На повороте коридора мы разошлись. Мне надо было на сцену, ему в зал. Больше Джем не сказал мне ни слова, но пришел сразу после того, как мы отыграли концерт. В тот момент я был уже плохо вменяем. Ребята на травке неплохо держались, допинг, как-никак, я же был полностью обессилен. Сидел в кресле, не чувствуя ни рук, ни ног. Говорить вообще было страшно. Вряд ли из моего горла могла родиться внятная речь, а не вымученный сип. Но оно того стоило. Нас так принимали... Вспомнилось, как еще совсем мальчишкой я мечтал о любви и поклонении миллионов. Мечта исполнилась. Просто сказка. Особенно сейчас, когда я точно знал, что в зале был тот, кому я могу посвятить свои любимые песни. На этой мысли я застыл и перестал улыбаться. Мысль показалась мне дикой. Нет, я не мог. Определенно, не мог все это время петь для него одного. Я ведь его даже не искал в толпе. Потому что точно знал, что не увижу. Свет софитов, толпа, ничего не видно. Блядь! Будь проклята эта моя никому не нужная честность по отношению к самому себе. Я этого парня только два раза в жизни видел. Не мог же я в него втрескаться?

Джем пришел как раз в тот момент, когда я размышлял, что мне теперь делать с этими нежданно нагрянувшими мыслями о любви. Поймал мой хмурый взгляд, приблизился, не обращая внимания на Тома, который звал всех выпить вместе с ним и как заправский конкистадор размахивал из стороны в сторону бутылкой с текилой.

— Устал? — спросил меня Джем, почти упираясь ногами в мои колени.

Хотел послать его куда подальше, но вместо этого просто кивнул.

— Тогда пошли, подвезу тебя.

— Думаете, сможете прорваться через фанатов на выходе? — спросил Джози, который, как всегда, появился словно из ниоткуда. Всегда поражался этому его умению. Просто чертик из табакерки, не иначе.

— Уверен, — бросил Джем, поднимая меня из кресла.

— Дьюэйн, — обеспокоенно позвал меня Карл — наш басгитарист. Но я только махнул рукой, сипло пробормотав:

— Развлекайтесь без меня.

— А что это за чувак вообще? — услышал я из-за спины вопрос Тома, адресованный Джоззи. Тот начал что-то отвечать, но мне было уже не слышно. Мы оказались в коридоре.

На меня в одно мгновение навалилась усталость и апатия. Мыслей не осталось. Скорей всего, виной был все тот же Джем, почувствовав рядом с собой кого-то настолько сильного и самоуверенного, я расслабился и поплыл, предоставляя ему возможность самому решать мои проблемы. И он, как не странно, смог решить их все. Вывел меня из здания так, что ни один из фанатов, который на самом деле караулили нас у заднего входа, не понял, что это я. Оказалось достаточно спрятать мои длинные волосы под его шляпой и угнуться так, чтобы тень от нее почти полностью закрывала лицо. Он усадил меня в свой хамер и повез к себе. Конечно, в тот момент, я был не в курсе, куда именно он меня везет. Просто прижался разгоряченным лбом к боковому стеклу и даже задремал. Как оказался в спальне помнилось смутно. Знаю только, что перед сном этот гад влил в меня рюмку рома. После которого, несмотря на весь мой обширный опыт по части алкоголя, меня срубило наглухо. Проснулся носом в его подмышке. Вот, собственно, и все. Так что подкат вышел, что надо. Самое смешное, что я на самом деле не против продолжения этих отношений. Хотелось бы только узнать, что по этому поводу думает сам ковбой? Может, я вообще парюсь, и не на что кроме однодневного секса даже рассчитывать не стоит? А что хочу я сам? Отношения или...

— Душ свободен, — выйдя из ванной, преувеличенно бодро объявил Джем, представ передо мной на этот раз передом, но с полотенцем на бедрах. Разумеется, мой взгляд на нем и запнулся. Отвлекся от попытки угадать, как он выглядит под этим несчастным клочком ткани только тогда, когда услышал его приглушенный смешок.

