Попал

Работать пришлось долго: ран было много, многие — весьма неприятные. Достаточно сказать, что простых поглаживаний в роли "обезболивающего" хватало едва ли в половине случаев, с более тяжёлыми ранениями приходилось в полную силу тискать и мять грудь — причём Даша вторую тискала практически непрерывно, а когда дело дошло до особенно неприятной рваной раны на рёбрах и вовсе пришлось спуститься сильно ниже и засунуть в неё два пальца, крепко ухватив за... за то самое и ухватив, да ещё и своим прижаться к мало-мальски целому месту на бедре, для дополнительной стимуляции, мол, да-да, мастер рядом и твёрдо намерен о своей пиджи хорошенечко позаботиться — можно даже пощупать, насколько именно рядом и насколько твёрдо — аж упирается, ага. А Сукебе — долбаный извращенец!

С Дашей и Ташей процесс пошёл аналогично — только заметно проще, они пострадали куда меньше... Ну и с той разницей, что на подстраховку встала Лена, а на аптечке стояла Глаша, порядком измотанная болезненными процедурами, пусть и сдобренными весьма приятными "бонусами". Поскольку объяснять словами было долго, а английский, хоть я его и неплохо знаю — мне не родной, командовал я мысленными образами, сердито рыча, когда Глаша ошибалась. Впрочем, надо отдать ей должное — под конец процедур ошибаться она уже перестала.

Во время проведения этой "первой медицинской помощи" я неоднократно ловил на себе странные взгляды Лены, но на мой молчаливый вопрос она только помотала головой и я не стал забивать себе голову... Пока не закончил. Теперь все три мантис выглядели гораздо менее страшно: обильно измазанные зелёнкой (я лично предпочитаю йод, но не могу не согласиться, что он щиплет сильнее, так что для детей у нас её запасено много... было...), обмотанные бинтами и обклеенные пластырем. Даша пообещала, что обломанный серп её нисколько не беспокоит и отрастёт сам за месяц максимум.

— O'kay. Now. You'll have to stay at home for at least a few days — AND NO FUCKING TRANSFORMS WHATEVER HAPPENS! Is that understood? I don't want to patch you up again if some stupid girl get her bandage moved! It was bad enough to fix you the first time.* — Честно говоря, я и сам немного опешил от собственного рыка, но и вправду переживал за этих засранок, и ответом мне стала волна благодарности и нежности — правда, слабо заметная на фоне буквально нечеловеческого возбуждения и с трудом контролируемого всепоглощающего желания.

* — О-кей. Так. Вам придётся посидеть дома как минимум несколько дней — И НИКАКИХ ЧЁРТОВЫХ ТРАНСФОРМАЦИЙ ЧТО БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ! Это понятно? Я не хочу штопать вас заново, если у какой-нибудь глупой девчонки вдруг съедут бинты! Это и в первый-то раз было достаточно неприятно.

Следующие два часа были очень утомительными, несмотря на очень активную помощь Лены и искренние старания сестричек всё сделать самим, как можно меньше утомляя меня и как можно активнее используя просто сам факт моего наличия... Я сразу всех предупредил, что ни разу не являюсь ни матёрым укротителем, ни сексуальным гигантом, а потому губы лучше не раскатывать — по разику "классики" на каждую, а всё остальное — строго "вручную": как и у всякого программиста, пальцы у меня едва ли не самая выносливая часть тела...

Но даже самые тяжёлые испытания рано или поздно заканчиваются. Прямолинейная Глаша оседлала мою правую коленку, практичная Даша, улёгшись слева от меня, оккупировала левую руку, не давая вытащить её из глубин разгорячённого тела, и только настырная Таша, всё ещё надеявшаяся добиться от меня какой-нибудь реакции, прочно окопалась между колен. Правой рукой я прижал к себе Лену, тоже порядком уставшую за этот вечер... Скорее уже даже ночь.

— Во, слушай, хотел спросить, но некогда было — что ты на меня так косилась, там, в ванной?

