| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ещё в бытность Сергея Кирова в первый раз во главе правления «Азнефти», по его инициативе в Баку прибыли образцы нефтепромыслового оборудования из САСШ — включая так называемые «станки-качалки». После досконального изучения специалистами проектного бюро «Азнефти», на «Заводе имени лейтенанта Шмидта» были изготовлены уже отечественные установки для насосной эксплуатации скважин. Естественно в соответствиями с возможностями отечественной технологии, в их конструкцию были внесены определенные изменения. В частности, все несущие конструкции и балансир — были творчески «запиленны» из простого дерева.
Серийный выпуск советских станков-качалок был налажен на других предприятиях и, к 1927 году — на нефтяных промыслах «Азнефти» и «Грознефти», штанговыми скважинными насосами, было оборудовано свыше половины всех скважин.
Рисунок 3. Схема добычи нефти с помощью штангового насоса (станка-качалки): 1 — всасывающий клапан; 2 — нагнетательный клапан; 3 — штанга; 4 — тройник; 5 — устьевой сальник; 6 — балансир станка-качалки; 7 — кривошипно-шатунный механизм; 8 — электродвигатель; 9 — головка балансира; 10 — насосные трубы
Впечатляющий результат по сравнению с началом 20-х годов!
Однако в то время, КПД этих установок — с приводом при помощи плоского ремня и открытой зубчатой передачи, оставался довольно невысоким. Более эффективные редукторные станки-качалки усовершенствованной конструкции, появятся лишь в послевоенный период.
И ещё: даже если бы мне удалось раздобыть десяток-другой таких устройств — для моих целей они не годились.
В поисках решения проблемы, я хорошенько проштудировал имеющуюся на компе инфу и обнаружил более привлекательную технологию, чем «качалки».
В 1916 году выпускник Петербургского лесного института Армаис Арутюнов и владелец небольшой фирмы под названием «Российское электрическое динамо компании Арутюнова», заявил об изобретении углублённом электроцентробежном погружном насосе (УЭЦН) для добычи нефти.
Затем, как и большинство предпринимателей не найдя общего языка с новыми властями России, Армаис Арутюнов покинул Россию и основал в САСШ фирму «Russian Electrical Dynamo of Arutunoff» (REDA), которая уже в конце 20-х стала ведущим производителем погружного насосного оборудования для мировой нефтяной промышленности.
Несмотря на большую сложность конструкции погружных установок, их обслуживание проще, чем при применении штанговых насосов с «качалкой», их межремонтный срок в два-три раза больше и, ими можно качать нефть — даже из сильно обводнённых скважин, что мне в принципе и надо.
Не знаю, как там так получилось, но в СССР
— обратили внимание на «УЭЦН» лишь во время Великой отечественной войны, когда с полусотни установок фирмы «REDA» было получено по Ленд-лизу.
Рисунок 4. Схема установки в скважине погружного электроцентробежного насоса (ЭЦН) в нефтяной скважине: 1 — центробежный многоступенчатый насос; 2 — погружной электродвигатель; 3 — подъемные трубы; 4 — обратный клапан; 5 — устьевая арматура.
Почему?
Увы, но тайна сия — велика есть!
Могу лишь предположить: из-за того, что внешне — они не производят особого впечатления по сравнению со станками-качалками.
Как бы там не было, но новинка советским нефтяникам понравилась — особенно при освоении месторождений Волго-Уральской провинции с её проблемами обводнения скважин и, уже в 1951 году — её грамотно скопиратили у идеологического противника. В 1979 году был построен специализированный завод по выпуску «УЭЦН» и, в современной мне России — такими установками добывалось до 80-ти процентов всей нефти.
Прочтя такое, я загорелся купить такую технологию.
Однако, как говорил кот Матроскин из Простоквашино: «Чтоб что-то купить — сперва надо что-то продать»!
Фирма «REDA» отказывалась иметь с большевиками дело, даже за большие деньги.
А нельзя ли так сказать «баш на баш»?
Поменять одну прорывную технологию на другую?
Заманчиво, заманчиво…
Заманчиво, чёрт меня побери!
А имеется ли такая в стране победившего социализма?
Конечно!
Ведь Россия — Родина слонов!
* * *
Хм, гкхм…
Оказывается «Родина слонов» — вовсе не Россия, а Америка — где в 1880-е годы изобрели вращательное бурение нефтяных скважин, то есть применили нечто-то вроде принципа «буравчика» — огромного сверла для дырявлевания Земли-матушки, говоря своими словами. Буровая колонна с долотом или коронкой на конце опускалась в скважину и приводилась во вращение паровым двигателем. Однако, такой метод позволял работать только на относительно небольших глубинах — ибо, было необходимо крутить всю буровую колонну — то есть длинный, тяжёлый, трущийся о стенки скважины снаряд. На вращение всего этого уходила львиная доля мощности, оттого общий КПД установки был смехотворно мал.
