Альтазар эгоистичным жестом коснулся щеки юноши. Мой! Теперь он будет только мой, шепнул разум. А Авель потерся доверчиво о горячую ладонь, продолжая ожидать ответа и надвкусывая сладкую мякоть.

Не стоит злиться. Хочется верить тебе, мой темный рыцарь. Мой зеленоглазый бог, явившийся в океан и раскрывший огромные черные крылья.

— Мы не поедем в столицу врана. Я же не сумасшедший... — Альтазар прислушался к собственному гулко бьющемуся сердцу. Как глубока сердечная рана, нанесенная пушистым созданием? Не сводил ли он когда-либо глаз с сокровищ, которые добывают в рудниках? Искал ли доказательств ответного чувства?

— Ты хотел, чтобы я поехал во вран? Раньше хотел? — Авель подобрал под себя ноги и сел в позу лотоса, стараясь не выражать волнения. Ледяной мир дракона казался волшебной страной, где никогда не бывает солнца, где бескрайние равнины, такие белые от снега, заполняют тоской и отчаянием даже самое горячее сердце.

Альтазар медлил с ответом. Бесстыдно упивался близостью объекта всех своих вожделений. Спрашивал, испытывает ли такую же зависимость от присутствия рядом ангела, и находил, что сходит с ума -медленно, лишь от того, что видит. Тонкие щиколотки, изящество лодыжки, маленькие острые колени, линия бедра в узких брюках, эти руки, достойные, чтобы их рисовали великие мастера — с узкой ладонью и длинными тонкими пальцами. А сама фигурка? Сплошь вожделение, вызов... Если отец узнает, он не просто оторвет голову, Ланшор прав, наверное.

— Мы поедем ко мне в поместье. — тяжелый выдох. — Только сперва купим тебе одежду. Во вране зима. Не хочу, чтобы ты простыл.

Альтазар потянулся к ангелу, повалил того на подушки, прижал всем весом. Тарелка звякнула и разбилась, раскидывая по полу ярко-алые ягоды клубники и персики. А губы демона жарко накрыли рот Авеля, впитывали сладость поцелуя, требовали, чтобы им подчинились. Язык толкнулся внутрь, но юноша не впустил и попытался вновь уйти от близости.

— Ты уже второй раз намекаешь, что не готов... Что не так, — словно облитый ледяной волной, Альтазар внимательно изучал своего мальчика, который спокойно лежал и ждал освобождения.

— Ты обещал мне быть честным. Ты знаешь, как я рисковал, когда ушел из дома? Я тебя ждал. Я обрезал волосы...

— Да, твои волосы, — сильное сожаление, легкое колдовство, ускоряющее рост, и вот они вновь струятся и обволакивают. — Так лучше?

— Альтазар, ты меня не слышишь. Твой брат сказал, что Змий будет в ярости. Что тебе грозит? Почему нельзя нам общаться? — ладошки уперлись в плечи демона с легким давлением. И тот отвел глаза, вызывая новые подозрения, темнея, как бывает заходится черными тучами небо.

Снег стучал в окна спальни, в которой повисло тяжелое напряжение вместо сладостной истомы после долгой разлуки.

— Раз ты хочешь , — Альтазар перекатился на спину, закладывая руки под голову и глядя в потолок, по которому плыли зеленые сады с белоснежными цветами. — Я родился после того, как погиб Агнц. Многие грааны называют меня половинчатым. Я могу без запретов проникать в твой мир и купаться в океане. Я опасен для всей твоей расы, так как ваш яд на меня не действует.

— Яд? — Авель удивленно приподнялся на локте, наклонился над своим темноволосым богом. Белые пряди упали вперед, заливаясь радугой. — Что за история?

