Звездный странник. Книга 1. Корабль. (Главы)

Не тратя время на долгую пристыковку модулей обратно, Кузнецов, маневрируя движком скафандра, облетал шестой модуль, ища, где же можно влететь внутрь. Корпус был сильно изодран, но рваные края не позволяли воспользоваться этими отверстиями.

Но вот наконец подходящее пробоина была найдена. Сергей осторожно влетел внутрь, освещая путь фонариком. Кругом царила разруха, рваные острые края погнутого железа. Плавал мусор разбитых грузовых секторов.

Осторожно, чтобы не повредить скафандр, Кузнецов, проплывая разбитыми коридорами, добрался до пультовой камеры.

Вроде цела.

Сергей неуверенно постучал фонариком в стенку. Сердце его бешено колотилось.

Прошли секунды словно часы, пока он услышал ответный стук, который таким облегчением навалился на него.

— Ну я тебе покажу! — вырвалось у Сергея. — Гусар нашелся!...

— Он жив, капитан, — выдохнул Кузнецов по связи.

— Ну слава богу! — облегченно прозвучало в ответ. — Воздуха ему хватит?

— Пультовая цела. Герметизация, судя по всему, не нарушена.

— Ну тогда стыкуй модули. Здесь на месте его извлечем.

— Хорошо, — согласился Сергей. — Только я думаю, седьмой надо оставить. Разбит сильно. Не сможем пристыковать.

— Хорошо, — помедлив ответил капитан.

И вот в разной степени перебинтованный экипаж в полном составе снова собрался в рубке.

— Как мы их-то, а?! — радостно говорил Женька в азарте блестя глазами, ерзая в кресле и энергично потирая руки.

— Наказать бы тебя, — добродушно улыбался капитан, выставляя водку на обширную поверхность бездействующего пульта.

— Вот-вот, — вторил ему Сергей, потирая через бинты ушибленную голову.

Возбужденный Женька только ухмылялся.

— А мы его водки лишим! — осенило Кузнецова.

— А я и сам не буду, — вдруг огорошил их всех радостный Женька, с нескрываемым удовольствие разглядывая их обалдевшие лица.

— Ты что? Заболел? Переволновался? Что с тобой? — растерялся Сергей.

— Надо быстрее исправлять корабль, — сказал Женька серьезно. — Его повреждения. И дуть дальше. К Марсу.

— Да уж, — покачал головой капитан, отставляя третий стакан в сторону и разливая водку в два оставшихся. — Давно надо было тебя так полечить — столько бы водки сэкономили.

Женька снова радостно засмеялся.

Сергей вернул стопку на место.

— Он же все еще в шоке, — прошептал он капитану.

Сазонов кивнул и наполнил ее водкой.

— Ну что, будем?! — спросил он, поднимая свой стакан.

— Мужики! — возмутился Женька, отодвигая руку Сергея. — Я же сказал что не буду!

— По одной. За здоровье, — мягко надавил Кузнецов. — И все на этом.

Женька помялся. Улыбка так и не сходила с его лица.

— Ну хорошо, — наконец решился он. — Но только по одной!

Остальные дружно кивнули.

Выпили.

Несколько секунд молчали, занюхивая и закусывая.

— Дмитрич, — первым нарушил молчание Сергей, — на моей памяти сроду такого не было. Столкновение с метеоритным потоком вообще редкость. А тут — такая мощная группа!

— Наличие таких больших блуждающих потоков свидетельствует о какой-то глобальной катастрофе, произошедшей в нашей системе, — задумчиво ответил капитан, с грустью глядя на экран, на котором седьмой модуль, жалкий, разбитый и разорванный, медленно уплывал от своего корабля в черноту космоса. Вместе с ним уплывала и частичка чего-то до боли родного и близкого. И смотреть на экран было невыносимо, словно они все только что предали близкого друга.

— Первые наши потери, — сказал Сазонов ни к кому не обращаясь.

— Словно здешний мир упрямо не хочет, чтобы мы высадились на Марсе, — выговорил наконец-то посерьезневший Женька, потирая перебинтованную грудь.

