Леший

— Какую программу желаете посмотреть, Татьяна? Может быть, фильм или что-нибудь познавательное?

Она чуть не упала в обморок — ни вышек, ни сети, ни электричества, а телевизор работает. Диктор... он же ко мне обратился... В шоковом состоянии она ничего не могла ответить. Тогда диктор произнес:

— Надумайте — скажите.

И экран погас. У Татьяны всё ещё оставался один вопрос — это быль или глюки? В быль верилось плохо. Разве может быть такое на самом деле?

* * *

Щербаков Гаврила Семенович, старший следователь по особо важным делам Следственного комитета области, нервничал. Пришлось ехать к черту на кулички, в какую-то лесную глухомань на грузовом вездеходе-будке, трястись всей оперативной бригадой. Никакого комфорта, никакого. Оперативники, эксперты, судебный медик и он, руководитель следственной группы.

О трупах в полицию заявили работники лесного хозяйства. Некий бригадир Полуянов с бригадой гастарбайтеров таджиков не выходил на связь. Поехали проверить не случилось ли чего. Проверили...

Вездеход Урал с будкой для перевозки людей остановился. Щербаков и его подчиненные вышли. Ужасную картину увидели все. Обглоданные животными трупы валялись около деревянного стола и пахли отвратительно. Лесники опознали их как бригадира Полуянова, руководителя лесничества Долбяна и китайца Ван Ли. Китаец владел фирмой здесь, но официально был нелегалом. Лесники сообщили, что когда нашли трупы, то они сидели за столом без волос на голове и кожи на руках. Животные их объели уже позже.

Судебно-медицинский эксперт, надев маску, которая не особо защищала от запаха, начал осмотр. Оперативники и криминалисты осматривали бытовки-вагончики, снимали отпечатки пальцев. В бытовке бригадира нашлись паспорта двадцати таджиков без регистрации. Естественно, никаких свидетелей, гастарбайтеров объявили в розыск.

Осмотр места происшествия завершен и Щербаков подводил итоги прямо на лесной деляне.

— Итак, что мы имеем? — он посмотрел на врача.

— Предварительно могу сообщить, что смерть наступила около недели назад, — начал Истомин Сергей Иванович, судмедэксперт. — После вскрытия скажу точнее. Скорее всего, Полуянов в кого-то стрелял, и кто-то закупорил ему ствол пистолета, поэтому он разорвался в руке. Есть характерные повреждения. У всех трупов сняты скальпы и кожа с рук, словно орудовал индеец из американских прерий. У меня всё.

— Пистолет вы видели, Гаврила Семенович, он действительно разорвался при стрельбе, — сообщил капитан Гаврилов Алексей Викторович. — Поквартирный обход сделали — деревья молчат, ничего не слышали. Будем устанавливать личности гастарбайтеров.

— Поквартирный обход он сделал, умник нашелся, — съехидничал Щербаков. — Что вы скажете? — он посмотрел на криминалиста.

— Ничего особенного, отпечатки пальцев сняты, пробьём по картотеке, — ответил Вайнберг Абрам Моисеевич.

Через несколько дней Щербаков подводил промежуточные итоги. Судебный медик, по сути, ничего нового не сообщил. В ранах остались следы древесины: совсем непонятно откуда. Он вспомнил, что когда-то сидел на одной студенческой скамье с Абубакаровым Султоном Хайдаровичем. Султоном его никто не звал — все звали Султаном. Теперь он крупный чин в следствии Таджикистана. Пришлось звонить в Душанбе.

Султон звонку не обрадовался, но выслушал внимательно, все-таки вместе учились.

— Я тебя понимаю, Гаврила, но у меня будет своя версия, — ответил Абубакаров. — Я в курсе ситуации, и никто из перечисленных тобой лиц границу наших государств не пересекал, что подтвердят пограничники. А это означает, что кто-то хочет политического конфликта, выкрав и подбросив вам паспорта. Наши люди на месте и никуда не выезжали, скандал никому не нужен. Но, памятуя годы учебы, скину тебе фото настоящего убийцы. Его все видели, а один заснял на телефон. Разбирайся и помни, что граждане республики Таджикистан ни в чем не замешены. Удачи.

