Рокировка Нимфадоры.

— Куда тянешь лапы! — рявкнула Джинни Рону, когда он потянулся за добавкой: — Это порция мамы Андромеды! Она сейчас придет из библиотеки! На тебя мы вообще не готовили! Ты сейчас порцию Гермионы сожрал! Предупреждать надо, когда приходишь, тогда и на тебя приготовят проглот.

— Ты её называешь мамой?! — возмущенно вскрикнул Рон.

— Она бабушка моего сына! Значит, мне приходится мамой! — отрезала Джинни.

— Прикормили всяких сестер пожирательниц... — проворчал Рон, за что сразу схлопотал пощечину от Джинни.

— Сам ты пожиратель! — рявкнула Джинни возмущенно: — Все сожрать готов!

На Рона было жалко смотреть. Он выглядел как обиженный пятилетний ребенок, у которого закипают в глазах слезы и лицо пошло красными пятнами. А губы надулись. Гарри успокаивающе положил руку на бедро Джинни.

— Дорогая, ты слишком жестко обращаешься с братом, — мягко сказал он: — Да мы знаем любовь Рона к вкусной и здоровой пище. Это не страшный порок. Наш Тедди тоже обжорой растет. Да Рон не воздержан на язык, но в душе он славный парень. Где-то глубоко в душе... Рон, сейчас я вытащу из духовки шарлотку на десерт. Только не обижайся.

— Можешь отдать ему мой кусок, — примирительно сказала Джинни.

— Но дорогая, Рон не станет его есть! Ведь ты кормящая мать! Ему совесть не позволит объедать тебя! — уверенно сказал Гарри. Рон нехотя кивнул.

— Гермиона тоже кормит грудью Тедди, однако Рон её обожрал! — ехидно сказала Джинни, когда Рон уже сунул кусок пирога в рот. Рон чуть не подавился от этой информации. Гарри спас его, похлопав по спине.

— Что?! — просипел Рон: — Почему Гермиона кормит грудью? Как? Где?

— Так же как и я! Где? В спальне, конечно... Стой! Куда поперся! Нечего смущать девушку! Она там не одета!

— Ни... тьфу! Джинни! Может, ты сходишь, позовешь Андромеду обедать? — заговорил Гарри: — А то ты портишь нам с Роном вечер своим ехидством. Он ведь ко мне пришел поговорить.

Джинни встала и уходя сказала: — Только присматривай за ним. А то приглашу маму, а Рон уже все сожрет!

* * *

Андромеда сидела в дальнем углу родовой библиотеки, обложившись книгами. Джинни зашла и сразу споткнулась, потому что на полу тоже валялись книги.

— Мама! — недовольно сказала Джинни: — Ну и зачем вам эта некромантия для чайников? Вы кого-то собрались поднимать из могилы? Идемте уже кушать, пока Рон не сожрал все наши продукты, принесла его нелегкая...

Андромеда вздрогнула и обернулась прищурившись, разглядывая Джинни. Через несколько секунд она вдруг вскрикнула "Ах ты сучка крашенная!" и попыталась ударить Джинни по голове некрономиконом, который листала.

— Мама! — попятилась лепеча Джинни: — Вы с ума сошли? И почему это я крашенная? У меня все натуральное!

— Нимфадора, не придуривайся! — рявкнула Андромеда: — Я тебя раскусила! Какого Мордреда ты притворяешься Джинни?

— И на чем я прокололась? — хмуро спросила Нимфадора.

Андромеда притиснула её к себе и зашептала на ухо:

— Во-первых, сюда могут войти только носители крови Блек. Как минимум не меньше половины. Так что Джинни с её осьмушкой сюда бы не вошла.

— А во-вторых?

— А во-вторых, — пропела Андромеда смеясь: — "я милую узнаю по походке!". Кто еще может спотыкаться так часто? Только моя раззява-дочь!

Потом её лицо стало свирепым и она схватила Нимфадору за ухо:

— Как ты посмела дрянь скрыть от меня, что ты жива? Я чуть с ума не сошла от горя! Все глаза выплакала на твоей могиле! И почему ты прикинулась Уизлеттой? Что тут происходит? В Поттера влюбилась? Голову потеряла?

— Ой, мама! Ты мне ухо оторвешь!

— Ничего, сама оторву, сама и пришью назад! Рассказывай давай!

