Прасковья. Будни сельских ведьм (часть 1)

— Ну что, будем тебя вытрезвлять! — как-то уж очень зловеще она это сказала, а потом одним неуловимым движением схватила меня за шкирку и окунула в ведро с водой. Вода была ледяная, над ведром возвышалась только моя уже протрезвевшая мордочка с круглыми глазюками, а где-то фоном все звучала музыка из Миссии.

— За что? — этот вопль из кошачьей глотки мог бы разбудить и мертвого.

— За детский алкоголизм! — припечатала бабуля. — Ладно, давай в одеяло замотаю, посидишь на печке, отогреешься, а я соседкой займусь.

— Эй, Никитична, вставай! Хватит разлеживаться, — бабуля потрепала ее по щеке, — вставай, у тебя Барсик не кормленный по двору мечется.

При упоминании имени домашнего любимца вредная старушенция резво вскочила и поковыляла к окну.

— Настасья, чегой-то ты выдумываешь, вон мой Барсик, лежит, кость грызет, она ткнула скрюченным пальцем в окно и с недоумением обернулась к бабуле.

— А как мне тебя было еще в чувство привести, когда на тебя нашатырь уже не действует. А ты чего, собственно, пришла-то? — решила прояснить этот момент бабуля.

— Ты же мне обещала мазь от радикулита. Совсем, проклятый, замучил. Я к тебе захожу, а тут ... Мне не показалось? Твоя кошка читать пыталась? — прошептала соседка.

— Охохонюшки, ладно Никитична, ты только сядь. Поклянись мне, что то, что услышишь от меня дальше тебя не пойдет, а то ведь знаешь, прокляну, — сказала бабуля как бы между прочим.

— Клянусь, — глаза старушенции сверкали любопытством и было видно, что за новый секрет она родину продаст. Как бы только потом не было соблазна всему селу растрепать. Но бабулино проклятье — это страшно. Так что если она не самоубийца, то молчать будет.

— Да не кошка это вовсе, а внучка моя, Прасковьюшка, схлопотала проклятье из прабабкиного сундука, вот теперь и мается кошкой покуда солнце не сядет, а потом человеком становится, — выдала бабуля на одном дыхании.

— Ох, как же это! Да что же это на свете деется, — запричитала Никитична, — и что, ничего сделать нельзя?

— Почему нельзя? Можно, вот только время нужно, раньше совершеннолетия никак, а пока учить ее буду, — не объяснять же неграмотной селянке, что и другие способы есть, но они просто недоступны, а значит и говорить о них смысла нет.

— А я чем помочь могу? — вот этого вопроса от нее не ожидала ни я, ни бабуля.

— Ну, а чем ты помочь то можешь? — спросила бабуля.

— Как чем? Учить буду, ведь я в свое время в школе тридцать шесть лет в районе отработала, — гордо сказала она на совершенно правильном литературном языке. Все! Мне хана! Если эти две старушки за меня возьмутся — житья мне не будет.

— Ну что? Учится будем? — Никитична мне ехидно подмигнула.

И понеслось. С утра меня мучила бабуля английским, биологией и теорией зельеварения, благо мой прорезавшийся голос ей в этом помогал, я хоть могла на вопросы отвечать. В некоторые моменты бабуля просто не выдерживала: исполнение кошкой с максимальным трагизмом и пафосом фразы из Гамлета повергало ее в дикий хохот:

To be, or not to be: that is the question:

Whether 'tis nobler in the mind to suffer

The slings and arrows of outrageous fortune,

Or to take arms against a sea of troubles...

После обеда меня мучила Никитична. Литература и пение. Хотя по пению моих старушек хватило только на один урок. Дикие кошачьи вопли, которые раздавались вместо песни о Стеньке Разине произвели на них неизгладимое впечатление и эту затею решили оставить до лучших времен. Вечера у меня занимала практика и домашние задания.

