| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Столько лет прошло, а он все никак не мог смириться. Даже не знал, почему. Возможно, дело было в том, что Фудзисима — пусть лжец и извращенец — оставался единственным человеком, который был с Тору добр.
Физические раны исцеляются со временем. Нельзя сказать того же о ранах душевных. Они остаются с человеком навсегда.
Спал Тору неважно: мешала больная нога. Ближе к рассвету он таки задремал и проснулся за полдень. Попытался встать, чтобы добраться до туалета, но боль отдалась во всем теле. Тору задрал штанину: лодыжка распухла до прямо-таки слоновьих размеров. Кажется, вчерашняя прогулка стала для нее последней каплей. Первый же шаг заставил его скорчиться. Кое-как он дотянулся до мусорного ведра, вытащил выброшенную накануне грелку, распаковал и положил на ногу. Но облегчиться хотелось по-прежнему, и Тору медленно выбрался из кровати. Идти было слишком больно, пришлось двигаться на четвереньках. Когда он таким образом пересекал коридор, из гостиной вышел Фудзисима. А ведь Тору решил, что он ушел на работу: в доме было так тихо.
— Ты...
Глаза у него расширились от изумления. Тору застыдился своего вида, внутри снова забурлил гнев. Тем не менее, он притворился, что Фудзисимы не существует, и продолжил путь до туалета. Сделал все дела, но путешествие по коридору оказалось слишком утомительным. Тору едва мог держаться на ногах. Как выйти? Он знал, что Фудзисима до сих пор стоит в коридоре. Через несколько минут вынужденного заключения в дверь постучали.
— У тебя проблемы с желудком? Принести лекарство?
— Нет... порядок, — голос подрагивал, уши горели.
— Здесь нечего стыдиться. Расстройство довольно легко получить. Ты испытал большой стресс...
Тору попробовал опереться на правую ногу, и тут Фудзисима вошел.
— Да не в этом дело, говорю тебе!
Мужчина на секунду замер. Тору стоял, но идти не мог, и не придумал ничего лучшего, как продолжать стоять. Можно было, конечно, опять опуститься на четвереньки, однако Тору не хотел, чтобы Фудзисима видел его ползущим, как побитая собака. Уж лучше умереть.
— Если ты так уверен...
Взгляд Фудзисимы остановился на распухшей лодыжке, и мужчина умолк. Тору, держащий правую ногу на весу, попытался спрятать ее за левой.
— Едем в больницу, — твердо сказал Фудзисима. — Я не знал, что все так плохо.
— Да ну! Само пройдет! — заартачился Тору.
— Тебе так больно, что ты ходить не можешь! Это не шутки!
— Заткнись, — Тору скрестил руки на груди и мотнул головой.
Случайно поставил правую ногу на пол и согнулся от невыносимой боли. Болело так, что даже голос пропал. Только через некоторое время он услышал, как его зовут по имени. Приподняв голову, он увидел напротив лицо Фудзисимы.
— Обопрись на меня пока. Но к доктору мы поедем обязательно.
Фудзисима протянул руку, и Тору ее принял. Скривившись, он поковылял по коридору.
Фудзисима был невысокий и худощавый. Гораздо ниже Тору. Не то чтобы Тору этого не знал — они все-таки жили в одном доме — но если честно, он только сейчас по-настоящему обратил на это внимание.
В больнице выяснилось, что Тору отделался растяжением. Фудзисима радовался, что обошлось без переломов. Тору тоже радовался: ему дали костыль. Больше не было нужды ползать на четвереньках. А еще он получил хорошее обезболивающее. Впрочем, радость омрачало то обстоятельство, что пришлось принять чужую помощь.
Из больницы они вернулись в пять вечера. Поездка была недолгой, но Тору устал. Оказавшись в своей комнате, он свалился на кровать и уснул. Когда проснулся, вокруг царила кромешная тьма, а часы показывали половину восьмого.
В животе громко заурчало, и Тору вспомнил, что у него за день крошки во рту не было. От этой мысли есть захотелось еще больше. Он подумал о том, чтобы сходить в магазин, но слишком плохо знал местность. Кроме того, у него попросту не было денег. Жажда донимала тоже, и Тору пошел в кухню. Он пил из-под крана, когда вдруг загорелся свет. Тору поднял голову: рядом стоял Фудзисима.
