Дитя магии

И она объяснит, не отвернется. Всегда была рядом, всегда объясняла, никогда не искала отговорок. И теперь объяснит.

— Ты не можешь просто так уйти!.. — шипит он, огненным вихрем обвивая мои плечи. — Поговори с родителями, выслушай!..

— Не хочу!..

Всю жизнь таились, а я верила... Как и бабушка, но... Бабушка хотя бы в сказках о настоящем и истинном рассказывала...

— Но...

— Исчезни!..

Ветер, мой верный рыжий друг, ждал меня за углом конюшни, нетерпеливо перебирая ногами. Я дрожаще улыбнулась. Опять не захотел ночевать в стойле... Он достался мне почти даром — хилый и тощий жеребенок, привезенный на ярмарку на убой. Полгода я упрямо выхаживала его, выслушивая нарекания родителей, но добилась своего. Больное и нескладное недоразумение превратилось в гордого красавца и верного друга.

Я судорожно обняла коня за шею, чувствуя, как злость начинает отчаянно рваться наружу. И с облегчением предоставила ей выход, вскочив на спину и устремившись по дороге в сторону леса — мимо мрачного замка и душистых цветников, над невысокой каменной оградой и по извилистым песчаным дорожкам. Я должна узнать, должна услышать правду, должна понять... А она должна все мне рассказать. И объяснить. Все.

А вокруг меня набирала силу гроза. Ветер, швыряясь колючими водяными искрами, с воем гонял по небу черные тучи. Деревья, оживая, тянули ко мне мокрые лапы, что-то шепча. Я всегда их слышала, всегда слушалась... Но не сегодня. Пусть не хотят, чтобы уходила... Пусть говорят, что здесь безопасно... Пусть говорят... Небо, пусть помолчат!.. Я рехнусь от их криков!.. Они никогда не говорили так... внятно... И ведь ничего не случилось!.. Ничего... Да. Только привычный мир — вдребезги.

Я прижалась к шее четвероного друга. И, читая мои мысли, жеребец взял с места в карьер, рванув напрямик. Ледяные струи дождя больно хлестали по спине, заставляя еще ниже пригнуться к мокрой конской шее и спрятать лицо. Голоса деревьев доводили до головной боли и помутнения сознания. Почему они так беспокоятся, я же к бабушке еду... И тихим эхом — "Уже не вернешься. Нескоро". Нескоро?.. Не вернусь, да... В этот мир, полный лжи?.. Нет, не вернусь.

Жеребец поскользнулся и замер, и я спрыгнула на землю. Все, приехали... И быстро осмотрелась. Дождь стоял стеной, мокрые волосы облепили лицо, но лес... Лес я слышала. И он говорил, что мы почти на месте... Ветер, мелко дрожа, подковылял ко мне, и я с болью заметила, что мой четвероногий друг сильно хромает. Ничего, дружок, потерпи, скоро будем дома... Я обняла его за шею, ласково шепча нежные слова, и потянула за собой по скользкой тропинке. Бабушкин дом близко.

Размокшая от дождя земля противно хлюпала под ногами. Мерзость... Почти не чувствуя замерзших ног, я упрямо шлепала по лужам, держась за спину жеребца. Шла, пока лес не расступился перед нами, открывая ровную дорогу к небольшому замку, в чьих круглых окнах дружелюбно теплились серебристые огоньки. Я воспрянула духом и добралась до искомого убежища, как мне показалось, в считанные мгновения.

Подойдя к запертым воротам, я взялась за бронзовое кольцо и постучалась. Тишина. Я снова постучалась. Не заметив никаких изменений, я уныло пнула створку. Помогло. Ворота гостеприимно распахнулись вовнутрь, и я проковыляла во двор, попадав в объятия пожилой женщины.

— Бабушка... — я спрятала мокрое лицо в складках ее плаща.

— Лекс, — улыбнулась она, — что ты опять натворила?

— Из дома сбежала, — буркнула я.

— Опять? — иронично хмыкнула бабушка.

— Не опять, а снова, — поправила ее. — И возвращаться туда больше не собираюсь. После того, что я увидела на чердаке, после появления ифрила — охранителя, в смысле...