Как-то зимой перед моим пятнадцатым днем рождения к нам наведалась маман с ноутбуком, МФУшкой и мастером по подключению интернета. Слава богу, в нашем селе уже несколько лет был выход в мировую паутину и им пользовались особо продвинутые сельчане. В общем, развернули мне небольшой офис на дому, установили на мой бук Skype и Аську. Теперь я могла по вечерам проводить сеансы видеосвязи с родственниками, а днем общаться по Аське с подружками. Ох, кто б видел, как я одним ноготочком по клавиатуре стучу, в попытке набрать ответ на очередной животрепещущий вопрос моих подруг.

Так незаметно подкрался новый год. Мы с бабулей усиленно варили антипохмельные настойки. Она днем, а я поздним вечером и ночью. Село у нас большое, мужского населения тоже хватает и вот по праздникам они уходят в загул. Зимой начинают тридцать первого декабря и не просыхают до Рождества. Жены, естественно на ушах и пытаются всеми доступными свойствами бороться с этой пагубной привычкой, вот тут наши антипохмельные настойки разлетаются по селу аки голуби сизокрылые. Кстати, и сами пьяницы встраиваются возле хаты в очередь, дабы привести себя в чувство перед следующим раундом. Но есть и те, кто готов пойти на крайние меры в борьбе за светлое будущее в отдельно взятой ячейке общества, так их благоверные пьянством достали. Особо решительные местные дамы приходят к бабуле и заказывают отворот.

Казалось бы, закажи отворот от пьянства и живи с супружником всю жизнь счастливо. Да не все так просто. Во-первых: варится многокомпонентный отвар, в который травы подбираются с точнейшей дозировкой, иначе он становится ядом. Во-вторых: в полнолуние, и то не в каждое, проводится очень сложный ритуал, на котором должен присутствовать и сам болезный. Некоторые мужчинки после ритуала седели и начинали заикаться, и их уже можно было не поить настойкой для закрепления эффекта. Они уже '...ни-ни, нивжисть и никогда, вот мамой клянусь...' не пили и даже от вида спиртного бледнели, зеленели и начинали креститься, мелко трясясь в ужасе. Да, и еще, непременным условием ритуала было то, что мужик должен был быть трезвым, что сами понимаете, с местными алконавтами случалось довольно редко.

Антипохмельные настойки у нас начали выгребать еще за неделю до нового года, хорошо зная, что потом может всем не хватить. Бабуля пыталась убедить сельчан в обратном, но куда там. Народ не велся, и не важно, что срок действия у настоек был всего неделю, гребли про запас и на черный день. Расплачивались в основном натурпродуктами, кто яйцами, кто молоком, а кто и колбасами собственного приготовления.

Как-то сосед, дед Иван, выгреб дневную порцию антипохмелина и расплатился свежей колбаской с чесноком и салом. Что тут началось! Бабуля отвернуться не успела, как я стянула большой круг колбасы, забилась под стол с явным намерением если не съем, то понадкусываю. Она мне и слова не сказала, а уселась за стол, подперла щеку рукой и стала ждать, чем это все закончится. А я в своем уголочке давилась вкуснейшей колбасой, урчала, шипела, но ела, хоть уже и не лезло. Как-то совесть не позволяла вылезти и оставить вывалянный в пыли надгрызенный шмат колбасы. И не вылезла, пока все не съела, а потом ходить не могла — живот по полу волочился, и ноги заплетались от тяжести. Бабуля на это все взирала со стоическим спокойствием. Она уже давно поняла, что лучше всего материал я усваиваю на собственных ошибках, и регулярно давала мне их совершать. Вот и тут она дала мне почувствовать все муки обжорства — боли в животе, учащенное дыхание и легкую температуру. Бабуля дала мне слабительную настойку, моего собственного приготовления, вот ту самую, после которой я во двор Никитичны ни лапой. Только вот летом было хорошо, можно было в тепле под кустиком присесть, а тут зима, а на двор все так же регулярно хочется... Итог, попу и хвост я себе обморозила.

— Мы с тобой недавно проходили лечение обморожений, — бабуля взирала на меня совершенно спокойно, как будто это не моя обмороженная пятая точка сейчас лежит в кресле, — вспоминай.