— Хорошо, только давай будем потише говорить, — простонала Нимфадора потирая распухшее ухо: — Мне не хочется, чтобы Рон все понял. Тогда нам с Гарри конец. Навешают всех собак, что не отмоемся. Короче, дело было так...

* * *

Слопав десерт Рон подобрел и его пробило на воспоминания.

— А помнишь Гарри, как мы кресстражи истребляли! Я по медальону мечом кэ-э-эк тресну! Геройское было время...

— Да уж! Со стороны медальона было тактической ошибкой показывать тебе меня целующегося с Гермионой, — усмехнулся Гарри: — Рука у тебя не дрогнула рубануть по мне мечом. Я же не паук!

— Я же не по тебе рубил, а по глюку! — смутился Рон учуяв иронию.

— Спасибо друг! — хлопнул его по плечу Гарри: — Значит, я могу надеться, что в реале ты меня, если застанешь с Герми целующимися, не зарубишь?

— А ты что? Планируешь? — возмутился Рон: — Вообще-то ты на моей сестре женат, так что не знаю... И к тому же я уже Гермионе предложение сделал! Что вообще за намеки? Что у вас тут происходит? Почему она тебе готовит обеды и все такое?

— Жизнь происходит, — отмахнулся Гарри: — Обычная жизнь. С геройством покончено. Так что на боевые заслуги и военные трофеи можешь больше не рассчитывать. Халява кончилась. Сейчас надо пахать своими руками.

— Пахать! — завистливо буркнул Рон: — Кому-то пахать не слишком придется, кто наследство загреб от двух родов. Неудивительно, что все девчонки вокруг тебя кучкуются. А я как вспомню, что тогда мне говорил глюк Гермионы "кому ты нужен! Ни одна женщина на тебя не посмотрит!", так сразу в холодный пот бросает!

— Кончай чушь гнать! — сморщился Гарри: — Еще в школе, без ордена на тебя девки бросались. А теперь ты личность известная. Орденоносец! Вот чего разнылся? Тебе только свистнуть, любую соблазнишь. Рыжие сейчас в моде! Чего ты к Герми цепляешься? Ну не хочет и не надо! Тебе все равно у неё списывать больше нет нужды. А работать она за тебя не сможет по-любому. Оставь ты её в покое!

— Я бы вернулся к Лаванде, так её убили, ты же знаешь, — хмуро сказал Рон.

— И кроме Лаванды есть девушки! — отрезал Гарри: — Хватит под юбкой матери сидеть, выбирайся в люди! Сходи в кабак или на танцы! Становись мужиком! Жить с Гермионой тебе противопоказано, она из тебя подкаблучника сделает. Радуйся, что она к тебе охладела.

— Ты прав! — кивнул Рон: — Прямо сейчас и пойду прошвырнусь.

Рон пошел к камину и уже уходя услышал в коридоре яростный шепот Джинни "Мама! Прекрати меня называть Нимфадорой! Я Джинни! Запомни это!". Рон покачал головой, подумав, что Андромеда совсем уже рехнулась. Зря Джинни называет её мамой...

Рассказ 5. Дары смерти.

— А где мама? А нет мамы! А где мама? А вот мама!

Малыш Тедди заливисто смеется на прячущуюся под манией невидимкой Джинни.

— С Дарами смерти развлекаешься? — сухо спросила вошедшая Андромеда: — От смерти прячешься?

— Фу, мама! Что за мрачные мысли? — скривилась Джинни: — Мы так славно веселились, а ты весь кайф сломала. А хоть бы и прячусь? Что нельзя?

— Можно и нужно, — улыбнулась Андромеда: — У тебя вроде и палочка Бузинная имеется?

— Имеется! — усмехнулась Джинни гордо: — Моя-то старая все равно сломалась в битве. А эта вроде ничего. Подходящая...

— А то, что она несчастье приносит, не боишься?

— Ой-ой! Особенно Дамблдору! — иронично сказала Джинни: — Целых полвека несчастный мучился с ней. Я тоже так хочу. Мама, это все глупые суеверия.

— Может, до комплекта и Воскрешающий камень найдешь?

— Кстати да! — задумалась Джинни: — Гарри говорил, что уронил его где-то рядом с хижиной Хагрида. Надо найти. Еще столько нашим погибшим близким не сказано. Я бы перекинулась парой слов кое с кем... Надо будет уточнить у Гарри где искать. Ты не знаешь где он?