— Ах, это... — Задумчиво протянула она. — Егор никогда их не перевязывал. Максимум — загонял в воду промыть раны. Мантис очень-очень не любят, когда их перевязывают, а когда мантис что-то не любит...

— А почему ты меня не остановила? — Представить, что бывает, когда мантис что-то не любит, было уж слишком легко.

— Ну... Сначала я подумала, что ты знаешь, что делаешь... А потом поняла, что так и есть, ведь у тебя же получилось. Ну и я была рядом, так что опасности не было. Кстати, ещё мантис не любят, когда у них что-то не получается... Ты не боишься, что Таша тебе что-нибудь откусит?

Вопрос был задан с шутливой интонацией, но я всё равно задумался. Вообще-то, я ни разу не являюсь эталоном храбрости, скорее наоборот — трусоват, если уж начистоту... Другое дело, что подвести "своих" я боюсь куда больше... Да и постоянная привычка к страху даёт своего рода иммунитет против паники... В общем, всё сложно, но...

— Нет, не боюсь! — С некоторым даже удивлением признал я. — Совсем! Таша, I hope you don't bite something off of me down there, don't you?*

* — Таша, я надеюсь ты там мне ничего не откусишь, не так ли?

Бедная Таша аж поперхнулась от испуга, шарахнувшись вверх и внимательно разглядывая предмет своего интереса — и с немалым облегчением, которое почувствовала даже Лена, убедилась в его целости.

— No, master! I'll never bite... something... off of you. How would you ever think something like that!* — Выговорила она с явным трудом, настолько её пугала сама эта мысль.

— Shh! Relax, I know you're good girl! Don't worry about this!** — Я повернулся опять к Лене. — Вот видишь, она ничего не откусит!

* — Нет, мастер! Я вам никогда... ничего... не откушу! Как вы только могли такое подумать!

** — Тсс! Спокойно, я знаю, что ты — хорошая девочка! Не переживай!

Я сменил притомившиеся пальцы в Даше и стал вращать ими против часовой стрелки, вызвав у той одобрительное мычание.

— Пойми меня правильно: я прекрасно понимаю, что мантис — это не просто инструмент и оружие, как остальные пиджи. В первую очередь они — убийцы, причём именно убийцы мужчин, жестокие и беспощадные. — Я передёрнулся, вспомнив некоторые подробности, и успокаивающе помахал ладошкой Глаше, открывшей один глаз и подозрительно на меня покосившейся. — И я знаю, что они почти неуправляемы. Но вот именно это "почти" мы сейчас и наблюдаем. Я не знаю, как так получилось — видимо, я и вправду очень похож на Егора, и не только внешне, скорее всего — но их связь перешла на меня. Я их чувствую, их эмоции, их ощущения, их мысли — пусть и очень поверхностно. А они чувствуют меня, мои эмоции, ощущения и мысли. И тогда, в вагоне, я сидел и думал, сожрут ли меня сразу или сначала "поиграют", а они вдруг бухнулись мне в ноги в слезах счастья, что нашли пропавшего мастера... В общем, я почувствовал, кто они, что они, и как им было хреново... И потом, в парке, с гопниками... Они меня поняли без слов.

— С какими гопниками? — Насторожилась Лена.

— А я разве не рассказал? А, ну да, точно, когда бы я успел... Когда мы через парк шли, к нам прикопались шестеро придурков... В общем, они что не съели — то покрошили и разбросали, мол, собачки лютуют, а кости в старую беседку скинули, их там очень нескоро найдут.

— Они... Они убили людей? — Лена отчётливо напряглась.

— Ну да, я же им приказал. Убили и съели. — Я пожал плечами. — Кстати, потом надо посмотреть на трофеи — там телефоны были, вроде дорогие, и явно не пустые кошельки. Ещё были ключи от машины, но быстрого и безопасного способа продать чужую машину без документов я не знаю, так что выкинул их вместе с симками. Что? — Лена смотрела на меня ещё более странным взглядом, чем в ванной.

— Ты... Приказал трём menace* убить и съесть шестерых человек, собрал с трупов трофеи и так спокойно об этом говоришь?