— При лечении обморожений применяют согревание больного, в частности обмороженных конечностей, восстановление в них кровообращения и защиту от инфекции. При необходимости искусственное дыхание; внутрь горячий чай, кофе, алкоголь, сердечные и дыхательные средства. Температуру ножной ванны в течение двадцати-тридцати минут поднимают с восемнадцати градусов до тридцати семи. Ноги моются с мылом и легким нежным массажем. Если появляются признаки кровообращения, согревание и массаж прекращаются, кожа обрабатывается спиртом и накладывается асептическая утепляющая повязка. Растирание обмороженной части тела снегом не рекомендуется из-за возможного занесения инфекции, — громко отрапортовала я. После прошлого раза я не позволяла себе что-то не выучить, мне же хуже будет.

— Молодец, вот полежи еще немножко, через три часа зайдет солнце, обернешься, и все будет хорошо, а пока подумай о своем поведении и почувствуй на своей шкурке каково оно, — сказала она со вздохом и взялась варить очередной антипохмельный отвар.

Болеть мне совсем не понравилось, достаточно неприятно, когда кости ломит и хвост отваливается. Но урок я из данной ситуации все же вынесла. Колбасу деда Ивана обходила десятой дорогой.

Надо сказать, что после того как маман привезла бук и подключила интернет у нас стало значительно веселее и, причем не только мне, но и бабуле, и Никитичне. Старушки оказались ужасно любопытные, быстро схватывали и уже через две недели шарились в и-нете как заправские продвинутые юзеры. Причем на таких сайтах... Как-то вечером я застукала Никитичну зависающей на сайте знакомств. Она увлеченно переписывалась с тридцатилетним мачо. Ох, какие томные письма он ей слал! Какие оды пел! Даже свое фото скинул, чтобы гордая красотка обратила на него свой пламенный взор. Не знаю, что она там написала в анкете, но мужик на нее сильно запал даже без фотографии.

— Эй, Никитична, ты чего делаешь, это где ты окопалась? А что будет следующее? Ты полезешь на сайт интимных знакомств? Будешь виртуальным сексом заниматься? Всю камасутру освоишь виртуально?— возопила я на нее.

— Ну, дорогая, я как бы и так уже тут, — пролепетала она.

— Не поняла, — я даже потрясла головой, чтобы мысли уложились.

— Да на энтом самом сайте. Тут столько для себя нового нашла! — глаза у старушки масляно заблестели. — А какие тут мальчики, гляди.

И показывает мне фото перекачанного чела с кучей тату и пирсинга.

— Я вчера на одном форуме познакомилась с одним парнишкой, он мою фотку тридцатилетней давности отфотошопил, сделал мне фигуру как у Памелы Андерсен, а вот личико мое оставил. Оно у меня и так ничего. Памелка ихняя рядом со мною отдыхаит. Вот буду энтим мачам фотку на мыло кидать, — проворковала она томно, чуть закатив глазки от предвкушения будущей пакости.

— Каким мачам? — не поняла я.

— Ну форумным, они знаишь какие тут, ух! — и она опять закатила глазки, так же от избытка чувств и окосеть можно.

— А, понятно,— задумчиво сказала я. — Слыш, Никитична, а ты в курсе, что грудь Памелы Андерсен — это не актуально и ноги у нее кривые? Сейчас мужиков больше интересует а ля натюрель, а не силикон. Так что с фотками ты попала.

— Ах, что б ты понимала, мала еще! — огрызнулась старушенция. — Зато гляди какая я на них красивая, о как все выпирает и спереди и сзади. И, вообще, откель такие знания предмета, что им нравится, а что нет?

— Нууууу, чай не каменный век, молодежь у нас продвинутая, — поддержала меня бабуля. — Родители деткам про капусту, аиста и магазин сказки давно не рассказывают. Ольга и Степан вот эту поганку давно просветили про 'пестики — тычинки'.