— Он с Гермионой готовится к поступлению в академию.

— Она тоже хочет в академию?

— Нет, она просто ему помогает. Сама она будет в министерской школе резервов учиться.

— Тогда посиди с Тедди, я пойду поговорю с Гарри, — заявила Джинни и накинув плащ сказала на прощанье малышу: — А вот и нет мамы! Одна бабушка осталась!

Когда Джинни прокралась в комнату Гермионы, она хотела устроить сюрприз. Но сюрприз получила сама. Разговор её смутил. Гарри и Гермиона бодро хихикали и щекотались.

— Гарри прекрати меня лапать! — сказала раскрасневшаяся Гермиона: — У тебя жена есть для этого!

— А кто грозился меня увести от нее? — шутливо спросил Гарри, обхватив её за талию: — Я все жду-жду, когда ты начнешь приводить угрозу в исполнение. Приходится самому подталкивать тебя к действию...

— Я пошутила просто! — взвизгнула Гермиона, ловко вывернувшись из его объятий: — Отстань липучка! Ты, кажется, заниматься хотел

Смущенная Джинни (она же Нимфадора) решила не вмешиваться в этот интим и осторожно выскользнула из кабинета. Потом постояла в коридоре, мрачно размышляя. Любит она Гарри или нет? Определенно, она привыкла уже к Гарри как своей собственности, и охотно делила с ним постель. Но может она мешает более сильному и зрелому чувству Гермионы? М-да, проблема. И ведь сама подкалывала и подталкивала Гермиону к Гарри в шутку. А теперь как-то становится неприятно, когда её провокации сработали. Они конечно еще не вместе, но это вопрос нескольких дней, судя по интенсивности заигрываний. И подругу терять жалко и мужа. Пусть и гражданского, но вполне милого. И что делать? С кем посоветоваться?

Подождав, когда они кончат смеяться, она постучала в дверь. Когда она вошла Гарри и Гермиона уже сидели на значительном расстоянии и преувеличенно старательно читали книги.

— Гарри ты не покажешь мне на плане Хогвартса, где ты потерял камень Воскрешения? — попросила Джинни.

— Хочешь найти? — удивился Гарри.

— Попытаюсь, — кивнула Джинни: — Все же таки полезная вещь. И вообще бог любит троицу. Нечего разбрасываться Дарами Смерти. Артефакты счет любят. А то найдет какой-нибудь балбес первокурсник и станет некромантией заниматься. Серьезные артефакты требуют серьезного отношения.

— Вот здесь вроде, — ткнул Гарри палец в карту. Джинни кивнула и поставив галочку карандашом ушла.

Камень она нашла за несколько секунд при помощи банального Акцио, когда добралась до Хогвартса. После чего вернулась на Гриммо с полным комплектом Даров смерти. Уточнив у матери процедуру вызова души, она пошла в ритуальный зал и вызвала душу Римуса.

— Привет Нимфадора! — обрадовался Римус: — Знаю заранее, что скажешь. Я рад, что ты выжила и что у тебя все в порядке. Нет, я не ревную. Это глупо делать после смерти. После смерти можно только радоваться за других. Ей, богу, чем больше ты будешь иметь секса, тем больше я буду рад за тебя. Хотя лишь сочувствую, что такого горячего любовника как я ты уже не найдешь наверное.

— Это так! — печально кивнула Нимфадора, сбросившая маску Джинни: — Гарри до тебя еще далеко. Он не обладает твоей выносливостью. Но знаешь, мне не так уж много и надо от жизни. Честно говоря, я занимаюсь с ним сексом по инерции. А сейчас думаю, может зря я дорогу перешла другим? Гермиона его явно любит. Только робка слишком. Молода... Я бы ушла, но все так запутано... Мордред!

— Э, ты поосторожней со словами, когда держишь камень Воскрешения! — усмехнулся Римус: — Мне не хочется сейчас общаться с Мордредом. Он малоприятный тип.

Нимфадора улыбнулась его шутке.

— Вот это по-нашему! — кивнул Римус: — Главное не теряй чувство юмора. И знаешь что? Помоги его сохранить и Фреду Уизли. Он, наверное, с ума сходит. Твой камень очень полезный. Устрой ему с Джорджем переговоры? Пусть они тоже поддержат друг друга.