— Ты проснулся, — констатировал он. — Хочешь есть?
Тору промолчал. Мужчина пошел к столу, где стояли две коробки бенто. Тору просто не заметил их в темноте.
— Может, тебе что-нибудь нужно? — кажется, всякое отсутствие реакции его немного пугало.
Чувствуя себя неловко, Тору опустился на стул, разорвал упаковку и открыл бутылку зеленого чая. Фудзисима сел напротив и принялся за еду.
В кухне царила тишина, ни один не пытался завести разговор. Вчера Фудзисима рассказывал, что они живут вместе. Тору сомневался, что кто-то из них готовит, однако есть вот так было неплохо. Пища, хоть и солоноватая, пришлась ему по вкусу.
Еще Тору вспомнил, что Фудзисима разведен. Собственно говоря, именно поэтому он и мог тут жить. От мысли, что извращенец, пытавшийся приставать к маленькому мальчику, мог быть женат, подташнивало. Тору моргнул. Какая разница?
Фудзисима съел только полпорции, потом встал и сварил кофе. Пахло вкусно. Мужчина сделал глоток и вышел из комнаты. Впрочем, быстро вернулся и положил на стол страховой полис.
— Это твой. Мы немного спешили, и я взял его из твоей комнаты, — объяснил Фудзисима.
Тору тупо смотрел на полис.
— Паспорт и именная печать на полке. Ты получил новый паспорт для...
Тору подцепил полис, сунул в карман рубашки и хотел уже встать, но Фудзисима его остановил:
— Подожди! Еще о многом поговорить надо!
Тору неохотно опустился обратно, и Фудзисима посмотрел с облегчением.
— Я рассказывал тебе вчера. Помнишь, я говорил, что ты печешь торты в ресторане при отеле? Я сказал им, что ты заболел и не можешь прийти. Что ты будешь делать дальше?
Тору не ожидал такого вопроса. Он даже готовить не умел! И о проблеме работы вовсе не задумывался.
— Ты не помнишь последние шесть лет, — продолжал Фудзисима. — Я разговаривал с доктором. Когда люди забывают время, проведенное с амнезией, они часто его так и не вспоминают.
Фудзисима замолк, потом заговорил вновь:
— Ты не помнишь, как был кондитером. Теперь решай, попробовать научиться этой профессии заново или попробовать что-нибудь другое, — он говорил очень серьезно. — Это нелегкое решение.
— Я увольняюсь, — немедленно ответил Тору.
Определенно, раздумывал он куда меньше, чем ожидал Фудзисима. Мужчина вздернул голову и пристально посмотрел на Тору.
— Уверен? Не пожалеешь потом?
— Я этого не помню, — пожал плечами Тору. — О чем жалеть?
Они помолчали.
— Ну ладно, — пробормотал Фудзисима. — Тогда тебе надо съездить в ресторан и сказать, что ты от них уходишь.
Тору не ответил.
— Я завтра работаю, не смогу тебя отвезти, но я вызову такси. Тогда тебе не придется идти пешком. Отель большой, таксист будет знать. Я дам тебе карту и номер своего мобильного, чтобы ты не заблудился.
— Я никуда не поеду, — заявил Тору. — Человек, который там работал, — не я. Ко мне это никакого отношения не имеет. В чужие дела я лезть не собираюсь.
— Неважно, что ты забыл. Ты все равно остаешься собой. Твой шеф — хороший человек, ты ему нравился. Съезди хоть попрощайся.
— Заткнись! — Тору долбанул кулаком по столу.
Звук получился неожиданно громкий, Фудзисима вздрогнул.
— Я сказал, не поеду!
Тору напрягся. Пусть до Фудзисимы дойдет: он без колебаний пустит в ход кулаки. Пусть узнает, что такое страх. Умение заставлять людей бояться пришло к Тору очень легко. Люди — идиоты, их основной инстинкт — бежать от опасности.