Неожиданная находка.

Выйдя на геостационарную орбиту, "Атлант" завис над тем участком Марса, где располагался таинственный источник.

— Ну что, мужики, — грустно говорил Сазонов, наблюдая, как Леднев с Кузнецовым рассаживаются в капсуле. — Оружия я дать вам не могу — его просто нет. Так что будьте там поосторожнее — мало ли что... Брошенные автоматы, ловушки, оставшиеся с войны, если такова была, да мало ли еще какой гадости...

— Говорил уже, — хмуро отмахнулся Сергей.

— Вам-то что, — криво улыбнулся капитан в бороду. — А каково мне будет в этом мире остаться совсем одному? Обо мне-то тоже подумайте!

Сергей внимательно посмотрел на командира.

— Ладно, — серьезно кивнул он. — Постараемся.

— Все будет в полном порядке, — подбодрил из-за спины Леднев.

Капсула, следуя строго по пеленгу, медленно приближалась к неприветливо чужой поверхности Марса. Словно и не было никакого освоения планеты, крупных городов, рек и озер, зеленых рощ... Одна только бескрайняя красновато-коричневая каменистая пустыня.

— Слушай, — промолвил Евгений. — Вообще никаких следов искусственного происхождения.

— Не нравится мне все это. Наводит на мрачные мысли.

— Вот-вот. Кстати, атмосфера разряжена. Сплошная углекислота.

— Я ничего другого и не ожидал.

Они медленно опустились на поверхность. Подождали, пока осядет поднявшаяся пыль. Осторожно вышли из капсулы.

— Да, первозданная чистота, — мрачно протянул Сергей, грустно пиная камни под ногами. — Кто бы мог подумать. — Он медленно выкатил из капсулы небольшую грунторойку, позаимствованную им из груза михайловской экспедиции, которая, экспедиция то есть, закончила свои глобальные исследования у Веги и возвращала оборудование обратно.

— Если уж и не тринадцать, то тысяч десять явно прошло, — с горечью произнес Евгений.

Они подошли к той точке, откуда примерно шел сигнал. Женька посмотрел на экран миниатюрного пеленгатора. Поводил приборчиком из стороны в сторону, определяя максимальный импульс.

— Вот здесь, — ткнул он ногой.

Они посмотрели на ровный участок песка, зачем-то поковыряли его ботинками.

— Однако придется копать, — разочарованно заметил Женька, явно ожидающий увидеть под тонким слоем песка какой-нибудь вход в подземелье.

Сергей молча подкатил копальный агрегат. Настроил программу. Включил. Машина неторопливо и методично заработала, а они сами сели в сторонке. Прямо на небольшой барханчик.

— Ты был на Марсе? — спросил Женька, бесцельно подбирая из песка небольшие камушки и кидая их в грунторойку.

— Как-то не доводилось, — вяло ответил Сергей. Окружающий ландшафт вблизи создавал очень уж тягостное ощущение и во встречу с цивилизацией уже совсем не верилось.

— А я один раз слетал на местный курорт, — задумчиво сказал Женька. — С женой и детьми…

Он замолчал и Сергей не стал его расспрашивать.

Внезапно машина остановилась, прокопав не более метра.

— Что-то нашла, — сказал Сергей, поднимаясь. — Сиди здесь, — обернулся он к Женьке. — На всякий случай. Я один посмотрю.

— Нагнетаете вы с командиром, — проворчал Женька, но остался на месте.

— Дмитрич, что-то есть, — сообщил Сергей по рации, заглядывая в яму.

— Вижу, — ответил капитан. — Серж, будь осторожен.

Откопанный предмет оказался старым массивным люком, больше напоминающем наклоненные ворота. Сергей перенастроил программу и грунторойка зубом ковша решительно уцепилась за массивное кольцо. Натужно заработал двигатель и из образовавшегося отверстия дыхнуло волной выходящего изнутри воздуха, чуть не сбив Сергея с ног.

— А вот и следы человеческой жизни, — усмехнулся подошедший Евгений, заглядывая в темноту провала. — Вон даже ступеньки виднеются.

