Третья активация шокировала. Чакра из меня едва ли не откачивалась! К каждой тенкецу присосался какой-то левый энергоканал, в котором моя чакра бесследно растворялась и который сам терялся из виду метра через два от меня. В солнечном плетении мне создали отвратительного спрута, вместо родной спирали свив кошмарный клубок с кучей отростков. Ядро-спрут тянуло свои жгутики к тенкецу, прорастая внутри моих магистральных каналов СЦ, и ужасно шевелило своими щупальцами, не знающими, куда еще приткнуться — мешали каналы уже существующей системы циркуляции. Те точки, до которых "оно" дотянулось, ровно испускали чакру, а через не охваченные шел импульсный отток в ритме сердцебиения. Еще я разглядел причину угнетенности катушек-чакры и внутренней слабости: кровеносная система стала дублирующей СЦЧ с очагом в сердце! По крайней мере, мизерные порции энергии под влиянием "ядра-спрута" высвобождались напрямую в кровь и гналась вместе с нею по сосудам ко всем клеткам тела.
Долго был в прострации от увиденного зрелища. В конце концов, рассудил просто и радикально — попробовать отсечь от себя незримые вампирские каналы.
Видя успехи упорной Хинаты в развитии сродства с водой, я тоже решил не ограничиваться клановыми хидзюцу. Нити чакры "Чакра но Ито" из арсенала кукольников из Суны довольно легко поддались мне, однако прогресс самоучки застопорился — рвались при управлении чем-то тяжелее или сложнее куная. Однако результат вполне годился для вскрытия замков без фуин-защиты. Бьякуган видел внутренности, а нити чакры правильно воздействовали на ригели.
Возможно, Эйноли стала запирать дверь для моего же блага, но отчего-то забыла оставить и мне ключ. Сосредоточившись, я высвободил чакру, минуя зловредного спрута в солнечном сплетении, так называемое ядро. Тьфу, больно — биджу б его сожрал!
В общей казарме никого не оказалось, только казенное имущество и волшебные факелы. Физических и моральных сил хватило, чтобы прошлепать по стене на потолок. Встав над свободным участком, попробовал "Хаккешо Кайтен" — расшибся, больно ударившись коленом о каменный пол. Уже зная о лечебных свойствах зеленых флаконов, залпом выпил слабенький бочкообразный, немедленно ощутив облегчение. С третьей попытки, жутко экономя драгоценную энергию, натужно собранную буквально по капле, удалось правильно закрутиться в вихре... маны. На пятом разе выпущенная из всех тенкецу режущая энергия на миг создала идеальную сферу защиты, подчистую вылакавшую все запасы, но дело сделавшую — утечки прекратились.
Еле вполз в комнату. Час отлеживался, мечтая о горячем бассейне, но вместо этого вынужденно концентрируясь на продуцировании чакры и наполнении ею родной СЦЧ.
Когда Хиаши-сама поведал мне правду об отце, между мной и главной ветвью установилось определенное перемирие. Меня называли гением в глаза, но так и не дали доступа к знаниям, однако добрая двоюродная сестренка, взявшись за ум и тренировки, передала мне кое-что из знаний главной ветви. Например, открыла глаза на лежащую на поверхности методику исправления выбитых тенкецу, напрямую завязанную на технику небесного вращения: следовало вовремя успеть мощным толчком высвободить чакру сразу из всех отверстий, чтобы вправить. Сейчас мне нужна обратная техника.
Еще Хината поделилась со мной упражнениями для развития бьякугана. У додзюцу Хьюга нет второй формы, как многие считают, но высшее развитие полностью обесцвечивает глаза, делая их действительно идеально белыми. Увеличенный спектр восприятия очень затратен по чакре, и часто не имеет смысла одновременно видеть в инфракрасном и ультрафиолетовом спектрах. Но главный секрет полностью белых глаз в уплотнении подходящих к ним каналов, обычно некрасиво вздувающихся на скулах, щеках и висках. К сожалению, нельзя миновать стадию развития, к зрелому возрасту каналы чакры расширены и укреплены ради большой пропускной способности.