В конце XIX века появилась ещё одна разновидность бурения — роторное, когда вращение инструмента осуществляется через длинный привод, проходящий через всю колонну.
Хрен, конечно редьки «слаще», но ненамного.
Заместитель начальника технического бюро «Азнефти» инженер Капелюшников, ещё в 1922 году запатентовал совершенно новое устройство для бурения — «турбобур», в котором вращение рабочего инструмента осуществляется давлением подаваемой в скважину промывочной жидкости. Специальным глинистым раствором, если кто не в курсе.
Турбобур сулил стать технологическим прорывом, но…
При полной поддержке Сергея Мироновича Кирова, на тот момент первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана, была изготовлена опытная партия турбобуров по проекту Капелюшникова, затем уже в 1923 году — были проведены первые успешные испытания.
Правда, результаты оказались несколько неоднозначными: с одной стороны — турбобур работал на 60% быстрее, чем традиционные в то время роторные установки, а энергии расходовал в 3 раза меньше. С другой стороны — новшество оказалось более технически сложным и значительно дорогостоящим приспособлением. К тому же, как обычно при изобретении чего-то нового — полезли «детские болезни»: турбобур перегревался, его турбина очень часто выходила из строя. Короче, подобный механизм был менее экономичным простой «доброй», старой бурильной колонны.
В общем, технологического прорыва не получилось…
Турбобур надо было ещё дорабатывать и дорабатывать, а под производство его выделить отдельный, специализированный завод. Но Киров получив новое назначение в Москву, а затем в Ленинград — уехал из Азербайджана, а новое руководство «Азнефти» состоящее из пламенных революционеров — отнеслась к изобретению и изобретателю пассивно-равнодушно.
В результате, несмотря на то, что турбобур был признан на Западе, запатентован в Британии и САСШ, работы в СССР над ним прекратились. Капелюшникову досталась слава первооткрывателя — да и, только.
Однако, патент был действующим!
Предложения о праве использования или даже продаже патента поступили от многих фирм — производителей нефтедобывающего оборудования. Можно было согласиться и поторговавшись — договориться об совместном производстве, или хотя бы об поставках турбобуров в страну.
Но…:
«У советских — собственная гордость,
На буржуев они смотрят свысока!» -
Писал Владимир Маяковский, когда он ещё был поэтом, а не как сейчас — главным режиссёром киностудии «Красная Русь — Межрабпом».
Гордыня — самый тяжкий грех из всех возможных и, до добра — она ещё никогда и никого не доводила.
…Но Советское правительство в политических целях отказалось от взаимовыгодного сотрудничества. И свершилось то, что должно было свершиться — СССР был вышвырнут из технологической гонки.
Американец Чарльз Шарпенберг, основатель компании «Scharpenberg», обойдя советский патент на турбобур получил привилегию на более эффективную многоступенчатую турбину.
Советский Союз, руками Сталина избавившись от наиболее одиозных руководителей в своём правительстве, в 30-е годы бросился навёрстывать упущенное время. В «Государственном исследовательским нефтяном институте», был разработан и к сороковым годам внедрён в производство турбобур с многоступенчатой аксиальной гидравлической турбиной.
Но, как говорится — «дорого яичко к Христову дню»!
* * *
Однако, «реальную» историю — уже поимело сослагательное наклонение, отчего она стала «альтернативной».
Я же начал суетиться раньше!
Мой компаньон Иохель Гейдлих запатентовал многоступенчатую аксиальную турбину в 1927 году и, после недолгой судебной тяжбы продал её Чарльзу Шарпенбергу, за акции его компании «Schlumberger».
У Армаиса Арутюнова дела шли не так хорошо, как в моём «послезнании» писалось. Его «установка погружного электроцентробежного насоса» (УЭЦН) сперва американскими нефтепромышленниками всерьёз не воспринималась и, моему пронырливому еврею — удалось навязаться тому в компаньоны при основании компании «REDA».
Ну, а когда грянула «Великая депрессия», мне вообще захорошело!
Вырученных на этой беде денег хватило, чтоб подрядить обе эти фирмы построить «под ключ» в Навашино заводы по производству нефтедобывающего оборудования. Кстати, включённые в планы Второй — уже всесоюзной трёхлетки.
Далее — более!
Советско-американское инвестиционно-технологическое общество «Red Fannie Mae» и американская нефтехимическая компания «Phillips Petroleum Company», взяли в концессию участок близ посёлка с романтическим названием «Ромашкино». По условиям, в случае обнаружения нефти, «Филлипс петролеум» должна была построить нефтеперерабатывающий комбинат полного цикла.
В 1931 году — на десять лет раньше, чем «в реале», ударил первый фонтан нефти.