— Это-то меня и удивляет, — сказал Сергей. — Честно говоря, я ожидал чего-то более серьезного. Ну что? Пройдемся?

— Дмитрич, мы спускаемся, — передал Женька на корабль.

— Хорошо, — сказал Сазонов. — Сооружение похоже на военное, будьте предельно внимательны.

Осторожно идя друг за другом, они с тяжелым чувством разглядывали встречающиеся на пути помещения. Здесь явно была бойня. Причем, судя по разрушениям, защитники довольно долго и упорно оборонялись, не желая сдаваться на милость победителям.

— Ну, куда теперь? — тихо спросил Евгений, останавливаясь перед разветвлением.

Сергей посмотрел на пеленгатор.

— Влево, — сказал он.

Женька молча кивнул и, отведя рукой покореженные балки, осторожно направился в темный проем. Сергей шагнул следом и тут же уперся в спину Леднева.

Посередине небольшого помещения, слегка помигивая красно-желтыми огоньками, стояла небольшая прямоугольная конструкция, сильно похожая на древнеегипетский саркофаг.

Саркофаг.

Марсианский контейнер тускло поблескивал в самом центре максимально освобожденного пятого отсека. Сергей деловито суетился вокруг, манипулируя замысловатыми приборами. Леднев сидел в сторонке на овальных, без углов, ящиках и, по-детски болтая ногами, вел сверху неторопливую беседу.

— Зачем мы его вообще приволокли на корабль? А вдруг это мина? — скептически поинтересовался он.

Сергей поднял голову.

— Мина, простоявшая заряженной столько тысячелетий?

— А что, находили же боезаряды задолго после Второй Мировой войны?! В полной боевой готовности!

— Ничего, — усмехнувшись успокоил его Сергей. — Она столько тысячелетий простояла, день-два для нее пустяк. К тому же, видишь же, делаю все возможное — не касаюсь, не кашляю, не стучу. И ты будь добр — разговаривай потише и не делай резких движений.

— Ну вот, успокоил, — шутливо откликнулся Леднев, но принял его слова всерьез и на всякий случай перестал болтать ногами.

Некоторое время оба молчали. Сергей всевозможными датчиками снимал во всех мыслимых и немыслимых спектрах и режимах показания приборов и пичкал этой информацией бортовой компьютер, которому в свою очередь этого было мало, и он требовал все больше и больше.

— Интересно же, — наконец произнес Сергей, запустив очередную линию. — Для чего-то сделали ведь такую сложную конструкцию? Что-то же она в себе хранит?

— А может, это деталь реактора? Или какая-нибудь местная батарейка? — сверху подал голос Евгений.

— Все может быть, — пожал плечами Сергей, наблюдая за экраном сканера. — Ну а вдруг мы все-таки правильно поняли смысл знаков на корпусе, что там хранится живое существо? — Он с каким-то азартным любопытством взглянул на Леднева. — Разбудим — оно нам прояснит ситуацию. А?

— Честно говоря, — скептически заметил Евгений, — даже не представляю, каким это образом? Мировая история саркофагов что говорит? Пакуют обычно каких-либо местных тиранов. Выползет этакий монстр и начнет нас тут строить в две шеренги.

— Ну, ты уж больно мрачно смотришь на вещи, — покачал головой Кузнецов, пристраивая к саркофагу прибор для просветки гамма-лучами.

— Хорошо, — пожал Женька плечами, — не монстр, а гений. Ну и что? Что нам это даст? Знания? А что нам с ними делать?

— Ты считаешь — наш переход уже необратим?

— В природе все процессы необратимы — из пепла нельзя вернуть сожженное дерево, так же как и из человека нельзя получить выпитый и переваренный им коньяк.

Сергей вдруг засмеялся.

— А ты, оказывается, пессимист!

— Нет, я просто реально смотрю на вещи, — очень серьезно ответил Евгений, не принимая шутливого тона.

— Не столько реально, сколько упрощенно, — возразил Сергей, подсоединяя прибор к компьютеру и запуская программу сканирования.