— Но просто попрощаться не повредит... — заикнулся Фудзисима. И тут же подавился собственными словами. Вид у него был крайне испуганный. — Ты, может, и забыл, но ты все еще там работаешь. Поблагодарил бы людей, которые о тебе заботились.
Тору не то чтобы не понимал, о чем говорит Фудзисима. Но уговоры только распаляли злость.
— Тебе легко говорить! Ты не знаешь, каково мне! Я проснулся, а тут шесть лет испарились! И в этой дурацкой реальности я живу с тобой! Как ты можешь меня понять!
Тишина.
— Я не знаю, что ты чувствуешь, — пробормотал Фудзисима.
Гнев немного утих, ярость уже не переливалась через край.
— Да. Не знаешь. Так не указывай мне, что делать!
— Я не указываю. Просто предложил. Ты бы попрощался, разорвал связи должным образом. Но... в конечном счете решать тебе.
Тору поднялся, опираясь на костыль. Трудности при передвижении бесили неимоверно. Фудзисима тоже встал, и как же легко ему это далось... Тору заскрипел зубами. Сейчас бы вцепиться ему в глотку... Но быстро двигаться Тору не мог. Так что ограничился тем, что толкнул Фудзисиму. Не очень сильно, но тому хватило, чтобы оказаться на полу.
— Заткнись, а то хуже будет.
Фудзисима смотрел испуганными глазами, и это тоже раздражало.
— Не нервничай, — пролепетал он. — Тебе вредно напрягаться.
— Это еще что. Подожди, пока я выздоровею. Я тебе покажу, как напрягаюсь по-настоящему!
Тору ударил Фудзисиму костылем. Раз, другой, третий... Тот вскрикивал. В следующий раз не будет спорить. От четвертого удара Фудзисима попытался уйти. Тору потянулся его остановить и потерял равновесие. Оперся на правую ногу, колено подломилось, и Тору с воплем упал.
— Ты в порядке? — Фудзисима бросился к Тору и принялся его поднимать.
Словно забыл, что несколько секунд назад Тору его бил. Тору вдруг стало стыдно. И жарко — словно температура поднялась.
— Отвали!
Фудзисима отшатнулся.
— Я не хотел тебя злить. Просто сказал, как, по моему мнению, тебе следует поступить. Если не хочешь их видеть, позвони или напиши письмо. Неважно, как именно ты скажешь. Важны люди.
Тору подтянул к себе костыль и поднялся. Вышел из гостиной, обулся и хлопнул дверью. Он ненавидел эту квартиру. Ненавидел этого человека. Когда Тору срывался, окружающие либо приходили в ярость, либо пугались. А Фудзисима оставался добр к Тору, что бы тот ни вытворял.
От дома Тору повернул вправо. Костыль не такая уж необычная вещь, но все-таки прохожие оборачивались. Завернув за второй угол, Тору осмотрелся: хотел убедиться, что дом остается в зоне видимости. Все же денег у него не было, и идти было некуда... Ничтожество. Тору вздохнул. Было очень холодно, а он выскочил в одной рубашке.
"Надо было остаться".
Тору смотрел на вход в парк, освещенный огнями фонарей. Пялился в темноту и злился. У него не осталось надежд: ни плохих, ни хороших. Ни этому ли научил его Фудзисима? Когда веришь в людей, они причиняют тебе боль. А если нет — не будет ни мук, ни разочарования.
Если бы не нога... Если бы у него было хоть немного денег... Он бы показал Фудзисиме, что такое настоящая боль. А потом бы уехал куда-нибудь, где никто его не знает. Тору сел на лавку, прислонил к ней костыль, но тот упал. Тогда Тору в гневе отшвырнул костыль прочь, на добрых два метра. Прекрасно! Теперь не дотянуться.
Тору начал озираться в поисках прохожих и в свете фонарей увидел приближающуюся фигуру. Мужчину в длинном черном пальто. Когда Тору понял, кто это, то испытал явное облегчение. Впрочем, показывать это Фудзисиме не хотелось, и Тору уставился на свои ноги.
— Простудишься, — Фудзисима подобрал костыль и осторожно положил его на лавку. — Пойдем домой.