После всех кульбитов с потолка был простой выбор: совершить подвиг посещения бани или воспользоваться случаем и, валясь на кровати, попытаться уплотнить каналы чакры. Не на шутку разболевшееся солнечное сплетение всячески взывало к первому, но рассудок выбрал второе, пока родная СЦЧ сильно ослаблена и относительно пластична. Не будь "спрута" в очаге, еще долго разгадывал бы секрет уплотнения, познанный и осуществленный нашим с Хинатой дедом, а так последствия здешней инициации подсказали ответ.
Взвешивая все за и против, пришел к выводу, что глупо отторгать ядро, созданное при инициации и занявшее место главной катушки, главного очага чакры-маны в теле. Логичнее возглавить процесс срастания и направить его: мои магистральные каналы СЦЧ достаточно крупны для прорастания в них тонких нитей из клубка-спрута. Правильнее иметь одну нормально и полнофункционально работающую систему циркуляции, чем две калечные, мешающие друг дружке. Нет, даже три, потому что сформировавшая в кровеносной системе часть и ядро видятся мне едиными. Я бьякуганом просвечивал Эйноли только однажды и мельком, больше запомнив лицо и ладный стан, но для предварительных выводов вполне достаточно — для местных подобное строение, видимо, норма. Эх, если бы я наблюдался у грамотного лекаря, не встрял бы...
Поспешать — людей насмешать. Здравомыслие дало верное решение — потерпеть. Правильно обождал с закрытием всех тенкецу. При появлении Эйноли с обедом для меня, укрылся одеялом с головой и стал активным бьякуганом внимательно рассматривать ее.
Будучи более централизованной, в целом ее система циркуляции не шибко отличалась от образца моего родного мира. В завершенном виде отчетливо просматривалась главная генерирующая спираль внутри ядра-клубка. Толстые жгуты являлись каналами СЦ, а их клубок огромным энергетическим резервуаром. Очень бледные и слаборазвитые каналы, СЦ плохо развита, зато сам клубок ярко светится и организм в целом напитан энергией. К ее тенкецу вроде тоже подходили инородные ветвящиеся каналы, создавая эффект ореола, подобного ауре: жалкое подобие того, что может быть у шиноби, намеренно высвобождающего чакру. Обнаруженные тонкие щупальца свободно проходили через другие внутренние элементы. Кажется, их структура и количество как-то зависит от внутренней симметрии ядра. У Эйноли я выделил несколько групп и две разновидности щупалец. Условно выделяемая первая разновидность доминировала: три развитые группы против двух слабо развитых. Учтя тот факт, что мы оба с ней колдующие, то я без труда определил вторую разновидность как относящуюся к классу колдун. У меня пока все 9 пар витых отростков начального уровня находились в зачаточном состоянии, а у Эйноли четыре пары свивались в одну сложную гирлянду вместе с пятью из шести одиночных щупалец, соответствующих начальной симметрии. Из пяти пар следующего уровня только две выросли достаточно, чтобы образовать гирлянду вместе с тремя одиночными. Вместо лампочек в гирляндах были какие-то сжатые и только при сильном напряжении различимые образования, как во флаконах. Моему бьякугану не хватало телескопической силы и мощи, чтобы разглядеть, засек их только лишь в момент активизации спящего плетения. Доминирующая разновидность, следовательно, относится к классу клириков. Три имеющиеся группы имели одинаковую симметрию — шесть, но как-то отличались структурой в сторону усложнения. Они не образовывали гирлянды, к каждому щупальцу цеплялась своя сжатая энергетическая конструкция. Короче, мудреная х** какая-то. Упс!..
