Зверь лютый. Книга 35. Измена

Предложение гуситов было принято. Но 29 мая 1453 г. османы взяли Константинополь.

Колебания были в X в. в Венгрии. Греческая епархия просуществовала здесь вплоть до XI в., хотя венгерские князья в конечном счете выбрали крещение от латинян.

Правительница "до мозга костей", Ольга тоже искала наиболее выгодные условия вхождения своей страны в семью христианских народов.

Назначение на Русь было воспринято Адальбертом с явной обидой:

"Хотя Адальберт и ждал от архиепископа лучшего и ничем никогда перед ним не провинился, — пишет он о себе в третьем лице, — он должен был отправляться на чужбину".

Впрочем, новопоставленный епископ получил поддержку Оттона и материальное обеспечение.

"С почестями назначив его епископом народу ругов, благочестивейший король... снабдил его всем, в чем тот нуждался".

По дороге на Русь он побывал в Либице, столице Зличанского княжества (в Средней Чехии), где совершил обряд конфирмации над сыном князя Славника Войтехом, которому дал свое имя. Адальберт-Войтех станет епископом Пражским и польским святым, погибнув от рук язычников-пруссов.

Миссия самого Адальберта на Русь завершилась крахом. В начале весны 962 г. ему и спутникам пришлось спешно покинуть Киев.

"Адальберт... вернулся, не сумев преуспеть ни в чем из того, чего ради он был послан, и убедившись в тщетности своих усилий", — пишет он о себе. "На обратном пути некоторые из его спутников были убиты, сам же он, после больших лишений, едва спасся".

Где были убиты его спутники — из Хроники неясно. Дополнительные подробности приведены в более поздних немецких источниках, их авторы однозначно обвиняют руссов.

"Упомянутый епископ едва избежал смертельной опасности от их происков", — о возвращении Адальберта в Альтайхских и Кведлинбургских анналах.

"Трирский монах Адальберт, священник известный и во всех отношениях испытанный", был назначен епископом Руси, но "изгнан оттуда язычниками", — Титмар Мерзебургский († 1018), весьма осведомленный в русских делах.

В "Деяниях магдебургских архиепископов" (сер. XII в.):

"Адальберт, муж славный и заслуженный... был поставлен епископом и послан проповедником к ругам, но ожесточенный народ, свирепый видом и неукротимый сердцем, изгнал его из своих пределов, презрев благовествовавшего Евангелие мира".

Адальберт представляет дело так, будто вся затея с устроением "русской епархии" с самого начала была обманом со стороны "ругов", чьи послы сознательно заманивали его в ловушку, действовали "притворно, как выяснилось впоследствии".

Версия понятна. Если бы оказалось, что он сам виноват в неудаче, это помешало бы карьере. Удалось доказать, что его вины нет.

"Прибывшего к королю (юному Отгону II) Адальберта приняли милостиво, — пишет он о своем возвращении в Германию, — а любезный Богу архиепископ Вильгельм в возмещение стольких тягот дальнего странствия, которого он сам был устроителем, предоставляет ему имущество и, словно брат брата, окружает всяческими удобствами. В его защиту [Вильгельм] даже отправил письмо императору (находившемуся в Италии Отгону I), возвращения которого Адальберту было приказано дожидаться во дворце".

Адальберт снискал милость обоих Отгонов — отца и сына. Когда встал вопрос о его назначении на кафедру в Магдебурге, факт его насильственного изгнания из Руси послужил аргументом в его пользу. В подтвердительной грамоте папского престола на права Магдебургского архиепископства подчеркивалось, что "епископ Адальберт, поначалу поставленный для земли ругов", был изгнан оттуда "не по своему нерадению, а вследствие их (ругов) злонравия".

Здесь, возможно, есть ещё один оттенок. Известно, что первой женой Оттона I была знатная славянка, родившая в 929 г. сына Вильгельма. Именно он в 25 лет стал архиепископом Майнцким и отправил Адальберта на Русь. Есть предположение, что женой Оттона была рано умершая старшая дочь княгини Ольги.

О дате рождения кн. Ольги и количестве её детей — пусть историки спорят. Один из вариантов такое допускает.

Тогда понятно почему в 959 г. княгиня отправила посольство именно к Оттону, а не к папе римскому. Она, возможно, рассчитывала на помощь бывшего зятя и внука.

Провал миссии Адальберта ни к самому епископу, ни к церквям вообще — отношения не имеет: во время между посылкой послов к Оттону и прибытием миссии на Русь прошла смена реальной власти в Киеве.

Ольга разругалась с Византией и обратилась к Западу. Киевская христианская община её не поддержала, и власть (добровольно?) перешла к её сыну Святославу. Который уже "возмужал". А он — закоренелый язычник и игры с крещением Руси не поддерживал ни в каком варианте. Вот Адальберта и вышибли.

Но вернёмся к хорватам.

Хорватский князь Славник был уже христианином, родственником по матери германскому королевскому роду. Т.е. и предки Славника были христианами.

Гос.образование хорватов оказалось недолговечным, население "пошло дровами в топку этногенеза" чехов.