Так появился четвёртый (после «Азнефти», «Грознефти» и «Ухтнефти») советский нефтяной трест — «Волгнефть»…
Это я очень далеко забежал вперёд, давайте вернёмся в конец 20-х годов.
* * *
Однако, опять не слава Марксу!
Даже «установка погружного электроцентробежного насоса» (УЭЦН), оказывается — не годится для откачки нефти из заброшенных скважин из-за наличия в ней кроме воды, множественных части грунта с обрушившихся стенок. Не говоря уже про нефтяные пруды, где кроме обычной грязи, могло плавать всё, что угодно — вплоть до чьих-нибудь безжизненных трупов.
Я бы за такое дело и не взялся ни за что, если бы изначально не знал про установку петербургского инженера Бориса Григорьева из моего времени. Добавив вращающиеся лопасти в камеру обыкновенного водяного насоса, тот получил механизм который при необходимой мощности — может очистить водоём, содержание грязи в которых доходит до восьмидесяти процентов2.
Рисунок 5. Шиберный насос инженера Григорьева со снятой крышкой.
Нипочём ему даже затонувшие ветки деревьев и камыши!
Ну что, если объединить это устройство с «установкой погружного электроцентробежного насоса»?
Конечно, инженерам «Особого проектно-технического бюро № 007» (ОПТБ-007) это стоило изрядного количества бессонных ночей и не восстанавливающихся нервных клеток, но оно того стоило. Так называемые «шиберные насосы» имели способность перекачивать практически любую вязкую суспензию:
Нефть, битум, парафин.
Клей, лак, шпаклевка.
Жидкое стекло, креозот, смола.
Жир, жидкое мыло, чернила.
Мед, шоколад, растительное масло.
Особо приятным бонусом такой конструкции стали большой срок службы изделия, низкая стоимость и простота в обслуживании.
С применением стационарных двигателей АО «Россредмаш» и глубинно-шиберных насосов советско-американской фирмы «REDA» «нефтяные озёра» осушались, а заброшенные было скважины — начинали функционировать вновь…
Правда, не все.
Всё это добро под наименованием «нефтяных отходов», за денюжки нефтяных трестов отправлялось к побережью. Самый дешёвый транспорт — трубопроводный и, я б этом хорошо помнил. Поэтому «Красная весна» уже в конце 1927 года обзавелась несколькими трубопроводами локального значения. В стране был острый дефицит материалов и ресурсов, поэтому трубы начали вытачивать на станках из…
Правильно: из дерева3!
Трубы для нефтепроводов, как и обсадные трубы для скважин — в «Красном рассвете» делали из пластифицированного дерева, соединяя их меж собой металлическими муфтами для герметичности.
Нефтяные отходы вывозились в Нижегородскую губернию и перерабатывались на предприятиях АО «Красная звёздочка». Мда… «Реальная» история, к тому времени — уже неотвратимо превратилась в «альтернативную».
* * *
Сперва переработка «обезжиренной» нефти не поспевала за её ввозом и нефтяные «озёра» стали образовываться уже на Нижегородчине. В панике, «Красный рассвет» объявил об свободной продаже «нефтяных остатков» и, в поисках практического использования практически дармового ресурса — всяк изощрялся на что горазд. Я объявил конкурс и, например — один очень способный юноша из Ульяновского рабфака, своим умом додумался нефтяными остатками в горячем виде пропитывать сухой торф — который потом выжимался и, прессовался в брикеты и крупные гранулы. Первые реализовались в виде топлива всем видам потребителей, гранулы подвергались пиролизу и превращались в «нефте-торфяной кокс».
Здесь, фишка в чём?
Давно уже производились опыты по коксованию торфа, в частности Вавиловым Петром Михайлович — директором Выксунского металлургического завода. Но, торф не един — как кусок угля, а состоит из отдельных остатков упругих волокон-стеблей, которые от жары расправляются. «Склеенные» же нефтепродуктами, сжатые и предварительно обожжённые — они обладают «монолитностью» антрацита.
«В реале», Кулебакскому металлургическому заводу из-за нехватки привозного кокса пришлось прекратить в 1925 году доменное производство чугуна… А в «альтернативе», оно ещё очень долго продолжалось, давая металл для производства тракторов «Мужик» и не только для него. Нефте-торфяной кокс, в отличии от каменноугольного или чисто нефтяного, содержал значительно меньше нежелательных веществ и, несколько позже после описываемых событий применялся для производства так называемых «карбидо-сталей» — ферросплавов на основе титано-циркониевых песков Лукояновского месторождения, в также для производства карбида кальция и абразивных материалов. Когда был построен Уральский алюминиевый комбинат (УАЗ) в городе Каменск-Уральский Свердловской области, начались поставки ульяновского кокса и туда.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
