| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
К слову сказать, до войны «Schtorch» пытались производить в СССР и, причём — по личному указанию Сталина. С закупленного в Германии образца, тогда ещё мало кому известный конструктор Антонов, довольно оперативненько запилил практически идентичного клона под пролетарским брендом «ОКА-38». После всех положенных заводских и государственных испытай советского «Аиста» предполагали производить в двух вариантах (связной и санитарный) в городе Каунасе, чтоб заменить ими уже довольно убогенько выглядящий «Удвас»…
Но не срослось!
В связи с началом Великой Отечественной Войны и практически мгновенной оккупацией этого литовского города Вермахтом, выполнить эти амбициозные планы не удалось.
* * *
Вот, нечто подобное «Аисту» мы с Александром Яковлевым и, запилили из «ульяновского композита» и после всех положенных процедур запустили в серийное производство под брендом Як-7 «Воробей».
Конечно, один в один не получилось… Да, она была бы и невозможна из-за отсутствия у меня даже какого-либо подобия чертежей Fi-156 «Schtorch» — всего лишь рисунки и фотографии.
Пока не было такой степени механизации крыла — как у ещё не появившегося на Белый свет прототипа, обошлись лишь посадочными закрылками.
«Не шмогли»?
Скорее не захотели: на данном этапе, у нас с Яковлевыми превалируют соображения как можно более низкой себестоимости учебного(!) самолёта. Длина разбега-пробега для учебного самолёта не так существенна: в любом случае учебные взлёт-посадка — происходят с более-менее приличного аэродрома, а не со случайной площадки.
Ну, а там как говорится — апгрейдим, коль понадобится!
По той же причине, в отличии от прототипа четырёхместная кабина имеет частичное остекление — спереди. По бокам она открыта, ниже уровня кресел имеет «автомобильные» двери, что делает посадку-высадку с обоих сторон очень удобной — отчего «Воробья» тут же прозвали «Лимузином».
Сама кабина тоже — очень просторна и удобна, особенно для трёх курсантов, которые могли по одному проходить из салона в кабину и под контролем сидящего рядом инструктора, обучаться пилотированию.
Конструкция не смешанная, а практически полностью деревянная, лишь фюзеляж за кабиной обтянут перкалем в целях уменьшения веса.
Крыло «Воробья» было в плане эллиптической формы, дающее огромное аэродинамическое преимущество по сравнению с прямоугольным. Насколько мне известно, подобное имелось у построенного год назад «К-1» киевского конструктора Калинина или будет иметься в будущем у британского истребителя «Spitfire».
* * *
Кстати, «о птичках»…
Технологически эллиптическое крыло — очень сложное в производстве, которое в годы Второй мировой войны — массово смогли осуществить только специалисты «Supermarine», выпускающие те самые «Спитфайры». Даже, у продвинутых дальше некуда немцев, их хвалённый «Messerschmitt Bf-109» — имел более простые технологически, как бы «обрубленные» кончики крыльев.
Были и у нас с Яковлевым проблемы, в том числе и морально-этического порядка: конструктор Калинин обвинил нас в плагиате перед Государственной комиссией, когда было объявлено, что конкурсе на учебный самолёт для ВВС РККА — победил именно «Як-7 Воробей», а не его «К-1» или поликарповский «У-2».
Рисунок 59. Пассажирский самолёт Калинина «К-5» с эллиптическим крылом.
Формально он прав: его пассажирский самолёт с эллиптическим крылом был поднят в воздух в 1925 году и в тот же год был рекомендован для производства… Правда в связи с некоторыми в том числе и политическими событиями в стране — с последним не задалось и, тот перешёл на то что попроще — быстренько запилив учебный двухместный самолётик для участия в конкурсе.
Однако, если ты излишне щепетилен, не ходи в попаданцы, дружок!
— Умейте достойно проигрывать, Константин Алексеевич, — ответил я за Яковлева, отвечая на обвинения в плагиате, — а если Вы насчёт грошей, то настоятельно рекомендую поколядовать на ближайшее же Рождество — глядишь и обломится, что.
Про «несколько» натянутые отношения кремлёвской «Семибоярщины» и харьковских сепарюг я уже рассказывал — поэтому Калинину с его «К-2у», в любом случае ничего бы не светило. Не будь «Воробья», победителем конкурса — как и в «реальной» истории был бы «У-2» Поликарпова.
А если бы и произошло чудо из разряда вон выходящего и учебный аэроплан Калинина всё был бы принят на вооружение, то массовым он бы не стал… Ибо, этот инженер не был на столь гениальным, чтоб делать технологически простые вещи: все его детища в «реальной истории» производились максимум в несколько десятков экземпляров.