Щербаков в сердцах бросил: "Сука, научили на свою голову" ... Он вызвал капитана Гаврилова.

— Послушай, Алексей, есть версия, что убийство совершил вот этот человек, я перекинул тебе его фото. Необходимо установить личность и найти его, объявляйте в розыск, если потребуется.

Проводив капитана, Щербаков задумался. Абубакаров заявил: "...скину тебе фото настоящего убийцы. Его все видели, а один заснял на телефон. Разбирайся и помни, что граждане республики Таджикистан ни в чем не замешены. Удачи".

"Да-а-а, — протянул он, — все видели, засняли на телефон, а границу никто не переходил... Русофоб хренов, брат названный... Правильно американцы делают — кулак под нос и никаких братьев. Кулак все понимают, а у нас всех кормят да цацкаются и не сознают, что от добра — добра не ждут".

Буквально через три часа вернулся Гаврилов. Щербаков удивленно глянул на него.

— Гаврила Семенович, искать никого не пришлось, случайно на этого перца наткнулись.

— На кого наткнулись? — не понял Щербаков.

— На этого, чью фотку вы нам скинули.

— И кто он?

Капитан пожал плечами.

— Не знаю, документов при нем не было, выясняйте. Вы нам фото — мы вам живой фейс.

— Фейс? — переспросил Щербаков, — он чекист что ли?

— Не-е, — с усмешкой ответил Гаврилов, — не чекист. Это я так: фас, профиль, какая разница.

— Ну так веди его сюда, — приказал следователь.

Гаврилов ушел и вернулся с задержанным. Тот сразу же возмутился:

— Сопротивления не оказывал и почему я в наручниках? — он показал браслеты за спиной. — Хотелось бы и статус выяснить — свидетель, подозреваемый, задержанный или кто? Вы сами-то кто?

— Я старший следователь по особо важным делам Следственного комитета области подполковник Щербаков Гаврила Семенович. Сначала установим вашу личность, а в зависимости от беседы и статус. Это понятно? А то грамотные все стали... Наручники снимем.

Оперативник отстегнул браслеты.

— Это понятно, но зачем же устанавливать личность, если паспорт имеется? — возразил задержанный.

— Паспорт? — Щербаков посмотрел на Гаврилова.

— Врет он всё, я обыскал его, в карманах пусто, — ответил капитан.

— И где протокол обыска? — с усмешкой спросил задержанный, — беспредел сплошной, однако, — он ещё раз усмехнулся и резко ударил Гаврилова под дых. — Сидеть, — громко крикнул задержанный и поднял ладонь в сторону следователя. — Он подошел ко мне, не представляясь. Ударил в живот, надел наручники и ограбил. Мой паспорт и пятьдесят тысяч рублей у него в кармане. Добрый прохожий записал всё на телефон и уже выложил в интернет — не отвертеться теперь. Грабеж и злоупотребление — оформляйте, господин следователь, заявление я напишу тот час.

Задержанный, продолжая удерживать оперативника, заломив руку, достал из его внутреннего кармана свой паспорт и деньги.

Следователь взял паспорт, сравнивая фото с оригиналом.

— Вы не сомневайтесь, господин следователь, — продолжил задержанный, — в интернете уже десятки тысяч просмотров, Москва на ушах стоит, а за этим подонком сотрудники УСБ уже выехали, ФСБ в курсе, да и ваши в стороне не останутся.

— Леший Алексей Алексеевич, — произнес следователь, рассматривая паспорт, — прописка странная: Н-ская область, заимка Таёжная. Это где?

— В лесу, конечно, — ответил с улыбкой Леший.

— Ну да ладно, это потом, — он нажал кнопку, приказал вошедшему наряду: — Пригласите понятых и капитана не выпускать, он задержан.

* * *

Татьяна постепенно переваривала события. Какие тут могут быть сказки в современности? Чем-то опоил меня этот Леший и на лешего он совсем не похож. Леший должен быть волосатым. Она усиленно вспоминала, как его описывают в сказках. Нет, не походил он на лешего.