— Да неважно. Черт! Авель, ты готов задавать вопросы бесконечно... Слишком много вопросов, а ответов на все все равно у меня нет. — младший лорд смешно заморгал, пытаясь изобразить открытый и немного наивный образ ангела. Еще секунду сдерживался от нападения и наконец опять накинулся и придавил сверху, чтобы быстрыми и четкими движениями расстегивать пуговицы на рубашке, покрывать шею Авеля поцелуями столь страстными, что тот больше не мог сдерживаться и полностью отдался желаниям возлюбленного. Именно так, а никак иначе. Да, глупо сбежал! Да, сейчас плывет в облаках каждого движения и намерения возможного хищника. А ведь неделю назад. Стоя на корме, любуясь двойным солнцем и черной бурей над головой, он просто хотел взмыть высоко-высоко и падать в перевернутую бездну. И невероятная тоска жгла сердце, вырывая клочьями странные образы, что складывались в безумные картины и рушились, как карточные домики. Во вран! В Маат! Иди ко мне... Иди и не останавливайся...

Губы Альтазара скользнули вниз, язык обрисовал сосок, оставляя мокрый след на коже, такой гладкой и нежной, что кажется можно поранить случайной неосторожностью. Рука дернула молнию брюк вниз.

Маленький! Он уже желает меня... Альтазар пополз ниже, высвобождая розовый аккуратный член ангела. Дохнул на него горячим дыханием, словно играя, вобрал головку в рот, слушая с упоением участившееся дыхание. Задвигался навстречу неуверенным толчкам ангела, рисуя на древке волшебство похоти.

А Авель закрыл глаза и еще больше погрузился в странные видения. Он летел над огромными озерами. Ощущал руку обнимавшую талию, слышал как голос льется на ухо, такой восхитительный, такой чарующий. Мог дотронуться до облаков и одновременно не бояться, что тот, кто управляет полетом, позволит упасть. Ты мой, малыш, повторял тихий голос, Навсегда мой...

Резкое вскидывание навстречу восторгу. Упоительная секунда освобождения, приносящая легкую слабость в ноги. Альтазар потянул с ангела брюки и нижнее белье, развратным бесом упал сверху, высоко поднимая ноги. Авель через туман видел, как лицо склоняется близко-близко. Фосфором алели глаза, пугающая улыбка мелькала на губах

— Ты хочешь забыть меня? — вопрошало чудовище. -Вычеркнуть из памяти навсегда. Ты...

Авель задрожал осиновым листом. Дернулся к бегству, а молодой лорд смачно выругался и стал натягивать на себя штаны. Да, точно, только теперь ангел услышал настойчивый стук в дверь, какие-то голоса.

— Ни звука! — демон уже в дверях обернулся к вскочившему и метавшемуся по кровати крылатому. Небеса! Юный принц тьмы побелел, словно мел. Точно... На нем не было лица.

Авель сглотнул испуганно, пытаясь вдохнуть и испытывая все равно нехватку воздуха:

— Это твой отец? Да? — прошептал, превращая догадку в вопрос.

Альтазар и хотел бы соврать теперь, но точно знал — за дверьми сгущается сильнейшая энергетика, не узнать которую невозможно. — Ни звука, Авель. Умоляю.

Каждому вранскому дьяволу, каждому бесу известно, что повелитель не выносит неповиновения. И дети Змия давно склонили головы и никогда не идут против отца. Но Альтазар — любимчик среди прочих. Ему с детства позволялось слишком много, его баловал темный лорд, ему рассказывал дьявольские сказки о том, что приат — рассадник заразы. И вот теперь, когда стукнуло сыну двадцать, наследник тьмы узнал, почему каждый демон старается заполучить себе игрушку и никому не показывает ее.

Альтазар оказался у двери как раз в тот момент, когда ключ в замке повернулся, а на пороге возник тот, кого меньше всего хотелось приглашать в этот единственный прекрасный час любви.

Высокий, с широченными плечами и копной черных густых волос, в черном пальто с огромным меховым воротом, он бесцеремонно шагнул в коридор, предшествующий гостиной, а следом — несколько слимов и ... брат Ланшор с понурой головой. Во взгляде демона похоти читалось сожаление и одновременно издевка. И Альтазар сразу осознал, что отдан на растерзание отца.