В 995 г. армия Пржемысловичей разгромила княжество. Последний князь, Собеслав, убит поляками вблизи Праги в 1004 г.

Чешские хорваты состояли из двух частей. Этноним "Чёрные хорваты" относится к восточным, более многочисленным, хорватам Славника.

Другие ветви этого племени дожили до 21 в. Хотя и называют себя иначе. В Малой Польше проживают потомки хорват — лемки. Историческое самоназвание — руснаки, русины. Говоря (в 19 в.) об "Угорьской Руси", добавляли: "Помадьярена". И повторяли: мы — русские, мы тут живём тысячу лет.

Другие общины стали предками волынян, галичан, ляхов, мадьяр.

Ареал расселение народа был велик, но создать государство на своих "исконно-посконных" землях не успели. Хотя были близки.

Стольское (Стильское, Стольско, Стильско, Stilsko, Stulsko) городище — центр восточных хорватов (Львовская область).

"Стольскъ" значит "столица". В IX — нач. XI в. большой город на плоской горе. Территория 250 га, длина стен 10 км., население 40 тыс., детинец 15 га. Мощные земляные валы, рвы и искусственные террасы в несколько рядов. На валах деревянные стены и башни. К ним изнутри пристроены жилые, хозяйственные и военные постройки. В главном проезде к городу — брусчатка, "Белая дорога".

На склонах горы выемки, в которые закрепляли подвесные мосты. Город соединён с Днестром каналом 11 км, сооруженным в IX в. на р. Колоднице. Связан с берегом Днестра древним "фуникулером" с помощью 11-километрового каната. На Колоднице у подножия горы — система из десятков водяных шлюзов: регулировали уровень воды, давали возможность судам двигаться вверх по течению.

В окружающих селениях — десяток языческих капищ, к ритуальной площадке на городище ведут семь параллельных туннелей. Жертвенный камень (Дыравец) — место, где стоял идол.

Практиковали человеческие жертвоприношения: детей (живых или предварительно убитых) закапывали перед идолами.

Высеченные в скалах помещения сооружены в перв.трети IX в., в дохристианский период, затем использовались монахами.

В сказании говорится, что на горе существовала столица княжества. Её неприступные стены выдерживали многочисленные вражеские набеги. Однажды вражеское войско долго осаждало крепость, не отваживаясь на штурм. Осаждающие сделали вид, что отступают. Поверив в это, жители открыли главные ворота. В этот момент отряд, скрывавшийся в засаде, ворвался в город и поджег его. Зарево стало сигналом для отступившего войска к возвращению. Город был сожжен. Уцелевшие переселились вниз, в долину Колодницы, где основали село, названное Стольское в память о павшей столице.

Хорваты ухитрились в конце первого тысячелетия от РХ оказаться восточнославянским, западнославянским и южнославянским племенем одновременно: такого деления ещё не было.

Сейчас, спустя полтора века после тех событий, разные ветви хорват вполне видны на Руси, в Польше, Чехии и Далмации.

Я уже говорил, что маркером племени для славян являются височные кольца женщин. Ветви хорват, даже на Адриатике, где они активно воспринимают достижения Византии и Италии с 7 в., сохранили форму этих украшений: проволочные кольца небольшого диаметра, концы которых завертывались в колечки-петли. Часты височные кольца с подвеской в виде виноградной грозди, или двух— и трёхбусинные (со сканными бусами), или внизу по три припаянных колечка небольшого диаметра.

Авары исчезли в 9 в. Уже Нестор в "Повести временных лет" пишет о них: "сгинули аки обры". Но их география и в 21 в. видна в названиях членов ООН (Беларусь). Аварская "цветность" сторон света распространились через хорват и на другие славянские племена.

* * *

С подачи Агнешки у нас случилось "модное поветрие": множество женщин во Всеволжске начали носить височные кольца с тремя колечками. На этой волне возникли аж три "кустаря без мотора" ювелирного направления.

Двое, правда, быстро "сдулись". Третий же довольно успешно расширял номенклатуру, сумел продвинуть цацки в другие селения. Наконец, и Николай сформулировал ему гос.заказ. Расширяющаяся сеть наших факторий могла продавать, в общем потоке разнообразных товаров, сотни штук подобных изделий десятка разновидностей.

Модным стало и использование в вышивке хорватской распустившейся розы.

Если орнамент растительный, то роза повторяется независимо от цветовой гаммы костюма. Чередующиеся элементы расположены обособленно, не связано с соседними, каждая фигура символизирует отдельное явление — солнце, цветок и др.

Изображение розы характерно для славян. Реализм цветов не запрещён в христианстве, в отличие от ислама или иудаизма; роза ассоциируется с Раем, красный цвет — с кровью Иисуса. Об использовании этих образов при описании, например, убийства Томаса Бекета — я уже...

Агнешка пребывала во Всеволжске в мире, покое и ласке. Почти.

Она вовсе не "кукушка": подкинула яичко в соседское гнездо и думать о нём забыла. Из четырёх сыновей её мужа старший, Святослав — пасынок от первой, разведённой, жены. Второй — вообще не сын, Роман Подкидыш. Его она не любила и боялась. Когда расшива с Романом и его отрядом проходила мимо Всеволжска в Саксин, когда он сам был принят гостем у меня во дворце, она спряталась, чтобы не встречаться с "первенцем".