— Ты так думаешь?

— Конечно. — Кузнецов внимательно просмотрел отклики БК, что-то там у себя поменял в расположении приборов, что-то понажимал на сенсорных клавишах, и поднял к Ледневу голову. — И пепел, брошенный в землю, рано или поздно трансформируется в дерево, и новая рюмка коньяка содержит в себе что-то, что пили наши далекие предки.

Леднев покачал головой.

— Нет, — печально ответил он. — К нашей ситуации это никак не относится.

— Как знать, — пожал плечами Сергей, увеличивая мощность гамма-лучей и запуская программу сканирования заново. — Не знаю, как у вас в детстве, а нас в детском садике часто пичкали сказкой о двух лягушках, попавших в банку со сметаной. Слышал?

Евгений утвердительно кивнул.

— И она с тех пор въелась в меня, — продолжил Кузнецов, проверяя работу магнитных датчиков. — Приучила бороться до конца. Так сказать — на живом примере.

— Я и не предлагаю сидеть сложа руки, — заметил со совего места Леднев. — Просто рассуждаю вслух, спорю. А в спорах, как известно, рождается истина.

— Странные у тебя рассуждения, — усмехнувшись, покачал головой Сергей, оторвавшись от работы и посмотрев на Женьку. — Лучше бы подключил к исследованию медицинскую линию.

— В смысле?

— Ну-у, — протянул Сергей. — Я бы, например, перед лицом глобальной катастрофы постарался сохранить какие-либо микроорганизмы, гены, клетки... Тебе, как медику, наверное, лучше знать, что следует сберечь в таких случаях, чтобы случайно уничтоженную жизнь можно было снова восстановить.

— Интересная мысль, — насторожился Леднев, спрыгивая на пол, и по-новому посмотрев на контейнер. — А ты не боишься, что оттуда полезут вирусы, против которых мы будем бессильны?

— Женька, хватит меня пугать, — не выдержал Сергей. — Ясно, что вскрывать будем в полной герметизации со всеми степенями защиты. И потом, зачем землянам перед катастрофой сберегать опасных вирусов?

— Версии две, — начал Кузнецов, когда все втроем собрались в кают-компании корабля. — Первая — мина-ловушка на боевом взводе. Версия вторая — контейнер с микроорганизмами. Бортовой компьютер пока молчит, зараза. Боюсь — не осилит задачку — не для этого он создан. А пусковой механизм саркофага локализован.

— Да, только вот что он запустит? — находясь все еще в мрачном состоянии духа, произнес Леднев со своего места.

— Не вскрыв, не узнаем.

— Серж, — обратился Сазонов. — Может я, конечно, и перестраховываюсь, но ты еще раз проверь качество защиты отсека. Не в службу, а в дружбу.

Сергей улыбнулся.

— Все будет в порядке, — кивнул он. — Защита, конечно, не боевого крейсера, но кое-что она выдержит. По крайней мере все известные ситуации в ней запрограммированы. И, как минимум, начало ядерного распада отследится, и если не загасится, то саркофаг, либо сам отсек, просто выдавятся за борт корабля. Непонятно что вы все так зацепились за теорию мины?

— Такая глобальная катастрофа не с пустого места возникла. Была же какая-то причина. Так что мало ли что...

— Хорошо, — посерьезнел Кузнецов. — Я буду в рубке, сам прослежу за защитой. На тот крайний случай, когда человеческая интуиция почувствует опасность, а приборы промолчат. Эта штука все-таки продукт другого мира и наши ситуации ей неподвластны. Если что-то почувствую неладное — сразу отстрелю отсек. А вскрывать — вы уж тогда сами. Кто из вас этим займется?

— Скорее всего — я сам, — спокойно ответил капитан. — У Женьки свои медицинские датчики, и свои полномочия на отстрел отсека.

В рубке повисла тягостная тишина. Всем было ясно, что эти понятия "выдавливание в космос" и "отстрел" также теперь относятся и к самому капитану.

— А может, тогда не надо? — с сомнением произнес Сергей.

Сазонов отрицательно покачал головой.