* — "Угроза" (англ., причём не абстрактная угроза, а именно нечто опасное, существо или предмет, а не слова), здесь — категория особо опасных пиджи, с которыми не надо связываться: ни ловить, ни, тем более, приручать, ни пытаться убить без должной подготовки. Нормальной практикой является награда за обнаружение таких пиджи, с формулировкой "увидел и выжил, чтобы сообщить властям", выводы делайте сами.

— А что мне теперь, из-за каждого гопника переживать? Думаешь, если бы они наткнулись на каких-нибудь девочек-каратисток они были бы менее дохлыми, чем сейчас? А так они ещё и пользу принесли — сестрёнки после своих приключений были изрядно голодные, и прокормить эту ораву... — Я тяжело вздохнул. — Вот, кстати, тоже хороший вопрос. Положим, на пару недель мы продукты купить потянем. А потом что? Мало того, что их надо кормить, их ещё надо где-то селить, причём поближе ко мне. А они, между прочим, хищники, и им просто необходимо персональное пространство, совсем-совсем персональное, чтобы даже я без приглашения не заходил, уж мне можешь поверить!

— Что, настолько их чувствуешь? — Удивилась жена.

— При чём здесь чувствуешь? Я сам такой же!

— М-да... Два сапога — пара... — Внимательно сравнивая меня и сестричек задумчиво произнесла она после паузы. — В смысле... Да ну тебя, запутал меня совсем!

— Это ещё вопрос, кто кого запутал! — Весело хмыкнул я. — Так, девочки, всё! Праздник закончился! То есть, тьфу, o'key, girls! The feast is over! I need some rest, and to give some attention to my wife. We'll make for you something to sleep on... Or maybe better ball `em?* — Я повернулся с вопросом к Лене.

— Please don't! Master, please don't ball us! Please! We can sleep right there on the floor! Just don't put us in the balls! Please!** — Не дав Лене даже тени шанса ответить, хором взмолились сестрички. — It was so long! So very-very long! Please! Let us stay!

* * *

* — О-кей, девочки, пир окончен! Мне нужно отдохнуть и уделить внимание моей жене. Мы вам сейчас что-нибудь постелим... Или лучше их (уберём) в шары?

** — Пожалуйста, не надо! Мастер, пожалуйста не убирай нас! Пожалуйста! Мы можем спать прямо тут на полу! Только не убирай нас в шары! Пожалуйста!

— Это было так долго! Очень-очень долго! Пожалуйста! Позволь нам остаться!

Некоторое время я внимательно и задумчиво рассматривал откровенно испуганных сестёр. Мантис. Испуганные. Что-то новенькое в этом мире... точнее, в том, но сейчас это неважно.

— О-кеей... — Протянул я, приняв решение. Робкая надежда выглянула сквозь панику, царящую в чувствах сестричек. Чуть-чуть. Пока не озвученное, но очевидно подразумеваемое "но" явно не давало им успокоиться. — You'll sleep here tonight — just tonight, about next time we'll talk tomorrow. But first you all will go in ball for ten minutes. I know, it's hard for you, but you must get used to it again, and you must get used to trust me. Is that understood?*

— Yes, master... We understand.** — Радости в их голосах не было ни малейшей, но, что меня порадовало куда больше, было понимание правильности моего решения и мрачная решимость достичь поставленной цели.

* — Сегодня вы будете спать здесь — но только сегодня, про следующий раз мы поговорим завтра. Но сначала я упакую вас всех на десять минут. Я знаю, вам это тяжело, но вы должны снова к этому привыкнуть и вы должны привыкнуть доверять мне. Это понятно?

** — Да, мастер. Мы понимаем.

Серьёзно кивнув, я подобрал шары, засёк время и нажал на кнопки. В неоднократно описанных красных вспышках все три сестры, явно испугавшиеся в последний момент, но не потерявшие решимости, исчезли.

* * *

— А ты не боишься, что они поймут, что на самом деле ты — не Егор, не их мастер?

— А ты хорошо помнишь, что про них написано в покедексе? — С некоторым даже ехидством спросил я.

