| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это мы с вами сегодня очень удачно «зашли», Владимир Николаевич!
— …???
* * *
И я ему рассказал о немецком химике Фрице Ратценберге — по чьей-то бюрократической халатности направленного в Ульяновскую ВТК к Макаренко, где требовались лишь технологи-приборостроители или хотя бы механики. Я его тогда весьма технично перевербовал в «Красный рассвет» и приставив к нему весьма способного парнишку — ученика местного аптекаря, поручил «изобрести» сульфаниламид со стрептоцидом вкупе.
Ведь любой уважающий себя попаданец — кроме промежуточного патрона и командирской башенки на двухместной орудийной башне «Т-34», обязательно норовит осчастливить предков лекарствами.
А я чем хуже?
Конечно, лучше всего было, чтоб этим лекарством стал пенициллин, но…
Но одного открытия, что вещество выделяемое из плесени — способно убивать всякую болезнетворную гадость, ещё довольно-таки маловато для создания лекарства. Во время Второй мировой войны Соединённым Штатам потребовался труд несколько тысяч учёных и специалистов из десятка с лишним научно-исследовательских центров и, миллионы долларов («тех» долларов!) инвестиций, чтоб получить первые пробные партии этого совершенно нового типа лекарства — антибиотика.
Поэтому, я решил осчастливить предков с тем, что попроще и лежало буквально под ногами — не поленись только наклониться, протянуть руку и взять5.
Прошерстив всё своё «послезнание», я нашёл лишь, что сульфаниламид имел происхождение от анилиновых красителей, а стрептоцид должен быть обязательно белым… Типа, есть ещё и, «красный стрептоцид», но он беспонтовый — как советский маргарин, да к тому же ядовитый.
Вывалив эту инфу рыжему Фрицу, с круглой как глобус головой, я поручил ему создать лекарство — изобрести сульфаниламид со стрептоцидом вкупе, призрачно-тонко намекнув на Нобелевскую премию и свою вполне законную долю в ней.
Тот, сперва лишь фыркал от плохо скрываемого арийского презрения к дилетанту-унтерменшу и взбрыкивал — мол, какое там лекарство может получиться из обыкновенного красителя?
Конечно, будь этот немец русским — он послал бы меня куда подальше, вместе с «Нобелевской премией». Или же¸ что более вероятно — стал бы имитировать научно-исследовательскую деятельность, усевшись мне на шею. Однако немецкая дисциплина, педантичность и, на генетическом уровне веками вбитое послушание начальству — заставили его заняться этим заведомо «дохлым» делом, в свою очередь — всё больше и больше озадачивая им, так кстати подвернувшегося под руку не по-русски настойчивого паренька.
На мои вполне уместные вопросы об успехах, он сперва со скрытым ехидством — отрицал саму возможность получения положительного результата, затем стал как-то подозрительно отмалчиваться.
Мне бы насторожиться, когда этот чёртов фриц — вновь стал энергично трясти своей совершенно круглой, как футбольный мяч головой, с рыжей как огонь шевелюрой:
— Nein, Chef ... Nichts funktioniert, tut mir leid.
Типа: дохлый номер, командир — ничего с этой затеи не получится.
Однако, за всем на свете — я уследить не в состоянии и, в результате воспользовавшись моим отсутствием — Фриц Ратценбергер сбежал «за речку» вместе Артёмом Засыпкиным, прихватив результаты исследований и в довесок «роялистые» конспекты моей дочери по фармакологии.
Сволочь!
Казалось бы — всё пропало, да?
Однако, несколько обстоятельств меня несколько обнадёживают:
Ничего про эти два лекарства пока ничего не слышно…
Почему?
На рынке лекарств правят бал крупные международные фармацевтические компании, у них какие-то свои меркантильные интересы и, пропихнуть какое-то новое лекарство через них — не так-то просто. В «реальной истории», этим двум лекарствам — дали ход лишь после начала Второй мировой войны, когда потребовалось резко снизить санитарные потери войск.
Есть и одна зацепка: Артём Пересыпкин впопыхах оставил тетрадку с черновиками экспериментов… Неразборчивые каракули, какие-то химические формулы… Но думаю, специалист разберётся.
Иохель Гейдлих, «Bro» — владелец Дома одежды «Montana», Председатель Советско-американского инвестиционно-технологического общества «Red Fannie Mae», уже через свою адвокатскую контору уже подал заявку на эти два — в принципе то хорошо известные вещества, как на лекарства.
Выслушав внимательно эту историю, Ипатьев заинтересовался и твёрдо пообещал свести меня с руководством «Российского Товарищества химико-фармацевтического производства», с целью организации производства этих двух простейших антибиотиков.
— Кстати насчёт «производства», Владимир Николаевич! Вы часто бываете в Германии — в этой «Мекке» химии, хорошо знакомы с немецкими производителями оборудования для химической промышленности. Не могли бы Вы взять на себя труд организации закупок и найма специалистов?
