| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Два внеочередных наряда на кухне, Орихиме-сааан.
— Конечно, конечно, Ичимару-сама, я и так собиралась готовить для вас. А еще я перестираю всю вашу одежду. Только прикажите занести ее в ванную комнату.
— Разумеется, глупая девчонка.
* * *
К обеду мятежные капитаны переоделись в чистую одежду. В зал вошла Орихиме, торжественно катя перед собой тележку, нагруженную кастрюльками, и начала раскладывать еду на тарелки арранкаров. Эспада подозрительно нюхала угощение и переглядывалась. Айзен, не замечая смятения в рядах подчиненных, пафосно восседал на троне. Когда к нему подошла Иноуэ, Тоусен предусмотрительно перехватил у нее из рук тарелку и сам отдал ее Владыке. Ичимару ловко вцепился в свою порцию и тоже принюхался. Орихиме с поклоном удалилась.
— Хм, странный вкус, не находишь, Гин? — тихо спросил Айзен, прожевав один кусочек и беря другой.
— Да, определенно что-то необычное... — Ичимару поковырялся в тарелке, подцепил что-то на вилку и поднес к глазам. — Кажется, это сельдерей.
Айзен низко наклонился над своей тарелкой, едва не уткнувшись в нее носом.
— Вроде пахнет шоколадом... А это что? — и Владыка, наколов странный предмет на вилку, положил его в рот.
Проглотив, он вытаращил глаза, закашлялся и резво прыгнул за трон, где его тут же стошнило. Гин какое-то время удивленно на него смотрел, прожевывая, потом позеленел и тоже спрятался за трон. Тоусен спрятаться не успел, его вырвало в том же углу, где он стоял, прямо в когда-то выкопанную Гриммджоу ямку. Эспада застыла, не донеся вилки до ртов. Заэль Апорро с интересом понаблюдал происходящую возле трона суматоху, внимательно вгляделся в тарелку с едой, мечтательно улыбнулся и встал со стула, явно собираясь уходить.
— Ты куда это собрался? — прошипел Ннойторра.
— В лабораторию. Я уже неделю работаю над новыми составами ядов, и это, — ученый ткнул в тарелку, — мне очень пригодится.
— У нас же сейчас совещание!
— Хм... Не думаю, что Владыке будет до совещаний в ближайшие несколько часов.
* * *
Айзена мучительно тошнило второй час, Гина тоже. Тоусен, прикорнувший в углу туалета, был уже не в силах встать.
— Гин, — слабо выдохнул Владыка, вытирая губы. — Тебе не кажется, что ее специально к нам заслали, чтобы отравить?
— Кажется, — ответил тот и снова нырнул к унитазу.
Вечером обессиленные бывшие капитаны собрались в комнате Айзена. Владыка хмуро копался в недрах своего гардероба.
— Два костюма за день уделаны. Один в чае, другой в... — он тяжело вздохнул. — У меня остался только один! Никогда не думал, что здесь может понадобиться так много одежды.
— Не переживайте, Айзен-сама, она все постирает, — попытался успокоить его Ичимару.
— Твою мать, Гин, ты думаешь, что ей можно доверить стирку?
— Ну, с уборкой она отлично справляется, — резонно заметил Тоусен. — Главное — больше не пускать ее на кухню. Арранкары все-таки готовят лучше.
— Надо допросить Улькиорру, где он взял эту тварь, — злобно выплюнул Владыка. — Это же была его идея. Кажется, он не так лоялен, как хочет показать.
— Вы подозреваете заговор, Айзен-тайчо? — радостно улыбнулся Гин.
— А ты нет? Посмотри, во что превратилось мое косодэ!
Гин брезгливо отвернулся от смердящей тряпки, даже не пытаясь ничего разглядеть.
— Айзен-тайчо, зачем вы это сюда притащили?
— А теперь, — бушевал Айзен, не слушая, — мне еще приходится сидеть тут в этой... этой... пижаме!
И Владыка потряс воротником своей нежно-голубой пижамы, украшенной няшными лисятами. Такие же были и на Ичимару с Тоусеном.
— Я не виноват, что у вас своей нет, — пробурчал Гин.
Готового взорваться тирадой Айзена прервал стук в дверь. Он в один шаг пересек комнату, каким-то чудом не перепутав направление, и открыл. Там стояла Орихиме с очередной кастрюлькой в руках.