Но Змий, а так называли повелителя врана в многих мирах, не спешил с разговором. Он обошел несовершеннолетнее чадо, как бы ненароком задев плечом. Заложив руки за спину, встал у окна. Незнакомые слимы продолжали ждать у входа в комнату. Они были одеты богато и со вкусом — в темно-синие узкие шарджери (балахоны с капюшонами, выделявшие элиту торговцев), головы украшали странной формы уборы с козырьками-клювами. А вот Ланшора явно подняли с кровати. Он даже пуговицы на рубашке не все застегнул, а уж заправить ее в штаны и вовсе забыл

— Чем обязан, отец? — Альтазар хотел встать на защиту спальни, даже отсюда видя разливающийся свет волнения и страха Авеля. Бедный мальчик совсем не умел управлять эмоциями.

Змий чуть повернул голову, словно не расслышал сына. Черная тень его, лежавшая на полу, подобралась к ногам Альтазара, тот отступил.

— Господин Кро, что вы днем должны были отправить на аукцион? — Черный профиль на фоне огней города казался зловещим и непроницаемым.

— Ангела. Элитный товар. За ним приехал лорд Ланшор, который должен был доставить раба в нужное место. И выставить на торги во вране.

— Сколько вы получили за якобы продажу?

— Пятьдесят миллионов, повелитель. Сумма, мягко говоря странная, — Кро не скрывал своего негодования, посинел от ярости и бросал косые испепеляющие взгляды на Ланшора.

— Я плачу двести миллионов. Здесь, сейчас. Эту цену не предложит никто. Вы согласны?

Кро нервно облизал губы.

— Да, — выдохнул он. — Бумаги со мной.

— Давайте их сюда. — тонкие лайковые перчатки полетели на стол, в голосе проявилось раздражение. Старый слим прошмыгнул мимо вставшего как столп Альтазара и отдал бумагу, по которой являлся хозяином Авеля. Витиеватая длинная подпись появилась внизу вместе с обозначением суммы, следом на документ легла первая печать и еще одна.

Змий наконец поднял взгляд на младшего лорда, так и стоявшего с опущенными руками у стенного шкафа.

— Где он? — ногти вдавились в ладонь, и Альтазару показалось, что не ответь сейчас, будет достаточно одного удара, чтобы размозжить голову. Но голос чувств, страх и ответственность за происходящее не позволил молодому лорду пасовать.

— Я не позволю, — шаг к дверям спальни, и вот уже в человеческих глазах вспыхнули два ярких огня.

— Не позволишь? — Змий продолжал оставаться на месте, постукивая ерчатками по запястью. — Или ты сейчас исполняешь мой приказ, или сам знаешь, что за непослушание тебя ждет неминуемое...

— Авель мой! — Альтазар чуть ли не рычал, в его фигуре появилось что-то звериное, тело стало удлиняться и менять черты непроизвольно, неконтролируемо, пугая слимов, пятившихся все ближе к двери. Но Змий явно не замечал волнения отпрыска, более того иронично наблюдал за его чувственным порывом.

— Здесь ничего твоего нет, — сказал спокойно и размеренно. — Посторонись!

Но непослушный мальчишка явно решил испытать терпение родителя. Еще больше ощетинился и практически бросился в атаку, но сразу же попал в ловушку — Змий выхлестнул руку вперед и ударил по лорду потоком времени, сбивающим с ног и путающим сознание. Альтазар покачнулся, попытался сопротивляться, ухватился за край стола и рухнул, как подкошенный на ковер.

— Ланшор, дай ему воды, а мне — несколько минут наедине с новым приобретением, — фосфор глаз прожег дверь, волнение коротким отзвуком отразилось в приподнятой усмехающейся губе.

Конечно, шагнуть казалось одновременно и легко, и невероятно сложно. Свет под дверью разливался знакомым манящим нектаром. И три сердца забились в груди демона быстро и вразнобой.

Авель слышал шум разговора, слышал, как вскрикнул Альтазар, как наступила тишина. Он и сам вскочил с кровати, спешно натягивая одежду, ежась от колкого низкого голоса незваного ночного гостя. И замер на полушаге, потому что дверь стала медленно открываться, а в нее... Разве это происходило на самом деле? ... Вползала тьма. Извилистые змеи пробегали по полу, касались предметов, играли с ними и отпускали, пока не остановились у ног ангела, который поднял голову от пола и оказался под прицелом зеленых изучающих глаз.