— Снять? — спросил этот искуситель, когда мы снова столкнулись взглядом.

— Лучше иди сюда, — отозвался и протянул ему руку с кровати.

Он отшвырнул в сторону полотенце, демонстрируя себя во всей красе, и приблизился. Поставил колено рядом с моим бедром, склонился. Потом так и рухнул на меня, потому что ни я, ни он, оказались не в силах прервать поцелуй. Губы уже занемели, а мы все равно целовались, как придурочные.

— Давай, попробуем что-то серьезное, а не дурацкий перепих на пару-тройку ночей, что скажешь?

— А не боишься заводить об этом разговор еще до того, как мы трахнулись? Может, мне не понравится или просто испугаюсь и передумаю?

— Со мной понравится, — самодовольно завил ковбой, — К тому же, не похож ты на пугливого... и плюс ко всему, легкомысленному влечению столько песен за раз не пишут.

— Если я как раз только таким увлечениям и пишу, откуда ты знаешь?

— Ты прав. Не знаю. Но мы — моя мечта. Раз она сбылась, хотя бы частично, хочется верить, что и дальше продолжит сбываться.

Не знал, что ему на это ответить. Просто лежал на его руке и смотрел в глаза. В душе поднималось нечто такое, что щекотало изнутри. Только смеяться не получалось. А щеки горели и стояк под одеялом был таким, что можно было кончить только от одного прикосновения. Радовало, что Джем пока меня не трогал. Пока.

— Подумай. Я серьезно, — тихо начал убеждать Джем, — если откажешь, я переживу. В моей жизни были и не такие обломы, но если согласишься...

— Обмажешь меня медом и будешь слизывать?

— Буду. Конечно, если у тебя на него нет аллергии.

— На пчелиный яд, наверное, есть. Но на мед... — я сделал вид, что задумался, а потом сам не заметил, как расплылся в широкой улыбке и потянулся за поцелуем, — Нужно будет попробовать.

— Тогда как только у тебя появится свободная минутка, отвезу тебя к себе на ранчо.

— Обещаешь?

— Торжественно клянусь.

— А теперь секс?

— О, да!

И он забрался ко мне под одеяло. В общем, все началось не так уж и плохо, я думаю. Надо только поверить, что мечты иногда сбываются. Пусть и не совсем так, как тебе вначале хочется. Но сбываются — это главное.

Ранчо, на котором помимо конезавода имеется и своя пчелоферма изначально вызывало у меня некое недоумение. Джем мне все уши прожужжал о своем хозяйстве. Так что, стоило мне отвоевать у продюсера трехнедельный отпуск, перед началом записи второго альбома, как мой ковбой потащил меня в свою любимое захолустье. Не то чтобы я так сильно туда рвался, но после месяца довольно плотного общения, понимал, что без дружеского визита уже не обойтись. Наши отношения до сих пор казались мне странными. Сложно объяснить в чем именно, не считая, разумеется, того, что я впервые встречался с парнем. Но дело было, конечно, не в этом. Нечто неуловимое не давало мне покое. Как мысль, которая вертится в голове, а ты все никак не можешь ухватить её за хвост. Вот и тут так же. Самое смешное, что я даже про секс не могу сказать, что он был таким классным, что не оторваться. Жарким — да, ненасытным и продолжительным — безусловно. И, разумеется, ни я, ни Джем никогда не оставались неудовлетворенными. Но, по большому счету, в моей жизни на первом плане всегда было творчество, друзья, работа, а секс всего лишь необременительный бонус, который мог быть от случая к случаю и меня это вполне устраивало. И, тем не менее, что-то удерживало меня рядом с этим самодовольным ковбоем. И я сам себе не мог сказать, что именно. Пожалуй, эта неопределенность, и доставала меня больше всего.