Собственно, пока я тщательно вглядывался, Эйноли, обеспокоенная моим напряжением и укрывательством под одеялом, активировала технику, кажется, в этом мире зовущуюся спеллом или заклинанием. Одно из двух самых сильных щупалец совместилось с тенкецу, ссадив с себя начавшую разворачиваться энергетическую структуру, напоминающую сложное плетение, ставшую цепляться усиками к другим тенкецу и качать в себя ману из ядра-резервуара. Предварительные сборы чакры вместе с предельным и пока еще весьма болезненным напряжении принесли плоды. По крайней мере, в начальной точке развертывания разглядел, как из инородного канала вытягивается нить, словно паутинка из железы. Эта нить стала использоваться в качестве строительного материала, причем отток энергии во вне сменился притоком — конструкция наполнялась из двух источников! Причем из внешнего поступало больше. Плетение очень походило на сложносоставную форму ирьёниндзюцу с чрезвычайной энергоэффективностью и КПД. Только эта изящная кружевная форма лопнет, стоит только неопытному генину жахнуть в нее чакры, чего уж там, не каждый джонин или ирьёнин "A"-ранга сможет правильно отмерить и запитать ее — я точно нет. Стремительно развернувшись, дзюцу-спелл накрыло меня, впустую отработав лечебную программу. На ставшем вновь свободно колыхаться жгутике остался каркас (или шаблон?) лечебного спелла Эйноли, только отчего-то он не спешил наполняться маной для последующего применения. Сам жгутик быстро и сильно усох, став заметным моему бьякугану лишь у самого основания — волосок у ядра.
В принципе, я узнал гораздо больше планируемого и ожидаемого. Расслабился и деактивировал бьякуган, сожравший львиную долю чакры. Эйноли повздыхала, но удовлетворилась, не став меня теребить. Такое безмолвное соседство нас обоих тяготило — пора бы прекращать. Глубоко вздохнув, громко выдохнул, стянув с головы одеяло и сев на кровати. Пискнув, Эйноли выскочила за дверь, громко хлопнув ею.
— И? — Вслух озадачился я, не поняв ее реакции.
Пожав плечами, я спокойно встал с постели и перестелил ее чистым бельем. После обеда рекрутам "парят мозги", потому преспокойно сходил в мойню, встретив по пути пару служек-людей, впавших в ступор при виде благородного лунного эльфа, бедно одетого в серую монашескую робу. Быстренько совершив все дела, поспешил вернуться в комнату, не рискнув дремать в горячем бассейне. Да и кушать хотелось.
По уму следовало наведаться к опытному лекарю, но что-то меня останавливало. Как ему выразить свои проблемы и опасения, не раскрывая тайны бьякугана? То-то и оно. Они сочли меня нормальным, но вдруг мутация глаз тут преследуется? Последнее, чего желаю, так это оказаться на вивисекторском столе местного Орочимару. Кому тут можно доверять, а кому нет?
Промучившись вопросами, еще раз активировал бьякуган. Все опасения оказались беспочвенными — инородные каналы уже кое-где зацепились за тенкецу. На сей раз я не стал выпендриваться и включил мозги. Взяв столовый нож, пропустил через него чакру, пока еще не ману. Терпя болезненные ощущения, применил базовое ниндзюцу "Хиен", без сродства с воздухом, как делал Сарутоби Асума. Отрезал все инородные нити примерно в дюйме от тела. Сделав упражнение на сбор чакры, активировал бьякуган и вошел в глубокий транс, начав осознанно влиять на свое новое энергетическое ядро. Имея определенный опыт по раскачке очага и подтвержденную практикой теорию Джукена, использовал "Чакра но Ито". С помощью аркана из нити чакры направлял все нужные отростки внутрь своих родных магистральных каналов СЦ. Попав внутрь, отростки начинали свой рост прямо на глазах, одновременно доставляя болезненные ощущения. Изрядно промучившись, в самый толстый и главный запихнул целый пучок, чтобы лишние не торчали и не портили уже сложившуюся и развитую систему циркуляции, слава предкам, не потерявшую ни одной тенкецу. Не боялся, что покорежит: расширение только на пользу пойдет, а разветвлений для отростков достаточно, они разной длины и найдут себе дорогу каждый до своей тенкецу. Еще бы как-то умудриться выправить все каналы и вернуть сместившиеся тенкецу на их прежние, привычные места.