Бабушка изменилась в лице:

— Значит, узнала?..

— Узнала, — поддакнула я несмело.

— Что ж, время пришло.

— Для чего? — поинтересовалась я.

Бабушка обняла меня за плечи.

— Пойдем домой. Это долгий разговор.

За моей спиной раздался приглушенный цокот — жеребец, хромая, привычно направился к конюшне. И верно, теперь о нем есть, кому позаботиться... Так же, как и обо мне.

Гроза угасала, но дождь не успокаивался, и под мягкий шелест звонкоголосых дождевых струй мы зашли в полутемный коридор. И пока я неловко отжимала длинные волосы и тяжелую ткань юбки, бабушка задумчиво молчала. А потом слегка подтолкнула меня к лестнице.

— Ступай к себе. Вытрись и переоденься, — отстраненно произнесла она, — а потом, если у тебя еще остались силы, зайди ко мне. Нам предстоит о многом поговорить.

Мне не нужно было повторять дважды: я быстро поднялась по каменной лестнице в свою комнату. Закрыла дверь, с трудом стянула мокрое грязное платье и почти не удивилась, заметив в углу бочку с горячей водой. Почти. Раньше — удивлялась тому, что она появляется в моей комнате, как по волшебству. А теперь понятно, что не "как". И благодаря волшебному же "как" на прикроватном столике свивается из тумана легкий ужин.

Помывшись и зябко закутавшись в теплый халат, я заплела мокрые волосы в косу, наскоро перекусила и отправилась в бабушкину комнату. В темном коридоре, по детской привычке, громко зашаркала и зашлепала тапками, прислушиваясь к эху шагов. Прежде, когда бабушка не жила затворницей, когда у нее всегда гостили не то наши дальние родственники, не то давние друзья, эта привычка здорово меня развлекала...

Я невольно улыбнулась. Особенно запомнился случай с Яртом, когда он приехал меня навестить и, поддавшись на ласковые уговоры гостеприимной хозяйки, остался ночевать. Вечером я отправилась к бабушке, чтобы пожелать ей спокойной ночи, а друг, услышав шарканья, принял меня за неприкаянную душу и в одной простыне выскочил в темный коридор. Я, в темноте налетев на Ярта и по глупости приняв его за привидение, завопила от страха и вцепилась в его простыню, а друг — в меня. За что и получил по... самомнению. Прибежавшая на наши дикие завывания бабушка хохотала до колик в животе.

Весело хмыкнув, я дошаркала до двери, но, взявшись за ручку, посерьезнела. Неужели сейчас все станет ясно?.. Бесшумно проскользнув в комнату, я вопросительно посмотрела на бабушку. Она сидела в кресле-качалке напротив камина и задумчиво наблюдала за весело резвящимися язычками пламени. Серебристо-седые волосы собраны в тугой пучок, брови озабоченно нахмурены, морщинистые пальцы сцеплены в замок поверх клетчатого пледа.

— Присаживайся, милая, — рассеянно кивнула волшебница?.. Ведь если родители, то и она тоже?..

Я юркнула в любимое кресло и, свернувшись там клубком, настороженно замерла. Казалась, она что-то обдумывает, собираясь с мыслями...

— Тебе правильно кажется.

Я удивленно выпрямилась, стиснув пояс халата.

— Ты что, читаешь мои мысли?..

— Это нетрудно, у тебя все на лице написано.

Я нахмурилась и пождала губы.

— Успокойся, — серебристые глаза улыбнулись. — Лучше расскажи, что случилось.

— Все? — насторожилась я.

— Все! — требовательно кивнула бабушка. — Я должна знать, что ты успела подслушать и что именно тебе нужно объяснить.

Ага, чтобы лишнее случайно не сболтнуть... Я собралась с мыслями и уныло поведала об утренних стычках (умолчав, правда, о своих лесных похождениях под луной), упомянула о приезде Ярта, и разговор свернул в другую сторону.

— Вернулся? — перебивает меня бабушка, оживившись. — Учебу закончил?

— Сказал, что закончил, — меня сбил с толку ее неожиданный интерес. — Вроде, практика осталась... — и я запнулась, зацепившись за неожиданную мысль.

