодвинул меня с дороги и прошел в номер.

— Просыпайся, Ками, у нас не так много времени.

— Жаль, — буркнула я, закрывая дверь и практически вслепую шагая к кровати. Братик поймал меня за плечи, встряхнул, но это не помогло — я лишь еще раз зевнула. Поняв, что гуманными методами меня не добудиться, Тони улыбнулся очень доброй и светлой улыбкой, заставившей меня мгновенно насторожиться — я даже глаза до конца открыла. — Эм... Тони?

— Там за ширмой ведь таз с водой, да? — поинтересовался он, кидая в дальний угол очень уж заинтересованный взгляд. — И вода с вечера остыла, стала холодной...

Я дернулась, но брат и не подумал меня отпустить.

— Тони, ты не посмеешь!

— Я бы, конечно, посмел, но ты уже проснулась, так что побуду добрым братом.

Со смешком отпустив меня, этот великовозрастной оболтус развалился на моей кровати, указывая на поднос:

— Завтракай давай, скоро выдвигаться. Представительство уже час, как работу начало.

Глядя на его довольное лицо, замечая веселых чертиков в глазах, я пришла к выводу, что имею право возместить моральный ущерб от бесцеремонного пробуждения. Прищурив глаза, мстительно пробурчала:

— Жениться тебе надо.

Улыбка с лица Тони исчезла мгновенно. Его семейное положение — а точнее, отсутствие собственной семьи — было больным местом нашей мамы, и она не отставала от старшего сына, уже практически требуя от того женитьбы.

— Удар ниже пояса, сестренка, — заметил он, заложив руки за голову.

— Как и угроза окунуть меня в холодную грязную воду, — парировала я, изучая содержимое подноса. Определенно, эта гостиница — единственное светлое пятно, встреченное мною в столице. Очередь у ворот Дариона несколько омрачала впечатления от знакомства с этим огромным городом, а предстоящий визит в представительство и переселение в Академию и вовсе угнетал, так хоть нормальному завтраку порадуюсь.

Не знаю, кто готовит в "Кружке-подушке", но я готова сказать ему огромное спасибо, потому что, если верить тем же книгам, еда на постоялых дворах ни качеством, ни вкусом похвастаться не могла, а мне принесли вкуснейшую яичницу с помидорами и зеленью, булочки с джемом и даже яблоко. И чашку горячего-горячего чая (Тони наверняка предупредил, что кофе я не пью) со смородиной и мятой. Может, остаться жить здесь, а в Академию наведываться только на занятия? Финансовое положение позволяет, и, опять же, это даст возможность держаться подальше от моего мага.

Впрочем, это все пустые фантазии. Съев под бдительным наблюдением братца-стража все до последней крошки, выпроводила его и сняла со спинки стула приготовленную с вечера одежду. Платье выбрала самое простое, темно-синее, потому что не знала, чего ожидать от столицы. Конечно, это главный город королевства, но мало ли... вдруг и улицы грязные, и толпа непроходимая, и из окна... сюрприз неприятнопахнущий прилететь может. Да и к чему наряжаться? Я всего лишь иду регистрироваться и получать документы. Никаких официальных представлений, никаких торжественных приемов. Сухая канцелярщина.

Маме стоило отбирать у меня книги, честное слово. Мне кажется, если я еще раз попробую применить все то, во что поверила в детстве, к окружающей меня действительности, покажусь людям непроходимой дурой и деревенщиной. А ведь во всех этих приключенческих сагах и балладах все так правдиво описывалось! Им я верила даже больше, чем учебникам и газетам. И в итоге иду по светлым улицам, где толпы народа хоть и наличествуют, но не сносят и не выталкивают на дорогу. Тротуар под ногами вымощен булыжниками. В туфлях на тонкой подошве идти не очень удобно — чувствуется каждая ямка и каждый стык, но это вполне терпимо. И вокруг шум, крики, жизнь.