Джем заехал за мной в половине одиннадцатого утра. Я только-только продрал глаза, так что в машину он запихивал меня еще сонным. Под мерное урчание двигателя и какое-то ненавязчивое кантри из динамиков, сопел я довольно долго, пока ковбою не пришло в голову остановиться на заправке. Пока он выгуливался до кассы и обратно, параллельно заскочив в небольшой магазинчик за содовой, я более ли менее продрал глаза. Когда Джем вернулся, я стоял возле машины, наблюдая как расторопный малый заправляет её, и с наслаждением потягивался. Взгляд, которым меня наградил Джем, выдавил из легких невразумительный выхлоп, больше похоже на сорвавшийся на половине стон, и я поспешил снова забраться в машину. Не хватало еще, чтобы парень с заправки, заметил, как ковбой на меня глазеет. Ту даже слепой поймет, что мы с ним не друзья, решившие вместе куда-то смотаться на выходные. Так на обычного друга не смотрят.

— Ты хотя бы... — начал, как только Джем плюхнулся на соседнее сиденье.

— Что? — невинным тоном перебил меня этот невозможный парень. Вздохнув, отвернулся к окну. Только засмеет, если озвучу. Ему-то что? Он не публичная личность, никто его не осудит, если застанут в каком-нибудь тубзике обжимающимся с парнем. А вот мне влетит по первое число. И от продюсера, и от спонсоров, и от фанатов.

Джем заметил, что я не в духе и, уже отъезжая от заправки, примирительно сказал:

— Уверяю тебя, этот парень даже не смотрел в нашу сторону.

— А если бы он там был не один?

— Ага. И грозный папарацци засел в придорожных кустах с биноклем только затем, чтобы заснять, каким взглядом я на тебя смотрю? Не смеши меня, Дью!

— И не думал, — буркнул. Так и не повернувшись к нему. Сам не мог понять, с чего настроение так испортилось. Вроде бы ничего особенного не произошло, а веду себя, как истеричка. Джем выдумал причину моего поведения за меня. Даже особо напрягаться не пришлось.

— Нервничаешь? — спросил ковбой, прибавляя скорость.

Фыркнул и все же повернулся к нему.

— С чего бы это?

— Еще один шаг к серьезным отношениям, — не отрывая взгляда от дороги, заметил он.

— Можно подумать до этого они были несерьезными. Ты же сам говорил...

— Я — говорил. Ты — увы — не верил.

— Фигня, чувак! Все я... — осекся, когда он на мгновение повернулся ко мне и так полоснул взглядом, что я сам не заметил, как заткнулся на полуслове.

Наверное, в чем-то Джем прав. Еще один шаг. Блядь, и почему жизнь такая сука? Надо было срочно выбить из головы всякие беспокойные мыслишки. Идея, конечно, пришла в голову идиотская, но уж какая есть, за ту и ухватился.

— Припаркуйся на обочине.

— Зачем? — не понял Джем. Но я уже полез к его ширинке. — О, — понимающе протянул ковбой, когда мы столкнулись с ним взглядами. — Ты меня удивляешь, детка.

Ему нравилось меня так называть. А меня, по большому счету, это не особо напрягало. Джем всегда хорошо себя контролировал, и никогда не позволял себе такое обращение при посторонних. А в личных отношениях "детка" и "крошка" — не самый худший вариант, пусть и звучит по-бабьи. А то была у меня в школьные годы подружка, которая даже в компании моих друзей, обращалась ко мне не иначе, как "пупсик". Вот уж сволочизм, по другому не скажешь. Хотя секс с ней, конечно, был классным. Поэтому я как-то умудрился целых полгода терпеть этот позор, пока не нашел себе другую чиксу, не менее затейливую в постели.

Минет я делал так себе. Практики было немного, да и не любил я это. У нас чаще Джем засыпал и просыпался с моим "дружком" в пасти по самые гланды. Причем всегда это было исключительно его инициативой. Но тут меня как-то повело, вот и принялся сосать, не сколько для себя, сколько прислушиваясь к его сопению над головой, мне было жизненно важно услышать, как он будет стонать и просить. А лучше бы за волосы меня схватил и... Кстати, о волосах. Не отрываясь от своего увлекательного занятия, стянул с хвоста резинку, перекинул через лоб длинную слегка вьющуюся прядь и оторвавшись от влажной от слюны головки, провел по всей длине члена волосами.