А ведь и Ярт может быть одним из них — из волшебников. Когда я расспрашивала его об учебе, друг увиливал от прямых ответов. И сам всегда задавал вопросы, видимо, чтобы занять меня и отвлечь... И странности времени, когда мне почудилось, что оно замерло... Магия?

— Вырос, значит, тот маленький, верткий и босоногий мальчишкой, который воровал у меня сливы? — она кивнула своим мыслям.

— И еще как вырос! А вот верткости в нем сильно поубавилось. И босоногости, — добавила я с грустью.

— Жених теперь? — она глянула на меня искоса, смешливо.

— Угу, — кивнула, не заостряя внимания на ее словах.

Он мне друг и брат. А может быть, таки родственник. Мы с ним слишком похожи, даже внешне — цвет глаз, повадки, привычки. Сложно воспринимать человека иначе, если с пеленок спишь с ним в одной постели, отбываешь наказание в соседнем углу и рассказываешь о самом сокровенном. Даже если, оказывается, ничего о нем не знаешь.

— Кажется, мы отошли от темы, — вспомнила бабушка.

— Так вот, — принялась рассказывать дальше, — вернувшись, я застала маму с папой в своей комнате: они сидели в засаде и выясняли отношения. И... Честно, я не хотела подслушивать, это вышло случайно! Мне некуда было деться с узкого карниза! В соседнюю комнату лезть или вниз — окнами хлопать и выдать себя... К тому же, я думала, что они скоро уйдут... А они все не уходили. И пришлось лезть выше, а там...

— Чердак?

— Ну да, — я пожала плечами. — Кто же знал, что там столько всего интересного хранится...

— И что же?

— Гусеницы сушеные, — сморщилась я, — свитки, котлы, книги...

— В книги тоже нос сунула? — уточнила бабушка. На лице — полнейшее спокойствие.

— Сунула, — вдохнув, опустила глаза. — Но знакомый язык только в одной нашла, про охранителей...

— И с тех пор один из них невидимкой вертится рядом... Иф!

— Да? — недовольный охранитель вынырнул из-за моего левого плеча.

— Вон! — велела бабушка, и ифрил растворяется в воздухе. — Продолжай.

— А нечем продолжать, — отозвалась я растерянно. — На шум пришли родители и заявили, что я — не из их мира. И не маг, и вообще почему-то темная... Я разозлилась и сбежала. К тебе. Ты ведь сказками мне рассказывала о волшебном мире, и я верила...

— Да... — она нахмурилась и кивнула самой себе. — Да, все тайное однажды становится явным...

У меня на языке вертелся с десяток вопросов, но я молчала. Бабушка сама все расскажет, как только придет время. И, похоже, оно пришло. Внимательно и серьезно посмотрев на меня, она тихо спросила:

— Лекс, готова ли ты понять и принять правду?

— А у меня есть выбор? — вздохнула я, теребя влажную косу.

— Пожалуй, нет. И верь тому, о чем расскажу, договорились?

— Угу, — кивнула я, мрачно глядя на пляшущий в камне огонь.

Да, добрые волшебники и ведьмы, феи и оборотни, духи, привидения и прочий легендарный бред, о котором я прочитала уйму книг, оказывается, легендарным не являлся. Более того, чудеса не ушли в легенды, а продолжают жить и здравствовать. По словам бабули, наш мир кишмя кишит необычными созданиями, волшебство в нем бьет ключом, и я должна была спотыкаться о нем на каждом шагу, потому как жила в семье потомственных чародеев. Я, конечно, давно знакома с одним волком-оборотнем, но мне казалось, что и оборотни — это обычные существа природы, а не порождения магии. Но...

— Мы хотели защитить тебя — в первую очередь, от тебя самой, — невозмутимо продолжала бабушка, щурясь на огонь. — Люди, в силу своей немагической природы, довольно болезненно реагируют на проявление волшебства, даже если сталкиваются с ним ежедневно. Такова их сущность. Людям не хватает веры, не хватает умения видеть чудеса, не хватает мудрости принять их. Посмотри на меня.