— Добрый вечер, — Иноуэ поклонилась и виновато улыбнулась.
Айзен что-то невнятно прорычал и впустил ее, пока не замечая кастрюльку. Девушка оглядела комнату и расплылась в улыбке.
— Ой, а у вас тут вечеринка в пижамах! Как это мило!
И она, не замечая обалдевшего лица Тоусена, схватила того за рукав и запричитала:
— А какие лисята няшные! И все-все пижамки одинаковые! Вы специально такие выбирали? Для этой вечеринки? А можно мне с вами, я столько песенок знаю!
Тоусен побелел так, что это заметили даже полуслепые Гин с Айзеном. Вырвав рукав из цепких пальчиков, Канаме не смог ничего сказать и удалился в угол, пуская пламя из ноздрей. Гин очухался первым.
— Иноуэ-сан, чем мы обязаны вашему визиту?
— Ой! Чуть не забыла!
Она сняла крышку с кастрюльки и ткнула содержимое под нос Ичимару.
— Я принесла вам специальный чай от расстройства желудка. Сама готовила!
Гин с ужасом уставился в светящееся гордостью лицо девушки и беспомощно принял у нее кастрюлю с зельем, которое слабо шипело и пузырилось. Айзен взял себя в руки, наощупь схватил Орихиме поперек пояса и подтолкнул к двери. Двери там не оказалось, и Иноуэ впечаталась в открытый шкаф.
— Пошла вон! — прорычал Владыка.
— Сейчас, сейчас, Айзен-сама, только соберу грязную одежду.
Нервно похватав из шкафа все, что попалось под руку, и подобрав то, что валялось на полу, Орихиме пулей вылетела из комнаты. Гин с отчаянием заглянул в кастрюльку, принюхался, и его снова вырвало прямо в посуду.
— Кажется, уже рейацу пошла, — слабо сказал он, оседая на пол.
Тоусен выхватил из рук Ичимару кастрюлю с адским зельем, которое, смешанное с рейацу, уже начало искрить, и ловко швырнул ее в открытое окно. Раздался глухой стук, за которым последовало протяжное мяуканье.
— Сраный кот! — привычно выругался Канаме. — Так ему и надо!
* * *
Утром Айзен копался в странно пустом шкафу в поисках последнего чистого косодэ. Ничего похожего не попадалось, сколько он ни щурился. Отчаявшись, он облазил на карачках всю комнату, но нашел только три разномастных тапка. Сообразив, что Иноуэ вчера забрала в стирку почти всю его одежду, Айзен взвыл и сел возле шкафа, закрыв лицо рукой. На рукаве пижамы, в которую он все еще был одет, мерзко ухмылялись няшные лисята. Владыка истерически захихикал, представив, как явится в таком виде на собрание к Эспаде. Однако для истерики времени не было, проблему нужно было срочно решать.
Нащупав один из тапков, Айзен старательно прицелился и швырнул его в окно. Тапок шмякнулся в стену. Вздохнув, Владыка поднялся, снова нашел тапок, на что ушло несколько минут, и, встав к окну вплотную, еще раз метнул снаряд. Под окном ожидаемо мяукнуло.
— Гриммджоу! Приведи ко мне Тоусена!
— Да, Айзен-сама...
* * *
— Вы звали меня, Айзен-сама?
— Канаме, одолжи мне свое косодэ.
— Не могу, Айзен-сама, у меня осталось только одно, и оно на мне.
— Твою мать! А у Гина не можешь одолжить?
— У него тоже только одно, и он уже оделся. А что случилось с вашим?
— Кажется, эта идиотка Орихиме вчера по ошибке забрала в стирку мое последнее чистое косодэ. Во всяком случае, я так и не смог его найти.
Айзен с надеждой посмотрел на Тоусена, но от того в этой ситуации проку не было. Подождав еще с минуту хоть какой-нибудь инициативы, Владыка продолжил:
— Найди мне одежду. Я не могу пойти на совещание в таком виде! — и потряс воротником пижамы.
Тоусен не реагировал. На одежду его чутье не распространялось.
— Канаме, я до сих пор в пижаме с этими сраными лисятами!
