— Уже идем,— собрав все инструменты во внушительных размеров чемодан, Ронан потащил все это вниз. Дилси за ним со стопкой пластин весело насвистывая.
— Ну что там новенького? Когда мы сможем позагорать на побережье? — с порога их встретил задорный голос хозяйки лаборатории. Молодая женщина с льняного цвета волосами, заплетенными в короткую косу. В уголках губ всегда дрожала улыбка, а глаза смеялись все время. Рабочий халат наброшен на плечи прямо поверх офицерской формы. Такую же черную форму с рядами серебряных цепочек носили все постоянные члены экипажа Миллифьори, несмотря на то, что сам корабль теперь стоял на приколе в полуразобранном состоянии. Как многие другие суда его не пустили на переплавку. Но как говорила Секвенца, это дань памяти последнему и единственному капитану Миллифьори. Клеменс Таллигон посмертно награжден высшими орденами Габриэль.
— Как только убедимся, что ты не сгоришь на солнце. Сейчас календарное лето, если не забыли,— отозвался Ронан.
— Ну и как? — начальница лаборатории протянула руку, принимая от Дилси стопку отчетов.
— Сама взгляни — Ронан пожал плечами.
— Поразительно! — воскликнула Секвенца после недолго изучения. -Думаю, такое уже можно подать императрице как что-то стоящее. Мне не терпится испытать в полевых условиях новую систему связи.
— И когда ты все успеваешь? — восхитился Дилси.
— Она у нас умница,— подойдя, Кассий приобнял хрупкую девушку за плечи богатырской хваткой.
Ронн кашлянул, а Дилси присвистнул.
— О, у вас уже такие отношения, а как же границы статуса?
— Не болтай глупостей, парень,— насупился Кассий.
— Не буду, — Дилси примирительно выставил ладони. Спорить с главой техников было опасно. Но, не для кого в исследовательском корпусе уже не секрет отношения этих двоих. Вполне естественно, то клавирец тянется к клавирцу. Хотя, несмотря на настороженность, многие мужчины засматривались на задорную девушку. В отличие от ее старшей сестры — так шутить с Долиной — себе дороже. И это стало еще раз ясно, когда легкая на помине, она появилась на пороге, словно только и ждала момента.
— Давай сюда,— Долина бесцеремонно выхватила у Секвенцы стопку отчетов и прибрала оборудование у Ронана,— это не для дилетантов, напишите отчет оба, сегодня к вечеру, я передам его императрице.
— Конечно, все лавры начальству,— пробубнил под нос Дилси.
— Надеюсь я ослышалась, рядовой,— похоже для некоторых отсутствие корабля не отменяет саму службу. Долина явно считала себя офицером, которому все обязаны подчиняться. Хотя, не малую роль здесь играло и ее происхождение. Да и здесь, в цитадели, Долина устроилась вполне неплохо — секретарем ее величества Галины Тарсалиной. Причем выполняла она свои обязанности с нездоровым рвением. Кто бы мог подумать, что секст клавира слушается приказов императрицы габриэльцев.
'Но не стоит ей напоминать об этом лишний раз. Того и гляди куснет',— про себя усмехнулся Дилси. Даже в такую жару, которая царила на верхних уровнях цитадели, где система кондиционирования работала с перебоями, Долина ходила в наглухо застегнутом черном мундире и при полном параде. Откуда-то недавно добавилась еще одна серебряная цепочка, и теперь грудь, причем весьма аппетитную, не будь она так затянута, украшали ровно двадцать. Почти как у Саллюция Тиррелина.
Часть 2
Так называемый королевский кабинет состоял из одной комнаты десяти шагов в длину и восемь в ширину. В цитадели Карильон все было только так называемое, потому, что столица Габриэль — Соната не выстояла под вырвавшимся на свободу ветром. Сильмистриум сломал старый мир и уже строил новый, совершенно неузнаваемый для его обитателей. И все же, императорский кабинет считался символом власти, как стала символом перемен та, кто его занимала.