Высокий мужчина пересек рубеж сорока лет, на висках его серебрилась седина, благородные черты во всем напоминали Альтазара. Только было в них больше жесткости и суровой надменности. А еще — небо! — демон, бесцеремонно ворвавшийся в спальню, подпирал плечами косяк.

Авель судорожно застегнул последние пуговицы на рубашке и сглотнул. В голубых глазах отразился первобытный ужас. Все слова и мысли перемешались в тугой клубок. Бежать! Хотелось бежать, забиться в ближайшую щель и дожидаться, когда наконец кошмар уйдет.

— Значит, Авель? — ласкающий, практически зовущий, голос повелителя врана вызвал румянец на нежных щеках. — Собирай вещи, ты едешь со мной... малыш!

Выжидающая пауза, шаг навстречу к мечте. Казалось, на юношу наступает неотвратимое бедствие. Вот он — убийца, про которого ходит столько слухов и легенд. Соткан из магии, меняет обличья, пользуется силой хаоса... Он уничтожил светлого агнца, несущего милосердие. Сжигал миры ледяной неизбежностью и равнодушием.

Ответить повелителю врана "нет", все равно что...

— Не бойся, я не буду тебя торопить... — Змий коснулся волос, подхватил прядь, пропуская засеребрившимся шелком между пальцев. Авель чувствовал близость демона, исходившую от него опасность.

— Я... — губы ангела не подчинялись. Еще более внимательный взгляд проникал в душу, связывая с ног до головы. — Что будет с Альтазаром? — испуганный выдох, когда до плеч дотрагиваются, сжимают их хрупкость.

— А собственная судьба тебя не волнует?.. — иронично приподнятая бровь.

— Вы позволите мне не поехать с вами? — Авель отвечал вопросом на вопрос, словно пробуждаясь ото сна и сознавая, что происходящее — на самом деле. Демон держал крылатого, не собираясь отпускать, а на лице его проявлялись непонятные эмоции.

— Не позволю. Тебе лучше сейчас послушаться. — Змий огляделся и глянул на босые ноги Авеля. — Где твоя обувь? А куртка или что там?

— Я... — внутреннее сопротивление силе воздействия... — Все осталось в коридоре. Это не мои вещи. Я...

— Ну, не думаю, что мы не найдем что-то тебе по размеру. — повелитель врана внезапно подхватил юношу на руки, укутывая частично в полы пальто, а частично — в огромный черный меховой ворот. И направился к выходу, бросая приказы на ходу:

— Ланшор, эалет к центральному входу. Альтазар, утри сопли и собирайся. Я тебя ждать не буду. Мы уезжаем во вран. Немедленно!

... Он сидел тихо, удерживаемый одной рукой, инстинктивно грея ноги в складках пальто, и дышал одуряющим ароматом вереска. Змий изредка поправлял сбивающийся подол, чтобы закрыть Авеля, и тогда его темные густые волосы щекотали лицо, но ангел не подавал ни единого звука. А еще он чувствовал рядом присутствие Альтазара, его затаенную агрессию и беспомощность.

Было, с одной стороны, тепло, уютно, а с другой просто ужасно... Не страшно, нет. Волнительно. От того, что так близко бьется сердце — громко, быстро, иногда сбиваясь на барабанную дробь. От того, что пальцы демона то и дело поглаживали плечо... От молчания, длящегося уже целую вечность.

Авель боялся забыться сном из-за равномерного покачивания, искал возможность хоть как-то освободиться от хозяйского удерживания, увидеть Альтазара... Потом глаза сами собой начали слипаться, и никто бы не ответил утвердительно, что огромный и страшный мужчина не воспользовался магией.

Разбудили юношу тихие, сведенные до шепота голоса. Он попытался шевельнуться, и понял, что лежит на сидении укутанный все в то же пальто головой на чьих-то коленях. Осторожно приоткрыть глаза, поднять взгляд в сумрак салона, где две тени мелькают во всплывающих и исчезающих лучах света. Ощущение, словно падаешь вниз, в какую-то бездну. Авель шевельнулся, заставляя лежавшую на талию ладонь ожить и потянуть тело к себе.