А лично мне этот авиаконструктор из разряда «гениальных» не нравился (ещё мягко сказано!) из-за своих заскоков — похожих на банальнейший распил казённо-общесоюзного бабла украинской партийной мафией. В «реальной» истории, в 30-его годы по его проектам строились летающие «Титаники» вроде сорокатонного семимоторного «К-7»… Естественно стране, не имеющей ещё даже более-менее приличного одномоторного истребителя — такое оказалось не по плечу: во время испытаний этот разбился — угробив пятнадцать человек экипажа.
Современные экспЭрды авиации пишут по этому поводу:
«Впрочем, к сожалению, уровень развития тогдашней промышленности не позволил поставить самолет на серийное производство и он остался лишь яркой страницей в истории авиации.
А что, сцуко?
Нельзя об этом было догадаться, ещё на стадии смелых замыслов?
Если Калинин не догадывался, значит — он был непроходимо тупым. Если догадывался — являлся отъявленным поддонком.
Задам довольно-таки банальный вопрос: лётчики сели на свои самолёты и улетели на тыловые аэродромы, а как же наземный персонал? А ведь ещё надо перевезти громоздкое оборудование, оставшиеся боеприпасы, запчасти, ГСМ…
Тонны вещевого имущества!
А ведь и с автомобильным транспортом, накануне войны была полная жоппа.
Так, чё?
В колонну по трое, товарищи техники и оружейники и шагом марш!
Может, от этого такие громадные потери советской авиации в 1941-м году, а вовсе не из-за «внезапного и вероломного» удара?
Вплоть до послевоенных времён, в стране не было нормального массового транспортного самолёта — из-за чего оперативность ВВС в лучшем случае равнялась скорости полуторки ползущей по разбитой дороге. В войну, использовали американские «Дугласы ДС-3» или их отечественные копии «Ли-2», но их хронически не хватало и, при аэродромном перебазировании — обслуживающий персонал перевозили на боевых машинах, засунув их куда-нибудь в пустое место фюзеляжа. Ладно, с бомбардировщиками это ещё куда не шло…
Но как такое «перебазирование» происходило на одноместных истребителях и, сколько народу таким макаром угробилось — можно только догадываться!
И в то же время, все тридцатые годы гигантские народные средства, дефицитные материалы и труд весьма немногочисленных специалистов, отвлеклись и своим языком говоря — уничтожались, вот на такие рекордные самолёты.
Так, что расстреляли Калинина — вполне заслуженно!
Настоящий конструктор, должен уметь сдерживать свой неуёмный конструкторско-изобретательский зуд и соразмерять свои хотелки с государственными и народными интересами.
* * *
Однако самолёт, даже самый маленький, не полетит без двигателя, верно?
Все три самолёта-конкурсанта объединяло одно: на них стоял французский авиадвигатель «Сальмсон». Ведь, в СССР пока не производится даже стосильный «М-11», который в «реальной» истории был «пламенным сердцем» «У-2». Он, пока находился в разработке, как и «М-12» — на который руководство «Авиатреста» делало основную ставку и, который сломался на стенде… В серию, он так и не пошёл.
А пошедший в серию «М-11» ещё очень долго страдал «детскими болезнями», присущими всякой новой конструкции.
Поэтому после получения заявки конструкторов на участие в конкурсе, Технический совет «Авиатреста» выдал каждому участнику по одному образцу двигателей «Сальмсон» на руки…
Чудные времена, этот НЭП, Маркс свидетель!
Короче, всем выдали по двигуну «Сальмсон», кроме Яковлева и Поликарпова.
Последнему по каким-то причинам достался стосильный «Люцифер», а у нас с Сашёй двигатель был свой.
Это прозвучало на Комиссии, как старый советский анекдот про призывника из Западной Украины:
— Автомат дадите, или мне со своим в армию идти?
Кроме того, от нас последовала инициатива, что в случае победы на конкурсе — первые восемь десятков самолётов будут нами самостоятельно оснащены моторами, причём по вполне божеской для родного государства цене.
Рисунок 60. Установка двигателя «Salmson» R9 на летающую лодку «М-9». Обратите внимание на водяные радиаторы сбоку «звезды».
Технический совет «Авиатреста», тут же стал безбожно лоббировать Ульяновский авиазавод и в результате — «Сим победиша», как любили поговаривать наши достопочтимые предки.
Хотя, конечно — это лишь одна из причин, пускай и из разряда наиважнейших.
Откуда «дровишки», спросите?
Из Парижа, вестимо!
Напомню: перед моей поездкой во Францию летом 1925 года, я спрашивал у друзей, сотрудников и просто хороших знакомых, что им оттуда привезти.