Нимфадора решительно вернула себе маску Джинни и пошла писать приглашение Фреду. Камень действительно оказался чертовски полезным артефактом.

После этого дня, Джинни начала энергично устраивать встречи безутешных родственников с погибшими героями.

* * *

Через неделю Нимфадора опять застала тискающихся Гарри и Гермиону. Те сразу отскочили друг от друга.

— Да ладно, хватит вам уже шифроваться! Конспираторы! — усмехнулась Нимфадора: — Я же вижу что вы любите друг друга!

— Но я и вас с Тедди люблю! — вздохнул Гарри: — И что делать?

— Ну и люби! Я что против? Люби кого хочешь, — пожала плечами Нимфадора.

— Ты что? Совсем не ревнуешь? — удивилась Гермиона.

— Не думаю, что имею на это право, — спокойно ответила Нимфадора: — Меня скорей раздражает вранье. Думаю я спокойней переживу, если ты будешь спать с Гарри с другой стороны кровати, чем воровато трахаться с ним по углам.

— Ты о чем? — покраснела Гермиона: — Мы еще ничего такого... не заходили так далеко.

— А чего теряешься? Залететь боишься? Так у тебя еще неделя времени под зельем осталась. Не залетишь. А потом еще можно выпить...

— Я не боюсь родить от Гарри! — сухо ответила Гермиона: — Просто неправильно это как-то... Ты ему жена, а я кто?

— Да какая я ему жена? — с досадой сказала Нимфадора: — Его жену Воландеморт уморил давно! У меня на него столько же прав, сколько и у тебя. Даже меньше. Ты раньше за ним бегать начала. Гарри хочешь чтобы Гермиона стала твоей второй женой?

— Я не против! — быстро согласился Гарри и обнял подругу.

— Странно это! — покраснела Гермиона.

— Зато приятно! — усмехнулась Нимфадора: — Значит сегодня ты спишь с нами в постели! Чур я справа!

— Соглашайся! — зашептал Гарри на ухо Гермионе: — Слева спать лучше! Удобней...

— Для чего удобней? — машинально спросила Гермиона.

— Для этого-самого!

— Пф! — фыркнула Нимфадора: — Гарри ты же знаешь, что я люблю быть сверху? И спать лицом к стене?

— А я не люблю спать у стенки, — хихикнула Гермиона: — Я люблю с краю кровати, чтобы рука свисала... и могла быстро встать. Если мне придется через кого-то перелазить я сойду с ума от смущения!

— Вот видишь, как мы замечательно сошлись во вкусах? А Гарри полюбит когда его греют с двух сторон.

— Это моя заветная мечта детства! — смущенно признался Гарри: — Я еще в чулане мечтал, что меня найдут мама и папа и я буду спать между ними. И никогда больше не останусь один.

— Ты не останешься один Гарри, — чмокнула его в правую щеку Нимфадора и обняла, а Гермиона тоже повторила с левой стороны.

— Я в раю! — выдохнул блаженно Гарри: — Чтобы я без тебя делал Нимфадора? Никогда бы не был счастлив...

— Не называй меня Нимфадорой балда! Сколько можно говорить?

Рассказ 6. Райские хроники.

— Сегодня он твой! — сонно проворчала Нимфадора и повернулась лицом к стенке. Гарри нежно поцеловал её в затылок и пожелал спокойной ночи.

— А у кого-то она будет не очень спокойной! — ехидно хихикнула Нимфадора. Гермиона покраснела и осторожно поправив рубашку легла с краю в объятия Гарри. Она вся трепетала. Это был её первый раз с мужчиной. В постели. Хотя она и подумать не могла, что рядом будет еще кто-то третий. Но так было даже спокойней. Нимфадору она почему-то не стеснялась совершенно. А вот Гарри ей внушал панику своим бодрым настроением. И хотя Гермиона не стала одевать трусики под рубашку, но все равно ей было страшно начинать взрослую жизнь.

— Странно это, — прошептала она затихая в объятиях Гарри.

— Что странно? — спросил Гарри.

— Я уже второй месяц кормлю грудью твоего ребенка, а еще девочка, — хихикнула Гермиона.

— Мы исправим сейчас эту странность, — прошептал Гарри.