— Зачем мне покедекс, если я четыре года с ними каждый день... общалась? — Последнее слово она явно в последний момент заменила.

— Там есть одна очень-очень важная строчка: reduced feral state. — Несколько мгновений Лена непонимающе моргала, а потом её глаза резко расширились. Я кивнул. — Ага, именно. Они и так в курсе. Они ни разу не назвали меня Егором, ни в каких вариантах, хотя, я уверен, его они по имени называли. Полагаю, что дельта-связь с новым и, смею надеяться, не самым плохим мастером — это лучше, чем даже самое ослабленное одичание и память о Recognition со сколь угодно замечательным умершим.

Лена задумчиво кивнула каким-то своим мыслям, явно вспоминая незнакомого мне моего же практически идентичного двойника.

Ровно через десять минут я выпустил сестричек обратно. Какие-то взъерошенные — не подберу иного слова — они сначала хватали ртом воздух, как будто всё это время задерживали дыхание, а потом вцепились в меня, чуть не наставив синяков, и только тихо сопели, всё ещё изрядно на нервах, но постепенно успокаивались, убедившись, что я никуда не делся. Очень... необычное впечатление — ну, как если бы Арни в роли терминатора из первого фильма вдруг остановился посреди погони за Джоном, чтобы погладить котёнка.

Тем не менее, на выделенное им лежбище из трёх матрасов и вороха простынок с одеялами они отправились без возражений.

Разбудил нас дверной звонок — нет, ну вот ведь люди: суббота, а они в семь утра чего-то хотят от честного труженика клавиатуры... а теперь ещё и койки... Словом, сплю я, а они — форменные редиски. Сёстры сначала было вскинулись, явно собираясь драться, но сразу почувствовали, что сержусь я совершенно без души, больше для проформы.

Звонок залился новой трелью.

— Откройте, милиция! — О, ещё и голос добавился. Гм!

— А мы милицию не вызывали! — Крикнул я в ответ. Всё равно дети уже проснулись и начали шебуршиться. Лена, на ходу протирая заспанные глаза, отправилась в детскую наводить порядок. Глаша встала за моим правым плечом, так, чтобы контролировать дверь, буде та внезапно откроется. Таша и Даша, забавно склонив головы к плечу, явно прислушивались... с совсем не забавным выражением лица — одинаковым у обеих. Я же с интересом смотрел на монитор коридорной видеокамеры, поставленной в память о лихих перестроечных. Монитор был тёмным.

Если бы вышла из строя камера — на экране был бы "снег" или бессмертное "нет сигнала". Если бы в подъезде погас свет — есть инфракрасная подсветка, но даже и без неё в подъезде не может быть настолько темно: всё-таки город, фоновой засветки даже ночью хватит с запасом. Значит что? Правильно, камеру чем-то заслонили, причём чем-то плотным: когда в прошлом году в подъезде делали косметический ремонт и объектив заляпали краской, она всё равно показывала некие размытые пятна. Значит, это не милиция.

Эти соображения даже спросонья не заняли много времени, но неизвестные (ну не будет же некто ломиться в незнакомую дверь в одиночку?), видимо, спешили.

— Открывайте! Соседи жалуются, что у вас тут шум и крики!

Экие сознательные соседи... Вот только слева от нас живёт молодая пара, года на четыре младше нас, отношения с которой сложились едва ли не приятельские, а справа — наш дворник с дочкой и двумя годовалыми внуками, и если бы квартиры смыкались не санузлами и кухнями — это нам было бы впору вызывать милицию, что у них шум и крики... Так что, цитируя Булгакова, "поздравляю вас, господин, соврамши". А значит — это дважды не милиция. Возможно, что грабители, решившие проверить квартиру, мол, суббота, лето — вдруг хозяева на даче... да только без наводки они бы не полезли, а взять у нас нечего, по большому счёту — не такие у нас с женой доходы... Да и сбежали бы, скорее всего, грабители, услышав живой ответ... Разве что хотят спектакль доиграть — но зачем бы?