Управившись с первой задачей и утерев пот, еще раз отрезал настырные нити. После часовой подготовки с первой же попытки с нужной резкостью втянул в себя выпущенную чакру, разом закрыв все тенкецу. Закрытие не болезненное выбивание с впрыскиванием чакры для нарушения циркуляции, но все равно словно отрезаешь себе пуповину. Эта мера временная, завтра-послезавтра тенкецу откроются либо от переполнения, либо от моего волевого давления. Главное, замкнувшаяся система потратит все ресурсы только на себя, ускорив выздоровление всего организма — шиноби вообще очень живучие.
Усталый и довольный прошедшим днем, для надежности и лучшего вхождения в суточный ритм выпил снотворное, благополучно и крепко заснув на чистом и свежем белье.
Глава 3.
Шевеление на кровати прервало мой чуткий сон, что красноречиво указывает на мою скорую поправку. А все же присутствующее легкое недомогание — это сущий пустяк по сравнению со вчерашним утром. Хотелось потянуться, но сдержался, прислушавшись к происходящему в комнате. Подавив накативший зевок и с далекого детства не беспокоящее желание поковыряться в ушах, привстал — тут же раздался приглушенный писк справа.
— Нам. Надо. Поговорить, — медленно подбирая слова и стараясь произносить их правильно и чисто, так, как оно звучало в голове, будучи вложенным самим местным богом, который еще и внешность мне подправил, сделав лунным эльфом. Знать бы еще, какие вообще эльфы бывают. И действительно ли мы на Луне или просто комплекс под землей. Все слова должны мне вроде быть известны, но без моих наводящих ассоциаций они сами отказывались всплывать.
— Иии! Простите, меня господин! Простите-простите-простите!..
— Хватит. — Получилось грубо и высокомерно. Зря выбрал высокий слог эльфийского, так что дальше продолжил на всеобщем наречии: — Я жил в другой культуре. Здесь новичок и ничего не знаю. Предлагаю считать наш статус равным, Эйноли Фриэст. Представлюсь — Неджи Хьюга. — Эгоистичный мир. У нас на первое место ставится клан или семья, а имя собственное называется последним по очереди. И суффиксов здесь нет, вместо них приставки:
— Де Хьюга, милорд. На человеческом правильно будет Неджи де Хьюга. П-простите меня!.. — Тонкий голосок из-за боковины кровати пискнул и умолк.
— Хорошо. Почему ты спряталась, Эйноли?
— Вы не одеты, милорд! Мои презренные очи недостойны вас видеть.
— Ты уже видела меня всего и трогала...
— Иии! Простите-простите-простите...
— Гхм!
Ну и выборочная же у нее стыдливость! Пожила бы в квартале Хьюга, быстро бы отучилась. Хотя таких не исправить — Хината тоже вот постоянно краснеет, правда, лет пять назад это ее состояние носило практически перманентный характер. Эх, дома бы я сейчас принял контрастный душ...
Слез с кровати и возблагодарил свою предусмотрительность. Одел штаны и рубаху: в дурацкой робе я выглядел полнейшим идиотом. А вот на Эйноли почему-то роба смотрелась изысканным приталенным платьем темно-серого цвета с непонятного происхождения узором ярко бирюзового и весенне-зеленого оттенков. Она ее одела поверх легкой сорочки и повязала шарфик на шею. Специально дождался, когда она оденется, отменит призыв своего "дракули" Энефона и завершит короткий утренний молебен.
— Я оделся. Теперь мы можем нормально поговорить?
— Но вы же Принц Крови!.. Как можно мне, безродной, осквернять...
— Я разрешаю... — Вот ведь, и не поспоришь, что принц крови, а дома — жалкая побочная ветвь, прислужник...