Я подняла взгляд и обомлела. Передо мной сидела не скромная старушка в длинном халате, а представительная... чародейка в пышном серебристом платье, словно сотканном из лунных лучей. Волосы аккуратно собраны в высокую прическу, морщины на лице разгладились, а кожа подобно платью излучала легкий серебристый свет. Поразительно молодая и поразительно... нереальная. Я ущипнула себя за руку, вновь и вновь убеждаясь в реальности происходящего, и прошептала:

— Кто же... вы?..

— Моя сила — лунный свет, — с улыбкой объяснила та, кого я всегда знала как свою любимую бабулю.

— А-а-а... Так... Ну... — промямлила я и прикусила язык, когда платье волшебницы растаяло лунной дымкой, возвращая привычный халат. — М-да-м... — закончила свою "речь", кашлянув.

Бабушка мягко улыбнулась:

— Извини, не удержалась. Иногда показательность лучше длинного рассказа.

Легче однако не стало, и моя собеседница заботливо предложила мне чаю. Я молча кивнула, соглашаясь, за что и поплатилась, увидев, КАК с помощью магии готовится чай. Бабушка щелкнула пальцами, и перед моим носом в воздухе появилась дымящаяся чашка.

— Не обожгись.

Снова кивнув, я недоверчиво дотронулась до блюдца. Надо же, не исчезает... Аккуратно "сняв" чашку с воздуха и подув на чай, я вдохнула терпкий травяной запах. Вот как у них это получается, а?.. Я посмотрела на бабушку с недоверием и любопытством.

— А что ты еще умеешь? — поинтересовалась вкрадчиво.

— А что тебя интересует? — также вкрадчиво переспросила она.

— Не знаю, — замялась я. — Я ведь, получается, о тебе совсем ничего не знаю...

Да, как и про родителей... Как и про Ярта...

— Ты и о себе ничего не знаешь, — заметила бабушка добродушно.

Чай был забыт.

— В смысле?..

— В прямом, — отозвалась она и продолжила рассказ, а я, изумленно моргая, слушала ее и с трудом заставляла себя верить.

Во все времена звезды присылали в волшебный мир защитников. Тех, кто владеет редкой и невероятной силой, отличной от привычных магических способностей. Раз в двести лет с небес срывается Двойная звезда, и ее появление давно научились предсказывать, как и то, в каком краю появится защитник. А иногда угадывали, и в чьей семье. И вот, я, дитя магии Двойной звезды, родилась. Вроде как защитник. А по сути — человек, без какого бы то ни было намека на волшебный дар. Правда, я слышу голоса природы...

— А от чего... защищать? — я с трудом скрыла страх.

— От разного, — уклончиво ответила она.

— Но я...

— Мы наблюдали за тобой и пытались понять природу твоей силы, — проговорила бабушка. — У тебя определенно есть способности — иначе и быть не может... Но проходили годы, тебе исполнилось восемнадцать, а твоя сила по-прежнему остается сокрытой.

Сокрытой... или отсутствующей?.. Я рассеянно слушала затихающий треск поленьев. Может быть, неправильно истолковали знамения, неверно определили место появления защитника, и Двойная звезда не имеет ко мне никакого отношения?.. И то, что я родилась человеком в мире магов, — это случайность и невезение? А может быть наоборот — везение?..

Мир вокруг меня застыл, утратив черты реальности, и на мгновение мне почудилось, что случившееся — это сон, а рассказ бабушки — плод моей больной фантазии. И с каждым ударом сердца я ждала, что вот-вот проснусь, и все вернется на свои места. И я окажусь дома, а ифрил, чердак и родительская книга — в моем воображении, в рассказанных бабушкой сказках, нереально ярком сне...

Самое интересное, что я действительно проснулась, но, против ожидания, оказалась не дома, в постели, а в бабушкином кресле. Комнату заливали яркие потоки солнечного света, намекая на то, что давно пора вставать. Сев, я потянулась, разминая затекшую спину, здраво рассудила, что мне все, вплоть до чердачных злоключений, приснилось, но снова начались чудеса. Словно почувствовав, что я проснулась, кресло... поехало к двери. Я, завизжав от неожиданности, с ногами забралась на сиденье и вцепилась в подлокотник. Мама!.. Нет, не то...