— Понимаю, Айзен-сама, — ответил Тоусен, хотя на самом деле ничего не понял. И чем ему лисята не угодили? Гин говорил, что они приятно разнообразят унылый пейзаж Хуэко Мундо.
— Канаме, найди мне нормальную одежду!
— Где я вам ее найду? — ошалевший Тоусен даже забыл про вежливость.
— Сними с кого-нибудь из Эспады! Иди же!
Тоусен решительно направился исполнять приказ, но затормозил, не дойдя до двери.
— Айзен-сама...
— Ну, что еще?!
— Я не знаю ваш размер.
— Ну так подбери на глаз!
Тоусен потерял дар речи — так ему не хамили даже в Руконгае.
— Эээ... — Айзен понял свою ошибку, и ему стало неловко. — Прости, Канаме, я сейчас что-нибудь придумаю.
Первой его мыслью было, что у Тоусена хорошая осязательная память, однако при мысли, что тот сначала ощупает его, а потом облапает всю Эспаду, Владыку чуть снова не стошнило. И тут он вспомнил, что Гин часто путал его со Старрком.
— Раздень Старрка, если верить Ичимару, у нас с ним похожий размер.
* * *
Вечером угрюмый Айзен сидел в своей комнате в гордом одиночестве и полной темноте. Во всем Лас Ночес почему-то закончились свечи, и ему было совсем хреново. "Показалось мне, или Эспада правда на меня сегодня странно смотрела? Блин, и спросить-то не у кого...", — с грустью думал он.
Косодэ Старрка все-таки оказалось не того размера — жало в плечах, а слишком длинные полы болтались под ногами, из-за чего Владыка постоянно спотыкался и едва не рухнул мимо трона. Весь день прошел как в ночном кошмаре. Устало вздохнув, он начал стягивать надоевшую чужую одежду. В этот момент в дверь постучали. Радуясь, что он хотя бы не в пижаме, Айзен сказал:
— Войдите.
Идти открывать дверь самостоятельно он не решился. Да и не пристало Владыке такими вещами самому заниматься.
Дверь открылась, и вошла Орихиме со стопкой одежды.
— Айзен-сама, я все постирала.
Узнав голос, Айзен едва сдержался, чтобы не запустить в нее приготовленным еще с утра тапком. Удержала его только мысль, что он вряд ли попадет, а терять снаряд не хотелось.
— Развесь в шкафу, — приказал он сквозь стиснутые зубы.
Иноуэ шустро принялась сортировать одежду, не переставая болтать, видимо, радуясь, что ее не пытаются прибить.
— Ой, как же тут темно! Айзен-сама, вы просто не представляете, как я вам сочувствую. Я сейчас вижу, наверное, почти так же плохо, как вы, и мне вас так жалко. Как можно так постоянно жить? Эх, если бы я хоть чем-нибудь могла вам помочь... Вот, Айзен-сама, ваша одежда на завтра, я ее на стульчике сложила, чтобы вам искать не надо было.
Орихиме схватила руку Айзена и дотронулась ею до аккуратной стопки одежды. Ошарашенный, тот смог только выдавить:
— А ты не знаешь, куда делись все свечи?
Девушка потупилась.
— Кажется, это опять я виновата, Айзен-сама... Понимаете, тут в коридорах так темно, это Тоусену-сама легко убираться было, ему же все равно, а мне нужно видеть, где и что мыть. Вот и пришлось везде свечи расставить, я же не знала, что их тут так мало.
"Мало, меносы ее дери! — злобно подумал Владыка. — Да она годовой запас за три дня извела!"
— Я поговорила с Улькиоррой-саном, он сказал, что скоро достанет новые свечи.
Орихиме полыхала энтузиазмом и желанием помочь. Айзен нащупал ее плечо и подтолкнул, как он надеялся, к двери.
— Благодарю за помощь. Иди, — сделав над собой усилие и стараясь не рычать, ответил он.
* * *
Через полчаса снова раздался стук в дверь.
— Войдите.
Это снова была Орихиме. На этот раз с подносом и небольшой свечкой.
— Айзен-сама, я вам чай принесла!
Владыка страшным усилием воли заставил себя не сблевать.
— Не переживайте, его Улькиорра готовил! — радостно сообщила девушка.
Она подошла к сидящему на кровати Айзену и осторожно подала ему чашку. Тот обреченно принял ношу.