"Кружка-подушка" находилась не так уж далеко от ворот, а вот представительство — куда ближе к центральной площади, поэтому идти нам с Тони пришлось порядочно. Меня это ничуть не огорчало: во-первых, давало возможность рассмотреть столицу, во-вторых, еще на несколько минут отсрочивало мое вступление в новую, не особо желанную мной жизнь. И, чтобы снова не увязнуть в своих размышлениях на тему "маг-проводник", завертела головой по сторонам.

Тони, чтобы я не отстала и не потерялась, держал меня за руку, я же сосредоточилась на городском пейзаже. По мере удаления от ворот дома становились больше, светлее, все чаще встречались двух— и даже трехэтажные строения. Чаще каменные, хотя кое-кто обшивал здания деревом. Над широкой улицей нависали балкончики с коваными пузатыми ограждениями, с некоторых до самых окон свешивались длинные, усыпанные цветами зеленые ветви. Красиво. Я видела такие картинки в учебниках, в газете, но думала, что зарисованы кварталы состоятельных горожан, а не обычных граждан. У нас домик был, конечно, получше тех, мимо которых мы проходили, но не намного. Неужели у нас такая идеальная столица? Или это главный путь от ворот к площади, специально для путешественников и деревенских обывателей, призванный произвести впечатление, а дальше, за красивым фасадом, нищета и разбойники? Я задала этот вопрос Тони, но он пожал плечами. В Дарионе мой брат тоже раньше не бывал, но в ухоженных домах и чистых улицах не видел ничего подозрительного.

— Скорее всего, ты права наполовину. Бандитские и нищенские кварталы будут расположены с другой стороны, подальше от скопления стражи и свободных пространств. Из них народ по улицам полезет ночью, сейчас здесь разве что мелкое ворье бегает.

Я кивнула, принимая такое объяснение. Дарион был богат, с этим не поспоришь, но в то, что в нем одинаково богаты все люди, не верилось абсолютно.

Несколько раз мы останавливались, сверяясь с выданной господином Распорядителем картой и уточняя направление у прохожих. Как бы медленно, на взгляд Тони, мы ни продвигались, здание представительства все равно выросло перед нами. Я невольно замедлила шаг, рассматривая его, впитывая этот образ и окончательно смиряясь.

Представительство, насколько я знала, стилем перекликалось с самой Академией, а потому резко выделялось из окружающих его строений. Невысокое, всего в три этажа, оно выглядело осколком чего-то чужеродного и, несомненно, магического. Беловато-серое, с башенками-шпилями по углам и высокими узкими окнами, немного нелепое среди обычного камня и приземленной архитектуры остального города. И все-таки я почувствовала какое-то мгновенное... родство? Почувствовала принадлежность к тому миру, что олицетворяло это здание. Странное ощущение, но оно дарило тепло и позволяло не так остро воспринимать произошедшее крушение надежд.

— Боишься? — Тони склонил голову, заглядывая мне в глаза, и крепче сжал ладонь.

— Уже нет, — покачала я головой, скользя взглядом по встречающим нас на крыльце каменным птицам. Красивые птицы, необычные, таких в Тарлене нет. Они были из той же серии, что и наш Чудик — что-то волшебное, притягательное и совсем не вписывающееся в жизнь обычных людей. Но, видимо, вписывающееся в жизнь магов. — Идем?

Еще раз сжав мою ладонь, Тони первым ступил на высокую ступеньку. Что же, еще одна ступенька, еще один шаг. Его я делаю осознанно, лишенная иллюзий и беспочвенных мечтаний, но мне отчего-то совсем уже не горько.

* * *

Ники почувствовал Силу, причем почувствовал совсем рядом. Замерев, он втянул воздух носом, словно надеялся почувствовать проводника по запаху, и резко повернулся в сторону представительства. Грант, шедший рядом, недоуменно покосился на друга.

— Ники, в чем дело?

— Не чувствуешь? — спросил Ник, впиваясь взглядом в девичью фигуру в темно-синем простеньком платье, остановившуюся перед крыльцом представительства.