Ну, так как обычно — каждому своё и, достаточно скромно, ибо народ хорошо понимает — что хотя у меня и водятся кой-какие деньжата, но с дочерью Рокфеллера я ни коем случае не сплю. К тому же заказов было много и, не обладая безупречной памятью — вполне мог что-нибудь напутать. К примеру: Ягода просил привести ему «Маузер С-96» в деревянной кобуре — а получил гуттаперчевый половой член в коробке из-под дамской шляпке, переполненной воняющими скальпами диссидентов-перебежчиков. Успел тот его использовать по прямому назначению или нет, я не знаю, ибо вскоре Генах Гершенович скоропостижно скончался — в результате недолгого и непродолжительного судебного процесса, окончившегося расстрелом.
А вот Яковлев, выбиваясь из ряда, запросил не много — ни мало, как…
Авиамотор!
Будь мы с ним простые-обычные люди, я бы Сашеньку — тотчас «послал» и, послал очень далеко — откуда не всяк сумеет подойти с такой просьбой ещё раз.
Но мы с ним люди непростые: он — без пяти минут Главный конструктор и заметьте — с большой буквы, но не догадывается об этом.
Я же — попаданец-прогрессор вселенского типа и не догадываюсь, а точно знаю, что Яковлев — будущий Главный конструктор и, причём «с большой буквы» и поэтому имею на него вполне конкретные виды.
Поэтому я Сашу не «послал», но и обещать ничего не стал — отделавшись прямо-таки наполеоновской фразой:
— Сперва приеду в Париж, а там посмотрим.
Выдать, кто-то очень влиятельный на Небесах этот разговор подслушал и шепнул Самому(!) на ушко. Поэтому «смотрел» я недолго, а совершенно случайно и неожиданно для себя — купил с первого захода пять комплектов 170-ти сильных авиадвигателей «Salmson R9» и, ещё немногим менее сотни таковых же — договорился купить на следующий год.
Почему «комплектов»?
Фирма «Societe des Moteurs Salmson», славная своей многопрофильной продукцией — в том числе самолётами и авиационными двигателями, к 1917-му году наладила сборку «Salmson R9» в Москве с неплохой для российской промышленности месячной производительностью в пятьдесят штук. Всего таким образом было собрано около четырехсот экземпляров этого авиамотора, устанавливавшихся на аэропланы — также производимые в России по лицензии: «Фарманы», «Вуазены», «Спады» и прочие «Сопвичи».
И даже вроде бы на чисто отечественные «Ильи Муромцы» и истребители конструкции Сикорского, но это не точно.
В 1917-ом году, в связи с известными революционными событиями — московский завод закрылся, а комплекты авиадвигателей остались на французских складах фирмы в виде неликвида. Ибо, по меркам западной авиации, «Salmson R9» — уже изрядно морально устарел.
По окончанию войны, не дождавшись долгожданных репараций от ещё более разорённой Веймарской Республики, Франция испытывает нелёгкие времена: огромный внешний и внутренний долг, экономический кризис и нестабильное политическое положение — заставляют добропорядочных буржуа нагибаться буквально за каждой копейкой, чтобы выжить.
Кроме этих, уже морально устаревших, фирма производила двухсот— пятидесяти сильные авиамоторы «Salmson 9Z», которые не залежались долго…
На «Salmson R9» же, велись лишь сборщики утильсырья!
С самого 1918 года, когда закончилась война — названная у нас «Империалистической», а на Западе «Великой» — я оказался единственным заинтересовавшимся потенциальным покупателем. Поэтому, стоило мне только появиться в поле зрения руководства «Societe des Moteurs Salmson» и дать прозрачно-лёгкий намёк, как меня на эти склады…
Чуть ли не на руках занесли!
Знамо дело изрядно поторговавшись предварительно, мне удалось сравнительно недорого купить все имеющиеся в наличии комплекты авиадвигателя — которых оказалось девяносто один. Пять я оплатил сразу и забрал с собой в Ульяновск, остальные же — через специально быстро созданную посредническую фирму «D'occasion», договорился забрать в течении следующего года.
Позже, когда вернулся в Ульяновск, а в Москве, стране и мире — всё устаканилось после операции «Вброс дохлой кошки», нашёл по объявлению в Нижнем Новгороде двух специалистов-мотористов — имевших прежде дело с таким девайсом и, они мне собрали первые пять «ласточек» — походя официально открыв авиамоторный отвёртко-сборочный завод «Красный Самсон».
Три «Salmson R9» я продал на сторону с целью наживы, один отдал в моторный отдел «ОТПБ-007» для тщательного изучения, а пятый — подарил Александру Яковлеву в Конструкторское Бюро Ульяновского авиационного завода, исполнив таким образом его просьбу, своё обещание и в свою очередь напомнив:
— С меня мотор, с тебя самолёт, Саша…!
И протягивая ему папочку с эскизиками и предварительными расчётами:
— …И мне почему-то мнится, чтоб он был именно таким.
Тот, бегло просмотрев рисунки:
— Посадка в кабину как в автомобиль?!
— Ну, а почему бы и нет? Среди курсантов обязательно будут девушки, а им не приличествует высоко задирать ноги в присутствии мужчин.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