Галина Тарсалина — самая молодая императрица в истории Габриэль, еще месяц назад была всего лишь первым связным на флагмане флота, но судьба вырвала ее из привычных рамок, бросив в общий жернов, который перемолол жизни людей на планете. Никто не остался незатронутым, в том числе и она сама. Обстоятельства ли или провидение, как не уставал ей напоминать верный менестрель, а теперь премьер-министр Мишаль Вителлиус, но война закончилась, и императорская должность стала уже не формальностью, а тугим узлом проблем, которые требовалось решать ежедневно. ежечасно, и которых становилось все больше.
Галина занимала единственный стол у окна, через который теперь лился свет солнца. Не закатного, к которому привыкли поколениями, а утреннего, который позже сменится дневным, а потом вечерним, и наступит ночь. Переход давался нелегко. В сутках оказалось двадцать семь часов, а не двадцать три как они думали. Более того, сдвиг часовых поясов сделал так, что когда на одном конце континента Габриэль люди только просыпались, на другом уже ложились спать. Должны были, так, как связь с цитаделями на юге была еще крайне ненадежной, хотя умельцы из лаборатории корпели над ее усовершенствованием. Подумать только — Галина оторвала взгляд от документа, который просматривала, и взглянула на необычное устройство на краю стола — стеклянную полусферу с двумя пластинами серебристого металла по бокам. Пластины соединяла тонкая спиралька с иглой на конце, которая время от времени помигивала изумрудным цветом. По идее это должно быть устройством, позволяющим общаться на расстоянии, как прежде через потоки ветра. но выглядело оно крайне ненадежно и работало через раз.
'Все же без ветра мы пока так беспомощны',— подумала она.
— Императрица, это Долина,— раздался молодой голос с той стороны двери.
— Входи,— Галина устало потерла лоб, дунув на прядь коротких волос, упавшую на глаза, и с сожалением отложила в сторону документ.
Увидев вошедшую, Галина улыбнулась усталой улыбкой, даже хмурое выражение лица Долины было куда лучше кислых мин чиновников, которые словно мотыльки теперь вились вокруг трона. Впрочем, догадаться хорошие или плохие вести принесла ее секретарь, было невозможно. А выражение лица не должно вводить в заблуждение.
После гибели Клеменса Таллигона такое выражение лица было низменным спутником Долины. Она считала себя лично ответственной за эту трагедию для всего дома Таллигон. Но когда Галина предложила ей стать главой, Долина потом три дня не разговаривала с императрицей, и снизошла лишь после принесения официальных извинений. Оказалось, это было немыслимым оскорблением — предложить такое.
— Наша лаборатория, наконец, нашла что-то стоящее вашего внимания,— официальной походкой Долина подошла к столу и протянула стопку пластин.
— У меня уже глаза болят просматривать их, скажи что там, мне бы хотелось услышать твое личное мнение.
— Мое мнение — не коллективное решение, которое нам предстоит принять,— отрезала Долина, как обычно не церемонясь с новой императрицей.
'Для нее я навсегда останусь всего лишь связным, а она — септимием дома Западного ветра',— подумала императрица.
— Так это действительно что-то стоящее?— обрадовалась Галина.
— Если верить этим графикам и расчетам, то на следующей неделе мы сможем покинуть цитадель. На днях пришли сведения, что в Кариссе и Элеиссе уже совершали пробные вылазки, но там вода не доходила до такого уровня как у нас, все же мы на побережье.
'Побережье', — повторила про себя Галина, все еще никак не в силах свыкнуться с тем, что теперь Карильон стоит на берегу океана, и Санмин — крупнейшее пресноводное озеро — превратилось в залив.
— Хотя будь моя воля, я бы потратила на дополнительные исследования еще пару месяцев.
— Долина,— императрица вздохнула,— я бы тоже, но ты ведь понимаешь что у нас нет этого времени. Необходимо срочно найти возобновляемые источники энергии, начать выращивать урожай, организовать систему управления по новому принципу, обеспечить связь... договориться с Данамир...— Галина перевела дыхание. И правда, объем работы казался неподъемным.