— Ох, что ты творишь, мать твою! — сквозь зубы процедил Джем, запрокидывая голову. Меня это воодушевило. Голову, конечно, потом надо будет вымыть, как только приедем. Но сейчас это его шипение заводило меня так, что свободной рукой я попытался добраться до собственной ширинки, но Джем меня перехватил. Вцепился в оба запястья, рыкнул: — На заднее! — и выскочил из машины, даже брюки не застегнув.

Мы одновременно оказались на заднем сиденье хамера, радуясь, что окна у машинки тонированные. Даже если кто и проедет по безлюдному шоссе, рассмотреть ничего не смогут. Трахаться нормально в машине все равно негде. С девкой еще куда не шло, но когда оба — мужики, почти бесполезно. Несмотря на все хамеровские габариты. Но прежде, чем кончить, мы с ним, конечно, славно друг друга измочалили. Он мне на шее такие засосы наставил, что мне было дурно даже думать о зеркале.

— А поаккуратнее, что, нельзя было?

— Не капризничай, детка! У тебя ведь отпуск. Смотреть на тебя кроме меня больше некому.

— Хочешь сказать, что у тебя на ранчо кроме лошадей и пчел ни души?

— Нет, конечно. Но мои люди язык будут держать за зубами, можешь быть уверен.

— Не буду, — мы снова оказались спереди, я безуспешно пытался пригладить шухер на голове, Джем заводил свою тачку. — За деньги многие и родную маму продать готовы.

— Хорошо. По дороге заедем в магазин одежды и купим тебе пару кофт с высоким горлом.

— В такую жару? Издеваешься?

— Уже поздно крякать, — заводясь, рыкнул Джем, не глядя на меня. — Что сделано, то сделано.

— А я на будущее, — легкомысленно бросил в ответ и, когда он все же повернулся ко мне, широко улыбнулся. Ковбой помедлил, но тоже расплылся в ответной улыбке.

— Сука! Сам удовлетворен, как лось, а ко мне еще и придираешься.

— Правильно, — важно покивал в ответ, — Чтобы не расслаблялся.

— Да я с тобой... — начал он, но продолжать не стал. И так было понятно. Меня подмывало сказать: "Я тоже...". Но я промолчал. Не знаю почему.

Остаток дня и вечер меня знакомили со всеми подряд и показывали каждый уголок ранчо "Медовый вяз", от чего лица и места слились в голове в плотный клубок, и разобраться где кто есть и где что находиться не представлялось возможным. Я отрубился на огромной кровати в хозяйской спальни, как только голова коснулась подушки. Выделить мне комнату для гостей Джем и не подумал. Спал я, несмотря на то, что на новом месте, как убитый. Наверное, деревенским воздухом надышался, вот и задрых. Проснулся от настойчивых телодвижений с стороны хозяина спальни. Трахались мы этим утром до одури лениво, но классно. Потом расползлись каждый на свою сторону кровати, но продолжали словно невзначай под одеялом задевать друг друга ступнями. Это было неожиданно приятно. Говорить было лень, вставать тоже. Хотя, не будь меня рядом, уверен, Джем бы уже унесся проверять свое ненаглядное хозяйство и раздавать указания работникам. Они у него хоть и были ребятами толковыми, нуждались в твердой руке, он сам мне вчера об этом сказал, кажется. Наморщил лоб и честно попытался припомнить. Морщинки между бровями почти сразу попытались разгладить чужие проворные пальцы.

— М?

— Знаешь, я тут подумал... — начал Джем, но его совершенно чудовищным образом прервали. В спальню ввалился Итан, его управляющий.

— Джем, быстрей! — вскричал мужчина, не замечая никого вокруг, кроме хозяина ранчо, меня в его постели он, похоже, вообще не увидел, его беспокоила лишь их общая беда: — Серебреную Пулю потравили!

1234

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