Понимающе кивнув, профессор не преминул обнадёжить:
— Сделаю всё, что в моих силах, Серафим Фёдорович.
* * *
— …Как там, кстати в Питере, при Зиновьеве — спрашиваю, — взятки берут?
Как известно, сбежавший из Москвы в Ленинград бывший руководитель Коминтерна, вернулся к практике военного коммунизма.
Ипатьев понимающе усмехается, но отвечает крайне осторожно:
— «Рука берущего, да не оскудеет»!
Вопреки широко распространенному «у нас» мнению, в дни расцвета военного коммунизма — коррупция во всех её безобразных появлениях, буквально процветала во всех областях народного хозяйства и, самые суровые меры наказания — вплоть до расстрелов, не оказывали никакого влияния. Так же как и спекуляция: прилавки государственных магазинов были пусты, но за деньги на чёрном рынке можно было достать всё что угодно.
После воцарения Зиновьева, ситуация повторилась в ещё более гротесковой форме.
Слышал такую историю: возле магазина выдающего по талонам московскую туалетную бумагу с портретом Чемберлена, выставили охрану из питерских чекистов. С прилавков сей предмет гигиены исчез буквально через сутки, зато его можно было купить…
У охранников!
Человек не меняется — вот в чём с испокон веков главная ошибка всех строителей «справедливо устроенного общества».
— Ну а как вообще обстановка в «городе трёх революций» после воцарения Зиновьева?
— Отвечу то ли анекдотом, то ли действительным случаем. Якобы на одном из митингов в Народном доме, где были собраны представители разных заводов, выступал с успокоительной речью сам Зиновьев и, доказывал все преимущества советского режима в Ленинграде для рабочих, спросил: «В какой ещё месте нашей страны, вы найдете вы такие блага — которые даны всем трудящимся в Ленинградской области? Жилище, пропитание, обучение, лечение, передвижение и зрелища, — все даром!».
— «Есть такое место, — крикнул с места какой-то рабочий, — в аду!».
После довольно продолжительно-мрачной паузы, химик заявил:
— Справедливости ради сказать, в Европе я тоже довольно часто сталкивался с подобными явлениями… Не так давно в Рурской области, когда я будучи в командировке осматривал по заданию коксовые печи с целью выбора лучшей конструкции, меня донимали представители сразу нескольких немецких фирм — заинтересованные в том, чтоб я выбрал их образцы. Они заявлялись ко мне в отель, присаживались за ресторанный столик, приглашали на загородный пикник и, даже как-то раз подослали женщину…
Непроизвольно сглотнув слюну, он с видимым сожалением об упущенной возможности:
— …Довольно привлекательную особу — надо признать и, по её словам — княжеского рода.
— «Воспользовались» бы, а потом заявили, что Вас не так поняли.
Осуждающе покачав головой, отрицая саму возможность такого низкого поступка:
— И наконец, два эмигранта открыто предложили мне «комиссионные» в сто тысяч марок.
В голове тут же возникло несколько комбинаций, одна из них:
— Могли бы с каждой фирмы срубить по пол-ляма, а потом заявить, что знать ничего не знаете.
Возмущается:
— Это низко!
Делаю как можно большие глаза:
— Почему? Наказывая таким образом вздоимцев, вы отвращаете их от дачи взяток в дальнейшем. В нашем Нижегородском крае даже закон такой для «ответственных работников» вышел: предлагают взятку — бери! Официально зарегистрировал в «Антикоррупционном комитете», заплатил налог в краевой бюджет и спи спокойно — даже сдавать взяткодателя не надо… Разве можно резать курицу — несущую золотые яйца? Так прошло всего полгода и про взятки забыли!
Конечно, здесь я несколько приукрасил: коррупционеры тут же начали искать другие подходы, создавать новые схемы — так что «мирная передышка» на фронте войны с коррупцией, оказалась весьма и весьма кратковременной…
Но «дорогу осилит идущий»!
И никто иной.
Хорошенько подумав, Ипатьев вынужден был согласиться:
— А ведь это единственный метод — который может сработать.
Мне же, осталось только сожалеюще воскликнуть:
— Эх, меня рядом с Вами в тот раз не было!
Ещё один интересующий меня вопрос:
— А что Вы скажите про заводы взрывчатых веществ в Охте?
— Вот за них-то я как раз в совершенном спокойствии! Ими руководит некто товарищ Авдеев — здоровый, рассудительный парень средних лет, по слухам приехавший с Лениным из Швейцарии в «запломбированном» вагоне.
— Вы с ним знакомы лично?
— Познакомился во время ревизии завода взрывчатых веществ в Саблино — в верстах сорока от Ленинграда.
Так что не всё так однозначно с зиновьевским режимом…
Не всё!