— Вы забыли еще об одном,— сухо напомнила Долина.
— Да, и о чем же?
— Необходимо найти остатки Клавира.
— Долина ты все еще стоишь на своем? Неужели думаешь, что они, лишенные ветра и цитаделей, как у нас, смогли выжить даже на своих кораблях?
— Нельзя успокаивать себя тем, что что-то не может произойти только потому, то это невозможно. К тому же, я слышала кое-что, пока служила на Миллифьори. Информация о тайных базах Клавира на Сансионе, одна или даже несколько из них могли сохраниться — вполне достаточно, чтобы спрятать остатки флота. Если так, мы не можем оставаться спокойными, клавирцы наверняка решатся на реванш.
— Они могли разнести цитадели несколькими выстрелами, пока мы переживали изменения, но этого не случилось. Значит они не могут подняться в воздух, как и мы.
— Клавир всегда остается Клавиром. Они смогут заставить корабли летать, применив все знания, сумму технологий, которых нет у вас и создать что-то, что не использует ветер.
— Ветер ничто не заменит,— Галина со вздохом откинулась в кресле.— Иногда мне кажется, что мы уже не сможем достигнуть неба.
— Слова, недостойные императрицы.
— Ты всегда умеешь меня подстегнуть. Обычно так поучает Мишаль.
— Где он? — резко спросила Долина. — Вы слишком много ему позволяете. Он ваш премьер министр и вы не должны...
— Знаю знаю,— Галина подняла ладони,— я обязательно поговорю с ним об этом.
— И созовете совет сегодня же?
— Конечно, если ты настаиваешь.
— Да, я настаиваю,— и, резко развернувшись, Долина вышла за дверь.
-Ну что за характер, я восхищаюсь ей, — едва двери за секретарем закрылись, в комнату с другой стороны вошел Мишаль Вителлиус.
"Легок на помине".
Мягко звякнули колокольчики в его чудных золотистых волосах. Галина одернула себя, так, как невольно залюбовалась их цветом.
— Речь о тебе...
— Мама!
— Мама!
Но договорить ей не дали два веселых детских голоса, ворвавшиеся в скучную рабочую атмосферу кабинета и сразу сделав обстановку по-семейному теплой.
'Семья... с каких пор я стала думать о Мишале как части своей семьи? Наверное с тех пор, как, очнувшись, узнала, что он сделал спасая меня'. Конечно Романа никто для нее не заменит, никогда, но Мишаль... возможно он был тем человеком, который ей нужен. И девочки привязались к нему.
Часть 3
— Госпожа Магистр у меня срочные новости.
— Что еще? — недовольно спросила Миссана, оглядев посланника. Квинт, не выше того. В последнее время сексты нечасто навещали ее. Наверняка предпочитали держаться особняком. Впрочем, Миссану это не особо волновало.
— Два секста, ранее принадлежащих дому Медиана, не прошли обязательной диспансеризации.
— Может у вас неверные списки? — взгляд Миссаны скользил по разводам на потолке, а мысли были где-то далеко. Скоро они смогут увидеть волны, солнце и землю, совсем скоро уже выйдут по поверхность. Терраформирование вступило в завершающую фазу. Скоро, она покинет эту убогую клетку и вновь поднимется в небо.
— Нет, все верно, из дома Медиана осталось всего два секста, они были особо приближенными к Эли Медиана, хотя находились в подчинении у его старшего брата, Карона, из летного звена.
— Пропали? Ну так ищите лучше, вы знаете что положено за дезертирство, ведь не могли же они покинуть пределы Озмалина? Если спрятались где-то в заброшенной зоне — найдите и.. разберитесь с ними сами, не беспокойте меня по таким глупостям.
— Да! — докладчик квинт вытянулся по струнке.
Миссана с презрением взглянул на него. В прежние времени квинт упал бы на колени и так проводил бы весь доклад. Видимо, пребывание под землей в течении месяца заставило многих позабыть традиции. Скоро ей придется напомнить им всем.