— Всё раздумываешь о сказках? — произнес внезапно появившийся Леший.

Татьяна вздрогнула — дверь не открывалась, а он в комнате.

— Скажи, Таня, — продолжил мысль Леший, — вот если бы в средневековье появился ковер-самолет, то вряд ли бы кто удивился. Хотя эта мысль спорна — вряд ли тогда существовали такие сказки. Ну а самолету удивились бы все. Первыми бы пришли в себя монахи, заявив, что это необычная колесница бога-громовержца. Я же ни в чем тебя убеждать не стану. Поживи, осмотрись, с животными пообщайся. Волки, медведи и прочие зверушки тебя не тронут и будут рады общению. Если захочешь уйти — ты свободна в своём выборе. Скажи и окажешься в городе.

Леший опять исчез. Татьяна этому уже не удивлялась и удобно устроилась в кресле, обдумывая ситуацию. На журнальный столик запрыгнул кот и лег совсем не по-кошачьи — подперев голову лапкой. Так часто делали люди, но коты никогда.

— Вот смотрю я на вас и не понимаю, — начал говорить Мурлыка. — Много веков наблюдаю, а вы всё теми же остаетесь.

— Это какими же? — удивились Татьяна.

— Так не верите ни во что, — серьезно произнес кот. — Например, Николай Коперник, живший в ХV и ХVI веках, доказал, что Земля вертится вокруг своей оси и вокруг Солнца. А сожгли за это Джордано Бруно, жившего в тоже время, но чуточку позже. Так все почему-то считают, хотя сожгли его за непринятие определенных норм христианства. Стояла бы земля на трех китах и дальше бы стояла. К чему верить? — усмехнулся Мурлыка. — Ну да, про Коперника и Джордано Бруно я уже говорил...

— Это ты меня вроде бы носом ткнул? — упрекнула Татьяна.

— Никого я никуда не тыкал, — возразил кот, — чего тыкать, если все равно не веришь! Землю вы глубоко рыли, шахты строили, уголь добывали, но чертей под землей не видели. Ни в огне, ни на сковороде, никак не видели, но часто их вспоминаете. Машины изобрели, самолеты, в космос слетали, а Бога там не встретили, но верите. А Леший вот он! Так, выходит, и нет его вовсе, глюки одни. Чертей и ангелов не видели, но верите, лешего видели, но не верите. Живут на планете полиглоты, много языков знают, и никто этому не удивляется особо. А ты стала понимать язык зверей и нонсенс, быть этого не может. Так потому и стала понимать, что избранная.

— Избранная!? Я должна наложницей стать? — ужаснулась Татьяна.

Кот даже вскочил от возмущения, сел, перекинув лапку на лапку.

— Наложницей, — осклабился он, — наложницам не дают понимания природы, не держат вольной птичкой в лесу. Наложницей, — повторил он, — только свистни и их набежит куча. Толпа молоденьких и смазливых, готовых давать и зад подтирать. В тебе он видит подругу, соратницу по лесным делам, собеседницу, жену, если хочешь. Только проживешь ты с ним недолго, лет сто всего. И опять он один — вот в чем вопрос. Но это по твоим меркам произойдет нескоро.

— Сколько ему лет?

— Да кто же это знает? Я, например, всегда был, даже когда динозавры по земле бегали. Съедали меня несколько раз, но приходилось выплевывать, не по зубам я всяким там рептилиям и земноводным. Чего так смотришь? Глазки не напрягай, не в сказку попала. Просто тебе дали возможность познания мира в большем объеме. Живи и радуйся.

Кот исчез со стола, словно его и не было. Татьяна захотела проверить и позвала:

— Мурлыка, — ласкового позвала она.

— Я здесь, хозяйка, — кот отозвался из кресла.

— Уже стала хозяйкой... А я могу...

— Конечно, — перебил её кот, — ты теперь одна из нас. Желай.

Татьяна оказалась на улице за столом. Перед ней в хрустальной вазе расположилось любимое мороженое, а в другой чашке свежея и сочная клубника.