— Вам тут, наверное, так одиноко... — участливо вздохнула Орихиме. — Мне вот одиноко. Улькиорра-сан, конечно, очень милый, и Гриммджоу тоже такая киса, а Вандервайс так вообще просто чудо, но я по друзьям соскучилась...
Лицо Айзена начало наливаться краской. Она его страшно бесила, но от идеи запустить в нее чашкой с чаем он отказался, боясь снова испортить только что выстиранную одежду. Неправильно его поняв, Иноуэ запричитала:
— Нет, вы не подумайте, я не прошусь домой, мне тут уже даже нравится, просто иногда так хочется поговорить с кем-нибудь. Улькиорра-сан не очень-то разговорчивый, Гриммджоу только мурлычет, а Вандервайс знает всего одно слово...
"Ками-сама, а может, и правда, домой ее отправить", — с тоской подумал Айзен, но сказал другое.
— Спасибо за чай, Орихиме. Можешь идти.
* * *
В следующий раз стук в дверь раздался, когда Владыка уже начал засыпать. Поскольку ненавистную пижаму он надевать не стал, пришлось натянуть одеяло повыше.
— Войдите.
Это снова была она. Айзен тихо застонал.
— Айзен-сама, вы чай выпили?
Тот молча кивнул.
— Тогда, может, вас в туалет проводить? В коридоре так темно, вы, наверное, сами не дойдете, так и будете всю ночь мучиться...
Вдруг Айзен понял, что в туалет действительно хочется. Но тащиться туда в сопровождении Орихиме он не собирался. Вспомнилась Хинамори с ее собачьими глазами, и он в очередной раз удивился, как ему удавалось так долго ее терпеть.
— Н-нет, спасибо, не нужно, — выдавил он.
— А хотите, я вам книжку почитаю? У меня еще чуть-чуть свечки осталось. С вашим зрением этого будет недостаточно, а я разгляжу!
— Пошла вон, — оскалившись, процедил Айзен.
* * *
На следующий день Владыка встал еще затемно, наощупь нацепил заботливо оставленную Орихиме на стуле одежду и отправился на поиски туалета. Того времени, что оставалось до ежедневного собрания Эспады, как раз хватило, чтобы привести себя в порядок и добраться до главного зала Лас Ночес.
Этим утром Эспада рассаживалась за столом как-то особенно тихо. В зале царил полумрак, только на длинном столе догорали семь последних свечей, кое-как собранных утром по личным покоям арранкаров. Сорванная люстра сиротливо лежала в любимом углу Тоусена, отчего тот был особенно мрачен, даже Гин с Айзеном почувствовали, что к нему лучше не соваться.
Вчера облитый среди ночи адским зельем Орихиме Гриммджоу окончательно взбесился и начал вылизываться прямо на столе, а когда Ннойторра не выдержал и плашмя треснул его своим занпакто, котяра взвился на люстру и наконец оторвал ее. Теперь Джаггерджак сидел понурый и ощупывал проплешину на затылке, откуда Тоусен недавно выдрал солидный клок синей шерсти.
— Моя дорогая Эспада... — начал привычную тягомотину Айзен, но его оборвали странные звуки. Он прислушался. Арракары как-то странно себя вели.
— Айзен-сама, — прошептал ему на ухо Гин, — кажется, их всех сейчас стошнит.
— Я же велел не пускать ее больше на кухню!
Тут Заэль Апорро не выдержал и заржал в голос. Владыка подпрыгнул на троне и повернул голову в сторону звука. Остальная Эспада явно билась в тихой истерике.
— Канаме, — прошипел Айзен как можно тише, — кто пустил Иноуэ на кухню?
— Никто, Айзен-сама, я там охрану выставил, они вчера весь день ее отгоняли.
— Тогда что с ними?
Заэль стонал и бил кулаками по столу, Ннойторра грохнулся на пол вместе со стулом, а Гриммджоу, наконец, решив присоединиться, раз уж все и так ржут, простонал:
— Роозовые!.. Я не могуууу... Роозовые...
— О чем это они? — тупо спросил Айзен.
— Прошу прощения, Айзен-сама, — Улькиорра, единственный из всех не потерявший самообладания, встал. — Означает ли это, что теперь мы все должны носить розовые косодэ?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