Ну да, когда мне еще лет семь было, у нас с матушкой был занятный разговор про то, что детки рождаются из маминого животика, а папы деток в животик вкладывают. Ох, и много у меня тогда вопросов нарисовалось. Я все никак не могла понять, откуда папы ребеночка берут, чтоб мамам в животики вкладывать. И потом, а не проще ли было без вкладывания ребеночка в животик обойтись, а сразу маме отдать? Мама от моих вопросов краснела и бледнела и не знала, как любопытной детке все подробно объяснить, что бы мозги не вывернуть. Благо папаня помог. Он у нас подковался соответствующей литературой с картинками для деток и все подробно объяснил. За что я ему безмерно благодарна, так как сделано это было аккуратно, без пошлости и очень доступно.

— Никитична,— я решилась задать ей давно мучавший меня вопрос, — а почему ты все время речь коверкаешь? Ты же во время уроков говоришь приличным литературным языком.

— Да скучно мне, Прасковья, — она немного задумалась, а потом шаловливо улыбнулась, да так, что я с лица сбледнула увидев в ее глазах на редкость хитрое и пакостное выражение. Да еще и вставные челюсти с розовыми деснами нагнетали обстановку. — Как это вы, молодые говорите, поприкалываться? Вот это самое иногда так хочется! Да и местные кумушки мне так больше доверяют. А если бы я с ними высоким штилем сплетничала? А? Стали бы они мне рассказывать про то, сколько дед Иван самогонки выхлестав?

— Наверно нет, — сказала я задумчиво. С другой стороны, если ей так хочется, то кто я такая, чтобы ее судить. Развлекается старушенция, так безобидно же!

Старушки разбили по часам время сидения за новой игрушкой и жутко ругались, когда одна пыталась отогнать другую от вожделенной игрушки.

— Настасья, ну еще минуточку, я тут такую тему нашла на форуме, тут так народ отжигает, — восхищалась Никитична и не пускала бабулю за вожделенную игрушку.

— Слазь кошелка старая, а то подсуну отварчик, все кусты твои будут! — угрожала бабуля.

Как они еще друг другу все волосы не повыдергивали, я не знаю. В конечном итоге я не выдержала этого цирка и вечером позвонила маман. Пришлось ей в красках живописать о том, что у нас творится, и про очередь возле ноутбука, и про сайты знакомств Никитичны, и даже про ее новый ник 'крошка Лили'!

Маман впечатлилась и уже через день была у нас с двумя новыми ноутами, спецом по настройке сети. А еще она заплатила за увеличение трафика и оплатила абонентную плату на год вперед 'шоб не доставали ерундой!'. Спец, провозился до конца дня. Я все время ходила за ним хвостиком и пыталась засунуть свою мордочку, лапы и хвост во все, что он делал, пробуя на зуб особо понравившиеся мне цветные проводочки. В конечном итоге, я влезла к нему на плечо, благо оттуда было все прекрасно видно, и мурлыканьем демонстрировала свое полное одобрение. Парнишка попался с чувством юмора и с любовью к животным, поэтому меня воспринимал со смехом и особо не гонял. Когда он закончил с сетью и настройками, то взялся за инструктаж моих старушек. Под конец он дал свой номер телефона и быстро свалил в неизвестном направлении.

— Спасибо мамочка, ты у меня лучшая! — счастливо улыбнулась я, оглядев проделанный фронт работ. — Что бы я без тебя делала! А как там папандр?

— Да ничего, вот только по тебе сильно скучает, ты же с ним по скайпу не часто общаешься, — вздохнула она чуть устало.

— Ну да, приходиться шифроваться, — пожала я плечами.

Бабуля перед очередным общением с моим родителем занималась маскировкой интерьера, чтобы ушлый папаня не просек, что я звоню из Крюковки, а не из славного городу Кракова.

— Мам, я тут вам подарки к новому году приготовила, подожди, сейчас принесу.

Я побежала к себе в комнату к шкафу. Там лежали завернутые в подарочные упаковки мною собственноручно сделанные два оберега. Они были парными и когда их носители были рядом, они усиливали действие друг друга. Это были мои первые эксперименты подобного рода, и вложила я в них всю любовь, тепло и ласку к таким родным мне людям.