Судьба двух её настоящих сыновей была изменена реформами, навязанными Боголюбским "Святой Руси".

Результатом победы над "хищником киевским" явилось дробление Волынского княжества. Новые наместники напрямую ставились Государем в Кременец, Луцк, Буск, Дорогобуж, Берестье, Кобрин, Белз, Червен, Шумск, Изяславль, Пересопницу, Дорогичин.

Я бы, конечно, предпочёл строить "вертикаль власти" из своих людей. Но — нету. Нехватка качественных администраторов даже в собственно Всеволжских землях была столь вопиющий... а все мои "благие начинания" в части педагогики столь запоздавшими...

Сработают. Потом. Может быть.

Пусть Андрей своих ставит. Есть же бояре в Земле Суждальской? — Будет наместником где-нибудь в Дорогичине.

Боголюбский сделал по-своему. Что не удивительно. Получилось... плохо. Что тоже... ожидаемо. Чуть позже мы нарвались на серию негораздов. Закономерно.

Пришлось "разгребать дерьмо" и "закручивать гайки". А жо поделаешь?

Повторю: тотальный "аутизм попандопулы" ограничивает моё понимание аборигенов. Особенно — аристократов. Они постоянно поступали нелогично, неразумно, непредсказуемо. С моей точки зрения.

Глядя на очередную, заросшую под глаза бородой физиономию, я часто не мог предвидеть, после какого моего слова или жеста конкретный туземец кинется на меня с ножиком. А уж политическая лояльность... через годы... за тыщу вёрст... не, не моё.

Андрей куда больше понимал в их мотивациях, допустимостях, правилах. Я и не совался.

Государь ставил в наместники (термин "посадник" не использовался ввиду оттенка выборности) прежде всего тех рюриковичей, кто поддержал Киевский поход и прежде претендовал на города в Волынской земле. Таких было аж два — Мачечич и Добренький. Потом пошли просто лояльные и безудельные.

Запас обкорзнённых личностей быстро закончился. Оставались то ли не вполне лояльные, то ли "мутные" персонажи. Меня это бесило ещё в Киеве. Тут сработала наша хохмочка с признанием ублюдков, незаконнорожденных.

Вначале таких было немного. Но едва первые из этой категории получили городки на Волыни, как тонкий ручеёк "как-бы князей" стремительно превратился в полноводную реку. Появилась возможность выбрать что-то приличное.

А боярами, сперва Суздальскими и Владимирскими, а позже Ростовскими, Ярославскими и, даже, Муромскими и Рязанскими, Андрей наполнял окружение новых наместников. Разделение государевой и частной службы тому способствовало.

Типа:

— Ты, князь новооглашённый, спальника себе сам заведёшь. А вот тысяцкий, скотник, городовой, окольничий... — от меня.

Дворня князей переставала быть чиновниками. Подобно Новгороду в РИ. А чиновники, включая и самого князя-наместника, получали жалование от Государя: назначенцы были людьми небогатыми, многочисленных собственных дворов не имели, "пить-есть из холопских рук" — не приучены.

Новые люди, составляющие очередную администрацию, не связанные родовыми связями ни с местными, ни между собой, вынуждены были проводить реформы в более полном объёме. Система двойного подчинения, расширяющаяся сеть связи и угроза лишения места — тому способствовали.

"Лишить места".

Отобрать вотчину у боярина — не просто. Она ж родовая. Если в службе несколько братьев, то наказывать всех за глупость одного... можно, "по обычаю", справедливо. Но... несправедливо. Уже существует в обществе конфликт между прежним родовым:

— Они там все такие!

И нарастающим личным:

— А меня-то за что?!

А вот лишить места — вполне. Тема персонального наказания, в противовес наказанию рода, приобрела новый оттенок после Новгородского похода и начавшейся волны дробления родовых вотчин на семейные владения.

Местные, конечно, возмущались. Тем-другим-третьим. Но и находили в новизне немалые преимущества. Те-другие-третьи. Пока реформы не сопровождались чрезмерной глупостью или эксцессами "реформаторов", недовольство не выливалось в вооружённые мятежи.

Переформатирование Волынской, а чуть позднее и Новгородской земель, возможность для элит принять участие в "дележке шкуры убитого медведя, двух", способствовала поддержке центральной власти, Государя, победителя и милостника. Множество святорусских аристократов устремились в Боголюбово "на ловлю денег и чинов".

Вотчина — родовое владение. Даёт, среднепотолочно, годовой доход в две сотни гривен. В роду, условно, пятеро взрослых бояр. Все живут в вотчине. И тут у каждого(!) появляется перспектива получать по две сотни (обычный средний размер) годовой "государевой милости" (жалования).

Причём, прекращение сбора боярских хоругвей и дробление владений позволяет всем идти в службу.

— А чё? Не велико поместьеце. Жёнка справится. Не великой хитрости дело — смердами управлять.

Впятеро! Да за такие деньги...!