К примеру, худо-бедно, но при зиновьевском режиме закончено в этом году строительство Волховской ГЭС и тут же начато строительство Волховского алюминиевого завода при ней. Через промышленно-торговый кооператив «Красный рассвет» и Советско-американское инвестиционно-технологическое общество «Red Fannie Mae», я этому всемерно способствую и очень надеюсь что, как и в «реале» — его строительство успешно завершиться в 1932 году.
Кроме того, с «Королём Урала» Кабаковым ведутся переговоры об строительстве каскада маломощных ГЭС и второго алюминиевого завода в городе Каменск-Уральский.
* * *
Однако, слушаем дальше про эпоху начального НЭПа:
— Тут вдруг стали ходить слухи, что Советская Власть хочет обратиться к выдающимся инженерам и ученым страны, чтобы наметить необходимые меры для приведения в порядок разрушенной промышленности и выработать план ее развития. Мол, если инженеры и ученые не будут в состоянии в назначенный срок исполнить это — то их ожидает самая суровая кара.
— Я не придавал этим слухам особого значения, пока ранней весной меня не вызвали в Москву из коллегии Химического Отдела ВСНХ, с просьбой присутствовать на заседании Президиума ВСНХ и высказать свое мнение по вопросу о преобразовании этой ведущей народно-хозяйственной организации страны. В то время в правительстве сложилось определенное убеждение, что существование главков — очень вредно отражается на развитии промышленности и мешает проявлению инициативы отдельными заводами, поэтому их было решено преобразовать в синдикаты и тресты…
Это был процесс так называемого «трестирования» периода раннего НЭПа, про который я уже как-то рассказывал.
— …Но прежде, чем создать такие управления, надо было наметить, какие производства должны были входить в данное управление и выработать штаты для всех видов управлений. Классификация химических производств должна была быть выработана Главхимом и представлена в Президиум ВСНХ для рассмотрения и утверждения.
— Мне пришлось выступить в Президиуме ВСНХ, прежде всего по поводу состава будущего Химического Управления и видать это произвело впечатление, потому что уже через самое короткое время я узнал, что Ленин назначил меня членом вновь учрежденной Плановой Комиссии — задачей которой была планирование всей государственной промышленности. Это учреждение получило сокращенное название «Госплан».
— Госплану был отведен дом на Воронцовской улице, в доме — который до революции принадлежал, кажется, миллионщику Вогау. В него, было назначено всего около тридцати ведущих специалистов по всем видам промышленности. Председателем был поставлен Глеб Максимилианович Кржижановский, производил очень симпатичное впечатление и очень оптимистически смотрел на будущее развитие промышленности. Среднего роста, с большими открытыми выразительными глазами, живой в движениях и в речи, примерно 50-летнего возраста, своими убежденными разговорами он внушал доверие своим собеседникам и приковывал их внимание.
Как известно, этот человек входил в моё «Кремлёвское лобби», я его очень хорошо — как облупленного знал по сообщениям-донесениям специально приставленного к нему секретаря-референта… Но всё равно — свеже-непредвзятый взгляд со стороны, не помешает.
Меж тем Ипатьев продолжил:
— Заместителем Кржижановского был назначен Осадчий — профессор электротехники и директор Петроградского Электротехнического Института, хорошо знающий свою специальность и, в то же время — он в то же время был настоящим чиновником, хорошо знакомым со всей бюрократической волокитой. Это был совершенно другой тип руководителя… Это был деловой человек! Кржижановский и Осадчий были антиподами в деловой обстановке, но с точки зрения работы Госплана — они очень хорошо дополняли друг друга.
— Как насчёт «хлеба насущного»? — спрашиваю, — не обижали власти специалистов после объявления НЭПа?
Глазки химика несколько замаслились, как это часто бывает при воспоминании о лучших, но увы — давно ушедших в былое временах:
— Что, Вы! С самого начала условия работы в Госплане были вполне приемлемы для нас: в смысле материального обеспечения — члены Госплана были сразу поставлены в особо благоприятные условия. Мы получали по миллиону рублей денежными знаками в месяц и кроме того — великолепный продовольственный паек на всю семью, что более важно. Выдавались также сукно, бумажные ткани и обувь и, также — на всю семью. Иногородним членам Госплана, как мне — постоянно проживающего в Петрограде, бесплатно выдались для проезда особые железнодорожные билеты, как их называли «Вцико&екце»: то есть билеты — предназначенные только членам ВЦИКа и, дающие их владельцам право вне всякой очереди безвозмездно получать спальные места в международных вагонах на всех железных дорогах.
Только и остаётся, как ахнув воскликнуть в сердцах:
— Да, чтоб я так жил!
Недолго поностальжировав, Ипатьев продолжил:
— После нескольких продолжительных бесед с членом Президиума ВСНХ Георгием Ипполитовичем Ломовым и другими высокопоставленными большевиками — Рыковым, Красиным и Богдановым, я получил бумагу за подписью Председателя Народных Комиссаров В. И. Ленина (Ульянова), что по постановлению ВЦИК — я назначен членом Президиума ВСНХ и председателем Главхима…
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