— Зависит от того, что я должен почувствовать, — пожал плечами Грант. — Если ты о том, что ты использовал новый парфюм — так это к своим девочкам, не ко мне.

— Значит, не чувствуешь, — сделал вывод Ники, не отрывая взгляда от девушки-проводника, в сопровождении молодого мужчины поднимающейся по ступенькам к широким белым дверям. — Странно.

Девушка исчезла в здании представительства, и Ники чуть расслабился, вдохнув глубже.

— Так, друг, давай-ка объясняй. С чего это ты начал гончей прикидываться?

— Девушка. Проводник. Еще не инициированная, только что зашла в представительство.

— И что? — поднял брови Грант. В его зеленых глазах мелькнуло недоумение, сменившееся равнодушием. — В Академии через пару дней таких целая толпа будет. Сейчас-то зачем стойку делать?

— Хочу ее, — сжал губы Ники, не отрывая взгляда от дверей. Солнце выглянуло из-за облаков, сверкнув лучами и запутавшись бликами в темных волосах будущего мага. Стоявший рядом Грант прищурился и чуть отвернулся от яркого света. Засунув руки в карманы, поинтересовался, уже с куда большим вниманием ожидая ответ:

— Ну и зачем тебе именно первая попавшаяся? Ты же даже лица ее не видел. Может, рядом с ней лошадь красоткой покажется. Подожди до официальной церемонии инициации и связывания, там выберешь себе девочку по душе. Тебе потом с этим проводником всю жизнь работать, так что не торопись с такими заявлениями. Хотя, судя по твоим глазам, фигурка у нее ничего так.

— Обычная фигура, — отрезал Ники, покосившись на друга. В его голосе отчетливо проскользнули ревнивые нотки, и Грант поднял руки:

— Ладно, я не нее не претендую, но все равно тебя не понимаю. Шел по улице, толком даже не разглядел девчонку — и вдруг такие настроения. Что в ней особенного?

— Не знаю, — покачал головой Ники, взъерошив волосы и отводя взгляд от представительства. — Она просто... вкусная. Не просто проводник, через которого можно добраться до Силы — она сама как прямой источник Силы. И, пока это не почувствовали другие, хочу ее себе. С лицом, если оно обманет ожидания, потом поработаем и что-нибудь сотворим.

— А вот теперь действительно странно, — нахмурился Грант. — Потому что я ее не ощущал вовсе, а чтобы волшебник и не почувствовал поблизости проводника... Ты не мог ошибиться? Хотя... если она зашла в представительство...

Юноши еще несколько минут постояли посреди тротуара, рассматривая находившееся на противоположной стороне дороги представительство. Ники, закусив губу, пытался разобраться в своих ощущениях. Девушка на самом деле показалось ему вкусной — более точного определения он и не подобрал бы. Казалось, что от нее можно черпать Силу даже через простое прикосновение, и при этом за секунды восстанавливать резерв. На лицо, как он и сказал Гранту, ему было плевать — можно будет потом поправить с помощью магии, а вот упустить такой источник... Как бы забрать ее себе до официальной инициации? Если Грант ничего не почувствовал сейчас, не значит, что он не разглядит в этой девушке удобного проводника позже. А ведь есть еще больше полусотни волшебников, которые вместе с ними поступили в этом году в Академию. Они тоже могут претендовать на эту девушку.

Грант же настороженно поглядывал на друга, периодически отводя взгляд от белых дверей. Ники сказал слово, на которое практически никогда в своей жизни не слышал отрицательного ответа, и это его "Хочу!" было для Гранта привычным, вот только... Непривычными были обстоятельства. Он не почувствовал проводника вместе с другом, он даже саму девушку не видел, а у Ники глаза загорелись и ручки уже протянулись к Силе. Грант надеялся лишь на то, что это просто был первый проводник, которого встретил Ники после Распределения, и ощущение его рядом вскружило парню голову. Снова повернувшись к представительству, блондин тяжело вздохнул. Оформление этой девушки может занять долгое время, а стоять здесь и караулить ее у Гранта не было никакого желания.