Тору закусил губу. Слышать это "пойдем домой" он не хотел. Однако это не значило, что он не хотел собственно идти домой. Фудзисима встал, но больше не звал Тору за собой.
Тору остался один. Стало гораздо холоднее. Он сунул руки в карманы и нащупал что-то твердое. Достал ключ на цепочке и крепко его сжал. Кровь прилила к стиснутому кулаку, немного согрев пальцы. Тору поднялся.
Примерно через час он открыл дверь и, не окликая Фудзисиму, прошел в комнату. Внутри стало тепло. Тору упал на кровать и подложил руки под голову. Он больше не знал, что делать. Не знал, что должен делать. Бессмысленный гнев пожирал изнутри. Если уж быть окончательно честным с собой, то если ему чего-то и хотелось, так это расплакаться.
В конце концов, Тору не пошел в ресторан. Не стал звонить и писать. Он честно собирался сделать звонок, но ему не хотелось, чтобы все выглядело так, будто он слушается Фудзисиму. Документы действительно обнаружились на полке. Документы и банковские счета. На счету у него было двести двадцать тысяч йен. Неплохо для парня, которому и тридцати еще не исполнилось. Зарплата оказалась двести тысяч, но половина перечислялась некой Сатоко Киношита. Несколько тысяч уходили, видимо, на жизнь, остаток откладывался в сбережения. Кто такая эта Сатоко Киношита? Может, Фудзисима ее знает? Но все же Тору не стал спрашивать. Главное, что Фудзисима его деньги не трогает, а остальное все равно.
Еще Тору нашел два ключа — непонятно, от чего. В комнате ничего запертого не было. Потом он сообразил, что это ключи от велосипедной цепи. Оказывается, он ездит на велосипеде — еще один сюрприз. Тору никогда не думал, что сядет на велосипед. Ключ от велосипеда, не от машины. В изношенном бумажнике лежала карточка аптеки, но не было прав. Может, он их потерял? А заявление на восстановление, интересно, уже подал? А может, он держит права в машине Фудзисимы? Тору не мог вообразить, что пользуется одним с Фудзисимой автомобилем.
После неожиданного скачка в шесть лет время текло медленно. Тору не нравилось появляться на людях с костылем. Так что из дома он выходил только к доктору и за сигаретами. Проголодавшись, съедал оставленную Фудзисимой еду и смотрел телевизор. Программы показывали сплошь незнакомые, Тору не узнавал ни исполнителей, ни песен. Все было незнакомое, но он постепенно привыкал.
Фудзисима работал пять дней в неделю. Уходил в полдевятого, возвращался в шесть. Однажды на домашний телефон позвонил кто-то с бумажной фабрики и спросил, дома ли начальник отдела Фудзисима. Тору ответил, что на работе, и повесил трубку. Он полагал, что Фудзисима остался в семейном бизнесе, и удивился, узнав, что это не так. Возможно, дело лопнуло. Мысль об этом заставила Тору улыбнуться. Утром и днем он оставался один, вечером они с Фудзисимой ужинали вместе. Сидели друг напротив друга, но почти не разговаривали. Время от времени Фудзисима пытался завести разговор, однако Тору не отвечал, и беседа увядала, не начавшись.
Минуло три недели. Нога подживала. Когда Тору слишком много ходил или пытался бегать, боль возобновлялась, но костыль уже был не нужен. Вновь оказавшись на ногах, Тору заскучал.
Увидев, что Тору полегчало, Фудзисима сказал:
— Он старый, но им еще можно пользоваться.
С этими словами он протянул Тору пакет. Заинтригованный, парень заглянул внутрь. Там лежал однообъективный фотоаппарат. Пакет был старый, а фотоаппарат выглядел новехоньким. Срок гарантии на талоне давно истек.
Почему Фудзисима дал ему фотоаппарат? Знал, как Тору увлекается фотографией, или просто совпадение? Это был не тот аппарат, который Тору так тщательно выбирал в прошлой жизни, однако тот пропал без следа. Может, Фудзисима и мог бы сказать, куда он подевался, но Тору не стал спрашивать. Подаренный фотоаппарат был старый, но Тору просто держал его в руках, и сердце наполнялось радостью.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