'Жаль, что Растиус мертв, теперь он мог бы пригодиться. Если бы провести показательный поединок. Но пока...'
— Вы нашли резервную формулу топлива? — спросила она.
— Мы работаем над этим. Но разбавлять ветер крайне тяжело здесь, под землей.
— Думаете над землей его будет больше? — огрызнулась Миссана.— Забудьте про ветер, Гранмира больше нет, мне нужны результаты, а не жалкие оправдания.
Со слабым удовлетворением Миссана все же заметила, что квинт опустился на колени. Но слишком медленно и слишком поздно.
— Хорошо, у тебя все?
— Запасы продовольствия...
— Значит все,— оборвала его Магистр. -С этим разберитесь сами, урежте суточный рацион, примените Меморию в конце концов.
— Но... если мы будем постоянно внушать людям, что им не хочется есть, организм в конце -концов истощит сам себя.
— Кажется, скоро мне придется самой делить всех на полезных и бесполезных. И во вторую группу я запишу тебя,— Миссана ткнула пальцем в грудь побледневшего квинта, опустившего голову.— Я говорю о тех, кто не приносит результаты. Никаких выходных, никаких отпусков, сон по четыре часа, всех терциев и квартов перевести на урезанный рацион. Я ясно выражаюсь? — по слогам произнесла Миссана, поправив ворот мундира, с которым никогда не расставалась.
Она презирала свою предшественницу, хотя и служила ей, за любовь к бесполезной роскоши. Эта развязность и довела ее до краха, а вместе с тем и весь Клавир. Чтобы подняться понадобятся огромные ресурсы, и прежде всего им нужно найти замену ветру. Ионизаторы пока работали в тестовом режиме, и Миссана не желала ждать дольше необходимого.
— Через неделю я должна увидеть результат — сказала она.— Полностью готовый к взлету плантин или айс на крайний случай, корабль не зависящий от ветра.
— Да, госпожа, как скажете...— попятившись, квинт удалился. Миссана вдохнула. Все они бесполезны, если бы она могла, то сама бы закатала рукава и работала бы сейчас в лабораториях, но всем им нельзя показывать, что титул Магистра — только фикция, и так многие ропщут, что она септимий. Ха! Ну пусть попробуют найти здесь хоть одного октавиана. Задумчивая складка пролегла на лбу этой сорокалетней женщины, она провела рукой по коротким золотым волосам. Если бы найти способ сделать их на тон светлее, все стало бы куда как проще. Всего лишь тон... какая глупость, но пока традиции — это то, что связывало их воедино.
Каждый день ей приходилось доказывать свое право, и это стало уже рутинной привычкой. И вот сейчас...
В зал вошел человек, которого она знала, септимий Алаякс. Он служил на корабле Тау, и принадлежал к дому Каламари. За спиной вошедшего стояли десять человек. 'Свидетели, чтоб их',— выругалась про себя Миссана. Рука ее скользнула под сидение и извлекала нож-бабочку. Жаль, что она не мастер восходящего консонанса, сейчас это умение очень бы пригодилось. Неторопливо женщина поднялась с торона и сбросила куртку, оставшись в легкой тунике с глубоким вырезом. Высокая талия была перетянута изумрудным поясом. С ножом с руке она начала медленно спускаться по ступеням. Точно такой же нож появился в руке Алаякса.
— Мисана, я пришел бросить тебе вызов по древнему обычаю,— произнес Алаякс.
— Принимаю,— просто ответила она, не улыбнувшись.
Десять человек выстроились вокруг двух соперников, вышедших на середину зала. А меж тем, помещение начало заполняться людьми. И снова Миссана наблюдала, кто пришел первым, кто встал у дверей, за выражением их лиц. Кто ждал, что она рухнет с рассеченным горлом, а кто, что сумеет победить очередного претендента, которых уже было двадцать один за последний месяц. Она справлялась с ними с легкостью. И с этим разделается. Она, кто был спарринг-партнером самой Северины в бое с веерами, не умрет от руки такого дилетанта, как Алаякс.