Ученый кот понял, что выбор сделан.

* * *

Процедура оформления оперативника завершилась. Щербаков нервничал. Сейчас этот чертов Гаврилов начнет пачкать, уже начал, заявив, что действовал по приказу следователя. Но кто ему поверит — паспорт и деньги он сам спёр. А устное распоряжение о задержании этого Лешего он не давал, не докажет обратного Гаврилов. Зачем тогда притащил в Следственный комитет? Понятно зачем — чтобы повесить на неизвестного, которого сам сделал неизвестным, три трупа в лесном массиве. И денежки прикарманил, и раскрываемость бы была.

Следователь стер из своего и изъятого телефонов Гаврилова фотку Лешего. Ничего оперативнику не поручалось по поводу этого Лешего, не докажет. Но побеседовать с этим Лешим необходимо.

— Вы, Алексей Алексеевич...

Леший перебил следователя сразу же.

— Вы, господин подполковник, называйте меня Лешим, так мне привычнее. Вы же понимаете, что по имени меня с детства никто не называл. И я привык — Леший и есть Леший. Писать можете всё, что угодно, а обращаться прошу по фамилии.

— Хорошо, Леший, поговорим без условностей и протокола. В лесу были обнаружены три трупа недельной давности. Есть показания свидетелей, что преступление совершено вами. Именно вы убили этих трех мужчин и скрылись с места происшествия. Не просто свидетели, а двадцать свидетелей. Вам, Леший, лучше сознаться в содеянном чистосердечно.

Щербаков пододвинул к нему чистые листы бумаги и авторучку. Леший усмехнулся.

— Двадцать свидетелей, говорите. Это действительно много. Но у меня тоже есть свидетели, которые говорят об обратном. И их не двадцать, а сорок. Сорок сивых кобыл, которые уже оборжались над вашими свидетелями. Как насчет очных ставок с кобылами, подполковник?

— Издеваетесь?! — нахмурился следователь.

— Нисколько или ровно настолько, чего быть не может, — возразил Леший. — Я никого не убивал, а посему свидетелей тоже быть не может. А вот сивые кобылы существуют. На этом разговор прошу завершить. Я свободен?

Следователь задумался, а потом произнес, хмыкнув:

— Не может, так не может. Посидишь в камере — может и вспомнишь чего.

Он вызвал конвой.

Леший сразу уяснил, что попал в пресс-хату. Никогда не бывал в подобном, но понял. Два ряда двухъярусных коек, стол для принятия пищи с лавками по бокам, унитаз-очко на уровне пола, раковина и кран с холодной водой. Все сидельцы в наколках. Понятное дело — блатные.

Леший догадался, что его уже ждали. Смотрели оценивающе в плане — какой отпор сможет дать и что с него взять? Сразу загнется или попытается ответить? Он понимал, что бить намеревались долго и больно, пока не подпишет признание. Или подпишет и сидит дальше, но уже в другой камере, а потом в колонии, или вообще исчезнет, никто на свободу выпускать его не собирался, это опасно.

Следователь Щербаков явно нарушал все свои полномочия. Убил или не убил — это сейчас не важно. Оснований для посадки в камеру у следователя не было никаких. Блюститель Закона нарушал его полностью. Естественно, будет наказан, а вот с зэками переговорить необходимо. И Леший понимал, что блатные слушать его не станут. Он решил переговорить с собою вслух:

— Вот что за дела, блин, беспредел сплошной. Начальство сдохло, а я виноват. Вернее, виноватым меня хотят сделать и для этого в пресс-хату к блатным без ареста засунули, чтобы я потом чистуху подписал. Блатным же в падлу ментам помогать, но их главнюк здесь на привязи, иначе как объяснить заказ? Как объяснить? Да очень просто — здесь блатные ссученные. Так как быть станем? По понятиям или заказ ментовской выполните?

Леший никогда не общался с подобным контингентом и не понимал, что своими словами он только раззадорил блатных. Теперь его станут не просто бить, а убивать. Здесь не простят обвинений в ссученности и стукачестве.